Ольгу отвезли в больницу поздним вечером. Санитар остановил мой порыв отправиться следом за супругой, сказав, что в медицинском учреждении до начала рабочего дня мне делать нечего. Проводив Ольгу в амбулаторный автомобиль и снабдив ее заранее собранным пакетом с вещами, я вернулся в опустевшую квартиру, где было непривычно тихо. Сон ушел и я, заварив себе крепкого чаю, вышел с дымящейся кружкой на балкон. На темном осеннем небе сверкали золотые звездочки. Вот такая она вся наша жизнь состоит из крайностей. Ночь и день, жизнь и смерть. К чему меня одолели подобные философские рассуждения? Ответ на этот вопрос, увы навсегда останется без ответа, но вот на ум тут же пришло одно из давнишних воспоминаний, связанных с бабушкой Марусей.
Очередной наш с ней разговор произошел такой же темной ночью. Днем я по обыкновению сгулял до посадки и вернулся обратно с двумя полными ведрами земляники. Год выдался урожайным на ягоды, и мы с моей хозяйкой тут же принялись перебирать сладкую землянику для того, чтобы бабушка Маруся приготовила из нее ароматное варенье. Время за домашними хлопотами пролетело незаметно и к тому времени, когда старушка закатала последнюю банку и мы выпили с ней по очередной чашке чая было довольно поздно. Несмотря на это мы с бабушкой Марусей решили отнести варенье на погреб, а на обратном пути задержались на дворовом крыльце.
У горящей под потолком лампочки, разгоняющей темноту ночи, беспорядочно кружилась пара мотыльков. Бабушка Маруся устроилась на лавочке, стоящей по левую сторону от входной двери, а я облокотился о перила и прислушался к стрекотанью цикад.
- Хорошая сегодня ночь, - проговорила моя хозяйка: - Теплая и тихая, - непонятно откуда на крыльце появился белоснежный кот Мишка, он прыгнул на лавочку, устроился рядом с бабушкой Марусей и тихо замурлыкал, потирая голову о ее бок.
- Бывалоча, мы вот так вот с моим супружником сидели прямо здесь и слушали ночные звуки, - пустилась в воспоминания старушка: - Переделаем с ним за день дела, а ночь вся наша. Заведем с ним разговор. Негромко. И так тихо и спокойно на душе делалось, - она вздохнула и мечтательно уставилась куда-то в темноту прямо перед собой.
- А расскажите мне, что-нибудь о вашем муже, - попросил я для того, чтобы поддержать беседу.
- А чего сказывать-то? – задалась вопросом бабушка Маруся: -Жили как все. Без озорства. Плохого никому не делали.
- Ну, может быть, познакомились вы как-то по-особенному или случай какой с вами приключался. Вы же мне много всего всегда рассказываете, - подкинул я информацию к размышлению.
- Познакомились? – моя хозяйка ласково улыбнулась: - Да с измальства мы друг друга знали, почитай с рождения самого. Еще наши родители дружбу водили, а потом уж и мы появились. Так все и бегали вместе я, муж мой будущий, Грапа, Люська, что потом пропала без вести, да прочие дети с проулка.
- И вот так вот прямо ни одной истории с вами за все время не приключилось? – не отступал я.
- Всякое бывало. Как же по-другому? Жизнь она на то и дается, чтобы через испытания человека пропускать, - философски заметила собеседница, поглаживая Мишку по холке: - Вот и мой суженый однажды оказался по ту сторону, но потом обратно воротился, да рассказал мне чего тама видал.
- Где оказался? – превратился я в слух.
- Ну, слушай, раз историю хотел - продолжая ласкать Мишку, произнесла бабушка Маруся: - Большинькие мы уж были, - пустилась она в воспоминая. Годочка три миновало с тех пор, как Люська сгинула. А мы по привычке как летом припечет к речке бегли, чтоб охладиться. В тот раз Петька с нами увязался Лукин. Характер у него противный завсегда был. Скандалы на ровном месте получалось у него делать. Любого человека не за что задеть мог. Вот и к парню моему пристал, как они в реку залезли. Слабо, говорит тебе на тот берег и обратно сплавать. Мой-то податливым оказался, да поплыл на глубоководье. Мы с Грапой с берегу ему кричать стали, чтоб не глупил. Да куда там. Закусил он удила, знай себе гребет. А Петька стоит по грудь в воде да хихикает так подленько над ним. Как уж он пропал из виду никто из нас и не заметил. Вроде как мырнул, а взад не вертался. Я Петьке кричу, плыви за ним, товарища выручай. Тот вроде перечить мне принялся, да увидел, что не шучу я. Бросился вплавь к тому месту, где милый мой пропал. Воздуху захватил, да с головой вниз ушел. Долго никого из них не было. Грапа да я уж и думать не знаем, что. Да тут вынырнул Петр-то, а подмышкой маво драгоценного тащит. Дотащил его до берегу и на песок устроил. А он и не дышит вроде как вовсе. Я в слезы, Грапа выть принялась, а Петька цыкнул на нас, да говорит мне, чтоб я дыхание моему делать принялась. Спорить я тогда не стала, взяла себя в руки, да как могла принялась воздух в уста вдувать супружнику будущему. Раз на третий вода изо рта у него хлынула и закашлялся он. Я на шею ему от радости бросилась, а Петька с Грапой обниматься принялись, что все обошлось. Вот после того случая с водой никто из нас больше не шутил. Така-то история значит получилась.
- И это все? – не поверил я, что старушка поведала мне все, что хотела.
- Все, да не все, - оправдала мои надежды бабушка Маруся: - Той же ночью между нами разговор состоялся. Вот на этом самом месте. Пока взрослые дома хозяйничали, мы устроились с керосиновой лампой на крыльце, сели на ступеньку, вон туда, да беседовать принялись. Вот тут-то и поведал он мне, что с ним на речке приключилось. Боюсь, говорит другим признаться, а ты, Маруся, знаю меня поймешь, говорит. Не с проста я под воду на речке ушел. Схватил меня кто-то за ногу, да вниз потянул. Силы-то все на плавание ушли. Сопротивляться мочи не было. Как под водой оказался смотрю вниз, а там Люська. Одной рукой за ногу меня держит, а второй к себе манит. Волосы под водой растрепались все, а сам смеется так радостно. Чувствую, задыхаюсь, а сил вырваться нет совсем. Ногой дергаю, а она меня не отпускает, да все ниже ко дну тянет. Как не сопротивлялся, а силы меня покинули. Сознание я потерял, но темнота ненадолго меня окутала. Потом наоборот светло стало. Светлее, чем днем. Кругом светло, и сверху и снизу, а под ногами, вроде как дорога какая-то и ведет вперед, а на ней женщина стоит в белом вся, и светится будто изнутри. Я, ведь сразу понял, что этот мамка моя, хоть и не видел ее не разу.
- Не видел? – невольно перебил я плавную речь моей хозяйки.
- Не видел, - согласно кивнула она в ответ: - Я ведь не сказывала тебе. При родах она умерла. Родила его, сыночка, да и сгинула. От чего, так никто и не узнал. А тут говорит он, стоит она и нежно так смотрит на него и ласково улыбается, - продолжила бабушка Маруся свой рассказ дальше: - Он ее мамкой назвал да бросился было к ней. Идет он, а расстояние между ними и не сокращается ни на сколько. Она же его жестом резко так остановила. Руку вперед выбросила, и говорит, рада я тебя видеть, сынок, но время еще не пришло нам с тобой вместе остаться. Назад тебе вернуться нужно. Не все, из того, что ты сделать должен, ты сделать успел. Остановился он, слово сказать не может, только глазами хлопает, да понять пытается, что она ему сказать хочет. А она продолжает. Не даром ты имя свое получил. Защитник и помощник оно означает. Вот на то тебе и дана была жизнь, чтоб защищал и помогал ты другим людям, а тем, что с тобой рядом втройне. Вертайся назад, помни мой тебе наказ и знай, гляжу я на тебя с верху. А свидеться мы с тобой еще успеем. Всему свой час. Вот после этих ее слов, он и очнулся на берегу. Вокруг нет ни мамки, ни Люськи, а мы с Грапой и Петькой радостно обниматься принялись. Закончил он свой рассказ и говорит, вот такая история со мной приключилась. Хочешь верь, Маруся, хочешь нет.
- Поверили вы? – уточнил я.
- От чего же не поверить? Не из болтливых он был. За всю жисть ни разу одного меня не обманул. Так думаю и в тот раз не солгал, - ответила мне старушка.
- А как звали-то его? Супруга вашего? – поинтересовался я: - Что за имя означает помощник и защитник?
- А ты сам не докумекал еще? – бабушка Маруся по обыкновению поправила на голове цветастый платочек.
- Александр, что ли? – попытался угадать я.
- Промахнулся ты, - махнула рукой моя хозяйка: - Не верно…
На этом месте со стороны открытого окошка кухоньки, выходящего на это крыльцо, раздался свист чайника.
- Батюшки, - всплеснула руками старушка: - Чайник сугрелся. Беги, Артемка, выключай его, а то ведь весь газ зальет, а я-то еще кода до чулану доберусь.
Я побежал спасать положение, а бабушка Маруся, отключив лампочку на крыльце вместе с котом Мишкой вернулись за мной следом к тому времени, когда я уже успел наполнить две чашки очередной порцией травяного чая. Разговор наш с ней свернул в другую сторону и про имя ее мужа нам больше так и не пришлось поговорить.
О том, что его звали Алексеем я узнал только когда впервые посетил сельское кладбище во время нашего совместного с Ольгой первого приезда в деревню. Историю эту я уже рассказывал.
А вот сейчас стоя на балконе, смотря в звездное небо и допивая свой чай, я вернулся из своих воспоминаний и принял важное решение, о котором сообщил Оле, как только она приехала из больницы в кампании с нашим сыночком.
С утра я встретил их из роддома, а возвратившись в квартиру мы устроили нашего сына в колыбельке и отпраздновали его рождение вместе с Юркой, его женой Татьяной и подругой Ольги Ларисой, которые примчались к нам, как только узнали, что Ольга с новорожденным уже вернулись домой.
Уже под вечер, когда гости разошлись мы с Олей обнявшись стояли у детской кроватки и разглядывая завернутого в пеленку розовощекого карапуза, безмятежно посапывающего на своем законном месте, вели негромкий разговор.
- Мне кажется, я знаю, как нам стоит назвать нашего сына, - произнес я.
- Да? – удивленно проговорила Ольга: - Правда? И как же.
- Думаю, что ему подойдет имя Алексей. Оно означает защитник и помощник. Вырастет, будет у нас с тобой свой собственный защитник и помощник, - пояснил я свой выбор.
- Что ж, - пожала плечами Оля: - Это не плохой выбор. Алексей Артемович, - произнесла она, словно пробуя имя на вкус: - По-моему звучит.
- Тебе правда нравится? – улыбнулся я, заглянув в глаза Ольге.
- А еще, - не обращая внимания на мои слова, продолжила она: - Если я не ошибаюсь, так звали мужа бабушки Маруси. Я ничего не путаю?
- Нет, - удивленно покачал я головой: - Все правильно. У тебя отличная память.
- Еще бы, - удовлетворенно произнесла Оля: - Ты мне столько всего рассказывал про бабушку Марусю, что порой мне кажется, что я знакома с ней лично. А имя я запомнила с тех пор, как мы побывали у нее на могилке.
- Значит, ты не против? – на всякий случай уточнил я.
- А почему я должна быть против? – в свою очередь удивилась Ольга: - Имя не плохое. К тому же у меня появится еще один защитник и помощник. Разве можно от такого отказываться?
- Так тому и быть, - переводя взгляд на крепко спящего в кроватки сынишку, проговорил я: - Нарекаем тебя Алексеем.
Малыш никак не отреагировал на мое заявление. Он почмокал губками и продолжил досматривать свой детский сон.
Жена приблизилась к колыбельке, склонилась вниз и нежно поцеловала сына.
- Сладких тебе снов, Алеша, - негромко прошептала Оля.
После этого мы вышли из комнаты и плотно закрыли за собой дверь.