История Жоржа (начало)
Поражение витало в раскаленном воздухе Пномпеня. Подорванный на китайских плавучих минах догорал, перекрыв фарватер Меконга, танкер с мазутом. Армейские подразделения, находившиеся на восточном берегу начали покидать боевые позиции и сосредоточиваться на окраинах городах. Хотя этот "сосредоточение" скорее напоминало дезертирство. Республиканская армия таяла на глазах. Город переполнен беженцами из пяти окрестных провинций. Люди спят на улицах. Полиция ситуацию в столице не контролирует.
В начале января я подогнал свой "харлей" к вилле Жоржа. Отец о чем-то беседовал с Каньяритом. Старый мажордом почтенно склонивший свою голову с ежиком седых волос что-то неслышно сказал Жоржу, отчего отец досадливо поморщился. Увидев меня, Жорж прервал разговор со стариком и чуть заметно улыбнулся в свои роскошные усы. В свои 47 лет Жорж, унаследовавший красоту матери и мужественность Голу, сохраняет удивительную безмятежность, словно он находится где-то в Монте-Карло в предвкушении великосветского раута, а не в окруженном войной Пномпене. С реки тянет гарью.
- Салют, Мишель! Как там Сайгон? Катина по прежнему полна птичками?
- Все как всегда, Жорж. Правда птичкам сильно досаждают попугаи. Геи на каждом шагу, а янки сильно поредели. Джи-ай практически исчезли, а спецназ, морпехи и цээрушники с птичками не дружат.
Мы травим бессмысленные байки, как два бретера прощупывающие слабые места визави.
Жорж никогда не снизойдет до откровенного разговора. Начинать должен младший.
- Почентонг пока еще открыт, Жорж. Нужно уезжать!
- Зачем, Мишель? И куда?
- В Париж. Продолжать дело деда. Революции приходят и уходят. Ангкор вечен.
- Тебе не терпится попасть на Елисейские поля, Мишель?
- Дело не во мне. Жан-Пьер сказал, что новости будут очень плохими.
- А когда они были хорошими? Все образуется, Мишель. Вьетнамом все началось, Вьетнамом и кончится.
Жоржу было 17 лет, когда умер Голу. Дед умер в апреле 1945 за пару недель до завершения войны в Европе. Но в Азии война продолжалась. Ханой все еще был оккупирован японцами.
Императорская армия к тому времени с полным основанием опасалась, что в случае высадки во Вьетнаме англо-американских союзников французские колониальные подразделения могут стать серьезным осложнением для японского тыла. К началу 1945 года японцы уже не были связаны договором с "дружественным правительством" Виши, а потому 9 марта японцы внезапно атаковали французские гарнизоны по всему Индокитаю. Этот военно-политический переворот в Токио объявили шагом, направленным на освобождение Вьетнама от французского колониального присутствия. Статут французского Индокитае был упразднен, император Бао Дай на словах получал всю полноту власти, хотя на деле страна из под французского контроля перешла под управление японской армии.
Однако колесо истории необратимо катилось к краху императорской Японии. Утром 10 августа кабинет министров и военный совет Японии на совместном заседании с участием императора Хирохито приняли решение о капитуляции.
Японские оккупационные власти в Индокитае оказались деморализованы, чем поспешил воспользоваться Вьетминь и его лидер Хо Ши Мин.
Подобно большевикам в 1917 году боевые группы Вьетминя оседлали исторический момент и захватили власть в Ханое. Бао Дай под давлением исторического момента и в отсутствие японских или французских гарантий отрекся от престола, произнеся свою крылатую фразу: "Я предпочитаю стать гражданином свободной страны, чем оставаться императором страны рабов".
Впрочем, император Бао Дай как и многие его соотечественники в очередной раз слукавил.
2 сентября Хо Ши Мин на площади Бадинь в Ханое огласил "Декларацию независимости" Демократической Республики Вьетнам, однако триумфальная победа Августвовской революции, спешно провозглашенная Вьетминем стала всего лишь прелюдией к тридцатилетней индокитайской войне.
Тогда же в 1945- ом году будущее Индокитая и прежде всего Вьетнама, как и судьба многих стран мира, решалась на июльской конференции в Потсдаме. С точки зрения великих держав, поскольку нужно было обеспечить процесс разоружения японского контингента, страну, не долго думая, разделили по 16-й параллели. Британцы получали Юг, китайские националисты - Север.
В отличие от договоренностей о послевоенном порядке в Европе, подобное решение контроля со стороны победителей во Второй мировой войне над индокитайскими колониями Франции было катастрофическим.
Командующий британским контингентом генерал Грэйси - был типичным колониальным офицером с весьма ограниченным политическим кругозором. Он любил своих индийских солдат, но относился к ним почти "по-отечески", и искренне верил, что "дети природы" должны подчиняться европейцам.
Лорд Луи Маунтбаттен, командующий союзными войсками в Юго-Восточной Азии запретил ему вмешиваться во внутренние дела вьетнамцев и поручил заниматься исключительно разоружением японцев.
Грэйси, однако, эти инструкции нарушил. Несмотря на то, что первоначально он принял ханойскую "Декларацию независимости" Хо Ши Мина, уже через несколько дней он заявил, что "установление французского контроля - вопрос нескольких недель".
Сайгон же в это смутное время погружался в хаос. Дискредитированная французская администрация, добитая капитуляцией Японии, развалилась. Французские колонисты готовились к кровавой войне всех против всех. Комитет Вьетминя боролся за власть с Жаном Седилем - представителем, которого де Голль послал для наведения порядка в Индокитае. Секты Као Дай, Хоа Хао, троцкисты враждовали между собой и все вместе - с Вьетминем.
В это время на политическом горизонте Вьетнама появляется вооруженная и организованная банда "Бин Ксуен". Люди "Бин Ксуен" продавали свои услуги тому, кто больше за них заплатит. На протяжении последующих 10 лет к ним прибегали и партийцы Вьетминя, и экспедиционный корпус французов, до тех пор пока эта сайгонская ОПГ не была уничтожена президентом Южного Вьетнама Зьемом. Бандиты из "Бин Ксуен" в обмен на контроль над борделями, казино и опиумными притонами взяли на себя функции французской полиции, .
Парижский эмиссар Седиль оказался в патовой ситуации - с одной стороны, де Голль приказал ему не принимать Декларацию независимости Вьетминя, с другой стороны, Вьетминь не соглашался ни на что меньшее.
Французские "ветераны" - торговцы, плантаторы и чиновники также давили, призывая проявлять жесткость к "Вьетам" и "бандитам". Местные понимают только язык силы - утверждали они.
В этой смуте Грэйси поддержал французских колонистов. Он объявил военное положение южнее 16-ой параллели, установил комендантский час, запретил собрания и митинги и закрыл все вьетнамские газеты.
Однако все это прекрасно смотрелось лишь на бумаге. Практически для осуществления мероприятий подобного масштаба у Грэйси попросту не было достаточно сил - под его командой было всего лишь 1800 британских солдат и индусов. Поэтому он согласился освободить и вооружить интернированных японцами французских солдат. Речь шла, прежде всего, о членах Иностранного Легиона и десантниках.
Освобожденные легионеры и десантники немедленно принялись наводить в Сайгоне "колониальный порядок". Расстреляв часовых, они ворвались в мэрию и изгнали оттуда временный Комитет Вьетминя. После этого легионеры захватили полицейские участки и другие административные учреждения, развешивая повсюду французские флаги. К ним присоединились озлобленные и напуганные французские гражданские. Все вместе они начали громить вьетнамские лавки и избивать дубинками всех вьетнамцев, попавшихся под руку.
Грэйси и Седиль были потрясены подобным безобразием, виновниками которого они сами отчасти и были, и призывали всех успокоиться - но джин был выпущен из бутылки.
Вьетминь сразу же осознал, что если он не перейдет в контратаку, то потеряет импульс и народную поддержку.
24 сентября 1945 года была объявлена всеобщая забастовка. Именно этот день стал той злосчастной датой, которую можно считать началом индокитайской войны, продолжавшейся еще долгие 30 лет.
После 24 сентября пути назад не было, и все последующие попытки мирного урегулирования заканчивались крахом.
Утром Сайгон был полностью парализован. Электричество было отключено, вода не подавалась, трамваи стояли на путях, даже рикши куда-то исчезли с улиц. Французы, напуганные еще больше, баррикадировались в своих домах или бежали под защиту британских и французских офицеров в комплекс отеля "Континенталь". По всему городу были слышны выстрелы и разрывы минометных снарядов. Боевые отряды Вьетминя штурмовали аэропорт, сожгли центральный рынок, и освободили из тюрьмы сотни своих товарищей, задержанных французами.
В это же время наемники из банды "Бин Ксуен" под предводительством агентов Вьетмина ломились в дома французов, убивая всех без разбора - женщин, детей, стариков. В результате нападения были убиты 150 гражданских лиц. Еще 100 человек были взяты в заложники, многие из них изуродованы.
- Вот поэтому я не доверяю вьетнамским коммунистам ровно настолько же, насколько не верю янки и французам, которые только прикрывались благими намерениями, - говорит Жорж. Камбоджа - мирная страна, но наши соседи и на западе и на востоке мечтают лишь об одном - отнять нашу землю и нашу свободу.
- Но мы же и так свободны, Жорж. Мы граждане Франции. И ничто не мешает тебе пока еще не поздно вернуться в Париж, к коллегам из Школы Дальнего Востока.
- Нет, Мишель. Это ты должен уехать из Пномпеня, хотя я не могу решать твою судьбу. Могу сказать тебе лишь одно - "красные кхмеры" переиграют Сианука, как Вьетминь в свое время периграл Бао Дая.