Мой instagram @art_ikigai
- Она так извивалась, так извивалась и … потом я спросил ее
- Тебе хорошо?
Она ответили:
- Да! Я кончила!
«Она была в позе наезднице, я видел, как ей хорошо. Я чувствовал, что происходит со мной в этот момент. Мне так не было так хорошо, ни с одной нормальной девушкой.
- Но, почему? - спросила я.
На что он мне ответил:
- Знаешь, Настя, все обычные девушки так неестественны в постели. Они будто меня не чувствуют. Мне порой даже становится не комфортно с ними. А с ней, мой член не падал, не падал на протяжении нескольких часов. Я хотел ее, хотел ее так страстно, как никогда.
Я улыбнулась и попросила рассказать Микки более подробно об этом сексе, об этих чувствах. Он улыбнулся и принялся рассказывать.
«Когда я увидел ее, что – то внутри ёкнуло и я сказал себе «ХОЧУ». Я прочитал ее анкету и замер, там в мою голову впились слова, которые словно бальзам смягчили мою боль».
Он замолчал.
Я спросила его о том, что она прочитал в ее анкете.
«Кому хочется тепла и ласки, добро пожаловать».
Мне показались эти слова такими обычными, и я ущипнула себя за кожу. Как я, человек, который не нуждается в этом, смеет удивляться. Нет, в моей голове не было ни грамма осуждения, я вообще не смею этого делать, да и никто, никто не имеет права вольничать с подобным. Я вслушалась в речи Микки, которые он продолжал мне присылать в ватс апп.
«Ее глаза, губы, волосы, кожа».
Вот такое короткое сообщение. Не успела я дочитать, как следом пришло следующее.
«Вся она тянула меня».
В моей практике, это был интересный случай. Я жаждала продолжения. Мне хотелось докопаться до подробностей, но в процессе я поняла, что не надо делать из этого случая проблему, в то время, как большинство сексологов/ психологов начали бы лечить человека, приписывая ему псевдо – отклонения. Эта книга писалась не для того, чтобы разделять истории на плохие, хорошие, с отклонениями и без. Со всеми этим условностями, как правило начинают возится те, кто на практике не имеют ничего. Но, об этом мы поговорим позднее.
Начну с самого начала, если вы до сих пор читаете эту книгу, то я смогла удержать ваше внимание, дорогой читатель и это здорово!
Случилось это ранним утро, когда я получила первое уведомление в инстаграм.
«Насть, у меня есть проблема».
Я зашла в профиль этого человека и задумалась над тем, какое же у него доброе выражение лица, какие глаза. Меня очень заинтересовало, что могло случится у этого мужчины, который уже мне так импонировал.
Я спросила его о проблеме. Попросила описать все более подробно. На что дословно получила, вот что:
«Я слежу за твоими постами, вижу, что ты пошла по стопам сексологии. Я чувствую, что могу тебе доверить свою тайну. Я заплачу, сколько скажешь. Только прошу, помоги мне».
Наш диалог начался. Я налила себе свежезаваренный кофе, открыла окно диалога в ватсапе и понеслось. Сообщение за сообщением, которые смешивались между собой, то аудио, то письменные.
Я вслушивалась, я принимала. Под тенью собственного обвинения, с болью на сердце он выговаривался. И я четко понимала, что ему не нужны мои советы, он лишь изредка останавливался и спрашивал меня:
«Мне продолжать?»
«Ты уверена, что хочешь знать о том, что будет дальше?»
Я лишь благодарила, бесконечно благодарила за откровенности.
Рассказ Микки начался с самого больного, самого больного человеческого порока для меня. С жестокости.
После школы я поступил в университет. У меня почти не было друзей, кроме одного одноклассника, единственного человека, с кем я продолжаю дружбу. После университета я получил юридическое образование и захотел пойти работать в полицию, но там мне сказали, что нужен военный билет. И я пошел в армию. Но, когда я пошел в армию, я не чувствовал себя мужчиной. Нет, у меня были женщины, были разные. Но, не было уверенности. Мужской уверенности.
Его мысли хаотично рождались, он излагал со скоростью света. Где – то сумбурно. Но, я слушала, проникалась, как никогда.
Потом его мозг резко переключился на армию. Я не перебивала.
«Армия – была хорошей шоковой терапией для моего тела и мозга».
«У нас были и пытки, и унижения. Один раз полотенцем душили. Кадык сбивали, иголки под ногти, табуреткой часто били. Я очень много издевательств познал, благодаря армии…»
Он продолжал, а на моих глазах наворачивались слезы, я прижала телефон еще жестче к уху.
«Офицер бил монтировкой по голове, мне четыре зуба выбили».
Он прислал мне фото. Я замерла.
Следом новое сообщение.
«Это не с целью, чтобы меня пожалеть, нет. Я рассказываю предысторию».
Следом новое сообщение.
«Я не продолжу, пока ты Настя не ответишь, я могу продолжать, ты уверена, что хочешь этим проникнуться?».
Мое короткое «продолжай», в ответ десять новых голосовых сообщений.
«Из всего этого я понял, что надо продолжать жить, ведь жизнь она так прекрасна».
В конце он рассмеялся. Я остановилась у окна, снова вспомнила его образ, который видела несколько лет назад и мне искренне захотелось прижать его к своему сердцу. Погладить по голове это человека. Но, я коротко и внятно реагировала, потому что отлично осознавала, что ему сейчас от меня нужно. Принятие. То, самое принятие, которое убивают в нас с детства, нашпиговываю запретами, рамками, запретами и прочей чепухой, которые люди не осознают сами.
Новое сообщение.
«Все в армии говорили мне, что я произвожу плохое впечатление, потому то я молчаливый, я наблюдаю, а многие этого не понимали».
«И за это меня ****или, переводили в другие части»
«Однажды нас привели на склад, и все ребята стали воровать, воровать все, что плохо лежит. А я не трогал. Потом мне мой друг армейский говорит, Микки, нужно было взять что – то для себя. На что я ответил, что так не положено, это не принадлежит нам. Друг не растерялся и ответил, то что тебе положено Микки, тебе это вообще в армии не выдается. Например, мыло старшина не выдавал уже третью неделю. Серьёзно, мы не мылись по три недели, чисто на море мылись. Если говорить о еде, то это отдельный разговор. Старшина отбирал продукты себе и офицерам, а продукты, которые полагались нам, армейским ребятам, он грузил и продавал. То есть, мы ели только пшено и гречку. Никакого мяса, никаких белков. Я так сильно похудел, что все стянулось, я не узнавал себя в зеркале».
Он не останавливался. Казалось, что за долгое время поймал свежий воздух, то самый девственный и не тронутый, которым можно наслаждаться без ограничения и никто, никто не смеет помешать ему, принимать долгожданное удовольствие.
Я боялась открывать сообщения, ведь истории продолжались. Человеческая жестокость обретала краски, КОТОРЫЕ СГУЩАЛИ МОЮ ВЕРУ В ЛЮДЕЙ.
Я откинула телефон в сторону и направилась в сторону холодного душа, мне нужна была бодрость, мне нужна была энергия. Потому что все свое естественное нутро я отдавала человеку. Ведь уметь слушать и анализировать – это гораздо серьезней, чем просто в тупую диагностировать, опираясь на стереотипы.
Через пятнадцать минут я вернулась к Микки.
«А еще офицер любил издеваться над нами, когда нас отправили служить в болотистую местность. Абсолютно голыми мы выходили на природу, в то время как этот мужик наблюдал за нами через закрытое окно. Мы стояли напротив болота, поросшее камышами. Черные комары, размеров мо палец облепляли каждого из нас. Отвратительные звуки. Комариные укусы и зуд. Офицер порывался хохотом. За это время от него я получил не мало ударов. Насмешек. Все это приходилось терпеть. Потому что надо. Это не могло не отложить отпечаток на мне, на моей психике в частности».
Молчание.
Продолжай.
«Когда я вернулся из армии, я лечился. Армия сильно покалечила меня. Но нельзя было сдаваться. У меня была цель. Я хотел в полицию. Нужно было пройти по мимо экзаменов, всех докторов. Это обязательные условия.».
Я замерла.
«Ублюдки» - вырвалось сознательно из моих уст.
«Мы пили грязную воду. Нужно было восстановиться. Вода из колодца была такая желтая, там плавали даже лягушки».
«Ладно, я хочу подвести итоги. Когда я восстановился. Сдал все экзамены. В конце мне стали намекать на то, что нужно заплатить взятку, что бы все получилось. У меня таких денег не было. Меня послали. Я задал вопрос, а что мне делать дальше? Меня послали в пожарну часть, там экзамены и мед.осмотр прокатит. Но, предупредили, что офицером я не стану, только сержантом. Потому что у тебя нет технического образования».
Дай мне силы не сорваться, ты ведь психолог, ты ведь сексолог. Не смей впадать в эмоции. Как говорила моя мама, когда я мечтала об этой отрасли.
«Какой из тебя психолог, твои эмоции и темперамент погубят твои начинания».
Как же часто на нас навешивают клеймо и предсказания, а особенно когда это делают близкие люди, обидно в тройне.
Вернемся к Микки.
Из всего длинного диалога, в длинной в целый день я вставила всего лишь несколько дежурных фраз, лишь только для намека, что я его слушаю. Но, поверьте мне, это было намного глубже, чем простой онлайн прием. Это была целая жизнь, которую я переживала с Микки.
........
Хотите продолжения? Пишите свои мысли в комментариях!