Инок Никита Предполагаемая книга

                ИНОК НИКИТА ЗВОЛИНСКИЙ
                Воспоминания о великом человеке

                «Поставь первое на первое место,
                и тогда все остальное займет
                свои места»     -    Святые отцы

Мы познакомились с Никитой Вячеславовичем Зволинским в начале семидесятых годов. Матушка моя Людмила Ивановна Федорова работала в Дютьковском музее Чехова,Танеева, Левитана под Звенигородом близь Саввино-Сторожеского монастыря. Последние годы жизни Танеев проводил в Дютьково каждое лето, здесь он и умер в 1915 году. Работая в музее, матушка познакомилась с учеником Сергея Ивановича композитором Пантелеймоном Ивановичем Васильевым, который часто бывал в Дютьково у Танеева. (Уехав в Швейцарию, Танеев даже поручил ему следить за домом и, особенно за котом, что упоминалось в переписке.) Оказалось, что Пантелеймон Иванович жил рядом с нами в Москве, на пересечении Гранатного и Вспольного переулков. Завязалось знакомство, перешедшее в дружбу. Позднее мы познакомились с учениками Пантелеймона Ивановича, бравшими у него уроки игры на фортепиано, среди них был и Никита Вячеславович Зволинский. Высокая фигура человека в очках, лысым черепом и профессорской бородкой сразу привлекла внимание. В нем сочетались интеллигентная мягкость и доброжелательность с несгибаемой волей и целеустремленностью, ясным, аналитическим умом и одухотворенностью. Было видно, что этот человек очень четко знал, к какой цели идет, точно знает, как ее достигнуть, и не было ни малейшего сомнения, что он ее достигнет.
Меня очень удивляло, как так, профессор и верит в Бога? Однако это заставляло и задуматься. В то время я переживал жизненную драму, и Никита Вячеславович был одним из тех, кто отправил меня к о.Тавриону Батозскому в Преображенскую пустынь, где и произошло мое обращение. Совместное посещение Николо-Кузнецкого храма сблизило нас еще больше. В дальнейшем я часто обращался к Никите Вячеславовичу за разрешением вопросов духовной жизни, и постепенно между нами возникли уже свои личные отношения, перешедшие в дружбу. На мое счастье это продолжалось почти двадцать лет.

Предок Никиты Вячеславовича прибалтийский немец Вильгельм Шмидт где-то в середине XIX века прибыл в Россию «с котомкой за плечами», он преуспел в строительстве Николаевской железной дороги, дослужившись до действительного статского советника, став управляющим Ярославской железной дороги. В награду ему были пожалованы земли, которые он сам мог выбрать. Вильгелм Шмидт выбрал Крюковские леса недалеко от железнодорожной станции Крюково. Его сын Александр, хотя, шутя, и говорил, что за свою жизнь он выпил небольшое озеро шампанского, так организовал ведение хозяйства, что имение стало приносить большой доход. Помимо главного усадебного дома, Александр Шмидт выстроил еще три дома для своих дочерей, и за каждой из четырех было приданного десять тысяч золотых рублей. Он был женат на польке Ванде Рупневской, дочери были красавицами. Однако алмазом среди них была Изабелла, мать Никиты Вячеславовича Зволинского.
Изабелла окончила в Москве женские высшие математические курсы и в Москве познакомилась с Вячеславом Александровичем Зволинским, молодым человеком из обедневшего дворянского рода, окончившим тогда университет по факультету Русской словесности.
Чувства, вспыхнувшие в Изабелле к молодому человеку, не утратили своей силы до самой ее кончины в 1970 году. Молодые люди обвенчались и на какое-то время уехали в Ярославль к родителям Вячеслава. Первенцем в семье был Никита, а года через два родился Матвей. К тому времени семейство уже жило в Крюково. И хотя Вильгельм Шмидт и принял православие с именем Василий, и его сын тоже числился православным, однако подлинным воспитателем православной веры для Никиты стала его бабушка по линии отца Екатерина Петровна Зволинская. Она была из крестьян и родители мужа, дворяне, отец генерал лейтенант кавалерии, были против такого неравного брака. Но сын настоял на своем, он женился на Екатерине, а позже ум, доброта и сила воли, вызвали уважение родителей мужа. В этом браке родилось четверо сыновей, среди них и Вячеслав Александрович, отец Никиты. (Один из четырех Павел, трагически погиб от несчастной любви?) Дети  Екатерины Петровны воспитывались в православной вере. Не случайно Вячеслав Александрович был избран общественным старостой храма Спаса Нерукотворного в селе Андреевка, ближайшем от имения Шмидтов. Венчание же Вячеслава и Изабеллы проходило в храме села Голубое, также расположенного недалеко от усадьбы. Село так назвали, после того как царь, остановившись в этих местах и обведя взглядом окрестности, заметил: «Какое здесь все голубое». Село и поныне существует, царское слово проросло.
Рядом с имением Шмидтов ( вплотную) находился санаторий нервных болезней, основателем которого являлся Константин Васильевич Рукавишников, а главным врачом доктор Н.А. Вырубов. Существует предание, что Антон Павлович Чехов посещал этот санаторий  и был дружен с главным врачам Хрущевым. Не случайно в 1910 году  в стенах санатория состоялось открытие " Комнаты Чехова", на котором присутствовала супруга Чехова Ольга Леонардовна Книппер-Чехова. Великий актёр, племянник Чехова, Михаил Чехов лечился в этом санатории. С женой актрисой Ольгой Чеховой жил в близлежащих домах. Посещая санаторий, Антон Павлович, должен был проезжать мимо имения Шмидтов, по дороге вымощенной Александром Шмидтом, мог видеть его четырёх дочерей. И кто знает, не явились ли они прообразом " Трёх сестёр" ( и четвертым братом)? Жена Чехова  бывала в усадьбе Шмидтов, она была дружна с Изабеллой Шмидт, матерью Никиты Вячеславовича.
 Младший сын Матвей вспоминал, как с участием Книппер-Чеховой в доме проходили музыкальные вечера, а он ребенком тогда, засыпал во время музыки в кресле, так, что его сонного уносили в постель. Дети Изабеллы Никита и Матвей в точности воплотили в жизнь рассказ Антона Павловича «Мальчики». Месяц ушел на подготовку к побегу в Америку. Кузины были в курсе, но свято сохраняли тайну. Однажды утром родители обнаружили на столе записку: «Мама, папа, не волнуйтесь, мы отправляемся в путешествие, в Америку» Отец бросился  вдогонку за беглецами, и обнаружил их в Москве на вокзале, выясняющими на какой поезд им надо брать билеты, чтобы добраться до морского порта. Путешественников вернули, но, кажется, никак не наказали. Организатором и вожаком этой экспедиции был Никита, любимец матери. В этом эпизоде проявились бесстрашие и воля тринадцатилетнего Никиты. Бесстрашием он отличался всю жизнь.
 Мать особо занималась с Никитой математикой и музыкой, Матвея же тянуло в леса. Когда в 14 лет отец подарил ему ружье, он так подпрыгнул от радости, что ударился головой о косяк двери, набив себе шишку на голове. След от этой шишки как печать остался на всю жизнь. Вся жизнь Матвея оказалась связанной с лесом. Он окончил лесотехнический техникум в Архангельской области, работал там егерем, был председателем колхоза, стал коммунистом. Умер в Сыктывкаре.
Образование дети получали дома, их учили трем языкам. В доме все работали. Пятнадцатилетний Никита пас коз и читал французские романы. В трудные послереволюционные годы отец посылал мальчиков в соседние деревни продавать молоко. Одеты они были соответственно духу времени, по деревенски. На лошади везли бочку с молоком. В одной из деревень мальчикам предложили слишком низкую цену за молоко, думая, что имеют дело с двумя пастушками. «Пастушки» решили посоветоваться и заговорили между собой по французски, приведя мужиков в оцепенение. Сторговались.
(В других воспоминаниях речь шла о продаже картошки в Москве.)
В записях Екатерины Петровны, относящимся к этим годам есть такая фраза: «Кофе теперь пьем только по воскресеньям, когда приходим из церкви, из-за материальных трудностей»
Мало что известно о годах юности Никиты. ( Рассказывали, что первой большой и страстной любовью Никиты была сестра его друга математика Наталья Казанская. Но она умерла совсем молодой от туберкулеза. Никита страшно переживал её смерть, и хотел последовать за возлюбленной. Специально пил воду из её туберкулезного стакана. Но даже не заболел. Возможно смерть Наташи тоже могла способствовать стремлению юного Никиты поступать в монастырь. Племянница Наташи восьмидесятилетняя Марина Дмитриевна однажды привезла её стихи посвященные Крюково двадцатых годов. Стихи очень тонкие и лиричные, исполненные любви и гармонии. Кажется Наташа училась в библиотечном институте. Мне было неудобно просить переписать их, это могло вызвать настороженность.)
 В Крюково существовало антропософское общество, которое возглавлял некто Столяров, на заседаниях этого общества говорилось о необходимости создания лупонариев. Несколько месяцев после лечения в клинике К.В.Рукавишникова, в доме Шмидтов-Зволинских жил Сергей Михайлович Соловьев, племянник философа Владимира Соловьева, впоследствии ставший православным священником, а потом перешедший в католичество. В 1926 году дом Зволинских посещает Михаил Афанасьевич Булгаков живший вместе с женой Любовью Белозерской в соседней деревне Кутузово у родственницы Зволинских Кати Понсовой. Преподаватель русской словесности Вячеслав Александрович был офицером царской армии, прошел две войны и революцию, в гражданскую два года служил инструктором артиллеристом в Красной армии и автору "Белой гвардии" было о чем поговорить с ним, он был из тех персонажей которыми Булгаков жил, тем более в доме была огромная библиотека, все располагало к общению. Больше всего Михаил Афанасьевич копался в книгах на чердаке, очевидно туда, подальше от глаз соглядатаев отнесли мистическую и религиозно-философскую литературу. Могло что-то остаться и от Соловьева, или наоборот он тоже питался этой библиотекой. Сам Никита очень неплохо знал сочинения мистиков, но всегда говорил что это не то. Очевидно, все же была определенная среда для развития православного мировоззрения, это была и бабушка по линии отца, поскольку сами родители повышенной религиозностью не отличались, но и не препятствовали выбору сына. И вот в двадцать один год Никита поступает в Высоко-Петровский монастырь, где в это время подвизается будущий патриарх Пимен в качестве послушника. Иногда у них бывает общее послушание. Никита не только отвергся себя в расцвете молодости, но поступает в монастырь в 1927 году, во время гонений на Церковь, когда священников и монахов расстреливали, отправляли в тюрьмы и лагеря. В эти годы решить принять монашество это был двойной подвиг, но Никита отличался бесстрашием.
 Послушники жили по квартирам, а в монастыре собирались на службу и послушания. Однажды Никита спросил своего духовника о.Митрофана, что скажут о нем знающие его люди, увидев его в храме в подряснике? «А что скажут, - ответил о.Митрофан,  Скажут: «Вон, какой-то дурак стоит» Никита очень высоко ценил ежедневное откровение помыслов старцу, которое практиковалось в монастыре. Благодаря такой практике, уровень духовной жизни резко поднимался. Однако и отец Митрофан, и следующий духовник о.Иоанн Кулигин, были арестованы.( О.Иоанн обладал удивительной способностью, он любил грешников.) Монастырь был закрыт, братия рассеяна. Наместника монастыря епископа Варфоломея расстреляли в 1935 году. Никита остался один, без духовного руководства. У Никиты, как у математика, во всем был системный подход, и заниматься монашеской практикой без духовного руководителя он посчитал невозможным. Он оставляет монашество. «Возможно, это было ошибкой всей моей жизни» - скажет он через шестьдесят лет, уже, будучи тайным монахом. Тогда же перед ним встал выбор чему посвящать жизнь, музыке или науке? «Но чтобы профессионально заниматься музыкой, надо быть гением, иначе не стоит этому посвящать жизнь, я же себя гением не считал и выбрал науку» *)
*) К решению Никиты. Один из его знакомых Черемухин, воспылавший ревностью по Богу, не имея духовного руководителя, настоял на своем рукоположении в целибатные священники. Однако сложил с себя сан, и женился на женщине, постоянно исповедующей у него. В этом браке родился ребенок, девочка лишенная умственных способностей. Черемухин полностью опустился, жена иногда даже избивала его. Потом он умер. Возможно, Никита был прав считая, что без духовника нельзя идти монашеским путем.

Скрыв свое происхождение, Никита поступает в Московский университет. Но проучился всего лишь несколько месяцев. Комсомольские контрольные бригады выявляли студентов не пролетарского происхождения, это называлось «рейды легкой кавалерии» Тогда отчислили целую группу студентов. На них даже была напечатана карикатура в Комсомольской правде, в статье «Пролезли сквозь щели» Никита был изображен с крылышками, перелетающим через забор университета. Карикатура оказалась пророческой, Никита принял монашество, ангельский чин (с крылышками).
В другом номере был изображен глаз, с подписью: «Я глаз, вопиющего в пустыне» Уровень статей был очень невысоким. Эту газету Никита хранил почти всю жизнь. После изгнания из университета,   Никита стал брать уроки у академика Н.Н.Лузина, ему он обязан своей математической школой. Приблизительно в это же время у Лузина осваивал высшую математику Алексей Федорович Лосев.Тоже тайный монах в миру и тоже дважды женатый. У обоих монахов жены выполняли роль Иосифа Обручника, своим присутствием отвергая всякое предположение о монашестве.
  Никита сдал университетские экзамены экстерном. Его вторым учителем и руководителем стал академик Л.С.Лейбензон. «При содействии ученика Жуковского В.П.Ветчинкина начал работать в ЦАГИ в отделе академика С.А.Чаплыгинна. Никита Вячеславович был секретарем знаменитого семинара С.А. Чаплыгина.» (журнал «Наука и технология в России» №4 (21) 1997г.) В журнале перечисляется большой перечень научных достижений Никиты Вячеславовича, не будучи специалистом в этой сфере, я не привожу их.
  Александр Юльевич Ишлинский вспоминал, что в их творческой группе из трех человек Никита был самый талантливый. Ими была разработана новая методика направленного взрыва для создания скважин. Эта методика была принята в производство.

В 1937 году семью Зволинских постигла трагедия. Вячеслав Александрович был обвинен в том, что скосил траву для своих коров на не принадлежащем ему лугу, который раньше был  собственностью Шмидтов.(Так рассказывала племянница Галина,  на самом деле он был обвинен в подрывной деятельности в составе контрреволюционной группы из восьми человек из которых почти все были расстреляны, а потом оправданы в 1955 году.)    В Крюково был устроен показательный суд, на котором в качестве свидетелей выступили три местных жителя. Позже все они умерли нехорошей смертью. Один спился, другой замерз. Вячеслав Александрович был осужден как враг народа, и отправлен на длительный срок в Архангельские лагеря, потом переведен в Мордовский лагерь, где в 1942 году был расстрелян вместе с большой группой заключенных. После революции семья Зволинских не захотела покидать Россию, как это сделали их соседи по имению. Им казалось, что их не за что арестовывать. Изабелла преподавала в школе немецкий язык, Вячеслав Александрович работал, не покладая рук, «на нем рубашка не просыхала от пота». Изабелла добивалась пересмотра дела мужа и его освобождения, подавала заявления во все инстанции, ходила по кабинетам начальников. Все было тщетно. Она приезжала к мужу в Архангельский лагерь. Не побоялась идти несколько километров  к лагерю одна по дороге в лесу, где водились волки. Однажды от солагерника Вячеслава Изабелла получила письмо, в котором он сообщал ей, что за Вячеславом теперь ухаживает некая женщина, она поддерживает его, и теперь у них как бы новая лагерная семья.
«Как же я благодарна этой женщине, которая ухаживает за Вячеславом!» – сказала Изабелла, прочитав письмо.
Перед самой войной, в канун 1 мая, 29 апреля 1941 года Никита защитил кандидатскую диссертацию.
*)Зволинский Н.В. Решение проблемы Дирихле при помощи средних арифметических Б.м. 1941, 42стр. Библиогр. стр.42
Центральный аэродинамический ин-т им Н.Е. Жуковского
Защ. 29 IV 1941г. Утв. 26 V 1941    (МГУ Мех-матем. фак.)

Докторские и кандидатские диссертации, защищенные в Московском Государственном Университете с 1934 по 1954 гг.
Библиографический указатель I

Очевидно, начало войны спасло Никиту от ареста. По словам второй жены Никиты Татьяны Дмитриевны Калининой, работавшей в ЦАГИ, перед войной возникла реальная угроза того, что сотрудники отдела, в котором числился Никита должны были быть репрессированы как интеллектуальные аристократы и люди не пролетарского происхождения. Начало войны помешало разгромить это гнездо " гнилой интеллигенции."  ЦАГИ был эвакуирован в Новосибирск. Никита как сомнительный элемент был отправлен в Колпашево. Он оказался без средств к существованию, поскольку не имел право на получение карточек, по которым тогда можно было покупать продукты. Его спасло то, что в Колпашево позже был эвакуирован педагогический институт, где Никита смог читать лекции, за что и получал карточки на продовольствие. Татьяна Дмитриевна вспоминала, что было голодно, но весь Новосибирск был завален американским кофе, и это была основная еда. Пей сколько хочешь. Никита почти ежедневно писал письма Татьяне Дмитриевне. У нее сохранилась целая пачка писем того времени, поразившие ее силою чувства к ней. Трудно было ожидать, что у такого сдержанного человека, внутри такое горение чувств. Они познакомились в ЦАГИ. Первый брак Никиты на пианистке Ольге Савельевне был неудачным. Вторым браком с Татьяной Дмитриевной он сочетался после войны, вернувшись из Колпашево, откуда его в 1944 году вызволил реабилитированный академик Лейбензон, добившись его вызова в Москву на работу в институте. (В 1944 году О.Ю. Шмидт пригласил его на работу в Институт теоретической геофизики АН СССР, впоследствии Институт физики Земли)
Впоследствии духовник Никиты, которого он обрел тоже вскоре после войны о.Иоанн Крестьянкин, признал этот брак, однако венчаться не благословил. Такой брак просуществовал сорок два года, до тайного принятия Никитой монашества.
 В 1946 году вместе с Татьяной Дмитриевной они отправились на мотоцикле в свадебное путешествие по Украине, где чуть не погибли, попав в ночную перестрелку в деревне, в которой остановились на ночлег. Потом их пытался обобрать хозяин дома, в котором они остановились.
В Киево-Печерской Лавре Никита встретился с наместником архм.Кронидом, он принимал Никиту у себя в келье. Никита сказал, что ищет себе духовника, и спросил к кому бы мог его благословить о.Кронид? Наместник ответил, что в Москве есть молодой, но духовно очень одаренный священник о.Иоанн Крестьянкин, однако сам о.Кронид не знает его адреса. Вот к нему то он и благословляет Никиту поступать в духовные чада. В Москве Никита разыскал о.Иоанна в Измайловском храме, сообщил о благословении о.Кронида. «Ну какой же я пастырь? - ответил о.Иоанн, - Я скорее подпасок» - однако в духовное окормление принял. Духовничество о.Иоанна продолжалось почти пятьдесят лет до самой смерти инока Никиты.
Во время войны в ноябре, начале декабря 1941 года в Крюково стояли немцы. В доме размещался штаб. Однако обитателей дома не тронули, запретив выходить. Об этих днях очень ярко вспоминала племянница Никиты, Галина Матвеевна Зволинская. Тогда ей было восемь лет. Однажды она мыла в тазике мороженую морковку, к ней подошел толстый, розовощекий комендант дома, и указывая на морковку, сказал: «Сталин спасибо, Сталин спасибо»
«Немцы никогда не отступают» говорил другой «страшный» офицер. Но однажды ночью они исчезли, оставив комнаты в идеальном порядке. По дому била  артиллерия армии Рокоссовского, но только один снаряд задел угол крыши дома. В одной из комнат располагались родители жены Матвея Сергей Дмитриевич и Татьяна Михайловна Змеевы. Они не уходили в землянку во время  немецких бомбежек, говоря: «Мы Богу помолимся, и Бог спасет нас», а зимой во время обстрела Сергей Дмитриевич лежал больной и молился.
«Ну, старина! Кто у вас тут молельщик?» – спросил его офицер в романовском полушубке, когда красноармейцы заняли дом. «Ведь мы били прямо по вам. Мы знали, что здесь немецкий штаб, но то недолет, то перелет, попасть не можем. Кто тут у вас молился?»
Изабеллу Александровну увезли в Красногоский отдел НКВД, по подозрению в сотрудничестве с немцами. Когда Изабелла отвечала, что никакого сотрудничества не было, следователь задал ей вопрос: «А как вы вообще относитесь к советской власти?» - ожидая ответа, что к советской власти она относится хорошо.
«А как вы думаете, как я могу относиться к власти, которая у меня все отняла, отняла моего мужа, разрушила мою жизнь?»- ответила Изабелла.
Такой откровенный ответ, и отчаянное бесстрашие женщины поразили следователя. Он понял, что со стороны Изабеллы не было сотрудничества с немцами. Изабеллу отпустили. Она вернулась в обмотках, пройдя по морозу больше десяти километров. Домашние были счастливы ее возвращению, думая, что могли ее больше никогда не увидеть. В доме был развернут госпиталь, и это были самые страшные воспоминания Галины Матвеевны о войне. А потом пришло письмо от солагерника Вячеслава, в котором он сообщал, что Вячеслав Александрович расстрелян. Охранники увели в лес большую партию старых, больных заключенных, которые в лагерь больше не вернулись. Это известие сразило Изабеллу. Несколько дней она не выходила, переживая свое горе. Это было незаживаемой раной и для Никиты.
В 1948 году на съезде композиторов Никита познакомился с
учеником Танеева и другом Метнера композитором Пантелеймоном Ивановичем Васильевым, который на три десятилетия стал его учителем фортепианной игры. После освобождения из лагеря Пантелеймон Иванович ютился по разным углам, и занятия с Никитой очень поддерживали его материально, помогали выживать.
Николай Карлович Метнер жил в эмиграции в Лондоне и как-то с оказией просил передать в Москве письмо к Пантелеймону Ивановичу. С посланцем от Метнера они встретились в ресторане Метрополь и славно пообедали. После обеда посланец уехал в Лондон, а Пантелеймон Иванович на пять лет в лагеря. На допросе его спросили, почему он поддерживает связь с врагом народа Метнером?
-Это для вас он враг, а для меня он друг, - ответил Пантелеймон Иванович. Получил пять лет.
(Одного зека спросили другие зеки, за что он получил пятнадцать лет?
- Ни за что, - ответил он.
 -Ни за что, дают пять лет. А пятнадцать, значит есть за что.)
Лагерь Пантелеймон Иванович не любил вспоминать, но как-то в разговоре сказал: «А в двадцатиградусный мороз пройти по этапу шестьдесят километров каково?»

Как-то по поводу того, что уже на пятом курсе консерватории студенты играют Аппасионату, он заметил: «Аппасионату надо играть не на пятом курсе консерватории, а на двадцатом»
В молодости Пантелеймон Иванович находился под сильнейшим влиянием митрополита Антонина Грановского, и очень сдержанно относился к современной церковной иерархии. Очевидно и к декларации 1927 года. По поводу декларации митрополита Сергия Страгородского, понимая ее двусмысленность и компромисность, Никита Вячеславович сказал, что народ ушел из Церкви, и митрополиту Сергию не на кого было опереться в противостоянии власти.
Никита Вячеславович способствовал обустройству Пантелеймона Ивановича. Однажды в райжилотделе Пантелеймон Иванович ошалев от справок, очередей, чиновников «возопил велием гласом»: «Разве это Рай жилотдел? Это Ад жилотдел!», но какую-то комнатку получил. «Квартирный вопрос испортил москвичей»
В 1951 году духовник Никиты Вячеславовича о.Иоанн Крестьянкин был арестован. Пять лет до реабилитации 1956 года он провел в лагерях. Говорили, что в лагере зеки очень любили его. По возвращении из лагеря о.Иоанн был отправлен в Рязанскую область. Иногда Никита Вячеславович приезжал к нему, и вместе на дому они совершали монашескую службу. Очевидно к этому времени относится и знакомство о.Иоанна с о.Авелем Македоновым тоже служившем в Рязанской области, как вспоминал об этом сам о.Авель при встрече с Никитой Вячеславовичем.
В пятидесятых годах Никита Вячеславович назначается начальником отдела военно-инженерной академии. При назначении он получил указание «разжидить академию», в ней слишком много евреев преподавателей. Никита Вячеславович отказался исполнять такое распоряжение, чем вызвал к себе симпатию и уважение сотрудников ожидавших увольнений с его приходом. Среди преподавателей академии был полковник Чибисов, когда он умер, обнаружилось, что это был тайный монах, его хоронили в монашеском облачении. Он был прихожанином Николо-Кузнецкого храма. Старичок очень бойко делающий поклоны, так что молодые не поспевали за ним.

Изгнанный из военной академии тайно верующий в Бога, Филипп Баум, лауреат Сталинской премии, полковник, автор фундаментального труда  "Физика взрыва", после бесед с Никитой Вячеславовича на конференции, был очарован им. Они даже целовались, выпив на брауденшафт. Академик Арцимович привозил ему ладан из Греции.  Ближайшим сотрудником и другом был Александр (? ) Флитман.

К пятидесятым годам относится посещение Никитой Вячеславовичем в составе комплексной научной экспедиции Северного полюса. Это могло быть связано и с военными разработками. Несколько недель пребывания на полюсе оставили неизгладимые воспоминания для Никиты Вячеславовича.
Соседом Зволинских по Крюково был бывший военный летчик Николай Бухаров. Во время войны он был сбит на территории немцев. С переломом ноги попал в плен. После недолгого пребывания в плену ему удалось бежать вместе с группой пленных(тоже военных летчиков?) Их должны были расстрелять, но немец конвоир повел их другой дорогой и (невероятно!) помог бежать. Когда он попал к своим, свои ему не поверили. Бухарова выгнали из партии, лишили воинского звания и наград, запретили летать на самолетах. Но в лагерь он не попал. Потом спасший его немец разыскал его адрес и прислал Бухарову письмо. Николай немецкого языка не знал и просил Изабеллу Александровну прочитать письмо и написать по немецки ответ. Завязалась переписка. Немец даже приехал в Крюково. Вместе с Николаем Бухаровым и Изабеллой Александровной они запечатлены на фотографии, сидящими на ступеньках дома Зволинских. Лишенный права летать, Бухаров решил в Крюково строить свой самолет. Был выстроен ангар, привлечены местные мальчишки, и с помощью специалистов самолет был построен. Никита Вячеславович каждый раз, бывая в Крюково, посещал Бухарова, знакомясь с чертежами, проверяя расчеты. По просьбе Бухарова он достал для самолета мотор от самого мощного тогда  мотоцикла «Харлей». При скоплении народа, и под восторженные крики мальчишек Николай Бухаров поднялся в небо на выстроенном им самим самолете. Было нечто общее в судьбах Николая Бухарова и Никиты Вячеславовича. Оба были отвергнуты, оба оказались одинокими, оба не сложили рук, оба шли к своей цели и добились результата. Но если Бухаров поднялся в небо физическое, то Никита Вячеславович как инок поднялся в небо духовное, которое внутри каждого из человеков.
Из церковных писателей учителем Никиты Вячеславовича был епископ Игнатий Брянчанинов, в свое время тоже окончивший военно инженерное училище, отвергший  науки, кроме математики, полагая, что из всех наук математика приводит к Богу. Человек системного подхода Никита Вячеславович считал, что если замечательный святой епископ Феофан это врач утешитель в духовной жизни, то епископ Игнатий это анатом духовной жизни.
Но из монахов он очень любил простецов.
С1958 года у Никиты Вячеславовича начинается очень интенсивная преподавательская деятельность. Он преподает на кафедре высшей математики Московского физико-технического института в Долгопрудном, читает курс уравнения математической физики. Как пишет зав. кафедры физтеха Лев Дмитриевич Кудрявцев: «До этого Никита Вячеславович работал на кафедре высшей математики Московского инженерно-физического института, которой тогда заведовал академик А.Н.Тихонов, а затем на спецкафедре МФТИ, руководимой академиком М.А. Лаврентьевым. Начиная с 1969 года, Никита Вячеславович читал лекции студентам факультета, на котором готовили специалистов по самолетной и космической технике, находящемся в г. Жуковском, базой которого являлись находящиеся там ЦАГИ и ЛИИ. Кроме обязательного курса Никита Вячеславович читал факультативный курс, посвященный теории дифференциальных уравнений, связанных с гидромеханикой, сверхзвуковыми и ударными волнами» Журнал НТР №4 (21) 1997г.    Никита Вячеславович постоянно приезжает на военные полигоны, сотрудничает с командующим Балтийского флота. Как-то сказал: «Я сорок лет проработал на советскую власть, и даже разрабатывал оружие» КГБ предлагает сотрудничество с Никитой Вячеславовичем, обещая за отчеты о положении дел в Церкви, поездки в Иерусалим с церковными делегациями и создание благоприятных условий работы. Никита Вячеславович отказался.
 Он открыто поддержал Соженицына в годы его травли, выступил в поддержку своего ученика ученого диссидента Григория Подъяпольского, в знак протеста в связи с изгнанием Подъяпольского и других молодых ученых из института сам покинул Институт физики Земли. В числе ста ученых подписал письмо в защиту Есенина-Вольпина. Дорога в академики ему была заказана. Его выдвигал в член-коры академик Ишлинский, однако Никита Вячеславович был забаллотирован на выборах. Все это происходило во время гонений на Сахарова, и еще одного академика диссидента власть не желала терпеть. Никита Вячеславович получал повестки из КГБ. Однажды посещая Московскую патриархию в Чистом переулке, в гардеробщике он узнал сотрудника КГБ, который приносил ему повестки. Никита Вячеславович всегда подписывал письма в защиту Церкви. Видя, какие серьезные люди подписывают эти письма, власть должна была считаться с ними. Какие-то решения ей приходилось пересматривать.
Однако диссидентом Никита Вячеславович не был, хотя и полагал, что над КПСС должен был бы проведён Нюрнбергский процесс, это явилось бы покаянием народа. Он больше тяготел к Солженицыну нежели к Сахарову, считал что права человека не должны быть поставленны во главу угла как абсолютная ценность, и не одобрял правозащитной деятельности Сахарова, говоря, что у Сахарова шило в заду.
Удивительно как это мнение перекликалось с мнением преподобного затворника иеромонаха Павла Троицкого, имя которого сохранялось в глубокой тайне, даже от старцев. Преподобный был подобен царю Мелхиседеку среди старцев. Вот что он писал своему духовному чаду протоиерею Всеволоду Шпиллеру, тоже старцу, который был до последнего вздоха на послушании у о.Павла в семидесятые годы.( Фрагменты)

Июль 1972г.
'' ... Наша патриахия - концелярия Куроедова, не больше. Куроедов расправляется с духовенством как ему угодно.  Патриарх все подписывает, никокого сопротивления. ...''
Декабрь 1972
'' В. и О. ... Они очень хорошие, но уж слишком агрессивно настроены против Патриарха всея Руси. ...''

19/2-1973г.

'' ...Я не совсем понимаю общения Трубецкой с Сахаровым и его семьёй. Все они правы: и Сахаров, и Солженицын, и правильно открытое письмо Лиды. Но вполне согласен с Вами, что за их спинами стоят страшные, тёмные силы. От них бежать надо, а не сближаться с ними, и упаси Бог ходить к ним в семьи. А Вас ''любят'' стараются проникнуть к Вам в дом, завязать знакомство и т.д. Дорогой о.Всеволод! Бойтесь таких знакомств, хотя они и интересны. Хорошо Вы делаете, что уклонились от обеда в Загорске, от службы на Ордынке. Возможно, это создало бы лояльность с патриархией, а потом попросили бы слетать в Америку, где Вам были бы несказанно рады и Вы должны были бы поддерживать брехню ( простите за грубость) митрополитов и т. д. А Вы на это ужасное дело не пойдете.

ЖМП читать совсем невозможно...."



1 марта 1973г.

''...А Патриарх бессилен. ...
..... Его жизнь - лишение свободы.  Он никого не может принять: конвой из монахов. ...''
***

В середине шестидесятых годов о.Иоанн Крестьянкин становится насельником Псково-Печерского монастыря. Никита Вячеславович старался хотя бы раз в году посетить Псково-Печерский монастырь и встретиться с о.Иоанном. Как правило, это было во время отпуска, во время путешествия на мотоцикле. Мотоцикл был увлечением всей жизни Никиты Вячеславовича, он  изъездил всю Европейскую часть России и оставил мотоцикл только тогда, когда стал плохо видеть. В конце шестидесятых Никита Вячеславович очень интенсивно занимается музыкой, и этим объясняет изумленному декану Льву Дмитриевичу Кудрявцеву свое желание покинуть Физтех. За две с половиной тысячи рублей, тогда очень большие деньги, он приобретает рояль своей умершей знакомой, и занимается музыкой как самый профессиональный пианист. Как говорила Татьяна Дмитриевна: «Никита никогда ничего не делал только наполовину, если он за что-то брался, то весь уходил в это дело» Он дает домашние концерты для друзей, коллег, учеников.  После защиты докторской диссертации он становится одним из основателей, и начальником отдела Института проблем механики Академии наук СССР. Институт возглавляет академик Александр Юльевич Ишлинский.
   В 80-е годы вместе с А Л. Лурье Никита Вячеславович становится организатором, а потом руководителем всесоюзного семинара по нелинейной механике сплошных сред. Семинары проходят в разных городах, в Москве, Ленинграде, Таллине, Ростове-на-Дону, и очень привлекают молодых ученых. У него много учеников. Последние годы жизни были посвящены исследованию цунами. Будучи  доктором механико-математических наук, он ради новых путей поиска решения проблем начинает изучать ядерную физику, приведя в недоумение своих коллег ученых, поскольку ядерная физика вне поля действия механики. Относительно механики это как бы «потусторонний мир». Такой подход принес неожиданные результаты. Дня за четыре до смерти, словно в откровении, он находит решение некоей сложнейшей, не решаемой доселе задачи. Придя в сильное волнение, уже ночью он позвонил своему ученику и последователю Алексею Гвоздеву, и сообщил ему об этом открытии. До этого каждый вечер по телефону часа два они обсуждали эту задачу. Хранителем «откровения» стал Гвоздев, а через три дня инок Никита от сердечного приступа скончался на восемьдесят девятом году жизни.
Монашество Никита Вячеславович принял в 1987 году по благословению о.Иоанна Крестьянкина. Непременным условием о.Иоанна было согласие на это жены Никиты Вячеславовича Татьяны Дмитриевны. Когда Никита Вячеславович сказал ей, что без ее согласия он принимать монашество не будет, Татьяна Дмитриевна ответила: «Никита, ты всю жизнь стремился к этому. Я не буду тебя удерживать» Монашеский постриг должен был произойти тайно. Для этого о.Иоанн благословил ехать в Рязань к архимандриту Авелю, находящемся за штатом. Никита Вячеславович попросил автора сих строк сопровождать его в этой поездке, не объяснив ее цели. До этого я раза три-четыре сопровождал Никиту Вячеславовича в поездках в Псково-Печерский монастырь, благодаря чему несколько раз встречался с о.Иоанном, и даже получил от него три письма в ответ. (Наиболее продолжительной была беседа один на один о посмертных явлениях о.Всеволода Шпиллера, когда о.Иоанн дал ответ на каждое из них)
Поэтому я недоумевал, почему старец о.Иоанн посылает свое духовное чадо за разрешением какого-то вопроса к некоему о.Авелю? Мы не знали адреса о.Авеля, но самым неожиданным образом удалось списаться с ним. Я стоял в очереди на исповедь к духовнику и, томимый ожиданием, спросил малознакомую соседку приехавшую в Москву из Эстонии, не знает ли она о.Авеля в Рязани? Оказалось, что знает, и постоянно общается с его послушником. Через этого послушника и удалось договориться с о.Авелем о встрече. 30 июля 1987 года шестичасовой электричкой мы выехали в Рязань. Когда проехали больше половины пути на несколько мгновений над головой раскрылось духовное пространство, о.Авель смотрел на нас едем ли мы к нему. На перроне в Рязани нас уже встречал его послушник Андрей Гущин. Оказалось, что он сын коллеги Никиты Вячеславовича по научным конференциям. На такси доехали до села Никуличи на окраинах Рязани. Когда мы вошли в дом о.Авель благословил нас и спросил Никиту Вячеславовича: «Отец Иоанн больше меня, почему он Вас посылает ко мне?» Вместе они ушли в горницу, оставив меня на кухне. Тайная беседа, как мне казалось продолжалась минут пятьдесят, я был в полном одиночестве. Стояла тишина некоего глубинного бытия. Когда меня позвали в горницу, я ахнул. Над головой было разверсто духовное небо, космос. Словно у этой горницы не было потолка. Горница было большой, и как-то особо убрана, как бы и не особенно жилая. Было ощущение, что попал в духовный планетарий. Запомнилась белая скульптура, как игрушка, Агнца. Потом я узнал, что находясь за штатом, о.Авель каждый день служил в этой горнице Литургию. Может быть, такой отверстый космос переживался в связи с только что происшедшим пострижением. Позже я попал на пострижение правнука Иннокентия Иркутского Вельяминова Ростислава в Троицком соборе Лавры. В пострижении принимали участие старцы Кирилл и Наум. Как театральный занавес раздвинулась невидимая преграда, разверсся духовный космос, Бог пришел за душой человека посвящающего себя Ему. Это было такое бытие, что было страшно от его значимости и глубины. Только древние иконы Успения Божией Матери могут обозначить это явление. Потом невидимая преграда восстановилась, ведение духовного космоса закрылось, закрылось духовное измерение. Мир стал как бы картонным, обычным. Очевидно, такое явление происходило по молитвам старцев. Архимандрит Авель Македонов тоже был старцем. И кто знает, не присутствовал ли на пострижении инока Никиты и сам о.Иоанн Крестьянкин?
Меня позвали пить чай. Во время беседы о.Авель иногда пристально и с некоторым недоумением и недоверчивостью смотрел на меня. Он знал, что я видел его в электричке. Я делал невинный вид, что не догадываюсь, о чем меня спрашивает его взгляд. о.Авель понял природу такой аномалии. Однако о таинстве пострижения я не догадывался. У Никиты Вячеславовича была жена, он жил с ней в одной квартире. Она выполняла своеобразную миссию Иосифа Обручника, своим существованием отметая всякое предположение о монашестве Никиты Вячеславовича.
Переночевав в Рязани у Андрея Гущина (ныне батюшка), на следующее утро причастились на литургии в соборе и днем на электричке отправились в Москву. О.Иоанн благословил инока Никиту не оставлять научной деятельности, хотя Никита Вячеславович свое научное и административное наследство передал ученику Игорю Симонову. Никита Вячеславович оставался консультантом. Игорь Симонов шутил: «Никита Вячеславович, вы у нас самый низкооплачиваемый сотрудник» Осуществлялся обет нестяжания. Инок Никита отказался и от иностранного гранта, предоставляемого наиболее значительным ученым. На вопрос Никиты Вячеславовича надо ли рвать с музыкой, о Иоанн ответил, что «рвать» ничего не надо. Все должно произойти естественно и органично, и что хорошая музыка приближает к Богу. Будучи монахом, Никита Вячеславович продолжал ежедневно заниматься музыкой, и только, когда пальцы перестали слушаться, за два года до смерти прекратил занятия музыкой. Но очень интересовался конкурсами им.Чайковского. Труднее было отказаться от ежевечернего прослушивания радио Свобода, Би-би-си. Инок Никита очень внимательно следил за политикой, видя в Горбачеве скрытого диссидента, поддерживал Ельцина, полагая, что главная задача в то время была разрушение КПСС. В своей статье он писал, что именно атеистическая диктатура КПСС разрушила нравственные основы народа, и когда рухнул железный занавес, была обретена свобода, народ оказался неспособным противостоять искушениям Запада, искушениям свободы, поскольку в нем, в народе были разрушены нравственные основы, которые коренятся в вере. Поэтому общество и больно, так быстро восприняло все пороки.
Когда говорили, что Запад хочет поглотить нас, инок Никита отвечал, что если поглощать нечего, то поглотит. А если есть, что поглощать, тогда не поглотит. Должны быть православные подвижники. А о людях, всюду видящих заговор масонов, заметил: «Масоны внутри них самих, поэтому они и видят всюду масонов. Если масоном удастся внушить людям, что все беды в мире от них, это будет их самая большая победа. Борьба с масонами отвлекает от борьбы с собой» Грех, зло из сердца человеческого. Надо различать пользу и добро, это не одно и то же. А по поводу ретивых защитников православия сказал, что легче дать по физиономии другому, чем покаяться самому.
О.Иоанн не благословлял инока Никиту поступать в монастырь, сказав: «Вы сейчас там не найдете того, что ищите» Никита Вячеславович просил меня достать ему четки, для совершения молитвы Иисусовой. Через некоторое время я заметил, что лицо его стало светиться неким белым «невидимым» электричеством. Это было так явно, что приводило меня в крайнее удивление. Так светились только старцы. Хотя это продолжалось не очень долго.
К тому времени, тоже по благословению о.Иоанна я уже побывал в нескольких монастырях, чтобы у меня развеялись иллюзии о монашеской жизни. Они благополучно развеялись относительно меня самого, я уже не помышлял о монашеском пути. По поводу принятия монашества Никита Вячеславович сказал мне: «Монашество надо принимать только тогда, когда ты без этого не можешь жить»
Наблюдая современные течения в борьбе за православие, когда реакционные православные общества объединялись на митингах с коммунистами, и за портретами Сталина в одной колонне несли портрет царя Николая II, Никита Вячеславович говорил об ошибке подмены внутреннего делания, политической борьбой. Когда служение даже православному государству переходит в поклонение ему, а это идолопоклонство, то есть поклонение самому себе только в другом лице, в частности в лице государства. «Ведь святые отцы в Добротолюбии нигде не пишут о любви к Родине. Они говорят об отношениях Бога и человека. Что Распутин (писатель) все время говорит о духовности? Не надо об этом говорить, взял бы и пошел в монахи»
Сам Никита Вячеславович помогал очень многим людям, и автору сих строк в том числе. Когда 5 сентября 1995 года инок Никита умер, его отпевали в храме Николы в Клениках на Маросейке .у о.Александра Куликова, который был его духовником в миру. Инок Никита постоянно стремился обрести духовника монаха, помимо о.Иоанна Крестьянкина, так чтобы можно было у него исповедываться. Мы достаточно часто ездили в Переделкино и он находил духовников очень достойных. Так было с о.Германом, обладающим даром изгнания бесов, так было с молодым, но духовно очень одаренным монахом о.Севастияном. Но потом их переводили в другие монастыри и духовное окормление прерывалось. А послушание инок Никита считал первой заповедью монаха. «Меня никогда не тяготило послушание, наоборот исполнение его было радостью»
Получалось так, что монашествующие духовники у тайного инока живущего в миру, отнимались. Так у инока Никиты не сложились отношения с о.Наумом, но в Переделкино он встречался с духовником патриарха архм.Кириллом Павловым. (Я спросил архм.Кирилла, герой ли он Сталинградской битвы? На что о.Кирилл ответил: «Я брал Сталинград, я сдавал Сталинград, но я не герой» В те годы утверждали, что герой Сталинградской битвы, защищавший дом, который немцы не могли взять два месяца, сержант Павлов и архимандрит Кирилл Павлов это одно и то же лицо.)
О.Иоанн Крестьянкин определил инока Никиту к приходскому священнику о.Александру Куликову, духовному чаду о.Всеволода Шпиллера. Ради сохранения тайны инок Никита должен был исповедоваться и причащаться вместе со своей «женой». Когда у гроба инока Никиты собрались родственники и друзья, академики и профессора, артисты, художники все были как громом поражены, увидев его лежащим в монашеской мантии. Заупокойную службу по монашескому чину совершили три священника о.Александр Куликов, о.Владимир Воробьев, о.Александр Салтыков.
Похоронили его на Покровском кладбище в Москве, там, где была могила его матери Изабеллы Александровны Зволинской.
На поминках присутствовало много ученых. Сам собой возник разговор о вере. Академик Александр Юльевич Ишлинский задал вопрос: «Все что существует сотворено Богом,и состоит из вещества. А из какого вещества состоит Сам Бог?» Казалось как то неловким объяснять академику, что Бог абсолютно инороден всему существующему, но познается человеческим сердцем в божественных энергиях. И подвиг святости заключается в очищении сердца. Когда нужно было уже мне сказать о Никите Вячеславовиче, я привел слова святых отцов: «Поставь первое на первое место, и тогда все остальное займет свои места»
Именно это осуществил в своей жизни инок Никита, и когда был мирянином, и когда стал монахов. И первым в его сердце был Бог.

                Сергей Федоров.
                Март 2009г.   
                Крюково. Дом Шмидтов-Зволинских

Приложения

Прадед Никиты Вячеславовича по материнской линии был пастор, а сын пастора Александр был ректором Тартурского университета, сделавший открытие по свертываемости крови. Никиту Вячеславовича приглашали на юбилей Тартурского университета. В эти же годы  с участием Никиты Вячеславовича и  деканом Физтеха Львом Дмитриевичем Кудрявцевым в Эстонии был снять целый цикл учебных фильмов. Увидев себя на экране телевизора, Никита Вячеславович сказал: «Я не чувствую себя старым, а тут смотрю какой-то старик читает лекции, неужели это я?»

После смерти Пантелеймона Ивановича Васильева в 1977 году Никита Вячеславович стал брать уроки фортепианного мастерства у профессора Московской консерватории Григория  Когана. Очевидно занятия стоили не дешево, но музыка была жизнью Никиты Вячеславовича. Он приводил слова Лейбница «Музыка это математика в скрытом виде»
 
Во время перестройки и антиалкогольной компании инок Никита вместе с родственником жены обсуждали, как сконструировать самогонный аппарат, но дальше разговоров дело не пошло.
Автору сих строк, учившемуся тогда в музыкальной школе на вокальном отделении, запретили исполнять песню «Вдоль по Питерской», поскольку там есть слова «сладку водочку пила»

 
. 

В Псково-Печерском монастыре, Никита Вячеславович разговаривая с о.Иоанном: «Мы хотим обратно полететь на самолете.
-Да-да полетите, полетите. Такие важные люди только по воздуху летают. По земле такие люди не ходят»
Нам не удалось купить билеты на самолет, и мы никуда не полетели.

При встрече с о.Иоанном. сопровождающий о.Иоанна молодой монах Филарет ( "глаза и уши" наместника) увидев нас, говорит о.Иоанну: «Вон нас какие-то люди ждут.
-О, этот человек не так часто у нас бывает, -отозвался о.Иоанн. Благословляет и целует Никиту Вячеславовича, -У архирея кафедра своя, у профессора своя. К чему человек пристрастится, от того уже трудно оторваться. А это ваш ассистент? – благословляет меня. Когда они прошли, Никита Вячеславович произнес: «Как он точно сказал, - «К чему человек пристрастится, от того ему уже трудно оторваться» -  Я действительно пристрастился к науке, и оторваться от нее очень трудно» кажется именно в этот приезд к о.Иоанну окончательно решался вопрос о монашестве Никиты Вячеславовича.

Наместник спросил меня, зачем я приехал в монастырь?
-Так благословил духовный отец.
- Духовный отец, духовная мать, духовная девка. А что своей головы что ли нет на плечах?!
Наместник был грозой всего монастыря.

Прочитав книгу о.Александра Меня «Сын Человеческий», Никита Вячеславович спросил меня: «А что еретического находят у о.Александра Меня?
-Не знаю.
-Ведь так получилось, что на Руси в почитании Христа возник перекос в сторону его Божественной природы. В Нем стали видеть только Бога. В то время как во Христе две природы Божественная и Человеческая, и вот эту Человеческую природу во Христе и раскрывает о.Александр Мень»

По поводу того, что Бог не видим, стало быт Его и нет. «Если бы Бога можно было видеть, то это была бы принудительная очевидность. Тогда пропадает подвиг веры, пропадает свобода выбора человека, уже не было бы любви».

На Пасху в Иоанно-Богословском монастыре я хотел причаститься три раза подряд, как разрешали древние каноны. Монах, принимающий исповедь смутился, и отправил меня к.о.Авелю. Поговорив со мной о.Авель посоветовал воздержаться от этого. Но после Евхаристического канона, а служил литургию сам о.Авель, он призвал меня к себе и сказал: «Вы хотели причаститься, соединиться с Богом. Если человек хочет соединиться с Богом, то я не могу встать между Богом и человеком. Причащайтесь»

После открытия Иоанно-Богословского монастыря о.Авель стал духовником братии, и на дому уже не служил.

Через год после пострижения инок Никита опять приезжал к о.Авелю для пострижения в мантию, но на этот раз в целях конспирации просил сопровождать его другого человека. Возможно пострижение в мантию происходило уже в самом Иоанно-Богословском монастыре.

Архм.Авель семь лет был наместником Пантелеимонова монастыря, но когда прилетел в Москву на международную богословскую конференцию, на аэродроме сотрудники КГБ обманом изъяли у него паспорт. Он уже не мог вернуться на Афон, и гражданином Советского Союза не числился. Год провел в таком неопределенном состоянии, пока его не отправили в Рязань. Его делом занимался митрополит Ювеналий.

Ради шахматной партии академик Александр Юльевич Ишлинский не пошел на очередной запуск ракеты. Ракета взорвалась на старте, погибло множество офицеров, среди них маршал Неделин, которого опознали только по золотым коронкам. Хорошо, что Ишлинский захотел доиграть партию в шахматы.

Первой сердечной привязанностью Никиты была Наташа К., но она умерла в девятнадцать лет от чахотки. Никита был очень дружен с ее братом Дмитрием тоже молодым ученым. Мать Наташи и Дмитрия Анна Исидоровна, бывшая Смолянка, преподавала детям Сталина русский язык и литературу. Ее увозили в Кремль на машине. Семья жила на Ордынке, потом жена Сталина Надежда Аллилуева пробила им квартиру на Якиманке. Никита посещал это семейство, иногда оставался ночевать, тогда ему стелили постель на полу под роялем, своеобразное музыкальное освящение. Во время войны Дмитрий погиб в первых боях под Москвой, он был в народном ополчении.
Долгие годы Анна Исидоровна с дочерью и внуками снимала летом комнату в доме Зволинских в Крюково. Они были очень дружны с Изабеллой. Как вспоминала Галина Матвеевна Анна Исидоровна всегда ходила затянутая в рюмочку, в пенсне и галстуке. Она знала несколько языков. Во время готовки на кухне читала французские романы, помешивая ложечкой в кастрюльке, а потом спрашивала: «Изабелла Александровна, это моя кастрюлька или ваша?»


8 марта. К о. Иоанну подходит группа женщин.
- О! Международники пришли! - восклицает он.
Вот так посмотришь и подумаешь - "И зачем они только нужны?" А какая премудрость Божия! Немощному сосуду, женщине Господь дал силу и выносливость, какой мужчина и одной десятой не может понести!
Знакомая Екатерина Малкина, духовное чадо о.Иоанна, реставратор Третьяковской галереи, стоя рядом,  глядя на женщин,в длинных белых платьях из под пальто, делится со мною недоумением
- Я не понимаю почему они все в ночных рубашках?  Мода что-ли такая? О, поняла! Их привратник не пускал в монастырь в брюках!

Никита Вячеславович обязательно посещал выставки и театральные постановки своих друзей. Однажды ему пришлось похищать из псих.больницы друга семьи художника Леву Рыжова. Пока он разговаривал с врачом, Леву быстро посадили в машину и увезли. Лева тоже был духовным чадом о.Иоанна Крестьянкина.

Как-то Никита Вячеславович приехал за тридевять земель и на выставку графики автора, чем немало изумил меня.

Некоторое время я каждую неделю посещал дом Зволинских, упрашивая сыграть на рояле. Никита Вячеславович играл Шумана, Листа, Бетховена. Он хотел для меня написать романс, поскольку я занимался пением, и неоднократно высказывал это намерение, но я по своей лени не торопился принять в этом участие, о чем потом очень пожалел. После слушания радио "Свобода", и фортепианных произведений, устраивался чай на кухне, и велись «кухонные разговоры о политике», очень характерные для того времени.
Обсуждались и литературные вещи. Никите Вячеславовичу очень нравился «Чонкин» Войновича, также «Ферма животных» Оруэла. «Все животные равны, но свиньи самые равные». А вот книги митрополита Санкт Петербургского Иоанна (Снычова) вызывали очень скептическое отношение.
Читая в газетах призывы о спасении Святой Руси, о борьбе с мировым заговором, он сказал: «Я устал от врагов. Всю жизнь меня призывают с кем-то бороться. При коммунистах все время говорили о врагах советской власти, а сейчас говорят о врагах России. Всюду враги»
 Как то я упомянул о странной позиции определенных православных, что в нынешнее время православные должны поддерживать коммунистов, в целях того, чтобы Запад нас не поглотил, и что сейчас созданная коммунистическая структура, и идеология не позволяют разрушиться Советскому Союзу, эта идеология цементирует, объединяет людей.
-Чем объединяет? Говном? – В сердцах сказал Никита Вячеславович, он никогда не признавал коммунистическую идеологию. Был солидарен с Достоевским и Солженицыным.

Сказал о своем начальстве в академии наук: «Начальство больше доверяет открытым врагам партии, чем своим ,подлизывающимся»

Как-то я поведал о таком предании, что Хрущев, обращаясь к патриарху Алексию, говорил ему: «Вы для меня шаман»
-А надо было ответить «От шамана и слышу»

Его изумляла позиция серьезных православных ученых математиков, что благодаря большевикам Россия обрела множество святых мучеников. Эшелоны шли в лагеря. И мы должны защищать эту власть.
-Но ведь это же был не добровольный подвиг!- восклицал Никита Вячеславович, и как-то, как и академик Сахаров, высказал крамольную мысль: «Может быть и неплохо было, если бы нас завоевали американцы»
Хотя о них он сказал: «Американцы хотят жить без трудностей, а трудности должны быть. В жизни человека должен быть подвиг. Подвиг самоотвержения»



Во время одного из таких «разговоров на кухне» по поводу внешнего сходства жизни церковной общины и коммунистического общества, он вывел такое определение: « Если при построении коммунизма у всех одна цель, и в достижении этой одной на всех цели, человек это винтик или гаечка, то в Церкви у всех одинаковая цель, достижение святости» Все окружающие Никиту Вячеславовича отмечали его удивительную доброжелательность к людям, ученикам. Самые простые люди хорошо чувствовали себя в его обществе, в них просыпалось чувство собственного достоинства и интерес к жизни Архимандрит Павел Гуздеев, с которым они оказались в одной глазной больнице, сказал о Никите Вячеславовиче, иноке Никите: «Он не знает своей высоты»
Когда в больнице академии наук он встретился с Сергеем Капицей, Сергей Петрович очень и очень тепло приветствовал Никиту Вячеславовича.
***



***

Статья инока Никиты Зволинского, написанная им незадолго до смерти в 1995 году.

"Что бы я сказал, если бы выступил в Государственной Думе".


Уважаемые депутаты! Дамы и господа!
1. Сейчас отовсюду только и слышно: плохо, плохо и плохо. И против этого нельзя возразить. Действительно, плохо: производство падает, цены растут, преступность увеличивается... Одним словом - состояние хаоса. Но это значит, что страна, наше общество, наш народ больны и их надо лечить.
2. Когда врач приходит к больному, то первое, что он должен сделать - это найти больной орган и выяснить причину болезни; другими словами - поставить диагноз. Не зная причину болезни, лечить бессмысленно, Удивительно то что вопрос о том, чем больна наша страна, всерьез даже не ставится. По крайней мере, ни в прессе, ни по радио об этой проблеме не слышно. Есть попытки экономического анализа; но ведь жизнь не сводится к экономике. Что же касается депутатов Думы, то создается впечатление, что большинство из них видят главную беду страны в том, что каждый данный депутат не обладает достаточной властью и привилегиями.
З. Чтобы хорошо понимать настоящее, надо обратиться к прошлому. Опыт предков во многом позволяет нам понять настоящее, а отчасти и будущее. Для того и историю учим
Народ, населяющий то или иное государство,
не есть только биологическая популяция и ничего больше. Он всегда обладает в большей или меньшей степени интеллектом, своеобразной культурой и мировоззрением. Несмотря на разнообразие мировоззренческого спектра, который можно встретить у отдельных представителей народа, всегда есть нечто для данного народа, типичное, что собственно и объединяет его и делает его как бы «коллективным индивидуумом» (объединяют не принудительные законы государства) Типичным для США сейчас является ориентация на процветание земной вещественной жизни при почти полном отсутствии духовности (многочисленные секты, практически псевдодуховные, только подтверждают это). Западная Европа тоже недалеко ушла, будучи ориентированна на земное благополучие, сменив христианскую любовь на права человека, Т.е. на систему не которого уравновешенного эгоизма (защищающую эгоизм одного человека от эгоизма другого). Упадок духовности на Западе очень ярко проявляется в глубоком пессимизме современной западной литературы, доходящей до отчаяния (Кафка, Камю и др.).
Общий вывод: каждый народ, как и каждый человек, имеет свой идеал - то, что для него является высшей ценностью. Если человек теряет идеал, то он впадает в отчаяние, а народ растворяется в хаосе.
Для православного человека идеалом является святость, для католика - благочестие. Не знаю, есть ли идеал у протестантов: их вероисповедание распалось на тысячи сект, чему причиной, можно думать, типичная для них игра ума при чтении Священного Писания. Современные идеалы Запада - материальное благополучие и личное обогащение, по существу, чужды русскому народу и, надо думать, не привьются к нему (если удастся выйти из хаоса).
4, Когда-то была Святая Русь. Это, разумеется, не значит, что все русские были святыми. Святых были единицы на тысячи. Но от них, этих святых подвижников, исходило тепло и свет, и они согревали сердца всех, кто искал этого света. И те, кто жили в смутном и греховном мраке - и для них существовал идеал святости.
Они согрешали, но в глубине души знали, что есть предвечный свет, далекий и бесконечно близкий. Соприкосновение со святостью дает человеку необыкновенную нравственную силу. Это видно, в частности, на примере русских благоверных князей, из которых наиболее известны Александр Невский и Димитрий Донской. И Русские подвижники, как-то: Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Нил Сорский и другие обладали такой нравственной силой, которую нельзя приобрести никаким другим путем. Спрашивается: но разве неверующий человек не может быть нравственным? Ответ зависит от того, что понимать под нравственностью. Если внешнее поведение, то надо ответить - может...
Но поскольку нет однозначного соответствия между внешним поведением и состоянием души, то плохое понимание нравственности не годится, и вопрос осложняется. Нравственность отражает состояние души, а не поведение. Эгоист, эгоцентрист, даже злодей могут вести себя вполне прилично. Особенно распространенной и трудно наблюдаемой является психология самоутверждения, в той или иной мере свойственная всем нам. Она в частности, как правило, присутствует и в художественном и в научном творчестве. В порыве самоутверждения человек может иногда совершить подвиг, который легко принять за героический, хотя здесь осуществляется не акт самопожертвования, а акт самоутверждения. Самоутверждение может доходить до дикого, патологического предела (описанного в литературе), когда человек уничтожает самого себя (Кириллов у Достоевского, «Бесы»). Святость делает человека свободным, радостным, мужественным, нравственно сильным, способным ко всякому доброму делу. 5. Постепенно, и это не без западного влияния, по мере того как укреплялась русская государственность, идеал святости несколько отступил. Святая Русь сменилась Православным Государством, которое не требовало того подвига и самоотречения, какого требовал идеал святости. Хотя служение Родине тоже требует гражданского подвига, но оно не требует самого трудного – отречения от своего «я», т, е. не требует главного христианского подвига. Это значит, например, что можно добросовестно и усердно служить Родине и предаваться самолюбованию. Служение Родине этого не запрещает. Служение Родине может подменяться поклонением Родине, а это уже нарушение заповеди: идолопоклонство - поклонение самому себе, но в другом лице.
6. Начиная с середины прошлого столетия к нам с Запада стал проникать великий соблазн сменить идеал святости на идеал «свободы». Имелась в виду, конечно, политическая свобода, которая притом не была сформулирована ясно, что было особенно соблазнительно, потому что каждый понимал ее так, как это было ему приятно. Сокровенный смысл этого соблазна понятен православному сознанию. Это - натиск темной силы, для которой святость несносна. Этому соблазну поддались сначала многие представители русской интеллигенции, а затем и более широкие массы. А когда сформировалась коммунистическая партия, она стала во главе борьбы со святостью и объявила ей войну; требовала, а потом и осуществляла свержение Православного Государства вплоть до физического уничтожения Царя. Идеалом было объявлено построение нового общества, которому якобы суждено счастливое будущее, Религиозное сознание людей подавлялось в течение трех четвертей столетия самым жестоким образом. Многие были уничтожены, из оставшихся в живых многие оказались нравственно изуродованными. Люди потеряли нравственный ориентир. Идеал коммунистической эсхатологии, в который сначала многие верили, постепенно подтачивался реальной жизнью и в конце концов рухнул. Как сказал А.И.Солженицын: «Часы коммунизма свое отбили». Коммунизм умер, но дело его живет. Оно живет в результатах жестокого коммунистического пресса. Насилие над сознанием людей, естественно, дало свои результаты. Возникло религиозное одичание; люди разучились различать добро и зло - утратился духовно-нравственный иммунитет, и наше общество сейчас находится в состоянии своего рода духовного «СПИДа».
7. Нередко приходится слышать, что при коммунизме была нравственность, которая теперь разрушена. Какое глубокое заблуждение и незнание основ духовной жизни! Корни нравственности находятся в религии, и разрушение религии со всей неизбежностью ведет к разрушению нравственности. Человек, заключенный в одиночную камеру, не может совершить некоторых грехов: прелюбодеяния, кражи и других, Но это не значит, что он не совершит их, будучи выпущен на свободу. Дело в том, что нравственная устойчивость проверяется не в условиях запрета, а в условиях искушений, Иосиф, младший из двенадцати сыновей библейского патриарха Иакова, будучи правителем дома Понтифара в Египте при фараоне, проявил нравственную устойчивость, не поддавшись на любовные соблазны знатной египтянки. А советские люди, подвергшиеся коммунистической обработке, которые могли казаться как бы нравственно устойчивыми, пока находились под коммунистическим прессом, как только были сняты запреты, поддались всевозможным искушениям: сексу, коррупции, преступности..., что мы сейчас и наблюдаем. Это естественный результат подавления религии и духовности, иначе и быть не могло. Вспомним, что такого разгула не было в дореволюционной России. Особенно трудно понять тех, кто хотя и не принял коммунистической идеологии, но приспособился к коммунистическому образу жизни, не страдая, по-видимому, от отсутствия интеллектуальной свободы и довольствуясь в общем-то довольно убогим существованием, будучи удовлетворен «тем, что им С презрением позволяют «исполнять свои обряды»; лишь бы они вели себя тихо и послушно, не мешая миру строить свою жизнь без Христа, без веры, без молитвы» (о.А. Шмеман).
А интеллектуальная свобода подавлялась, примеров много. Например, многие желающие вступить в брак опасались венчания в церкви из-за возможных неприятностей по службе; таинство Крещения также обычно совершали втайне от служебного начальства, И это считалось приемлемым. Непостижимо! А таких людей сейчас встречается немало. И главным образом, в этой среде возникла идея «Великой Державы - СССР». Но без идеала святости Держава не может именоваться великой, хотя бы занимала она и много кв. километров и содержала большое войско. При безбожной власти, попирающей религиозное сознание, она по-прежнему остается (пусть и немного подкрашенной) «Империей Зла». Такого рода подмены, когда добро подменяется «полудобром», сейчас очень распространены, и они могут служить немалым препятствием возрождению России. Особенно следует опасаться попыток воспользоваться Православием как лозунгом, прикрывающим политическую программу, что многие недостаточно опытные могут не осознать, забывая, что Православие не лозунг, а для православного человека есть программа его духовной жизни и личного христианского подвига. Итак, диагноз поставлен: наш народ, наше общество, наша страна больны утратой идеала святости, возникшей под давлением многолетнего коммунистического режима.
8. Остается последний и, может быть, самый главный вопрос: как вывести наш народ из хаоса и поднять его на духовно-нравственную высоту? И можно ли это сделать?
Можно или нет, сказать трудно. Но надо стараться и надеяться, что с Божией помощью можно. Ясно одно: ни указами Президента, ни постановлениями Думы, никакими чисто политическими реформами этого сделать нельзя. Дело идет об исцелении сознания людей. И на этом пути важно прежде всего, чтобы как можно большее число русских людей поняли, в чем состоит беда страны, А затем каждый должен начать с себя. Ибо как можешь помочь другому, если себя не благоустроил? Вспомним слова преподобного Серафима Саровского: «Приобрети мирный дух, и около тебя спасутся тысячи». Не нужно только под «мирным духом» понимать какой-либо компромисс или примиренческие отношения к злу. В данном контексте мирный дух означает субъективное духовное переживание, которое в своей предельной форме выражено словами апостола Павла: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, о всем благодарите» (1 Фее, 5, 16-18). Значит ли это, что никакие внешние реформы не нужны? Нет, не значит. Какие-то реформы нужны, благоустройство внешней жизни нужно. Но это - дело высококвалифицированных специалистов, честных и преданных Родине, а не проповедников из различных политических партий. Здесь уместно привести слова П.А.Столыпина, сказанные им в 1906 году по поводу министра Витте: «Человек он очень умный и достаточно сильный, чтобы спасти Россию... но, боюсь, что он этого не сделает, так как, насколько я его понял, это человек, думающий больше всего о себе, а потом уже о Родине.
Родина же требует служения настолько жертвенно-чистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и парализует всю работу». Вот каких людей надо искать. Есть ли они теперь?
Апрель, 1995 г, И. Н,

(Посмертно статья была опубликована в журнале «Православная беседа», в «Церковном листке» братства Всемилостивого Спаса Николо-Кузнецкого храма, размещена в интернете.
Некролог

МЕЖДУНАРОДНАЯ ГАЗЕТА НАУКА и ТЕХНОЛОГИЯ в РОССИИ №4 (21) 1997 г.

НИКИТА ВЯЧЕСЛАВОВИЧ ЗВОЛИНСКИЙ - УЧЕНЫЙ и ЧЕЛОВЕК


Никита Вячеславович Зволинский профессор, доктор физико-математических наук, заслуженный деятель науки и техники России, скоропостижно скончался 5 сентября 1995 года в возрасте 89 лет.

Родился Никита Вячеславович в Ярославле, но вся его жизнь была связана с Москвой. Он поступил учиться в Московский университет, но по идеологическим причинам (дворянское происхождение, приверженность православной вере) окончить университет ему не дали.Далее учился самостоятельно и сдавал экстерном.Очень большую помощь ему оказывал академик Н.Н. Лузин. В середине 30-х годов (при содействии В.П. Втчинкина -ученика Н.Е. Жуковского) начал работать в ЦАГИ в отделе академика С.А. Чаплыгина. Никита Вячеславович был секретарем знаменитого семинара С.А. Чаплыгина.
Затем война, эвакуация. Никита Вячеславович попадает в Колпашево (Сев.Сибирь), в конце войны получает вызов в Москву. В этом помог академик Лейбензон, учеником которого он был с 30-х годов.
В 1944 году О.Ю. Шмидт по рекомендации Л.Н. Сретенского пригласил Н.В. Зволинского на работу в Институт теоретической геофизики АН СССР (после реорганизации - Геофизический институт, Институт физики Земли).
Никита Вячеславович занялся теорией сейсмических волн. Им выполнены исследования волн в слоистых средах, построена теория головных сейсмических волн. Н.В. Зволинский - один из создателей асимптотического лучевого метода сейсмических волновых полей. Под его руководством были исследованы сложные задачи дифракции волн, проблема движения сооружений и приборов под действием сейсмических волн, построена теория образования волн цунами при землетрясениях.
В 1965 году. Зволинский перешел на работу во вновь  организованный Институт проблем механики и стал одним из его основателей. Здесь были продолжены начатые им ранее исследования динамики упруго-пластических сред (грунтов) Среди рассмотренных проблем задачи возбуждения, отражения, преломления сильных волн напряжений в упруго-пластических средах. Одновременно Н.В.Зволинским были исследованы механические свойства сложнейших сред с возможным проскальзыванием по границам.
Работы Никиты Вячеславовича отличаются высокой математической культурой, которую он унаследовал от своих великих учителей. Он всегда был окружен талантливыми учениками, которых любил нежно и требовательно.
Никита Вячеславович был человеком глубокой культуры. Он прекрасно знал и любил литературу, любил музыку и был хорошим пианистом, давал сольные концерты. Он любил Родину, был настоящий русский патриот, горячо переживавший судьбы своей страны. Это был истинный российский интеллигент-профессор в самом высоком смысле этих слов.
Никита Вячеславович всю жизнь был православным церковным человеком. С 1927 по 1930 г. он бы послушником Высоко-Петровского монастыря. Монастырь закрыли, многих арестовали и  расстреляли. В 60-е - 80-е годы Никита Вячеславович прихожанин Николо-Кузнецкого храма, а 30июля 1987 г. он тайно принял монашеский постриг. Он скончался 5 сентября 1995 г. В день отпевания в Николо-Кузнецком храме все, знавшие его, увидев его в гробу в иноческой мантии, испытали неожиданную радость.* (*Отпевание состоялось в храме Николы в Кленниках на Маросейке, где настоятелем был прт.Александр Куликов, последний духовник Никиты Вячеславовича назначенный ему архм. Иоанном Крестьянкиным. В чине монашеского отпевания принимали участие ректор Свято-Тихоновского богословского института прт. Владимир Воробьев и настоятель храма Воскресения в Кадашах прт.Александр Салтыков - примечание Федорова Сергея)
Н.В. Зволинский был человеком необыкновенной нравственной силы, это привлекало к нему многих, они становились его друзьями и почитателями. Ниже мы публикуем последнюю работу Никиты Вячеславовича, написанную им за 4 месяца до кончины (в ней видна его забота о судьбах своей страны) и воспоминания нескольких его учеников и друзей.
 

А.Ю.Ишлинский академик РАН (ИПМ РАН)

О Никите Вячеславовиче Зволинском.

Мое близкое знакомство с Никитой Вячеславовичем, переросшее в большую дружбу, состоялось в конце тридцатых годов. Мы оба оказались преподавателями сопротивления материалов автомобильного института, частично разместившегося в Доме культуры нашего крупнейшего в стране автозавода. Лекции по этому курсу читал большой знаток механики изменяемого твердого тела Георгий Эдмундович Проктор. Именно он и пригласил нас обоих вести практические занятия по его курсу. Когда студенты (кстати, от меня) узнали, что Никита Вячеславович автор ряда печатных научных работ, уважение к нему возросло еще больше
При встречах с Никитой Вячеславовичем мы всегда уделяли много внимания постановке и решению различных проблем теории упругости, а также других задач механики сплошной среды, и, в частности, динамики грунтов.Однажды, в бытность мою в Киеве, совместно с Иваном Захаровичем Степаненко (тогда аспирантом) мы предложили оригинальную схему расширения цилиндрического отверстия в грунте посредством взрыва. Соответствующие эксперименты образования круглых скважин (колодцев) для практических надобностей производились тогда в Украинской академии наук Николаем Максимовичем Сытым под руководством академика Михаила Алексеевича Лаврентьева, нашего общего друга и учителя. Работа по динамике грунта была опубликована в одном из журналов по механике и вызвала несомненный интерес. Идея своеобразной "упаковки" грунта с резким изменением его плотности под действием колоссальных напряжений, возникающих при взрыве, подверглась даже критике. Однако Никита Вячеславович от имени всех нас троих с большим тактом и убедительностью защитил принятую модель явления, наметив одновременно дальнейшие пути ее совершенствования.
Никита Вячеславович по моей просьбе и собственному убеждению во многом способствовал организации и созданию одного из главных институтов Академии наук СССР - Института проблем механики. До конца жизни он заведовал важным отделом института и сплотил вокруг себя превосходных учеников. Многие из них уже стали крупными учеными, докторами физико-математических наук, продолжая и развивая идеи своего учителя. Самому Никите Вячеславовичу принадлежит большое число превосходных  исследований в области математики и механики, давно заслуживающих обстоятельного научного обзора.
Никита Вячеславович был человеком большой моральной и нравственной силы. Он не зря прожил жизнь, принеся большую пользу родному отечеству, и став примером подражания.

Л.Д. КУДРЯВЦЕВ, чл.- корр. РАН

Вспоминаю Никиту Вячеславовича 

Как-то в жаркий летний день 1959 года, сидя на террасе дачи в Салтыковке, я услышал стрекот остановившегося у калитки мотоцикла, и вскоре на дорожке сада появилась высокая фигура пожилого человека в кожаных шлеме, куртке и перчатках-крагах. Это был Никита Вячеславович Зволинский, с которым мы до этого не только не были знакомы, но и никогда не встречались. Ко мне его привело желание работать на кафедре  высшей математики Московского физико-технического института, которой я заведовал в то время. Истинная интеллигентность и непередаваемое обаяние, излучавшееся всем его обликом, быстро привели к тому, что мы к обоюдному удовольствию  договорились о том, что с нового учебного года он начнет читать курс уравнений математической физики для студентов третьего курса. Это не затрагивало ничьих интересов, так как у нас как раз был один свободный поток. До этого Н.В. работал на кафедре высшей математики Московского инженерно-физического института,которой тогда заведовал академик А.Н.Тихонов, а затем на спецкафедре МФТИ, руководимой академиком М.А. Лаврентьевым. В 1959 году академик М.А. Лаврентьев, активно занимаясь организацией Сибирского отделения Академии наук СССР, переселился из Москвы в Новосибирск.
              Н.В. очень любил педагогическую работу и относился к ней с большой ответственностью. Он всегда весьма тщательно готовился к лекциям. Его лекции отличались безупречной математической строгостью и вместе с тем наглядностью и простотой изложения. Он уделял  много внимания конкретным физическим задачам, стремление решить которые приводило его к созданию естественных математических моделей и дальнейшему их изучению.
  На лекциях Н.В. всегда была полная аудитория (посещение лекций в МФТИ никогда не являлось обязательным). Студенты любили и уважали Н.В. не только за содержательные, интересные и доступные лекции, но и за то внимание и уважение, которое он всегда проявлял к ним.
Начиная с 1969 года Н.В. читал лекции студентам факультета, на котором готовили специалистов по самолетной и космической технике, находящемся в г. Жуковском, базой которого являлись находящиеся там ЦАГИ и ЛИИ.
  Кроме обязательного курса Н.В. читал факультативный курс, посвященный специальным вопросам теории дифференциальных уравнений связанным с гидромеханикой, сверхзвуковыми и ударными волнами. В ожидании вечера, когда он читал этот курс, Н.В. нередко музицировал на фортепиано в актовом зале факультета, что собирало много слушателей, толпившихся дверей зала и не решавшихся войти, чтобы не помешать ему. Н.В. серьезно интересовался музыкой и живописью, посещал художественные выставки (особенно своих друзей), музеи, лекции по искусству.
        Нередко, к удовольствию и радости студентов, Н.В. приезжал в институт на мотоцикле. Мотоцикл был его страстью. Он любил ощущение скорости и сознание собственной силы, своей власти над машиной, которые, по его словам невозможно почувствовать, сидя за рулем автомобиля. Во время  отпуска он совершал на мотоцикле большие путешествия по стране. Несмотря на любовь к скорости, ездил он очень аккуратно, без аварий. Лишь однажды не по своей вине он наехал на человека, неожиданно вынырнувшего из-за автобуса в неположенном для пешеходов месте. Этот человек пострадал незначительно. Гораздо больше пострадал сам Н.В.: стараясь избежать столкновения с человеком, он резко затормозил, свернул в сторону и перевернулся вместе с мотоциклом, который накрыл его.
  В середине семидесятых годов на втором канале телевидения были организованы учебные передачи для школьников и студентов. В частности по телевидению читались лекции для студентов-заочников высших технических учебных заведений.В рамках этой программы было принято решение снять серию телефильмов по всему курсу высшей математики. В числе приглашенных лекторов для съемки в этих фильмах оказались Н.В. и я. Мы снялись с ним в нескольких фильмах: если читал лекцию Н.В., то я был научным консультантом фильма, если читал я, то консультантом был Н.В. Фильмы с нашим участием снимались в Таллине. Недели, проведенные там с Н.В., являются для меня одними из самых счастливых в моей жизни: я мог целыми днями наслаждаться его обществом, обсуждать волнующие нас проблемы.
 Н.В. всегда отличали честность и порядочность, прямота и принципиальность суждений и поступков. Он никогда не шел на сделки со своей совестью и поступал всегда так, как она ему подсказывала, даже если это шло во вред его положению в обществе и наносило ущерб его карьере. Когда А,И, Солженицын подвергался у нас в стране гонениям Н.В. не стеснялся открыто выступать в его защиту. Когда арестовали А.С. Есенина-Вольпина, Н.В. вместе с рядом других ученых поставил свою подпись под открытым письмом в его защиту и осуждением действий властей. ("Письмо ста ученых" - Сергей Федоров) Помню, меня как заведующего кафедрой просили провести с Н.В. беседу о недопустимости с его стороны совершенных им действий. Выполняя данное мне поручение, я пригласил Н.В. в "Метрополь" и там за рюмкой вина рассказал ему о возложенном на меня поручении. Посмеявшись, мы подняли наши бокалы с вином за здоровье Аександра Исаевича и Александра Сергеевича ( с А.С. Есениным-Вольпиным я занимался в аспирантуре МГУ под руководством П.С. Александрова).
  К Н.В. неоднократно обращались церковные деятели с просьбой поддержать их обращение к правительству в защиту Православной Церкви, и он никогда не отказывался подписать такие бумаги, считая это своим долгом.
              В 1975  Н.В. Зволинский пришел ко мне и сказал, что он решил закончить педагогическую работу. Я был, конечно, очень удивлен услышав это, так как хорошо знал, какое большое удовлетворение получал он от общения со студентами, от чтения им лекций. Но еще больше я был поражен, когда услышал о причине такого его решения. Н.В. рассказал мне, что в юности он серьезно занимался музыкой, играл на рояле. Когда настало время определить свой дальнейший жизненный путь и выбрать свою будущую профессию, он оказался перед сложной дилеммой, кем стать: музыкантом или математиком. Тогда он выбрал последнее, продолжая иногда музицировать для собственного удовольствия. Однако недавно он стал заниматься музыкой более серьезно и вдруг неожиданно для себя обнаружил, что он способен не только восстановить свой прежний уровень игры на рояле, который был у него в молодые годы, но и существенно продвинуться дальше. Понимая, что для этого придется немало потрудиться и что у него в семьдесят лет уже не хватит сил совмещать серьезные занятия музыкой с научной работой в Академии наук и педагогической деятельностью в МФТИ он решил оставить последнюю. Решение его было непреклонным, он любил целиком отдаваться любимому делу.
 Сознавая, что ему придется много играть дома, он со свойственной ему деликатностью обошел все квартиры соседей на своем этаже, этажом выше и ниже и спросил жильцов, в какое их будет меньше беспокоить его игра.
 Вскоре в своем исполнительском мастерстве Н.В. достиг значительных успехов. Он регулярно занимался с известным музыкантом-композитором Пантелеймоном Ивановичем Васильевым, учеником композитора и пианиста С.И. Танеева, консультировался у бывшего профессора Московской консерватории Григория Михайловича Когана, который с большим вниманием относился к Н.В. и несказанно удивлялся его успехам. Время от времени Н.В. устраивал домашние концерты, на которых услаждал своей игрой друзей и знакомых.
   Если говорить об основном, что было присуще Никите Вячеславовичу, так это то, что он был истинным христианином и никогда не скрывал этого, что вызывало у окружающих еще большее к нему уважение. В своей жизни он всегда стремился следовать Евангельским заповедям, был очень добрым, скромным, отзывчивым и внимательным к окружающим, относился к людям с уважением и делал им много добра, поддерживал их духовно, постоянно оказывал нуждающимся существенную безвозмездную материальную помощь. Люди часто приходили к нему, чтобы поделиться  с ним возникшими у них трудностями (духовными, житейским, научными), он глубоко вникал в их положение, чутко воспринимал движения души и психологию человека, спокойно анализировал сложившуюся ситуацию, давал полезные советы. Это привлекало к нему много людей. В его доме можно было встретить самых разнообразных посетителей  - от дворника до академика.Он обращался с ними на равных. Все тянулись к нему и уходили от него умиротворенные и успокоенные. Сам он был всегда сдержан, хорошо владел собой, никогда не унывал, считая уныние большим грехом.
         За восемь лет до своей кончины он тайно принял монашеский постриг.
С 1944 года рядом с Н.В. неизменно находилась его жена  Татьяна Дмитриевна, которая всегда была для него верным другом, надежной опорой в жизни и постоянным спутником в его путешествиях на мотоцикле по дорогам нашей страны.
Вспоминая Никиту Вячеславовича, всегда видишь его добрую, слегка застенчивую улыбку и умные внимательные глаза за поблескивающими стеклами очков.

И.В. СИМОНОВ, д.ф.-м.н. (ИПМ РАН) 

                УЧИТЕЛЬ

Кажется, весной 1963-го года, когда шло перераспределение четверокурсников физтеха по так называемым "базам", а преподаватели присматривали будущих дипломников, двое студентов попросили у профессора Никиты Вячславовича Зволинского дать по задаче. В то время он читал спецкурс нашей группе. Никита Вячеславович согласился и предложил "разобраться" с весьма нетривиальной для студента задачей о движении несимметричной по распределению масс твердой сферы в упругой среде под действием сейсмической волны. Отсюда впоследствии вышел диплом и статья в журнале "Механика твердого тела", а эти двое студентов впоследствии поступили в аспирантуру и до последнего времени имели счастье постоянно общаться с Никитой Вячеславовичем по различным вопросам науки и жизни.
  Между тем, сначала по молодости лет, не было полноты осознания уникальности этого общения. Казалось, так и должно быть, что на тебя не кричат, не требуют в повелительном наклонении, прощают твои бесконечные ошибочные суждения, плохо выписанные тексты, твою непросвещенность в понимании высших сфер бытия. Тем более, что поначалу общение было ограниченным; более тесный контакт с Учителем имели старшие коллеги - они были ближе к нему по опыту жизни. Наша же разница в годах составляла почти сорок лет. Это ощущение необыкновенности нашего научного бытия пришло ко мне впервые с полной ясностью, пожалуй, после того, как на Западе вышла небольшая книга воспоминаний одного из видных диссидентов-шестидесятников Григория Подъяпольского, ученика и сотрудника Н.В. во время прежней его работы в Институте физики Земли АН СССР. В этой книге, описывая 60-е - 70-е годы в СССР, Г. Подъяпольский сравнил жизнь тех, кто попадал в постоянное окружение профессора Зволинского, с садом Эдема. Это действительно был оазис в пустыне духовной жизни нашей страны.
      Вспоминается один из эпизодов. Доклад на семинаре по динамике сплошной среды, руководимом Зволинским. Посещали этот семинар  сотрудники из МГУ, Института физики Земли, из других мест. В конце, как обычно, дискуссия. Просит слово доктор N. и, сначала весьма кратко отозвавшись о докладе, минут пятнадцать расписывает свои результаты, весьма далекие от основной темы. Это - довольно-таки распространенный прием привлечения внимания к своей персоне. Н.В. был слегка в ярости. Но - какая же, все-таки была реакция? Н.В. встал и твердо произнес: "Один умный человек сказал - Каждый умный человек понимает то, что пережил сам, зато это считает обязательным для остальных." Подобное действует несравненно сильнее, чем прямые высказывания, к которым прибегали в таких случаях другие лица.
В последнее время, когда Н.В. уже был на должности научного консультанта, неоценимыми  были наши обсуждения научной стороны предлагаемых проектов, его удивительная нетривиальность и яркость суждений, математическая точность его мыслей. К сожалению, ситуация складывалась так, что все это не находило должного отклика во вне.
  Еще одна отличительная черта Н.В. - он никогда не жаловался, но и не скрывал трудностей и своих слабостей под бравадой, как это часто бывает. Просто констатировал: мне это было трудно; я потратил много времени на задачу, но так ничего особенного не вышло (с оттенком юмора). Никита Вячеславович извинялся, если выходила какая-либо задержка с его стороны, простительная, априори, в последнее время, ввиду его возраста.

А.А. ГВОЗДЕВ, с.н.с. Институт экспериментальной геофизики ОИФЗ РАН

Никита Вячеславович Зволинский мой учитель 

Не каждый крупный ученый может быть учителем. Никита Вячеславович им был. Конечно, он был учителем в прямом смысле этого слова, вел занятия, читал курсы лекций по математике в Московском Механическом институте (ныне Инженерно-физический) военно-инженерной Академии. Позднее он многие годы читал оригинальный курс математической физики в Московском физико-техническом институте. Замечательный курс теории сейсмических волн Никита Вячеславович прочел для аспирантов Института физики Земли. Обработанные записи этих лекций служили пособием для многих поколений аспирантов в 60-е -70-е годы, до тех пор, пока все экземпляры были зачитаны до дыр и стали непригодными.
   Никита Вячеславович всегда придавал большое значение научным семинарам, которые он проводил для своих сотрудников и всех желающих. На этих семинарах люди действительно учились. При весьма доброжелательном отношении руководителя семинара, от докладчика требовалась четкая постановка, ясное понимание проблемы. Принцип семинара Зволинского состоял в том, чтобы сделать прозрачным смысл докладываемого. Четкие вопросы, краткие замечания и обязательно в конце слово Никиты Вячеславовича Зволинского, в котором он умел очень четко и ясно объяснить, что же было прослушано.
Не только на семинарах, но и всем своим поведением Никита Вячеславович показывал, что ученым надо быть, а не казаться. Свои работы Никита Вячеславович очень тщательно отрабатывал и умел прекрасно изложить. Одна из его работ была посвящена теории возбуждения сейсмических волн при подземном взрыве. Интересно, что читая, одну из монографий я, после ссылки на эту работу, увидел три страницы знакомого текста, буквально переписанные из статьи Никиты Вячеславовича. Автор монографии, ныне покойный, позже оправдывался тем, что лучше не скажешь.
      У Никиты Вячеславовича было много замечательных учеников. Докторами наук стали Л.М. Флитман, К.Н. Шнихек, Г.В. Рыков, И.В. Симонов, Б.В.Костров и другие. Очень сильным специалистом был Скобеев, рано ушедший из жизни. Он прославился решением тонких проблем механики сплошных сред, по которым спорили и не могли разобраться академики. К школе Зволинского относится и Г.С. Подъяпольский, разработавший теорию возбуждения волн цунами при землетрясениях.Никита Вячеславович всегда искренне радовался интересным результатам своих учеников. Видеть такую искренность было очень приятно.
Никита Вячеславович вместе с А.Л. Лурье организовал всесоюзный семинар по нелинейной механике сплошных сред. Семинар собирался поочередно в Москве, Ленинграде, Таллине и Ростове-на-Дону. Своеобразие семинара состояло в том, что на нем слушалось малое число программных докладов. И цель состояла в разборе всей сущности нелинейной механики. Семинары, активно проходившие в 80-е годы, привлекали многих молодых ученых. Был даже опубликован один выпуск трудов.
Внешний, чуть старомодный облик Никиты Вячеславовича вполне соответствовал представлению о российском профессоре. Высокая сутуловатая фигура, борода, очки, прекрасно сшитый костюм. Вспоминаю как в конце 50-ых в конференц-зале Института физики Земли развернулась дискуссия между Н.В. Зволинским и В.Н. Кейлис-Бороком о том, как правильно ставить задачу об очаге тектонических землетрясений. Никита Вячеславович тонкостью  аргументов, плавностью движений напоминал фехтующего шпагой, а его противник - размахивающего дубиной. (Впоследствии выяснилось, что В.Н. Кейлис-Борок был тогда неправ).
Неверно было бы считать, что Никита Вячеславович был чисто кабинетным ученым. Он мнго раз раз выезжал в экспедиции, чтобы самому убедиться в том, как проводятся эксперименты по определению механических свойств пород. Конечно, естественнее было бы видеть его в модном костюме в гостинице "Олимпия" в Таллине, но я видел его и в землянке в экспедиции Института физики Земли близ реки Урал.
Никита Вячеславович находил радость в человеческом общении, любил долгие беседы о науке и жизни. Никита Вячеславович находил себе интересных собеседников не только в Москве, но и в Таллине. Среди Ленинградской профессуры его друзьями были А.Л. Лурье и его семья, А. А. Гриб и его сыновья. Никита Вячеславович всегда отдавал много времени и сил работе. За несколько дней до своей кончины он позвонил мне и рассказал о новой находке в задаче о волнах цунами.
Остро чувствую, как не хватает мне Никиты Вячеславовича.

В. Н. СТРАХОВ
академик РАН, директор ОИФЗ РАН

БЫЛ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО БЛАГОЖЕЛАТЕЛЕН К ЛЮДЯМ

28 февраля 1959 года после учебы в МГРИ я поступил на работу в Институт физики Земли в отдел геомагнитного поля, который тогда возглавлял А.Г. Калашников. Через короткое время я закончил работу о применении аналитического продолжения аномального магнитного поля к интерпретации данных магнитных съемок по КМА и мне было важно мнение серьезных теоретиков-геофизиков. По счастью я встретил в ИФЗ Л.М. Флитмана. Он рассказал мне, что работает в лаборатории, которой руководит крупный механик и математик профессор Никита Вячеславович Зволинский, и что он переговорит с Никитой Вячеславовичем о возможности доложить мою работу на руководимом им семинаре. Мой доклад состоялся приблизительно в июне 1959 года. На один из вопросов Никиты Вячеславовича, относящийся к возможным типам особых точек аналитического продолжения полей в случае трехмерной задачи я не смог удовлетворительно ответить; в те годы, да и ряд лет позже, я занимался исключительно математическими проблемами для плоских - двумернных - полей. Но Никита Вячеславович в своем заключительном слове отозвался о моей работе очень благожелательно, и это было для меня большим стимулом к дальнейшей работе.
После семинара я сблизился с рядом сотрудников лаборатории, которой заведовал Н.В. Зволинский - с Л.М. Флитманом, Г.С. Подъяпольским, В.А. Афанасьевым, А.А. Гвоздевым, Б. С. Чекиным. Свои последующие работы я также докладывал на семинаре у Н.В. Зволинского, что было обусловлено прежде всего личностью самого Никиты Вячеславовича, но также и общим духом, царившем на семинаре.
Никита Вячеславович был исключительно интеллигентный человек, чрезвычайно доброжелательный к людям. Он был очень демократичен, я бы даже сказал - чрезмерно мягок в отношениях с сотрудниками. Никто никогда не слышал от него ни одного грубого слова. Своими огромными знаниями в области механики и математики он охотно делился как во время семинаров, так и в повседневном общении. Мне выступления на семинаре у Никиты Вячеславовича - я докладывал у него вплоть до его перехода во вновь созданный Институт проблем механики - давали всегда очень много. Поражала способность Никиты Вячеславовича быстро схватывать суть проблем, казалось бы, от него достаточно далеких, и быстро находить пути решения этих проблем. При этом Никита Вячеславович  не красовался своим талантом, не подчеркивал, что именно им подсказаны пути решения проблем - он был очень чуток к людям и всегда подчеркивал значимость чужих работ, был исключительно благожелателен к людям.
Только позднее, когда я начал докладывать свои работы и на других семинарах, я смог в полной мере оценить дух доброжелательности к докладчику, царивший на семинаре у Никиты Вячеславовича.
Светлая память о замечательном ученом Никите Вячеславовиче Зволинском безусловно сохранится у каждого, кто его знал.

А.С. АЛЕШИН д.ф.-м.н. (ИГЭ РАН)

                УЧЕНЫЙ-ИНОК 

Известие о смерти Никиты Вячеславовича Зволинского болью отозвалось в сердцах знавших его. На отпевание в церковь Николая Угодника в Кленниках прославленной служением в ней двух святых - исповедников новейшего времени отца и сына Алексея и Сергия Мечевых, - собралось много народу. Но даже близко знавшие Никиту Вячеславовича были удивлены, увидев его в монашеской мантии ... Но это не было случайностью. Путь к этому был долгий и непростой...
              И начать приходится, как это всегда бывает, с корней... Предки Никиты Вячеславовича были разных национальностей и разных вероисповеданий:  немцы-лютеране (пастор Александр Шмидт из Эстонии, его сын тоже Александр, ректор Тартурского университета), поляки-католики (генерал-лейтенант Павел Александрович Зволинский). православные русские. Бабушка Екатерина Петровна была из простых. Когда она выходила замуж, родители деда - Зволинские - были против брака, но впоследствии прониклись к ней большим уважением. Именно бабушка привила Никите Вячеславовичу любовь к Богу, любовь к Православию.
      Родился Никита Вячеславович в 1906 году в Ярославле, но вскоре родители переехали в Подмосковье, в Крюково.   Детские годы Н.В. пришлись на революцию, нормальное течение жизни было нарушено и учиться Н.В. пришлось дома и сдавать экзамены экстерном за гимназический курс. Н.В. поступил в Московский университет, но учиться не пришлось - лицам не пролетарского происхождения образование новая власть не давала. Пришлось осваивать основы науки самостоятельно, по книгам, и с помощью знакомых, благо учителя попались весьма достойные - математику Н.В. осваивал с помощью Н.Н. Лузина, а в теоретической механике сплошных сред наставником был академик Л.С. Лейбензон.
Трудовую жизнь Никите Вячеславовичу помог начать (что тоже было непростым делом для пролетариев, о чем можно узнать хотя бы по автобиографическим запискам С.М. Голицина) В.П. Ветчинкин, ученик знаменитого "отца русской авиации" Н.Е. Жуковского. Может быть власть сквозь пальцы смотрела на происхождение, коль скоро речь шла о штурме небес, может время уже переменилось, но так или иначе Н.В. поступил на работу в Центральный аэрогидродинамический институт - ЦАГИ, ныне расположенный в г. Жуковском. Здесь С.А.Чаплыгиным  была создана теоретическая группа, тесно связанная творческими узами с лучшими московскими математиками и механиками. Н.В. стал секретарем знаменитого семинара С.А. Чаплыгина.
Следует особо подчеркнуть, что все названные выше всемирно известные ученые, принявшие участие в судьбе Никиты Вячеславовича, были религиозными православными людьми. И сам Никита Вячеславович с юных лет бы православным церковным  человеком. С 1927 по 1929 гг. он был послушником Высоко-Петровского монастыря. Послушники жили в своих домах, а в монастырь собирались на молитву и на послушания. Духовником монастыря был Владыка Варфоломей (Ремов), расстрелянный впоследствии в 1935 или 1936 г. В марте - апреле 1929 г. во время Великого Поста был закрыт последний храм на территории монастыря, часть насельников была арестована. Духовная жизнь замерла, ушла на глубину, но, как стало ясно теперь, не погибла полностью.
В годы войны в эвакуации Никита  Вячеславович попадает в Колпашево на Оби. В конце войны из Москвы приходит вызов с предложением работы в Институте теоретической геофизики, впоследствии переименованном в Геофизический институт (Геофиан), а затем в Институт физики Земли. ЗдесьНикита Вячеславович занялся теорией сейсмических волн.
В эти годы государство уделяло много внимания развитию сырьевой базы страны. Организовывались многочисленные экспедиции, развивалась теория сейсмического метода разведки. Вокруг Никиты Вячеславовича собирались талантливые молодые ученые - "мальчики Зволинского", как назвал в автобиографических записках в том числе и сам себя один из них - Г.С. Подъяпольский. Под руководством Никиты Вячеславовича были получены существенные результаты в задачах динамической теории упругости. Атмосфера в коллективе во многом напоминала монастырскую: та же нестяжательность, когда успехи одного были достоянием всех, та же дисциплина послушания, то же общее доверие и дружба. Сам Никита Вячеславович был, конечно, "игуменом". У него была самая крепкая власть, власть любви. Любовь учителя и учеников была взаимной - учитель стоял за них горой, а когда после очередного скандала связанного с подписанием письма в защиту инакомыслящих, части молодых (Подъяпольский, Чекин и др.) пришлось уйти, ушел из ИФЗ  и Никита Вячеславович. Но без работы он остаться не мог - слишком велик был талант.
     В 1965 году Н.В. перешел на работу в Институт проблем механики. Здесь он продолжил начатые им ранее исследования динамики упруго-пластических сред, в частности грунтов. И здесь на новом месте работы Никиту Вячеславовича окружали талантливые молодые люди, и здесь царила подлинная творческая обстановка.
Эта научная направленность Н.В. на исследование сильных волновых полей и сред с неупругими свойствами находила применение и в задачах  геофизики, интерес к которым Н.В. не потерял с уходом из Института физики Земли. Он часто выезжал в экспедиции, участвовал в конференциях по проблемам цунами и сильных движений при землетрясениях. Н.В. был одним из организаторов Всесоюзного семинара по нелинейной механике сплошных сред, который попеременно собирался в Москве, Ленинграде, Ростове-на-Дону и Таллине и привлекал многих молодых ученых.
  Никита Вячеславович всю жизнь был православным человеком. Таким он оставался и став известным ученым. В 60-е - 80-е годы Никита Вячеславович стал прихожанином Николо-Кузнецкого храма. В это время настоятелем храма был известный московский священник о.Всеволод Шпиллер. Никиту Вячеславовича привлекал интеллект батюшки, его необыкновенные проповеди. Свою приверженность православной вере Н.В. никогда не скрывал, и это в годы, когда отношение властей к Православной Церкви было далеко от нормального. Каждый раз, когда этого требовали обстоятельства, он подписывал письма в защиту Церкви. Н.В. испытывал большое почтение и тягу к монашеству, любил посещать храм в Переделкино - подворье Афонского монастыря. Эта тяга к монашеству, начиная с молодых лет, наконец нашла свое достойное разрешение. 30 июля 1987 года Никита Вячеславович тайно принял монашеский постриг.
     Никита Вячеславович был человеком глубокой культуры. Он прекрасно знал и любил литературу. Как-то на одном из юбилеев Н.В. директор ИПМ акад. Ишлинский упомянул о трех увлечениях Н.В. - науке, музыке и мотоцикле.
Об отношении к науке уже было сказано раньше.
Любовь к музыке у Н.В. проявилась с ранних лет, он был хорошим пианистом, случалось ему давать и сольные концерты. В отношении к музыке у Н.В. также проявлялся по сути дела монашеский дух: до преклонных лет Н.В. любил учиться, т.е. проявлять послушание, у людей профессионально более высоких.
 Любовь к мотоциклу, столь непривычная для инока (а иноком Н.В. по сути дела был задолго до того как он принял постриг) у Н.В. по-видимому была связана с его любовью к путешествиям. На своем мотоцикле "Харлей" с коляской (!) он исколесил почти всю Европейскую часть Союза.
Никита Вячеславович любил Родину, был настоящий русский патриот в полном и высоком смысле этого слова. Он горячо переживал ее непростую судьбу, о чем можно судить хотя бы по последней работе Н.В., которая называется "Вот хотел бы я сказать, если бы мне была предоставлена возможность выступить в Государственной Думе" Статья оканчивается словами Столыпина, как нельзя более характеризующими отношение к Родине самого Н.В.: "Родина требует служения ... настолько жертвенно-чистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и  парализует всю работу".
Все знавшие Никиту Вячеславовича в своей благодарной памяти сохраняют любовь к этому необыкновенному человеку.



КРАТКИЙ ОБЗОР НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОФЕССОРА, ДОКТОРА ФИЗИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИХ НАУК, ЗАСЛУЖЕННОГО ДЕЯТЕЛЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ РОССИИ НИКИТЫ ВЯЧЕСЛАВОВИЧА ЗВОЛИНСКОГО 1906 -1995 г.

Зволинский Никита Вячеславович с 1944 года сотрудник Института теоретической геофизики АН СССР (после реорганизации Институт физики Земли). Занимался теорией сейсмических волн. Им выполнены исследования волн в слоистых средах, построена теория головных сейсмических волн. Н.В. Зволинский - один из создателей асимптотического лучевого метода сейсмических волновых полей. Под его руководством были исследованы сложные задачи дифракции волн, проблема движения сооружений и приборов под действием сейсмических волн, построена теория образования волн цунами при землетрясениях.
В 1965 году. Зволинский перешел на работу во вновь  организованный Институт проблем механики и стал одним из его основателей. Здесь были продолжены начатые им ранее исследования динамики упруго-пластических сред (грунтов) Среди рассмотренных проблем задачи возбуждения, отражения, преломления сильных волн напряжений в упруго-пластических средах. Одновременно Н.В.Зволинским были исследованы механические свойства сложнейших сред с возможным проскальзыванием по границам.

Занимался преподавательской деятельностью в МФТИ, читал лекции студентам факультета, на котором готовили специалистов по самолетной и космической технике.
Читал факультативный курс, посвященный специальным вопросам теории дифференциальных уравнений, связанным с гидромеханикой, сверхзвуковыми и ударными волнами. (Разрабатывал оружие - примечание Федорова С. -Работал в Военно инженерной академии. Участник комплексной экспедиции на Северный полюс )

Из статьи чл. -корр. РАН Л. Д. Кудрявцева

Зволинский занимался теорией возбуждения сейсмических волн при подземном взрыве.

Он вместе с А.Лурье организатор всесоюзного семинара по нелинейной механике сплошных сред. Семинар  собирался поочередно в Москве, Ленинграде, Таллине и Ростове- на -Дону.
Создал целу школу учеников. Докторами наук стали Л.М. Флитман, К.Н. Шнихек, И.В. Симонов, Б.В. Костров. К школе Зволинского относился и Г.С. Подъяпольский, разработавший теорию возбуждения волн цунами  при землетрясениях. Очень сильным специалистом был А.М. Скобеев, рано ушедший из жизни. Он прославился решением тонких проблем механики сплошных сред, по которым спорили и не могли разобраться академики.

По статье А.А. Гвоздева с.н.с. Институт эксперементальной геофизики ОИФЗ РАН

Медународная газета НАУКА и ТЕХНОЛОГИЯ в РОССИИ № 4 (21), 1997г.
Никита Вячеславович Зволинский - Ученый и Человек

 

                Следственное дело
Вячеслава Александровича Зволинского ( отца Никиты Вячеславовича, фрагменты)
Государственный архив Российской Федерации
№ фонда 10035
№ описи 1
№ дела П -22781

Допрос обвиняемого (зачеркнуто "свидетеля") Зволинского Вячеслава Александровича
3 октября 1937 года     стр. 132 

Вопрос : Ваша автобиография?
Ответ: Я родился 27 февраля 1880 года в г. Москве, отец мой Александр Павлович Зволинский умер через четыре месяца после моего рождения. Мать - Екатерина Петровна Зволинская, оставшаяся с четырьмя детьми, из коих я был всех моложе, работала зав. женской Шавтеевской  школе в Москве. С 1890 года поступил учиться в гимназию - 1ую Московскую гимназию в гор. Москве, в которой проучившись девять лет, в 1899 году ее окончил. В этом-же 1899 году я поступил в Москве в Университет, где проучившись четыре года, окончил его в 1903 году и спустя год в 1904 году сдал государственный экзамен. Одновременно поступил вольноопределяющим в 1- ую гренадерскую артиллерийскую бригаду нижним чином для отбывания воинской повинности в Москве. В августе м-це 1904 года был выпущен в запас прапорщиком артиллерии. После этого поступил в г.Ярославле помощником заведующего страховым отделом Ярославской губернской Управы. В декабре месяце 1904г. - (в)  Японскую войну, был мобилизован в царскую армию, послужив до конца 1905 года, был снова уволен в запас в чине прапорщика, вернувшись в Ярославль опять на эту-же вышеуказанную работу, где проработал до 1906 года. В этом же году поступил в Тверское губернское земство в должности участкового страхового агента. После службы в  Тверском губернском земстве, я выехал в Москву, будучи женатым на дочери профессора Шмидта Александра Васильевича - Изабелле Александрове Шмидт, в то время проживающей в собственной даче ст. Крюково. Находился без работы, подыскивал себе работу в г. Москве и с 1908 года поступил преподавателем русского языка в Высшее городское начальное училище им. Гоголя в Москве, где и проработал в качестве преподавателя русского языка до весны 1913 года, после чего перешел в Уздную Земскую Управу, где заведывал отделом народного образования до начала империалистической войны - 1914 года. В этом 1914 году в Москве был призван на военную службу в чине прапорщика был отправлен под Люблин на фронт против германских и австрийских войск, пробыв на фронте до 1917 года и в октябре-ноябре этого же года я приехал в Москву в чине повышенном, поручика. Мой дед Павел Александрович Зволинский в прошлом был генерал-майором
 
***Окончание страницы 132А, отсутствие страницы 133 в ксерокопии, продолжение страница 134 ***

брат мой в период октябрьской революции, как прапорщик, был на румынском фронте, откуда больше и не вернулся, но как он попал туда мне не известно и лишь в 1219 -20 г. дал о себе знать матери, что он т. е. мой старший брат Павел Александрович Зволинский находится за границей, который и сейчас находится в Данциге. В период февральской и октябрьской революции 1917 года, я никакого участия не принимал, хотя помню, как у меня лично в период февральской революции, будучи поручиком, взяли мою шашку.В этот период я проживал у себя дома в Крюкове и в 1918 году вступил в Красную армию в качестве инструктора в 1- ую советскую школу полковой артиллерии и боевых технических приспособлений в Москве на Арбатской ул. Через несколько месяцев эта школа влилась в Высшую стрелковую школу, куда и перешел я служить, где и служил в качестве инструктора примерно до осени 1919 года, после чего был откомандирован во 2-ую Запасную артиллерийскую бригаду в гор.Москве. В этой бригаде, в разных должностях (инструктора, комвзвода) прослужил до осени 1921 года будучи демобилизован. С 1921 года я вернулся к себе домой в Крюково и занимался хозяйством. До 1931 года я проживал и занимался в своем хозяйстве собственной дачи ст.Крюково. В промежуток этого времени я был лишен избирательных прав и затем снова востановлен. С 1931  я поступил в Московский топографический техникум в должности  сначала счетовода, потом пом. бухгалтера, одновременно преподавательствовал на вечерних курсах Учебного Комбината Мосгоросо. Работу в московском топогрофическом техникуме кончил в 1933 году, когда техникум был ликвидирован, в связи с чем у меня осталась одна и основная работа преподавательство в Учебном Комбинате Мосгоросо, где и работал до моего ареста.

Записано и прочитано мне верно: Зволинский.

Вопрос: Уточните ваше социально - имущественное положение до и после революции

Ответ: До революции я в хозяйстве имел 18 десятин земли, 4 коровы, 2 лошади, 2 наемных работников и дом 20+12 с выступом с 3 стенами 9+9. После революции такое-же хозяйство, но с меньшим количеством десятин земли, т. е. имел восемь десятин земли.

Записано ипрочитано мне верно верно: Зволинский.

Вопрос: Уточните о вашей военной службы в царской армии. когда, где, в какой части и чине кого вы служили и какие имели военные заслуги?
Ответ: С 1903 года по 1904 год служил вольноопределяющим в 1 артиллерийской бригаде в Москве ив чине прапорщика был уволен в запас. С декабря 1904 года был призван на действительную службу и оставался до конца 1905 года, когда был снова уволен в запас в чине прапорщика. В промежутке этого времени я состоял в 3 запасной артиллерийской бригаде в С. (Саамаре? неразборчиво) в чине прапорщика, затем в 42 артиллерийской  п. (парковой? - неразборчиво) бригаде в гор.Седлеце (?неразбочиво) (Польща) в том же чине прапорщика, после чего в 1 гренадерской артиллерийской бригаде гор.Москвы  так же (?) в чине прапорщика. С 1914 года был снова призван на военную службу в 1 гренадерский п.(парковый? - неразборчиво) артиллерийский дивизион, где прослужил в чине прапорщика, затем подпоручика и поручика, будучи на германском фронте до 1917 года.
Записано и прочитано мне верно. В.Зволинский.
За это время военной службыв царской армии я получил награды: орден св.Георгия (?) 4 степени, затем св. Станислава 3 степени или 2, точно не помню и больше ничего. В. Зволинский.
Вопрос: Вы как активный участник к/р организации, вели совместную с членами к/р организациями контрреволюционную деятельность.
Ответ: Я участником к/р организации никогда не являлся, и так же не вел к/р деятельность.
Записано и прочитано мне  верно ВЗволинский
Допросил:Уопер. Уполном. р/о .*** (неразборчиво) сержант госуд. без. - *** подпись неразборчиво

8 сентября 1937 года
Вопрос: Назовите своих близких знакомых.
Ответ: Мне близкие знакомые:
1 Романов Дмитрий Яковлевич был владелец кирпичного завода, у которого я бывал на квартире в Москве в начале 1937 года, точно не помню, с которым вместе выпивал.
2 Москвичев Григорий Матвеевич, с которым в последний раз встречался летом 1937 года, будучи на платформе ст.Крюково окт.ж/д. больше у меня близких знакомых нет.  В.Зволинский
Вопрос: Знаете ли вы быв. помещицу Лепешкину Лидию Ивановну, если да, то когда с нею встречались и где?
Ответ: Да, я знал Лепешкину Лидию Ивановну, имевшую в дер.Андреевка дачу, с которой видился в последний раз летом 1936 года на похоронах у Романова.
Записано и прочитано мне верно. В. Зволинский.

Вопрос:Знаете ли вы Хомякова Николая Петровича?               
Ответ: Да, я Хомякова Николая Петровича знаю, как бывшего начальника крюковского почтового отделения.
Вопрос: Знаете ли вы быв. помещика Янсона Августа Карловича?               
Ответ: Да, я знаю Янсона Августа Карловича как жителя в дер. Андреевка. В. Зволинский.
Вопрос: Вы, как активный член к/р группы в лице вышеназванных врагов народа вели с ними совместную к/р деятельность.
Ответ: Ни в какой я контр-революционной организации не состою и никакой контр-революционной деятельности никогда не вел.
Вопрос: Назовите знакомых вам, проживающих за границей
Ответ: По последнему письму полтора года назад, мой брат павел Александрович Зволинский в Данциге.

(Запись следователя) От подписи и дачи дальнейших показаний отказался        П.Кар(ятин?)  (неразборчиво)


Стр. 148. Заявление Зволинского В.А.

Т, Народному Комиссару внутренних дел

(от) з/к Ивдельлага НКВД Свердловск обл.(1 отделение л/п Юртище)  Вячеслава Александровича Зволинского, инвалида 2 гр.

                Заявление

30/9 -37г. я был арестован Солнечногорским Москов.обл. управлением НКВД. Во время моего предварительного заключения я был три раза вызываем для допроса, причем первым пунктом обвинения послужил мой последний чин поручика в старой армии и знаки отличия, полученные мной за время войны 1914-1918 годов. На моем указании, что служба в старой армии не была моей профессией, что я был призван с объявлением войны по мобилизации как военнообязанный, в качестве прапорщика запаса, что чин подпоручика, а затем поручика был получен мной на общем основании за выслугу известного срока на фронте, на этом моем указании следователь не остановился и стал доказывать мне, что революция мне была не выгодна, что поэтому я должен был отнестись к ней отрицательно и враждебно, и, очевидно как вывод из своих логических построений, предъявил мне обвинение в контрреволюционной деятельности и участие в контрреволюционной организации - обвинение совершенно голословное, не содержащавшее никаких фактов или конкретных данных.
Свою виновность я категорически отрицаю, что и записано в протоколе допроса. Мое указание, что с до революции, как видно из моего послужного списка, я все время, с момента окончания учения работал по найму, что в 1918 г. поступил добровольно в Кр. Армию в качестве инструктора, - следователь оставил без внимания.
Дргого обвинения мне не предъявлялось, но несмотря на это я был 9/9 (1938г.?) переведен в московскую Таганскую тюрьму, а затем отправлен на ***т.Саму Свердловской обл. и заключен в Ивдельский лагерь НКВД.
Во время пребывания в Таганской тюрьме я на допрос  и на суд не вызывался, а в Ивдельлаге мне было объявлено, чтоя осужден тройкой Московской обл. по 58 ст. п.10 на 8 л.
- Полагая, что такой порядок рассмотрения дел противоречит духу и букве Сталинской конституции, что лишение человека свободы на такой длительный срок на основании надуманного следователем обвинения, не подкрепленного ни одним фактом, не вяжется с принципами советского правосудия, - прошу вас Т. Народный Комиссар сделать рапоряжение о пересмотре моего дела. 
В.Зволинский

стр.151 копия снята В.Е. Гейне переписана от руки
               
                Заявление жены
                (в копии адресат не указан)

Извещением от 31. 10. 39 г. за № 70-2342 Прокуратура Моск. обл. известила меня об отказе в пересмотре  этого дела моего мужа, Зволинского В. А.
Я прошу Вас о пересмотре этого дела моего мужа.
Муж мой был арестован 30.09. 37 г. и 20. 10. 37г. отправлен в Ивдельский лагерь Свердловской обл., где ему было объявлено, что он осужден "Тройкой" по статье 58.10 на 8 лет.

стр.151 оборот.   24. 02. 1939 г. я подала в Московскую обл. прокуратуру заявления - мужа и мое; Кроме того, в ту же прокуратуру поступило еще два заявления мужа присланные из лагеря, в марте и апреле 1939 г.

... Все три пункта перечисленные в извещении, являются ЛОЖЬЮ! Я готова нести ответственность за свои слова и в опровержение представляю следующие данные.

стр.152-оборот
... В 1908 г. мы поселились с ним в 3 км. от ст. Крюково, где у моего отца были 3 дачи с участками. отец мой А.В. Шмидт, был доцентом Ярославского юридического факультета и летом жил у себя на даче (№2) после смерти отца  *** дача (2) и участок перешли ко мне. Участок этот НИКОГДА (?) не эксплуатировался. и никакого  отношения  к мужу не имел.
стр. 153 (ксерокопия оригинала заявления)
поселившись с 1908 г. на даче близь станции Крюково, т.к. в Москве у нас даже не было квартиры. Муж  мой работал в Москве с 1908 по 1913 г. в качестве преподавателя (справки из Ахива Моно(?) С 1913 по 1914 г. муж мой работал заведующим народн. образ. в Моск. Уезд. Земской Управе, когда в 1914 году был призван по мобилизации
в) Относительно третьего пункта обвинения, что муж буд-то бы занимался контрреволюц. агитацией, могу сказать только одно - никогда он этим не занимался и если областной прокурор утверждает обратное, пусть будет дана мужу очная ставка с теми людьми, которые это подписали, тем более, что подписи были сделаны на закрытом следствии.Повторяю, что отвечаю за правдивость того, что пишу здесь и убедительно прошу вас затребовать и пересмотреть дело моего мужа Зволинского Вячеслава Александровича.
                И.Зволинская

Фрагменты Заявления з.к.  В.А Зволинского от 1. 03. 1941 г.
стр. дела 291 (копия снята Гейне В.Е.)

- Ведь были же у "Тройки"  основания, - спросите Вы считать Вас ... помещиком.
Вот эти основания. По окончании в 1903 г. университета я отбывал воинскую повинность как вольноопределяющийся 1 разряда, по образованию. В августе 1904 года был уволен в запас (в качестве прапорщика) В декабре был призван на военную службу ввиду войны с Японией и пробыл в армии до декабря 1905 года, когда был уволен в запас и вернулся к своей гражданской деятельности. В 1914 г. (война с Германией) был снова мобилизован в качестве прапорщика ... Был произведен в подпоручики, затем - в поручики.
Осенью 1918 г. я добровольно вступил в ряды Красной армии в качестве инструктора 1-ой советской школы артиллерии в Москве.

стр. 291 оборот
Теперь решайте, правильно ли меня рассматривать как офицера старой армии, или нет.
Основанием причислить меня к помещикам послужило, очевидно, мое показание на допросе. что до революции у меня был участок земли в 18 дес., в 3 км. от ст.Крюково, окт. ж.д. Горетовского с.с. Из этого участка большинство относилось к Гослесфонду, а мне с семьей оставались: пашня 4га, покос 1,5 га и усадьба, которыми я и пользовался, обрабатывая их силами  своей семьи, с 1921 г.по 1931 г., когда взрослые сыновья от меня отошли; а я, по возрасту и состоянию здоровья, не в силах был один вести хозяйство, я сдал землю и инверьтарь (живой и мертвый) в соседний кохоз. Мне была оставленна усадьба и дом, в котором я жил с женой, работая в Москве до ареста. Эти 18 дес. земли, бывшие у меня до революции, ни в какой мере не были источником существования, и лишь оправдывали расходы, вызываемы наймом работника-сторожа и его жены, помогавшей по хозяйству.


стр.301           Дело№ СК-4-151

                Постановление № 2683
                ПРЕЗИДИУМА МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА               

28 декабря 1955 г. президиум Московского Областного Суда в составе: председателя  Крюкова и членов Колесникова, Рыбаковой, ***-оивко (неразбочиво в ксерокопии), Абрамовой, Макаровой, с участием прокурора Маркова по докладу Колесникова рассмотрел протест Зам. Генерального прокурора СССР на постановлеие тройки УНКВД по Московской области от 15 октября 1937 г., которым
1) Резчиков Алексей Павлович 1884 г.рождения, уроженец дер. Морщихино, Московской области, был заключен в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет.
2) Лепешкина Лидия ивановна, 1882г.рождения, уроженка г.Москвы.
3) Москвичев григорий Матвеевич 1877 г.рождения, уроженец г. Ленинграда.
4) Зволинский Вячеслав Александрович, 1880г. рождения, уроженец г.Москвы.
5) Янсон Август Карлович, 1881г. рождения, уроженец Латвийской ССР.
6) Хохлов Василий Иванович, 1900 г. рождения, уроженец села Тагаево Горьковской области.
7Хомяков Николай Петрович 1881 г. рождения. уроженец г.Серпухова Московской области.
8) Аристархов Влас Иванович 1891 г. рождения уроженец дер. ***тновская (неразборчиво в серокопии), Московской области, -
были заключены в исправительно трудовой лагерь сроком на 8 лет каждый.
Все вышеперечисленные лица обвинялись в том, что они организовались в контрреволюционную группу и проводили среди населения антисоветскую агитацию.
Протест принесен на предмет отмены Постановления Тройки при УНКВД.
Ознакомившись с делом Президиум находит протест обоснованным и подлежащим удовлетворению.

Основанием  к обвинению Резчикова, Лепешкиной, Москвичева, Зволинского, Янсона, Хохлова, Хомякова и Аристархова послужили показания свидетелей: Мангушева, Логинова (ой, Рогов?), Соловьева, Рогова, Егорычевой, Крылова, Неверова, Егорова, Широкова, Хлудова, Шишкова, Конкина, Константиновой, Федоровой, Прохорова, Усолова и Савельевой. Несмотря на то, что обвиняемые отрицали свою вину, очных ставок со свидетелями проведено не было.

В нарушение ст.128 УПК РСФСР постановление о предъявлении обвинения обвиняемым, за исключением Резчикова не объявлялось.
Рзчиков, Москвичев,Хомяков, Хохлов и Аристархов по существу обвинения не доп(роси?)сились, в протоколах допросов записаны только ихбиографические данные, сведения о круге их знакомых и т.д. С материалами следствия в порядке ст.206 УПК обвиняемые ознакомлены не были, чем были лишены возможности опровергнуть предъявленное им обвинение.

В связи с жалобами Зволинского, Лепешкиной, Аристарховой и других обвиняемых по делу о их неправильном осуждении по делу была проведена  дополнительная проверка.

Передопрошенные в 1940 году свидетели: Егоров, Логинова(ов?), Рогов своих показаний не подтвердили и объяснили, что их показания 1937 г. были записаны неправильно. /л.д. 230, 233, 227/.

Свидетели Федорова, Шишков, Савельева, Иванова, Прохоров при их передопросе конкретных фактов антисоветских высказываний со стороны обвиняемых не привели /л.д. 248, 215, 208, 202 и др./

Свидетель Хлудов в 1940 г. показал, что его прежние показания являлись предположительными /217-218/.
Показания свидетеля Широкова в отношении Аристархова вызывают сомнение в их объективности, так как Широков находился с Аристарховым в неприязненых отношениях, что подтвердили свидетели Алексеева, Слепов и Гуров /л.д. 209, 219, 224\.

Показания свидетеля Усолова в отношении всех обвиняемых по делу носят общий неконкретный характер ивызывают сомнение в их объективности.
Свидетели Ронцев, Буриличев и Неверов, на которых ссылался Усолов его показаний не подтвердили.

В отношении Аристархова по материалам о снятии судимости УМВД Московской области 30 марта 1954 г. вынесено заключение с ходатайством о прекращении дела за недостаточностью улик /л.д. 27 приложение/

На основании изложенного Президиум считает, что по делу не собрано достаточных доказательств в подтверждение вины осужденных в организации контрреволюционной группы и в проведении ими антисоветской агитации, потому
                ПОСТАНОВИЛ:

Протест удовлетворить. Постановление тройки при УНКВД по Московской области от 15 октября 1937 г. в отношении Резчикова Алексея Павловича, Лепешкиной Лидии Ивановны, Москвичева Григория Матвеевича, Зволинского Вячеслава Александровича, Янсона Августа Карловича, Хохлова Василия Ивановича, Хомякова Николая Петровича и Аристархова Власа Ивановича отменить и дело о них производством прекратить за недоказанностью обвинения.

ПяПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПРЕЗИДИУМА
МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА   - В.Крюков

По свидетельству солагерника  Вячеслава Александровича Зволинского в 1942 году  Вячеслав Александрович был расстрелян вместе с группой других заключенных. Их увели в лес под конвоем, откуда они уже больше не вернулись. В лагерь вернулись только конвоиры. - Сергей Федоров.
Материалы следственного дела  были собраны и скопированы Гейне Владимиром Евгеньвичем.








Инок Никита Зволинский   
               

            

                КРЮКОВСКИЕ ПОСИДЕЛКИ

РАССКАЗЫ ГАЛИНЫ МАТВЕЕВНЫ ЗВОЛИНСКОЙ (Дополнение к тексту «Инок Никита»)

«Вообще у Буси (Изабеллы Александровны) был пистолет, и в случае чего она могла бы и защищаться. Но после ареста Вячеслава Александровича она его выбросила в туалет».

Она не любила русских заунывных песен, говорила: «И что они все ноют, да ноют?» Совсем не понимала тоски русской души.

Изабелла окончила высшие математические курсы, и в Москве познакомилась с Вячеславом.

А отец Вячеслава Александровича преподавал в юридическом (университете?) в Ярославле. И первое время, когда Вячеслав Александрович женился на Изабелле, семья жила в Ярославле. И только потом они переехали в Крюково.

Отец Изабеллы Александр Васильевич Шмидт шутя говорил, что за свою жизнь он выпил небольшое озеро шампанского.

У нее же было еще три сестры. Ванга, София и Александра, и помимо главного дома Александр Васильевич выстроил трем дочерям по отдельному дому, в том числе и этот в котором мы сейчас находимся. Дому уже больше ста лет, он был построен в 1905 году. Из всех четырех домов сохранились только два. Этот, который был построен для Изабеллы, и «Красная дача» дом для Александры. А самый красивый, для Ванги и главный были разрушены после революции.
-А что же для Софии не было построено дома?
-Да почему-то не было. При этом за каждой дочерью было приданного десять тысяч рублей золотом. Ведь сам Вячеслав Александрович Зволинский был из обедневшего дворянского рода. Он преподавал литературу и русский язык.

-А кого  из детей больше любила Изабелла Александровна Никиту или Матвея?
-Никиту. У него были математические способности, он тянулся к книгам, к музыке. Матвей тянулся к природе. Когда отец подарил ему в 14 лет ружье, он целыми днями пропадал в лесах. Увидев, что ему дарят ружье он так подскочил от радости. что ударился головой об косяк двери, у него вскочила большая шишка. И эта шишка у него осталась на всю жизнь. Потом уже став взрослым он окончил лесотехнический техникум, был егерем в леспромхозах Вятки, Архангельска. Был даже председателем колхоза. Вступил в партию.
   -Удивительная судьба. Два брата, одно и то же воспитание, одни и те же родители, воспитываются вместе в одном доме, но один становится монахом, ученым математиком, а другой лесником и членом партии, и это при том, что отец был расстрелян коммунистами.
-Да дядя Никита до конца дней переживал смерть папы. Это была его не заживающая рана.



-А братья дружно жили?
-Да, но лидером всегда был Никита, как старший брат. Однажды они собрались бежать в Америку, им тогда было лет по десять двенадцать.
-Что начитались Майн-Рида?
-Наверное, библиотека в Крюково была огромная.
-И что же?
-Почти месяц готовились к побегу. Собирали вещи в дорогу, ножи. спички, сухари, даже какие-то деньги. Об их планах знали двоюродные сестры Катя* и Марина, которые жили в Кутузово, рядом в соседней деревне. Но они свято хранили тайну. И вот как-то утром родители обнаружили на столе записку: «Мама. Папа не волнуйтесь, мы отправляемся в Америку и т.д»  Вячеслав Александрович бросился в погоню, и нашел их только в Москве на вокзале. Они выясняли на какой поезд им надо сесть, чтобы добраться до Америки.
-Слушайте, ну это прямо как в рассказе Чехова «Мальчики». Но только у Чехова это может быть вымысел, а здесь реальность. Но это какую же смелость и решительность надо иметь, чтобы в таком возрасте осуществить побег из дома. Но вообще это какой-то даже мистический момент. Ведь Чехов бывал у вашего соседа в пансионате Рукавишникова (нервных болезней для аристократов), он же был дружен с главным врачом Хрущевым (?), говорят, что посадил на аллее  пансионата несколько сосен. То есть проезжал он по вашему имению, по той дороге, которую проложил Александр Шмидт, вот которая у вас за забором. Там сохранились еще булыжники. То есть Чехов не мог не знать семью Шмидтов.
- Не знаю как сам Чехов, но папа рассказывал, что в доме бывала Книппер-Чехова, Буся с ней была дружна. Это было еще до революции. В доме устраивались музыкальные вечера, и среди гостей была Книппер-Чехова, а папа, тогда маленький мальчик, засыпал под музыку в кресле. Так что его потом сонного уносили в постель.
- А здесь вообще жили люди известные. Недалеко от нас  было имение профессора Иловайского, мы мучились по его учебникам истории. Он ведь отец первой жены Ивана Цветаева, который основал музей. В записях Марины Цветаевой есть описание, как они ехали в Крюково по лесу, и большие, темные ветви елей смыкались над их головами. Сам Вячеслав Александрович Зволинский был «дворянским» старостой храма Спаса в Андреевке, а в этот храм приходили разные профессора, интеллигентные люди. (В том числе профессор Китары, надгробный памятник которому сохраняется на территории храма до сих пор. Там же похоронены и предки Галины Матвеевны Змеевы.)

*)В дальнейшем Катя Зволинская вышла замуж за Петра Понсова. В 1926 году летом в доме Понсовых  в деревне Кутузово жили Михаил Афанасьевич Булгаков с Любовью Белозерской-Булгаковой.



- А вот, Пантелеймон Иванович, у которого Никита Вячеславович занимался игрой на фортепиано, бывал в Крюково?
-Да, Пантелеймон Иванович бывал у нас. Он жил в углу на кухне. Такой краснощекий, полный я помню его. (Пантелеймон Иванович Васильев композитор, ученик Сергея Ивановича Танеева.)
У нас здесь жила приемная дочь Феликса Дзержинского с мужем, ее звали Фелиция. Очень славная женщина. Ее свекр писатель Ковалевский писал здесь книгу о Зое Космодемьянской.



     Я смотрел эти бумаги, большое количество неподписанных фотографий. Среди бумаг было написанное фиолетовыми чернилами заявление Изабеллы Александровны в «ГУЛАГ». Так и написано: «В ГУЛАГ». Изабелла просила освободить ее мужа из-за состояния здоровья, позволить ей осуществлять уход за ним. Сохранились золотая брошь с брильянтом, еще какие-то украшения Изабеллы, золотой крест. Перед смертью в 1970 году она просила сына Никиту в ее гроб в изголовье положить пиджак Вячеслава Александровича и пачку его писем к ней. Никита все исполнил.


В самой Галине Матвеевне наряду с русской, немецкой была и цыганская кровь. «Я не могу без трепета и сладкой жути слышать цыганские песни. Меня всю трясет, они так душу задевают, что будь моя воля, я ушла бы с табором цыган» Она рассказывала, как ее бабушку по (материнской линии) увез из вокзального ресторана, где она была подавальщицей, дедушка, тогда молодой, богатый военный дворянского рода. «Ей тогда было лет семнадцать, она была вся брюнетистая, с большой черной косой. Осиная талия. И очень красивая. Глаза с паволокой. Дедушка влюбился в нее с первого взгляда. И хотя разница в годах была большая, ему тридцать три года, ей семнадцать, он решил на ней жениться и увез ее. Однако разница в положении была слишком большая. Она сирота, взятая на воспитание. Ее отец Михаил Гутерман тоже был взят на воспитание из детского дома. Родители Елены  умерли в раннем возрасте, оставив после себя пятерых детей. Их разобрали в разные дома. Позже женщина, вырастившая Елену, пристроила ее на работу в привокзальный ресторанчик, где они и встретились с Сергеем Дмитриевичем, моим дедушкой. Его родители, состоятельные и родовитые помещики, были категорически против такого мезальянса, однако он настоял на своем, и женился на бабушке, вопреки их воле. У них произошел сильный конфликт, так что молодой семье пришлось уехать в Рязанскую губернию, в город Пронск, где он служил исправником. Они прожили долгую жизнь. У них родилось двенадцать детей, правда, некоторые вскоре умерли (пятеро?). Они уже изнемогали от такого количества детей, и даже как-то поехали к старцу в монастырь, с этим вопросом, как быть, дети все рождаются и рождаются, а у них уже нет сил и средств содержать их. Старец ответил, что дети это милость Божия, благодать.
И вот среди этих двенадцати детей была и моя мама Екатерина. Потом наступила революция, и дедушку арестовали как исправника. Но жители Пронска его так любили и уважали, что выступили в его защиту. Даже написали письмо Калинину. И его освободили. И чтобы больше не рисковать, он с семьей перебрался в Подмосковье, в Крюково, и жили они на «Белой даче». А потом уже когда мои родители познакомились, семья перебралась в этот дом.
-Да история с подавальщицей на вокзале, напоминает «Станционного смотрителя» Пушкина. Как прав был Пушкин.



-
По справке из краеведческого музея на даче Зволинских проживал племянник Владимира Соловьева Сергей Михайлович Соловьев. В 1913 году после нервного срыва он проходил курс лечения в пансионате у доктора Вырубова, этот пансионат граничил с имением Зволинских. Как вспоминал Игорь Николаевич Бируков друг детства Матвея Зволинского, в Крюково существовало общество антропософов, которое возглавлял некто Столяров. Игорь Николаевич как-то даже посещал заседания этого общества, на них говорилось о необходимости создания в России лупонариев, но что такое лупонарии Игорь Николаевич не до конца понял.




Каждый раз, приезжая в Крюково Никита Вячеславович заходил к соседу Николаю Бухарову, бывшему военному летчику. Во время войны его самолет был сбит над вражеской территорией, при падении сломал ногу, бежать не сумел, и был взят в плен. Пробыв какое-то время в плену, был приговорен к расстрелу вместе с группой других пленных.(Возможно в нее входили офицеры летчики). Далее произошло то, что не поддается объяснению. По словам Галины Матвеевны им помог бежать некий немец, который повел группу к месту расстрела, другим путем. Все это могло показаться неправдоподобным, если бы после войны, между немцем, который спас их и Николаем Бухаровым не возникла бы переписка. Немец разыскал его и прислал письмо. Николай плохо знал немецкий язык, и читала ему письма и помогала писать ответные Изабелла Александровна. Потом этот немец даже приезжал в Крюково на встречу с Николаем Бухаровым. Сохранилась фотография, где они втроем вместе с Изабеллой Александровной сидят на ступенях крюковского дома. Когда, бежав из плена, Николай достиг расположения наших войск, ему не поверили, что он не сдался в плен добровольно. Большие сомнения вызывал побег из плена, его приравняли к предателям, тем более идеологически это подкреплялось лозунгом: «Русские умирают, но не сдаются» Николая разжаловали, лишили всех наград, запретили летать, выгнали из армии, исключили из партии. Но в советский концлагерь он не попал. (В плену у немцев ему вылечили ногу, возможно, он нужен был им как военный специалист.) После войны Николай Бухаров работал физруком в Крюковской школе, где Изабелла Александровна преподавала математику и немецкий язык. Однако желание летать в нем не пропадало. Он начал строить свой самолет, привлекая к этому местных мальчишек. Выстроив ангар для самолета, он высушивал дерево определенной породы, выпиливал, собирал всевозможные детали. У Никиты Вячеславовича выпрашивал мотор от мотоцикла «Харлей», и в конце-концов Никита Вячеславович достал ему этот мотор. Поскольку сам Никита Вячеславович работал в ЦАГИ, был ученым секретарем семинаров Ветчинкина, он знакомился с чертежами постройки самолета Бухарова, делал какие-то замечания. К Бухарову приезжали и из конструкторского бюро Антонова. И вот при большом стечении народа на местном поле, под крики мальчишек, самолет Бухарова взлетел в воздух, его разгоняли почему-то еще с помощью веревок. Бухаров также занимался рисованием, по его проекту около железнодорожной станции Крюково был поставлен памятник неизвестному солдату. В ангаре на стенах висели портреты великих людей, написанных самим Николай Николаевичем, каждый новый ученик подмастерье должен был назвать имена художников, и если не называл его не принимали к себе, до тех пор, пока не назовет всех. Никита Вячеславович и Николай Николаевич были дружны между собой. Оба пострадали от советской власти, оба были отвергнуты, оба были целеустремленные, но если Бухаров поднялся в физическое небо, то инок Никита поднялся в небо духовное, небо, которое есть в каждом человеке.




Изабелла и Вячеслав венчались в храме села Голубое. По преданию царь проезжая по железной дороге, остановившись в этом месте обведя взглядом окружающие леса, произнес: «Какое здесь все голубое!» Это высказывание царя решили увековечить, назвав так новое село. По другому мифологическому преданию Крюково обязано своим существованием тому, что на карте строительства железной дороги остался отпечаток пальца государя-императора, нарушивший прямую линию дороги на чертеже. Якобы это восприняли как указание (перста императора), и обвели границу отпечатка пальца августейшей особы, и на проекте получился крюк, так и построили железную дорогу в этом месте. Отсюда и произошло Крюково. Однако это кажется слишком фантастичным, чтобы быть правдой. (Хотя история с проектом гостиницы Москва тоже была невероятной.) По семейному преданию основатель имения Шмидтов Вильгельм Шмидт из прибалтийских немцев пришел в Россию, не имея ни связей, ни денег, «с котомкой за плечами», но благодаря уму и воле, стал управляющим железной дороги, действительным статским советником. В доме сохраняется его графический портрет. Очень солидный и представительный мужчина во фраке с орденом. За заслуги в строительстве железной дороги, ему на выбор были пожалованы земли. Вильгельм выбрал
Крюковские леса. Так возникла усадьба Шмидтов. Сам Вильгельм перешел в православие, крестившись с именем Василий. Его сын Александр, который, шутя, говорил о себе, что за всю жизнь он выпил маленькое озеро шампанского, был женат на некоей Ванде Рупневской очевидно она была лютеранкой, несмотря на польское происхождение. Никита Вячеславович говорил, что у него одна бабушка православная, другая лютеранка. По линию лютеранской бабушки в роду у Никиты Вячеславовича были пасторы, аптекари, ученые. Один родственник был ректором Тартурского университета, сделавший открытие по свертываемости крови. Когда в семидесятые(?) годы был юбилей Тартуского университета, Никиту Вячеславовича приглашали как почетного гостя.
По телевидению он читал курс лекций по математике. Увидев себя на экране телевизора, он сказал: «Я не ощущаю себя старым. А тут смотрю, какой-то старик читает лекции. Неужели это я?»

Галина Матвеевна вспоминала: «Я очень любила запах бензина в Крюково. Это значило, что приехал дядя Никита, и его мотоцикл стоит возле дома. Хотя он не любил сюда приезжать, ему здесь все напоминало папу, его арест. Ведь в кабинете до сих пор на книжных шкафах сохраняются бирки, которыми они были опечатаны во время ареста Вячеслава Александровича. Его арестовали по доносу, что якобы он скосил сено на лугу. Суд был устроен в Крюково в здании сельсовета. Там выступали какие-то очень сомнительные свидетели. Один пьяница, другой какой-то паршивый тип. Потом сосед N сказал, что все трое умерли не своей смертью. Один спился, другой замерз, третий еще какой-то нехорошей смертью умер. А дедушку судили и отправили в лагеря под Архангельском. Буся туда ездила к нему, ей потом пришлось одной идти двадцать километров по лесной дороге до лагеря. А здесь и в Москве она обивала все пороги кабинетов начальников, чтобы спасти мужа. Ничего не помогало. Потом его перевели в Мордовские лагеря, где он и погиб, это уже было во время войны, об этом Бусе написал его солагерник.
До этого в одном из писем он написал о том, что за Вячеславом Александровичем ухаживает какая-то женщина, стирает ему белье, заботится о нем, принимает в нем участие. Другая женщина сразу бы приревновала: «Вот, у Вячеслава Александровича другая женщина,  и т.д.» А она когда прочитала, сказала: «Как же я благодарна этой женщине, что она ухаживает за Вячеславом»
Потом этот солагерник подробнее описали историю гибели Вячеслава Александровича. То ли хлопоты Изабеллы дали какой-то результат, то ли по другой причине, но в лагере Вячеславу Александровичу сообщили о его освобождении. Неделю он готовился к выходу из лагеря, со всеми прощался, завершал какие-то дела по работе, со своими солагерниками, был очень веселым. А в день освобождения, когда он с вещами пришел в управление лагеря, ему сказали: «Извините, произошла ошибка» Страшно закричал Вячеслав Александрович, и с этого времени он как бы немного свихнулся, так и не стал уже нормальным. Потом среди зэков отобрали большую партию больных, слабых, истощенных, старых. В эту партию попал и Вячеслав Александрович. Под конвоем их увели в лес. Вечером в лагерь вернулись одни конвоиры, и никого из заключенных, которых они увели, с ними уже не было. Все поняли, что их расстреляли в лесу. Это был 1942 год. Когда Изабелла получила известие о смерти мужа, она заперлась в своих комнатах и несколько дней не выходила, очень тяжело пережила эту смерть». Для Никиты это была не заживаемая рана, и он никогда не мог принять коммунистический режим, брат же Матвей стал коммунистом.

Как-то по поводу обвинения духовенства, что они работали на советскую власть, Никита Вячеславович сказал: «Все мы работали на советскую власть. Я сорок лет проработал на советскую власть, и даже разрабатывал оружие» Он постоянно ездил на Ленинградские полигоны, вплотную сотрудничая с адмиралом Северного флота, это происходило и в кабинете командующего, и на военных испытаниях. Об этом уже после смерти Никиты Вячеславовича поведала его вдова Татьяна Дмитриевна. Однажды я сказал, что, судя по войне в Ираке (1991 года), где иракцы воевали советским оружием, мы очень отстали в вооружении от американцев, в технологиях. «Не думаю, - ответил Никита Вячеславович, - По крайней мере, в моей области нет. Мне приносила разведка материалы последних военных разработок американцев, чтобы я ознакомился с ними. Нет, мы не отстаем. А в чем то, даже превосходим их» Но, что это были за разработки, какого оружия, не сказал. Как-то заметил: «А может быть, и не плохо было бы, чтобы нас завоевали американцы» Это было в разгар Андроповщины и позднего застоя. К такой же мысли пришел и академик Сахаров. Ежедневно слушая радио «Свобода» и «Би-би-си», следя за политической борьбой, он все же не был сторонником Сахарова, полагая, что права человека не могут заменять собой христианские идеалы. Говорил об американцах: «Они хотят жить без трудностей, а трудности должны быть» Однако, на кликушествующие утверждения апокалиптически настроенных православных, что Запад хочет поглотить нас, отвечал, «Если поглощать нечего, тогда поглотит. А если есть, что поглощать, тогда не поглотит. Должны быть православные подвижники»
О людях, видящих во всем масонские заговоры, заметил - "Масоны внутри них самих, поэтому они и видят везде масонов" " Если масонами удастся внушить людям, что все беды в мире от них, это будет величайшей победой масонов"


Галина Матвеевна вспоминала: «В конце ноября 1941 года, как-то вечером, когда мы все были в доме, две моих бабушки и мама, а я при свете керосинки в тетраде в косую линеечку выводила прописи буквы «а», в школу уже не ходили, и я занималась дома, вдруг открылись двери комнаты и вошли несколько человек немцев в военной форме, с оружием. Возникла тишина. И по тому, как напряглись мои бабушки и мама, я поняла, что произошло что-то очень важное и тревожное. А один немец показывает пальцем на мою бабушку Елену Михайловну, и говорит другому: -Юда, юда!- то есть «еврейка». А она действительно вся такая черная, брюнетистая. А он прямо тычет пальцем в нее. Тогда другая бабушка, Изабелла Александровна стала говорить,-Найн юда, найн юда, -то есть-«Нет, не еврейка». Они услышали, что она говорит по немецки, и спросили есть ли коммунисты? Бабушка им ответила, что ни евреев, ни коммунистов в доме нет. Они побыли небольшое время, о чем-то еще спрашивали бабушку, но я то ничего по немецки не понимала, и ушли. Это был их передовой разведывательный отряд. А через день в Крюково вошли немцы совсем. У нас в доме разместился их штаб. Очевидно им понравился сам дом, и то, что он как бы на отшибе, и то, что хозяйка говорит по немецки.(Очевидно Изабелла Александровна объяснила им, что она жена репрессированного, пострадавшего от советской власти, и сама по происхождению из прибалтийских немцев.) В доме расположились одни офицеры. А нам сказали: «Мы вам все, что вам надо принесем, дрова, воду, и все вынесем, но чтобы вы не выходили из дома, а если выйдете, то пеняйте на себя» Они заняли всю половину дома, где находился кабинет Вячеслава Александровича. Но тогда перегородки в доме не было, и мы на своей половине постоянно их видели. Как-то я в коридоре чистила мороженую морковку в тазике. Ну что такое, восьмилетняя девчонка, чистит мороженую морковку, а ко мне подошел немец такой, толстый, красный, и как-то даже весело сказал, указывая на морковку: «Сталин спасибо, Сталин спасибо!»
-Ну, они вас как-то притесняли? Может быть вашу маму преследовали как женщину?
-Нет, ничего такого не было. Они к примеру брали книги в кабинете, читали, и потом ставили на то же место, где она и стояла.
-Ну а как к ребенку они к вам как относились?
-Никак. К кому они хорошо отнеслись это к нашей собаке Бульке. Они взяли ее к себе, и так откормили, что она стала вдвое толще самой себя.
-Но вы с ними разговаривали?
-Нет, напряжение всегда присутствовало. И каких-то разговоров не было. Был среди них один страшный немец, высокий, черный, нос горбинкой, с марлевой повязкой на голове с кровью после ранения. Он нам сказал: «Немцы никогда не отступают» И в эту же ночь, когда он это сказал, они ушли, совершенно незаметно для нас. Утром просыпаемся, в доме тишина, ни звука, тихонько дверь открываем, никого нет. Потом тихонько открываем дверь в другую комнату, тихонько, потому что мы боялись, что они оставили мины, смотрим и в другой комнате никого, и так по всему дому. И мы поняли, что они ушли.
-Ну, а все было разбросано, когда они ушли. Был беспорядок?
-Был идеальный порядок. Вот как стояли книги на полке, в таком порядке они и стояли. У Буси лежали на столе ее бумаги. Записи, так они и лежали. Накануне вечером они нам даже принесли воду и дрова.
-А что же было потом?
-По дому била наша артиллерия. Наши стояли за рекой, (на холмах), ( армия Рокосовского) и ,очевидно, они знали, что здесь немецкий штаб и били по нам. Но то недолет, то перелет. Какой-то снаряд разорвался на лугу перед домом (там до сих пор сохраняется яма), другой снес угол крыши над кабинетом. Но в дом не попали. Потом уже когда наши пришли, в комнату дедушки с бабушкой пришел капитан, в белом, романовском полушубке, и спрашивает дедушку Сергея Дмитриевича: «Ну, старина, кто у вас здесь молельщик? Ведь мы стреляли прямо по вам, мы знали, что здесь немецкий штаб, били прямой наводкой. Попасть не можем. Кто у вас здесь молельщик?»
А дедушка лежал больной в комнате, и они вместе с бабушкой Еленой Михайловной молились. Они, и когда были авиационные бомбежки, не прятались в бомбоубежище. Хотя какое бомбоубежище? Просто рядом вырыли большую квадратную яму, поставили в нее скамейки, а сверху сделали настил из ольхи. И вот во время бомбежек мы там сидели в скрюченном положении, бабушка Изабелла Александровна, мама, я, еще соседка приходила. А дедушка Сергей Дмитриевич и бабушка не ходили, они говорили: «Мы помолимся Богу, и Бог спасет нас». И во время обстрела они тоже молились.
-То-то капитан спрашивал: «Кто у вас здесь молельщик?» А сколько же у вас пробыли немцы?
-Дней десять, и ушли в начале декабря. А как пришли наши- ночью стук в окно и спрашивают тихо бабушку Елену Михайловну: «Немцы есть?
- Нету, нету! –им бабушка радостно отвечает, -Заходите, заходите! И тут пришли наши, и такая радость, такое ликование было, что даже мне ребенку это все передалось. Первым делом, что наши солдаты сделали, это принесли в дом патефон и поставили «Катюшу». Все стали обниматься, радоваться. Потом пришел этот каптитан артиллерист, и спрашивал, кто молельщик. И так праздновали. Как никогда. Разложили консервы, хлеб. Потом правда начались трудности, мама моя еще молодая и красивая носила платочек низко-низко, как будто она старенькая, а ночью в своей комнате мы придвигали к двери все шкафы, и сундуки. Но ничего такого не было, хотя к ней проявляли повышенное внимание. А через какое-то время приехала машина с офицерами НКВД, и Бусю увезли на допросы в Красногорск. Мы не знали, что с ней, вернется ли она?
Допрашивали всех, кто находился в доме и мою маму и дедушку с бабушкой, сотрудничали ли с немцами? Помогали ли им? Почему немцы нас не тронули? Выходили ли из дому и сообщали ли немцам о расположении наших войск и т.д. но мама говорила все, как есть, что никуда не выходили, ничем не помогали. Совесть была чиста. А Бусю, как жену врага народа, допрашивали в Красногорске. (В Красногорске до сих пор располагается архив НКВД, КГБ.) Но на ее счастье ей попался следователь такой понимающий. Буся отвечала все как есть, она ничего не боялась. По ходу допроса он спросил ее: «А как вы вообще относитесь к советской власти?», ожидая, что Изабелла Александровна начнет говорить, что к советской власти она относится хорошо, что арест мужа это только ошибка, что власть она признает. А Буся сказала ему: «А как вы думаете, как я могу относиться к власти, которая разрушила мою жизнь, отняла моего мужа, отняла все что составляло мою жизнь?» Такая отчаянная откровенность и бесстрашие женщины произвели сильное впечатление на следователя, он понял, что эта женщина, не побоявшаяся угрозы лагеря или расстрела не обманывает его, и не является  приспешницей немцев. Произвела впечатление и ее сила любви к мужу, от которого она не отреклась. Следователь отпустил Изабеллу. Она вернулась из Красногорска пешком, пройдя в обмотках на морозе километров пятнадцать. Встревоженные домочадцы были счастливы, когда увидели ее, бросились ее отогревать, кормить, отпаивать чаем. Помогали ей придти в себя. В доме через несколько дней разместился госпиталь. И это были самые страшные впечатления от войны у Галины Матвеевны, которая тогда была ребенком. На полу лежали обмороженные раненые, стояли сильные морозы и обмороженных было много. Кто-то стонал, кто-то просил пить, другие просили написать письмо домой. Непрерывное страдание и смерть. Ведь многие и умирали. Потом линия фронта все дальше и дальше отодвигалась от Москвы.
Вслед за частями красной армии перемещался и госпиталь. На заснеженных полях оставались не погребенные трупы. Кто-то из местных жителей мародерствовал, отрезая ноги у трупов солдат. Чтобы снять сапоги, которые на морозе просто так стащить не удавалось. Собаки от голода грызли замерзшие тела. Мальчишки объединялись своими стайками, чтобы гонять собак. В 1942 году пришло страшное известие о смерти Вячеслава Александровича Зволинского. В 1943 умер Сергей Дмитриевич Змеев, «гусар» из «Станционного смотрителя», он похоронен в ограде Спаского храма в селе Андреевка. Позже там же была похоронена и его жена Елена Михайловна. В доме появилось много родственников по линии Змеевых.


Однажды Никита Вячеславович сказал о старце Сампсоне (Сиверсе): «В нем нет ни капли русской крови, но это абсолютно православный человек»
Он сдержанно относился к канонизации Николая II, полагая, что это стало приобретать политический оттенок.

С Пантелеймоном Ивановичем Васильевым Никита Вячеславович познакомился в 1946 году в Москве на съезде композиторов. К тому времени Пантелеймони Иванович вернулся из лагеря, но жить ему было негде, и он снимал углы по квартирам. Никита Вячеславович пригласил его к себе, это была однокомнатная квартира в коммуналке. В комнате было большое количество книг, грампластинок и деталей от мотоцикла. Никита принес собой большое количество сарделек, купленных в буфете на съезде, и так хорошо отметили знакомство возлияниями, что потом он не мог подняться с дивана, чтобы проводить Пантелеймона Ивановича. Тридцать лет Пантелеймон Иванович был учителем Никиты Вячеславовича игры на фортепьяно. Сам Пантелеймон Иванович, будучи учеником Танеева, не смог выступать на концертах из-за чрезмерного волнения. Уроки с Никитой Вячеславовичем материально очень поддерживали Пантелеймона Ивановича в течение всей жизни.



В основной статье об иноке Никите я упоминал, что Пантелеймон Иванович был арестован после того, как с посланцем от Николая Карловича Метнера, жившим в Лондоне, он пообедал в ресторане Метрополь. После обеда посланец уехал в Лондон, а Пантелеймон Иванович в лагеря, на пять лет.




В 1991 году, один приехав в Печоры, я остановился  в частном каменном доме, похожим на замок, названный хозяином дядей Мишей Денисовым ," Отель Утоли моя печали". Там всегда останавливались паломники.
Когда я получил письмо от о.Иоанна в ответ на мое вопрошение о монашеском пути, в котором о.Иоанн предложил год поездить по монастырям, чтобы у меня развеялись иллюзии о монашестве, дядя Миша говорил мне по этому поводу: «Чтобы идти в монахи, надо быть гением, таким как .о.Иоанн. А если ты не гений, то лучше не стоит идти» Будучи преисполнен решимости и надежд, я не очень прислушивался к словам дяди Миши, видя себя подвижником, восходящим на небо. Почти тоже самое, позже, когда сомнения и колебания стали тревожить мою душу, мне сказал тайный монах инок Никита: «Монашество можно принимать только тогда, когда ты без этого не можешь жить» То же касалось и музыки. В молодости, когда были разгромлены монастыри, духовные отцы  арестованы, и путь монашества не представлялся возможным, и нужно было определять дальнейший путь, выбирая меду музыкой и наукой, Никита посчитал, что в музыке он не гений, и тогда посвящать всю жизнь без остатка музыке не имеет смысла Он выбрал науку.


В Псково-Печерском монастыре народ осаждает о.Иоанна. Никита Вячеславович спрашивает его: - Я хотел бы встретиться.
-Встретимся, на том свете обязательно встретимся, -ответил о.Иоанн.
-Нам тогда надо держаться за него, - сделала вывод Татьяна Дмитриевна
-Ну да, как сосиски будем держаться друг друга, может быть Никита Вячеславович и вытянет нас, - поддержал я.


Идет дождь. Стоя под зонтом о.Иоанн обнимает лысую голову Никиты Вячеславовича.
- «Вот это обильно оросилось, теперь должны быть обильные произрастения» Целует блестящий от дождя череп.


Академик Ишлинский не пошел на запуск ракеты, желая до конца доиграть шахматную партию со своим коллегой. Ракета взорвалась на старте, погибло множество офицеров во главе с маршалом Неделиным, которого опознали потом только по золотым коронкам.

Ишлинский был непосредственным начальником Никиты Вячеславовича по институту упругих волн и нелинейной механики. Они были знакомы со студенческих времен, он говорил , что Никита всегда был лидером в их сообществе. Ишлинский выдвигал кандидатуру Никиты Вячеславовича в академики, но каждый раз его срезали. Начальство знало, что он выступал в поддержку Солженицына, а его семинары посещал ученый-диссидент Подьяпольский, который уговорил Никиту Вячеславовича подписать письмо в защиту Есенина-Вольпина. Отверг Никита Вячеславович и предложение КГБ о сотрудничестве, быть осведомителем. Когда распределяли квартиры, Никите Вячеславовичу с женой предоставили маленькую двухкомнатную квартиру, а уж быть академиком ему никак не светило. Но в научном мире и административных кругах к его мнению очень прислушивались. «Партийное начальство больше доверяет тем, кто открыто выступает против, чем подлизывающимся к ним»

Очень часто Никите Вячеславовичу пытались давать взятки, но все было безуспешно. Получилось только один раз, когда человек из Грузии принес к дверям квартиры ящик чая и сбежал. Пришлось забирать этот ящик. Иногда Никите Вячеславовичу угрожали, некий военный считал, что он совершил великое открытие, а доктор Зволинский специально не хочет давать отзыв на его диссертацию. Но одному человеку Никита Вячеславович помог, диссертация была очень слабая, и посредственная, и даже не тянула на ученую степень, но автор был какой-то очень несчастный человек. Кажется, Никита Вячеславович что-то подправил, помог защитить диссертацию. Человек был счастлив, и каждый год присылал поздравительные открытки из другого города, всегда благодаря Никиту Вячеславовича. А потом они перестали приходить. Очевидно, он умер.

В Псково-Печерском монастыре, на службе мне пришлось покинуть Никиту Вячеславовича, поскольку меня послали на послушание. Никита Вячеславович не возражал, и с группой отобранных паломников, я отправился в трапезную на завтрак перед послушанием. Встретившийся монах Тихон (очень похожий тогда на Николая Васильевича Гоголя, ныне наместник) не поворачивая ко мне головы, тихо произнес: «Туда нельзя». Я не понял и продолжал путь к дверям трапезной, где, как оказалось, стоял наместник. Он был не в духе и всех гнал вшею с трапезной. Я вернулся в храм, а после службы мы пришли в гостиницу «Планета». Через час у Никиты Вячеславовича начался приступ, пришлось срочно везти его в клинику, где ему проделали небольшую процедуру, и все разрешилось хорошо. Вечером в назначенный час мы пришли в приемную братского корпуса, ждали выхода о.Иоанна. Раздался громовой голос наместника. «Молитесь Никита Вячеславович, чтобы наместник не увидел нас»- сказал я. Дверь распахнулась, наместник увидев нас, громовым голосом проревел : «Это что еще такое?!» Он еще раньше заприметил меня, и решил, что я прорываюсь к о.Иоанну с помощью незнакомого мне пожилого человека. Сам наместник запретил встречи с о.Иоанн. «Это академик, - пролепетал я, - духовное чадо о.Иоанна. Мы ждем о.Иоанна, он назначил  нам встречу» Наместник вывел меня на на улицу, сел на освободившийся стул привратника и спросил: «Ну, где вы подцепили этого академика?» Я объяснял, что мы знакомы давно, сам я пою в церкви, и каждый раз, когда академик едет в Псково-Печерский монастырь, я сопровождаю его. Узнав, что Никита Вячеславович специалист по землетрясениям и связан с военной тематикой, наместник проникся уважением. В это время я сказал: «Владыка, хорошо, что утром Вы не пустили меня на трапезную.
-А что такое?
Я рассказал, как неожиданно произошел приступ. Пришлось ехать в клинику. Делать операцию. Наместник поинтересовался, какую именно? Я ответил.
-Так, что это просто Промысл Божий, что Вы меня не пустили.
-Это не Промысл Божий, - ответил наместник, -Это Я прозорливый! Ждите о.Иоанна, - и ушел, очевидно улыбаясь, потому что шедший ему навстречу монах, сначала  испугался, а потом просиял от счастья.
Мы встретились с о.Иоанном. Когда о.Иоанн стремительно вышел его обхватил простец привратник, и стал громко говорить, что наместник благословил его принять ожидающего его человека. о.Иоанн даже не сразу понял о ком идет речь.



Рассказывали, что наместнику, совершающему проскомидию на литургии, показалось, что сослужащий с ним священник плохо о нем думает, или что-то тихо произнес в его адрес, тогда перестав вынимать копьем частицы из просфоры, он вонзил это копье в ягодицы сослужащему священнику. Говорили и об избиениях монахов в кельях. Потом наместника с повышением послали на Дальний Восток, что на самом деле оказалось ссылкой.

Духовное чадо о.Иоанна Ольга Михайловна поведала, что наместник так допекал о.Иоанна, что он сказал, что будет жаловаться. Выйдя из кельи о.Иоанна, наместник почесал себе лоб, и произнес: «Ну, я то ладно. Но кому будет жаловаться о.Иоанн? Иоанну Богослову что-ли?»

Как-то о.Иоанна спросили: -Батюшка, а когда ваши именины?
-А у меня каждый четверг именины, - ответил оИоанн.

Один молодой человек, работающий в храме, жаловался, что священники в алтаре, совсем не такие, какими они выходят на амвон к прихожанам. Он разочарован в них и хочет уйти из храма, перейти в другой. О.Иоанн ответил, процитировав Евангелие: «Все, чему они вас учат, исполняйте, по делам же их не поступайте», А храм не покидай. Перейдешь в другой, там будут еще большие искушения»

Не благословлял он также переезжать из Москвы и Питера в Печоры.
«Москва есть Москва, а Питер есть Питер»

Когда Никита Вячеславович женился вторым браком. О.Иоанн признал его, хотя это было до прихода Никиты Вячеславовича к нему, но не благословил венчаться. Семь лет инок Никита был тайным монахом, о чем почти не догадывались даже родственники. Наличие жены, и проживание с нею в одной квартире, отметали всякие предположения. Хотя инок Никита стал светиться благодатным светом, так что лицо было помолодевшим, как у младенца.
Тем не менее, это не мешало во время перестройки и антиалкогольной компании обсуждать с родственником жены конструкцию самогонного аппарата. Но до дела так и не дошло.

Работая пожарным в театре им. Маяковского, где пожарными работали диссиденты, музыканты, художники- студенты, я начал подвизаться в делании молитвы Иисусовой, прочитывая за дежурство иногда десять, иногда одиннадцать тысяч молитв. Вскоре начались видения. Так я увидел своего знакомого диссидента Эдуарда Молчанова, (который работал пожарным во МХАТе) курящим под деревьями больничного двора. Оказалось, что действительно в этот день его увезли в больницу, а вечером он курил под деревьями больничного двора. Узнав, что я прочитываю такое количество молитв, Никита Вячеславович тихо, но строго и серьезно спросил: «А кто тебя учил молитве Иисусовой?» У него был во всем системный подход, в музыке, в математике, и в молитве.
Рассказал как монахи, решившиеся самовольно творить молитву Иисусову в уединении, уйдя от людей, через некоторое время «становились какими-то дикими, и психически больными» Я, подражая святым отцам, стал прочитывать одного Евангелиста в день. «В Евангелии все очень сконцентрировано, - заметил по этому поводу Никита Вячеславович, - и я прочитываю одну главу в день, но очень внимательно» У меня сохранилось письмо Никиты Вячеславовича, ответ на мое, где он пишет, что первой необходимостью в духовной жизни является обретение духовного отца, иначе ни о какой духовной жизни не может быть и речи. «Для меня послушание никогда не было в тягость. Наоборот исполнение послушания было радостью» Он предсказал, что наш общий знакомый, совершающий великие подвиги самочинно, плохо кончит без духовного руководителя. Евгений, полагал, что если у святителя Николая и у преподобного Сергия не было духовников, то и он может обойтись без духовника. "Женя сам себя считает святителем Николаем и преподобным Сергием" - заметил Никита Вячеславович.  Евгений загонявший свою дочь в монастырь, в итоге сам стал ниспровергателем Православия. ( Очень сильное впечатление на него произвела книга Докинза "Бог как иллюзия". ) А дочь вышла замуж, и осталась в Церкви. Стала кандидатом наук по биологии, как и папа. Много позже Евгений вернулся в Церковь, говоря, что мистическую Божественную любовь ему открыли младенцы, две внучки. " Сейчас мир захлестнул секс, но это не любовь. А любовь к этим младенцам не имеет объяснения, она мистическая!"
Один раз Евгений присоединился к нам в поездке в Псково-Печерский монастырь. Ездил и в Иоанном Богословский монастырь, где встречался с о. Авелем и спрашивал его о монашестве. Отец Авель ответил, "Чтобы принимать монашество, надо долго готовиться. Это как полёт в космос." Благословение на монашество Евгений не получил.


Духовная жизнь не мешала иноку Никите посещать театральные постановки своих друзей артистов театра, или следить за очередным конкурсом им. Чайковского. На рояле у него стояла фотография пианиста Гофмана, рядом портрет бабушки, а над роялем висела в рамке репродукция Никиты воина. Вся стена комнаты состояла из полок с книгами, такие же книжные стены были и в коридоре. В основном это была научная литература, книги стояли не для мебели.
Позже к иконе Никиты воина присоединилась небольшая икона Никиты столпника. В тайном постриге Никита Вячеславович имя не поменял. Но сменился святой покровитель.

Никита Вячеславович любил монахов простецов.  Он говорил также, что всегда надо различать пользу и добро. Это не одно и то же.
. Однажды Никита Вячеславович принял участие в похищении из псих больницы художника Льва Рыжова, где его хотели продержать чуть ли не до конца жизни. Похищение удалось. Пока Никита Вячеславович разговаривал с главным врачом, Леву удалось посадить в машину и увезти. Лева был духовным чадом о.Иоанна и близким другом семьи.

Однажды Никита Вячеславович побывал на сеансе Вольфа Мессинга. Во время сеанса стал читать молитву Иисусову. Мессинг очень строго обратился к нему: «Вы мне мешаете». Какое-то время даже лечился у одного экстрасенса, но когда начал читать молитву Иисусову экстрасенс сказал: «Что-то сегодня не получается» Потом экстрасенс занял большую сумму денег и с ними исчез. На исповеди священник очень выговаривал за обращение к экстрасенсу. Экстрасенсы ходили в Третьяковскую галерею заряжаться энергией от икон. Отмечали что если поле, исходящее от Троицы мягкое, то Владимирская бьет своей силой.

Не раз Никита Вячеславович высказывал намерение написать для меня романс, я поленился участвовать в этом, о чем потом очень пожалел. Романс так и не был написан.

Став монахом, он продолжал консультировать в институте нелинейной механики, где его начальником был его ученик, которому Никита Вячеславович передал все «наследство». Игорь Симонов говорил ему: «Никита Вячеславович, вы у нас самый низкооплачиваемы сотрудник» Таким образом инок Никита осуществил обет нестяжания. Он отказался также принять иностранный грант. Полагал, что благодаря возникшему в стране безденежью, в науке остаются одни энтузиасты, и отсеиваются карьеристы.

«Мастера и Маргариту» Булгакова Никита Вячеславович считал гениальным антихристианским произведением.

Инфопортал Зеленоград о улице учёного монаха
Сергей Федоров-Мистик
Инфопортал Зеленоград 13 09 2011г.

В Зеленограде может появиться улица имени ученого-монаха
Никита Зволинский. Фото с сайта www.pstbi.ru
Писатель из московского района Коньково Сергей Федоров предложил назвать одну из улиц Зеленограда в честь профессора и инока Никиты Зволинского.
Об этом сообщили в пресс-службе Мосгордумы. Вопрос о присвоении зеленоградской улице имени математика и геофизика Зволинского, который в 1987 году тайно принял монашество и стал иноком Никитой, рассматривался в столичном парламенте 12 сентября на совместном заседании комиссий по культуре и массовым коммуникациям и по делам общественных объединений и религиозных организаций.

Никита Вячеславович Зволинский (1906-1995) — доктор физико-математических наук, известный ученый в области нелинейной механики грунтов. Его фундаментальные работы, как было отмечено, имеют прикладное значение для повышения сейсмостойкости сооружений и поиска полезных ископаемых. Более 20 лет ученый был прихожанином Николо-Кузнецкого храма, а 30 июля 1987 года он по благословению отца Иоанна Крестьянкина тайно принял монашеский постриг.

Зволинский родился в Ярославле, но вскоре родители переехали в Крюково, где по сей день сохранилась часть фамильного дома семьи Шмидтов-Зволинских. В 1926 году этот дом посещал писатель и драматург Михаил Булгаков, проживающий со своей женой в соседней деревне Кутузово у родственницы Зволинских, а в годы Великой Отечественной войны там располагался немецкий штаб.

Писатель Сергей Федоров, предложивший назвать одну из улиц в районе Крюково в честь ученого и монаха, больше 20 лет был знаком с Никитой Зволинским и является автором воспоминаний о нем.

Депутаты решили, что идея требует доработки, и предложили Федорову совместно с префектурой Зеленограда подготовить соответствующие документы.
Улицу в Зеленограде предлагают назвать именем геофизика и монаха Никиты Зволинского

Росбалт Москва

МОСКВА, 13 сентября. Идея назвать улицу в Зеленограде именем крупного ученого-геофизика Никиты Зволинского обсуждалась в Московской городской думе. Как сообщили "Росбалту" в пресс-центре столичного парламента, вопрос рассматривался  на совместном заседании комиссий по культуре и массовым коммуникациям и по делам общественных объединений и религиозных организаций.


Никита Вячеславович Зволинский (годы жизни 1906-1995) – доктор физико-математических наук, профессор геофизики, известный ученый в области нелинейной механики грунтов. Его фундаментальные работы, как было отмечено, имеют прикладное значение для повышения сейсмостойкости сооружений и поиска полезных ископаемых.

Кроме того, профессор Зволинский был известен среди православной столичной интеллигенции как высоконравственный и глубоко религиозный человек, пронесший свои убеждения через все этапы развития советского, а затем постсоветского общества. В 1987 году он тайно принял монашество, став иноком Никитой. Профессор много лет жил в поселке Крюково, вошедшем в состав Зеленограда. По сей день сохранилась часть фамильного дома семьи Шмидтов-Зволинских. В 1926 году этот дом посещал писатель Михаил Булгаков.

Житель Крюкова Сергей Федоров обратился в Мосгордуму с инициативой одну из новых улиц Зеленограда назвать именем Никиты Зволинского. Депутаты предложили автору идеи совместно с префектурой Зеленоградского округа подготовить соответствующие документы.

***
Географическое положение предполагаемой улицы профессора Зволинского.
Московская область. Около нового строящегося 17 района Зеленограда.
Рядом с котеджным поселком "Зеленое подворье"
Улица Речная. Одним концом она упирается в реку Горетовка, другой конец образует прямой угол с улицей без названия (Зволинского)
Улица односторонняя. С одной стороны дома, с другой стороны лес.
Является основной транспортной дорогой для жителей.
Старое название "Шмидтовские дачи"
***
В музее Зеленограда существует небольшой фонд Зволинских. И было бы естественно, чтобы существовала улица Зволинского там, где они жили, где была усадьба. Сохраняются фрагменты булыжной дороги, которую строил дед Н.В.Зволинского Александр Шмидт. Это история Крюково XlX  века, её надо сохранять хотя бы названиях.
***
Ответ
 В соответствии с Федеральным законом № 131-ФЗ "Об общих принципах местного самоуправления" присвоение адресных ориентиров объектам адресации находится в компетенции органов местного самоуправления. Москва может присваивать адресные ориентиры, так как Москва является и субъектом Российской Федерации и органом местного самоуправления. В Московской области не так. Полномочия по присвоению адресных  ориентиров только у муниципалитетов.

С уважением,
Пометов Владимир Ярославич
****

Окончательное решение принимается за подписью главы муниципалитета.
Глава Администрации Солнечногорского района Слепцов Владимир Витальевич.