Четвёртый год с апреля по июль (нет-нет, не пугайтесь, это не стихотворение, а просто так) мы наблюдаем совершенно захватывающее зрелище воспитания птенцов чайками на соседних крышах.
Я об этом тут не раз уже писал.
Весь цикл: птица на гнезде и птиц, таскающий ей еду; пушистые комки; те же пушистые комки, но чуть подросшие и впервые ощутившие себя птицами и машущие подобием крылышек; обрастание пёрышками; бесконечный писк «родители, есть хотим»; защита потомства от ворон и котов, да мало ли что ещё.
Не надо никакого сериала.
И, конечно, кульминация: обучение и первые полеты - сначала над крышей, потом немного в сторону... А потом молодежь начинает улетать уже на весь день, и только возвращаясь, превращается из гордых крупных птиц (только пестрых, а не белых) обратно в пищащих и просящих еду птенчиков.
Ещё чуть позже - пропадают по несколько дней, а родители сидят на крыше - ждут, всматриваясь в даль. Когда детки прилетают - обижаются, не сразу начинают их обхаживать.
А в конце июля молодые чайки улетают навсегда. Тогда и их родители снимаются с обжитых крыш.
В общем, все почти как у людей.
Но с большой разницей. Я не орнитолог и не знаю, сколько именно живут чайки - ну, может, пятнадцать лет? В любом случае гораздо меньше нас. За этот срок они успевают прожить все вышеописанное не один раз, как люди, а, как минимум, десять. И их жизнь после июля наполнена смыслом и целью: снова ведь будет апрель и новые птенцы. А пока можно просто полетать над морем, покормиться бубликами у прогулочных корабликов.
Они ведь ещё летать умеют. Не жирно им вообще?
Еще чайки - они ведь нашему глазу все кажутся одинаковыми, поэтому и этот цикл становится бесконечным (как сказал поэт «вы тоже вечны, в ряби чайки, но новых встреч не обещайте»).
Но тут была у нас в гостях прекрасная , внучка Веры Холодной - она живёт уже сорок лет в Джихангире, на соседнем холме (в одном доме с Орханом Памуком!). И вот она рассказала, что к ней на балкон уже десять лет прилетает одна и та же чайка.
- Как же Вы её узнаете?
- Не я её, она меня узнает.
То же говорит и наш друг - только в отношении ворон. У него рядом постоянно живут две: Кадаиф и Абузэр. «Я ему: «Абузэрчик, разберись с эти зелёными попугаями, а то очень противно орут в кипарисе напротив»».
Вороны - самые умные из всех окрестных птиц и очень хулиганистые (особенно молодые, такие, знаете, со взъерошенными головами). Недавно сбросили с нашего кондиционера глиняную миску для кормления горлинок. Могла прибить сценариста на первом этаже.
Но я отвлёкся: то есть все-таки, с большой степенью вероятности, эту жизнь на той же крыше по много раз проживают одни и те же чайки. И она всегда разная, конечно, даже на наш непросвещенный взгляд. Да вон хоть разное число птенцов, разный их размер, даже характер. Разные опасности и происшествия - то прямо-таки воздушный бой с воронами (те охотятся на чаят, и в этом мудрость природы, конечно: выживают сильнейшие и контролируется поголовье. Но пушистиков очень жалко). А то, например, буря или град. В некоторые годы далеко не всех удаётся вырастить.
И разве важно, что у чаек одна такая жизнь - четыре месяца, а у людей, скажем, двадцать лет?
P.S. Вообще не в тему: вот прожила захватывающую жизнь. Заслушаешься её рассказы с мягким акцентом: русские эмигранты, многонациональный Стамбул прежних лет, скитания семьи по миру... Веру Холодную называет исключительно «бабушка». А бабушка умерла в Одессе при невыясненных обстоятельствах в 26 лет и с тех пор известна всему миру как волоокая молодая красавица из немого кино.