такой вердикт 29 ноября 1903 года вынесли члены Самарской духовной консистории, когда узнали, что два человека, назвав себя пустынниками, попросили разрешение открыть скит в Вавилкином овраге близ села Ивановка Николаевского уезда Самарской губернии. Было организовано служебное расследование, в ходе которого выяснилось, что народ облюбовал это место для молений несколько десятков лет назад.
«Под сим крестом место сие святое»
Вот как его описывал местный благочинный Василий Добронравов:
«Овраг Вавилкин мне известен хорошо, так как вдоль него лежит дорога в село Ивантеевку, и бывал я там несколько раз. В нём стоит часовня довольно ветхая, в ней, в юго-восточном углу, складень, пред иконою свеча восковая. По стенам часовни уставлены иконы довольно старые и развешаны картины религиозного содержания. Вблизи часовни находится колодезь без воды, тоже довольно ветхий. На крутом берегу оврага, что ближе к Ивановке, у леса поставлен новый дубовый крест высотой более сажени с надписями с обеих сторон его и иконами на нём. С лицевой стороны – надпись “Под сим крестом место сие святое”, а с обратной – “Да пребудет под покровом Царицы небесной место сие святое”. На лицевой стороне креста в верхней перекладине врезана икона св. Феодосия Углицкого, а на главной перекладине повешены с правой стороны образ Знамения Божией Матери, а с левой – образ святого Николая Чудотворца. Крест, благодаря ровному месту, виден далеко. Кем он поставлен, неизвестно. Вышеупомянутая часовня, по рассказам крестьян, кем-то была построена 20 лет тому назад на месте сгоревшей часовни, существовавшей будто бы лет 40 до пожара и также неведомо кем выстроенной. В часовню, как лет 40-60 тому назад, так и теперь, ходило и ходит немало крестьян, особенно крестьянок, из окружающих Вавилкино сёл, молятся там, читают акафисты и только под утро возвращаются домой. Эти хождения наиболее практикуются в воскресные и праздничные дни. Привлекает сюда богомольцев слава этого места, как святого, освящённого стопами и подвигами одного пустынника, подвизавшегося будто лет 40, Вавилы, от коего и получил своё название этот овраг, и благодатию божию, которая будто бы действовала до самого последнего времени чрез воду колодца, ныне высохшего. Говорят, часто можно было видеть немало рубашек, преимущественно детских, которые будто бы вешались на суках дерева у колодца в знак исцеления больного. Лично сам я ничего подобного не видел, хотя помянутый овраг от места моего жительства всего в 5-6 верстах, и мне приходилось и приходится довольно часто проезжать мимо часовни и колодца и бывать там».
«Точно на крыльях…»
Очень интересны «показания» протоиерея Вознесенского женского монастыря в Николаевске Александра Кубарева, который много лет (с 1866 года) прослужил священником в Ивановке. Он не раз пытался убедить своих прихожан не устраивать молений в Вавилкином овраге без разрешения консистории и без священника, а губернская духовная власть предложила перенести часовню на местное кладбище, напомнив, что «в их приходе уже есть самое святейшее место – Дом Божий, храм, где чрез молитвы за богослужением и святые таинства всякий получит спасение по мере веры в искупительные страдания и крестную смерть нашего Спасителя и Господа».
Однако переубедить крестьян оказалось делом невозможным: они по-прежнему толпами ходили к священному для них оврагу.
«Как в южных песчаных жарких пустынях изредка встречаются благотворные, живительные оазисы, привлекая к себе не только усталого, жаждущего путника, но и пернатых, и животных разного рода и вида, укрепляя и оживляя всех своих гостей, так, мне кажется, и жители села Ивановки, степняки, прошедшие немалое расстояние, иногда в необычный жар, испытывая сильную жажду, в Вавилкине встречают и приятный отдых в лесной прохладе оврага, и утоление жажды холодной водой из колодца близ часовни, - объяснялся перед консисторией протоиерей Кубарев. - Тут же, в весеннее время, протекает и ручеёк от снега, залежавшегося в глухих местах оврага, расширяясь на ровных местах в виде болотца или прудка. Богатая сравнительно растительность этого оврага, украшенного часовней в полугоре, дополняет мирное настроение путника, возбуждая в нём чувство благоговения и особенной близости к Богу».
Отец Кубарев признался, что чувствовал какой-то особенный подъём духа и радость, когда прихожане отправлялись в овраг с крестным ходом. Возглавляя процессию, он «как будто не шёл, а нёсся, точно на крыльях, чувствуя лёгкость хождения с иконами», а впоследствии жалел, что за время служения в Ивановке так и не успел «дать доброе направление ревности прихожан к устроению часовни на законном основании и в более благолепном, свойственной святыне, виде, а не в том крайнем убожестве, как в настоящее время».
«В личных интересах…»
Если против «народной святыни» духовная консистория ничего не имела (по православным же молились обрядам), то тех, кто пытался основать в овраге скит, она уличила в мошенничестве.
Как уже было сказано выше, «скитников» было двое – Анатолий и Антоний. О первом ничего узнать не удалось (его никто так и не видел), а вот второй оказался крестьянином с. Каменки Николаевского уезда Андреем Макаровым. Он проживал в Николаевске, у своего отца, но чаще всего бывал в Ивантеевке. Будучи человеком грамотным, он устраивал религиозные чтения для местных жителей, представляясь посланником афонских монахов (Афон – один из самых почитаемых в России православных монастырей, который находится в Греции) и утверждая, что сам отец Иоанн Кронштадтский называет его милым своим столпником. Видя, с каким вниманием и почтением слушают его богомольные люди, Андрей-Антоний и решил основать скит в местной «святыне».
Однако выяснилось, что никакой он не монах и что средств на содержание скита у него нет, и откуда они могут появиться, неясно. На основании этого духовная консистория решила Андрею Макарову, как личности, не заслуживающей доверия, отказать. И епископ Самарский и Ставропольский Гурий своих подчинённых поддержал, наложив такую резолюцию:
«Не следует ли Андрея привлечь к прокурорской власти за то, что он, будучи женат, принимает на себя роль строителя монастыря с званием афонского монаха, очевидно, не с благой какой-либо целью в деле веры и благочестия, а чтобы в личных интересах эксплуатировать доверие простецов среди православной братии. Такие проходимцы всегда составляли зло среди православного населения в России».
И это зло хотели наказать. Было даже заведено соответствующее прокурорское дело. Но 11 августа 1904 года Николай II, в честь крещения в этот день своего сына-наследника Алексея, подписал манифест, освобождающий от уголовной ответственности лиц, совершивших незначительные преступления. Дело об Андрее-Антонии закрыли и отправили в архив. Впрочем, на каторгу он всё-таки попал, но только спустя несколько лет.
Огненный монах
5 сентября 1913 года в Николаевске в выездной сессии самарского окружного суда с участием присяжных заседателей слушалось дело того самого крестьянина с. Каменки Андрея Макарова, который уже называл себя монахом Анфимом. Судили его за то, что он поджёг дом богомольцев, построенный на средства прихожан у Вавилкина оврага. Таким образом он отомстил тем, кто не принял его в строительную комиссию, считая, что только он один имеет право называться схимником этого «святого места».
Кстати, Андрею-Анфиму удалось собрать вокруг себя довольно много поклонников, особенно среди женщин. Чтобы легче было управлять богомольцами, он придумал историю о подземном пещерном монастыре. «Отец Анфим» устроил в овраге несколько «входов» якобы в монашеские пещеры, накрыв их деревянными крышками. И доверчивые люди несли к этим крышкам пожертвования для невидимых «монахов» – и вещи, и продукты. Затем всё это тайком собиралось «послушниками» Анфима. А чтобы афера не раскрылась, богомольцам было запрещено прикасаться к крышкам, иначе – неминуемая смерть.
Устраивал Анфим для верующих и подземный колокольный звон. Незаметно для них он прятал недалеко одного из своих помощников с колоколом, и тот звонил, когда богомольцы припадали ухом к земле.
А уж фокус с «божьей благодатью» был и вовсе прост. Она «ниспадала» на богомольцев с помощью скрытого карманного фонаря. Женщины восторженно крестились: «Как батюшка Анфим придёт, так и благодать явится».
Андрей-Анфим настолько возомнил себя «старцем божиим», что, надевая священнические одежды, служил всенощные и «подпускал к благословению».
Понятно, что на суде «анфимяне» выступили в защиту своего «благодетеля», уверяя, что он не способен на тёмные дела. Однако улики были неопровержимыми, и присяжные оказались единодушны: «Виновен». Андрея Макарова отправили на 5 лет на каторгу.
Дали ход
При Советской власти о «божественной силе» Вавилова Дола забыли.
Очередное возрождение началось в конце 1980-х гг. Сначала о бывшей «святыне» вспомнили обычные люди-подвижники. Они установили перед оврагом деревянный крест, затем очистили «святой» источник и поставили над ним деревянный колодец. Затем сюда потянулись священники и даже представители власти. При губернаторе Саратовской области Дмитрии Аяцкове из Вавилова Дола сделали некую туристическую Мекку: при входе поставили ворота; одели в камень и источник, и землю вокруг; возвели часовенку. А теперь сюда устраивают и крестные ходы. Причём некоторые до сих пор верят в таинственный колокольный звон из-под земли, который якобы могут слышать только «благочестивые паломники».
На фото:
Вавилов Дол сегодня