- Господи, когда же это закончится! – светловолосая женщина в очках вздыхала, гладя рыжую головку мальчишки около шести лет. Он дремал, положив голову ей на колени, ресницы иногда вздрагивали, маленькая рука нервно почесала веснушчатый носик.
- Не знаю что делать, - высокий темноволосый мужчина смотрел в окно.
- Говорила я тебе - не ругайся при сыне, не надо. Нет, ты продолжаешь.
- Да посмотри на его матерный запас, там половина не моих слов. Из садика это он приносит. Там этот, как его, Васька, сын Федьки алкоголика пополняет его словарный запас. Я тогда слышал, как тот на детской площадке ругается, как нетрезвый слесарь.
- Эдак он вырастет в окружении этих словосочетаний, что будем делать? Уже перед соседями стыдоба. А дальше будет ещё хуже. Заметил, кстати, на зимних праздниках, когда две недели холода стояли, он дома сидел и практически не ругался.
-Да, заметил. Это мои слова подтверждает, не из дома это словарное добро.
- Давай тогда подумаем и по ходу решим проблему.
- Обязательно.
Ленька на «козле» пилил ножовкой старую доску. На завалинке лежал почти готовой скворечник. Доска шла на заднюю стенку. Отец подошел, взял в руки изделие, покрутил, утвердительно хмыкнул, осторожно положил обратно и ушел в сарай. Ленька был рад, что отцу нравится, что он постоянно что-то мастерит. Отец всегда давал ему свой инструмент, старые доски, и даже новый шуроповерт. Жалко, что не пилу циркулярную не выдал, а так бы Ленька скворечники на поток поставил. Птичий домик он делал на продажу – заказала соседка. Деньги ему были нужны на подарок матери. Он уже присмотрел в магазине клубки шерсти – мама любила вязать.
- Лео, батя где? - заглянул во двор сосед.
- В ….., - огрызнулся Леньке.
- Понятно, пошел, поговорю, - засмеялся вошедший мужчина. – Там? - переспросил он, сделавший несколько шагов в сторону сарая.
- А где ему еще быть, …., - ругнулся мальчишка.
- О! Мужичок с ноготок, за словом в карман не полезешь.
Из сарая вышел отец, укоризненно посмотрел на сына, тот допиливал доску. Мужчина протянул руку отцу, и они ушли в сарай.
- Ленька, пошли гулять, - в подворотню заглянули веселые детские лица.
- Не могу, у меня сроки горят, скворечник сдавать надо, - Леня уже примеривал доску.
- Да брось ты эту ерунду, пойдем, там, на объездной дороге фура перевернулась, посмотрим, может чего и подберем.
- Я же сказал, нет, идите на ...!
- Сам дурак, - головы в подворотне исчезли.
Ленька закрепил заднюю стенку шурупами, у входного отверстия прибил гвоздик, чтобы птицам был удобно входить в жильё, поставил к стене и посмотрел. После шкуркой он зачистил все неровности и заусенцы.
Вообще он скворечник мог сделать и бесплатно. Анютка, соседская дочка ему очень нравилась. Но она девочка умненькая и скромная, сторонилась его по понятным уже причинам. Два скворечник Аня уже разрисовала цветами, и они на шестах уже ждали жильцов в конце огорода.
- Здравствуй, Леонид, - соседка приветливо улыбалась.
- Здравствуйте, тетя Люся.
- Принес. Ай да молодец! Ну и руки у тебя золотые. Аня, тебе работу принесли, выходи.
- Не сейчас, положите в сенях. Я занята, – тонкий голосок пропищал из кухни, откуда звякнула кружка, поставленная в блюдце.
Ленка помрачнел. Он хотел отдать скворечник в руки Анютки, а она даже не соизволила выйти.
- Вот возьми денежку, - женщина протянула деньги.
Ленька их взял, пересчитал, шевеля губами, и убрал в карман. Потом он посмотрел в сторону кухни и вздохнул.
- Золотым мужиком вырастишь, может чайку попьешь? – звуки из кухни прекратились в ожидании его ответа.
- Не дел много, пойду.
- Смотри, а то у меня пироги.
- Спасибо, пойду, у нас мама тоже сегодня напекла.
Ленька вышел во двор, дал подзатыльник коту, ругнулся на залаявшую собаку и пошел в сторону своего дома, оглядываясь. Занавеска на окне соседской кухне дернулась. Он показал язык.
- Вы уж простите нас за Леню. Сегодня он опять отличился, - мать с отцом провожали гостей.
- Да не беспокойтесь, всё замечательно, и посмеялись от души.
- Ох, а нам не смешно. Это болезнь какая-то неизлечимая. И просили его и разговаривали с ним. Никакого проку.
- Всё это ненадолго, дайте время и от этого ничего не останется. Где кстати именинник-матершинник? Спрятался, стыдно!
- Да какой там. Ему не стыдно. Он матом разговаривает. До свидания.
Гости ушли, во дворе печально залаяла собака и вновь замолкла. Мать посмотрела на отца, улыбаясь. – Лови и тащи в гостиную!
Через минуту отец нес на руках выкручивающегося Леньку. Тот орал, визжал, царапался, но не ругался.
- Куда ты меня несешь, а! Что вы хотите со мной сделать, я больше не буду?
- Ты уже обещал, что не будешь, но не держишь слово, братец.
- Я больше не буду! – блажил Ленька.
- Конечно, не будешь, уже точно не будешь!
- Машуля, да ты почему такую маленькую иголочку взяла, бери больше, цыганскую бери! И нить грубее!
Мама покопалась в коробке и достала длинную кривую иглу, которой прошивают упряжь. Она ловко вдела капроновую нитку в ушко и подошла к дивану, где отец держал дрыгавшегося и вопившего сына.
- Ага, попался, вот мы тебе сейчас рот и зашьем.
- Не надо! А-а-а-а!
- Надо, Леонид Александрович, надо!
- Убери, руки, …! – Ленька впервые за начало конфликта применил плохое слово.
- Что ты сказал? – нагнулась к сыну мать.
- Бл…, бля.., бля.., бля.., бля.., бля.., бля.., - как и пулемета, понеслось слово, обозначавшее женщину плохого поведения.
Мать выронила иглу из рук, и упала на колени, ее плечи затряслись, лицо покраснело. Отец выпустил сына и катался, загнувшись по дивану и закрыв лицо руками. Стены дрожали от смеха. Ленька рванул в свою комнату и забаррикадировал дверь и только утром, он выглянул из-за двери и шмыгнул в туалет.
Родители пили на кухне чай и тихо разговаривали. Ленька ступил на порог кухни и прислонился к косяку.
- Мама-папа, вы меня извините, я больше не буду ругаться. Ну, если только иногда, и когда один.
- Правда, сын? – отец посмотрел серьезно на сына, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться.
- Да, правда.
- Мама, ты меня тоже извини, ладно?
- За что, милый? Все же хорошо.
- Я в твои орхидеи по-маленькому ходил. Я боялся ночью выходить из своей каморки.
Мама, охая, побежала в Ленькину комнату. Отец закатился смехом.