Фрагмент рассказа «Перспектива конца света»
Нелёгкий путь на Северо-Западный фронт.
Новгородская область. Зона Демянского котла.
Зима начала 1942 года.
...В рутине подготовительной суеты наступил долгожданный день, которого мы ждали с тревогой, любопытством и нетерпением. Однажды, на вечерней перекличке зачитали приказ о подготовке для выдвижении на фронт. Стало понятно, что вся наша жизнь перешагнула через водораздел, который для каждого станет определяющим в судьбе. В плохое не хотелось верить.
Наутро весь 517-й полк построился, как на учениях: поротно, повзводно. Миномётчики располагались в составе стрелкового подразделения и в общих колоннах двинулись в направлении железнодорожной станции. С непривычки, навьюченные сидорами с боекомплектом и личными пожитками, в долгополых шинелях солдаты излишне суетились, постоянно нарушали ритм шага и сильно нервничали. У некоторых каски были прикреплены к поясу, у других откинуты на затылок, у третьих, напяленные на суконные шапки-треухи постоянно сбивались, перекрывая глаза. Из-под блестевшего свежей краской металла виднелись раскрасневшиеся глаза, распаренные лица. Безусловно, взгляд всегда выдавал человека. Налицо были физическое напряжение и всеобщая встревоженность. А что бы вы хотели, не на прогулку же выдвигался полк. Люди шли в неизвестность.
Вслед за пехотными частями двинулись груженые фуражом повозки. ЗИСы еле сдвинулись с места. Кузова были до краев завалены ящиками с провиантом, амуницией, боеприпасами. Тракторные тягачи из автобата тянули за собой противотанковые пушки и гаубицы на колёсном ходу. Было морозно, безветренно и ясно. Надо же, как подгадали с погодкой командиры. Великая масса людей усиленной стрелковой дивизии в 15 000 штыков не могла не оставить свой ореол присутствия во вселенной. В воздухе витали разнообразные запахи. Амбрэ было ядрёным. Воняло людским потом, вперемешку с машинным маслом, бензином, яловой кожей, пропитанной лошадиной испариной, свежим конским навозом, дёгтем с тележных осей. Слух напрягал постоянный гул, прерываемый криком командиров, грохотом техники, лязгом металла, ржанием лошадей. Мы уходили на войну. Прощай, мирная жизнь и уральская родимая сторонка.
Для передвижения личного состава и перемещения неисчислимого имущества стрелковой дивизии требовалось большое количество вагонов и, может быть, сотни железнодорожных составов. В случайно подслушанном разговоре офицеров штаба речь шла о баснословных цифрах товарняков. Об услышанном секрете, лучше помалкивать, стукачи особистов НКВД были внедрены в каждой части. В нашем эшелоне было три десятка утеплённых товарных двухосных вагонов для красноармейцев, несколько для обозных лошадей, открытые платформы для техники, повозок, полевых кухонь, различных тарных хозяйственных ящиков, боеприпасов, фуража. Парочка пассажирских спецпульманов зеленого цвета предназначались для командного состава, штаба и госпитального медперсонала.
После ожесточённой толкотни, каждый из воинов занял своё законное место в теплушке на двухъярусных нарах, сколоченных из толстых, не струганных досок-сороковок. Окончанием процедуры дележа пространства считался пристроенный вещмешок в своем изголовье. Оружие было подвешено на ремне возле полатей, гвоздь был вбит в вертикальную, опорную стойку лежака. В углу теплушки замерла вертикально поставленная столитровая бочка из-под растительного масла. Сбоку приварена небольшая дверца с крючком. С торца буржуйки труба выведена в отверстие на крыше вагона. Вся шаткая конструкция располагалась на трех установленных торцом кирпичах и была привязана телеграфной проволокой к торчащим из пола, загнутым гвоздям. Это чтобы пожара не случилось, когда опрокинется. Подле неё, вдоль стенки хозвзводом заранее были припасены деревянные сучья, щепки, куски тары и ящиков. Словно при истопке деревенской бани в вагоне смачно пахло сырой древесиной и смачным густым дымом. Не угореть бы дОсмерти ненароком...