Неволя

Вздрагивая от каждого взрыва артиллерийских снарядов, доносящегося издали, Халлы прижимал голову к лапам и скулил, и как только наступала тишина, вставал и отдёргивался что есть мочи, пытаясь избавиться от надетой на шею цепи.
Пёс целыми днями пытался оборвать эту цепь и освободиться, но все попытки были тщетны – изрядно вымотавшись, он ложился на землю, и жалобно скулил.
Выкопав кости, некогда зарытые им вокруг конуры, пёс съел их, таким образом избавившись на некоторое время от чувства голода.
Но его мучала жажда – да так, что он постепенно забывал даже о голоде.
Он хотел лишь одного – избавиться от этой цепи и выйти на свободу.
Вздрогнув от очередного взрыва снаряда, пёс притяился в углу своей конуры и стал дрожать.
Халлы никак не мог осознать, в чём дело, что происходит вокруг.
Как-то утром его любимый хозяин подошёл к нему в пёстрой одежде и с оружием в руках, и погладив пса по голове, сказал: «Ну что ж, Халлы, доверяю этот дом тебе, охраняй его как следует!» - и обняв, поцеловал его. Спустя несколько дней небо словно сравнялось с землёй – отовсюду начали доноситься взрывы, крики, плач женщин и детей. Хозяйка, прижав к груди двух своих младенцев, куда-то убежала, опростоволосившись и босиком. С тех пор опустошилось всё село, как этот дом, и вокруг не было ни души. Как только утихали стрельбы, из дворов доносился громкий собачий лай. Эти собаки, так же, как и он, остались в цепи – хозяева впопыхах не успели освободить их и увести с собой.
Халлы был окончательно утомлён голодом, жарой и мучительной жаждой. На небе словно пылал огонь. Халлы вынимал язык и тяжело дышал, чувствуя, что от этого горло сушится ещё больше – во рту даже не было слюни, чтобы глотнуть. Вновь прижавшись в угол своей конуры, пёс положил голову на лапы. Часами замирая как истукан, он смотрел в одну точку, словно ожидая кого-то, чего-то... Отовсюду в селе был слышен лай собак. Мучаясь от жажды и голода, собаки лаяли, надеясь, что их кто-то услышит, подоспеет и освободит их.
Халлы неохотно встал и вышел из конуры. Стояла полная луна – на небе сверкали звёзды, словно сравняясь между собой в попытке освещать эту кромешную тьму, и с иронией глядя на этот мир, пропахший мучениями и смертью.
Подняв голову, Халлы потянулся к небу и начал разглядывать луну и звёзды. Словно пытаясь избавиться от этого мира, полного адских мучений, крови и смертей, пёс изо всех сил тянулся к небу. Наконец, обессилив, вернулся в конуру. Он тяжело дышал – обсохший в пасти язык словно превратился в головешку. Глядя на луну и звёзды, пёс издал громкий вой, полный печали и ненависти. Этот вой вопрошал у всевышнего, создавшего его бессловесным и приковавшего к цепям: «В чём же я провинился?» Услышав вой Халлы, все собаки села начали лаять и выть в унисон.
Словно испугавшись собственного зова, издающегося из обсохшего от жажды горла, Халлы вздрогнул и попятился назад, затем лёг, и положив голову на лапы, начал разглядывать луну и звёзды.
Через некоторое время на небе раздался сильный грохот. Халлы, в иной раз вздрагивающий от подобных звуков и ютившийся в конуре, на этот раз даже не двинулся с места. Он лежал, уставившись в небо.
Ему на нос упала капля – затем ещё одна, затем ещё... И внезапно дождь начал лить как из ведра – словно у неба распоролось брюхо. Невероятно – ведь летом никогда не бывало такого ливня. Это было какое-то чудо.

Халлы с жадностью лакал дождевую воду из образовавшейся на земле лужицы, с радостью бегал и кувыркался в воде, окончательно промокнув и испачкавшись в грязи.
В эти мгновения он забыл обо всём, даже о цепи. Он бегал и прыгал, как беспечный малыш, избавляясь от мучительной жажды, измотавшей его на протяжении нескольких жарких дней.
Через некоторое время пёс устал от этого баловства, и лёжа прямо под дождём, положил голову на лапы и начал глядеть на небо. Но теперь в его глазах не было ни печали, ни истязаний. Словно внезапный ливень смыл с его глаз всю горечь и печаль.
Пёс встал, и подняв голову к небу, завыл что есть мочи. Но на этот раз это был вой благодарности – животное благодарило Всевышнего, услышавшего его мольбы, и послав на землю проливной дождь, спас его от мучительной жажды и смерти.
К его вою присоединились и другие собаки, возрадовавшиеся этому спасительному ливню.

***
Прошло некоторое время. Халлы лёг на землю и положил голову на лапы. Дождь прекратился. На горизонте восходило солнце.
От страшного бурчания в животе пёс навострил уши. У него в животе словно ревел голодный дракон, и каждый рёв обжигал ему всё нутро, изнуряя и обессиливая его. И только сейчас, утолив жажду, пёс осознал, что у него в животе проснулся дракон, изрыгающий пламя, и чувство голода охватило всё его тело. Пёс жалобно скулил – радость в его глазах превратилась в горечь. За прошедшие несколько дней Халлы окончательно отощал и обессилил – словно это был не тот самый пёс, который несколько дней назад рвал и метал, как разъярённый лев. А сейчас голод, жажда и неволя превратили его в истощённое существо...
Вынюхивая землю, Халлы начал подкапывать вокруг своей конуры, пытаясь найти что-нибудь съестное. Дракон, проснувшийся в его животе, словно торопил его, заставляя его копать всё глубже и глубже, искать то тут, то там, искать, искать, прорывая эту чёрствую землю.
Глядя со стороны, создавалось ощущение, что Халлы копает траншею вокруг своей конуры, готовясь к бою против врага, намеревающегося напасть на него. Халлы и действительно готовился к бою – его противником было чувство ужасного голода, разъедающее его изнутри.
Надежды найти пищу было всё меньше и меньше, но Халлы не падал духом, и прорывал землю в попытке найти хоть кусочек кости, хоть толику надежды выжить...
После долгих поисков пёс, наконец, отыскал здоровенный кусок кости. Эта кость, которую он когда-то закопал, отказавшись её грызть, сейчас была призвана спасти ему жизнь...
Халлы вновь поднял голову к небу и радостно завыл, выражая благодарность Всевышнему за второе спасение за сегодняшний день.
Пёс потянулся, пытаясь избавиться от цепи, приковавшей его к земле площадью всего в несколько метров.
Сельские собаки, услышав его вой, тоже начали выть в унисон. На этот раз не только выли собаки – в стойлах громко мычали скоты, брошенные хозяевами на произвол судьбы. В селе стоял ужасающий гул, словно из преисподней.

Со взрывом артиллерийского снаряда весь этот гул прекратился в одно мгновение.
С крыши соседского дома исходил дым. Снаряд упал совсем близко, всего в несколько метрах от Халлы, и от этого ужасного грохота у пса зазвенело в ушах. Он так сильно вздрогнул, что цепь вокруг его шеи чуть было не обезглавила его. Ему повезло, что из-за этого внезапного грохота голова не оторвалась от исхудавшей шеи.
Он ринулся в конуру, спрятался в углу, и накрыв голову лапами, постарался уберечь себя от этого адского пламени. У него дрожало всё тело. Какая же страшная эта затея – война... Пёс пытался понять людей – для чего они борятся, кому нужны эти жестокости, истязания, кровь?! В чём же провинились эти бессловесные животные, горящие леса, уничтожающаяся природа?! Ведь с этой чёрной земли, возраст которой исчисляется миллионами лет, никто ничего не унесёт. Вряд ли Халлы мог ответить на эти вопросы, перед которыми бессилен даже человек.

Спустя некоторое время пёс услышал человеческие голоса. Он вскочил с места, и выбежав из конуры, навострил уши. Нет, он не ошибся – это были реальные человеческие голоса, по которым он тосковал целыми днями.
Радости Халлы не было предела. Он прыгал на месте и беспрерывно скулил, с нетерпением ожидая появление добрых, благородных людей, которые избавили его от приковавших его цепей, лишивших его свободы и подвергших голоду и жажде.
Голоса доносились совсем вблизи – из соседского двора.
Халлы навострил уши. В голосе этих людей, разговаривающих на неведомом ему языке, он почувствовал жестокость и ненависть.
И вдруг он услышал лай соседской собаки и крик на непонятном ему языке.
Раздался выстрел очередью, и ужасающий, душераздирающий визг соседской собаки рассеялся по всему селу. При очередном выстреле собака затихла... Халлы в ужасе вернулся в конуру и начал дрожать.

Через мгновение со скрипом открылась дверь во двор. Приближающиеся шаги словно были вестниками приближающейся смерти Халлы. Он дрожал так сильно, что был слышен стук зубов. Человек приблизился и остановился возле его конуры. Халлы с ужасом смотрел на это страшное существо, стоявшее возле его конуры. Этот человек был одет в пеструю одежду, похожую на одежду его хозяина, но из его глаз исходила не доброта, а злость и ненависть. Халлы уже давно осознал, что этот бугай с чёрной бородой и оружием в руке прибыл сюда не освобождать его, а расстреливать – так же, как и соседскую собаку.
Взглянув на Халлы, бородатый бугай что-то пробормотал на своём языке и расхохотался.
Псу показалось, что своим хохотом и странной речью этот бугай говорил: «Вот видишь, тебя бросили на произвол судьбы, такого бессильного и беззащитного. Сейчас я расстреляю тебя к чертям собачьим!»
Направив оружие на Халлы, бородатый бугай зарядил его и прицелился.

Халлы на мгновение взглянул на него глазами, полными мольбы, словно пытаясь сказать: «Ведь я ни в чём не виноват!» Но в глазах стоящего перед ним человека читалась лишь жестокость и беспощадность.

Халлы встал, и решив с бесстрашием стоять лицом к лицу со своей смертью, стиснул зубы и упёрся передними лапами о землю, готовясь в любой момент напасть на этого страшного бородача.
Внезапно раздавшийся выстрел словно поднял его ввысь и стукнул оземь. У него сотряслось всё тело – звон у ушах, гул в голове настолько выбили его из колеи, что на мгновение он позабыл обо всём на свете. Ему показалось, что всё его тело свисло над бездной – он ощутил себя на шаговом расстоянии от беспечных звёзд, расположенных в недоступной дали от этого жестокого мира, населённого кровожадными и беспощадными людьми.
Раздался второй выстрел, затем третий... Бородатый бугай рассмеялся весёлым хохотом. Халлы взглянул на свою конуру, насквозь прострелянную в трёх местах.
Нет, нет, он всё ещё был жив... Значит, бородатый бугай надумал поразвлечься с ним, лишив его возможности быстро и безболезненно умереть и избавить своё изнурённое от голода и холода тело от этих мучений.

Стиснув зубы, Халлы, вскипая от ненависти, набросился на этого бородатого бугая. Его душу распирало от желания отомстить этому бугаю за всё – за то, что хозяева покинули его, оставив на цепи, в одиночестве, подвергнув его голоду, жажде и неминуемой смерти. Бородач направил оружие на этот раз на него, прицелился и нажал на курок.
... Вот и конец – это были последние мгновения жизни Халлы...
Но случилось чудо – выстрел не последовал. Бородач повторно нажал на курок – и вновь тщетно. Пользуясь случаем, Халлы с усердием накинулся на бугая, словно изголодавшийся лев готовился растерзать свою жертву. Раздался страшный рёв бородача. Они боролись не на жизнь, а на смерть. Халлы грыз ему руки и ноги, а бугач пинал его, наносил удары прикладом оружия в его голову и спину. Оба истекали кровью. Халлы вскочил и цапнул зубами его лицо, полное жестокости и ненависти. Бугай заорал так громко, что Халлы вздрогнул, и бросившись в сторону, начал бежать. И только сейчас пёс осознал, что ему удалось освободиться из цепи, лишившей его свободы на протяжении столь долгого времени: во время боя цепь выскочила с его отощалой шеи, и животное обрело столь долгожданную свободу.

Зарядив оружие, бородач умчался за Халлы и начал стрелять, издавая страшные крики. Пули с воем пролетали мимо его ушей, и Халлы пулей удалялся с того места.
Халлы даже не осознал, как долго он бежал. Наконец, запыхавшись, остановился, и почувствовал, что окончательно обессилил – сердце билось так быстро, что словно вот-вот выскочит из груди. Пёс робко оглянулся назад – село осталось в невидимой дали.
Халлы лёг в тени дерева, и положив голову на лапы, взглянул в сторону села, в котором он родился и вырос, и жалобно заскулил.


***
Жаркие летние дни чередовали друг друга. Уже который день, как Халлы бродил голодным, уже не вздрагивая от раздающихся артиллерийских взрывов и стрельб. Он просто шёл, куда глаза глядят, словно пытаясь уйти прочь от этих мест, и спрятаться от людей, полных ненависти и жажды крови.
Пёс был обессилен от голода, но он шёл, не оглядываясь. Порой он поднимал голову и принюхивался к воздуху, и определив направление, продолжал путь.
Издали раздалось воронье карканье – птицы словно за что-то боролись друг с другом. Халлы направился в сторону, где слышалось карканье, в надежде поймать ворону и хоть немного утолить голод.
Испугавшись внезапно появившегося незванного гостя, вороны попятились назад, и глядя на пса, начали каркать ещё громче.
Господи, что это такое? Посреди дороги лежали мёртвые тела двух детей в возрасте трёх-четырёх лет. Халлы подошёл к телам и понюхал – увидев их лица, он в ужасе громко завыл.
Это были ласковые, дружелюбные дети его хозяев, которые целыми днями холили и лелеяли его, играли с ним. Лица детей были расклеваны и изуродованы воронами, а тела изрешетены пулями.
Халлы принюхался. Почуяв знакомый запах, он ринулся к лужайке у обочине дороги.
На лужайке лежало бездыханное тело его хозяйки в разорванной одежде – в её открытых глазах застыл неописуемый ужас. Халлы подошёл и понюхал её тело – он почуял запах бородатого бугая, пытавшегося застрелить его. Значит, всё это учинила эта бородатая тварь. На мгновение в душе Халлы возникло желание вернуться назад, найти того ублюдка и разгрызть ему горло, выколоть глаза.
Тело хозяйки было изуродовано до неузнаваемости. Значит, несчастные не смогли убежать – эти сволочи догнали, надругались над ними и убили их.
Вороны каркали над телами детей, расклёвывая их плоть своими гадкими чёрными клювами. Внезапно Халлы увидел в облике этих стервятников эту бородатую сволочь, и накинувшись на ворон, прогнал их.
Халлы караулил по очереди над телами женщины и детей, но назойливые вороны продолжали неугомонно расклёвывать мёртвые тела.
Эти ловитки с воронами окончательно изнурили пса – этих назойливых ворон становилось всё больше и больше.


Халлы уже не знал, что ему делать – он был бессилен перед этой неугомонной стаей наглых птиц. Наконец, пёс решился – подошёл к одному из малышей, схватился зубами за его ногу и принялся осторожно волочить его к месту, где лежала его мать. Затем вернулся и уволок и второго ребёнка. Теперь дети лежали с матерью, в её объятиях. Мать бездыханно лежала, обняв своих детей – так же, как она навсегда покинула свой дом, забрав детей в охапку. Халлы лёг рядом с ними и глядел на них, не смыкая глаз.
Стая неугомонных ворон беспрерывно увеличивалась. Теперь они уже смело нападали на тела, не обращая на пса никакого внимания. Халлы решительно встал, облизал лица всем трём телам и жалобно заскулил, словно прощаясь с ними, и принялся рыть землю. Выкапывая чёрствую землю, он закидывал её задними лапами на тела хозяйки и детей...
Пёс уже окончательно запыхался – у него больше не было ни сил, ни мочи. Хозяйка и её дети уже давно скрылись под землёй. Теперь над их телами возвышался довольно высокий холм.

Взобравшись на этот холм, Халлы положил голову на передние лапы и закрыл глаза.
...Смех детей раздавался по всему двору – Халлы бегал, прыгал, развлекал их, играли в ловитки.
Хозяйка заваривала на балконе чай, а хозяин с добродушной улыбкой наблюдал за игрой детей и пса...
Внезапно раздавшийся взрыв прервал этот сладкий сон Халлы – пёс вскочил и подпрыгнул назад.
Небо словно опустилось на землю – беспечно сверкающие звёзды ударялись оземь и гасли. Над головой Халлы с воем летали разноцветные пули, и пёс, прижавшись к возведённой им могиле, дрожал от страха.

Рёв и гул взрывов продолжался долго – наконец, воцарилась мёртвая тишина. Навострив уши, Халлы прислушался – и вдруг он услышал родной, столь долгожданный голос. Он не ошибся – это был голос его хозяина. Пёс поднял голову и завыл что есть мочи.
Через несколько минут он увидел подбегающих к нему людей. Впереди всех бежал он – его любимый хозяин.
Подбежав к Халлы, хозяин обнял и расцеловал его – пёс скулил, облизывая хозяину руки и ноги.
- Халлы, я тайком вернулся в село, чтобы забрать тебя и семью. Село было окружено с вражескими войсками , но я кое-как добрался до нашего двора, но не обнаружил ни тебя, ни семью. Всё село пустует – все куда-то разбежались. Уже который день, как я ищу вас, - промолвил хозяин и добавил: - Халлы, а где моя семья? Где дети, где жена? Ведь я же доверил их тебе – ты должен был охранять их до моего возвращения!..
Виновато опустив голову, Халлы заскулил – затем он подошёл к возведённому им холму, и начал рыть землю. Немного спустя глубоко в земле уже виднелись бездыханные тела женщины и детей.

От устрашающего крика хозяина Халлы показалось, что небо воссоединилось с землёй, солнце погасло, мир обернулся в кромешную тьму. Положив голову на лапы, пёс молча плакал, глядя в глаза хозяина. Его горькие слёзы капали на лапы и скатывались на землю.
Люди, стоящие вокруг, с ужасом наблюдали за этой душераздирающей сценой, и не могли сдержать слёзы.
Внезапно Халлы встал, поднял голову к небу и взвыл что есть мочи, словно голодный волк. Но в этом вое уже не было ни жалости, ни бесилия – этот вой был мятежом против неба и земли, против всего мира; этот вой призывал всех в бой, словно пробуждая людей от глубокого сна. Этим воем Халлы словно провозглашал: «Чего вы ждёте? Встаньте, пойдём, освободим наши дома, наши сёла, наши земли от этих проклятых оккупантов!»

Халлы пулей умчался в направлении села, а вслед за ним с гулким рёвом направились к селу окружившие его бойцы.


КОНЕЦ