Психология внутреннего конфликта
- Мне аудио гарнитуру Hands Free, пожалуйста. И срочно!
- Для какого телефона?
- У меня вообще мобильника нет. Я просто на улице сам с собой вслух часто разговариваю.
Человеческое сознание диалогично по своей природе. Ведь оно - продукт нашей социальности (способности к общению и формированию взаимных отношений).
В детстве ребенок сначала воспринимает обращенные к нему слова значимых взрослых на эмоциональном уровне. Он построил пирамидку – мама довольна, ему приятно. Дернул кошку за хвост – кошка в ярости, мама огорчилась, а то и поругала. Неприятно. Затем малыш начинает понимать смысл одобряющих и запрещающих фраз: «вот молодец!», «нельзя», «опасно!». Ну а потом он обучается воспроизводить их себе самостоятельно, тормозя «нехорошие» действия и планируя «хорошие». В первом приближении так и формируется человеческое сознание.
Если речь не о психической патологии – шизофренических аутопосланиях или расщеплениях личности - то разговор с собой хорошее, полезное, правильное дело. Его цель – научиться слушать и слышать себя. А, как известно, чтобы быть услышанным, нужно начать говорить.
Как правило, внутренний диалог не осознается из-за высокой скорости его прокрутки, либо воспринимается как монолог. Режим диалога включается в стрессовых ситуациях и в состоянии внутреннего конфликта.
«Голос в голове», «внутренний голос» - это фактически наш внутренний компас, который помогает ориентироваться в мире человеческих отношений. Он обеспечивает социальный контроль, дает опору, подсказки, отвечает за самоодобрение и запреты. Неосознанные фрагменты внутреннего диалога хаотизируют мышление, а, значит, и тексты. Осознаваемые – упорядочивают.
Из хаоса – в космос*
*греч. kosmos и chaos) – категории, отражающие общую организацию бытия любого сущего. В античной философии сложилось представление о К. и Х. как порядке и беспорядке в мире в целом.
С тех пор как человечество непостижимым образом овладело речью и научилось писать, было предпринято неисчислимое количество попыток дать объяснение непостижимому хаосу мышления (а, значит, и его текстовым отражениям). Фактически вся история передачи и систематизации знаний, письменности, философии, гуманитарных наук в целом посвящена именно этому.
Магическое мышление
Стремление к упорядочиванию окружающего хаоса, систематизации знаний и построении структур можно найти и в любой донаучной (мифической) системе. Создание мифов, сказок, легенд, наделение предметов высшими силами, ритуализация и подробные устные описания необходимых и привычных действий – все это попытки отразить и систематизировать окружающий мир в собственном сознании, сделать его понятным и предсказуемым. Собственно говоря, с тех пор мало что изменилось: так называемое магическое мышление до сих отчасти присуще современному человеку.
С той точки зрения любая попытка тестового описания явления или переживания, уже сама по себе является его систематизацией, попыткой трансформировать собственный хаос в систему.
Исследованиям много веков, человечество накопило колоссальных объем объясняющих теорий и практических методик. И… сразу же оказалось, что попытки упорядочивания только сильнее все запутывают.
Структурализм
Например, выяснилось, что между языком (то есть сами слова и их значения) и собственно речью (устная и письменная) – уже заложен конфликт. Так как это - две совершенно отдельные, слабо пересекающиеся между собой системы, которые мы используем как одну. Это доказал в начале XX века родоначальник структурализма – швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр.
Суть этого парадокса отлично проиллюстрировал писатель Евгений Клюев: «Имена условны... Их придумали, чтобы обмениваться словами, а не предметами... предметы бывают тяжелыми... они не всегда под рукой... ногой... головой..."
То есть каждый вкладывает в речь свой смысл. И он очень редко совпадает, как с восприятием собеседника, так и с исходным значением слова.
Структурная антропология
Французский антрополог Леви-Стросс фактически применил эту идею к законам развития человечества. Он предложил отнестись к культуре в целом как кодовой системе. Все культурные феномены – ритуализация, мифы – это проявление универсальных процессов человеческого мышления. Эти структуры, считал Леви-Стросс – активно используются близкими к природе первобытными обществами и вытеснены в бессознательное у современного человека.
Структура, упорядочивающая хаос, по Леви-Строссу мало доступна современному человеку, так как, по его мнению, мы утратили связь между символом и объектом.
Структура сказки
Тем не менее мы бессознательно используем эту структуру мифа, а значит, вполне способные ее осознать и исследовать. Это доказывают например, труды знаменитого советского филолога В. Я Проппа. В своей работе «Морфология волшебной сказки» (М.: Лабиринт, 1998) он вычленил простую структуру, общую для всех «волшебных» мифов. Сказка, которая является единым культурным кодом человечества, состоит по Проппу из трех простых частей: «недостача» - «противоборство» - «ликвидация недостачи». Всё. Все сказки (действительно все) развиваются по этому пути с различными вариантами надстроек (помощь волшебного дарителя, чудесный предмет и так далее).
Структуралистами открытая Проппом структура волшебной сказки стала рассматриваться как наджанровая основа эпоса, драмы, лиро-эпического жанра, а также лирики. Можно рассматривать ее и шире – как основу вообще любого связного устного и письменного текста.
Только вот как использовать эту трехчастную структуру, когда пишешь собственные тексты? Покопавшись в современных популярных системах композиционного построения нарратива (сторителлинг, социальный театр плейбек) я пришла к выводу, что универсальным ключом к композиции текста является старая добрая диалектическая триада Гегеля (если отнестись к ней сугубо утилитарно и не вдаваться в философские дебри).
Ок, Gegel: диалектическая триада
На своих писательских курсах в качестве канона, с которым легко сверять сюжетное ядро, я предлагаю диалектическую триаду Гегеля – теза, антитеза, синтез (см. гугл.). Когда я ее только вводила в курс, у меня были жуткие ломки. Это же Занудство с большой буквы! Но, во-первых: чем плохо занудство? А "во-вторых" тут вроде уже и ни к чему.
Окончательно я успокоилась, когда увидела, что триада включена в современную школьную программу по литературе. С легкой руки Брюсова она считается каноном структуры сонета. Если девятиклассники разбирают литературные произведения и находят там следы суровой поступи Гегеля, то и вы, дорогие читатели, справитесь.
Итак, диалектическая триада.
Само слово «диалектика» - пришло к нам из древнегреческой философии (Гераклит, Сократ). Философским мейнстримом диалектику сделали «Диалоги» Платона, в которых собеседники искали истину («идеальную сущность вещей»), обмениваясь мнениями (часто противоположными). В немецкой классической философии диалектика с (далеко не легкой) руки Гегеля превратилась во всеобщий метод познания – то есть сверхструктуру.
По части запутывания в попытке структурировать хаос окружающей реальности Гегель точно в майке лидера. Однако именно его диалектическая триада максимально упрощенная последователями, впоследствии стала использоваться искусствоведами, поэтами, композиторами в качестве структурной основы композиции произведения, поэтому стоит с ней разобраться немного подробнее.
Если вкратце, то все сущее по Гегелю развивается в рамках абсолютного процесса (диалектического). И побуждают это «все» к развитию – противоречия. Есть противоречие – есть развитие, нет – извините. Но оно всегда есть, так что все в порядке. Любой процесс по Гегелю рано или поздно переходит в свою противоположность, тем самым доказывая, что на самом деле эти противоречия едины: теза – антитеза – синтез.
Врезка: Между прочим, сам Гегель никогда не использовал триаду именно в такой формулировке (его триада звучит намного запутаннее: «понимание — диалектическое суждение — спекулятивное суждение»). Автор известной нам триады - Генрих Халибеусом в 1837.
Как это относится к тексту? Напрямую! Наиболее простым структурным ядром – тем самым, которое необходимо каждому автору, чтобы текст не расползался как дрожжевая опара, является она! Диалектическая триада Гегеля. Триада максимально просто описывает элементарную схему развития абсолютно любой композиции. Ее легко можно сопоставить с трехчастной структурой сказки Проппа, структурами сторителлинга и плейбека. В основе структуры сюжетной фабулы лежит конфликт и разрешение этого конфликта – с любым результатом.
Диалектика и текст
Я рассматриваю диалектичесую триаду Гегеля как отражение внутреннего диалога. Более того – внутреннего конфликта. Вытащить его наружу, дать ему жизнь, выписать обе его стороны, превратив их в полноценных персонажей этого текста, и есть авторская задача.
Ядром любого (абсолютно) любого текста является конфликт. Если отыскать его, то даже самая хаотичная «каша» превращается в необходимую часть сюжета.
Обнаружить это «ядро» конфликта и выстроить вокруг него текст помогает знание законов письменной композиции.
Текст состоит из трех базовых частей: утверждение (теза) – контрутверждение (антитеза) – следствие конфликта (синтез)
Пользуясь этой схемой можно вытащить структуру из любого бессвязного текста – просто достраивая недостающие элементы.
Например – сухой и занудный текст состоит из одних правил или долженствований-тезисов: «надо», «важно», «следует», «очевидно». Чего не хватает? Антитезы – то есть взлома представляемых правил, их проверки на прочность. Если же, наоборот, текст состоит из опровержений, важно проверить его на наличие внятного и обоснованного тезиса, иначе опровержение будет попросту беспредметным и бессмысленным. Следствие последует за развернутым конфликтом уже естественным образом.
Как отследить ядро в собственном тексте? Найти базовое (самое важное) утверждение и проверить, имеется ли в тексте к нему пара (опровержение). Если да – мои поздравления, вы нашли ядро текста. Если в тексте присутствует только один компонент – настойчивое утверждение или опровержение, значит, в структуре зияет дыра, которую следует заполнить.
Поясняю на примере пародийного стихотворения, вдохновленного бессмертным сочинением «Весенняя гроза» Фёдора Тютчева:
«Люблю грозу в начале мая,
Как шибанет – и нет сарая.
Построю новый я сарай,
Но вот опять наступит май!»
Люблю грозу в начале мая (это тезис: радостное ожидание, май – прекрасный месяц)
Как шибанет и нет сарая (появился антитезис – противопоставление, неожиданное препятствие)
Построю новый я сарай
Но вот опять наступит май! (две финальные строчки это синтез. Композиция закольцована, строчки передают читателю новое ощущение – тревожного ожидания автора: май прекрасен, но опасен, строительство сарая обречено. Автор зафиксировал закономерность и констатировал полученный опыт).