Свет первых лучей солнца разливался по земле. Мрачные руины мертвых строений угнетающе громоздились вокруг. Гингатара уже не было в заброшенной кузнице. Стрелок подошел к пролому в стене и обнаружил его сидящим на поваленном столбе в нескольких шагах от дороги. Белый конь стоял подле него.
— Сегодня будет теплее, чем вчера. И небо чистое.
Прикрыв глаза ладонью, воин устремил взор к небосводу. Алед тоже на мгновение посмотрел вверх. Небо действительно было чистым, а свет восходящего солнца безжалостно слепил. Затем Алед посмотрел на Гингатара. На его коленях лежал обнаженный клинок. Он красиво сверкал желтоватыми отблесками. Воин точил лезвие куском темного камня.
— Разве нужно точить желтую сталь? — спросил Алед.
— А как же иначе? — усмехнулся Гингатар. — Не верь тем сказкам, что мечи из желтой стали никогда не тупятся. Их тоже приходится точить. Разве что не так часто. Ну, и камень нужен особенный. Этот я достал у гномов Береговых Гор.
— Береговые Горы? — повторил Алед. — Это те, что за Великим Лесом? Ты там бывал?
— Где я только не бывал, — вздохнул Гингатар, в очередной раз проводя точильным камнем вдоль лезвия. — А ты сам-то что делал в Дьюне?
— Было одно дело, — бросил Алед. — Не могу сказать.
— Ну что ж, не можешь — так и не надо. Как сам город?
— Нормально, — пожал плечами Стрелок.
Гингатар убрал клинок в ножны и как-то очень пристально посмотрел на санамгельца. Алед отвел взгляд и невольно нащупал кинжал за поясом, — на месте ли он? Он не доверял таким бродягам, от которых неизвестно чего ожидать.
— Ты одет как стражник, — сказал Гингатар. — Вчера в темноте я этого не углядел.
— И что с того?
Воин пожал плечами.
— Ничего, — произнес он. — Лишь одно мне скажи. Ты так и шел налегке? Без еды и воды? И сколько же дней ты уже в пути?
— Да к чему все эти вопросы? — не вытерпел Алед. — Ты опять подозреваешь меня в пособничестве колдуну? Если так, то нам больше не о чем трепаться. Прощай!
Алед отвернулся и уверенно зашагал по дороге на север. Связываться с этим воином у него не было никакого желания. Он не оборачивался, и через некоторое время услышал за спиной приближающийся перестук копыт. Алед обернулся и остановился. Всадник замедлил поступь.
— Я действительно подозревал, что ты не чист, — громко сказал Гингатар. — Но решил не убивать тебя, не разобравшись до конца. Теперь же я более в чем уверен, что ты, по меньшей мере, лжец. И ты сам выдал себя по собственной глупости.
Гингатар остановил коня в нескольких шагах от путника. Алед взялся за кинжал. Предчувствие подсказывало, что дела плохи.
— Если лжешь, то лги как следует! — продолжал Гингатар. — Тебе в другую сторону, коли ты не решил следовать обратно в Дьюн, в котором у тебя не могло быть никаких дел. Ведь город Дьюн давно в руинах, как и это королевство. Так что ты нес чушь изначально!
— Лгать докучливым незнакомцам — мое право, — произнес в ответ Алед. — Чего тебе надо от меня? Какое тебе дело до того, откуда и куда я иду?
— Ты пособник колдуна!
Алед раздраженно вздохнул.
— Я просто ехал с ним! — воскликнул он.
— Так это правда ты! — произнес Гингатар. — И ты не отрицаешь! Тогда твой час настал, пособник Тьмы!
Конь тронулся с места и помчался прямо на Аледа. Разбойник попытался увернуться, но не успел, и мощным ударом был сбит с ног. Всадник проскакал еще немного и развернулся.
Пытаясь противостоять головокружению, Алед встал на колени. Краем глаза он заметил, что Гингатар вновь погнал коня, и тот с каждым мгновением приближался. Всадник обнажил меч, и желтая сталь ликующе блеснула в лучах солнца. Алед лихорадочно нащупал выпавший из руки кинжал и крепко сжал его в ладони. Когда меч недоброжелателя уже засвистел в воздухе, санамгелец сумел извернуться и уйти от смертоносного удара. В следующий момент, когда задние ноги скакуна поравнялись с ним, Алед сделал одно молниеносное движение поперек лошадиного сухожилия, и из пореза брызнула кровь. Он уже не впервые делал этот трюк. Так разбойники из Братства Волков останавливали на дороге конных гонцов, которые гнали во весь опор, стремясь поскорее миновать опасные места.
Раздалось испуганное ржание, и упавшего коня протащило по земле вместе со всадником. Когда пыль осела, Алед увидел, что Гингатар лежит на спине и тщетно пытается вытащить застрявшую ногу из стремени. Конь невольно мешал ему это сделать, потому как постоянно пытался встать и от боли с диким ржанием вновь падал на землю.
Медлить было нельзя. Нужно было разобраться с этим прямо сейчас. Алед двинулся к поверженному противнику. Он шел настолько быстро, насколько мог. Гингатар увидел его приближение, и рука его сразу потянулась к поясу. Алед к счастью успел заметить это движение, и еле увернулся от просвистевшего под ухом ножа. Что-то теплое потекло по шее Аледа. Он испуганно коснулся ее рукой. Струйка крови сочилась из места ранения, текла по полечу. Но все обошлось. Лезвие лишь чуть задело кожу. Если бы бросок был чуточку точнее, нож угодил бы прямо в горло.
— Меткий, гад, — выругался Алед.
Безудержная ярость вспыхнула в его сердце. Он еще крепче сжал в руке кинжал Жабы. Продолжая двигаться в сторону Гингатара, он гневно прокричал:
— Чем я помешал тебе, будь ты проклят?!
Гингатар не отвечал. Рука его теперь пыталась добраться до рукояти меча, который сорвался с ремня вместе с ножнами во время падения и валялся чуть в стороне. Но едва он успел коснуться рукояти, как нога Аледа придавила его запястье к земле. Острие кинжала угрожающе повисло над лицом воина.
Алед стоял над лежащим противником и смотрел ему в глаза. Внезапно ненавистный взгляд Гингатара выразил удивление. Зрачки его расширились, и он проговорил:
— Кто они?
Взгляд воина был направлен куда-то за спину Аледа. Санамгелец обернулся, но никого за собой не увидел. Гингатар же, воспользовавшись моментом, дернул противника за ногу и схватился за меч. Потеряв равновесие, Алед упал и ударился затылком о твердую землю. Оружие выпало из руки.
В глазах все поплыло. Послышался звук извлекаемого из ножен меча. Расплывчатый силуэт Гингатара возник над Стрелком. Коленом придавив его к земле, бородатый воин поднес клинок к горлу Аледа.
— Кайся, пособник Тьмы! — возгласил Гингатар.
— В чем?
Помутнение в глазах развеялось, и теперь Алед отчетливо видел противника.
— Во всех своих темных делишках! Твой час настал!
— По-моему, ты это уже говорил.
Помутнение в глазах развеялось. И теперь Алед ясно видел противника. Но это было не все, что предстало его взору. За спиной Гингатара стояли неподвижные полупрозрачные человеческие фигуры в черном. У них не было лиц. Их было четверо — четверо безликих.
В тот же миг Алед вдруг ощутил, что выроненный при ударе о землю кинжал опять оказался в ладони. Не было времени удивляться. Одно молниеносное движение, и острие устремилось в сердце противнику. Клинок на удивлением легко прошел сквозь плетение кольчуги и по самую рукоять погрузился в тело воина. Кровь поверженного противника хлынула Аледу на грудь.
Гингатар вздрогнул, непонимающий взгляд его застыл. В следующее мгновение безжизненное тело повалилось на Аледа. Санамгелец брезгливо оттолкнул его в сторону.
— Боюсь, это не мой час настал, — проговорил он.
Взгляд разбойника был устремлен в чистое голубое небо. Он поймал себя на том, что радуется ему, словно не видел несколько лет. Наконец он сел. Никого здесь больше не было. Те четверо, если они не привиделись, куда-то исчезли. Один только раненый конь лежал на земле и смотрел на санамгельца обезумевшим от боли взглядом. Он уже не пытался вставать.
Алед посмотрел на Гингатара. Тот лежал на боку. Застывший взгляд убитого будто бы все еще сверлил Аледа. Багровая кровь сочилась через пробитую кольчугу и лужей растекалась по земле. Разбойник отвернулся, не желая смотреть на это. Да, на его совести было немало смертей, но непонятное чувство некого сожаления возникло в его сердце впервые. Но ведь, в конце концов, это была борьба за жизнь, с которой Алед расставаться не собирался.
— Ты сам виноват, — произнес Алед. — Я не желал тебе зла. Ты вынудил меня.
На глаза ему попался меч убитого. Клинок восхитительно сверкал на солнце. Ножны лежали рядом. Немногие в мире удостаивались чести владеть мечом из желтой стали. По легендам, такое оружие можно было раздобыть только у алфейнов. Но алфейны не желали иметь дел ни с людьми, ни с гномами, ни с каким-либо другим народом. Испокон веков единственное известное на сей день обиталище алфейнов находилось в лесу Мотходэк, том самом, на опушке которого был схвачен колдун Двимгрин. Надо сказать, мало кто видел алфейнов воочию, и мало кто верил, что они обитают где-то, кроме воображения сказителей древности. Аледу повезло. Он видел их. Однако знакомство с ними не принесло ему ничего хорошего. Больше повезло ему в том, что у его ног лежал ныне бесхозный меч из желтой стали. По крайней мере, он поначалу считал, что ему повезло. Когда же Алед наклонился и взялся за рукоять, он понял, что это оружие, мягко говоря, не для него. Он весил не меньше пуда. Размахивать таким — дело не простое. Либо Гингатар был необычайно сильным воином, либо здесь крылась какая-то тайная волшба. Алед больше склонялся ко второму.
С сожалением заключив, что владеть клинком из желтой стали ему не суждено, санамгелец поднял тяжеленный меч и задвинул его в стальные ножны. Взгляд его остановился на золотистом узоре, который украшал их. Рисунок был исполнен очень изящно и изображал солнце, заключенное в круг. Алед теперь посмотрел на трофей совсем другими глазами: красивые ножны, рукоять, расписанная причудливыми узорами и непонятными рунами. За такой меч отвалят добрую гору золотых. Если уж он слишком тяжел, чтобы его использовать, то хоть продать его можно будет недешево. К тому же это клинок из желтой стали, а это значит, что он вообще должен быть бесценным!
Алед потянул за рукоять, чтобы вновь обнажить клинок и еще раз отметить его великолепие, но понял, что не может этого сделать. Он дернул сильнее, но меч словно намертво застрял в ножнах. Он попытался еще и еще раз, но все было бесполезно. Клинок не выдвинулся ни на полвершка.
— Что за ерунда! — недоуменно проговорил Алед и в сердцах бросил оружие на землю. — Разрази гром проклятых чародеев вместе с их глупыми чарами!
Причастность древней волшбы все больше подтверждалась в его догадках. Только в одном месте Гэмдровса Алед мог бы узнать всю правду. И он уже несколько дней держал путь как раз в то самое место. Тригорье — обитель величайших магов и мудрецов! Там расскажут об этом мече. О том, как он попал к нему в руки, лучше, конечно же, приврать.
Что ж, появился еще один повод отправиться в Замок Магов. Еще одна загадка. Что-то эти загадки посыпались одна за другой. Но лучше уж так. Если бы не таинственная история, которая закрутилась вокруг странного ключа, и не случайные стечения обстоятельств, втянувшие в эту историю Аледа, не сносить бы ему головы. Это уж точно.
— Прости, друг, — сказал Алед, обращаясь к раненому коню. — Я не хотел причинять тебе вред.
Он отцепил от седла вещевой мешок Гингатара. Белоснежный скакун лежал на земле. Одна из его задних ног была перевязана куском темной ткани.
Санамгелец продолжил путь. На одном его плече висела сума, на другом он нес подвешенный на ремень пудовый меч. Хмурые развалины хижин изредка попадались ему на пути. Он почти не смотрел на них, погруженный в глубокие раздумья. Что случилось во время схватки с Гингатаром? Кто-то будто вложил кинжал Аледу в руку. И что за странные видения? Те призраки словно пришли из снов, которые виделись Аледу не столь давно. Посланники Двимгрина? Стало быть, колдун помогает ему таким способом?
Хотя это могло быть случайностью. А образы тех четверых могли быть лишь следствием удара затылком о землю. Кинжал, возможно, всегда был в его руке, просто Алед не чувствовал этого. Какая глупость! И Гингатар не потрудился обезоружить противника, прежде чем угрожать ему? Полная чушь! Что бы там ни произошло на самом деле, мысль, что потусторонние силы охраняют его, нравилась Аледу куда больше.
Руины остались далеко позади. После полудня настало время проверить пожитки Гингатара. После разведения костра прямо на обочине путник развязал суму. Вначале он просто рылся внутри, а затем стал поочередно вытаскивать наружу различные вещи и съестные припасы. Первым он достал небольшой медный котелок с крышкой. Внутри него обнаружилась свернутая в трубку карта. Алед лишь мельком взглянул на нее и продолжил осмотр трофеев. Краюху немного почерствевшего хлеба он тут же надломил. Жуя первый кусок, Алед извлек из сумы кожаный мех, наполненный жидкостью. Внутри оказалось то самое вино, которым Гингатар угощал его ночью.
Помимо этого в суме нашлись неплохие запасы солонины, пара луковиц, мешочек ячменя и небольшой сверток из мешковины, в который были завернуты старый синий китель и не менее старый изодранный пурпурный плащ. Путник посмотрел на них оценивающим взглядом. От темно-синего плаща санамгельского стражника и порядком надоевшей кольчуги пора было избавляться, что Алед незамедлительно и сделал. Правда, последнюю он все равно решил оставить. Отмыв пятна крови, он свернул ее и убрал на самое дно сумы. А грязный плащ стражника из Ралгирда сразу попал в костер.
Поднявшись по пути на небольшое взгорье, он направил взор в сторону северного горизонта. Безоблачное полотно небес позволило ему разглядеть за морем зеленого леса три сплоченных пика гор в туманной дали. Согласно карте, до них еще было не меньше двух дней пути. Но теперь Алед видел заветную цель, и это придало ему новых сил.
После ночлега под звездным небом, он продолжил путь, и к концу следующего дня дорога, петляющая по редколесной равнине, привела его к опушке векового леса. Дальше она чуть сужалась и исчезала в тени могучих дубов, которые гордо высились над землей, раскинув пышные зеленые уборы. От нее ответвлялась другая дорога, которая уходила вдоль опушки на северо-запад. Стрелок не сразу заметил ее, но она и не заинтересовала его, потому как не соответствовала направлению, в котором ему надлежало двигаться.
День, проведенный под сенью тихого леса, постепенно угасал. Остывающее солнце перевалило уже далеко за полдень, когда тропа полого повела вверх, а стена деревьев впереди вскоре поредела. Уже знакомые три горных клыка, окруженные клочьями белых облаков показались во всей красе. Белые вершины с отрогами, что тянулись далеко на запад и восток, безмолвно приветствовали Аледа слепящими отблесками света, который отражался от недосягаемых снежных покровов.
Тропа поднималась по склону и устремлялась в сторону серого возвышения. Высокая башня большого замка шпилем врезалась в завесу облачного тумана. Это и был знаменитый Замок Магов, который, по преданиям, стоял среди этих гор уже несколько тысяч лет. Возведенный на высокой скалистом уступе, гордо возвышаясь над зелеными склонами, он олицетворял все былое величие древнего чародейского ордена, и незримой силой, которая считалась ныне утраченной, по-прежнему дышали его замшелые стены.
Алед мало-помалу приближался к нему. Прямо из-под крепостной стены в восточной части замка водопадом по неровным склонам срывался вниз поток воды и превращался в бурлящую реку. Эта река стремительно уносила чистые воды в сторону леса, который, похоже, плотно окружал три горы со всех сторон.
Чем ближе он подходил к обители чародеев, тем сильнее ощущалось какое-то необъяснимое напряжение, которое царило в окружающем воздухе. Наверное, в нем таилось что-то магическое. По крайней мере, так подумал Алед, который был не особо знаком с какого-либо рода волшбой, если не считать, конечно, проделок так называемого темного мага Двимгрина. Магия в общем-то никогда не интересовала разбойника из Братства Волков. Еще несколько дней назад он и представить себе не мог, что вот так добровольно направится в самое средоточие чародейства в Гэмдровсе.
Крепостные стены, которые окружали замок, несколько удивили его. В них не было ничего необычного, но именно это и удивляло. В голове всплыла нелепая картина, как горстка полуслепых стариков стреляет из лука через бойницы. Алед поспешил отбросить дурацкие мысли. В конце концов, он слишком мало знал о магах Тригорья и об их истории, чтобы судить о целесообразности крепостных стен вокруг их обители.
Взгляд санамгельца скользнул по стенам и башням с целью обнаружить там хоть чье-то присутствие. Но замок казался пустым. Взгляд его остановился только на самой высокой башне, которая возвышалась где-то в центре. Высота ее впечатляла. Никогда он еще не видел подобных зданий. Она устремлялась в небо, чуть расширяясь кверху, и заканчивалась красивым золотистым шпилем, над которым развевался длинный темно-синий стяг.
Дорога подвела его не к самому замку, а к скалистому обрывистому склону чуть поодаль от стен. Склон круто взмывал вверх, превращаясь в отвес. Большая опускная решетка под белокаменной аркой закрывала проход в подземный туннель. Подойдя ближе, Стрелок разглядел, что этот туннель совершенно прямой и не слишком длинный. В самом его конце между раскрытыми створками внутренних ворот виднелся свет. Вне всяких сомнений, это были главные и, скорее всего, единственные ворота в Тригорье.
Поблизости не было никого. Как перед входом в туннель, так и за решетчатыми воротами никаких привратников не наблюдалось. Алед подумал о Двимгрине. Колдун так и не успел огласить свои идеи по поводу дальнейших действий. «Сначала нужно добраться до места!» — Так он говорил…
— Что ж, колдун, до места я добрался, — вздохнул Алед. — И что дальше?
Алед запрокинул голову и опять окинул взором каменную арку. Затем опять посмотрел в туннель и прильнул к прутьям решетки.
— Эй! — крикнул он, и эхо подхватило его голос.
Он понимал, что кричать вот так у ворот крепости довольно глупое решение, однако ничего более умного пока ему в голову не приходило. Тишина была ему ответом. Ничего не поменялось.
Алед сбросил мешок и меч Гингатара на каменную террасу рядом с воротами, после чего сел на землю сам. Небо темнело, ночь спускалась на горные склоны. На фоне темно-синего неба высокая башня Тригорья смотрелась величественно и несколько жутковато. Алед долгое время ждал в надежде увидеть факелы, зажигаемые на стенах, или огни свечей в окнах замка. Но мрак полностью окутывал всю видимую часть Тригорья, словно ни одной живой души не было за его стенами.
Спустя некоторое время Алед расположился у костра, который он развел у самого входа в туннель, и сон овладел им в считанные мгновения.
Он стоял на коленях в холодном и мрачном месте, которое было ему неизвестно. Это был просторный зал с гигантскими колоннами. И стены, и сами колонны были изрезаны ровными линиями непонятных рун и загадочных рисунков, которые изображали каких-то жутких невиданных существ. Наверху, в сводах зала, зияла дыра, в которой Алед увидел лоскут темного неба. Пол здесь был черным. Перед собой Алед увидел возвышение из большого куска какого-то камня. Оно было похоже на стол. На нем по углам стояли четыре чаши, и в каждой из них горел странный алый огонь. Блики его почти не давали света, но придавали стенам жуткий кровавый оттенок. Впереди, за каменным возвышением с чашами, стена зала отсутствовала, и за краем широкого уступа открывался вид на бескрайнее озеро, за которым высились окутанные туманом горные вершины. Вода его была зеркально-гладкой и неподвижной, словно стекло. Алед сделал шаг вперед и внезапно перед ним возник старик в черном плаще. Алед сразу узнал в нем Двимгрина. Колдун безмолвно сверлил его хладнокровным взглядом. Это длилось довольно долго.
— Тебе удалось уйти от алфейнов? — спросил наконец разбойник.
Но едва он это произнес, как Двимгрин исчез. Следом исчез и сам зал.
***
Землю осветило утреннее солнце. Ветер нарастающими порывами дул с юга, колыхая черный плащ Эсторгана. Внизу раскинулась мрачная земля разоренного королевства Олдиор. Колдун стоял на старой башне, некогда служившей колокольней. Теперь же колокола здесь не было: его осколки валялись где-то внизу, на мостовой. Изящный дворец, частью которого была эта колокольня, когда-то поражал взгляд своим величием, а теперь его каменные стены с каждым годом все больше обрастали мхом, а на башнях и крышах гнездились аисты.
Колдун чувствовал себя прекрасно. Ноющая боль в старых костях и слабость исчезли навсегда. Теперь ему не нужен был амулет, который безвозвратно сгинул в реке Йокмисс. Эсторган научился черпать магию из самой тьмы. Ему придется еще долго учиться, чтобы обуздать эту силу и в совершенстве овладеть способами ее использования, и он это хорошо понимал. Но осознавал он и другое: теперь он был самым могущественным в Ордене. Превзойти его мог разве что темный маг Двимгрин, но он ныне предатель, враг, и в числе Шестерых ему более нет места. Навязчивая мысль о возможности стать полноправным главой Ордена льстила ему и утешала в течение всех этих дней долгого ожидания.
Поиски Афройнского Ворона привели Эсторгана в тупик. Его след неожиданно терялся на тракте близ леса алфейнов. Колдун пока не знал, как расценивать это обстоятельство. Был ли то скрытый обманный ход Двимгрина, или же алфейны и вправду схватили его, — Эсторган не мог знать наверняка. И если второй вариант, то хорошо это или плохо для вершения воли Мастера? Афройнский Ворон в плену — это можно назвать неплохим раскладом. Однако вступление в игру алфейнов не предвещало ничего хорошего. Если Первородные решат вылезти из тени леса, это создаст серьезные препятствия для насущных дел.
Колдун не мог войти под зеленые кроны Мотходэка. Пойти на такой шаг было бы для него самоубийством. В лес алфейнов невозможно пробраться незамеченным, тем более ему — колдуну из Ордена Шестерых. Даже задерживаться на дороге рядом с его опушкой и то небезопасно. Поэтому всю ночь колдун мчал скакуна во весь опор, чтобы поскорее пройти опасный участок дороги. Эсторган, конечно, хотел встретиться с Двимгрином, но уж точно не в тюрьмах алфейнов. Он чувствовал, что Афройнский Ворон жив, и этого чувства было пока достаточно.
Эсторган не мог войти в священный лес, как не мог он и оставить поиски Двимгрина. Он слишком близко подобрался к хозяину Афройна, чтобы отступать. Ждать — да, теперь это был единственный приемлемый вариант.
Уже несколько дней провел он здесь, на высокой колокольне. Отсюда хорошо просматривалась дорога. И лес. Но в этот час лес алфейнов, раскинувшийся на горизонте, не волновал его. С высоты колокольни Эсторган смотрел именно на дорогу. Она была довольно далеко, но зоркий взгляд колдуна давно заприметил на ней двух человек. Было похоже, что между ними происходит какая-то ссора. Трудно было разобрать их словесную перепалку, но Эсторган отчетливо расслышал, как один обвинил другого в пособничестве Тьме. Спустя несколько мгновений она переросла в смертельное противостояние.
Один из них был на коне. Он, по всей видимости, был зачинщиком драки, и, по большей части, нападал. Другой, пеший, обвиняемый в пособничестве Тьме, защищался, ловко уворачиваясь от яростных атак. Колдун узнал его. Однажды, находясь в плену у головорезов Оссимура, Эсторган видел его образ на дороге. Тот самый разбойник, за которым гонится Оссимур. Мастер велел убить его, ибо он может быть опасен. И Эсторган выполнит это поручение без каких-либо затруднений. Его судьба уже предрешена. Но возможно даже не придется марать руки в его крови. Нужно лишь дождаться исхода потасовки, после которой кто-то из тех двоих наверняка умрет.
Колдун испытывал удовольствие от зрелища, хотя оно, конечно же, забавляло его куда меньше, нежели кровавые побоища фрэгов в бойцовских ямах. Эсторган был почти уверен, что конный без труда выйдет из битвы победителем, однако все неожиданно изменилось в тот момент, когда раненый скакун вместе с седоком рухнул на землю. После такого несчастья всадник казался еще вполне живым — он что есть сил пытался высвободить придавленную ногу, но ему это пока не удавалось.
Другой воин уже подходил к противнику с целью нанести решающий удар, когда ситуация вновь переменилась. На мгновение Эсторгану показалось, что он видит за спиной «пособника Тьмы» четыре темных силуэта.
Изменяющие! Это не на шутку встревожило колдуна и взбудоражило его разум. Кому, как не ему знать, кто есть эти призрачные фигуры? Они пришли за ним! Пришли из подземного мира! Чтобы покарать за дерзость и неповиновение, которыми он блеснул в момент между своей смертью и возрождением. Эсторгана бросило в пот. Ему захотелось спрятаться, убежать, лишь бы они не видели его.
Но призрачные тени уже исчезли. Да, то были лишь их тени. Изменяющие еще слишком слабы, чтобы преодолеть границу миров. Это пока все, на что они способны сейчас — объявляться в призрачном обличии. Ни один из них не увидел наблюдателя, который стоял на высокой колокольной башне. Или же они просто не хотели смотреть в сторону Эсторгана. Им нет дела до него… Тогда зачем они здесь?
Эсторган, сбитый с толку кратковременным появлением Хранителей, пропустил окончание поединка, и не уловил, в чью пользу он завершился. Оба воина лежали на земле без какого-либо движения. Вскоре один из них зашевелился…