20. «Здесь ночь мертва. Слова мои дики…»
Здесь ночь мертва. Слова мои дики.
Мигает красный призрак — заря.
Наутро ввысь пущу мои крики,
Как белых птиц на встречу Царя.
Во сне и в яви — неразличимы
Заря и зарево — тишь и страх…
Мои безумья — мои херувимы…
Мой Страшный, мой Близкий — черный монах…
Рука или ветер шевелит лоскутья?
Костлявые пальцы — обрывки трав…
Зеленые очи горят на распутьи —
Там ветер треплет пустой рукав…
Закрыт один, или многие лики?
Ты знаешь? Ты видишь! Одежда пуста!..
До утра — без солнца — пущу мои крики.
Как черных птиц, на встречу Христа!
9 января 1903
Как же не совпадает всё-таки у Блока жизнь реальная и жизнь истинная! Казалось бы, всего пару месяцев назад у него было объяснение с любимой, по которой он тосковал четыре года! – летом будет свадьба, он сейчас – счастливый жених, а в стихах – ужас.
И невеста… Если тебе «…не трудно было отдаться волнению и "жару" этой "встречи", а неведомая тайна долгих поцелуев стремительно побуждала к жизни, подчиняла, превращала властно гордую девичью независимость в рабскую женскую покорность», если «тут прибавилось еще то "десятое чувство", которым влюбленная женщина понимает любимого», – ну, так пойми и встань рядом!
«Мы всюду. Мы нигде. Идем,
И зимний ветер нам навстречу.
В церквах и в сумерках и днем
Поет и задувает свечи…
…Я знаю всё. Но мы — вдвоем…
5 декабря 1902»
Но они так и не станут – «вдвоём», не станут парой.
И вот… Помните, что такое было «заря» для того поколения, как сияли зори 901-ого года? «В 1900 – 1901 годах "символисты" встречали зарю; их логические объяснения факта зари были только гипотезами оформления данности; гипотезы – теории символизма; переменялись гипотезы; факт – оставался: заря восходили и ослепляла глаза; в ликовании видящих побеждала уверенность...» (Андрей Белый. «Воспоминания о Блоке»). Теперь заря стала «красным призраком», заря, которая еще весной была – «видением», которая заставляла его чувствовать себя теургом, «обладателем тайны»! – преобразилась в «тишь и страх». И вместо ликов – маски, указующие персты кажутся сухой соломой, херувимы – чучелами, от которых с клекотом рвутся птицы. И черные, и белые.
И распутья, распутья, распутья…