Глава 16
Фру Йотта Свамменхевен показывает свою великую мощь
«Вовремя», то есть именно то время, когда встречаются и удовлетворяют друг друга возможности и желания, всегда наступает только тогда, когда человек готов к этому. И тогда что-то происходит. Хорошее или плохое, но происходит. То есть, жизнь идет вперед. И можно сказать, что всё, что с нами происходит, – всегда вовремя. Потому что если есть возможности, но нет желания, или нет возможности, а желаний хоть отбавляй, то всё равно не происходит ничего. Так говорят мудрые знающие люди.
Вечером следующего дня на берегу озера Эль-явр, возле пылающего открытого очага собрались те, кого смеющаяся Судьба привела в это мистическое место. Неизвестно, в каком времени, то ли тысячу лет тому назад, то ли в нашем двадцать первом веке. То ли в мире прорицательницы вёльвы Йотты-хромоножки, знающей прошлое и будущее, то ли в тихом уголке современной Норвегии, вдали от туристических маршрутов. Одним словом, в зоне Проникновения Миров, или зоне Фронтира, по терминологии Артура Вильфранда, профессора и Смотрителя.
Большие камни вокруг огня были накрыты оленьими шкурами, сидеть на них было удобно. Забэл и Хильда приготовили каждому свой чай и разлили в большие деревянные кружки. Айка лежала рядом с Оле Мортенлином, ее щенки спали, один на коленях у Забэл, другой – у Хильды.
Фру Йотта Свамменхевен молча курила свою изящную трубку, и Берсерк, который время от времени обходил по периметру этот маленький мир огня, старался держаться от нее подальше.
На шкипера Оле он только скосил свои полулунные зрачки и беззвучно разинул зубастую пасть. Выгнул дугой спину, но бесстрашно прошел в шаге от него. Мол, не думай, что одержал победу.
А Оле Мортенлин рассказывал историю про своего деда, который в Стамбуле спас женщину-армянку от насильника турка, а брат этой женщины отблагодарил его и подарил свой рабочий инструмент – он был резчиком. Вырезал узоры на хачкарах. Хачкар – крестовый камень. Так называются памятные стелы, которые есть во всех мирах, где живут или похоронены армяне.
– Вот я и нашел этот подарок в его сундуке, – сказал Оле и высоко поднял свой Могакан Гор-цик над головой, – и теперь он мой помощник, друг и учитель.
Огромная желтая луна, занимающая почти половину неба, начала подниматься над Эль-явром – было время сентябрьского полнолуния.
– Редкая погода для сентября. Приветствую тебя, морской бродяга! Добрый вечер, Хильда, нашли Водопад Ведьм? Рад встретить тебя здесь, Забэл! Достопочтенный Амирдовлат помог найти нужные травы?
Высокий, худой и горбоносый мужчина в обычной летней куртке защитного цвета и черных джинсах возник из темноты. Айка с радостным лаем подбежала к нему, а два ее щенка сонно приоткрыли глаза, но остались на коленях у Хильды и Забэл. Он подошел, никем не замеченный, со стороны берега, и никто не понял, как он попал туда. Лесная дорога из деревни находилась с другой стороны лужайки, а тропа к Водопаду Ведьм была освещена луной и пуста. Когда он оказался в свете костра, его узнали все.
– Мое почтение, фру Свамменхевен! – профессор Артур Вильфранд в церемонном поклоне поцеловал руку вёльвы, а Йотта-хромоножка надменно усмехнулась, но не произнесла ни слова.
– Ваша рука пахнет тревогой, дорогая прорицательница. Неужто еще одна дама решилась на обновление в Водопаде? Вопреки вашему предсказанию? Или наоборот, отказалась? – в голосе Артура явно звучала ирония.
– Ну, людей не переделать, – снисходительно произнесла Йотта-хромоножка, коротко вдохнула ароматный дым тлеющих растений и изящным жестом отвела в сторону левую руку с вычурно изогнутой трубкой в длинных гибких пальцах.
– Они как были невежественны, слепы, глупы и похотливы десять тысяч лет назад, такими и остались. И без хорошего пинка под зад неспособны взобраться даже на скалу над Санхеттен-фьордом, чтобы узнать о себе правду. Так ведь, Оле Мортенлин, сын почтенного Бьорна Магнуса Таденлика?
– Йотта, я просто помогаю неловким людям одолеть непростой путь на вершину той скалы, как инструктор альпинизма. Они всё больше городские и горы-то впервые видят, – Оле Мортенлин улыбнулся Йотте одними глазами и вновь занялся работой.
– А многие обходятся без твоей помощи потом, когда спустятся оттуда? Да они даже понять не могут, что им показывает Зеркало Истины. А оно показывает им самих себя. Так ведь, Оле Мортенлин?
– Зачем ты меня спрашиваешь об этом, фру Йотта Свамменхевен? Поднимись на скалу и увидишь своими глазами. Может быть, тебе я не понадоблюсь, ты всё поймешь сама… Поднимись на скалу, Йотта.
Так Оле Мортенлин ответил Йотте-хромоножке, ни на секунду не прекращая вертеть в руках ясеневую дощечку, на которой его неутомимый Могакан Гор-цик вырезал букет из маленьких восьмилучевых свастик-солнышек правого поворота, знак добрых сил созидания. Это означало скорый конец работы, как бы подпись или печать мастера.
Глаза Йотты потемнели, и в них засверкали свинцовые стрелы. Она встала, сбросила красную куртку с капюшоном, оставшись в шелковом плаще стального цвета, расшитом синими рунами Могущества и Знания, и гордо выпрямилась.
– Я не нуждаюсь в учителях и подсказчиках, будь то сам Великий Один. Ты забыл, Оле, кто я? Оле Мортенлин поднял на нее глаза.
– Тебя забыть нельзя, мудрая вёльва Йотта. Мы же соседи. К тому же по пятницам вместе инспектируем Водопад Ведьм. Кстати, не напомнишь, кто из залетных дам в прошлую пятницу так артистично рухнул в водопад? Я потом нашел в кустах много швейных иголок и куски свечного воска. И еще пару мешков с гусиными перьями и пуговицами. Так кто была эта летунья? Ты ее знаешь, Йотта? Это не она приходила к тебе месяц назад и спрашивала о своей судьбе?
– Мне нет дела до этих дурищ, которые десятки жизней подряд не могут понять, что застряли в своем ведьминском кругу и никакой водопад не изменит их судьбу: вновь стать ведьмой и вновь броситься в воду.
– А что же делать этим несчастным, они ведь очень хотят стать другими, переродиться и больше не быть ведьмами? – голосок Хильды прозвучал так неожиданно и участливо, что Йотта смягчила взгляд, подошла к Хильде, села рядом и тихо ответила только ей:
– Девочка, они должны измениться сами, пока живут и у них есть выбор… Но это очень трудно. А Водопад здесь не при чем. Он всего лишь корыто для стирки, девочка, – грустно добавила Йотта-хромоножка и встала.
– Йотта, а зачем ты послала к Водопаду эту глупышку из Сюрфрон? Девица хотела сделать как лучше, у нее были добрые намерения… – Оле Мортенлин насмешливо взглянул на вёльву и тут же отвел взгляд, но дело было сделано, и она отозвалась.
– Оле Мортенлин, а ты не уходи от ответа на мой вопрос, – в голосе Йотты зазвучали низкие угрожающие ноты. – Зачем мне лезть на твою паршивую скалу над Санхеттен-фьордом? Ты еще предложи мне прыгнуть в Водопад вместе с дурищами…
Легкий ветер раздувал шелковые складки платья, закручивая его вокруг стройного сильного тела вёльвы. Наверное, древний дух оберегает ее тело от разрушения. Или постоянное колдовство, что по сути своей есть глубокое знание природы вещей – растений и минералов, воды и воздуха…
Древняя вёльва, прорицательница и, в каком-то смысле, ведьма, Йотта Свамменхевен стояла, выставив одну ногу вперед, и напряженно вглядывалась в туман над дальним берегом. За ним и сквозь него рельефно и четко проступали ледниковые склоны и вершины хребта Йотунхейм.
Круглая желтая луна царила над озером Эль-явр, и ее свет заставил души растений покинуть свои укромные жилища. Все они плясали в воздухе над костром, гранитной тропой, на границе леса и лужайки. Воздух был вязким и имел вкус. Корица, кардамон и лимон внезапно ударяли в ноздри тугой струей. Их тут же сменяли нежные маргаритки, лаванда и можжевельник. Тяжелые нити смолы сосен и елей обволакивали тягучей массой и рождали эротические фантазии. Хвойные великаны тихо и смущенно шептались в лесу.
И тут в воздухе возникли напряжение и трепет. Это почувствовали все.
Оле Мортенлин сидел на большом камне и сосредоточенно исполнял дуэт с Могакан Гор-циком. Профессор Вильфранд стоял в двух шагах от огня, спиной к дому. Он засунул руки в карманы брюк и сумрачно глядел на стоящую по другую сторону очага Йотту Свамменхевен. Хильда и Забэл сидели рядом на невысоких валунах, а боевой кот Берсерк занял оборонную позицию у ног Забэл. Его сумасшедшие полулунные зрачки поворачивались в разные стороны, он не упускал из виду Йотту-хромоножку.
Было очевидно, что Берсерк ждет от нее какого-то подвоха. И он был прав, этот лесной разбойник, наглый вождь кошачьего племени окрестных лесов.
Йотта приступила к действу. Она повернулась лицом к озеру Эль-явр, расстегнула серый шелковый плащ и раскинула руки. Ветерок, пробегающий над водой, повернул в ее сторону, усилился и подхватил струящийся шелк. Два трепещущих крыла взметнулись к широко раскинутым рукам вёльвы. Под плащом на Йотте не оказалось никакой одежды, лишь мерцающий слой сгустившегося воздуха покрывал ее защитным коконом.
Она несколько раз взмахнула руками-крыльями, будто намереваясь взлететь. Сияние ее тела усилилось, появился тяжелый красный отсвет, концентрация энергии нарастала. Казалось, что к Йотте со стороны леса устремились красные нити, которые обвивались вокруг нее. Это были души погибших животных. Йотта владела мастерством извлекать из пространства животную энергию, освободившуюся после смерти лис, кабанов, волков и медведей. И людей. Она концентрировала ее силой своего желания и воли.
Сейчас она была полна намерения показать свою силу.
Йотта продолжала собирать вокруг себя энергию прошлых жизней зверей, притягивая заодно и души погибших в этих краях людей. Убитые тайно или явно, разорванные дикими животными в голодные годы, умершие в одиночестве и не оплаканные родными, не погребенные по обычаям рода – все они скитались в пространстве вокруг озера Эль-явр, создавая незримый энергетический купол, но не причиняя вреда живущим здесь людям.
И теперь Йотта силой своего желания и своенравной воли сворачивала упругой спиралью эту энергию, грозя превратить ее в инструмент разрушения. И всего лишь для того, чтобы доказать бывшему шкиперу, пирату и мирному смотрителю округа Эль-явр, этому просоленному лодырю, насмешливому Оле Мортенлину, что ей не нужны никакие Зеркала Истины, годные только для слепых и невежественных глупцов. Она, Йотта Свамменхевен, обладает силой и не нуждается в подсказках и советах, как ей следует жить.
Фантастическое действо продолжалось. Йотта-хромоножка заговорила, и в голосе ее была великая гордость и бездонная печаль.
– Я - прорицательница судеб богов и людей, мне всё ведомо о прошлом, настоящем и грядущем, и рождена я была до начала Жизни тремя великаншами в горах Йотунхейма. Я знала о том, что произойдет с Асгардом, и сказала об этом Великому Одноглазому Одину. Я просила его вмешаться и спасти от смерти его собственного сына и моего возлюбленного Аса Бальдра.
Йотта закрутилась на месте, и плащ ее не успевал взлетать за телом. Потом она развернулась лицом к лесу, и багровые извивающиеся нити, как змеи, устремились к ней. Ожесточенная тоска и тысячелетнее одиночество души прорвались сквозь маску высокомерия и надменности.
– Я просила этого Одноглазого хитреца, пока длилось время его могущества, вернуть мне моего Бальдра. Один не хотел этого делать. «Боги не всесильны», – сказал он. И соврал. Пока было его время – он был всесилен. И всё же не захотел спорить с теми, кто выше его. Но прошло время древних богов, и они погибли. И об этом я тоже знала и предупреждала их. И когда свирепый глупец Тор стал размахивать своим боевым молотом Мёльниром и разбил Зеркало Истины, погиб Мир Асгарда, погибли Асы. Все до единого. И все они томятся в нижнем Мире Хель, в гостях у Смерти.
Йотта помедлила, всмотрелась пристально в огонь костра и закончила тихо и печально:
– И я знаю, что они скоро выйдут оттуда. Обновленные и сильные. Совсем другие. Я буду вновь узнавать их. И Высшие вновь откроют мне судьбу следующего цикла нашего Мира. Лишь одно мне не дано знать – узнаю ли я моего Бальдра… Но сначала будет Хаос… Великий Хаос. Людишки побегут в поисках мяса и хлеба. И никто не поможет им. Потому что они забыли своих старых Богов, а новых им Высшие не показали. Почему они так решили, я не знаю. Это не мое дело. Знаю только, что выживут знающие, хитрые и любящие..Они и встретятся с новыми Богами. Глупцы, простофили и равнодушные погибнут. Так будет…
Йотта обернулась к сидящим вокруг очага людям, ее тело сияло, и шелковый плащ не скрывал торжествующей женской красоты. Она пристально посмотрела на Оле и сказала только ему:
– Ответь мне, кусок соленой парусины, шкипер Оле Мортенлин, если сможешь. Зачем мне, знающей всё о девяти погибших Мирах и о том, что существует теперь, зачем мне подниматься на скалу над Санхеттен-фьордом? Туда лезут только глупцы и тупицы, слепые и глухие люди из племени карликов, которые верят твоим россказням о правде, истине, перерождениях души. Ответь мне, обломок трухлявой мачты, что нового я могу увидеть в этом жалком зеркальном осколке? Он мне покажет моего Бальдра? Молодого, сильного, красивого и веселого? Я и так вижу его и чувствую его присутствие. Он и сейчас здесь, со мной, во мне. Твое Зеркало вернет мне моего Бальдра, его горячую любовь и наше счастье?
Пока Йотта говорила, ветер с озера усилился, плащ трепетал вокруг нее, сияние тела стало нестерпимо красным. Она больше не размахивала руками, а сложила их под грудью, гордо откинув голову назад. Многочисленные седые косички поднялись и ореолом окружили голову. Их было много, некоторые расплелись, и причудливая корона, как древнее изображение солнца, сияла розовым цветом. В глазах ее плескались морские волны.
Она была прекрасна, эта вёльва-прорицательница, ведьма Йотта Свамменхевен. Грудь, живот, ноги – ее тело было совершенно. Люди, затаив дыхание, не отрывали от нее глаз. Даже привычный сумрак и суровость исчезли из карих глаз Артура Вильфранда, а Оле Мортенлин перестал заниматься своей дощечкой и смотрел на Йотту взглядом собаки, которую давно никто не ласкал. И только единственный равнодушный зритель лениво подошел в очередной раз к ноге Забэл и потерся о нее. Боевого кота не интересовали могущество, душевные терзания и зигзаги судьбы. Он был на службе в это ночное время и уже почуял чужаков в лесу.
Ночная графика остроконечных вершин хребта Йотунхейм придавала действу Йотты острый и тревожный смысл. Было непонятно, что она собирается делать дальше, куда направит и выплеснет мощь своей ментальной и физической силы. Казалось, сама вёльва задумалась на какое-то время или мысленно рисует эскиз следующего акта.
И наконец напряженное ожидание разродилось. Йотта протянула руки в сторону самой высокой вершины хребта, сияющей бриллиантовым блеском льда и снега. Соединила ладони и узким пурпурным лучом буквально срезала сахарную голову далекой горы.
Пар, осколки льда, снежная пыль взметнулись в воздух. Ледяной купол приподнялся и, как колпак, был снят с лысой остроконечной вершины. Как будто с плешивой головы старого тролля или пьяного незадачливого колдуна сдернули шляпу, которую он присвоил себе не по праву.
Ледяной купол взмыл в воздух и через несколько секунд обрушился в озеро Эль-явр. Вода в озере заволновалась и выплеснулась на берега. Но лужайка с костром и сидящими вокруг него людьми пока оставалась сухой.
Йотта опустила руки и развела ладони. Повернулась к Оле Мортенлину и заговорила тихим скромным голосом:
– Оле, неужели осколок старого стекла, покрытый амальгамой, который лежит на дне твоего жалкого фьорда, расскажет чтонибудь новое о моей силе? Конечно, нет. Я могу извлекать энергию из любой вещи и лепить из нее, что вздумается. Но я не спорю с богами, это их дело – создавать Мир. Или я увижу что-то новое в тумане будущих событий? Конечно, нет. Будущее скрыто только от глупцов, живущих с закрытыми в страхе глазами. Они не видят настоящего и потому не могут разглядеть во тьме тропы и дороги в свое грядущее. А я знаю, что, только пройдя крутой поворот, можно увидеть дальнейший путь.
Йотта присела рядом с Оле на его камень и очень тихо добавила:
– Всё просто в этой жизни, Оле Мортенлин, но мне горько и больно жить без моего Бальдра. Она ласково погладила шкипера по плечу, высокомерно взглянула на профессора Вильфранда, встала и ушла к берегу.
Когда впечатление от красочного и тревожного зрелища улеглось, стали заметны последствия. И немалые.
Ледниковая шапка в озере продолжала таять, и вода поднялась крутой высокой волной. Невидимая преграда удерживала ее от хищного броска на берег. Дом под оранжевой крышей, лужайка с сидящими вокруг огня людьми и ближайший лес – всё оказалось бы затопленным, получи она свободу.
Оле Мортенлин отвлекся от своей резьбы, а профессор Вильфранд озабоченно поглядывал на озеро. Он не был твердо уверен, что шалости Йотты с резервными энергиями пространства благополучно закончились. Восстановление ледника уже началось, об этом не стоит заботиться – всё сделает суровая зима. Вода в озере надежно удерживается энергокуполом, который он вовремя успел создать. Скоро она уйдет в речки и ручьи, вытекающие из озера и впадающие в Санхеттен-фьорд, который и не заметит этого.
А вот последствия мощной трансформации энергии пока неясны. В ближайшие дни в мире озера Эль-явр могут возникнуть ураганы и смерчи. Таков ответ земной природы на бессмысленные разрушения ее материальных творений. Когда человек высвобождает черную энергию разрушения, Земля стремится сбросить его со своего прекрасного лика.
Вода озера за невидимой стеной действительно стала успокаиваться, уровень ее понизился. Сначала медленно, а потом всё быстрее… И наконец озеро вернулось в свои пределы, его поверхность успокоилась, и только волны еще продолжали выбрасывать на берег мусор, оставшийся от растаявшего ледника с самой высокой вершины хребта Йотунхейм.
– Да, обидел я Йотту, – огорченно сказал Оле Мортенлин и спрятал свой Могакан Гор-цик в правый карман куртки, а дощечку – в левый.
– Она очень сильная и красивая женщина, только ваши боги почему-то не захотели помочь ей, – печальный голосок Хильды прозвенел и упорхнул за пределы круга света.
– Помочь можно тому, кто сам себе объявил аврал и готов выбросить старье и хлам из своей души. Потому я и предложил фру Йотте Свамменхевен заглянуть в Зеркало Истины. Чтобы узнать себя, – ответил Оле и добавил, усмехнувшись: – А она в ответ швырнула в меня самым большим ледником Йотунхейма.
Забэл внимательно слушала шкипера, а потом, опустив глаза, тихо спросила:
– А можно мне посмотреть в Зеркало Истины?
Оле Мортенлин расхохотался, похлопал рукой по камню, на котором сидела Забэл, и потрепал щенка, крутившегося у ее ног в погоне за своим хвостом.
– Лучшее время – рассвет. Он наступит через пару часов. Луна уже спряталась за Йотунхейм. Ветра нет, вода фьорда успокоится после хулиганства Йотты. Ничто тебе не помешает взойти на скалу, молодая госпожа. А я помогу… Соленое слово шкипера и сто зубастых акул в хвост этому лесному разбойнику Берсерку!
Берсерк не слышал последних слов Оле. Он был занят магическим ритуалом очищения места. В девятый раз обходил очаг, где вокруг огня сидели люди. Когда фру Йотта Свамменхевен растворилась в лунном свете, Берсерк, громко и презрительно фыркнув, задрал хвост и тщательно пометил все камни в широком кругу вокруг костра. Чтобы истребить дух этой надменной вёльвы. Хотя бы на время. Это был ритуал соперничества с ее могуществом.
В конце концов, Берсерк и сам очень древнее и мистическое создание. И он хозяин озера Эль-явр и его окрестностей. А махать руками, уродовать ледяные вершины Йотунхейма и понапрасну волновать Эль-явр – глупая трата энергии. Лучше бы она передвинула Водопад Ведьм подальше в горы. Замучился уже каждую пятницу собирать остатки их колдовских штучек.
Так думал Берсерк, настоящий боевой кот викингов. Но кого, собственно, интересует мнение потрепанного жизнью лесного норвежского кота? Даже если учесть его славное боевое прошлое, причудливый талант рассказчика и врожденную деликатность…