Алина Львовна ждала своего автобуса на остановке. Рядом стояли старшеклассницы. Они взвизгивали, вскрикивали, издавали нечленораздельные звуки. "Ну как Элиза Дулиттл у Бернарда Шоу",- подумала Алина Львовна. Потом подошли две женщины предпенсионного возраста, громко разговаривая. Автобус подъехал. Старшеклассницы затихли. Предпенсионерки продолжали говорить громко. На очередной остановке одна из них вышла, оставшаяся - достала мобильник и продолжала уже громко болтать по мобильнику. Подумать о своём было невозможно.
Недавно Алину Львовну оперировали в стационаре. С ней в палате лечились ещё две бабушки под восемьдесят лет и одна за восемьдесят. Между их разговорами были редкие и короткие паузы. Если переставали болтать друг с другом, то болтали по мобильнику. Из коридора, из других палат - мужских и женских, доносилась та же бесконечно громкая болтовня, почти в любое время суток, когда в голову им взбредёт поболтать. Персонал стационара говорил немного, но тоже громко. Это неважно, что в палатах находились послеоперационные больные.
Алине Львовне нельзя было вставать после операции полтора часа. Соседкам сделали операции три дня назад и они без умолку болтали. Измученная Алина Львовна просила их помолчать. Очень хотелось спать. "И шо? - ответила одна из бабушек, - Кто хочет спать, тот заснёт." И продолжала болтать о том как её семье хорошо жилось на Родине и какие добрые, отзывчивые люди там, а не здесь. "И зачем вы к нам в город всей семьёй приехали?" - недоумевала про себя Алина Львовна.
Они болтали о бездельниках, которые не хотят обрабатывать сад, огород, растить домашних животных, как они делали с детства и сейчас продолжают так или почти так работать. Пенсионерка за восемьдесят лет с двумя высшими образованиями похвасталась - "Я всегда ложу деньги в свой кошелёк. У меня не бывает пустого кошелька - потому что я не лодырь." Дальше следовали долгие рассказы о много пьющей и не очень пьющей родне. Ты не слушаешь, но слышишь их навязчивую болтовню сквозь наушники и боль.
Теперь в автобусе сидела такая же женщина, как соседки Алины Львовны в больничной палате. Возраст не имеет значения. Она будет также много и громко болтать. Пусть её терпят, а не она кого то терпит. Значит планка самоуважения поднимается.
Болтунья, наконец-то, вышла из автобуса. Наступила относительная тишина. Напротив Алины Львовны села молодая женщина со скучным лицом. Тут у неё в сумке зазвонил мобильник и всё повторилось вновь...
Через две остановки Алина Львовна вышла из автобуса. От уличного шума она испытала эстетическое удовольствие!