Отец появился в отряде через пять месяцев после его создания и, естественно, знал о начальном периоде его деятельности только из слов своих соратников. Он слышал от ветеранов отряда о том, что в конце 1943 – начале 1944 годов их база находилась недалеко от города Вердена. Город Верден отец хорошо запомнил ещё с детства, слушая рассказы своего дяди о его участии в Первой мировой войне в этих краях и о страшных побоищах, проходивших возле города. Потом, уже в школе, от учителя истории он узнал подробности этих боёв: о том, что после опустошительных немецких артобстрелов в окрестностях Вердена не осталось ни одного деревца, а холмы лишились своих вершин. О чудесах героизма французов – защитников города. Отцу было особенно отрадно сознавать, что в те времена, как и ныне, русские, украинцы, в том числе и его родные, пришли на помощь французам и воевали против общего врага.
Занимаясь изучением истории отряда «Сталинград», я, конечно же, знакомилась с его деятельностью на самых ранних этапах существования, когда он представлял собой небольшую группу беглых военнопленных.
Самые ранние рапорты Г. Пономарева, имеющиеся в моём распоряжении, – № 3 и № 4 (за январь и февраль 1944 года). Рапорт № 3 от 2 февраля 1944 года (за январь) посвящён обустройству отряда в лесу (видимо, построению землянок) возле деревни Луазон (Loison), добыче продовольствия, прибытию из Парижа вначале итальянцев Артура и Габриэля, затем армянина Олега (Айк Тер-Тебиряна), конфискации двух велосипедов у местных жителей в Гонфлане. Приводится пофамильный состав отряда в количестве одиннадцати человек, в него включены в том числе вновь прибывшие [47а]. Деревня, где обустроился отряд, и одноимённая речка Луазон (Loison) расположены в 25–30 км к северо-востоку от города Верден.
Большую роль в организации отряда сыграл активный борец Сопротивления Элиас Дорн (псевдонимы Жан-Клод, Мариус, Папа), присланный из Парижа в сентябре 1943 года в департамент Мёрт-и-Мозель для организации подпольной и партизанской работы. Во французском Национальном историческом архиве в Париже имеются сведения о том, что Элиасом Дорном проведены операции по крушению поездов в ноябре и декабре 1943 года в Гондрекуре (Gondrecourt), Конфлане (Conflans) и Лонгви (Longwy) [48d]. Возможно, в некоторых из них принимал участие Пономарев – «Жорж» (его рапорты № 1 и № 2, видимо, могли бы это прояснить). Тот факт, что Элиас Дорн организовывал и курировал работу отряда, подтверждается рапортом № 4 Пономарева (за февраль), в котором он писал о прибытии 24 февраля из Парижа Папы (Элиаса Дорна) и о проведении им совещания в отряде. В этом же рапорте перечислены сведения об операциях, осуществлённых партизанами в феврале 1944 года. В февральском рапорте Пономарева списочный состав отряда увеличивается до шестнадцати человек, появляются новички преимущественно с русскими фамилиями, а также поляк Вацек [47б].
В архиве департамента Мёрт-и-Мозель находится так называемый «Архив Буффара», регионального руководителя ФТП Рэнэ (Пьера) Буффара. Он возглавлял «городскую группу» антифашистов в департаменте Мёрт-и-Мозель и оказывал помощь при создании отряда «Сталинград», координировал его работу, а также занимался снабжением партизан продовольствием и оружием. Буффар проживал в Нанси и был застрелен гитлеровцами при аресте 22 февраля 1944 года*. Среди документов в этом архиве имеются сведения об отряде «Сталинград». Это список партизан, насчитывающий, как и список Пономарева, одиннадцать человек, но немного отличающийся по составу. Командиром отряда в нём значится Артур, а «Жорж» (Пономарев) его заместителем [48d]. Возможно, в начале своего существования группу беглых военнопленных возглавлял итальянец Артур (фамилия неизвестна), а затем руководство перешло к Пономареву. Некоторую разницу в списочном составе с рапортом Г. Пономарева, вероятно, можно объяснить тем, что «лесная группа» в январе находилась на стадии формирования (так, известно, что Александр Кузьмин находился в составе отряда с 5 января, Максим Соснин и Данил Огородников появились 9 января, Фёдор Аксинин – 13 января, а Михаил Малышев – 15 января [49д; 20]. Таким образом, очевидно, что список, составленный в начале месяца, будет немного отличаться от такового в конце месяца; к тому же в списке из «Архива Буффара», названном «1-я и 2-я группа отряда ФТП „Сталинград“», нет даты и авторства [48d].
В упомянутом архиве имеются также два рапорта на французском языке за январь и февраль, в которых сообщается о выполненных группой диверсиях по крушению поездов, относящихся к начальному этапу деятельности партизан, но нет упоминания о том, кто руководил этими операциями [48d]. Возможно, в начале года какие-то операции проводились группой под руководством Артура, а иные – Пономарева (сведения об этом в рапортах отсутствуют). Следует отметить, что в рапорте за январь неизвестный автор ни разу не назвал «лесную группу» отрядом «Сталинград». Оба рапорта не имеют авторства. В первом – за январь 1944 года перечислены некоторые действия «лесной группы», самое крупное из них – пуск под откос грузового поезда между Омекуром и Вальруа, в февральском рапорте – о крупной диверсии с поездом в пяти километрах от Лонгийон [48d].
Кроме бойцов, значащихся в списках партизан в рапортах, в отряде периодически появлялись подпольщики-антифашисты, помогавшие в снабжении партизан и обеспечивающие их необходимой информацией для выполнения конкретных операций.
14 января 1944 года боевая группа стала называться «Сталинград», об этом указано в характеристике на партизанский отряд «Сталинград», подписанной членом ЦКСП, руководителем штаба советских партизанских отрядов В. Таскиным [12]. Этот советский город стал образцом несгибаемости и мужества, а также символом будущей победы над фашизмом. Поэтому во Франции по меньшей мере три партизанских отряда в разных частях страны носили имя «Сталинград».
Я уже упоминала о том, что свою деятельность отряд начал с проведения диверсий на железных дорогах. Эти диверсионные операции проходили восточнее и северо- восточнее Вердена, при их осуществлении партизаны использовали примитивные инструменты: откручивали крепёжные болты на рельсах, разбирали пути и таким образом пускали под откос вражеские составы и воинские эшелоны с оборудованием, боеприпасами, автомашинами, прочим воинским снаряжением.
Одновременно велась работа по добыче оружия, которого было слишком мало. «Имея во всём и для всех женский пистолет, одну винтовку, стрелявшую с третьего выстрела, семь ножей, один топор, молоток, кляпы…», – напишет Пономарев в дальнейшем в одном из рапортов, приведённом в книге Гастона Лароша [22]. Оружием снабжали партизан местные подпольщики и руководство из Парижа: «В награду за нашу работу мы получили автомат из Парижа» (из рапортов Пономарева) [22; 49а]. В дальнейшем французские собратья продолжали помогать «сталинградцам» в пополнении арсенала отряда оружием, что нашло отражение в рапорте «Жоржа» [49в].
Всё же в основном оружие добывали сами. В донесении жандармерии от 7 марта есть сведения о том, что трое партизан разоружили двух жандармов в кафе деревни Луазон, отобрали у них велосипед и обмундирование [48d]. В соответствии с рапортом № 5 Пономарева в этом нападении участвовали «Жорж», Андрей (Цыбиков) и Маркиз (Михаил Малышев), в нём же указана дата – 10 марта (рис. 8) [49а]. Такие несовпадения в датировках свидетельствуют о том, что рапорты «Жоржа» написаны по прошествии какого-то времени после свершившихся событий. В последующих рапортах Пономарева приводятся многочисленные факты изъятия оружия при нападении на немецких солдат [22; 44; 49в; 49г; 49д].
Документы из французских архивов Мёрт-и-Мозель, Верхняя Марна и исторического архива службы обороны Франции, содержащиеся на сайте [48d], являются важными источниками, позволившими подтвердить отдельные операции «сталинградцев» и прояснить подробности некоторых эпизодов; особенно это касается начального этапа истории отряда.
В телефонных сообщениях, сводках актов саботажа, рапортах и прочих документах, составленных полицией и другими службами, фиксировавшими происшествия в населённых пунктах, где орудовали партизаны, нашли подтверждение факты диверсий на железных дорогах, которые фигурируют в упомянутых выше рапортах (французских и «Жоржа»), написанных организаторами крушений поездов. Так, во французском рапорте из «Архива Буффара» за январь (возможно, написанном Элиасом Дорном) сказано, что в ночь с 12 на 13 января группой партизан была совершена диверсия – пущен под откос грузовой поезд между Омекуром (Homecourt) и Вальруа (Valleroy), приведшая к уничтожению локомотивов и вагонов и задержавшая движение поездов на сорок восемь часов.
В перечне актов саботажа ведомственного архива департамента Мёрт-и-Мозель за 13 января 1944 года имеется запись, подтверждающая это крушение: «С рельсов сошли локомотив и 5 вагонов» и совпадающая по дате и месту с обозначенными в рапорте** (место диверсии находится приблизительно в четырёх километрах юго- восточнее известного промышленного центра Брие (Briey. – Т. Г.)
Региональным управлением полиции города Нанси в ночь с 11 на 12 февраля в двух с половиной километрах южнее населённого пункта Арранси (Arrancy) зафиксировано крушение состава из пятидесяти девяти вагонов-платформ, гружённых автомобилями, принадлежащими оккупационной армии. Из доклада инспектора полиции безопасности Жоржа Февай следует, что место происшествия представляет собой «груды перемешанных друг с другом грузовых автомобилей и вагонов-платформ примерно 25-метровой высоты» [48d]. Два немецких солдата были убиты и десять ранены, четверо из них тяжело. Крушение было следствием откручивания болтов рельсов в месте их поворота**.
Эта диверсия нашла отражение во французском рапорте из «Архива Буффара» за февраль [48d]. В рапорте № 4 Пономарева похожая операция названа диверсией на железной дороге у Константин (Constantine), но отнесена к 18 февраля [47б] (Константин находится приблизительно в трёх километрах от места крушения. – Т. Г.). Расхождение в датах, как я уже упоминала, можно объяснить тем, что рапорты «Жоржа», вероятно, составлены много позже произошедших операций. И это не удивительно: в тяжелейших условиях выживания, когда проблем более чем достаточно, весьма сложно сразу же, по горячим следам, заниматься оформлением документации (об этом, в частности, вспоминал отец). А холодной, голодной зимой, в ситуации опасности, вряд ли появится мысль скрупулёзно фиксировать даты происходящего. При написании документа через месяц-другой, помня о самой операции, командир отряда вполне мог ошибиться в указании точной даты.
В том же рапорте № 4 «Жорж» докладывал о нападении на немецкий радиопост 23 февраля, в день Советской Армии, из которого следует, что в два часа ночи партизаны ворвались на немецкий радиопост возле деревни, названной им Аймонт. В этом рапорте потери немецкой стороны, возможно, завышены: «Уничтожили двух подлецов и трёх ранили» [47б]. В итоговом докладе за 25 октября, приведённом в книге «Против общего врага», Пономарев сообщил об этом нападении несколько иные сведения: «Мы совершили нападение на радиостанцию, находящуюся в деревне. В результате была выведена из строя аппаратура и убит один фашист, с нашей стороны потерь не было» [44]. Та же информация приведена в книге Гастона Лароша [22]. Французский историк Клод Коллин (Claude Collin) в своей книге пишет о ранении в этой операции нескольких немецких солдат [35].
В телефонном сообщении дивизионного комиссара, в рапорте капитана Жюифа, командира взвода жандармерии Вердена, от 24 февраля 1944 года (рис. 6) подтверждается факт нападения неизвестных лиц на немецкий радиопост прослушивания в километре от деревни Анмон (Hennemont), имевший место в ночь с 23 на 24 февраля. (Hennemont находится приблизительно в двадцати пяти километрах восточнее Вердена. – Т. Г.) Сообщается, что тяжело ранен один немецкий солдат, а также найдены гильзы от французских карабинов и от пистолетных патронов. О повреждённой аппаратуре не упоминается [48a].
Тяжелораненого немца партизаны могли принять за убитого, видимо, поэтому в итоговом рапорте Г. Пономарева сказано, что «убит один фашист».
В рапорте № 4 «Жорж» сообщал ещё об одном крушении на железной дороге: «24 февраля у бельгийской границы от Коми был спущен военно-пассажирский поезд, в крушении было разбито 9 вагонов и локомотив» [47б].
Эта диверсия также нашла подтверждение в архивах департамента Мёрт-и-Мозель. Так, в перечне актов саботажа имеется запись о крушении поезда 25 февраля 1944 года вблизи станции Шаранси (Charency), в котором были ранены два механика и убит один немец, повреждён локомотив и несколько вагонов [48d]. Вероятно, это та же самая диверсия, поскольку Шаранси располагается у самой границы с Бельгией, а в пяти километрах от него находится населённый пункт Кольме (Colmey), это название созвучно Коми**.
В своих рапортах начального периода работы отряда Пономарев всегда указывал конкретных исполнителей каждой операции, перечислял их фамилии или только имена, клички (например, «Маркиз» – видимо, Михаил Малышев), иногда отмечал особо отличившихся. В рапортах из «Архива Буффара» не приведены данные об исполнителях, обычно присутствует только фраза: «1-я группа отряда „Сталинград“».
В мартовском рапорте № 5 «Жоржа» названы ещё две осуществлённые отрядом диверсии на железной дороге в конце февраля: первая – в районе Итаин (28 февраля), в результате которой спущены три цистерны с горючим, от них загорелись следующие вагоны с углём. Вторая, как написано в рапорте, в районе Бонакурт (30 февраля) совершено крушение поезда с рудой, с рельс сошли тринадцать вагонов и локомотив. Возможно, Г. Пономарев имел в виду селения Этен (Etain), неправильно прочитав слово, к тому же ошибся в первой букве, и Бонкур (Boncourt), расположенные: первое в одиннадцати километрах южнее от Луазон, второе – в двадцати двух километрах юго-восточнее. К сожалению, судя по указанному несуществующему дню второй диверсии (1944 год был високосным, февраль заканчивался 29 февраля), даты этих операций, видимо, также приведены ошибочно (рис. 8) [49а].
Упоминание о том, что местное население отказывалось кормить партизан, отмечено во французском рапорте (из «Архива Буффара») ещё 4 февраля: «1-я группа отряда „Сталинград“, совершив разведку для военных целей, обнаружила на ферме, которая отказывалась кормить партизан, совершенно новый мужской велосипед». После провала подпольной организации FTP в Нанси 22 февраля (было арестовано 26 человек)*, видимо, снабжение отряда продовольствием (обеспечение продовольственными карточками) практически прервалось и партизаны начали голодать. Они пытались раздобыть еду, требуя продукты у местных фермеров, но те иногда вместо помощи вызывали полицию***.
Обеспокоенные частыми диверсиями на железной дороге, нападениями на гражданских лиц и жандармов с целью завладения оружием и имуществом и в связи с обнаруженными при аресте Буффара документами, местная жандармерия начала проводить поиски в районе Loison с целью обнаружения партизанского отряда. Восьмого марта на место событий выехал комиссар сыскной полиции из Нанси с пятью помощниками. Вот как пишет об этом французский историк Клод Коллин (Claude Collin): «Утром 8 марта большое количество полиции было привлечено для перехвата „нелегалов“, организовавших „нападения“ в этом секторе. Задействовали мобильную группу резерва „Лотарингия“, комиссара и пять инспекторов службы безопасности Нанси, отряд жандармов из сорока пяти солдат и офицеров с тремя автомобилями, одиннадцатью мотоциклами, мотоколяской, фургоном и вооружённые одолженным у немцев оружием!» [35] (перевод В. А. Кочеткова).
Проведённые полицией поиски дали результаты: следы от шин велосипедов, отобранных у жандармов, привели к землянке партизан, сооружённой в земле из брёвен и хорошо замаскированной, расположенной неподалёку от деревни Бийи (Billy), в четырёх километрах от Луазон. На следующий день жандармы нашли ещё одну землянку, в которой помимо предметов, необходимых для жизни в лесу, были обнаружены бумаги и документы на русском языке, в том числе список фамилий партизан отряда (рис. 7).
Поскольку партизаны были лишены продовольственной помощи, они вынуждены были требовать (или просить) еду у местных фермеров. Об этом можно узнать из рапорта № 5 Пономарева: «Решили зайти на одну французскую ферму, вместо принятия нас как патриотов он (имеется в виду фермер – Т. Г.) сообщил в гестапо» (рис. 9) [49а].
Инспектор сыскной полиции, получивший телефонное сообщение о появившихся на ферме партизанах, вместе с помощниками сразу же отправился на автомобиле на место, откуда был получен звонок. Не доехав до конечной цели, они узнали, что на одной из встретившихся на их пути ферм группа вооружённых людей требовала еду. Началось преследование небольшого отряда, устремившегося к ближайшему лесу. В завязавшейся перестрелке один из партизан был ранен. Ранение получил Фёдор Аксинин, об этом упоминают в своей работе В. Клоков, А. Кудрицкий [20]. В рапорте № 5 «Жоржа» подтверждено, что при обстреле Аксинин получил ранение в руку [49а].
В последующие дни были найдены ещё несколько землянок. Проведённая в одной из них ночная облава не принесла желаемого успеха – партизаны ушли в другой район.
В связи с обнаружением партизан командованием жандармерии были выставлены заслоны и началось прочёсывание местности. К количеству в несколько тысяч немцев и «петеновцев», якобы занимавшихся поиском партизан, приведённому в рапорте «Жоржа», следует относиться как к иносказательному выражению равнозначному слову «множество». На самом деле: «Пятьдесят жандармов и около двадцати членов мобильной резервной группы Нанси участвовали в этих операциях, которые продолжались до 13 марта. Всего было обнаружено 6 хижин, которые были потом уничтожены, а также список, содержащий 11 русских имён с личными номерами и званиями, 4 рукописных и 2 машинописных документа, 10 фотографий, картонная коробка, содержащая 47 винтовочных патронов, и пара испачканных кровью ботинок»***.
Группе партизан удалось оторваться от преследователей и, совершив бросок, перебраться в новый лесной массив. Вот как сообщает об этом в рапорте № 5 «Жорж»: «В этом же лесу мы перешли на четыре километра в другую сторону леса. Так как [и в этой части] нам было опасно, пришлось двое суток сидеть на новом месте голодными. Я решил, что выгоднее перейти в другое место на более [удалённое] расстояние. Мы перешли на 23 км от первого места расположения» (в приведённую из рапорта «Жоржа» цитату внесены правки – Т. Г.) [49а].
Новая временная база, где партизаны переждали опасность, находилась вблизи селения Ану (Anoux) [26; 49а]. Здесь они вынуждены были затаиться и пересидеть гитлеровские облавы и прочёсывания местности. Видимо, в это тяжёлое время сохранилась какая-то связь с Элиасом Дорном, о чём упоминал в том же рапорте № 5 Пономарев: «Просидели до 27-III-1944, ничего не делая <…> потому что Папа не разрешал». Было холодно и голодно, четыре человека тяжело заболели (рис. 9), но пришлось не выходить из леса и ничем себя не выявлять, пока немцы не успокоились и не прекратили поиски.
* https://en.calameo.com/read/000056873097a85682716 (Jean-Claude Magrinelli, 2014).
** https://osru.t-n-v.com/главная/январь-февраль-1944-г. (В.А. Кочетков. Т&В Медиа, 2017).
*** https://osru.t-n-v.com/главная/7-13-марта-1944-г. (В.А. Кочетков. Т&В Медиа, 2017).
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/06/18/1296