Немного спали зимние морозы, и в конце февраля стало сильнее пригревать якутское солнышко, показывая всем и вся, что весна не за горами. Лед на Алдане пока не уступал свои права той самой весне, был толстым и прочным. Делянщики на полную катушку раззадорились возить лес на распиловку, целыми караванами следовали по зимним дорогам. Зашевелились и наши знакомые дорожники, двумя месяцами раньше отправившие свой бульдозер на подледный лов, пора бы и честь знать «рыбаку» да домой собираться, техники и так не хватает в поселке, а он, понимаешь ли, на рыбалке до сих пор…
Снарядили почти ту же самую бригаду – кто отправил на рыбалку, тот пусть и забирает, поехали. Дорога укатана, как подмосковная автострада, широкая, ровная, гладкая, спасибо делянщикам да жителям сел приалданских, «облизавшим» дорогу. Долго ли коротко, но на место добрались быстро. Расположились лагерем на ближайшей деляне, на технике приехали «рыбалить» свой бульдозер, попросили с деляны трелевщик для вытягивания «улова». Подъехали, а он, как встал стоймя, отвалом зацепившись за лед, так в этой позе всю зиму и «прорыбалил».
Работа привычная, не впервой, начали вожжи заводить, предварительно попыхтев с ломами и пешнями над обколкой техники и вырубанием проруби для ходу. Но работники опытные, все рыбаки, да охотники, таежники да лесорубы – так и сподобились на широкую да добротную прорубь, только бы трактор вышел из «штопора», а то не захочет с «рыбалки» выезжать, ничего не поделаешь, придется для путейцев оставлять подводное препятствие, да еще неизвестно, где оно проявится после весеннего ледохода. Да нет, без бульдозера дорожникам хоть в поселок не возвращайся, кирдык от начальства будет. Надо тянуть! Сделали все необходимые приготовления, занявшие почти полдня, завели вожжи, натянули усы трелевщиком и…
- Ну, давай, родимый, вылезай, Христом Богом прошу, - шептал себе под нос ответственный, шкурой своей понимая, что будет, если не вытянут, - давай, родимый.
- Не боись, Матвеич, выйдет, куда он денется от нас, - услышал бормотание начальника бульдозерист, видимо, от рождения юморной и позитивный парень, - сейчас похорохорится, поломается, как красна девица и выйдет.
- Да знаю я, помолчи уже, работай! – прикрикнул начальник, находившийся, походу, на «взводе».
Бульдозерист замолчал и показал трактористу на трелевщике, что можно трогать. Тот тронулся, натянул вожжи, как струны на гитаре, буксонул по ледовому насту и начал медленно двигаться вперед. Бульдозер действительно начал хорохориться, не хотел вылезать из проруби, походу, ему «рыбалка зимняя» очень понравилась. А что, тишина, спокойствие, никто рычаги не дергает, внутрь не лезет железяками всякими, горючую вонючую жидкость не заливает, благодать, да и только! А тут наружу тянут! Но лошадиные силы такой же тракторной техники и ум человеческий начали приносить плоды, и бульдозер по бревнам, подложенным под гусеницы, начал выезжать на поверхность льда и вскоре весь выехал наружу проруби.
- Слава тебе, Господи, закончилась твоя «зимняя рыбалка», дружок, - обратился к нему бульдозерист, нежно поглаживая по помятой кабине, - ничего, отрихтуем, как новенький будешь, и стекла вставим, и «улов» твой из кабины вытянем, - продолжал приговаривать хозяин техники, заглядывая в выдавленное водой окно.
Там, в кабине, действительно был богатый «улов» от Алдана: и песок, и гравий, и валуны покрупнее – все, что бульдозер успел «наловить» за зиму на дне реки…
Счастливые, что отделались «малой кровью», дорожники засобирались домой, вспоминая каждый в своей голове случаи, когда приходилось технику оставлять, на свой позор, на дне реки, тем самым затрудняя путейцам выставление знаков судоходной обстановки. А те своим временем, часто вспоминали нерадивых дорожников за утопленную технику. Но тайга есть тайга, непредсказуемая и неадекватная, всякое бывает в ее пенатах.