-У тебя глаза красные. Ты, что всю ночь не спал? – спросила редактор городской газеты «Мы и город», у вошедшего в её кабинет, внештатного корреспондента Игоря Подстаканникова, после дежурного приветствия.
-Представляете, Елена Адольфовна, вот такая мелочь пузатая, разбудила посреди ночи.
Вставать ужасно не хотелось. Думал всё обойдётся. Затихнет. А сна, как такового, уже нет. Ворочался до самого утра, пока будильник "подъём не сыграл".
-Игорь, ты какое насекомое имеешь в виду? Надеюсь не клопа и не блоху.
-Ой, я вас умоляю, только не надо так шутить, - он на всякий случай постучал по столу редактора.
-Извините, примета такая есть.
-Так что же это было за насекомое на самом деле?
-Вы не поверите. Весенняя муха. Ума не приложу, откуда она взялась.
Может, где-то зимовала в цветочном горшке. А сегодня ночью какая-то нечистая сила её оживила. Звук, как от бормашины.
Да ещё эти глухие удары тупой башкой о стекло.
Затихнет, залижет раны, а потом всё по новой начинает, да с таким неистовством.
Просто мухосадомазохизм, какой-то высшей степени.
Лежу я стало быть час, не открывая глаз, ни рукой, ни ногой пошевелить не могу.
Но всё слышу, и мозг бодрствует. И тут, знаете ли, строчки в голове стали складываться одна за другой.
-То есть, ты хочешь сказать, Игорь, что, как все нормальные поэты под утро родил шедевр?
-Ну, не совсем так. Но кое-что "нацарапал", - и он протянул половинку листа, где красовалось четверостишье, написанное печатными буквами.
-А с мухой как поступил? – сделав строгое лицо, спросила редактор.
-Дал свободу. Открыл дверь и выпустил на балкон, пущай резвится. Да там всё написано.
Елена Адольфовна пробежалась глазами по тексту.
Муха стучала, жужжала, вертелась.
Мухе на улицу очень хотелось.
Мухе казалось, что здесь ей тюрьма.
Дверь ей раскрыл, а за дверью зима.
-Для детского раздела, так и быть, возьму твою бешеную муху. Иди, досыпай зоолог. А статья для полосы всё равно за тобой.