И другие Товарищи
Я вхож в крутые тусовки, знаю или был знаком с такими замечательными известными личностями, что пора публиковать мои заметки и зарабатывать на этом кучу бабла.
Лёвка Бородач
Сидим, пьём кофе в ресторане при отеле в Венеции. Я и мой друг, известный писатель Лёвка Бородач (так я его по-дружески зову). Он меня называет Ринатулла или Барабуль-буль-оглы.
В тот год и в тот день наводнения в Венеции не случилось, поэтому мы не в сапогах рыбаков, пристёгивающихся к помочам, а в лёгких парусиновых туфлях-тапочках-чешках.
Лёвчик в своей фирменной толстовке и простых холщовых портках (он хотел быть босиком, но администрация отеля предложила халявные тапочки), я - в шортах, вырезанных мною же из галифе кавалериста, и футболке "Спроси меня КАК ТЕБЕ ПОХУДЕТЬ!"
Я и говорю вдруг, без подготовки: "А давай-ка мы с тобой, дружище бородатое, рванём на дальние острова. Купим там себе соломенные шляпы у Бангладешцев, поедим рыбки."
Лёва (он всегда мудр и никогда не ошибается): "В этих шляпах мы станем похожими на гон..." Здесь его графское горло перехватило, как у всех русских, когда мы пытаемся произнести слово "Гондольеры".
Мне удалось это сделать здесь, потому что я печатаю. Произнести бы тоже не смог из-за ассоциаций с другим русским словом.
Так мы тогда с Лёвкой и не погнали на Бурано, трясли свои тела только по самой Венеции.
Скоро Бородач вернулся к себе под Тулу, что-то писал, что-то пахал, снова писал, ходил босиком, писал опять-опять ...
В какой-то момент наши пути с Лёвкой разошлись. Он подался пешком на какую-то железнодорожную станцию, а я улетел отдыхать в Дубай.
Дальше вы знаете.
Я часто перечитываю книги Лёвки Бородача. Он моих никогда не читал.
Антога из Таганрога
Этот самый Антога всегда стремился совместить несовместимое, столкнуть лбами противоположности, хороший из него получился бы Ленин и Печник в одном флаконе. Родившись н юге России мой друг всегда зачем то стремился на Сахалин. Я перехватывал его на полдороги в городе Чашки Свердловской области, снимал с литерного Таганрог-Сахалин, кормил до отвала беляшами, поил водкой Барабуллинка и запихивал его во встречный поезд, идущий в Таганрог. Оказавшись обратно у себя дома, по месту прописки Антога в отчаянии писал рассказы, где сталкивал в одном тексте Анну и Шею, Вишни и Сад, Даму и Собачку, Дядю и Ваню, Толстого и Тонкого, Цифру Три и Сестёр, ...
Однажды Антога всё таки прорвался на Сахалин (Я тогда отсутствовал в Чашках, отдыхая в Дубае). Что тут началось? Многое произошло на Сахалине, а кое что там даже случилось. Он так и не смог простить мне отсутствия перехвата его в городе Чашки, даже начал заикаться, уехал лечиться от этого недуга в Баден. Но из-за своего заикания называл этот городок Баден Баден, что и закрепилось на географических картах. Я попытался переназвать Дубай новым именем Дубай Дубай, но в арабском мире наш русский дружеский стёб не оценили.
Колян з Укаины
Колян был наш русский пацан. Писал и говорил по-русски, но мамаша его была украинских кровей. Отец же (что ещё интереснее) был поляк, шляхтич, любил украинские яблоки, поэтому и прозвали его на Полтавщине не Шляхтич-Поляхтич (как я бы предполагал), а Яблонский.
Мыкола с детства полюбил галушки, поэтому уже в в зрелом возрасте упорно отказывался есть наши чашкинские уральские беляши, требовал галушки. Готов был на чёрте лысом лететь за ними, особенно если со сметаной. Однажды мы с ним так хорошо наклюкались настойки на клюкве, что упали лицами в галушки в сметане и заснули. Оба, я без беляшей слабо, не профессионально воспринимаю алкоголь. Утром я не смог отклеить от лица тарелку, испугался и заорал, прося открыть мне глаза. Коляну так этот момент понравился, что он подарил мне шинель и пару деревень крепостных крестьян. Позже оказалось, что никаких живых людей мне не полагалось, одни фикции, записанные на бумаге. А я как раз настроился настроить в Дубае много отелей и направить туда работать обслугой свои (как оказалось, мёртвые) души, подаренные мне Коляном вместе с шинелью.
Мой украинско-польско-русский друг долго и помногу жил в Западной Европе (мало ему было нашей Европейской части). Когда же приезжал на Родину, то вмиг мчался ко мне в город Чашки. По пути останавливался в Петербурге, где крутил бизнес - издавал глянцевый журнал на пару с Афро-Русским парнем, фамилию его не помню, какая-то артиллерийская. Однажды партнёр по бизнесу поехал на разборку, был ранен и скоро умер. Колян всё понял, сжёг какие-то бумаги и залёг на дно.
Я не уверен, но мне кажется, что видел издалека Мыколину хитрую носатую рожицу у нас в Дубае в итальянском ресторане, специализирующемся на Ньёках (они похожи на галушки).
Picture: Дейнека - освобожденный от контекста -
- в данном случае становится гораздо лучше