Без тебя...

Ты написал последнюю главу
поспешно и с жестокостью суровой, –
и я от боли только не кричу…
я задохнулась в горькой скорби горем.
Зачем мне эта жизнь без тебя? –
Так сердце вопрошает безутешно.
Я не хочу знать зла, а лишь добра
ждала все это время
безуспешно. –
Ты дописал последнюю главу
со всей неотвратимостью суровой.
И я от боли больше не кричу… –
я задохнулась в скорби горьким словом.

***

Не знаю. Может, хоть таким образом будет немного легче переносить нашу разлуку… мою разлуку с тобой. До сих пор не могу смириться с мыслью, что тебя больше нет. Что ты больше никогда не приедешь и не скажешь: «Здравствуй! Ну как ты тут? Рассказывай…»
Легче? – это относительно того состояния, которое теперь владеет мной, давя и угнетая меня. У человека должна быть какая-то отдушина в жизни, иначе он просто сойдет с ума. У меня был ты. И я знала, что стоит мне только позвать тебя – и ты придешь. Обязательно придешь. И поймешь меня. И, если надо – поможешь. И мне было уже легче от одного только сознания этого…
Откуда была эта уверенность? Я не знала. Может, это было шестое чувство? Не знаю. Но наше знакомство, наши встречи, наши дружеские отношения (а точнее – твое. Ведь я до последнего не признавала в себе этого, боясь показаться в своих же глазах через чур мнительной) – явное доказательство того, что в твоем лице, мне моя судьба подарила моральную поддержку, настоящего человека, ДРУГА с большой буквы.
Именно в этих записях, как бы в моих письмах в никуда, я хочу вести разговор с тобой. Когда молчание становится невыносимым и как никогда хочется общения только с тобой. Мне так не хватает этого. Особенно в последние месяцы больного и страшного сознания, что тебя больше нет. Это самое страшное в жизни, после человеческого рождения в этот мир. Хотя, смерть – это уход из бренной жизни от бессмысленного прозябания, существования… это счастье для самого человека – уйти в небытие от всех этих адских мучений. Если и есть ад, то это наша земная жизнь с ее муками и лишениями. Смерть сама по себе страшна только близким людям того человека, рядом с которыми он находился и для кого был истинной жизнью. Ведь когда теряешь родного и близкого, то это самое больное. Это невосполнимая потеря, которую просто ничем невозможно компенсировать. Да и сама мысль об этом кощунственна. С тем человеком уходит его внешний и внутренний мир, в какой-то мере недоступный для других. Уходит его мировоззрение, его личное понимание жизни. Человек все свое нематериальное забирает с собой и после него образуется зияющая пустота, которая холодом будет напоминать о себе.
Это ерунда, что на место ушедшего приходят другие. Другие – это и есть другие, даже если и созданы они по образу и подобию ушедшего. Человек неповторим своим внутренним миром, своими чувствами и образами, своим восприятием окружающего… Так что, мы безвозвратно теряем то, что, как нам кажется, имели. И эти потери уму непостижимы для тех, кто не знает цены этому.
Страшно смириться с этими потерями, хотя больше ничего не остается делать. Противно сознание своего бессилия и беспомощности против этого. И вообще…
Тебя нет. Я не хочу в это верить. Не хочу! Как страшно потерять свое «я», свою жизнь именно в твоем лице. Мне было больно, когда умер папа – родной для меня человек. Мне было больно узнать о предательстве F (но в тайне я была готова к этому, вполне допускала такой исход). Но к твоей гибели я не была готова… все, что угодно, но только не это! Я готова была навсегда исчезнуть из твоего поля зрения, самолично порвать ту ниточку, которая нас связывала (что, я полагаю, доставило бы боль только мне одной). Но… мама говорила, что тебе надо обязательно сообщить наш новый адрес. А я послушная дочь своих родителей и мне все же очень хотелось увидеться с тобой. Я готова была к тому, что ты женился или женишься в ближайшем будущем. Я готова была к тому, что ты уйдешь, наконец, с этой работы (ты неоднократно говорил об этом желании) и у нас оборвется связь. Потому что, что за нужда тебе заботиться или помнить о какой-то больной девчонке, которую ты в свое время приручил по роду деятельности… я была готова ко всему, но только не к такому исходу! Я лишилась своей последней надежды, лишилась своих иллюзий (что так хотела сделать давно, но по своему малодушию – не решалась) и каким образом?
Господи!.. Какими мелкими кажутся все мои терзания, метания в поисках выхода теперь, когда мне известна настоящая цена… прости.
Мне уже никогда не стать той, какой я была год назад: по-своему счастливой от сознания, что у меня есть ты, и, что никто не сможет у меня отнять право любить тебя. Пусть молча, но любить.
Если бы ты тогда спросил меня, я бы может и рассказала тебе обо всем. Но ты только выжидающе смотрел на меня и я, читая в твоем взгляде все, но не слыша твоих слов, подтверждения моим догадкам – тоже молчала. Это наше взаимопонимание без слов, было весьма красноречиво… Ведь так? Но, если б знать тогда, что это была наша последняя встреча… если бы знать. Почему я тогда не послушалась тебя и своего сердца, зачем? Как больно.
Мне так тебя не хватает все эти месяцы! Даже во сне ты мне не снишься теперь… с конца весны, когда тебя не стало. Когда ты ушел от меня… больше ни разу не снился. Вернее, несколько раз мне что-то снилось. Но, ты – не ты, а что-то похожее. Наверняка, ты обиделся на меня. Как я презираю себя за тогдашние мысли! Моя подруга говорит, что ты просто не хочешь меня тревожить. Не знаю…
Ну почему я такая ветреница – согласилась с мыслью подруги, что жить-то надо, жизнь продолжается. Что надо знакомиться с другими и довериться жизни, чтобы жить дальше. Что тебя уже не вернешь… Ведь в тот момент все во мне кричало от того грядущего насилия над собой. Я же предпочла подавить в себе тот вскрик, так как это привычнее. Что ж, я сполна расплатилась, заслужила все это.
Я не ропщу. Просто мне уже невыносимо ото всего этого, что во мне творится. Я не могу быть наедине с собой. Я хочу общения с тобой хотя бы вот таким образом. Хоть так буду выговариваться…
Наверное, это ты мне подсказал – нечто подобное я сегодня видела во сне. Я там опять читала тот проклятый некролог в газете и проснулась от тупой боли сознания, что теперь ничего не изменишь. Ничего!

***

Всю ночь сегодня плохо спала, часто просыпалась. Снилась какая-то чертовщина. Возможно от того, что вчера посмотрела по телевиденью новостную программу с ведущим, внешностью, очень напоминающим тебя. Думала, что это мне только кажется. Сравнила с твоим портретом – похож очень! И мама это сходство подтвердила. Впрочем, как бы то ни было, это все равно не ты!.. Так вот, снилась всякая путаница: то я вроде нахожусь в больнице – иду по длиннющему коридору. То я, назвавшись женой заключенного, веду на свидание с ним его маленького сынишку. А этот зэк – тот самый ведущий новостной программы, называет меня своей женой, как бы принимая эти правила игры. Это было очень странно. Будто бы я из дома, сквозь зарешеченное окно, смотрю вниз. Там, в кузове грузовой машины, лежат вповалку люди и среди них тот ведущий. И он мне делает какие-то знаки. И тот мальчик, наш сынишка, вроде как со мной. Потом я куда-то бегу. Вдруг оказалась за столиком уличного кафе и этот ведущий угощает меня мороженным, показывая какую-то газету. В газете вроде бы фото и стихи. Мы говорим о чем-то. Я просыпаюсь и опять засыпаю. Вижу: кухня и прихожая вся в кафеле (как в больнице). Лифт. И какие-то женщины в национальных чувашских нарядах пляшут вокруг меня. Надели на меня монисто и хушпу*, в уши вдевают серьги и, вроде, тот ведущий взял меня под руку и мы пошли в темень улицы…
Этот ведущий только чуть-чуть напоминает тебя. Чуть-чуть… а мне хочется увидеть тебя! Если б ты знал… Мне часто не хватает воздуха. В такие моменты, кажется, что я обречена. Почему я это чувствую – не знаю. Но мне теперь, да и раньше тоже, не за что держаться. Все пусто и бессмысленно. Нет никакого желания существовать дальше в этом мире. Все меня тут давит. Мне тесно. Мне невмоготу. Мне противна вся моя сущность. Грустно. Я тебе никогда не говорила даже близко похожее на это. Даже тогда, три года назад, когда ты пришел навестить меня вечером, в больнице… Я тогда была в разговоре откровенна, но в общих чертах. Я потом жалела о сказанном, что вырвалось в двух-трех словах. Ты попал под такое настроение, которое я обычно прячу от других. Ты смотрел на меня и, казалось, был готов к моим словам. Знал наперед, что я скажу и, вдобавок знал то, что я сама о себе еще не знала.
Ты помог мне узнать себя совершенно с другой стороны. Ты всегда был добр ко мне. Внимателен и чуток. Спасибо тебе за такое отношение. Я – неблагодарная, не ценила этого. Старалась не замечать, точнее – боялась замечать все знаки твоего внимания. Умышленно доставляла себе страдания. И кусала свои локти как могла.
Простишь ли ты меня? А вот я себя никогда не прощу!

***

Пять месяцев как тебя нет. Страшно и уму непостижимо! Господи, зачем я существую? Если б возможно было – я бы умерла за тебя, только бы ты жил! Жил, мой добрый человек…
В день твоей гибели я видела сон. Странный сон. Будто я должна быть на свадьбе. И я была на ней, в том злосчастном розовом платье. Красивая (я как будто видела себя со стороны), какой редко бываю в этой жизни. Сердце подсказало: быть беде. Как тогда, перед папиной смертью. Я  тоже себя видела в том платье и такой… мои сны перед этими страшными событиями очень тревожны – монастыри, кресты, церкви. А теперь вся моя жизнь стала сплошным кошмарным сном небытия.
Если б можно было проснуться и с облегчением вздохнуть воздуха полной грудью, зная, что наступивший день может подарить мне новую встречу с тобой… Какой бы безгранично счастливой я была!!!
Что мне эта жизнь без тебя? Тоска по тебе давит на меня, я задыхаюсь! Я не могу, не могу без тебя! У меня только и осталось радости в жизни, что эта тетрадь. Плюс невольный поиск в других людях схожих черт с тобой… и еще, твой портрет написанный простым карандашом под стеклом на столе. Понимание того, что все непоправимо доставляет адские муки и душевную боль…
Ты помнишь, как ты увидел этот портрет? Я тогда хотела провалиться сквозь землю!.. Мне казалось, ты тогда все понял. А у меня руки и язык не слушались…
— Это фантастика?.. — как бы спрашивая меня и, беря в руки небольшую книжечку со стола, ты, не отрывая глаз, смотрел на свой портрет под стеклом.
И я хорошо поняла в тот момент, что твой возглас был адресован скорее всего для того, чтобы твой спутник не понял причины твоего удивления… и ты дал мне понять, что ты увидел этот портрет. У меня на уме в тот момент крутилось одно: лишь бы тот, с кем ты тогда приехал, не заметил ни твоего удивления, ни моей растерянности. Как я себя проклинала тогда, что положила на стол под стекло твой портрет, хоть и торопливо, при твоем появлении в дверях комнаты, я накрыла его подвернувшейся под руку книжечкой. Но ты все равно его увидел. Неловкие паузы, молчание… ты никогда так мало не сидел у нас как в тот раз – полчаса. Понимаю, что тебе это надо было осмыслить. Тебя это ошарашило! А я сидела как на углях, не зная куда себя деть. Невпопад отвечала на твои вопросы. И костерила на все лады твоего спутника (так некстати ты его привез к нам) и себя…  Неужели он тебе тогда так нужен был?!!
Как паршиво я себя чувствовала!
А за две недели до этого, когда мы с тобой виделись в N – было все так прекрасно! Почему я изменила себе и своей сдержанности? Вот дуреха! Лежал бы портрет в ящике стола и лежал… нет, мне вздумалось его вытащить на свет божий…
Тогда, в N, мы так мило побеседовали. Хоть и о пустяках, и я была угрюма, но после этой встречи у меня не было на душе такой тяжести, как после моего невольного «разоблачения» и нашего скомканного общения. Эти две встречи были разные по характеру. Ты пытался развеять мою угрюмость, растормошить меня. В глазах у тебя был вопрос, который ты так и не решился задать мне. Так и осталась между нами эта недоказанность до конца. Я все время, как могла, сдерживала себя, а ты только глазами спрашивал: «Почему?»
Вначале нашего знакомства я с тобой держалась естественно, и, ты чувствовал это. Но потом, когда через пару лет, я осознала, куда меня ведет общение с тобой (я запретила себе даже думать о тебе), ты всем видом показывал мне, что не можешь понять, что со мной происходит. Я читала это в твоих глазах.
Впрочем, многое я склонна списывать на свое «больное воображение». Только жизнь подтверждала обратное. Ты действительно чувствовал ко мне если не сострадание, то жалость, хотел помочь мне. А я… я презирала себя за это.
Поистине – начинаем ценить лишь тогда, когда теряем. Теряем навсегда.

***

Опять тоска жмет до невозможности, жить не хочется. Такое чувство, что что-то должно произойти. Страшное, непоправимое. Наверное, это будет еще одна потеря. За последние три недели я себя уже два раза видела в том розовом платье, которое стало для меня вестником горьких и невосполнимых потерь…
Мне страшно. Страшно за близких. За себя я не боюсь. Наоборот, если отмечена я, то это – избавление. Избавление ото всего, что на мне теперь.
Вот только я совсем не вижу тебя во сне. Папу очень часто, а тебя нет. И тот сон, увиденный на Покров** два года назад, оказался пророческим, как и увиденный в прошлом году. Прошло полгода – и стало понятно, что именно собой они предвещали. Почему я вижу подобные сны?.. Вот что меня интересует. Постигнуть бы тайну ясновидения и предчувствий, понять необъяснимое… и вообще… Но, опять же встает вопрос: для чего, если все наши стремления не имеют силы против смерти – такой страшной перед страхом потерь и такой желанной в тоже время по отношению к себе?
Наверняка, эти мои записи похожи на бред сумасшедшего. Я сама себя иной раз пугаюсь – такое странное состояние, ну точь в точь как у Мартина Идена описанное в одноименном произведении Джека Лондона. Апатия и безысходность, бессмысленность всех проблем и желаний. Для чего, зачем, почему? И с каждым днем эта черная пустота все больше и больше затягивает в себя. Нет ни малейшего желания сопротивляться этому. Хоть бы ты отругал меня за такие мысли… но тебя нет, а жизнь упорно меня не принимает. Точнее, я сама, скорее всего, не хочу принимать жизнь в своем лице. Я лишняя, для меня нет места в этом мире. Вернее, я не хочу ее принимать такой, какая есть, чтобы не путаться под ногами других. Я устала преодолевать препятствия то и дело возникающие на моем пути. Силы иссякли.
Сколько можно ползти по грязи с оплеванной и опустошенной душой, когда с самого детства мир обретает черно-белый цвет, да и белое превращается потихонечку в серый?.. Я пессимист по натуре. Ты когда это узнал – удивился. А я могла одевать маску. Умела играть роль. Но зачем? У имеющего начало всегда есть конец… Может, я не имела право молчать. Может, все пошло бы по другому сценарию и все было бы иначе? Не знаю. Но я всегда одна несла свой груз, пока он был мне по плечу… пока ты был. Пока ты жил. Пока я сознавала твою моральную поддержку. Пока я чувствовала (только это), что твое плечо поддерживает мое, что… впрочем, я давила в себе это. И доигралась. Нельзя убивать в себе любовь. Расплата за это будет страшной.
Прости… ничто не вернет тебя. Как это страшно!

***

  Наши встречи давали мне заряд бодрости. Даже сны с твоим участием исцеляли меня. Ты всегда благотворно влиял на меня, на мое самочувствие. Теперь этого так не хватает! Не хватает ощущения того, что ты рядом. Что ты – моя надежда – есть, живешь. Уже само это помогало жить. Но я уже повторяюсь… ну и пусть! Я не могу больше молчать. Не могу и не хочу! Ты поймешь меня…
Меня убивает сознание бессмысленности всего этого… Опять сильные боли в позвоночнике, не могу ходить. Вызвали врача. А толку-то? От этого легче не стало. Да и зачем вся эта суета? Мама пугается моей худобы и бледности. Нос, говорит, только остался. А меня грызет и грызет что-то. И такое чувство, что что-то произойдет. Не к добру это. Все время ухожу, – там зеленый лес, птицы поют, тишина и покой... Я так понимаю: настает мой черед.
Я не боюсь смерти. Для меня это будет облегчением уйти из этого мира. Меня лишь мучает вопрос: в чем все заключается, зачем все это? Жизнь мимолетна, бессмысленна и глупа. Еще понятно, здоровые живут. Оставляют поле себя что-то… А я? Какая польза от меня и моих мучений? Зачем я существую, занимаю чье-то место?! Это именно так, ибо я чувствую, что мир меня не принимает. Я в нем лишняя, и, мое одиночество – подтверждение этому. Если так, то зачем все это, зачем? Конечно, в своем одиночестве есть немалая вина и моя. Я стала нелюдимая, мне тяжело с людьми. Мне тяжело с собой… но, не кричать же об этом во всеуслышание. Мой характер давно сложился, его не переделаешь. И ни к чему это, пустое. Я не хочу уже ничего. И мне грустно. Грустно в этом мире, чужом для меня. И жаль всех… всех, кто что-то хочет, добивается. Хотя, может они и счастливы в своем неведении и бездумности. Надо ловить миг…
Я вспоминаю наши совместные вечера: ты, я и мои родители за чашкой чая… Как хорошо было. Зарождалась наша дружба. Вспоминаю твои слова, которые ты всегда повторял прощаясь:
— Когда я бываю у вас – у меня всегда ощущение такое, будто я дома побывал!..
Еще ты сказал как-то, что моя мама очень напоминает твою…
Господи, как же много я тогда имела! Мне уже никогда не обрести этого. НИКОГДА…
А твоя тихая улыбка, твои всепонимающие глаза, которые все время внимательно смотрели на меня. Ты как бы хотел мне через взгляд дать почувствовать, что между нами протягиваются ниточки, помогающие нам понять друг друга. Как же я могла сомневаться в твоей чуткости, ты же всегда был со мной предупредителен и приходил на мой зов… Стоило мне подумать о тебе – и ты, словно слышал это, являлся передо мной. Ты чувствовал и понимал меня лучше, чем я сама себя.
Зачем для того, чтобы оценить то, что имеешь, нужно обязательно это потерять?
Мне надо было в этот Новогодний праздник послать тебе приглашение к нам. Ты бы приехал, я знаю. Как приезжал много раз раньше и без приглашения, просто как бы чувствуя, что я тебя жду. Но я всегда боялась показаться навязчивой, даже посылая открытку к празднику. Мне казалось, что этим я лишний раз напоминаю о себе. И мне было от этого не по себе.
А родители (особенно мама) сильно нахваливали тебя, и я сама не заметила, как моя признательная благодарность превратилась в любовь. Я сама сотворила ее в этом отношении. Точнее, ты терпеливо помогал ее выращивать. И мы с тобой вырастили ее во всепоглощающее чувство, которое захлестнуло меня с головой. Я барахталась в нем как слепой кутенок. А ты – мудрый и большой, добрый гений моего творчества, был снисходителен ко мне и не замечал моих бездумных выходок…
Мне нравилось чуток поддразнивать тебя, на что ты только удивленно приподымал брови и, в свою очередь, принимал шутливый тон. Боже, и это ведь было!!!

***

Сегодня узнала, что твой друг, с которым вы вместе работали, приезжал к нам в поселок, где раньше мы жили. Искал нас. Но мы там уже год не живем. Попросил знакомых ребят в городе разыскать меня и передать весточку о тебе, рассказать, как все с тобой произошло. Так я почти через полгода узнала подробности твоей гибели. Как это все нелепо… На новой машине, которую ты купил. И за рулем был твой друг, а ты сидел рядом. Шел дождь…
Тебя уже не вернешь. И боль ничем не излечишь. Она прописалась в душе.
Год назад, в ноябре, видела сон: с папой ходила смотреть квартиру. А она странная, белая, узкая, тесная и перегородки шторками. Будто ее готовят к заселению три женщины – скоблят и моют. Эта квартира мне не понравилась, и мы долго ходили по N, между высоких домов. Когда вернулись, папе попало от мамы за то, что он забрал меня с собой. Вдруг я снова оказалась в N, у здания, где ты работал. Захожу туда: там запущенный бардак – стоят картонные коробки с вещами, вроде собираются переезжать. Передо мной возникает лицо твоего друга. Я ему будто рассказываю, что ходила смотреть квартиру. Она маленькая и тесная, очень не понравилась. И спросила у него: «Что делать – брать или не брать?..» А он будто отвечает: «Бери на первое время, а потом другую, побольше выхлопочем. Или дождись, если не трудно. Дело твое, все зависит от тебя самой». А у самой на уме вертится твое имя, но не знаю, как спросить. Тут, он своей помощнице велит принести стакан спирта. Я с ужасом думаю: «Неужели он меня поить собрался?» Она ему принесла пол граненного стакана и тот, запрокинув голову, разом выпивает его. Сразу захмелев и, как бы подслушав мои мысли о тебе, говорит:
— Да не переживай ты за него! Не женатый он… — и, закрыв свое лицо руками, сидя пьяно закачался, будто скорбя о чем-то.
Я недоуменно выхожу и с мыслью, что «видимо так и придется взять предложенную квартиру» спускаюсь по ступенькам в темень улицы.  Плутая по темному городу села в трамвай и слезла где-то опять в темноту…
Утром проснулась вся разбитая и усталая. Настроение хуже некуда. Хоть волком вой. Что означает этот сон? Может, он что-то предсказывает?.. Не знаю. Однако, в памяти остался. Тогда ты еще был жив. И твоего друга я еще пару раз видела во сне, почему-то… И, очень часто во сне, я видела себя едущей с тобой рядом в машине – ты всегда за рулем и держишь меня за руку.
В первый год нашего знакомства, наша общая знакомая то и дело передавала  приветы от незнакомых мне людей. Я откровенно недоумевала: откуда они меня знают? Тогда, она высказала свое мнение, что это ты мог быть нашим связующим звеном. Меня это очень удивило. Но то, что ты говорил обо мне многим своим знакомым, стало доказательством далеко не одной встречи с людьми, которых я вообще не знала, но с которыми, так или иначе, сталкивает моя судьба. Ты как бы взял меня под опеку и таким образом дал «зеленый свет» моему робкому и несмелому творчеству. Взять, хотя бы тот случай, когда ко мне внезапно нагрянули нежданные гости – я тогда лежала после сложной операции. Таких примеров было немало. Твои товарищи по работе (с которыми ты частенько навещал меня), говорили в шутливой форме, что набиваются ко мне в друзья, тогда как ты уже давно стал моим другом. Помню, когда я после этих слов посмотрела на тебя – ты покрылся румянцем и спешно отвел взгляд – тоже покраснела. А когда в солнечный апрельский день ты приехал ко мне домой со своим другом (о котором я говорила выше) и познакомил нас, тот тоже сказал, что очень много наслышан обо мне.
Кроме тебя ему никто не мог рассказывать обо мне. И, я не могу понять одной вещи. Когда мы с ним в июне того же года случайно встретились в коридоре вашего учреждения, он не отпустил меня от себя пока ты к нам не подошел.
Я тогда приехала, как говорят, «выбивать» себе квартиру, так как собиралась изменить свое семейное положение. Но почему он тебе не сказал об этом – я не знаю.
— Он просто меня убьет, если узнает, что ты тут была, а я его – не позвал!.. — такими словами ответил он на мою реплику, что не надо отрывать тебя от дел.
По словам моей подруги, ты, услышав, что я собираюсь замуж, был буквально поражен этой вестью. Расспрашивал все подробности. Все без исключения. Из этого я и поняла, что твой друг умолчал об этом. Не хотел, или просто не придал этому значения? – кто знает… я склоняюсь к последнему. Хотя, сердце упорно хочет верить в первое.
Помню, он тогда быстро поднял трубку и сказал, чтобы тебе передали:
— Пусть быстренько спускается вниз: одна нога – там, другая – здесь… У меня есть сюрприз для него!
Буквально через минуту открывается дверь и в нее просовывается твоя голова:
— Ты че меня звал?.. — и тут, увидев меня, расцвел улыбкой. — Ты-ы-ы?! Какими судьбами?.. — и буквально забросал меня вопросами.
Я сидела сконфуженная твоей реакцией, что совсем не ожидала от тебя. Мне казалось, что я этого не заслужила…
Наша встреча длилась тогда лишь несколько минут. Я поспешила уйти, солгав, что мне надо еще к врачу. Уже сидя в машине, я почувствовала себя выжатым лимоном – морально опустошенной и улыбки на моем лице как не бывало.
  Он тебе ничего не сказал. Почему? Впрочем, это все уже прошло. Но почему твой друг хочет встретиться со мной? Если для того, чтобы рассказать подробности – то, это можно сделать и по телефону, который мне передали, и когда я сегодня позвонила ему. Но он предпочел в общих чертах рассказать о трагедии и договориться о нашей встрече…
Я бы рада вообще ни с кем не видеться. Не хочу. Но ты ним вместе очень долго работал. Ты с ним хорошо знаком… Но для чего эта встреча – я не понимаю, как и многое другое. Столько вопросов и ни одного ответа. Этот разговор только добавил сумятицы в мою душу. Что еще приготовила мне моя судьба?

***

«Цветы роняют лепестки на песок.
Никто не знает, как мой путь одинок. –
Сквозь зной и ветер мне идти суждено,
Нигде не светит мне родное окно…
Устал я греться у чужого огня,
Но где же сердце, что полюбит меня?
Живу без ласки грусть свою затая, –
Всегда быть в маске судьба моя!..»

Мне очень нравится эта ария мистера Икса Имре Кальмана. В ее словах много общего со мной. Грустная мелодия, слова проникающие в душу, голос Георга Отса… Нравилась ли она тебе? Не знаю. Как и многое другое. В сущности, я ничегошеньки почти не знаю о тебе. Раньше казалось, что ты расскажешь сам, что считаешь нужным. Мне казалось неприличным выспрашивать тебя, хоть и хотелось знать больше о тебе. Но я стеснялась задавать вопросы и проявлять тем самым интерес к тебе. Вначале он был слабым. Но с твоей помощью он разгорелся до угрожающих для меня размеров! Я не поверила нашей общей знакомой, что ты заинтересовался мной и хочешь со мной познакомиться поближе. «Может, пригласишь его на чай?.. — внезапно предложила она. — Это вдобавок поможет тебе с квартирой в МЖК…» Если бы не это (папа хотел выхлопотать мне квартиру, чтобы я в дальнейшем могла жить самостоятельно – он думал о моем будущем), ничего бы не было.
До сих пор не знаю, что тебе наговорила наша общая знакомая – разве толку от нее добьешься?.. Ей говоришь одно, а она тебе другое…
Ты приехал. Незнакомый и посторонний тогда для меня. Но… я почему-то не почувствовала того отчуждения, что бывает в начале знакомства с другими. Со мной раньше такого никогда не бывало. Как будто вошел давно знакомый человек и от тебя на меня, почему-то, повеяло родным… Странное чувство, которое прежде было мне совершенно незнакомо. Среди чужих людей (и даже среди родных так бывало и бывает по сей день) я чувствовала невольное отчуждение (два мира, два космоса), которое очень мешает общению…
А ты?.. – ты напротив. Я тебя не знала до этого момента вообще, а почему-то почувствовала в тебе своего человека. Или, может, родственную душу? Не знаю. Во всяком случае, за время нашего знакомства это чувство только усиливалось во много тысяч раз. Может и ты это чувствовал? Ведь ты же неоднократно признавался, что отдыхаешь у нас душой. Я была всегда немногословна, но тебе почти всегда удавалось разговорить меня (за что я всегда проклинала себя за столь длинный язык). Проклинала себя на все лады: «Ну кто меня за язык тянул?..» когда чувствовала, что сболтнула лишнего. А ты расспрашивал и расспрашивал… Вернуть бы те времена!
Помнишь, ты приехал майским вечером? Это была наша третья встреча. Тогда мы славно провели время в беседе… но, мне очень не понравились твои откровенные взгляды. Я делала вид, что не замечаю их, не понимаю. Ведь мне наша общая знакомая все уши прожужжала, что у вас с ней что-то завязывается. Может, это было правдой, а может, и нет – женщинам присуще выдавать желаемое за действительное. Может, она чуть прибавляла… верно, ей очень этого хотелось. На мой вежливый вопрос: «Как живется на новом месте» ты начал говорить о том, что возвращаясь вечером в общежитие, вахтерша советует погулять еще. Рано, мол, возвращаешься…
— А куда я пойду?.. Городок не родной, знакомых почти нет… — а глаза твои смотрели на меня прямо и просили (нет, кричали, умоляли): «Ну, пригласи же меня бывать у вас, пригласи!!!»
Я же сделала только то, что опустила глаза и молчала. Смолчала потому, что испугалась прочитанной просьбы в твоих глазах. Испугалась возникшего вдруг бессловесного понимания между нами. И потом, я думала, что ты приехал к нашей общей знакомой (по делам или как), которая меня считала своей подругой. А она, по ее словам, имела виды на тебя и было бы свинством с моей стороны вести себя с тобой как-то иначе. Несмотря на все ее экстравагантные и порой даже идиотские выходки, она не заслужила иного отношения с моей стороны. Чисто по-человечески…
А тот первый контакт начал развиваться дальше. Хоть и глушила я себя, внушала, что это мне только показалось, показалось, показалось!.. И то, что прощаясь, ты сказал: «Я еще приеду!?» и выжидающе посмотрел на меня. Ты ждал, что я скажу… Папа, провожая тебя до калитки, оживленно говорил, что мы всегда будем тебе рады, приглашал приезжать еще… А ты так и не дождался «Приезжайте…» от меня. Я сделала отсутствующий вид. До сих пор не могу забыть твоего взгляда. Выжидающий. С надеждой и мольбой. «Ну не молчи, пригласи же меня!..» И, твоя фигура, уходящая к машине… Господи, ну зачем я такая дурная, зачем?
Для своего успокоения я все валила на свое больное воображение. Мало ли чего покажется с дуру. Я и сейчас склонна к этому. Но как мне заглушить свое сердце, которое не хочет соглашаться с разумом? Оно мне говорит, что все это в действительности было, что зря я не верю своим глазам и чувствам! Но у меня нет вещественных доказательств этому. Нет… А твоя доброжелательность, благосклонность ко мне, разве не доказательство? Но, боюсь, это только доказательство твоей человечности, которой теперь мне так недостает, чтобы чувствовать себя полноправным человеком, а не беспомощным больным существом, которому нигде нет места. И мне плохо. Понимаешь, плохо!

 ***

Где сейчас твоя душа? Как я хотела бы быть с ней… пусто и бессмысленно все.
Почему на моем пути только и возникают препятствия? Зачем все это, для чего? Я действительно стала ненормальной. Неужели это была я? – что-то постоянно хотела, чего-то добивалась, пыталась доказать правоту… Зачем? Для чего?
Я сама чувствую, что сильно изменилась. Сама себе стала противна. А каково другим со мной? Я не могу на свою кислую мину натянуть маску беззаботности и веселья, хотя с другими стараюсь быть такой. А так иногда хочется выговориться, выплакаться. Но зачем другим знать то, что у тебя на душе? Вот и молчишь. Молчишь и ждешь. Ждешь нелепого случая, который расставит все по местам…
Мама пугается за меня. Говорит, что я снова стала тяжело дышать во сне, будто у меня что-то болит, мучает. Я и сама чувствую себя скверно, слабой и беспомощной. Силы явно убывают. Чтобы поставить на стол пишущую машинку, для меня нужны максимальные усилия. А если, ненароком упаду, очень трудно вставать и как рыба без воды на суше бьюсь. Некоторые люди утверждают, что я совершенно здорова, что из лени притворяюсь больной. Пусть нас рассудит Бог и будет всем нам судьей. Пусть никогда они не узнают подобной горечи непонимания, неприятия, болезненного бессилия…
Тошно жить без всякого желания и сознавать свою никчемность. Только теперь, мне кажется, я поняла, почему мой отец был таким. С папиной смертью я по-другому стала видеть мир. Стала больше и лучше понимать маму и других людей. А теперь у меня словно раскрылись глаза. Я стала понимать лучше то, что раньше оставалось в тени и как-то ускользало от моего восприятия. Но иной раз эгоистическое «я» берет все же верх надо мной, и мне хочется того же, что есть у других. Как же все это мелочно и ничтожно!
 Я очень хочу побывать на твоей могиле… Но этому желанию, как впрочем и многим другим, наверное не суждено сбыться. Побыть на твоей могиле, выплакаться и пообщаться мысленно с тобой… а остальное все пустое. Завтра полгода как тебя нет. Время как бы застыло и вместе с тем, неудержимо летит вперед. Это уму непостижимо…
Сегодня во сне меня кто-то нес на руках. Высокий и худой, лицо было закрыто белым в очень мелкий и редкий цветочек. Удивительно – как он видел? Ни разу ни спотыкнулся. Нес бережно, осторожно. А руки у этого человека были твои. Да-да. Мне почему-то казалось, что сдерни я с лица несущего меня платок – я бы увидела твое лицо… Сердце мое прямо заходилось от этого, и я боялась разомкнуть своих рук на твоей шее. Наверное, это был ты. Потом, какие-то чужие руки стали тянуться ко мне и я яростно отбивалась от них, сознавая, что этот кошмар скоро должен закончиться, что ты опять будешь со мной. И снова твои руки бережно подняли меня… я вот-вот увижу твое лицо. Я развязала платок, а там, как в насмешку надо мной, оказалась голова нашей общей знакомой! И она мне со словами: «Его надо только почистить, оно грязное», протягивает перстенек с красным камешком. Я в руках будто держала крестик на цепочке, но он куда-то исчез, хотя цепочка так и висела… рядом был мой давний друг, с которым мы познакомились в больнице, до операции. А тебя как не бывало. Я проснулась с тоской на душе. Мне не хватало воздуха, я начала задыхаться…
А еще мне сейчас вспомнилось, что мне нагадали по руке в восемнадцать лет. Мне сказали, что меня дома ждет большая любовь. Она сказала, что у меня есть хороший парень, добрый, отзывчивый, который любит меня. И я тогда все думала: «Кто же это может быть?..» Перебрала всех своих знакомых. Но, наверное, это надо было соотносить к будущему, а не к настоящему.
Я спросила у этой женщины:
— Будем ли мы вместе?
На что она, запнувшись, уклончиво ответила:
— Возможно. Ведь ваше чувство взаимно. Однако что-то случится, ты выйдешь замуж за другого, такого же хорошего и интеллигентного человека как и он. У вас будет один ребенок. Это будет, скорее всего, сын. И вы будете жить хорошо…
Мы с тобой познакомились весной, когда мне только-только исполнилось двадцать лет. Сейчас мне уже за двадцать пять… Если все это соотносить, то это предсказание во многом сошлось. Я встретила тебя, прекрасного человека, который помогал мне жить своим участием. Пусть я мучилась, но я была счастлива этими терзаниями! Мы с тобой были как бы одно целое и вместе с тем, – нам никогда не соединиться. Наверное, я это чувствовала всегда. И, потом, я никогда не была уверена в том, что мое чувство взаимно. Я сознательно лишала себя надежды, потому что и теперь (не то, что раньше) разум говорит, что взаимность для меня нереальна и абсурдна. У меня нет доказательств, кроме своего сердца, которое много чего может сказать.
Прости меня за такие слова, но пойми меня правильно. Мало ли что может показаться человеку, который любит?.. И я, наверное, очень мнительна – через это все мои страдания. Та женщина угадала, что случится что-то такое, из-за чего мы не будем вместе. Я тоже была за чертой по собственной воле (сошлось и это), и то, что с тобой произошло… – это сошлось. Именно дома я тебя встретила. От самой себя хотела убежать и ошибочно искала защиты от своих метаний у F. Он же – только ближе меня подтолкнул к пропасти, над которой я зависла. Не удалось только сорваться – с полдороги вернули обратно. Будто рука чья-то вернула. Мама сказала, что «значит, твоя судьба значительно лучше, чем ты себе выбираешь…» – лучше ли? Именно когда я выходила из кризиса, во сне ты пришел ко мне и сбрызнул освежающей водой, сидел рядом и коснулся своими теплыми губами моего лба – это было так ощутимо и явственно. И я стала поправляться. Так было много раз, – в болезненной горячке ты приходил сквозь сон ко мне и со словами: «Дорогая, что с тобой? Ты заболела что ли?..» касался губами моего лба. После этого наяву, а не во сне наступало выздоровление. Это не выдумка. Ты всегда на меня действовал успокаивающе, душевно исцелял меня. Ведь не будь тебя, навряд ли я так скоро отошла бы от потрясений из-за предательства F и папиной смерти. Я с тобой это перенесла легче. Ты умел утешать без слов. Я в твоих глазах находила многое! Все бы отдала, лишь бы вновь утонуть в них…
Страшно потерять себя в твоей жизни, я ведь дышала тобой. Мне уже не встать без тебя. Ведь все уже потеряло смысл. У меня нет воли и желания, я ощутимо спускаюсь вниз. Впереди пустота и темень. И позади тоже. Тошно. Та женщина сказала, что моя болезнь уйдет к двадцати семи годам. Не знаю. Осталось совсем немного… Исполнится ли остальное – тоже не знаю. Но то, что сошлось – потрясает. То, что я потеряла в твоем лице – не счесть. И это очень больно. Не хочу терять тебя, не хочу!!! Господи, зачем даешь, если снова отбираешь?! Зачем? И сколько еще мучиться вот так вот? Как же жить дальше, за что держаться? Да и зачем, ведь тебя нет… уже нет… больше нет. Вернись… только, это невозможно. Прошу тебя, приснись… поговори со мной. Иначе мне не выдержать. Прошу тебя…

 ***

Снег хлопьями падает вниз…
Сегодня печальная дата –
полгода уже пронеслись
и раной на сердце утрата.
В пространстве
скитается боль,
душевная мука – смириться:
былое встает предо мной,
так хочется в нем раствориться…
Приюта нигде не найти –
в душе накопилась усталость.
Полгода уже пронеслись.
Полгода как жизнь
расплескалась!..
Снег хлопьями падает вниз,
скрывая осенние лужи.
В небытие б унестись… –
Ты в этой жизни мне НУЖЕН!!!

 ***

Очень странно слышать мнение других о себе. Я сегодня много нового о себе услышала… Оказывается, что я всех ненавижу и люблю только себя. Меня сложно другим воспринимать такой, как все. Я привыкла к уединению и молчанию. Это для многих непонятно – лучше быть доверчивой и несчастной дурехой, тогда бы я была как все – без разных там сложностей. Эта мадам кинула мне, что я считаю себя ниже или выше любого человека. Ее, да и всех ей подобных, бесит то, что я такая, какая есть. Впрочем, я это знала давно. Людям не нравится, когда с ними не делятся сокровенным, не пускают их в душу, куда они то и дело норовят залезть прямо с ногами. Они буквально презирают всех тех, кто на них не похож и стараются таких больно клевать. Но Бог им судья!
Мне некого ненавидеть. Ведь никто ни в чем не виноват. Я ненавижу лишь свою жизнь. Так было всегда. Ненависти к другим у меня нет.
Я знаю, что мне нет места в жизни. Но и Богу я не нужна, как была не нужна F. Иначе он не бросил бы меня. Не нужна была и тебе. Никому я не нужна, поэтому я все время мучаюсь. Меня, кроме мамы, тут ничто не держит. Если бы меня не стало – ей было бы гораздо легче…
Господи, дай силы мне смолчать на все в дальнейшем… или забери меня к себе! Не могу больше так. Я не прошу невозможного, это в твоих силах. Избавь меня ото всего этого. Разве мало я за годы болезни увидела и услышала горькой несправедливости? Ничего кроме забвения не хочу. Зачем я вернулась в этот мир? Видно, там не нужны самоубийцы. А разве эти страдания очищают меня от разной жизненной нечисти и делают душу чище? Вся душа стала сплошной болью, которую невозможно уже терпеть.
Я не знаю, что мне теперь делать. Мое молчание неправильно истолковывают, а слова извращают. Мое одиночество принимают за высокомерие… Ну и пусть! Пусть меня считают кем угодно. Я всегда для других была «себе на уме» и это их бесит. Но в этом виновата моя болезнь. Это она меня сделала не только физически, но и морально уродом. Я постоянно сама с собою воюю, на протяжении всей сознательной жизни. Тщетно пытаюсь загнать себя в общепринятые рамки, быть как все… не  могу. Я не могу лицемерить. Может, поэтому я и наказана? Как же мне искупить свои грехи, как? Сколько еще терпеть? Что еще ждет? Я устала, нет больше сил.
Я родилась человеком и хочу человеком умереть, без унижений и ропота. Не хочу быть скотоподобным существом!!! Дай же, Боже, сил для этого…

 ***

Вчера и сегодня видела странные сны. Во вчерашнем – мы готовились справлять день рождения и родители мне велели пригласить тебя. Я обрадовалась, но потом с ужасом вспомнила, что тебя нет. Как я плакала… А сегодня приснилось, будто я поднимаюсь по лестнице и у меня с ноги слетает туфля, падает вниз. Я спустилась за ней и взяла ее в руки. Что-то про больницу, а потом, разговаривая с кем-то читаю некролог в газете – там фото: ты лежишь в гробу весь в венках. Я прижав газету к себе – плачу… Вдруг вижу – толпа народу и мои родители в ней, а я оказалась перед твоим гробом. Поцеловав тебя в холодные губы, ничего не сознавая и плача, я пошла куда-то прочь сквозь эту толпу. В обоих снах ощущение безысходности и неисправимости, горького бессилия хоть что-то исправить. Что наяву, то и во сне…
Попало мне на днях в руки одно любопытное издание***, где напечатана часть из «Книги духов» Аллена Кардена. Любопытная вещь. Почему-то этому верится сразу (хотя, можно и спорить на эту тему бесконечно). Вполне допускаю, что доля правды в этом есть. Ведь я в этом убедилась лично. Душа есть. И нечто потустороннее есть. Когда я отравилась, моя душа и видела и слышала, как мама кричала и плакала надо мной, пыталась меня разбудить. Я видела все это.
Я тогда говорила ей:
— Не буди меня, мама… Я спать хочу!.. Не трогай меня…
Но она меня не слышала.
Я видела себя как бы со стороны, но мое тело не подавало никаких признаков жизни. Когда потом я все это подробно рассказала маме, она очень удивилась. Я подробно описала ей, во что она была одета и ее позу – она стояла на коленях перед моей кроватью и умоляла меня открыть глаза. Папа тогда привел врачей, и я видела, как они мне сделали несколько уколов. Слышала, что они говорили между собой. А мне и самой в это верилось с трудом. Хоть это и было. Я все думала, как такое может быть? И сейчас – сомневаюсь, но… верится.
Верится, что ты «чувствителен к воспоминаниям и сожалениям» моим. Что (цитирую): «их непрестанные и неразумные страдания и переживания по его поводу мучительно задевают его…» – но ведь это невозможно. Если я человек, то по человечески скорблю по тебе. Как же я могу радоваться твоей смерти или смерти других? Это не по человеческим моральным законам. Вероятно, что не все я еще понимаю. Только пока я человек – моя душа страдает. Страдает от потери родственной души в этой жизни. По Кардену, я искупляю этим свои ошибки перед Всевышним.
Нет, я не хочу даже думать об этом. Свою вину и свои ошибки я прекрасно сознаю. Но я человеком родилась и моя душа мучается от этого. И я согласна, что душевные муки – это настоящий ад. Земной ад. Выходит, небытие  – это рай? Не знаю. Все покажет время. Только оно расставит все точки по местам, разъяснит и рассудит… Но, мне сейчас плохо. И никуда мне от этого не деться. Никуда. Моральные муки хуже физических. Душа изнывает без тебя. От сознания, что тебя больше нет. Больно.
Если все предчувствия объясняются как в этой книге, то все ясно. Ясно почему я ночами просыпалась и часами плакала. Ты погиб, а я еще этого не знала. Я только чувствовала, что что-то случилось, а что именно – не знала. Как объяснить мой страх перед газетой? Я боялась ее разворачивать… Как бы чувствовала, что в этом номере будет что-то о тебе. Грешным делом, думала, что узнаю, что ты сменил работу… а оно вон как обернулось. Будь же проклят тот день, когда это случилось!..
Прости же меня за такие слова и мысли. Если можешь – прости. Какая мука мыслить и сознавать все это, ведь ничего нельзя исправить.

***

Меня не покидает чувство, что я нахожусь на краю пропасти. А назад – хода нет, только вперед, в темную пустоту… Мое смятение, моя боль по тебе, мой непокой, безвозвратно потерянный мир… слова бессильны передать то отвратительное состояние в котором я сейчас нахожусь. Если попросту, то у меня не осталось ни моральных, ни физических сил. Мне не откуда теперь их брать, – ведь нет ни надежды, ни смысла… Нет иммунитета, или сопротивляемости организма перед болезнями. Вот и липнут они ко мне, как мухи на сладкое. Вероятно, что все это от того, что нет никакого желания жить.
Прав говорящий, что надо лечить первопричину болезни. У меня же душа больна. Я знаю хорошо отчего у меня и эта слабость, и все остальное. Но я сама против себя бессильна… может быть, потом, со временем, я и смогу себя взять в руки. А пока… пока мрак и холод пустоты, что стальными тисками сжимает сердце и душу. Мое больное воображение во сне ищет и зовет тебя, надеется и ждет, верит… но, не находит. А наяву мне остается лишь молчаливое смирение и гнетущая тоска по тебе – доброму гению моей жизни. И когда-нибудь, я растворюсь в ней без остатка, искупив все, что было за моей душой. Может быть, тогда ты придешь на встречу и мы будем вместе? Милый, прости мне это. Я устала. Я хочу быть с тобой и ничего больше.

***

Как же долго я лишала себя этой радости. Начались занятия в ВУЗе и я, получив задания, сижу над контрольными работами. Отодвигаю разговоры с тобой на минуты отдыха… Две работы подготовила. Сейчас сижу над книгами для третьей. Я даже и не думала, что будет до такой степени интересно. Не знаю вот только, правильно ли я изложила в работах свои мысли. Все то, о чем мне предстоит писать – мне знакомо и близко, и, так или иначе взаимосвязано. Так что учеба эта мне особой сложности не представляет пока. Одно плохо, что плечо до сих пор не дает покоя.
Вчера мне было плохо. Я сильно напугала маму. Тут, в городе, такое со мной случилось впервые. Как всегда успела маму только предупредить, что мне плохо. В голове зашумело, к горлу что-то подступило не давая дышать – горькое, нехорошее… я лишь успела ухватиться за мамин халат. И, по-видимому, отключилась. Помню, вдруг увидела перед собой темную с зеленоватым оттенком пропасть, куда меня со страшным шумом начало затягивать. Услышала людские голоса, – многоголосая толпа о чем-то спорила и кричала. А потом, сквозь этот шум, услышала мамин плач и ее слова… Она предстала перед моими глазами испуганная моим состоянием и пыталась делать мне искусственное дыхание.
После, когда я окончательно оправилась, она мне рассказала:
— Ты вся побледнела, а потом, после того, как у тебя по телу прошла как предсмертная агония судорога – стала зеленой, как мертвец. Я думала, что потеряла тебя, что твоя душа покинула тело. Я отчаянно пыталась привести тебя в чувство, но ты не подавала никаких признаков жизни… но, потом случилось чудо, ты все же задышала и, наконец-то, открыла глаза.
Честно говоря, у меня такое ощущение, что я была близка к чему-то важному. Я не раз в своей жизни теряла сознание, но чтобы вот так вот – впервые! Может, это и есть то, что я предчувствовала? Не знаю. Но, наверняка, мне дали «отсрочку». А может, это мамина любовь меня удержала на грешной земле. Я вернулась из-за нее. Ведь я была готова к этому. Я молила об этом, но не смогла порвать связующую нить с мамой. Моя душа вернулась в тело, чтобы продолжить мучения.
Придя в себя я не почувствовала радости, мне было грустно и печально. Но я пыталась улыбаться, чтобы хоть как-то ободрить маму… Я была близка к тому миру, где находишься ты!.. В эти дни видела нехорошие сны, плохо себя чувствовала. А накануне произошедшего весь вечер болела грудь. И вчера весь вечер было больно. Вечером, после случившегося мне вздумалось померить температуру – было 35,8 (прошло двенадцать часов после приступа отключки). Интересно…
Это, скорее всего, было пограничное состояние. Когда действительно душа покидает тело. На какой срок получена моя отсрочка? Впрочем, это похоже уже на бред. Бред ненормального больного человека.
Сегодня последний день уходящего года. Очень тяжелого года для меня. Он уходит в прошлое, оставляя в памяти глубокий след. Что ждет впереди?.. – не знаю. И не хочу даже и думать об этом. Что будет – то будет. Только хорошо знаю, что и впредь мне будет недоставать тебя, твоей доброты, твоего соучастия и понимания…

***

Со вчерашнего вечера мне очень плохо. Вроде бы у меня все хорошо, а тебя нет. Нет и все. И никто и ничто мне тебя не вернет! Как тяжело это сознавать. Нахлынет такое и никуда от этого не убежишь – волной обрушится на тебя, что сердце замирает от недостатка воздуха, от осознания потери – и ты беспомощно барахтаешься в этой пучине… а память возвращает только то, что ей запомнилось хорошо, что ей очень дорого. Твои глаза – такие внимательные, добрые и печально-усталые. Нервный изгиб губ (впрочем, нервный ли?), лицо – такое родное… и нет никого ближе и роднее тебя. Пусть и знаю я о тебе очень и очень мало. Только то, что ты сам о себе рассказывал. А мои родители только к сыну друга нашей семьи относились так же хорошо как к тебе. Ко всем другим моим друзьям и знакомым – ни то, ни се… К F сразу же отношение было резко отрицательное. Будто знали или чувствовали, что у нас с ним ничего не получится. Были настроены категорически против него. А ты был близок не только мне, но и папе, маме… Я думала о тебе и вдруг мама, будто подслушав мои мысли, заводила разговор о тебе. Так много говорила о тебе… а, интересно, вела ли она эти беседы со мной, если бы знала о моих зарождающихся чувствах к тебе? И папа мне почему-то все время намекал на то, что многое зависит от меня, был откровенно недоволен моим выбором. А когда все с F встало на свои места, – сам нам с тобой помог встретиться. Не смотря на то, что я просила его не тревожить тебя… скорее всего, мои родители тоже чувствовали наше с тобой взаимопонимание. Они, как и я, доверяли тебе. Я без страха оставалась один на один с тобой. Я чувствовала тебя так же хорошо, как и себя. От тебя ко мне исходило только положительное. Если других я боялась и относилась к ним настороженно, то ты для меня был в том смысле безопасным. Ты мог давать только хорошее. И родители видели это. Мой добрый гений, хороший мой, ненаглядный… умоляю, не покидай меня!
Ты всегда помогал мне жить. А теперь, без тебя мне так тяжело… я учусь жить без тебя, а это очень больно, плохо и трудно… тошно. Не оставляй меня одну, я умоляю тебя. Я прошу… и я верю в тебя.

***

…Из всего прочитанного, своим умишком я сделала соответствующий вывод. –
Смерти как таковой нет. Есть просто переход в другое измерение. Наш дух – энергетический субстант (если можно так определить) покидает биологическую оболочку и начинает (точнее, продолжает) свой путь…
Та же природа: возрождается с приходом весны, терпеливо идет по кругу – всему свое время. Весной распускается листва и природа просыпается от зимней спячки, набирая сил для лета и созревания. Лето приносит свои плоды. Ее урожай мы собираем осенью и пользуемся всю холодную зиму, когда природа уходит в долгую спячку… Так же и человек, тут все взаимосвязано. За основу взята цикличность. Я это поняла. Но… самого главного, наверное, не понять. Меня не удовлетворяет это. И, по всему, это иное измерение находится рядом. Дух отошедшего навещает тех, кто ему дорог (объяснение того, что я очень часто вижу папу во сне. Он ко мне является в знакомом для меня облике). Правильно Соловьев**** назвал их беспокойниками. Верно. И смерти нет, точно. Есть только биологическая потеря. Дух определяет сознание, движет развитие ума. Дух и душа связаны прочно между собой. И душа в теле живет двигая собой его вперед. Тело умирает и дух переходит в другое измерение. Все ясно и понятно. И в тоже время, все как в тумане…
Уже с неделю мучаюсь бессонницей, вот и «додумалась», укладываю в своем сознании прочитанное… На душе сразу как-то стало светло, будто камень какой свалила! Странно, настроение какое-то приподнятое. Вы живете, если можно так сказать, в параллельном мире. Возможно, что и рядом с нами… но доступ туда не так прост для нас. У каждого свой путь к совершенству, своя дорога и судьба. Но что такое судьба? Неужели это путь, который выбирает наш дух в конце нашего пути с учетом наших ошибок, чтобы в последующем работать над ними?..

***

Сегодня тебе исполнилось бы тридцать пять лет, но тебя нет среди нас. Как тяжело это сознавать. Если твой уход так воспринимаю я, то, каково же твоим родителям?! Страшно… Ты говорил, что они у тебя школьные учителя. Говорил, что самый младший в семье, что есть еще сестра и брат. С улыбкой говорил, что родители частенько называли тебя именем брата… и несколько раз говорил, что только ты остался неустроенным в личной жизни. Ты заботился о своих близких и родных людях. Ты был хорошим сыном, это было видно сразу. Видно по тому, как ты о них говорил, какие эмоции читались на твоем лице… Очень несправедливо, когда уходят такие, как ты – молодые, заботливые и неравнодушные, хорошие люди. Плохие там не нужны… Без тебя очень пусто тут…
Грустно от чего-то. В груди теснятся предчувствия больших перемен. Вы с папой всегда подталкивали меня вперед. Хотели, чтобы я получила образование. Что ж, я поступила на заочное отделение в тот год, когда умер папа. Когда я тебе это сообщила – ты был несказанно рад! Даже больше, чем я сама. Ты говорил, что человек не должен стоять на месте… движение – это жизнь, а чем больше узнаешь, тем больше хочется знать! А папа говорил, что чем больше знаешь – осознаешь, что фактически ничегошеньки не знаешь. Знания безграничны, так и манят за собой. Недаром говорят, что аппетит приходит во время еды. Как там, у Сократа: «Знаю только, что ничего не знаю».
Передо мной неизмеримое пространство наполненное бесценным богатством ума, которое постигается лишь кропотливым трудом. Без этого наполнения мне, боюсь, не выжить. Я не до конца в свое время оценила твое присутствие в моей жизни. А это бы мне облегчило путь блуждания среди огней разума, мышления. Но, значит – так суждено…

***

Опять часто находит апатия, тоска. Хочется плакать. Дожила до весны, а что дальше? Ничего не хочется, безразличие ко всему. Увидеть бы тебя во сне, снова ощутить твою близость, твое плечо, поддержку, утонуть в твоих глазах!..
Странно. Я почему-то не помню их цвета. Сколько раз смотрела в них…
Жила раньше встречами – от и до. Ждала твоих приездов, этих праздников души, после которых я готова была петь. Моя душа парила в вышине от счастья! Как все тогда было безгранично, необъятно, непостижимо!.. Ты помнишь, как ты впервые сам зашел, открыв «условный замок» (на который закрывали меня родители дома, когда я никого не хотела видеть) немножечко сконфуженный… Я тогда от неожиданности села там же, где стояла (хорошо, стул поблизости был). Тогда я только что приехала из санатория. И ты откинув все условности, видно не захотел возвращаться не повстречавшись со мной. После этого ты уже смело всегда заходил, уверенно. Как к себе домой. А сколько раз приезжал к нам – а меня дома не было? Папа сообщал мне, что ты приезжал, интересовался, что и как… Ты навещал меня в больницах, после таких «неудачных» приездов. Бывало и такое, предчувствуя нашу встречу, просила родителей закрыть меня на ключ, а не на «условный» (это было после того, как тебе на глаза попался твой портрет) и ты оставлял весточку под дверью. А я плакала от собственных чувств и обиды на саму себя, когда слышала требовательные звонки в дверь... Избегала встреч с тобой, понимала всю эту бессмысленность – от себя не убежишь никуда. Кажется, все притупилось… но, нет, с новой силой накатывает и не дает успокоения уставшей душе.
Хочется говорить, говорить, говорить о тебе. Но не с кем… Сердцу не прикажешь и не заставишь вычеркнуть из памяти то, что было. Память всегда с человеком.

***

Помню, как ты приехал впервые к нам. Мы с подругой сидели вдвоем… тебя привела наша общая знакомая. Представила, как говорят, при полных регалиях, назвав твою фамилию, имя, отчество и должность. На что ты чуть смущенно возразил, что зачем, мол, так официально, что можно просто по имени…
Наша общая знакомая положила перед тобой фотоальбом, увела мою подругу на кухню:
— Вот, смотрите, пока мы чай готовим. Расскажи ему о себе… — последнее было брошено мне.
А я и не знала, что и говорить. Отвечала лишь на твои вопросы. Ты сидел рядом, внимательно слушал и рассматривал фотографии. Да, ты тогда, как, впрочем, и всегда, был галантен и предупредителен. А я себя чувствовала так, будто знаю тебя давно и хорошо. Мы тогда и шутили немного, чуток посмеялись, поговорили о том, о сем… по радио шла передача «В рабочий полдень» – Евгений Мартынов пел свою песню, которую теперь я уже давно не слышу. «Невеста, невеста, а чья – неизвестно…» – неслось из радиоприемника. Ты спросил, есть ли у меня магнитофон. Я ответила, что нет. На что ты заметил, что надо было привезти свой…
— Ничего, — сказал, — в следующий раз…
К чему были эти слова – не поняла. Может, тебе песня понравилась и ты ее хотел записать… не знаю.
Тем временем девчонки хлопотали на кухне. На круглом столе появились вазочка с конфетами и печеньем, креманки с вареньем к чаю.
Наша общая знакомая, неся чашки, вдруг заметила:
— Ой, вы воркуете как голубки!..
Я недоуменно на нее посмотрела… Меня всегда коробили ее беспардонные выходки и словесные ляпы. Вечно она так делала, не умела себя вести. Что-нибудь да отчубучит! И приходилось всегда извиняться за нее… а ты всегда улыбался ободряюще, как бы говоря: «все нормально и не стоит обращать внимания». Правда, ты больше не приходил с ней вместе.
Когда год спустя, она застала тебя у меня (мы с тобой так хорошо беседовали в тот момент, когда в открытой двери показалась ее голова и я увидела, как ты досадливо поморщился, дескать, принесла нелегкая!.. я поняла твое отношение к ней), она воскликнула снова:
— А вот вы где!.. Как голубки все воркуете… А я увидела машину и поняла, что ты здесь…
И в этот раз ее выходки сконфузили нас обоих. Я не знала куда деваться от ее бестактности. Отбивалась как могла, хотела дать ей словесный отпор. А ты уже в открытую дерзил ей. Под конец я даже чаем поперхнулась, услышав ее вопрос.
— А вот скажи, честно. Тебе нравится… — она назвала твою фамилию.
Я тогда опешила. И готова была провалиться сквозь землю. Злость взяла на нее! Нашла о чем спрашивать!.. А ты вдруг с любопытством посмотрел на меня, как и что я отвечу на это?.. Слава богу, я выкрутилась тогда. Но этот вопрос выбил меня из колеи. Если до него я не задумывалась о своем отношении к тебе, то после… стала анализировать все. И меня не настораживало тогда то, что мое настроение с каждой новой встречей с тобой безотчетно приподымается, и от моего недовольства, что я читала в твоих глазах – откровенных, даже лишнего – не оставалось и следа…
Я хорошо относилась к тебе, да и ты мне, по-моему, отвечал тем же… Но все это уже в прошлом, к сожалению…

***

Прошел год как тебя не стало. Мне ничего не остается делать, как смириться с этой горькой утратой. Видимо, с каждым человеком по его жизненному пути, неотступно бок о бок идет его смерть, только выжидая удобного случая для своего торжества над бессилием в этот момент жизни. Она идет с человеком наряду с теми же ангелами-хранителями… и у каждого она своя. Бесполезно пытаться от нее избавиться. Можно лишь отодвигать ее, но не уйти. Она пугает собой малодушных, заставляя видеть жизнь через призму своего кривого зеркала страха. Ни одна наука не может сказать, что нас ждет после смерти… и никто не знает истины. Но бессмертье реально в том плане, что энергия тела (или души-духа) сливается с космосом. А само тело, постепенно разложившись на мельчайшие частицы, образует различные микроорганизмы, превращаясь в ту же пыль, которая пускается в бесконечные странствия и достигает того же космоса.
Это я попыталась взглянуть на бессмертие с точки зрения материалиста и с биологической точки зрения. Резюмируя это, можно сказать, что в нашей жизни ничто не проходит бесследно. Если мы сами не призраки, то мы рассеяны по всей Вселенной. Точнее не мы, а  наши фантомы. И так до бесконечности. Вот и ты соединился со Вселенной, обрел  свое бессмертие. Ты стал нематериален. Я могу только в духовном плане быть с тобой.
Мне была подарена встреча с тобой. И только с тобой я достигла той духовной высоты, на которую мне, как закоренелой и грубой материалистке, ты помог подняться. Как мне кажется, человеку, познавшему этот духовный уровень общения, уже не спуститься назад. По крайней мере – добровольно он уже не спустится. Дух свободен, по своей природе, и он не терпит насилия над собой. То, что достигнуто им – неоспоримо! Со стороны вся эта моя писанина, может показаться бредом сумасшедшего, но я ее ни на  что не променяю… никто мне не может запретить иметь то, что я имею в себе, в своих мыслях. Это преимущество духовное и его нельзя отнять. Нельзя.
Духовное перерождение, как и физическое рождение человека, не бывает безболезненным. И это так.
Мне больно думать, что тебя нет. И я нашла хоть какое-то спасение для себя и своей души. Пусть это и выглядит со стороны как самообман, но это во имя самоисцеления… ты бы понял меня. Понял.

***

Учеба идет пока вроде в идеале. Все выполненные работы засчитаны… и это меня не может не радовать.
У меня в мыслях такой разброд, как и в душе… состояние болезненное – напрямую уже изводит меня. Третий месяц не проходящая боль в позвоночнике. Массаж и лекарства не помогает избавиться от нее. Чем дальше, тем больше. Такое чувство, что напоследок, болезнь решила изрядно меня помучить. Я так устала ото всего этого. И тебя нет. Не могу уже жить так. Все во мне стонет и рвется к тебе. Не могу больше сдерживаться. Больно насиловать себя. Я тороплю свою смерть – скорее бы, устала… абсолютно ничего не хочется. Навалилась эта усталость на меня тяжелейшим грузом, сдавливая душу, что она готова вырваться из тела при любом удобном случае. Кажется, все отхотелось. И ты сейчас от меня еще дальше, чем до нашего знакомства. Родная, то есть родственная душа… отчего-то все, кто приезжал с тобой, были как-то ближе через тебя. Даже  чуждый для меня во всем мир… Странное необъяснимое чувство. И вообще, жить, не отдавая себе отчета во всем происходящем – странно. Да и сама я очень странная, с какого бока не посмотри. Готова других ободрять и переубеждать, а вот сама себя… – короче, ремень по мне плачет. А слушать могла я только тебя. Только ты, имел и имеешь духовную «власть» надо мной. Только тебе было подвластно мое исцеление… и этого я лишена. Как мне просуществовать в отпущенное время без тебя, откуда брать силы на это? – не знаю…
Время быстро летит и, вместе с тем, так медленно. Будто застыло. А с тобой было все иначе, не так. Без тебя – время, к моей великой радости, бежало. Ты приезжал – и эти счастливые часы, казалось бы, застывали в вечности. Я впитывала в себя твое присутствие, как бы насыщалась общением с тобой впрок и была этим счастлива. Мне этого хватало до новой встречи. Это как заряжало меня… вернуть бы то время, ощущение, что о тебе помнят, что в тебя верят… что, стоит только позвать тебя, и ты встанешь передо мной. Чувство, что ты поддерживаешь меня, твою спину, твою незримую руку, твое дружеское плечо… и понимание. Какое счастье утопать в твоих глазах – внимательных и усталых. Страшно, что это навсегда потеряно. Навсегда!
Что эта мирская суета, для чего она? Все так пусто и бессмысленно. Нелепо. Тошно. Все осточертело. Если бы знать, что все так будет… Неужели, мы марионетки в чьих-то руках? Зачем? Кто управляет нашими судьбами? Если все предначертано свыше, то в чем смысл всего этого? И ни одного ответа… Зачем нам дается, раз неминуемо отбирается? – С ума можно сойти…
Наши встречи были для меня чем-то особым, невообразимым. Не знаю, но я ни с кем так себя не чувствовала. Ни с кем. Многое стерлось в памяти, – о чем говорили, и т.д., и т.п., но осталось чувство прекрасного и светлого, неповторимого! И только один раз мне было тяжело от общения с тобой. Это когда твой приятель по работе вызвал тебя – мне не хотелось тогда встречаться с тобой (как тогда мне казалось, я сделала правильный выбор в своей жизни приняв предложение создать семью с F). Было трудно и поэтому, уже сидя в машине, когда вы с ним меня проводили и ушли, я была усталой и подавленной. Меня душили слезы… Хотелось забиться куда-нибудь в уголок и раствориться бесследно.
Господи, а было ли все это вообще? – не было ли наше знакомство галлюцинацией, плодом моего больного воображения, не приснилось ли мне все это? А может, я сейчас вижу кошмарный сон? Ничего не знаю. Ничего! Знаю лишь то, что с каждым днем на меня все сильнее и сильнее давит, и становится гораздо хуже, чем было вчера… мне жутко, неуютно. Как страшна болезненная действительность, она убивает нещадно и мучительно долго тянется…

***

Уже целую неделю со мной что-то происходит… Буквально: я в шоке! Это чудо-человек!!! Он необыкновенный! И вообще, все происходящее – невероятно и бесподобно… но, буду по порядку.
 В субботу, в нашей газете, было объявление, что по выходным дням у нас в городе будет вести прием больных врач-мануальщик из N. Я как прочла, подумала, что надо во чтобы то ни стало попасть к нему! Боль измотала меня совсем. Поговорила с мамой и на другой день мы поехали к нему на прием. Как только его увидела, подумалось, что этот человек мне поможет… Как-то и много не говорила особо. Показалось, что он и так, без моих слов все хорошо знает. Странное чувство. Необъяснимое. Он меня поставил, вытянул так, что у меня дня три мышцы ног болели. В больное место позвоночника сделал укол (типа анаболика – гормональный, укрепляющий поясничную мышцу), обучил приемам первой помощи – снятию болевого синдрома при сдвиге межпозвонковых дисков и бесконтактному массажу.
А вчера он приходил к Володе. Это наш сосед-инвалид с первого этажа, мы с ним иногда общаемся по телефону. Володя обладает задатками экстрасенсорики. Когда я пошла на первый прием к этому врачу, Володя передал для него записку с несколькими вопросами. Потом врач, после Володи, зашел ко мне. Я всю неделю чувствовала себя хорошо (лучше, чем было. Хоть боль и была, но было уже терпимо). Вчера врач решил провести со мной сеанс. Долго смотрел мне в глаза… потом закрыл их. После этого, как по команде, мои веки отяжелели и глаза закрылись. Потом меня всю задергало как на электрическом стуле… я не понимала, что со мной происходит. Будто он дергал меня за невидимые веревочки и, во мне, в моем организме шла война. Потом больная нога стала вытягиваться и ползти под его стул. А руки стали чуть подниматься. Я почувствовала, как он осторожно вложил свои пальцы под мои. И тут какая-то сила стала вытягивать меня из кресла, на котором я сидела. Я встала и какое-то время, шатаясь, стояла на одной ноге. Теперь болит плечо и нога… Правую не могла поставить, она у меня всегда подворачивалась… Потом покачнулась, он меня подхватил и я повисла. Мои ноги касались пола и, вместе с тем, я чувствовала, что вишу в воздухе. Признаюсь, так и не поняла, – то ли он меня держал (только я этого не чувствовала), то ли… мои руки лежали у него на груди.
Он скомандовал:
— Руки пусти свободно!
— Я вообще не держусь… — ответила я.
— У тебя руки напряжены…
Я покачнулась и он меня подхватил. Тут я инстинктивно руками уперлась ему в грудь дабы сохранить расстояние между нами. Когда села, он меня спросил, почему я не ставила ногу.
— Не знаю. Она у меня всегда подворачивается… — ответила я. И добавила: — Как у балерины.
Он улыбнулся:
— А может, ты хочешь танцевать?..
Я в ответ тоже улыбнулась:
— Может быть. Но, какая из меня балерина?.. Правда в детстве, мечтая об исцелении – я мечтала танцевать…
Да, я мечтала танцевать. В тайне…
Он, мне кажется, читал все мои мысли.
— Надо воспринимать жизнь такой, какая она есть.
Я ответила:
— По-моему, я и воспринимаю ее так…
— Жизнь прекрасна!.. Пойми это.
— Может быть… — и тут я подумала о тебе, следом потянулась мысль, что без тебя моя жизнь мрачна. Он же внимательно смотрел на меня.
— Мы сейчас не поймем друг друга, так как говорим на разных языках… Вот прочтешь книгу «Стучащему, да откроется…» тогда и поговорим с тобой, хорошо?..
Мы с ним долго беседовали. Напоследок, уходя, он сказал, что надо держаться за воздух. А я ответила, что больше ничего не остается делать. Он подошел ко мне сзади и положил руки на плечи. Подержав их немного, помассировал шейные позвонки. Ободряюще улыбнулся и направился в прихожую.
Удивительный человек! Чудо!!! И глаза у него добрые и вид располагает к себе… У нас с тобой было взаимопонимание, слова были не нужны. А с ним… Но, ведь мы с тобой – совсем другое дело. Ты был другом, товарищем. Я тебя любила. Да и сейчас любовь к тебе живет во мне, не умерла. С ним похоже тоже взаимопонимание без слов. От него веет покоем и умиротворением. Так хорошо. Наверное, таким и должен быть в идеале врач-психотерапевт, экстрасенс тем более...
Долгое время не могла уснуть. Все думала о тебе… о нем… и снова о тебе. А сегодня проснулась в хорошем настроении и с мыслями, что теперь все будет хорошо! Он мне поможет. Судьба мне дала нить и я буду держаться. Так надо. И все будет хорошо. Почему я уверена в этом – не знаю. Знаю только, что он мне поможет… Я его ни разу до нашего знакомства не видела. Разве, как это ни странно, во сне раза три. Припоминаю: один раз еще там, дома, когда был жив еще папа… и два раза уже тут. В январе этого года и недавно, летом, в июле… Мистика? – Нет, это чудо. Настоящее чудо.

***

О таком я даже и не мечтала!.. Стать экстрасенсом… Ко всему этому я относилась с долей скептицизма. Хотя, в душе – не  отрицала, что экстрасенсорика существует. Все ее понимают по-разному. А я так понимаю, что это просто тонко чувствующий, восприимчивый человек, а не нечто из ряда вон выходящее. Все ждут от человека, обладающего этим, чудес и всем невдомек, что эти чудеса скрываются в нас самих. От нашей готовности к восприятию окружающего нас мира. Экстрасенсы скрыты в каждом из нас, надо только открыть его в себе. Тонкий мир – чувственный мир. Человек, научившийся слушать и слышать себя – многое может в плане самопознания и самореализации. Но неправильно думать и ждать, что он решит все твои проблемы. Без тебя самой в этих делах никто не разберется. Даже Бог может указать лишь направление, по которому ты должен двигаться сам и прилагать максимум усилий… и работать, работать, работать!.. Без усилий ничего нет. Дар свыше, если что-то откроется тебе, но за этот дар придется платить. Как и чем – это уже другой вопрос… но уметь пользоваться этим ты должен. Правда, не всякий пользуется своими знаниями во благо! Зачастую, это сильно вредит. Очень вредит… это область, вход в которую должен быть при наличии определенных моральных качеств, которые достигаются при духовном росте, при бесконечном душевном совершенствовании… в иных обстоятельствах человеку лучше не знать этого. Он может погубить себя этими знаниями. Про себя могу только сказать, что сомневаюсь в собственных силах.
После телефонного разговора с помощницей врача, вечером он пришел. Видно, его «добили» мои результаты. Я в день лежу теперь только час. Нет никакой слабости. Самочувствие замечательное и намного лучше. Одышка пропала, и многие симптомы исчезли бесследно… а самое главное, в душе перемены. Хочется петь и танцевать… конечно, услышав такое – сразу сорвешься, как он. Решил объединить наши с Володей усилия. Провел общий сеанс, сказав, что теперь мы сами будем лечить друг друга. Не знаю, но я вела себя так, будто все так и должно было быть. Утверждала все, что врач ни говорил. Откуда эта уверенность появилась во мне? Я ведь никогда такой не была. Все это, конечно, для меня довольно-таки странно, необъяснимо. Но факт остается фактом. И я чувствовала, что врач ушел с уверенностью во мне.
В первый его приход, он ушел став для меня ближе в том смысле, как будто что-то открылось ему во мне. А в этот раз – я ему стала ближе и, он, как бы лучше разглядел меня. Как я поняла, моя задача сделать то, что ему не удалось сделать с Володей... это ввести его в транс. Постепенно это у меня получается. Туго, но все же. Его я чувствую. Он меня – начал. На сеансах, когда я оператор – мои ладони сильно нагреваются, тепло от них идет как от печки. Или же я ощущаю в ладонях и подушечках пальцев покалывание… это для меня что-то невероятное. Я знаю и верю, что мой недуг уйдет, что я крепко встану на ноги... а это значит, что я смогу посетить твою могилку…
У каждого свой путь, свой крест который он несет по жизни… своя судьба. Значит, мое призвание – отдавать людям то, что я имею… Божий дар целительной энергии, который должна отдать тем, кто в нем нуждается. Жизнь моя обретает смысл. Я счастлива этим! Счастлива. Это судьба.

***

Сегодня я видела довольно-таки странный сон. Будто говорю по телефону и вдруг слышу твой, такой до боли знакомый, голос. Ты толи спрашивал (как бы желая удостовериться, что это я), толи звал меня по имени… и, я вроде видела тебя сидящего у себя в кабинете за столом. Ты держал трубку телефона. Я слышала твой голос четко среди помех и других голосов то и дело вклинивающихся в наш разговор. Ты говорил, что собирался ко мне приехать, что очень хотел увидеться со мной и спрашивал о моих делах. На этом месте параллельно возник голос твоего приятеля, говорящего о тебе в прошедшем времени, как бы подтверждающего твои слова. Я не поняла, кто именно сказал, что у вас спаренные телефоны, что там сейчас положат трубку и никто нам не будет мешать говорить. Но я сказала, что мне многое непонятно и надо бы перезвонить. Нажала на рычажок, а потом долго набирала номер – то неправильно, то срывалось. Я очень боялась, что забуду его или напутаю цифры и все твердила номер. Наконец вроде дозвонилась и твой голос ответил, но в моей голове пронеслось: «Поздно, я опоздала…» И, твой голос стал похож на голос моего давнего друга. Я, удостоверившись, что это он – пробормотала: «Звонила в одно место, а попала в другое…» положила трубку и открыла глаза.
Вот такой сон. Я почти стала забывать твой голос… И вот, словно из глубины памяти, пространства времени услышала тебя… Боже, какое блаженство снова услышать свое имя, как оно произносится любимым и дорогим человеком!.. Какое это наслаждение… Только ты мог произносить его так, как произносил. Просто, незатейливо как все, но вместе с тем – никто другой так не может!..
Как же много я потеряла… А этого не должно было быть. Я виновата, что не верила себе, своим глазам, своему сердцу. Я своими метаниями и сомнениями, страхами помогла свершиться тому, что не должно было быть! Прости меня, если сможешь. Мне надо было просто любить тебя тихо, не мечась, не рвать себя на кусочки, не подавлять свое чувство и не убегать от самой себя. А просто жить и любить преданно и молча. Но я не могла примириться с этим, не могла… Мне казалось, что я не имею на это право! Я – чудовище!!! Достойная расплата за все. Я, только я виновна, что все так получилось. Зачем я не послушалась тебя и своего сердца? Зачем?.. теперь уже ничего не исправишь. Ничего. Больно и горько. Но мне осталось одно смирение…
Смирение и ожидание своего часа. А прежде – делать то, на что предназначен наш земной путь. Творить и дарить добро. Лишь это исцеляет души. Истина в этом. И в ее вечности.

***

Вчера во сне снова «была» на кладбище, у твоей могилы... а сегодня разговаривала с тобой. О чем конкретно – не помню. Вроде о наших с тобой «отношениях». У меня на руке было золотое обручальное кольцо… я сознавала, что оно от тебя. Ты говорил, говорил, говорил… а я слушала. И вдруг ты упал. Я видела твое мертвое тело, а голова лежала на моих коленях. Ты был мертв…
Когда я проснулась, первая моя мысль была: «Все должно было быть иначе…» Ты не должен был погибнуть! Ты должен был жить, должен! Это роковая случайность, что тебя не стало. И это моя вина – мое смятение тебя погубило. Недаром говорят, что мысли живут сами по себе, рождаясь больным воображением и, действуют, провоцируя события. А я слишком боялась потерять тебя, твое дружеское расположение, твое плечо, что случилось непоправимое. Я сама и расплатилась за все!
Я искуплю свою вину, во что бы то ни стало! Любовь жива во мне. И мне кажется, она стала даже еще сильнее, чем была. И сознание невосполнимой утраты острой болью сидит в сердце, давя своей безысходностью… я проснулась с этой болью. И мое сердце очень тоскует по тебе.
Ты говорил со мной, впервые после ухода… и, как я поняла, ты простил мне мои мысли. Простил… Спасибо тебе. Прошу тебя, не забывай меня, пожалуйста. Хотя бы во сне позволь видеться с тобой. Для меня ты всегда будешь единственным. Память о тебе будет всегда в моем сердце. И я рада, что врач как бы помог увидеться нам с тобой: ты пришел ко мне по каналу, открытому им. Я не сомневаюсь, что все это так.
Моя судьба сейчас в моих руках, я должна служить добру и нести людям то, что дано свыше. Ведь исцеляя других и сама исцеляешься. Твой организм словно передаточная станция, трансформатор – это закон физики, природы. Это все закономерно и естественно. Давать людям исцеление (будь то телесное или душевное) – не грех, избавление от мучений и страданий – это добро, которого нам всем так не хватает. Но никто не отменял этические нормы. Я считаю, что прежде всего нужно вначале исцелиться самому, а уж потом – нести исцеление другим.
***

Давно не бралась за ручку. Это не значит, что я забылась… Нет. Ты всегда со мной. Я чувствую твое незримое присутствие. Действительно, я обрела душевное равновесие, которого мне очень не хватало. Мысленно я всегда с тобой – обращаюсь к тебе, вспоминаю, думаю… И я больше не чувствую ужасающую пустоту, я перестала метаться, рвать себя на кусочки. Это произошло как-то незаметно… Нет, мне так же больно от того, что тебя нет в этом материальном мире. Но духовно – я почему-то уже не чувствую себя одинокой… как бы ты со мной. Точнее, ты и я – одно целое. Многое мне стало понятно, но многое еще за семью печатями… и все же, все видится не так, как прежде. И причина этому – врач. Появился как волшебник, помог и исчез. Как будто и не было его вовсе. Только стало значительно легче. Нет тех изнуряющих болей мучающих тело, да и душевная боль вроде бы не так саднит. Он открыл путь. И мы с тобой вновь встретились. А если говорить точнее, я в душе снова обрела тебя, твою руку, духовное единство с тобой.
Я надеюсь, что все будет хорошо. Ведь так?..

***

Три недели назад в соседнем доме была свадьба. Почему-то я дала волю своему воображению и представила на месте жениха тебя, а на месте невесты… дальше – больше. Как могло бы быть, если бы ты был жив… если бы, если бы, если бы… Короче, так себя взвинтила этим, что стало очень плохо, когда я опустилась на нашу грешную землю.
Хоть мне уже и не так одиноко как раньше (ты как бы, в душе, всегда со мной), но… этот мир грубого материализма сам по себе предполагает возможность видеть и осязать как вещественное доказательство жизни, – тебя – единственного и неповторимого. Увы…
Вообще, духовный мир богаче и щедрее материального. Но мы, люди, неисправимы в том, что ставим на первое место то, что можно пощупать и осязать. Это наша беда и она делает нас несчастными в нашей телесной оболочке. Работа духа очень тяжела… но, уже легче дышится. Уже недалеко время достижения поставленной перед собой заветной цели… впрочем, не буду. Время само все покажет, кто был прав. Все в жизни закономерно. Терпеливо приближая этот день и час, делая все то, что в силах. А если же нет – то, значит не суждено и не надо. Значит, надо жить так как есть, добиваясь доступного и посильного.
То, что до сих пор мне учеба давалась сравнительно легко – знак свыше. Это пока дано. Значит, область не запретная, и как бы – моя стихия. Посмотрим, что будет дальше. Ведь говорят же, что аппетит приходит во время еды: чем больше познаешь – тем больше хочется узнать и больше сознаешь, что ничего не знаешь. Вообще, учеба меня спасает и дает надежду выжить и отдать свои знания, то есть использовать их во благо других. Наверное, вы с папой мне помогаете – ведь вы оба очень хотели, чтобы я училась дальше. И я учусь, помня о вас всегда.

***

Сегодня семь лет как мы с тобой познакомились, как ты впервые переступил порог нашего дома и все во мне перевернул. А через месяц будет два года, как тебя нет. Я будто живу в другом измерении. Я чувствую, как время с ужасающей быстротой несется вперед, и вместе с тем, как бы остановилось, застыло на одной точке… странное чувство. Два года… уже два года… только два года… время зависло в пространстве.
Через девять дней еще одна дата: три года папе. А мне уже кажется, что так было всегда, что моя жизнь без вас длится целую вечность. Нет точных слов, чтобы описать то, что я чувствую, что у меня на душе…
……………………………………………………………………………..
Очень плохо (даже более того…) не оправдать доверия, когда в тебя верят. Точнее говоря, это свинство – если в тебя, в твои силы и возможности верят, а ты в себе сомневаешься!.. раз в тебя верят, то и ты просто обязан верить в себя. И прочь все сомнения!

***

Время будто застыло и вместе с тем буквально летит вперед. Парадоксально ощущать одновременно и этот бег и его неподвижность. Тебя не стало и все стало восприниматься иначе… Почему так все устроено, что все приходится познавать такой страшной  ценой? В один момент все перевернулось: ты наконец-то купил свою машину (как оказалось – на свою погибель), и вы с другом поехали обкатывать ее, ринулись навстречу вечности...
Говорят, что от судьбы не уйдешь. Выходит, такова была у тебя судьба? Погибнуть в своей новенькой машине… причем, за рулем был твой друг, а ты сидел рядом. Смерть наступила мгновенно. И это твоя судьба?.. Ничего себе, хорошенькое утешение!.. горько и обидно. Тебе бы жить да жить!.. Хороший, прекрасный мой человек!.. Мне никогда не забыть тебя и все то, что ты сделал для меня. Ты знаешь цену этим словам, и мне она известна… цена истинная, настоящая, горькая. Жизнь идет вперед и, в то же время, остановилось. Эти два времени идущих параллельно, существуют не мешая друг другу. Может, так и должно быть?.. Странное раздвоение. Впрочем, я всегда была раздвоена, а с твоим уходом, если можно так сказать, «обрела» горькую целостность. И далее уже ощутимо раздвоилось время в моем пространстве. Да и раньше было подобное раздвоение: ты рядом – время растягивалось в вечность, а уезжал – срывалось и неслось без оглядки вперед… а теперь вот – и то и это одновременно.
Я благодарна судьбе, что она подарила мне встречу с тобой!

***

Разыскала своего чудо-врача. Нашла его сразу. Даже удивительно, как легко это получилось. Он, кажется, ничуть не удивился этому, и, когда я ему сказала, что у меня есть к нему вопросы – дал мне свой номер домашнего телефона.
Когда впоследствии мы разговаривали, и я его поблагодарила, он ответил:
— Спасибо скажешь, когда на ноги встанешь… — и добавил, что тогда-то и поможем мы друг другу.
Последней фразы я что-то недопоняла… Он мне посоветовал прочесть Блаватскую и Рериха. Муж моей подруги обещал на днях занести Рериха, он у него есть. А Блаватская, я узнавала, есть в нашей библиотеке.

***

Ну вот… надеюсь, еще одно ваше желание скоро исполнится. Желание твое и моего папы. Вы оба хотели, чтобы я училась дальше… я учусь. Оба хотели, чтобы у меня вышла книга (сборник стихов ты мне давно предлагал составить и выпустить, но я всегда тебе на это отвечала: «рано…») – и вот, она готовится к печати. Я не думала, что будет так быстро (год ждала). Вчера редактор звонила и подтвердила, что сборник уже готовится к печати. Я помню, раньше говорили, что очень трудно выпустить первую книжку, особенно молодым авторам. А следующие, мол, сами пойдут. Не знаю. Ты мне хотел помочь с изданием книги – все дело было лишь во мне. По себе знаю, что пробиться в печать очень сложно. Даже в районной газете проблемно, будь ты даже семи пядей во лбу… а, что тут и говорить про областную и центральную прессу?.. Если в районную я попала волей случая и меня время от времени там публикуют, то в областную, подозреваю, попала не без твоей помощи. Хотя, ты с улыбкой это отрицал… Но я же знаю, что это твоих рук дело. И мне за это было так неудобно, неловко… вроде протеже, блатная… мне всегда был чужд подобный путь.
Зато теперь, если эта книга выйдет, то никто уже не сможет меня упрекнуть, что я это сделала с чьей-то помощью! Никто не скажет, что кто-то меня «проталкивал»… ведь я уже года три не печаталась в областной печати, а в районной год назад была последняя публикация. А вообще, у меня к этому времени, где-то за семьдесят публикаций (туда входят стихи, заметки, статьи, рассказы). Наверняка, если бы я задержалась со сборником, меня бы забыли. А тут – помнят еще? Не знаю. Если бы не святость ваших желаний (я чту память о вас, ушедших и стараюсь хоть как-то оправдать надежды близких  дорогих мне людей), я бы не стала хлопотать и сидеть над сборником. Впрочем, я пустила это дело на самотек, как только отправила рукопись в издательство. Тем более, тут мне никто не помогал. Я даже своему наставнику в литературном творчестве не говорила об этом… а только навела у него справки: что и как, куда обращаться. Сказала лишь, что подумываю об издании. И он меня горячо поддержал и одобрил. Так что, если кто и помогает мне – это потусторонние силы в вашем лице. В лице тебя и папы. Это помощь свыше.
 Все, что я ни делаю – касается моих близких людей, которые рядом и которых уже нет в нашем мире. Без вас не было бы и меня как человека. И я должна благодарить свою судьбу за то, что она так добра ко мне, что когда уже не на что надеяться – дает шанс исправиться и свою руку помощи. Вот так я измеряю и объясняю это везение.
Несмотря ни на что, я не считаю себя несчастной, даже в эти черные дни я не могу про себя это сказать. Я счастлива. Счастлива тем, что у меня в жизни было творчество, был ты, есть любовь, и я росла у своих родителей… а это уже немало! И ты это знаешь.
А мне в последнее время хочется петь! И, еще, эти две недели я еле сдерживаюсь, чтобы не накраситься. Я почти два года не пользовалась косметикой. Кажется, ко мне вернулся интерес к жизни. Это, наверное, и есть исцеление души. Я как бы постепенно освобождаюсь от пут болезни, которая цепко держала меня в своих лапах. Надеюсь, что обретенное душевное равновесие (которого раньше у меня никогда не было), теперь всегда будет со мной. А ведь это уже не мало! Во всяком случае – для меня. Хочется, чтобы еще одно ваше желание исполнилось… твердо встать на ноги. Это и моя мечта. Только последнее зависит от высших сил. На все воля Божия! А мне остается просто жить, жить в силу своих возможностей. Как поздно я это поняла. Мне бы многое, что я узнала и прочла – узнать пораньше, несколько лет назад. Хотя, всему свое время, свой день и час… только так зерно, упавшее в благодатную почву, даст живительные ростки.
Мой гений – ты всегда со мной…

***

Кажется, я теперь поняла, почему не принимала ту веру, которую преподносят нам церковники. По-моему, их толкование христианства – своеобразное ограничение свободы духа. Иначе говоря, духовного роста. Это обычный примитивизм… может, я и ошибаюсь, но… человек, созданный по образу и подобию божьему, должен бесконечно совершенствоваться и не только духом. Но человек не Бог и не имеет право решать судьбы других… Бесспорны библейские заповеди, по которым должны жить люди. Это наставление на путь истинный «несмышленыша» мудрым и любящим Отцом, который учит свое дитя не опекой, а самостоятельностью и снисходительностью. Свобода духа и получается своего рода наказанием любящего отца, а точнее – расплата за наши ошибки…
У Соловьева, авторитет (Бог) предполагает волю выбора, то есть неограниченную свободу исканий истины, а значит и сомнения в существующих жизненных ситуациях. Значит, неудовлетворенность собой и существующим положением дает некий стимул к движению вперед, к неограниченному совершенствованию себя и жизни вокруг.
Индивидуальность и неповторимость, приобретенная в этом духовном росте – показатель совершенства духа, и, по Блаватской – истинно совершенный и уподобленный, грубо говоря, Богу – не будет выбирать пройдя весь сложнейший предначертанный самим же духом путь, для себя вечный рай… иначе говоря, пройдя все испытания, познав истинный вкус боли, страдания, горечи, он неизменно выберет добро, милосердие и соучастие, сострадание. А это значит, он вернется в ад, чтобы помочь выбраться из него другим, подать им свою руку и плечо для опоры вначале на пути к совершенствованию и духовному росту. Такими были Иисус, Магомед, Будда… – имена и вероисповедания разные, а суть одна. Только вот сами люди извратили все это. У каждого свое понимание и видения в меру своего умственного склада и развития. Веками наслаивалось на Писание – многое там, может быть, и от «лукавого» (то есть человеческого ума, понимания священных текстов). Это сродни вечной борьбы добра и зла, положительного и отрицательного, светлого и темного. И с каждым разом противовес становится сильнее и сильнее: крупица зла в результате перетягивает весомое добро и получается откат назад или же топтание на месте.
Свобода духа – свобода выбора и… мудрый Отец бросает в бушующее житейское море любимое чадо, – только так тот научится плавать самостоятельно и станет Человеком. И наказание (люблю-накажу) тут ни при чем. Мы сами расплачиваемся за свои ошибки (закон кармы). А Отец всегда нас готов простить, если мы все осознаем и поймем. Он всегда помогает нам, в силу своих «возможностей». Но самое главное то, что мы сами себе должны помочь – ведь никто это за нас не сделает. Только сами себя мы знаем лучше, как никто другой. Духовное действие – в этом спасение не только одного, а всех людей. Осознание и стремление к действию – это и подразумевает притча о зарытом в землю таланте. Слепо повинуясь каждому слову Писания (а в нем, как я уже говорила выше, не только от Всевышнего, но и от каверзного людского ума – отсюда и все противоречия), человек обрекает себя на низшее существование желанием «райской жизни на небесах». Тут и начинает топтаться духовная личность (точнее, интеллектуальная) на одном месте. Когда же все поймут это, – наступит Золотой век (по Рериху) с гармонией добра и красоты. Теперь и для меня Библия стала источником света и истины…

***

Несколько вечеров подряд мысли неотступно крутились возле тебя. Вчера мне было так тоскливо, от сознания, что все уже в прошлом, – наше знакомство, наши встречи, разговоры-чаепития… что, ты уже никогда не придешь к нам и не скажешь «здравствуй…» что наяву уже не будет продолжения. Все уже в прошлом, в памяти.
Теперь мне и осталось, что вспоминать о тебе. Только это…
Твои все понимающие глаза… как же хочется вновь окунуться в них с головой и ощутить твое живое присутствие рядом. Больше этого не будет. Ты лишь в моей душе, в памяти. Горько, что я все-таки должна смириться с этим. Должна.
Иногда мне кажется, что все это мне приснилось, что в моей жизни не было тебя… – не показалось ли твое присутствие в моей жизни – твои приезды и участие в моей судьбе?.. конечно же, понятно, что последнее – бред. Ты был! И мое проживание тут, в этом городе, лишь благодаря тебе и твоим заботам. Если бы не ты – все было бы иначе в моей жизни. А как бы было? – наверное, жила бы так же как живется: серо и обыденно, без всяких там… прозябала бы. Сейчас просто невозможно представить, что было бы со мной не будь тебя в моей жизни! Невозможно. А если бы я тогда, в последнюю нашу встречу, поддалась своим чувствам и сказала, открылась бы тебе – как бы ты на это отреагировал, что бы ты ответил?.. – не знаю. Может, это и оттолкнуло бы тебя, поставило бы точку. Я всегда стремилась трезво смотреть на вещи, идти в ногу с разумом заглушая сердце. Всегда следовала логике. И по логике, у тебя ничего кроме жалости и сострадания не могло быть ко мне. Мало ли что могло показаться человеку с больным воображением наподобие меня. Прости меня, пожалуйста. Я не могу себе этого представить, потому что не знаю. Просто не знаю. Все случилось так, как случилось. Открыться я все равно бы не смогла, тем более – первая. Толку-то теперь строить разные предположения – это все нереально, иллюзия… Есть только прошлое, которое в памяти и, которое уже невозможно изменить…

***

Больше года я не бралась за ручку, – очень много событий произошло за это время.
С начала зимы прошлого года болезнь снова мучает меня. Было очень и очень плохо. Впрочем, как плохо – ты тоже знаешь. Такое чувство, что это все. У меня уже нет сил, чтобы сопротивляться болезни и плыть против течения. Меня сносит назад.
Когда лежала в больнице – чуть не ушла, мне стало хуже… пришлось умолять врачей о выписке. А мой чудо-врач (у которого я побывала после побега из больницы) тоже видно бессилен. Помогает, но ненадолго. Его укола в позвоночник хватило лишь на полтора месяца. Недавно мама одна к нему съездила. Я слегла прямо на Троицу*****. Делает мне сеансы по фотографии, и мы с ним почти регулярно общаемся по телефону… Лекарства тоже не берут. Я в тупике.
Неужели всей своей жизнью, потерями я еще не искупила своей кармы?.. Горько.
Сколько еще так мучиться? – всю жизнь?..

***

Что я добилась в этой жизни? – ничего… За последние три года, прошедшие со времени последней сделанной записи, я веду полулежащий образ жизни. Идет разрушение межпозвонковых дисков. Отсюда и адские боли, мышечные судороги, трудно и невозможно даже не только говорить, но и дышать.
Учебу пришлось бросить, хотя она шла, можно сказать, на отлично – хотя оставалось до окончания ВУЗа два года. Теперь я прикована к постели, сидеть долго и двигаться много не могу. Порой мама меня кормит с ложечки…
Я сама себя загнала в угол. И оттуда только один, греховный выход…
Мой чудо-врач далеко, а то бы хоть чуточку поддержал меня… Год назад ездила к нему на личной машине своего одноклассника. Принимал он меня у себя дома. Показала сделанные снимки позвоночника. Врач посмотрел и сказал, что процесс зашел уже слишком далеко. Эти мучения могут еще долго продолжаться: и пять, и десять, и более лет. Что самое страшное, я до самого конца буду в сознании…
Это невыносимо. Почему так?! Как же я устала!.. Всю жизнь боялась быть обузой, ненужной, лишней. Ею и стала… Где же предел возможного человеческого терпения? Так можно и с ума сойти. Я не могу больше! От самой себя тошно… Господи, пожалей мою маму, забери меня к себе, умоляю…
Я не могу больше, не могу и не хочу!
Почему ты забираешь хороших, здоровых людей, которым надо жить да жить? Добрых и прекрасных, а я – все копчу небо… чадит мое здоровье и моя душа. Непосилен для меня оказался мой крест, тяжел…
Прости меня, Господи, и дай силы… сил и терпения…

***

В ночи зову тебя и плачу,
Кричу в бессилии своем
И жизнь моя ничто не значит,
Коль мы с тобою не вдвоем.
Я без тебя, что птица в клетке –
Поникли крылья у души.
Сухою сломленною веткой
Я существую здесь, в тиши.
Моя тоска меня съедает,
Прости, что плачу и зову –
Тебя мне очень не хватает,
Я до сих пор тебя люблю.
Тяну к тебе свои ладони,
Но призрак тает без следа.
…Промозглым утром на перроне
Вновь провожаю поезда.

Уже восемь лет как тебя нет в земной жизни…

***

Сегодня в третий раз ты мне приснился. В конце октября я увидела тебя впервые за много лет. Ты будто бы пришел и, сидя напротив меня, выговаривал мне. Выговаривал, почему я не сообщаю тебе о выходе второго сборника. Мол, все газеты об этом только и пишут. В ответ на мое «наверное, плохие рецензии…», ты как-то иронично хмыкнул:
— Ну, еще бы о тебе, да и плохо!..
А через две недели, ты весь сон носил меня на своих руках.
…Мне так горько было просыпаться. Сердце радостно-бешено колотилось… ты был опять со мной, разговаривал как в былые времена. Уснуть бы и не просыпаться уже никогда в этой реальной действительности…

***

Через четыре дня пойдет десятый год без тебя. По сей день мне от этого очень плохо… Казалось бы, все должно притупиться, пройти… но увы. Рана до сих пор болит. И болит нестерпимо. Вроде бы прошло столько времени, но сердце этого знать не хочет.

***

Жизнь – сложная штука. И время не властно над человеческой болью. Оно только загоняет его глубже, в подсознание.
Вроде притупилось, но… глухо и тупо ноет, нет-нет да тоскливо заскребется, порой, не давая дышать. И слезы от малейшего случая наворачиваются на глаза, ручьем льются по щекам. Даже омут забвения не поможет… Ты сам знаешь, что я дышу тобой до сей поры…
Нельзя забыть то, чем живет сердце и чем оно дышит! Нельзя!.. Господи, дай мне силы…

ОТ АВТОРА

Какой бы ни была наша жизнь - она продолжится вопреки нашему желанию. У Господа свои план на нас... Не вправе мы решать - кто и что должен делать, кто и как должен жить, кому и как продолжать дышать. И коль созданы мы по образу и подобию Божьему, то в любом случае и при любых обстоятельствах должны равняться на него: должны стремиться жить в нем... Бог милосерден и мы милосердны... Живите в любви, только она дает силы всему живому. Мы живы пока нас любят и пока мы любим.


ПРИМЕЧАНИЯ:
    *Хушпу – национальный головной убор чувашской замужней женщины.
   **Покров – народное название дня Покрова Пресвятой Богородицы, великий праздник православного календаря (1/14 октября).
  ***Издание – газета «Твое здоровье» №8/91 г. с произведением Аллана Кардека «Книга Духов» содержащей основоположения спиритического учения о бессмертии души, природе духов и их отношениях с людьми, нравственных законах, жизни нынешней и грядущей и будущем человечества согласно наставлению, данному Высшими Духами через посредство различных медиумов, собранные и упорядоченные автором.
 ****Соловьев В.С. – Владимир Сергеевич Соловьёв (16 [28] января 1853, Москва — 31 июля [13 августа] 1900, имение Узкое, Московская губерния) — русский религиозный мыслитель, мистик, поэт, публицист, литературный критик, почётный академик Императорской Академии наук по разряду изящной словесности (1900). Стоял у истоков русского «духовного возрождения» начала XX века. Оказал влияние на религиозную философию Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, С. Н. и Е. Н. Трубецких, П. А. Флоренского, С. Л. Франка, а также на творчество поэтов-символистов — А. Белого, А. Блока и др.
*****Троица – День Святой Троицы (сокр. Троица), Пятидесятница, Неделя Святой Пятидесятницы, иногда Духов день — один из главных христианских праздников.