1.
В Москве появился чёрный кот, вещающий внятным человеческим голосом.
— Петя, вы видели фотографию котофея в последнем выпуске «Известий»? — сощурившись, вопросил меня сыщик.
— Видел…
— Ничего не приметили?
Я сокрушенно развел руками.
— Ах, Петя, Петя! — укорил меня Рябов. — У вас, как у практикующего акушера, должен быть наметанный глаз.
Я почесал под мышкой.
— На загривке кота, — медленно, выговаривая каждую буковку, произнес инспектор, — отчетливо видно белое пятно. Возьмите лупу!
Я взял лупу и наклонился над свежайшим, разящим типографской краской, выпуском. Навел увеличительное стекло на щетинистый затылок пушистого млекопитающего и — вскрикнул от ужаса.
На крупе животного я увидел, что бы вы подумали, — виселицу!
— Вот так-то, Петя, — криво усмехнулся сыскарь. — Видимо, пришло время разрядить парочку-другую обойм именного браунинга.
2.
«Этот кот, — дружно вещали телевидение, радио и интернет, — является реинкарнацией великого предсказателя Мишеля Нострадамуса».
Люди в строгих костюмах-тройках водили говорящую скотинку по блистательным салонам столицы, котофей же витийствовал:
— Стране нужен Иоанн Грозный. Интеллигентов и ****ей выслать за сто первый километр. Варьете, бильярдные, стрип-клубы, шашлычные и гриль-бары — на хер!
Рябов поморщился:
— Он говорит языком самых оголтелых черных сил ФСБ.
— Сегодня наш котик выступает перед выпускниками МГУ. Вторым номером после президента США.
— Здесь есть какая-то связь! — воскликнул сыщик.
3.
Президента США студенты МГУ приветствовали вяло.
Хотя тот выступал без бумажки, все клевали носом. И ждали кота. Все же, как не крути, котофей, чай, любопытней.
— Деспотия — не пройдет, — с пафосом провинциального актера витийствовал президент США. — Демократии — да! Тоталитаризму — нет!
Глава Белого Дома ждал бурных оваций.
Раздался насмешливый свист.
И тут на трибуну двое стройных молодых мужчин вынесли кота.
Котяра важно восседал в золотой клетке, на груди его сверкал медальон в виде оскаленного черепа.
Зал взорвался нешуточными аплодисментами.
Кот расправил белоснежные усы и заговорил приятным, слегка грассирующим голосом.
— Дамы и господа! В России нужно применить чрезвычайные меры. Только узаконенный террор сметет бандо-****скую плесень. Демократии — нет! Деспотии — да!
Все студенты вскочили и бурно зарукоплескали оратору.
Президент США заткнул уши пальцами, стремглав выбежал из аудитории.
Черный кот самодовольно усмехнулся, властно махнул лапкой двум холуям, те подхватили золотую клетку, бережно понесли оракула к выходу.
— Если бы президент России был так умен! — восторженно шушукались студенты. — Страна бы воскресла…
Рябов и я, акушер Кусков, с тоской глядели на студентов, взыскующих деспотию.
Всю эту ночь, сидя в кресле-качалке у камина, сыскарь не сомкнул глаз.
Утром он резко спросил меня:
— Петя, где сегодня будет выступать наш вещун?
— В Центральном Доме Литераторов. Точнее, на его выездном совещании союза Писателей.
4.
Выездное заседание СП РФ проводилось на яхте «Максим Горький», бороздящей воды Волго-Донского канала.
— Демократия не пройдет! — заливался кот соловьем. — Да здравствует карточно-талонная система!
Последние слова потонули в громе писательских аплодисментов.
Сыщик Рябов достал из своей хозяйственной сумки-авоськи крохотный приборчик с антенной, нажал красную кнопку.
— Рабство прекрасней свободы! — провозгласил котяра и, вдруг, осекся, сник, заметно поглупел.
— Мяу, — сказал он. — Мур…
С котом под мышкой фээсбешники выбежали из каюты, прыгнули в спасательный бот и незамедлительно отбыли.
— Деспотия не пройдет! — надрывно кричали им вслед смельчаки-писатели.
5.
На другой день я застал Рябова за странным занятием.
Он наговаривал в диктофон тезисы о торжестве демократии.
— Деспотии — нет! — чеканным голосом произносил Рябов.
Признаться, я смутился…
Уж не повредился ли могучий ум моего наставника?
— Сегодня кот выступает на Лубянке. В ФСБ. Пойдемте! — отрывисто произнес сыскарь.
Выступление кота сначала шло по антидемократической стезе. Однако когда Рябов достал из авоськи приборчик с антенной и нажал красную кнопку, кот заговорил по-другому.
— Альтернативы демократии — нет! — провозгласил четвероногий оратор.
Встревоженные чекисты вскочили с мест.
Председатель ФСБ выстрелил из парабеллума в антикварную люстру.
— Происки ЦРУ! — витала над головами внутренних разведчиков крылатая фраза.
— Да, остановите же этого Иуду, — рявкнул глава ФСБ. — Вон его! На помойку…
Дюжина крепких рук схватила котяру за шкирку и выкинула в окно.
Рябов молнией бросился к дверям.
— Благо первый этаж… — шепнул на ходу.
6.
Вещуна принесли мы домой.
Падение из здания на Лубянки не причинило ему никакого вреда. Все обошлось разбитым носом.
Напоили животное парным молоком.
Затем Рябов вооружился хирургическим пинцетом, склонился над котом. Перебрал шерсть на голове скотинки, крепко схватив что-то пинцетом, резко выдернул.
Котяра истово взвыл.
— Ну, вот и все… — устало обронил Рябов.
Зажатая в пинцете, болталась длинная золотистая нить.
— Это антенна, вживленная в мозг Васьки, — Рябов пронзительно глянул на меня. — Им управляли молодчики ФСБ.
— А что было со студентами? Беллетристами? Почему они приветствовали деспотию?
— Говорящий кот — мощнейшее гипнотическое оружие, — разъяснил Рябов. — Новейшие технологии спецслужб. Нанотехнологии. Ноу, прости господи, хау.
— А медальон в виде черепа на груди котофея?
— Кстати, где он, — оглядел животное Рябов. — Нету… Видимо, слетел, когда наш друг летел из окна… Медальон — фикция, пустяк, фуфел. Не более того. Для отвода глаз.
— А какой сигнал вы посылали своей штуковиной с красной кнопкой?
— Сначала — просто помеху, а потом демократические лозунги.
Сыщик склонился над котом, потер его загривок.
На месте, где была отчетливо изображена виселица, проступил поясной портрет Серафима Саровского.
— Ну, вы видите?! — торжествующе расхохотался Рябов. — Все коты в душе — гуманисты и тянутся к Богу. Какая уж тут деспотия?! Бред!..
*** Хроника гениального сыщика (Анимедиа, Прага), 2014, «KONTINENT» (Чикаго), 2019