- Эээ… ты это всем клиентам предлагаешь? – спросил Максим после долгой паузы. Пока она длилась, Вероника смотрела сквозь забрызганное дождем стекло, придерживая изящной рукой бокал, а другой упираясь в подоконник, а он сидел на диване и таращился на картину Фюсли. Казалось, маленький омерзительный демон, сидящий на груди красавицы в белом, внимательно наблюдает за происходящим в комнате. На кукол с неестественно живыми глазами Максим старался не смотреть.
- Нет, - девушка едва слышно фыркнула. - Только тем, кто не верит, что я ведьма. Разумеется, ты первый и, надеюсь, последний, кому я предлагаю такое. К сожалению, у меня нет другого выхода.
- Почему именно я?
- Ты молодой, спортивный. У тебя высокий стрессовый порог - при условии, что окружающий мир не выходит за очерченные тобой эмпирические границы. Не болтлив, обычно держишь свое слово. И самое главное – тебе нечего терять.
- Спасибо, польщен. Если ты и в самом деле из двадцать шестого века, почему бы тебе самой не сгонять… эээ… назад в будущее?
- Послушай, - Вероника поставила бокал на подоконник, развернулась, скрестила на груди руки. – Я понимаю, у тебя много вопросов. Но чем меньше ты будешь знать, тем будет лучше для нас обоих. Было бы круто, если бы ты спрятал свое любопытство в то самое место, на которое я настоятельно рекомендую не искать приключений.
Максим пожал плечами.
- Главное, чтобы все это не оказалось пустой болтовней. Можно тогда вопрос не по теме? Это все… - он обвел рукой комнату, - типа декорация, этакий продуманный хаос, призванный создать нужную атмосферу?
- Да. Видимость некоего тайного смысла при фактическом его отсутствии. Больше всего на свете люди боятся непонятного, а когда люди боятся, они легче расстаются с деньгами.
- И все-таки с картиной ты просчиталась. Да и с куклами тоже. Они и в самом деле пугают, но в то же время будят нездоровые подозрения, что ты… хм… связана с нечистой силой. На суеверных людей это наверняка производит негативное впечатление.
- Ты такой наивный, - рассмеялась Вероника, демонстрируя на скуластом лице симпатичные ямочки. – На дворе двадцать первый век, Максим. Именно то, что я якобы связана с нечистой силой, и привлекает ко мне клиентов.
- И что же это за вещь такая, которую я должен доставить? Миелофон?
- Миелофон у меня уже есть, - Вероника подбросила в воздух монету. – И ты опять задаешь лишние вопросы. Словосочетание «Перо Аммида» тебе о чем-нибудь говорит? Нет? Ну вот и прекрасно, - она подняла бокал, пригубила, облизала красные губы. – Пью за твою удачу! Сиди здесь, я быстро.
Пока ее не было, Максим почти убедил себя, что она сумасшедшая. И что он дурак, если позволил себе надеяться. И что только полный идиот всерьез поверит в возможность путешествия в двадцать шестое столетие. В памяти замелькали пестрым веером сцены из любимых фантастических книг. Своими глазами увидеть, каким станет человечество через пятьсот лет, увидеть будущее реальное, настоящее, то, которое наступит, а не придуманное кем-то… «Господи, - внезапно осознал Максим, - это же всегда было моей мечтой». А еще он осознал, что за все это время ни разу не вспомнил про смерть, что тикала в его голове, будто бомба с часовым механизмом.
- Все еще сомневаешься? - Вероника вернулась, надевая на палец перстень с темно-красным камнем, напоминающим рубин. Внутри светился крохотный огонек, словно пойманная в неволю звезда. – Смотри.
Она надавила пальцем на камень, сжала руку в кулак, направила его в пустой угол у окна, огонек вспыхнул, и с перстня тут же сорвался молниеносный серебристый разряд, в воздухе возле угла засверкали, кружась в замысловатом танце, разноцветные искры, а как только они погасли, на их месте возник ниоткуда, будто сотворенный магией из воздуха, железный ржавый прямоугольный ящик, поставленный вертикально, и с двумя иллюминаторами на дверцах.
Максим невольно усмехнулся, вспомнив пепелац, что летал с медитативным скрипом над планетой Плюк.
- Мда, я ожидал увидеть нечто более… хм… респектабельное.
- Что есть, то есть, - отозвалась Вероника с некоторым раздражением в голосе. Едва она приблизилась, ржавые дверцы, пронзительно скрипнув, распахнулись настежь. Внутри ящик оказался обит гнутым тусклым металлом, виднелась панель с кнопками, тревожно мерцал красным светом круглый плафон с контурным изображением ладони, на потолке горела, отражаясь в металле янтарными бликами, забрызганная грязью лампа.
Девушка сняла перстень, надела Максиму на указательный палец. Под кожу вошла игла, ударила током, пронзившим кости. Вздрогнув, он опасливо покосился на камень, что увенчивал перстень, будто большая капля крови.
– Не пугайся, он просто подключился к твоему мозгу, - успокоила Вероника. – Ну, ты готов?
Сердце заколотилось в ребра.
- Вводного инструктажа не будет?
– Перстень это не только пульт управления, но и своего рода информационный координатор, - она взяла его за запястье, поднесла красный камень к своим губам. – Что появилось прежде – курица или яйцо?
Отовсюду послышался ласковый женский голос:
- Вопрос имеет символический и отчасти философский характер. Научно обоснованного ответа, основанного на эмпирических фактах, не существует.
- Слышишь? Это телепатический сигнал, передаваемый напрямую отсюда, - она показала на перстень, - вот сюда… - она хотела было постучать его ноготком в висок, но их взгляды встретились, и оба застыли, охваченные внезапным чувством сопричастности, словно их соединило что-то давно потерянное, жизненно важное, они стали искать это что-то в глазах друг друга, как мореходы ищут взглядами землю, заметив в небе промелькнувших птиц, пока все не кончилось, будто не начиналось.
– Кхм… в общем, здесь имеется вся необходимая информация, включая данные о твоем маршруте. Тебе нужен человек по имени Скрептикус Крафт. Запомнил? Он просканирует твою память, отдаст тебе Перо Аммида. В вине, кстати, содержатся крошечные как бактерии… эээ… механизмы, они уже перенастроили твой речевой аппарат под универсальный диалект. Мы говорим на нем последние десять минут. От души советую, - добавила она резко, когда заметила, что он хочет что-то сказать, - воздержаться от каких-либо контактов. Насколько это будет возможно. Никому не говори, кто ты и откуда. Если не ответить будет нельзя, скажешь, что ты преступник, лишенный памяти, и ничего не помнишь о своем прошлом, даже имени. Это довольно распространенный способ наказания.
Вероника подошла к ящику, нажала несколько кнопок внутри кабины, повернула рычаг в полу, ящик тут же загудел, как высоковольтные провода, застучал отставшими листами железа, загромыхал ржавым гулким нутром.
- Приложи сюда ладонь, - девушка показала на мерцающий красным светом плафон. – Даже если хронолифт обнаружат, никто не сможет переместиться сюда, и никто не сможет заставить тебя совершить перелет насильственно, пси-сканер мгновенно это почувствует.
Максим стиснул зубы, неожиданно для себя самого перекрестился, почему-то по-католически, слева направо, вошел в кабину, приложил ладонь к плафону, он тут же вспыхнул зеленым. В ноздри ударили тяжелые запахи обугленной проводки и горячего железа. Вероника ободряюще улыбнулась.
- Одно нажатие на лимурит в перстне делает хронолифт невидимым и обратно видимым, понял? Чтобы вернуться назад, прижми ладонь к пси-сканеру и поверни рычаг, хронолифт запрограммирован на автоматический возврат в исходную точку. Вопросы есть?
- Что означает надпись на стене? – продолжая себя удивлять, осведомился Максим.
- «Благословенны не избегающие силков Птицелова», - невозмутимо ответила девушка. – Удачи тебе! И еще… - она помолчала, слегка улыбнулась, глядя на него из-под челки. – Ничему не удивляйся.
Дверцы с протяжным скрипом и лязгом захлопнулись, жирный свет цвета ржавчины погас, вспыхнул, снова погас, пол под ногами завибрировал, отдаваясь в затылке, хронолифт внезапно обрушился вниз, как будто сорвался в шахту, и так долго падал, что можно было подумать, что шахта ведет прямиком в ад. Громыхая и лязгая всем, чем только можно лязгать и громыхать, допотопный «пепелац» несся сквозь пустоту, но вскоре так же внезапно замер, словно его поймала на лету ладонь великана, осторожно опустила на землю.
Максим шепотом выругался. Ему было чертовски страшно, но он старался не осознавать свой страх, осознание могло превратить его в бесконтрольный панический ужас. Вскоре ему стало казаться, что кабина не падает, а взлетает, все выше и выше, за облака, в чернильный ледяной космос, исполненный ярких звезд.
Наконец створки раздвинулись, пройдясь по нервам ржавым лезвием скрипа, и Максим в ту же секунду отступил назад.
Прямо напротив него, на вершине песчаной дюны цвета засохшей крови, сидел на задних лапах покрытый серо-голубой чешуей зверек, похожий одновременно на крысу и ящерицу. В ярко-фиолетовом небе едва светилось, словно фонарь, который вот-вот погаснет, отдаленное мутное солнце. Мимо промчалось, подскакивая, гонимое ветром перекати-поле размером с футбольный мяч.
Безразличное ко всему сумеречное безмолвие…
Лишь едва слышно шуршит песок, обнажая ворох белоснежных костей и человеческий череп с дырой в затылке.
продолжение http://www.proza.ru/2019/07/10/1325