ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ
Тот летний день на покосе мне не забыть никогда! Увидев женщину, так похожую на меня, я испытала удивление и страх одновременно. А потом меня как током пронзила мысль — мама уехала отсюда из-за того, что отец ей изменил! Значит, в деревне осталась женщина, по-моему, Нина, которая родила дочку. Вне брака.
Я подошла к тёте Тасе и потихоньку спросила:
- Кто вон та женщина в голубой косынке? - и повернула голову в сторону незнакомки.
- А, эта… Её зовут Анфиса, живёт в соседней деревне. Маш, давай-ка я тебе потом всё расскажу, а то на нас ужо председатель смотрит. Давай сено сгребать! - и тётка отошла от меня.
Саша ловко работал вилами, но он тоже заметил, что мы с тёткой о чём-то шептались. Он посмотрел на меня вопросительно, но я помахала ему рукой, что всё у меня хорошо. Алёнка в это время уже работала рядом с молодёжью, вдалеке слышался её звонкий смех.
А я весь остаток дня не могла отогнать от себя мысль, что в этот день встретила, скорее всего, сестру, о которой никогда не думала и о которой даже не подозревала. А ведь как мне не хватало в жизни именно сестры! И как же она похожа на меня! Из-под косынки выбивались каштановые локоны, а выражение зелёных глаз было таким печальным, какое бывало у меня, когда я болела или когда не могла найти выход из трудной ситуации. Что же мне теперь делать? Подойти и познакомиться? А как она отнесётся к этому? Нет, нужно дождаться разговора с тётей Тасей…
День подошёл к концу, нас снова посадили на телегу и повезли в Никитовку. Часть сельчан, в том числе и Анфиса, отправились в свою деревню пешком, она была недалеко от покоса.
Я не могла дождаться, пока закончится ужин, а потом ещё бесконечные домашние хлопоты. Саша с Мишей и Алёнкой всё же пошли на рыбалку, а я крутилась около тётки и помогала ей во всём — вытирала посуду, носила корм животным, цедила молоко, сходила в колодец за водой…
- Ну што, не терпится-то узнать, кто это на тебя так-то похож?
- Тётя Тася, у меня есть смутное подозрение, но я боюсь его озвучить… Это дочка моего отца?
- Да. Ты догадалась или што-то знаешь?
- Я читала письма мамы, которые она писала своей сестре. В последнем или предпоследнем она сообщила причину своего внезапного отъезда — до неё дошли слухи, что отец ей изменил. Больше я ничего не знаю…
- В то время, когда Лиля с двумя малышами жила здесь, я ходила в школу. Многое тогда я не понимала. Мне-то как жалко было, что она уехала! Она была очень доброй, всегда угощала меня сладостями… Только потом, приехав сюда после учёбы, я узнала про Анфису. Твои дед и бабка были-то очень строгих правил, они не признали незаконнорожденную внучку. Вся деревня осуждала Нинку, ей с дочкой пришлось перебраться в соседнюю деревню. Конешно, там-то вскоре тоже узнали правду, но Нинка себя в колхозе зарекомендовала с хорошей стороны, поговорили немного, да и оставили её с дочкой в покое. Анфиса училась хорошо, но не смогла оставить мать одну, чтобы продолжить учёбу в городе. Нинка заболела и вскоре умерла, а Анфиса вышла замуж за парня из нашей деревни. Неудачно... Он начал пить и однажды в пьяном угаре подрался с собутыльником . Его огрели по голове, так он и не оправился. Через два года после смерти матери она похоронила и мужа. Детей, слава Богу, у них не было, так что живёт Анфиса одна. Неплохая баба, работящая, но замкнутая. По соседям не ходит, к ней тоже никто… Бобылка, одним словом!
- Тётя Тася, но ведь ты знаешь, что это твоя племянница, почему же вы не роднитесь? — я искренне удивилась такому положению вещей.
- Как тебе объяснить? Раньше я боялась маму и тятю ослушаться, да и молодая была, чтобы думать на эти темы. А сейчас? Мне это не нужно, своих проблем хватает. И потом — родными в одночасье не становятся же?
- А я? Ведь меня ты тоже видишь второй или третий раз в жизни? Почему же решила нас признать и пригласить в гости?
- Маша, ты же здесь родилась! Ты законная дочь моего брата… А ещё я очень любила Лилю, мне так жалко, что её жизнь с Иваном не удалась. И я считаю, что он во многом виноват в этом. И в том, что у Анфисы тоже жизнь кувырком. В деревне-то жить незаконнорожденной ох как непросто! Это сейчас нравы изменились, разврат везде! А тогда всё было иначе. Правда, говорят, что моя мама всё же тайно им помогала, но я точно не знаю. А ты не хочешь с ней познакомиться ближе?
- С Анфисой? Даже не знаю… Что я могу ей сказать? Что я тоже выросла практически без отца и матери? Разве ей от этого будет легче? Да и захочет ли она со мной разговаривать, если, как ты говоришь, она замкнутая? - я смотрела на тётю, а перед взором стояло печальное лицо сестры.
- Маша, сама смотри. Нужно ли тебе это? С Сашей посоветуйся, он-то у тебя башковитый! Я вот гляжу на тебя и радуюсь, что тебе, не в пример матери, с мужем-то повезло! Дай-то Бог и дальше вам счастья! И дочка у вас хорошая, добрая, в бабушку Лилю, хотя и с характером! Ладно, пойду-ка я спать, притомилась сегодня. Я завтра снова на покос пойду, а вы денёк отдохните, послезавтра все вместе пойдём, если не откажитесь!
- Конечно, пойдём! Тётя Тася, а ты бы не могла у Анфисы спросить, хочет ли она со мной встретиться?
- Если случай подвернётся, спрошу. Всё, на боковую! А ты дождись-то рыбаков, дверь на засов потом закрой. Поспите завтра, не вставайте рано. Еда будет в печи, всех сама накормишь. С ухватом управишься?
- Управлюсь! Меня бабушка учила им пользоваться! Спокойной ночи!
Тётка ушла в свою комнату, а я продолжала сидеть за большим деревянным столом, где стояла в стакане свеча на случай отключения света. Я взяла спички, зажгла её, а лампочку выключила. Пламя ровно поднималось вверх, а я смотрела на него, не отрывая взгляда. Огонь всегда меня завораживал и успокаивал. Я обдумывала всё то, о чём услышала от тётки. И мне до боли в сердце стало жаль и маму, и нечаянную сестру, о которой я сегодня узнала, да и себя тоже… Что хорошего я видела в детстве? Вспомнить нечего! И ещё большой вопрос, кто из нас двоих был в детстве более несчастен, если можно это сравнивать… Каждый не счастлив по-своему?
Мои раздумья прервал шум в прихожей. Потом в горницу открылась дверь, и дочка спросила удивлённо:
- А что ты тут при свечке одна сидишь? Свет вырубился?
- Нет, это я так, для романтики. Ну как рыбалка? - я включила свет и задула свечу. - А где папа?
- Он там рыбу в таз высыпает. А Миша в колодец за водой пошёл, чтобы рыба до утра в воде была. Я чистить сейчас отказалась! Спать хочу!
- Иди, моя хорошая, ложись спать. Завтра на покос не идём, можешь отоспаться. А, вот и папа! Ну и как рыбалка? - я посмотрела на довольную физиономию мужа и добавила:
- Видно, что удалась! Всё, я тоже устала, всем спать! Завтра тётка нам разрешила на покос не ходить, боится за нас, что мозоли натрём. Мы же белоручки? Городские! Нас пожалеть нужно! Так ведь?
- Да я бы и не против сходить, но старших слушать надо!- Саша подошёл ко мне, обнял и прошептал:
- Машенька, я так соскучился!
Утром я не слышала, как ушли на работу тётка с дядей и Миша. Пока Алёнка спала, я за завтраком решила поговорить с мужем. Я поведала ему грустную историю из прошлого и спросила совета по поводу встречи с сестрой.
- Маш, у мужчин ведь всё по-другому. Мы более прямолинейные и не такие эмоциональные, как вы, женщины. Я бы поговорил, если бы вдруг встретил брата, да ещё и двойника. А ты решай сама. Если это причинит тебе боль, то я, естественно, против. Ты и так достаточно пережила, особенно в последнее время с Егором. Большую часть жизни вы уже прожили друг без друга. Правильно тётка сказала, что родными в одночасье не становятся… Но у тебя же есть твоя интуиция? Что она говорит?
- Мне кажется, что нужно встретиться и поговорить. Я не могу забыть тот её взгляд, такой пронзительно-печальный. Будто она спрашивала меня о чём-то!
- Как хочешь. А куда сегодня пойдём? На речку?
- Алёнка проснётся, накормлю её и пойдём искупаемся. Денёк обещает быть солнечным! - я отодвинула занавеску и посмотрела в окно. За изгородью огорода виднелось ржаное поле, а за ним в дымке — тихая речка, которую я так любила в детстве. Иногда она мне даже снилась! Нет, не такая уж я невезучая, всё же были у меня и счастливые моменты. Именно на этой тёплой речке я научилась плавать. Кажется, меня учил отец. Или дядя? Не помню… С тех пор столько воды утекло…
С Анфисой мы встретились через два дня. Через тётю Тасю она пригласила меня к себе в гости, чтобы нам никто не помешал поговорить. Её село располагалось за речкой в километрах семи-восьми от Никитовки. Я попросила Мишу, чтобы он довёз меня на мотоцикле.
Домик, где жила Анфиса, был небольшим, как потом оказалось, на две комнаты. Окна, как и у дедушкиного дома, обрамляли резные наличники, а по обеим сторонам, словно крылья бабочки, распахнуты голубые ставни. Напомню, что все дома в нашей и соседних деревнях были деревянными срубами. Как правило, перед домом строили небольшой коридор. Двери запирались на щеколду или крючок, замков тогда не было, и воровства тоже.
На стук мне открыла Анфиса в длинной ситцевой юбке и полотняной рубашке навыпуск. На голове всё тот же голубой платок, который я видела на ней на покосе.
- Маша, проходи. Я тебя ждала, - Анфиса посмотрела в мои глаза как в зеркало. Только у меня они в тот момент были встревоженными, а у неё — печальными.
Я вошла в горницу, где, как и во всех домах на Севере, большую часть пространства занимала русская печка. Побеленная извёсткой. Всё просто — деревянные стол и скамейки, диван под чехлом, ситцевые занавески на окнах, отороченные вязаным вручную кружевом. Чистенько, уютно. На столе уже стоял самовар и чашки с блюдцами, а на тарелке горой - бублики.
- Садись сюда, - показала рукой на скамейку Анфиса. - Сейчас чай пить будем.
- Спасибо, - я села на покрашенную в коричневый цвет скамейку и поправила юбку на платье. Я выбрала самое скромное из своих нарядов — голубое штапельное платье в белый горох. Волосы просто расчесала, они каштановыми волнами лежали по плечам. Чтобы не смущать Анфису, я решила косметикой не пользоваться, чуть-чуть подкрасила губы розовой помадой, иначе они просто высыхали. Я не знала, с чего начать и ждала, что скажет хозяйка.
- А я тебя видела первый раз на танцах в клубе, я тогда закончила седьмой класс, а ты восьмой, - у Анфисы был приятный низкий голос. - Наверное, ты была с сестрой…
- Да, с двоюродной. Наши отцы — братья. Ой, прости… Ведь это и твоя двоюродная сестра тоже. А почему ты не подошла ко мне?
- Зачем? Ты была такая счастливая! Ты познакомилась с приезжим парнем и весь вечер танцевала с ним, не замечая никого и ничего вокруг. - Анфиса разлила чай.
- Да, это была первая юношеская влюблённость. Господи, как давно это было! А как ты узнала меня?
- Маша, в деревне всё про всех знают. Я же и отца нашего издалека видела, и завидовала тебе, что у тебя есть папа… А потом подслушала нечаянно разговор мамы с соседкой и узнала, что он второй раз женился и приехал сюда уже с твоей мачехой. И тогда я поняла, что завидовать тебе не стоит. Я ведь с мамой выросла, причём она любила меня безумно, а ты без мамы, да ещё и с таким жестоким отцом. Прости, если я не права…
- Анфиса, к сожалению, не только тебя он предал, но и нас с братьями. А твоя мама его любила?
- Не знаю. Мы на эту тему не разговаривали. Ладно, всё это в прошлом. Маша! Я не для этого пригласила тебя, чтобы рассказать, как я прожила жизнь без отца. Родня по отцу у нас большая, но меня в неё не приняли с момента рождения. Я по сути осталась совсем одна. Увидев тебя на покосе, я вдруг поняла, что именно в тебе я смогу найти родственную душу… Мне это так необходимо… - Анфиса отвернулась от меня и украдкой смахнула навернувшиеся слёзы.
Я снова почувствовала острую жалость к сидевшей напротив женщине, так похожей на меня. Но я пока не знала, что ей ответить.
- Маша, прости. Наверное, судьба всё же сжалилась надо мной, послав тебя в родную деревню… Я очень больна… Мне осталось пожить совсем немного, врачи сказали, 3-4 месяца. Рак. Мама тоже от рака умерла. Не знаю, проклятие это или расплата за грехи… Я, повзрослев, поняла, что мама всё же поступила плохо, связавшись с женатым мужчиной. Ведь она-то точно знала, что у него двое маленьких детей. И за её грехи ещё и я должна расплатиться сполна… - Анфиса вздохнула глубоко и горестно. - У меня никого нет. Маша! Я хочу составить завещание в твою пользу. Мой домик, конечно, стоит недорого, но всё равно хочется передать его в чьи-то руки, а не колхозу. Кто знает, как жизнь повернётся, когда страна в такой глубокой пропасти? Может, ты с семьёй сюда на лето приезжать будешь? У нас ведь так красиво!
Анфиса говорила это так спокойно, обыденно, что я не могла поверить, что всё это происходит на самом деле. Я смотрела на неё испуганно, а она продолжала:
- У нас в семье осталась старинная серебряная икона. Я хочу подарить её тебе прямо сейчас, - Анфиса встала, подошла к шкафу и вытащила свёрток, завёрнутый в холстину. Она положила его на стол и развернула.
- Какая красота! - невольно вырвалось у меня.
В серебряном резном окладе я увидела лик старика с бородой, его одежда богато расшита речным жемчугом.
- Это Николай Чудотворец, - сказала тихо Анфиса. - Только почему-то чуда выздоровления не произошло…
- Анфиса! Эта старинная икона стоит дорого. Может, тебе продать её и поехать полечиться за границу? - я всматривалась в знакомое лицо и всё больше проникалась к сестре сочувствием.
- Нет, Маша! Никто уже мне не поможет. Да и зачем жить-то мне? Для кого? - она посмотрела на меня так печально, что у меня тоже на глаза навернулись слёзы.
Я встала из-за стола, подошла к Анфисе и молча обняла её. И услышала, что она начала плакать. Так мы и простояли некоторое время, обнявшись, и ревели, даже не стараясь сдержать поток слёз. Потом я взяла её за руку и подвела к дивану. Мы сели, всхлипывая и вытирая руками глаза.
- Анфиса, может быть, ты поедешь с нами в Белгород, и я тебя покажу лучшим докторам?
- Машенька, я вижу, что ты очень добрая и сочувствующая, но я никуда не поеду. Спасибо тебе за то, что согласилась со мной встретиться и выслушала. Напиши мне свои данные для составления завещания, я ведь даже новой твоей фамилии не знаю…
- Я теперь Панина. А у тебя какая фамилия?
- Ты не поверишь, но я — Ларина! У нас-то пол-деревни носят эту фамилию, мой муж тоже был Ларин. Возможно, ваш дальний родственник.
- Да, в этот приезд я узнала, что в соседних деревнях живёт много двоюродных братьев и сестёр отца, а у всех есть дети, значит, мои троюродные сёстры и братья… Да что толку, если я их никогда не видела? У меня, если честно, кроме моей семьи, близких, кто бы интересовался моей жизнью, тоже нет. Жалко, что мы с тобой так поздно познакомились. Мне всегда хотелось иметь сестру…
- Мне тоже, - Анфиса встала с дивана, завернула в тряпицу икону и вручила мне. - А теперь выйдем на улицу, я попрошу соседа, чтобы он отвёз тебя в Никитовку. Вы ещё долго тут пробудете?
- Неделю. Надеюсь, что мы с тобой ещё увидимся.
- Я тоже надеюсь на это, - сказала Анфиса. А потом постучала в калитку соседнего дома. Оттуда вышел пожилой мужчина и воскликнул:
- Не может такого быть! Анфиса! Это твой двойник? Или улучшенная копия?
- Это моя сестра по отцу. Мария Ларина. Вы разве не помните?
- Дочка Ивана? Как не помнить? Приезжали летом часто, а в последний раз с новой женой приехал. Жив-то ещё тятька?
- Не знаю. Он со мной не общается, у него своя семья, своя жизнь… - я не хотела говорить это совсем незнакомому человеку, но фраза вырвалась сама.
- Ладно, Маша, садись в коляску, с ветерком довезу!
Я обняла Анфису и сдержалась, чтобы снова не заплакать…
Через день после встречи с сестрой мы всей толпой снова оказались на покосе — синоптики обещали дожди, а председатель снова приходил к тёте Тасе с просьбой помочь. Вот только Анфисы там не было.
Оставшиеся дни до отъезда мы каждый день ходили на речку, собирали на лугах землянику, Миша пару раз свозил нас на своём «Урале» в лес, где мы насобирали голубики и жимолости. Грибов, к сожалению, в это лето было мало. Но тётя Тася в прошлом году насобирала и выделила нам с собой мешочек сушёных белых и подосиновиков, а также сушёной голубики. В последний день перед отъездом небо заволокло тучами, и начались предсказанные дожди. Резко похолодало.
- Это теперь надолго? - спросила Алёнка, когда мы вечером сидели за столом и пили чай из пузатого латунного самовара.
- Дак неделю точно-то лить будет, - тётя Тася посмотрела в окно. - Вон какие чёрные тучи! Но вам-то с погодкой повезло? - обратилась она к Алёнке.
- Да, повезло! Мне тоже понравилась ваша деревня. Теперь, как и мама, буду о ней вспоминать. И родственников у меня, оказалось, полно! И у мамы сестра образовалась. А какой подарок маме сделала! Класс! Хоть одна семейная реликвия у нас будет. Кстати, что-то мы Анфису в последнее время нигде не видели? - Алёнка свой вопрос почему-то обратила ко мне.
- Я не знаю. Тётя Тася, может, ты знаешь? - я посмотрела на тётку.
- Маша, мне сказали, что её увезли в райцентр в больницу. И она никого не велела к себе пускать…
- Господи! Ну почему в жизни так всё сложно! Только нашла сестру и тут же её потеряла… Почему я сама никогда не подумала о том, что тут у отца после его отъезда должен родиться ребёнок? Я была слишком молода, когда читала письма мамы, слишком обидчивая была, да и мысли мои были направлены совсем в другое русло… А ведь права Анфиса, что мы все расплачиваемся и за грехи своих родителей. Всё в жизни связано. Вот, тёть Тася, скажи мне, как по-твоему, почему наш род такой недружный? Ведь вас братьев и сестёр было девять или восемь, в войну никто не погиб, все вроде бы благополучные, а любви и дружбы между вами я не вижу. Или это не так?
- Эх, Маша, я сама на эту тему думала. И ответа не нашла. Так, наверное, судьбе угодно было. Все разъехались в разные стороны, теперь вот в других странах, оказывается, живут. Раньше я в Вильнюс могла запросто к сестре поехать, а теперь должна загранпаспорт оформить. А на кой он мне нужен? Отдыхать за границей-то мне некогда и не на што, да и сама поездка будет стоить очень дорого. Пока общаемся письмами. Переговоры тоже в копеечку обходятся, звоню по необходимости. Вот вы молодцы, что выбрались к нам. Да, на билеты потратились, но вы ещё молодые, заработаете. А нам ужо век свой доживать в Никитовке. Я как самая младшая досматривала за тятей, а потом Миша будет досматривать за мной… Ты же нас не бросишь, сынок? Не уедешь за длинным рублём? - тётка сделала грозное лицо и засмеялась.
- Мам, да куда я денусь! Я же люблю свой дом, деревню, речку, мотоцикл. Чего я в городе забыл? Нет, я не хочу в этот сумасшедший мир! У нас всё просто и понятно.
- Миша, и в гости к нам не приедешь? - спросила удивлённая Алёнка.
- В ближайшее время не собираюсь. Да и вам зачем лишние-то хлопоты?
- Миша, за всё наше почти десятилетнее проживание в Белгороде никто из родственников по отцу к нам не приезжал. Так что хлопот никто не добавлял. Приезжай! Мы будем рады, - сказала я.
- Вы все можете приехать, - добавил Саша.
На следующий день Миша отвёз нас к поезду на своём стареньком автомобиле. Тётка при расставании всплакнула, а дядя Паша пожал нам всем руки. Всё утро лил дождь, говорят, что перед дальней дорогой - к счастью.
ПОЛНОСТЬЮ РОМАН МОЖНО ПРОЧИТАТЬ НА ЛИТРЕС