Чудеса случаются!

Александр Дойбан (Александр Клад).

Всем нам, без исключения, доводилось читать или слышать по радио, видеть по телевизору или в интернете о просто невероятных случаях, произошедших с людьми в разных уголках земного шара. Гораздо меньшему числу людей доводилось это слышать из уст непосредственного героя или участника таких событий. Одни люди, едва дослушав такую информацию, сражу же с радостью подхватывают и тут же несут в массы, и с такой уверенностью и задором рассказывают другим: знакомым и не очень - с таким жаром и убедительностью доказывают о реальности события, что невольно создаётся впечатление будто бы они сами являлись участниками того случая. Другие же относятся к этим историям с большой долей недоверия. Послушают внимательно, ещё уточнят кое-какие моменты, детали и всё подробненько проанализируют. Третьи попросту отмахиваются, на отрез отказываясь всему такому верить и сразу же заявляют категорически-убеждённым тоном, не терпящим возражений:

- Брешут всё! Такого просто быть не может! Вот я столько-то прожил, но ни разу в жизни даже ни одного грамма золота не нашёл, не то что там с полведра и сразу.
- С зомби и с вампирами не встречался, нет их! Так что пусть не заливают.

- По башке дрючком получал несколько раз в жизни, да было так сильно, что аж искры с глаз, прямо снопом сыпанули, да так густо, что я даже испугался, что на сеновале сено загорится, на котором мы с Нюсей жарко любились, когда нас муж её застал. И бывало сознание терял от удара, но ни ясновидения, ни яснослышания, ни прочей ерунды со мною так и не приключилось. И экстрасенсом даже не стал, хотя ложка висит на теле, куда не приложи.
- Ерунда всё! Ни разу в жизни не телепортировался, и с покойниками никогда не встречался. Ни батька мой, ни дед, никто иной из родни моей с таким тоже не сталкивались. Так что врут всё и все. Брешут просто безбожно!

Сам же я не столь категоричен и, скорее всего, отношусь ко второй группе, но очень тщательно такие сообщения проверяю. А после скрупулёзного анализа происшествия, чаще всего не верю, так как, это оказывается просто чьей-то выдумкой. Нет, я, конечно, не отрицал никогда полностью, что случаются, казалось бы, ну уж совершенно невероятные события в жизни людей. Случаются! Конечно случаются, но очень-очень и очень редко. Очевидно для поддержания во мне веры в чудеса и со мною произошла подобная история.
                ***

Как-то уже в самом конце рабочего дня, один товарищ, который мне совсем не товарищ и никогда им не был и не будет, по крайней мере в этой жизни точно, испортил мне настроение. Испортил не со зла, а по своей дремучей тупости или глупости. Он из той категории людей, которые говорят, всё что придёт в данную минуту в голову и абсолютно не думают, что они сказали и для чего они это сказали. Вот так зайдёт в кабинет или встретившись в коридоре он посмотрит в глаза и с любезненькой улыбочкой, брякнет что-то и идёт себе дальше, и уже через минуту не помнит, что он говорил. Но я людей привык воспринимать очень серьёзно и держа путь домой, как-то невольно призадумался, что же он теми вроде бы простыми и на первый взгляд безобидными словами хотел сказать. А ведь всем известно, что если хорошенько пораскинуть мозгами, то и в любом даже самом безобидном предложении можно найти совершенно неожиданный и оскорбительный для себя подтекст. Вот и я добросовестно откопал этот оскорбляющий меня подтекст и очень сильно разозлился, хотя минут через пять, глубоких раздумий, я уже отчётливо понимал, что с его умственными способностями он бы в жизни не додумался построить предложение с таким замаскированным подтекстом. Но, увы, я сразу сделал ошибку: дал волю чувствам и настолько сильно разозлился, что уже никак не мог успокоиться. В общем иду очень-очень нервный, ну, словом, такой сердитый, что просто - не подходи!

А это было в середине зимы, сразу после Крещения. На дворе было холодно, сыро, слякоть, налетал порывчатый пронизывающий ветер. В общем, обычная для этого времени погода для юга Украины. Вечерело, я шёл на остановку маршрутного такси, внимательно смотрел себе под ноги, где была сплошная кашица из мокрого растаивающего снега и аккуратно обходил лужицы стараясь, как можно меньше замочить свои полусапожки. Остановившись, перед одной довольно большой лужей я на несколько секунд замешкался, соображая какой стороной её лучше обойти. С левой стороны от меня стояла пятиэтажка, все квартиры которой, на первом этаже выкупили деловые люди. Они прорубили выходы к проспекту и превратили в магазины, бары, аптеки, офисы и какие-то там ещё заведения. С правой стороны через сколько-то метров была проезжая часть.

В общем остановился я перед лужей и в этот момент в метрах пяти впереди меня, с железным лязгом какого-то запора открылась, ничем неприметная, бронированная дверь. Неизвестно, что за ней находилось, так как никакой вывески над ней не было. Из этой двери, один за другим вышло мужчин пятнадцать, все были молодые крепкие хорошо одетые. На вид им было от тридцати до сорока лет.

Обувь у всех была дорогая, вычищена до блеска. Они не спеша шли, внимательно выбирая более мелкие места, чтобы как можно меньше запачкать и намочить её. Плавно отрывали подошвы от асфальта, осторожно переступали, слегка расставляя при этом ноги, чтобы не забрызгать тщательно выглаженные брюки. Ступали они в грязную кашицу мокрого снега с видимым отвращением и это красноречиво говорило о том, что эти мужчины не пешеходы, а люди, привыкшие передвигаться в основном на машине. Пересекая пешеходную часть проспекта они направлялись к «кармашку», что с проезжей части врезался в тротуар и в котором стояло с десяток крутых иномарок.
Внимание моё привлекли чисто выбритые лица, даже без намёка на усы или бородку. Они были напряжены и имели одинаковое выражение какой-то твёрдой наглости.
- «Ага», - подумал я догадавшись, - «так это же блатные расходятся».

Лица у всех были трезвые и напряжённые. Значит не на гужовку* собиралась братва. И это задумчивое напряжение говорило о том, что о чём-то они так и не смогли договориться между собой. Словом, не порешали к общему согласию какой-то вопрос или какие-то вопросы.

*Гужовка - пьянка (словарь воровского жаргона).


Когда они были на полпути к своим машинам, вышло ещё два человека и дверь за ними громко захлопнулась, послышалось тихое щёлканье замка и лязг запора. Впереди шёл коротко остриженный седой мужчина, которому было за пятьдесят, и это был самый старший по возрасту среди них, он вышел предпоследним. Я его не сразу увидел, так как провожал взглядом братву. А за ним в шаге-полтора следовал широкоплечий, двухметровый, лысый мордоворот с наглым и тупым выражением лица. Они мне были неинтересны. Но обратил я внимание на седого только-лишь потому, что проходя мимо, он как-то очень внимательно посмотрел на меня. Глаза наши встретились, и в этот момент, произошло что-то похожее на электрический разряд, который ощутимым уколом отдался у меня в груди.

- «Что за ерунда?» - подумал я, внимательно глядя в глаза незнакомца, но седой, через несколько секунд моргнул и снова уставился себе под ноги, продолжая свой путь к кармашку, где часто застучали дверцы машин закрываясь, заводились моторы и автомобили быстро разъезжались.

Обходя лужу, я на секунду оторвал глаза от асфальта, посмотрел вперёд и взгляд мой зацепился за крупные краснощёкие яблоки. Они стояли в лотке, выложенные пирамидой, на грубо сколоченном деревянном столе, застеленном старой, с потёртым рисунком, клеёнкой. Яблоки были крупные красивые, каждое натёртое тряпочкой и от этого они поблёскивали восковым налётом, притягивая взгляд. Рядом в картонных ящиках стояли апельсины, лимоны, бананы. Увидев лимоны я вспомнил, как утром жена говорила, что нужно купить.

Обойдя лужу, я повернул к этому импровизированному прилавку, что стоял в четырёх-пяти метрах напротив двери входа в магазин, из которого по-видимому и была организованна эта выносная торговля. Стол располагался на краю тротуара, за спиною продавца было ограждение из железных окрашенных труб, а за ним бетонный бордюр и проезжая часть широкого проспекта. Движение, по которому, было довольно оживлённое.

Товар был красивый свежий и очевидно несколько дешевле, чем в других торговых точках, так как возле стола выстроилось человек пять в очередь. Пристроился в хвост очереди и я. Продавец была опытный в торговле и проворной от природы женщиной. Она быстро набрасывала в полиэтиленовую торбочку заказанный товар, бросала на чашу весов и не успевала стрелка успокоиться и замереть на какой-то цифре, а она уже снимала и моментально говорила стоимость, тут же давала сдачу, быстро отпускала покупателей. А правильно ли продавец высчитала стоимость и давала сдачу – это уже другой вопрос, все были довольны от того, что работала она в ускоренном темпе и очередь быстро двигалась.

Не успел я хорошо рассмотреть весь ассортимент, как подошла моя очередь, я стал перед весами, лицом к продавцу и сразу же «поломал» её налаженную работу. Я правой рукой стал выбирать лимоны с лотка, перелаживать в левую и ставить на тарелку весов. Продавец, женщина лет тридцати пяти с уставшим лицом сразу недовольно поджала губы, но посмотрев на меня долгим, явно оценивающим, взглядом почему-то промолчала. Лишь только на лице её маской застыла лёгкая снисходительная полуулыбка. Она брала лимоны с тарелки весов и слаживала в небольшой полиэтиленовый пакет.

Из-за того, что я стал лицом к прилавку и выбирал лимоны, стоящие с правой стороны от себя, повернув слегка в эту сторону голову, то краем глаза видел припаркованный в кармашке джип и остановившегося возле его задней двери седого мужчину. Он уже взялся было за ручку дверцы машины, но не открывал, почему-то медлил и смотрел в нашу строну. Я не знаю каким образом, но я прямо почувствовал его взгляд и точно знал, что он смотрит именно на меня. Это меня немного напрягло, сразу же возникло несколько неразрешимых вопросов, но я отгоняю их. Мыслю логически: пристроилось уже за мною несколько человек в очередь, и он вполне может смотреть на кого-то из них или же на товар стоящий на прилавке перед нами в ящиках, возможно решая в уме, что ему нужно купить домой.

Я отогнал напрягавшие было меня мысли, но вертя в руке лимоны, рассматривая их со всех сторон, тщательно выбирая, чтобы не попали подпорченные, всё же незаметно наблюдал за ним. Седой посмотрел немного, затем отвернулся открыл дверцу машины, но снова повернув голову, через плечо посмотрел на меня или на прилавок и застыл передумав садиться. Кивком головы набок подозвал к себе лысого мордоворота. Тот быстро с готовностью подбежал, вопросительно по-собачьи посмотрел в глаза своего босса, тот что-то ему сказал, и детина очень стремительным шагом направился к прилавку. Я непроизвольно внутренне подобрался, напрягся и с удивлением поймав себя на этом, тут же постарался прогнать это чувство.
 
- «Так и есть», - подумал я, утверждаясь в той мысли, что седой всё же раздумывал над тем, что ему купить из ассортимента, представленного на прилавке, - «он смотрел на товар, а не на меня».
- Мужчина, ну что вы так долго выбираете? – с нетерпением в голосе произнесла пожилая женщина, через несколько человек стоящая за мной.
- Уже выбрал, - произнёс я бодро и в то же время примиряюще, ложа на тарелку весов очередной лимон и посмотрел на продавца.

Та быстро вложила его в торбочку и резко поставила её взвешивать. Стрелка весов быстро забегала из стороны в сторону потихоньку останавливаясь, но в этот момент мордоворот с ходу вклинивается в очередь между мною и худенькой безропотно стоящей пожилой женщиной.
- Пардончик, бабулька, - произнёс он глянув на пенсионерку, при этом нагло и бесцеремонно прямо как бульдозер оттеснил меня в сторону уже за границы прилавка и вроде бы даже не заметил этого, а правой рукой быстро снял мой пакет с лимонами и поставил рядом с весами.
- А ну, быстренько, - произнёс он нагло глядя продавцу в глаза, - три килограмма красных яблок.

- Э-э, молодой симпатичный… куда? – возмутившись до глубины души произнёс я, быстро схватил свой пакет и поставил его назад на чашу весов.
Мордоворот вроде бы, как и не слыша, подцепил своим толстым указательным пальцем здоровенной ладони за ручки пакет и снова сняв с весов, поставил его на край стола и слегка наклонившись над прилавком, повернулся ко мне спиной отгородив меня таким образом от весов. Я стал с торца стола, снова взял в руки пакет с лимонами, сверля злым взглядом лысому затылок.

- Чего стоишь, глазами хлопаешь? Работай! – вызверился на продавца наглый мордоворот.
 Продавец сильно растерялась и быстро перебегала взглядом с моего лица на его и назад, не зная, что предпринять.
- Чего припухла, как неживая? Давай в темпе, грузи три килограмма витаминов, - требовательно и нагло даже с легко звучащей угрозой в голосе произнёс лысый уставившись на неё тяжёлым недобрым взглядом.

- Моя очередь! – твёрдо заявил я и слегка наклонившись вперёд, в обход широкой спины верзилы снова поставил на весы свой пакет с лимонами.
- Но ведь его оче-ере…, - несмело стала говорить продавец и, смутившись от тяжёлого, угрожающего взгляда лысого, замолчала.

- Слышишь ты, продавалка? Я что-то тебе непонятно сказал? Или у тебя со слухом проблемы? Быстренько нагрузила в пакет яблок! Красных и самых лучших! – командовал мордоворот и снова быстро зацепил мизинцем мой пакет и движением руки поставил его передо мною на край стола, совершенно не обращая на меня внимания.
Я и так был сердит, а тут ещё такая грубая наглость, откровенное тупое хамство меня просто взорвало:
- Та-ак! А ну быстро отодвинулся! Моя очередь!
 
Но мордоворот даже не повернул ко мне головы, вроде, как и не слышал. Совершено игнорировал меня. Вроде я представлял собой настолько тонкое явление из параллельного мира, что его грубые органы чувств: слух и зрение - попросту не могли меня воспринять.
Я метнул взгляд на продавца, что покорно набирала в пакет яблоки и как можно спокойней, что было весьма тяжело, из-за до крайности взвинченных нервах, попросил:
 
- Взвесьте мне, пожалуйста, ведь моя очередь! А затем уже отпустите этого неандертальца, - и при этих словах хотел снова поставить на веса пакет с лимонами, но мордоворот, оказалось краем глаза всё же наблюдал за мною, так как вдруг вытянул вперёд, перед чашей весов, свою здоровенную ручищу и этим лишил всякой возможности мне это сделать.

Меня просто взбесило, я готов был схватить его за шиворот или за грудки и выбросить вон из очереди, но здравый смысл подсказывал, что это совершенно невозможно, так как это был детина немногим более двух метров роста и килограмм под сто тридцать и при этом жира на нём не было, фигура атлетического сложения. А при моём среднем росте, имея килограмм где-то восемьдесят, подобные действия выглядели бы, по меньшей мере, смешно, и я ограничился тем что правой рукой схватил его руку, заграждавшую от меня весы и резко дёрнул на себя. Мордоворот от сильного рывка, развернулся на скользком мокром снегу ко мне лицом, слегка пошатнулся и посмотрел таким, несказанно удивлённым взглядом Гулливера, неожиданно увидевшего первого лилипута.

- Ты кто такой? – спросил он густым басом, сфокусировав на мне зрачки своих глазищ.
- Человек! – с вызовом во взоре и голосе выпалил я первое, что пришло в голову.
И эта, казалось, неожиданная для него новость повергла его в лёгкий ступор. Он, с всё возрастающим удивлением от моей выходки, пару секунд тупо рассматривал меня и очевидно, наконец-то, усвоив информацию, и, видимо, внутренне согласившись с ней, задал вполне логичный вопрос:
- И шо ты хочешь, человек? - в голосе его явно звучала ирония.

- Взять свои лимоны, - сердито глядя на него ответил я, почему-то употребив слово «взять» вместо «купить».
- А, где твои лимоны, человек? - снова задал вопрос мордоворот, уставившись на меня тяжёлым наглым взглядом и губы его растянулись в ехидной улыбке.
- Вот, - ответил я поднимая пакет и желая поставить его на веса, но мордоворот поднял здоровенную ладонь, с выставленным вперёд длинным толстым указательным пальцем, поддел им мою кисть снизу и плавно отвёл руку в сторону.
- Ну, так взял же свои лимоны?! Вот и иди потихонечку! Кто тебе мешает? – глядя на меня недобрым взглядом, пробасил лысый.

- Мне нужно их взвесить и рассчитаться за них, - ответил я уже несколько спокойней, надеясь, что смогу достучаться до его сознания.
- А-а-а, ра-ассчи-ита-аться? Ну, то пока считай лавэ*, человек, а я с продавалкой порешаю за яблоки, - нагло улыбаясь произнёс мордоворот и с явным пренебрежением появившемся у него во взгляде посмотрел на меня.

*Лавэ – деньги.


Этот его взгляд меня просто взбесил, и я категорично заявил:
- Нет!!! Возьму я! Моя очередь! – и изловчившись быстро поставил на весы свой пакетик с лимонами прямо пред продавцом, что как раз набрала в пакет яблок и хотела их взвесить.
 
Она замерла на месте не зная, что делать, и только быстро переводила растерянный взгляд с моего лица на поражённого моей выходкой мордоворота. Он огромный, обладающий большой физической силой, привыкший, что его попросту боятся. Перед ним пасуют даже крупные мужчины и вдруг какой-то мелкий, по его мнению, человечек чинит ему препятствия и уже несколько минут вытворяет бог знает что. У него это просто в голове не вмещалось. И такое развитие событий не по накатанному, сценарию не просто очень удивляло, а несколько выбивало его из привычной колеи и вызывало лёгкое замешательство.

- Считайте, - твёрдым голосом потребовал я от продавца.
- Мужчина! Не хулиганьте! – послышался тонкий голос бабульки, что перед этим было возмутилась по поводу того, что я долго выбираю лимоны. – Не мешайте молодому человеку купить яблок! Не задерживайте очередь!

Это я, оказывается, задерживаю очередь!!! Моментально не стало нормальных слов – всплывают одни нецензурные, но я прикусив язык молчу – я ж, мать твою, хорошо воспитанный! Появилась мысль, что очевидно я этой бабульке сразу чем-то не понравился. И это явное подхалимство с её стороны перед огромным мордоворотом ещё больше подстегнуло меня. Я крайне презрительным, прямо уничтожающим взглядом посмотрел на защитницу лысого мордоворота, но не проронил ни единого слова, роем вертящихся у меня на языке.

- Послушай, батя, мудрый голос народа, если, конечно, не хочешь стать инвалидом, - широко улыбнувшись во всю свою пасть заявил мордоворот и снова поддел мою торбочку пальцем и отставил подальше от меня с другой стороны весов, чтобы я уже не смог к ней даже дотянуться.
- Чего стоишь, глазами хлопаешь? – рыкнул он на продавца, замершей в предчувствии, что этот спор уже просто так не закончится. – Давай шевели фигурой! Быстренько взвешивай, витамины!

Но я уже просто разъярился. Меня, что называется, начали бить нервы, и я не мог уже отступить. Я готов был, сломя голову, броситься с кулаками на этого хама, но, в то же время, прекрасно понимал, что голыми руками мне его не одолеть и что этот опрометчивый поступок не только не будет иметь никакого успеха, а сразу же обернётся против меня самыми тяжёлыми и нежелательными последствиями. И тут в глаза мне бросилась килограммовая гирька, что стояла возле весов. Я вмиг представил траекторию движения, которую она проделает в моей руке несясь навстречу со лбом мордоворота.

- «Ну, козёл безрогий!» - в ярости подумал я, - «Сейчас в момент сделаю тебе общую анестезию по надёжнейшему рецепту наших прадедов».
И тут заметил, что седой стоит уже возле самого хвоста очереди и, слегка подавшись в перёд, смотрит на меня очень напряжённым взглядом, внимательно прислушивается к нашей ссоре. Но я находился в таком взбешённом состоянии, что никакое обстоятельство уже не могло меня остановить.
- Не взвешивай! – кричу я продавцу и быстро вытаскиваю из бокового кармана куртки бумажник.

Мордоворот набычился и со злобою смотрит на меня. Движения моей руки были резкие и бумажник вроде как нечаянно вылетает у меня из пальцев и пролетая мимо нагло ухмыляющегося лица мордоворота, падает за его спиной. Он непроизвольно провожая его глазами поворачивает за ним голову, плечи и оказывается ко мне затылком. Тут уже не зевай! Мгновение и гирька у меня в руках. Быстро размахнувшись, нацелившись на темечко, понимаю, что нужно вложить всю силу в удар чтобы враз отключить такого здоровенного бугая.
- Санёк!!! Не бей, Санёчек! – вдруг громко закричал седой.

Меня поразил очень знакомый голос, вроде прозвучавший из далёкого-далёкого прошлого, ведь так меня называли только в юности и ранней молодости. Как это было давно и уже казалось совершенно забыто. Я глянув на седого, на секунду задержав руку на взлёте и этого вполне хватило. Мордоворот от крика своего босса мгновенно пригнулся и быстро на полусогнутых рванул с места от прилавка, повернув голову ко мне, из-за своего плеча увидел рванувшуюся к нему мою руку с гирей. Но было уже поздно – лысый ушёл из-под удара. Остановился в метрах пяти от меня, мордоворот выпрямился, выражение лица его стало жестоким, глаза потемнели и с невыразимой ненавистью смотрели на меня. Бугай втянул голову в плечи, сжал руки в здоровенные кулачищи и склонившись немного вперёд, двинулся на меня. Я проклиная мысленно седого, не сводил глаз с мордоворота, прекрасно понимая, что у меня уже практически нет шансов. Словом, прощай жена, любимые детки и недописанный роман.
 
В юности и ранней молодости я часто попадал в, казалось бы, совершенно безвыходные ситуации, но никогда не отчаивался, не опускал рук и благодаря Богу или ангелам хранителям, а может и тому и другим, я всегда находил выход. Так и в этот момент пришла мысль, что единственно, что могло спасти моё положение – это каким-то, фантастическим в моём возрасте образом увернуться от первого удара мордоворота и припечатать лысого гирей в лоб, но это уже было маловероятным, так как реакция и гибкость моего тела уже были далеко не те, что в юности.

Мордоворот молодой подвижный, ехидно кривил губы подобием улыбки, прекрасно понимая своё превосходство в силе и весе, не спеша приближался ко мне. Я напрягся, крепко сжимая в руке гирю, и готовился отпрянуть в ту или иную сторону от здоровенного кулака, чтобы в следующий момент нанести удар. Между нами расстояние сократилось до метра. Я внимательно следил за его движениями, всё же надеясь увернуться.

- Отбой, Димон! – громко скомандовал седой твёрдым голосом подходя ко мне и немного тише, глядя на меня смеющимися глазами, добавил: - Это свой!
Все находившиеся в очереди уже забыли не только о том, что хотели купить, а и вообще зачем они здесь стоят, и, затаив дыхание, во все глаза наблюдали за происходящим. Что не говори, а действие, развернувшееся перед их взорами было не из будничных.
- Ну, здоров, Санёчек, - радостно улыбаясь произнёс седой протягивая мне широкую ладонь для пожатия, и я краем глаз заметил наколотые тюремные перстни на его пальцах.
 
Я медлил подавать руку, впившись взглядом в его лицо. Голос был знакомый, черты лица вроде тоже кого-то напоминали, но никак не мог вспомнить: кто же этот плотный, ясно улыбающийся доброй улыбкой седой мужчина, стоящий передо мною? Где мы с ним встречались? По его взгляду и уверенному поведению было понятно, что он не путает с кем-то, а точно знает меня.
– Ты что это, Санёк, друга юности не узнаёшь? – спросил он и удивлённо вскинул брови, округлив глаза.

 И в этот момент, по этому движению мимики я вспомнил.
- Игорь?! Игорёк! Напарник - это ты? – улыбаясь произнёс я, машинально сунув гирю в карман курточки и руки наши соединились в крепком рукопожатии.
- Узнал! – сказал он довольно улыбаясь и заключил меня в свои медвежьи объятья.
- Извини, не сразу, - проговорил я, похлопывая его по спине. – Время несколько изменило: старше стал, поседел, поправился.

- Ну ты тоже, скажу откровенно, не помолодел, - произнёс улыбаясь Игорь, освободив меня из своих объятий и отступив на шаг рассматривая продолжил: - Усы были маленькие, а сейчас вон какие усищи отрастил и очки на нос напялил, конечно стал старше, морда больше, но черты лица в общем остались те же. Ну, пошли, расскажешь, - говорил Напарник увлекая меня по направлению к своей машине.
Я глянул на мордоворота, тот притушив гнев, удивлённо-непонимающим взглядом смотрел на меня, очевидно решая в голове задачку: кто же я такой, что его босс явно обрадовался встречи со мною и никак не находил ответа.

- Димон, рассчитайся там, - произнёс Игорь и кивнул головой в сторону продавца.
- Нет, - громко сказал я оставив Напарника и подняв с земли свой бумажник, быстро стал перед прилавком опередив буквально на шаг мордоворота. – Моя очередь! – кинул я ему через плечо.
Димон молча пожал плечами, тяжёлым взглядом посмотрел на худенькую пожилую женщину, что стояла за мною. Она забеспокоившись стала топтаться на месте, сдавая назад, оттеснив спиной на шаг безропотную очередь и мордоворот покорно стал за моей спиной.

- Та, идём, Санёк! Димон сам всё сделает и лимоны твои заберёт. Пошли! – звал меня Игорь нетерпеливо махая рукой.
Продавец было сильно испугалась этого Димона, теперь вполне успокоенная с едва заметной улыбкой взвесила мне лимоны. Я решил не брать сдачи, так как прекрасно видел, что она натерпелась большого страха, да и была явно на моей стороне, стало быть небольшая ей благодарность. Положил на тарелку весов больше чем вдвое сумму денег и развернувшись быстро направился к Напарнику.
- Молодой человек! – сразу же окликнула меня продавец.

- Та, ничего не надо! – продолжая уходить, отмахнулся я подумав, что она хочет вернуть мне лишние деньги.
- Мужчина! Ну куда же вы? Постойте! – громко и в тот же момент просительным тоном произнесла продавец.
- Да что такое? – остановился я и всё ещё думая о деньгах решительно заявил: -  Всё хорошо! Мне ничего не нужно!

- Я тоже так думаю, что вам больше не нужно, а мне вот очень нужно, - как-то очень мягко говорила она ясно улыбаясь, очевидно стараясь не обидеть меня.
Я остановился, обернулся и в великом недоумении посмотрел на неё, не понимая, что она этим хочет сказать и видел, что заканчивая произносить эти слова она вроде бы даже испытала какую-то неловкость под моим пристальным взглядом.
- «А это что ещё такое?» – подумал я, совершенно не понимая к чему она клонит.
- Я хочу попросить…- извиняющимся тоном начала она и потупив взгляд запнулась, но глубоко вздохнув продолжила: - Верните пожалуйста мне гирю. Я думаю, что она вам больше не нужна, а мне для работы просто необходима.

И тут я почувствовал, что мой правый карман куртки что-то тяжёлое оттягивает к низу.  Вытащил гирю, вернулся и поставил ей на прилавок.
- Прошу прощения, я как-то машинально сунул её в карман. Я не… и не думал её забирать. Простите пожалуйста. Мне она и правда ни к чему, - оправдываясь говорил я, испытывая лёгкую неловкость и глянул в сверкающие радостью глаза продавщицы.
- Не стоит извиняться. Всё хорошо. Я понимаю, - говорил она ярко улыбаясь.
- Ну всё, вернул и идём! Идём уже! Шо ты как маленький, - с лёгким возмущением произнёс Игорь, шагнув ко мне и взял меня за руку выше локтя, повёл к своей машине. - Димон сам бы всё взял и принёс.

- Ай, не нужно. Зачем я буду твоего Димона утруждать, - произнёс я отмахнувшись.
- Знаешь? – спросил он остановившись у самой машины. - А я, почему-то, сразу обратил на тебя внимание. Смотрю, стоит такой один перед лужей и вроде как очень знакомая вывеска*, а вот где видел не мог вспомнить. Хотел было уехать, но меня что-то удержало. Всё думаю: что за фраер** такой, вроде как знакомый очень? Ну и послал Димона тебя прощупать. А когда у тебя из рук вылетел лапотник***, то я сразу вспомнил. Да, это же Санёк! Точно Санёк! Ты же не раз проделывал такую штуку, когда базар завязывался с крепким чуваком. Что-то кидаешь, он отвлекается, а ты ему снизу под скулу, и фраер сразу с копыт, - вспоминая смеялся Игорь.

*   Вывеска – лицо.
**  Фрайер – человек хорошо одетый, не относящийся к уголовной среде; потенциальная жертва.
*** Лапотник - кошелек, бумажник.


- Ну ты и придумал: послать ко мне! А если бы я от всей своей широкой души, да и со всем своим чувством дал ему наркоз*? А гиря уже была на пути к его бестолковке и только твой возглас на мгновение задержал мою руку и это дало твоему неандертальцу возможность увернуться. Он, конечно, хамло ещё то, но ведь всё равно жалко, как человека, - говорил я поглядывая на Димона. - Могло же быть и сотрясение мозга.

*Дать наркоз - ударить по голове.


- Та ни хрена ему бы не было – он толстолобый. Его лбом можно бетонные заборы пробивать. У него от лба до затылка - это сплошная крепчайшая кость, - весело смеясь говорил Напарник. – А, сотрясения мозга в принципе быть не могло – нельзя сотрясти то, чего в его чердаке попросту нет. Так что успокойся, он ничем не рисковал.
- Значит ты утверждаешь, что единственно чего я смог бы добиться своим ударом – это в блин расплющить гирю о его черепушку? – спросил я засмеявшись.
- И ничего более… ха-ха-ха, - весело расхохотался Игорь.

- Во как интересно! Нужно бы попробовать. Так сказать, провести эксперимент, - смеялся я поглядывая на Димона, а немного успокоившись и продолжая ещё улыбаться всё же не соглашался: - И всё-таки мне кажется, что кроме спинного мозга у него ещё и в бестолковке определённо что-то должно быть.
- Ладно уговорил! Скажу, как есть: в сплошной кости его черепа, в самом центре и вправду находятся мозги, но они, из-за ненадобности, размером с горошину, - смеялся Игорь и посмотрел на Димона, что как раз расплачивался с продавцом.
- Ну, а ты, как живёшь? – пересмеявшись, серьёзно спросил Напарник.

- Та, нормально, - коротко ответил я не желая распространяться на эту тему.
- Чем занимаешься? - настойчиво расспрашивал меня Игорь, внимательно глядя мне в лицо.
- Та, - отмахнулся я, но Напарник твёрдо и вопросительно смотрел мне в глаза, и я добавил: - Пишу буквы.
- Какие буквы? – спросил он, слегка удивившись.
- Та, обыкновенные, - отцепно ответил я, желая прекратить расспросы, но видя, что вопрос явственно проступил уже и на его лице, улыбнувшись шутя добавил: - Кириллицу в основном.

- Ка-аво-о? - спросил Напарник, не понимая о чём я говорю, и лёгкая растерянность появилась в его взгляде.
Я попал в преглупейшее положение, я шучу, а меня не понимают и мои слова воспринимают на полном серьёзе. Мне от этого стало неудобно, в такие моменты чувствую себя идиотом, но я ведь и предположить не мог, что он не знает название нашего алфавита.
- Понимаешь? Ну, в смысле наш алфавит пишу, - слегка виновато улыбнувшись и как будто извиняясь объяснил я.
 
- Шо-о? Так вот сидишь и тупо алфавит переписываешь? – с явным недоверием в глазах, однако вполне серьёзно переспрашивал он, желая понять, чем я конкретно занимаюсь и совершенно не допускал мысли, что я шучу.
- Нет, не просто тупо переписываю алфавит от А до Я и обратно. Я одними буквами пользуюсь чаще, а другими реже, ну, понимаешь, по необходимости, - говорил я и всем своим видом старался показать, что шучу.
- Ага! – радостно воскликнул Игорь, наконец всё понял и раскатисто засмеялся. – Так значит ты, буквописец!
 
- В какой-то степени, - согласился я и пояснил: - Но я не просто буквописец, я из букв даже слова составляю, - улыбаясь шутил я, гордо выпятил грудь колесом.
- Это ж нада такое! Сидит, творит: из букв слова слаживает! Так это ж, в натуре, уже магия, - сказал и зашёлся Игорь смехом глядя на меня искрящимися весельем глазами.

Я видел, как он охотно смеётся, с каким удовольствием радуется и понял, что жизнь в последнее время держала его в каком-то сильном эмоциональном напряжении и на этой встречи, с которой он вышел, судя по каменным лицам блатных, скорее всего, состоялся весьма серьёзный и очень напряжённый, даже возможно неприятный разговор. А этот бурный и радостный смех просто разрядка. Я немного переждал, а когда он несколько успокоился, с таинственным видом продолжил:

- Я даже больше скажу, но это уже по большому секрету, - при этих словах я картинно оглянулся на все стороны, как бы опасаясь, что кто-то может подслушать.
Игорь моментально стал серьёзным, пристальным взглядом впился мне в лицо, и только слабенькая едва заметная улыбка ещё оставалась на его губах. Я быстро нашёл объект возможной утечки информации и твёрдым взглядом уставился на лысого мордоворота, что как раз подошёл с пакетом яблок. А Димон тупо с дурнуватой такой усмешкой, внимательно уставился на меня, желая понять, о чём таком я тут рассказываю, что его большой босс так весело смеётся.
 
- Хочу сказать тебе по большому секрету, - говорю я делая голосом ударение на слове «секрету», а сам глазами указываю на его мордоворота.
Губы Напарника плотно сжались, он серьёзно уставился на меня ожидая услышать какую-то тайну. Я на полном серьёзе утвердительно качнул головой, как бы говоря: - «По очень большому секрету и даже не сомневайся». Он понял, перевёл взгляд на мордоворота и негромко скомандовал:
- Давай, Димон, садись в машину – будем ехать.
 
Браток, не смотря на мозг с горошину, сразу понял, что произошло, взглянул на меня недовольным взглядом, обошёл машину спереди и открыв дверцу сел за руль, поставив пакет на переднее сидение рядом с собой.
Игорь наклонился слегка ко мне, с весьма серьёзным видом приготовился услышать что-то таки секретное. Я ещё раз быстро осмотрелся на все стороны и придвинулся к нему ближе, таинственным, но громким шёпотом произнёс:
- Представляешь: в то, что пишу я ещё и смысл влаживаю.

На его лице быстро пробежала серия выражений и он набрав полную грудь воздуха разразился громким неудержимым хохотом. Он быстро шагнул к машине открыл заднюю дверь и прямо повалился на сидение и зашёлся неудержимым хохотом. Напарник смеялся громко весело от души и только закашлявшись остановился. Димон полуобернулся и через плечо с удивлением уставился на босса не понимая, что именно его так бурно веселит. Затем переводил взгляд и через открытую заднюю дверцу смотрел на меня, я был серьёзен и невозмутим. Мордоворот слегка улыбался той же дурнуватой улыбкой человека, ничего не понимающего в том, что происходит, но делающего вид, что всё же что-то там себе понимает.

- Так значит ты не просто буквописец-словослогатель, но и смысловлагатель, - откашлявшись проговорил Игорь вытирая выступившие слёзы на весело сверкавших глазах. – Так ты почти волшебником работаешь! Ой, Санёк, брат ты мой, давно я так не смеялся!
Видно было, что настроение его из серьёзно-тяжёлого стало лёгким и хорошим.
А я, вдруг, невольно задумался, а как будет правильно: смысловлагатель или смысловложитель, а может вообще смысловставлятель или смыслонаделитель? – мой мозг явно извращался и это размышление вызвало на моём лице слабую улыбку. Но Игорь. не дал мне времени основательно поупражняться на эту тему.

- И шо-о? За это платят? - через несколько секунд спросил Напарник, с задором глядя на меня весело смеющимися глазами.
- Та, платят, - неохотно ответил я, отмахнувшись.
Он окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом, очевидно выискивая бренды и не обнаружив оных недоуменно скривил губы.
- Так значит не очень жалуют в наше время буквописцев и смысловлагателей, – с лёгкой улыбкой произнёс Игорь и вдруг прямолинейно задал наитруднейший для меня самого вопрос: - Ну и на хрена оно тебе нада?

- Это в смысле: написанное смыслом наполнять? – спросил я пытаясь и дальше шутить, хотя прекрасно понял, что спрашивал он совершенно не об этом, но что я ему мог сказать, если ответ на этот вопрос и для меня был неразгаданная загадка в течении всей моей жизни.
- Вообще царапать те буквы на бумаге?
- Та, - отмахнулся я и со вздохом добавил: - Это уже другая, довольно долгая и неясная, тема для разговора.

 Я своим ответом и нежеланием ничего рассказывать, как бы отсёк дальнейшие расспросы, и товарищ юности замолчал. Запала на некоторое время слегка напряжённая тишина. Напарник, исподволь, внимательно меня рассматривал. Я почувствовав, что молчание несколько затягивается, становится тягостным и подошёл к самой машине.
- Ну ладно, Игорёк, ты, я вижу, спешишь и мне пора, так что давай, - произнёс я протянув другу юности руку для пожатия на прощание. – Очень рад этой неожиданной встрече. А сейчас мне нужно уже ехать.

- Та, обожди! – запротестовал Игорь и положил свою ладонь мне чуть выше кисти и лёгким, но настойчивым нажатием опустил её к низу. - Куда ты так спешишь?
- Да-а-а, - протянул я быстро подыскивая причину.
- Ты что? В сортир хочешь? У тебя что? Понос разыгрался? – спрашивал он, стараясь быть серьёзным, но в глазах светился смех.
- Та нет! С чего ты взял? – удивился я, столь неожиданному предположению и меня прямо покоробила его грубая прямолинейность.
- Или может у тебя стрелка забита? – широко улыбнувшись своей шутке забита спросил Напарник.

- Та, какая там стрелка, - отмахнулся я от такой нелепицы.
- А, может тебя смерть за углом ждёт, и ты боишься опоздать к ней на встречу? – настойчиво спрашивал он, как-бы доискиваясь причины.
- Та, Господь с тобой, Игорь! Ты что такое говоришь? – произнёс я и впился в его глаза пристальным взглядом.
- Расслабься! Шучу я, - весело засмеялся Игорь и сделал вывод: - Значит у тебя нет ни одной уважительной причины отказаться от дружеской беседы со старым другом.

Меня что-то немного беспокоило. Верней было какое-то несоответствие между Игорем тем из юности и этим, с которым мы так неожиданно встретились. То, что это был именно тот Игорь я совершенно не сомневался. И дело было не во внешности, не в том, что он постарел, впрочем, как и я, это естественно, а в чём-то в другом и я никак не мог понять, что же это не так. И только после этой фразы я понял, что этот Игорь не матерится. В юности в своей компании мы крутые хлопцы все в разговорах употребляли мат, но как-то в меру, а у него не было никакой меры. А тут вдруг говорит без грубых матов и некоторые фразы построены так, что больше подходили бы воспитанному человеку, а не тому Игорю из прошлого, который остался в моей памяти с тех далёких времён.

- «Что это?» - думал я. – «Тюрьма внесла некоторую воспитательную коррекцию в его развитие или что-то другое?».
- Я так думаю: давай посидим с пол часика, поговорим, по двадцать капель выпьем. Ведь шутка ли сказать: больше тридцати лет не виделись! А недалеко отсюда есть, у меня на примете, одно тихое местечко, вот там и посидим, - предлагал Игорь.
Я молчал раздумывал: стоит ли мне с ним ехать? Честно сказать не очень то и хотелось – он как-то так внезапно появился в моей жизни со своим мордоворотом Димоном. А случайно-ли? Словом, я ещё не успел всё хорошо обдумать и привести свои мысли в порядок. А тут уже, хочет, чтобы я с ними куда-то ехал водку пить. А завтра, голова будет так жестоко болеть, что только от одной этой мысли, сразу же отпадает всякая охота пить горькую.

- Ты чё задумался? Давай поехали, держись за мной, - сказал он, но не подвинувшись по сидению в глубь салона, чтобы я смог сесть рядом, а вместо этого, взялся за ручку двери, как бы желая её захлопнуть и вдруг стал озираться на все стороны.
- Поехали, - без всякой охоты согласился я, переминаясь с ноги на ногу, перед открытой дверью его джипа, думая, что означают его слова: «держись за мной».
Игорь несколько удивлённо посмотрел на меня и ещё раз осмотрелся через окна по сторонам, вроде бы что-то выискивая и наконец с лёгким удивлением спросил:
- А, где тачка?

Его вопрос был для меня совершенно непонятным, и я уточняя спросил:
- Какая тачка?
- Во, блин! – воскликнул Напарник и с явным удивлением глянул на меня. - А, ты шо? Сразу на двух приехал? – насмешливо спросил он и весело засмеялся.
- Нет, - слегка растерявшись ответил я, не понимая: зачем он мне задаёт эти вопросы.
- Во, смешной! – снова расхохотался Игорь. – Понятно, что на двух нельзя приехать. Ну, где поставил? что-то я не вижу.
- Что поставил? – снова спросил я и тоже осмотрелся по сторонам, не понимая, что он за игру затеял задавая непонятные вопросы.
- Ну, свою конечно. Ты же собирался уезжать. А я вот смотрю и нигде её не вижу, вот и спрашиваю: где твоя тачка?

Это утверждение снова поставило меня в тупик, так как прекрасно помнил, что за время нашей встречи я ни разу не сказал ему, что я на машине. Игоря почему-то забавляла моя растерянность и он глядя на меня весело улыбался.
-А-а-а, моя тачка, - протянул я соображая, что ответить и снова пошутил: – Да мне её ещё не пригнали.
- О! Откуда не пригнали? Она что в ремонте? – сразу же посерьёзнев, снова посыпал он вопросами.
- Нет-нет, что ты? Не в ремонте! – уверенно произнёс я даже замахав руками.
- А где же она?

Я немного помолчал, как бы размышляя и в недоумении сдвинув плечами произнёс:
- Не могу сказать?
- Я не понял! Это шо? военная тайна? – снова засмеялся Напарник.
-Да нет! Просто я не имею ни малейшего понятия где она находится.
Игорь снова посерьёзнел, внимательно посмотрел мне в лицо и тут догадка блеснула в его глазах.

- У тебя шо?.. машину спёрли? – произнёс он и от этой мысли лицо его снова озарилось радостной улыбкой, но буквально через две секунды спохватился, кашлянул, вмиг посерьёзнел и деловым тоном заговорил: - Ладно, это не беда. Я сейчас позвоню одному человечку и машину твою отыщут. Даже если её уже успели разобрать, то соберут назад и домой под самую калитку подгонят и оставят. Так что не переживай – считай, что тачка твоя уже дома, - снова слегка улыбаясь сказал Игорь весело подмигнув мне и достал из кармана телефон. -  Я вот сейчас позвоню, - говорил он набирая номер, - а ты мне быстренько скажи какая марка твоей машины, номер, какого цвета и откуда… то есть с какого места была угнана.

- Та не звони никуда! Не дёргай людей по пустякам, – быстро заговорил я. – Никто не воровал у меня машину.
Игорь непонимающими глазами уставился на меня.
- То есть как не воровали если ты не знаешь где она?
- Её не воровали потому, что её просто нет.
- Как нет? А где она? – снова спросил он, очень серьёзно глядя мне в глаза, как бы не в состоянии понять, что я сказал.
- Где она? Где она? – дважды повторил я его вопрос решая в какой форме ему ответить и тут меня осенило: - Понимаешь, пионеры ещё металлолом не собрали и не сдали в пункт приёма.

- Какой металлолом? – как-то медленно и негромко спросил Напарник и впился в моё лицо таким взглядом, который явно говорил о том, что он серьёзно-таки забеспокоился за моё умственное здоровье.
- Ну, как какой? Который переплавят и из которого изготовят мою машину, - на полном серьёзе произнёс я.
Игорь настроенный на серьёзный ответ, пару секунд молча смотрел на меня, смысл сказанного потихоньку доходил до его сознания и вдруг он громко и весело расхохотался.

- Пио-о… ха-ха-ха! Пионеры не собра-а-али…ха-ха-ха! Ме… ме… ха-ха-ха! Металлолом на его машину ха-ха-ха! – между приступами смеха Игорь пытался повторить фразу, которая его так рассмешила.
Я слегка улыбаясь со скромным видом поглядывал на товарища юности давая ему возможность посмеяться вволю.
- Ну ты и комик, - немного успокоившись произнёс Напарник, вытирая снова выступившие слёзы. – Это ж надо такое придумать! Димон! ты слышал, что Санёк выдал? Ха-ха-ха!

Мордоворот полуобернувшись на водительском сидении и через открытую заднюю дверь внимательно и безмятежно смотрел на меня, то переводил взгляд на своего дёргающегося в неудержимом хохоте босса и снова на меня.
- Димон! Ты слышал? – смеясь спрашивал Напарник. - Он сказал, ха-ха-ха! что на его машину пионеры ещё металлолом не собрали. Ха-ха-ха! – сказал и снова прямо зашёлся громким хохотом.
 Димон поднял глаза кверху как бы соображая, затем серьёзно посмотрел на Игоря и сдвинув плечами сочувственно произнёс:
- Ну что поделаешь, раз не собрали? Плохо конечно, но если собирают, то значит соберут.

Услышав такое логическое рассуждение, сказанное на полном серьёзе, мы уже вдвоём зашлись неудержимым смехом. Димону непонятна была причина нашего веселья и это его несколько нервировало. Он удивлённо и слегка обиженно посмотрел на своего босса, затем на меня и отводя глаза в сторону с недоумением спросил:
- А, в натуре, шо вы ржёте, как те жеребцы? Шо тут ржачного? Я шо-то не вкурил.
- Да ну вас! Уже всё болит от смеха, - отдуваясь снова вытирал слёзы с глаз Напарник. – Слышишь, Димон? Пионеров уже лет двадцать как нет, а он всё ещё надеется, что они ему металлолом на машину соберут. Ха-ха-ха! Ой, юморист! Ой, давно я так не смеялся. Прям уморил братан.

- Игорь Николаевич, так мы будем ехать или што? – очень официально, с лёгким нетерпением в голосе спросил Димон, обиженный нашим смехом.
«Игорь Николаевич», отметил я в уме обращение лысого и у меня появился ещё один вопрос.
- Щас, заводи уже, - ответил ему Напарник и обратился ко мне: - Так значит ты безлошадный? Ну садись ко мне, поедим, - при этих словах он подвинулся по сидению в глубь машины и поторопил: - Давай, садись быстрей. Поехали!
Я уселся, закрыл дверь, Игорь слегка покосился на меня, но ничего не сказал. Я предположил, что очевидно несколько сильнее хлопнул дверцей, чем было нужно, но этого уже не исправишь.

- Давай к Розочке, - скомандовал Напарник.
Машина тронулась и быстро набирала скорость.
- Хорошее там место, тихое, - заверил меня Игорь, слегка прикрыл глаза, мечтательно улыбнувшись.

Глядя на его улыбку я подумал, что произнося эти слова Напарник, без сомненья, думал о Розочке, а не о том тихом месте, куда мы направлялись. Проехали мы два квартала, как заиграла мелодия на его мобильном. Игорь посмотрел на высветившийся номер и произнёс удивлённо: - Отец Иван. Шо ему нада? – и нажав кнопку, приложив телефон к уху. – Алё! Да, отец Иван, я слушаю! Шо? Святить едете? Та, нет, я не дома. Шо?.. А?.. Да?.. Во, блин!!! Та нет, это я не вам сказал про блин. Это тут… А?.. Ну, ладно еду домой. Через минут десять буду.

Я понял, что какой-то отец Иван, внёс серьёзную корректировку в планы Напарника и как-то даже обрадовавшись этому обстоятельству, быстро произнёс:
- Ладно, Игорёк, останавливай у остановки маршрутки, я выйду. Встретимся ещё. Будет ещё время – поговорим.
Он молчал, лицо его стало напряжённым он усиленно о чём-то раздумывал. Димон вопросительно поглядывал на босса через зеркало в салоне, ожидая указаний. Перед перекрёстком прижимаясь к бордюру стал приостанавливаться, внимательно глядя через зеркало на Игоря.

- Давай прямо. Едем домой! – скомандовал Напарник.
- Остановишь вон на остановке, - прильнув к спинке переднего сидения произнёс я обращаясь к мордовороту и указывал рукой вперёд по ходу машины, где, в ожидании нужных номеров маршруток, стояли люди.
Но Игорь промолчал, задумчивость его с лица не сходила, он продолжал что-то решать в уме. Перед остановкой Димон вопросительно поглядывая через зеркало на босса, снова стал притормаживать.

- Домой, - выдохнул Напарник и с улыбкой посмотрев на меня, произнёс безапелляционным тоном: - Никуда я тебя не отпущу! Едешь ко мне домой в гости.
- Игорёк, ты вот сам подумай: к тебе едет какой-то отец, может ещё кто с ним. Я никого не знаю и вас буду только стеснять. Может вы заговорите о чём-то не для чужих ушей.
- Ну и шо? – спросил он и несколько удивлённо посмотрел на меня.
- Что значит «шо»? А если эта информация будет очень серьёзная и вдруг ненароком выплывет у твоих недругов или ещё где…

- Но ты ведь ничего никому не скажешь, - убеждённо произнёс Напарник. - Я ж тебя знаю. При тебе можно говорить всё. Ты же никогда ничего не видел, не слышал и не знаешь. Надеюсь, шо ты не изменился! – проговорил он внимательно глядя мне в глаза.
- Я то не изменился, но если серьёзная информация выйдет, то на первого, на кого вы подумаете, то это буду я. Верно? Все были свои, а я один неизвестно с какой юности взялся.
- Железно! Так и подумаем! – спокойно согласился Напарник.

- И что тогда? – спросил я твёрдо и открыто посмотрел ему в лицо.
- Та, не переживай ты так! – не громко, успокаивающим тоном произнёс Игорь, и очень серьёзно глядя мне в глаза заверил: - Уберём тихо, но похороним с почестями! Я даже на могилке правый глаз слюной увлажню и скажу, какой ты был хороший и надёжный товарищ. Верный друг и всё такое прочие. Ну, ты же мне текст, такой душещипательный, напишешь! Правда?!
Едва договорив Игорь взорвался громким смехом, такой уж забавной показалась ему, нарисованная им же картина.

- Вот-вот! И я ж об этом говорю. А теперь сам себе честно скажи: зачем мне эта «радость» нада? Я и без роскошных похорон прекрасно проживу.
- Та не переживай, Санёк. Никого у меня не будет. – перестав смеяться серьёзно заверил меня Напарник. - Отец Иван священник, он каждый год после Крещения приезжает и святит мой дом. Походит по комнатам побрызгает водой, пропоёт какие-то молитвы и свалит к себе. Мы останемся сами, тихо посидим, поговорим. Ведь только сказать: больше тридцати лет не виделись!
- Тогда останови возле супермаркета – попросил я поняв, что решение принято и неизменно.

- А, это ещё зачем? – снова удивился Игорь.
- Как зачем? Скуплюсь немного.
Напарник с немым вопросом продолжал на меня смотреть.
- Ну, я ж не буду ехать с пустыми руками, - пояснил я.
- Ты чё? Санёк! У меня, шо? дома жрать нечего?
- Ну, куплю то, что можно в рюмки набулькать.
- Ой, та не смеши меня! – даже отмахнулся Игорь. - Всё есть!
- Нет! Я так ехать не могу. Мне так ехать неудобно! – запротестовал я.

- Та, не парся, Санёк, - обнял меня рукой за плечи Игорь и с улыбкой глядя мне в лицо произнёс: – Я возьму пару пацанов и ввалимся к тебе как-то вечерком и ничего с собой не принесём.
- Ладно, договорились, хотя и произнёс ты это, как-то угрожающе.
Игорь в ответ только весело рассмеялся.
- А, как это так случилось, что ты пригласил попа и забыл?
- Нет, я его не приглашаю, он сам ко мне приезжает каждый год после девятнадцатого числа. Ну, сразу после Крещения, в какой там день ему удобно и святит хату.

Я вопросительно смотрел на него.
- Ну, в общем сам вызвался, после того, как я стал к нему приходить. Ну, ладно, это уже другая история, - махнув кистью руки заключил он. – Вот мы и приехали.
Машина подъехала к красивым, высоким, кованным воротам. По обе стороны от них отходил высокий кирпичный забор, более двух метров высотой, ограждая двор от улицы. Не успел Димон остановить машину, как половинки ворот сами собой разошлись в разные стороны. Он газанул, и мы въехали в просторный двор, вымощенный камнем. Остановил машину напротив каменного крыльца в несколько ступенек, перед парадным входом. Половинки ворот за нами медленно съезжаясь закрывались.

- Вот мы и приехали, - проговорил Напарник и проворно вылез из машины.
Пока я открыл дверцу с другой стороны и выходил, Игорь успел сделать несколько шагов и остановился позади машины, внимательно смотрел на меня и как оказалось сторожил мои движения. Только я взялся за дверцу, чтобы захлопнуть, как он тут же поспешно выкрикнул:
- Не хло-опай!
Я глянул на него. Он плавно провёл рукой перед собой и уже негромко спокойно произнёс:
- Легонько закрыл. Аккуратно. Тихо.
- А, что? Когда я громко хлопаю дверью – машина пугается? – с серьёзным видом спрашиваю я.

Игорь быстро соображает, что я шучу и улыбаясь говорит:
- Ну, понимаешь, она у меня барышня элитная, любит, когда с нею нежно обращаются.
Я аккуратно закрыл дверцу. Напарник остался довольным. Димон добавил оборотов двигателю, и машина медленно двинулась в глубь двора к гаражу. В этот момент завернув с улицы и чуть не уткнувшись носом в ворота затормозил БМВ. Через узор кованных прутьев хорошо был виден весь автомобиль. Игорь махнул правой рукой в сторону, и в этот момент я услышал, как негромко заработал электродвигатель и железные ворота стали медленно открываться.
- Что-то я не понял, как твои ворота работают? – спросил я.
- Пацан дежурит.

Я ещё раз внимательно осмотрелся на все стороны, но никого не увидев, остановил глаза свои на окнах дома.
- Он у тебя что? В окно заглядывает, сторожа твой приезд? – спрашиваю снова.
- Ну, Санёк, ты даёшь, - рассмеялся Напарник. – Так это ж прошлый век – дозорный в окне и снайпер на чердаке. Сейчас техника ого-го! Сидит пацан в комнатке и на мониторы смотрит. Камер здесь знаешь сколько понатыкано? Каждый закуточек просматривается! Тут мышь незамеченной не прошмыгнёт!

Водитель БМВ не стал заезжать во двор, заглушил мотор и вышел из машины. Это был невысокий, краснощёкий весьма упитанный священник в полном облачении с большим золотым крестом на груди с распятым Христом и небольшим пластмассовым ведёрцем с водой в одной руке и с щёткой для кропления в другой. Бодро двинулся через открытые ворота во двор.
Игорь пошёл ему навстречу. Священник быстро сунул щётку под левую руку, выше локтя, прижал к себе, и они радостно пожали друг другу руки. Затем поп внимательным взглядом посмотрел на меня. Я оставаясь на месте кивнул ему головой, он быстро ответил мне таким же кивком, и резко отвернувшись, пошагал за Игорем, который приглашал его в дом.

- Идём, Санёк, чего стоишь? – уже от самой входной двери обернувшись позвал Напарник.
- Да, идите, я сейчас, - ответил я оставаясь на месте, так как не имел ни малейшего желания ходить за попом по всем комнатам дома.
Из не затворённой двери послышался голос священника, он нараспев читал какую-то молитву. Голос его постепенно стихал углубляясь в комнаты. Я остался ждать окончания ритуала во дворе. Посмотрел на Димона, что остановив машину в глубине двора, перед гаражом и взяв большую губку быстро, привычными движениями, мыл машину от грязных капель брызг.

Снова послышался тихий звук заработавшего электромотора. Я оглянулся и увидел, как половинки ворот медленно сходятся и закрылись прямо перед самой мордой машины священника. Минут двадцать я рассматривал большой двухэтажный дом, двор, мощённый камнем и аккуратные небольшие цветники, на которых местами из-под мокрого снега выглядывала зелёная трава и пеньки срезанных на зиму каких-то кустов. Наконец из открытых входных дверей послышались голоса и во двор вышел Игорь со священником. Они раскрасневшиеся продолжали разговор начатый ещё в доме.
- Почему на исповедь не приходишь? – спросил отец Иван.

Игорь прижмурив глаза, глубоко вздохнул и неопределённо пожал плечами.
- Когда придёшь? – очень серьёзно спросил священник строго сдвинув брови.
- Та, шо там ходить даром? – произнёс Игорь пряча взгляд и отвернув лицо в сторону.
- Почему это даром?
- Да вы правы в нашем мире ничего даром не делается, - улыбнувшись неудачно пошутил Напарник.

Отца Ивана очевидно неприятно резанули эти слова, он быстро глянул на меня, желая убедиться слушаю я их разговор или нет. Но я скромно стоял несколько в стороне от них и успел поднять глаза к небу с таким видом, который ясно должен был показать, что меня уже ничего из происходящего на Земле, совершенно не интересует.
- Не говори хулы на священников, мы не о мошне, а о душе печёмся, - негромко, но строго произнёс отец Иван, сердито глянув на Игоря.
- Да я не имел виду кого-то конкретно. Я так сказал, вообще о жизни, - пытался оправдаться Напарник.

- Не нужно думать вообще! Думай конкретно о себе, о своей жизни и о Боге. Как ты выглядишь в глазах его. Ведь для него нет секретов ни о твоих поступках, ни в том, что творится у тебя в душе! – назидательно и очень серьёзно поучал отец Иван, краем глаза поглядывая на меня. – В общем я тебя жду. Придёшь исповедуешься, покаешься, грехи я тебе отпущу, - заверил он.
- Да, в чём каяться-то, отец Иван? Что мне рассказывать я ведь недавно у вас был и каялся, и исповедовался, - с лёгким возмущением в голосе произнёс Игорь.
- Тоже мне недавно, уже вон сколько лет прошло. Небось нагрешить уже успел под самую завязку, - негромко сказал священник, хитро прищурив правый глаз и по-заговорщицки улыбнулся, мол «знаю я тебя».

- Та, когда там успел? Я ж уже как-то вроде и не при делах. Молодняк стремительно обходит, всё в свои руки загребает. А я вроде как на отдыхе уже. Так сказать, на заслуженной пенсии. Живу вот у себя тихо, даже мухи не обижаю. О чём каяться-то, уважаемый? – начал говорить Игорь мягко но к концу в голосе его уже слышалась жёсткость, ему явно не нравилась настойчивость отца Ивана.
- Ну, пожалуй, от дел ты ещё не отошёл. Довольно активно работают твои люди. Но это не моё дело. Это меня не касается. Вот ты говоришь грехов нет, а девки продажные? А мысли срамные да греховные?

Вспыхнули глаза гневом у Напарника от такой бестактности отца Ивана, который оказывается внимательно следил за его делами и личной жизнью, а теперь ещё позволил себе так бесцеремонно сунуть в неё свой нос. Но Игорь сразу же притушил свой взгляд, опустив глаза в землю, хотя желваки ещё ходили на скулах, выдавая его нервное состояние.
- Какие девки продажные? Да с девками я давным-давно уже ничего не имею. Как же я могу с ними грешить?

Запала минута молчания. Лицо священника напряглось и по нему прошла серия чувств, сменяя друг друга. С начала на нём выразилось несказанное удивление, затем какая-то озабоченность похожа более на смятение чувств, следом отразилось глубокое сострадание и наконец на лице окончательно утвердилось выражение откровенного сочувствия.
- И давно это у тебя, сын мой? – опустив глаза, тихо спросил священник.
- Та уже лет пять-шесть, а может немногим и больше, - серьёзно произнёс Игорь прямо и открыто глядя в глаза священника.
Отец Иван минутку молча раздумывал над словами Игоря. Затем хитрая улыбка тронула его губы и в глазах засветилось явное недоверие к его словам.

- Не обманывай меня, сын мой – это грех! – после минутного молчания уверенно произнёс отец Иван.
- И не думал даже! Зачем мне это нужно? – сказав это растянул он губы в наглой улыбке.
Глядя на Напарника я вспомнил, что такая улыбка появлялась у него, когда он выпьет и эта появившаяся мутность в глазах, явно говорили о том, что они в доме уже «причастились». Очевидно после завершения обряда.
- Но ведь тебя часто видят, то в ресторанах, то ещё где в обществе с разными девками, - уверенно произнёс священник пытаясь уличить во лжи Напарника.
- Ещё раз повторяю: что с девками я уже давным-давно ничего общего не имею и тем более в их обществе нигде не появляюсь.

- Не ври, сын мой, грех это! Они даже сами к тебе домой приезжают и часто.
Глаза Напарника вспыхнули злобным блеском, он уставился на священника тяжёлым, не сулящего ничего доброго взглядом.
- Люди так говорят, - пробормотал отец Иван, спешно убирая глаза, не выдержав столь гневного взгляда Игоря.
Напарник прямо запыхтел от возмущения и очевидно стараясь справиться с охватившей его злостью, посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую, перевёл взгляд в небо и заметно успокоился.
- Правда есть у меня женщина одна, - согласился он не глядя на отца Ивана.
- Две! – быстро и уверенно поправил священник.

Игорь очень внимательно посмотрел в лицо всезнающего служителя культа, тот сразу же смиренно опустил глаза и как бы оправдываясь произнёс:
- Я не знаю - так люди говорят. Но может и больше.
- Нет, только две, - заверил Напарник. - Но это порядочные женщины с которыми я иногда встречаюсь, и которых люблю. Ведь имею право – я же не монах!
- Вот и я о том же, а ты говоришь…
- Я говорю, что я не грешу! - твёрдо произнёс Игорь.
Снова отец Иван замолчал и с ярко выраженным осуждением посмотрел на Напарника долгим взглядом.

- Ну, где я грешу? – не выдержав гнетущей паузы спросил Напарник у отца Ивана, глядя ему прямо в глаза открытым взглядом. – Я не женат. Они не замужем. Мы никому не изменяем. Я люблю их, они меня. Девчонки ко мне на встречу приезжают с большой радость и по собственному желанию. Я не требую, не заставляю их. И в чём тут грех? Здесь нет принуждения, нет насилия, нет измены, нет обмана – значит нет и греха!
- Ты прелюбодействуешь! Ты платишь им за…

- Господь с вами, отец святой! Где я плачу? – быстро перебил его Игорь и снова стало заметно что он нервничает. – Вот помнится, когда вы мне освячивали дом поначалу, то тогда я вам…
- Неправда! – резко с явным недовольством в голосе спешно перебил его отец Иван.
- Шо неправда? – удивлённо округлив глаза спросил Игорь.
- Не платил ты мне, а помогал деньгами на храм, жертвовал на церковь, - с достоинством, тоном поучения произнёс отец Иван.

- Вот я так само и хотел сказать, отче, а вы меня перебили, - быстро заговорил Игорь и продолжил: - Вот я хотел сказать, что с этими женщинами у меня так само.
- Что значит «так само»? – негромко, но с большим возмущением в голосе спросил священник и сверля Напарника глазами продолжил: - Стало быть ты хочешь сказать, что ты им на их «храм» жертвуешь? - недостойно для своего сана пошутил священник и это ему показалось забавным, он слегка прищурив правый глаз широко улыбнулся.
Игорь хотел было что-то возразить, но не успел.

- Ты платишь им за эту, так сказать «работу», – уверенно говорил отец Иван, при этом криво, даже как-то бесстыже улыбаясь, посмотрел на Напарника, и эта улыбка и масляный взгляд ясно показали, что священник хорошо «причастился» вместе с Игорем, а скорее всего и не только с ним и уже явно терял контроль над своим поведением.
- Господь с вами, святой отче! За какую работу? Как можно? Никому не плачу, - уверенно произнёс Напарник и спохватился: - Вот разве только Димону, он водитель-охранник. Ну и ещё пара-тройка пацанов у меня на довольствии и всё, - твёрдо закончил Игорь глядя прямо в глаза отцу Ивану.
 
- Не обманывай меня – это грех. Я знаю точно, что ты им платишь! – уверенно говорил отец Иван.
– Я не плачу, а помогаю своим женщинам финансово, чтобы их быт был организован на должном уровне и не было им ни в чём никакого недостатка. Ни в чём!
Отец Иван молча осмысливал услышанное.

- Вот вы содержите свою семью, - продолжал пояснять Напарник, – даёте деньги своей матушке, своим детям. Я даже слышал, что помогаете деньжатами и своей сестре, и племянницам. Вы ж это делаете не из-за того, чтобы получить секс или чтобы привязать к себе, посадив на финансовый поводок, чтобы они прислуживали вам, а вы могли диктовать им свои условия? И ни для того, чтобы заставлять выполнять свои прихоти. Нет, конечно! Вы их просто любите. Поэтому заботитесь о своих близких вот и подкидываете им деньжат. Правильно?
- Ну-у-у… – протянул священник и как-то неопределённо пожав плечами.

Но разгорячившись Игорь не собирался его слушать и спешил высказаться:
- Вот и я люблю своих девочек и стараюсь им помочь. Они тоже любят меня. Я благодарен им за их любовь, за их нежность ко мне, они ведь тоже заботятся обо мне.  И я никого из них не держу силой или словом. Хоть одна, хоть другая в любой момент может уйти от меня, если посчитает нужным или полюбит другого. Я буду только рад если они вдруг найдут в этой жизни своё счастье. А пока они чувствуют себя счастливыми вместе со мною, а я с ними. Я живу для них, они для меня. По сути они моя семья. Вот это и есть правда. Они мне и мамы, они мне и жёны, они мне и сёстры, они мне и дочери. Словом - они моя семья!

- Ну, вот: прелюбодеяние на лицо! – подняв указательный палец к верху уверено сказал священник и очевидно почувствовал, что этого мало продолжил: - Прямо девобесие какое-то!
- Та какое там прелюбодеяние?! Какое девобесие?! - как уколотый воскликнул Напарник и с раздражением в голосе продолжил: - Я их люблю и ни от кого не прячусь, ничего не скрываю и никого не обманываю. Я, в этих вопросах, открыт и честен. И никто мне кроме них не нужен!

Говоря это он таким взглядом впился в лицо служителя культа, что я заподозрил, что Напарник без сомнения знает что-то, очень уж компрометирующее священника.
- А, кто из нас к красивым женщинам холоден и безразличен? – после короткого молчания вдруг спросил Игорь, и в глазах его засветилось явное лукавство, он сделав шаг к священнику и не отрывая цепкого взора от его лица продолжил: - Так что о прелюбодеянии и девобесии не нужно мне рассказывать – это уже точно не ко мне!

Отец Иван, прикусил губу и очень внимательно посмотрел в глаза Напарника, что-то несомненно понял и вдруг заметно смутился. Быстро отвёл взгляд в сторону и приоткрыв было рот, чтобы ответить, но только беззвучно пожевал губами. Он явно испытывал большую неловкость и наконец промямлил:
- Ой, какие греховные мысли заполонили твой разум, сын мой.

- А, от греха дурных мыслей, святой отче, меня коньячок спасает, - бодро и уже примеряющим тоном произнёс Напарник. - Вечерком потянешь пару рюмашек и уже ни о ком плохо не думаешь, а тихо и быстро засыпаешь, яко младенец, - улыбаясь закончил Игорь кидая на священника быстрые хитрые взгляды, он был явно рад тому, что осадил отца Ивана, намекнув о его тайнах.
- Пьянство тоже грех, - оправляясь от смущения заявил священник, и тут глянув на меня снова испытал какую-то неловкость, очевидно понял, что я всё понял и вдобавок вижу, что он здорово таки выпивший.
 
- Ой, отец Иван, дорогой, - произнёс Игорь ясно заулыбавшись, - вы мне покажите кто вот здесь из нас, - при этих словах он стрельнул взглядом и в мою сторону, - хоть иногда этим не грешит?
Сказав это Игорь внимательным взглядом посмотрел прямо в лицо священника. Отец Иван глянув в смеющиеся глаза Напарника, несколько снова замялся, в очередной раз испытывая неловкость.
- Ну-у-у, пару рюмок можно, - уже мягко, каким-то извиняющимся тоном сказал он и овладев собой убеждённо добавил: - Это же не пьянство! Это нужно для здоровья, для профилактики, так сказать, необходимо. Ну-у, чтобы убить всяких там болезнетворных микробов.

- Вот и я ж то вообще об этом и говорю, - радостно улыбаясь охотно поддержал эту мысль Напарник.
- Не нужно сын мой говорить вообще и обо всех, как бы прячась за чужие спины, - без энтузиазма негромко начал священник и очевидно от досады, что Напарник выставил его при мне в таком неприглядном свете, разозлился и окрепшим голосом в котором явно слышалась большая обида стал поучать: - Каждому нужно думать о своих поступках и прегрешеньях. Ведь каждый из нас будет давать ответ за свои и только за свои грехи и прегрешения перед Всевышним. Так что жду тебя, сын мой, на исповедь.

Последние слова отец Иван сказал мягко, без прежнего требовательного напора и поспешно благословив Игоря, круто повернулся на каблуках, быстрым шагом направился к большим красиво выкованным воротам.
- Обязательно приду! Вот как только согрешу, так сразу и приду, - громко произнёс в след священнику Напарник и дал рукой знак своему Димону.

Тот стоял немного в стороне, в момент всё понял, быстро подбежал к воротам и открыл остававшуюся до сих пор для меня незаметную, в вязи переплетения прутьев, цветов и листьев, калитку перед отцом Иваном. Священник вышел, в порывистых его движениях чувствовалось сильное раздражение, он резко открыл дверцу своего автомобиля, сел, громко хлопнул ею закрывая, завёл и нервно газуя, резко с пробуксовкой колёс по асфальту сдал назад и вывернув руль прямо рванул прочь по ровной асфальтированной дороге от дома Игоря.

- Пошли в дом, - пригласил Игорь, проведя машину священника глазами.
- Смотри, как разнервничался поп, - произнёс я, лишь только скрылась из вида машина священника. - Рванул с места прямо как Шумахер, аж дым из-под колёс пошёл.
- Ничего, перезлится и успокоится, а то видишь, как учить стал, вроде сам ангел во плоти, - спокойно произнёс Игорь и взяв меня за руку чуть ниже локтя слегка потянул приглашая: - Пошли в дом.

Мы прошли несколько богато обставленных и убранных комнат и вошли в довольно просторную с прямоугольным столом и шестью мягкими стульями с красивыми резными спинками, стоящими по одному с торцов и по два с боков. Сам стол уже был густо заставлен тарелками с разными холодными закусками, в центре возвышалась бутылка коньяка и стояло два прибора, поставленных один с торца стола, другой с боку, по левую стону от первого. Я удивился, когда это Напарник успел накрыть стол, если ходил по комнатам со священником. Подумал, что может стол стоит накрытым с самого утра, но присмотревшись увидел, что нарезка вся свежая и салаты выглядели так, как только что их положили на тарелки. Бутылка была непочатая и ни тарелок из которых, ни вилок которыми закусывали не было. Возможно Игорь с священником выпивали где-то в другой комнате или… Ещё одна загадка.

- Садись где хочешь, а я во главе стола. - предложил Напарник очевидно шутя, так как прибора стояло всего два и если он садился во главе стола, то я, следовательно, по левую руку от него и спиною к двери.
- Хорошо, спасибо, - поблагодарил я подойдя к столу и взял предназначенный для меня прибор, добавил: - сяду где хочу.

Игорь с лёгким интересом наблюдал как я обошёл стол и отодвинув стул сел по правую руку от него. Теперь мне было удобно, я сидел лицом к входной двери, и никто уже не мог войти в комнату мною незамеченным. Напарник внимательным долгим взглядом посмотрел на меня, плотно сжал губы. По мгновенно промелькнувшему выражению его лица я понял, что он в уме отметил то, что я ему не доверяю, это его видимо неприятно задело, но ничего не сказал и перевёл напряжённый взгляд на бутылку.

- Вот я всё думаю и у меня в голове просто не улаживается: как это получилось, что ты с попом дружбу водишь? – спросил я, чтобы перевести его мысли на другую тему.
- Давай щас накидаем немного в топку, а то жрать сильно хочется, а потом обо всём поговорим, - предложил Игорь взяв бутылку в руку и наполнив две рюмки, поставил на место.
Мы подняли рюмки.
- Давай за встречу, - сказал Напарник, приблизив свою рюмку, чокнулся с моей и сразу же влил её в рот, одним глотком проглотил, крякнул и принялся быстро закусывать.

- Ну чего греешь? Пей давай! – подгонял он, активно работая челюстями.
Я выпил, оценил. Коньяк был хороший, приятно пился, но не успел ещё закусить, как он налил по второй.
- Давай за удачу! Чтобы никогда, она родимая, нас не покидала, - произнёс Игорь и снова сразу же влил рюмку коньяка в рот, принялся быстро закусывать.
- «Прям гусарит, как в молодости», - подумал я глядя на товарища.
- Ну, давай догоняй! Чего сидишь раздумываешь? – подгонял меня Напарник.
- Ты сильно частишь, - заметил я.

- Ну, пей-пей не тяни время. Давай – раз и всё, - торопил меня товарищ юности, усиленно работая челюстями.
- Ну, за удачу! - поддержал я тост и выпил.
Только лишь съел я тоненько нарезанный кусочек копчённого балыка и наколол на вилку кружочек колбасы, как Игорь снова взял в руки бутылку и наполнил рюмки.
- Давай, за любовь! – произнёс он и поднял рюмку.
- Нет, Игорь, я так не могу, - запротестовал я поняв, что он хочет меня упоить, с каких-то своих соображений.

Он с безмерным удивлением уставился на меня.
- Да ты явно частишь. Я не успеваю даже закусить, - объяснял я.
- Так успевай! - улыбнулся Игорь и добавил: - Я же успеваю закусить. Так что жуй быстрей!
- Как быстрей? Нужно закуску не только запихивать, но ещё и пережёвывать, - пояснял я.
- А, у тебя что? с жевалками* проблемы? – улыбнулся Напарник.
- Та, собственно больших проблем нет, но ты так спешишь вроде у нас осталось всего две минуты жизни, а сожрать и выпить хочется непременно всё и без остатка.
- Так ты хавай** быстрей! Шо сидишь руки сложил? – пытался поучать он.

*Жевалки – челюсти.
**Хавать – кушать.


- Так я же разговариваю!
- А ты жуй и разговаривай, - улыбаясь учил Напарник и тут по его глазам я увидел, что он пьянеет.
- Что? Набить рот и разговаривать? – спросил я усмехнувшись.
- Во, блин, интеллигенция какая, - возмутился Игорь. – Да за это время, что ты сидишь и языком молотишь, можно было бы уже не только закусить, но и нажраться, - уверенно говорил он и снова произнёс тост: - Ну давай: за любовь!

- Ой, Игорь, шо ты такое говоришь? Где ты такое видел, чтобы нормальный мужчина думал о любви на голодный желудок? – в шутку спрашивал я для того чтобы потянуть время и немного закусить.
Напарник засмеялся, потёр лоб и на минутку задумался, очевидно о чём-то приятном, так как улыбка не сходила с его уст.
- Ну, что сидим? – вдруг спохватился он. – Давай. За любовь!

Мы снова чокнулись и выпили, я активно стал закусывать подозревая, что он сейчас снова будет наполнять рюмки, но глянув на бутылку увидел, что она пуста, немного успокоился. Игорь очевидно уже наелся – закусывал не спеша о чём-то снова задумавшись, уставился невидящим помутневшим от алкоголя взглядом в угол комнаты. Воцарилась тишина, только иногда негромко цокала моя вилка о тарелку. Почувствовав, что первый голод утолён. Глянул на Напарника заметил, что он выходит из задумчивости и в следующую секунду посмотрел на меня. Я не знал, что он там себе надумал и поспешил снова задать очень занимавший меня вопрос:

- Я помню тебя как непреклонного атеиста. А сейчас сижу и совершенно не могу понять, как так вышло, что ты вдруг стал дружбу водить с попом?
- А шо, нельзя? – спросил загадочно улыбнувшись Напарник.
- Почему нельзя – можно, но как-то совершенно не вяжется ни с поступками, ни с образом мыслей того Игорька, которого я знаю с юности.
Напарник, снова устремив задумчивый взгляд куда-то в пространство, слегка улыбаясь молчал.
- Что произошло? – удивляясь спрашивал я.

- Знаешь, когда я откинулся в девяностых, а на воле уже всё поменялось. Абсолютно всё. Когда меня посадили, то забрали из одного мира, а выпустили уже совершенно в другой. Правда изменилось всё к лучшему, для нас, разумеется. Вышел на свободу, вернулся домой, а тут все свои хлопцы и рулят. А я пацан правильный, то сразу же почувствовал себя, как рыба в воде. Быстро нашёл свою нишу, стал работать с пацанами серьёзно и только по-крупному, мелочёвка не интересовала – не мой уровень.

А время такое было, что все про Бога вспомнили, почти все богомольными поставали. Вот и тётка с матерью, в церковь постоянно бегали и как только появлюсь я дома, то они так ненавязчиво, исподволь, всё про Бога, про грех, про Ад и Рай беседы начинают беседовать. Ко мне прямо не лезут, а так вроде между собой разговаривают, а я ж то не дубина, прекрасно понимаю, что разыгрывается этот спектакль только для одного слушателя и зрителя, то есть для меня. Но и я их не перебиваю, делаю вид, что не слушаю, что это меня, ну никаким боком, не касается и совершенно не интересует. Вот так посижу послушаю их минут пятнадцать-двадцать и как только наскучит, то дам им обоим денег и ухожу к себе. А однажды они что-то за десятину заговорили. Я ухо наставил, затем поспрашивал. Оказалось, что в Библии сказано, что, по закону, от трудов своих, нужно отдавать в церковь десятину. Пораскинул я немного мозгами, а может и в самом деле Бог есть. Подумал-подумал и решил-таки, что не обеднею если буду отдавать десятину, а как приду туда, - при этих словах Игорь показал указательным пальцем в верх, - то там - засчитается. Верно? – вдруг спросил он ожидая от меня поддержки в правильности своих мыслей, и я кивнул утвердительно.

- В общем работу я организовал отлично, - после небольшой запинки с одушевлением продолжал Напарник, - с большим размахом, деньги идут прямо сплошным потоком. Мои пацаны, все несказанно довольны. И что положено я сразу же отстёгивал в общак*. Словом - все были довольны. У нас у всех бабла стало столько, что прогулять было просто нереально – жизни не хватит! И вот, утвердившись в мысли регулярно отдавать десятину, пришёл в ближайший от нас храм, куда мать с тёткой ходили молиться. Ну, чтобы перетереть этот вопрос со священником. И вот тогда я впервые встретился с отцом Иваном.

*Общак – общая воровская касса.


Напарник на несколько секунд замолчал, очевидно припоминая то время и негромко продолжил:
- В общем, познакомились с ним, он очень насторожился очевидно ждал от меня каких-то неприятностей. Но поговорили минут десять, я рассказал ему о цели своего визита, тогда он заметно успокоился, похвалил меня за это богоугодное решение и сказал, подняв палец к верху, что там непременно зачтётся, чем меня очень порадовал. А когда я вынул из барсетоса зелень, отсчитал два куска, что составляло десять процентов от последнего моего дохода и сунул ему в руку. Он казалось сразу не поверил глазам своим, как-то тупо уставился на прессик зелёных.
- И в этот момент ты стал для него самым дорогим и желанным прихожанином, – произнёс я улыбаясь.

- Именно так и было, - подтвердил Игорь. – Через какую-то минуту он уверился в том, что это не злой розыгрыш и что я действительно отдал ему эти баксы, развернул их веером наверно, чтобы удостовериться. А там, всё в новеньких хрустящих сотках, то лицо его стало прямо светиться изнутри, ну прямо, как у святого, хоть картину пиши.
- Ага, под названием «Святой Иван в молитвенном экстазе», - произнёс я улыбаясь.
- Что-то вроде этого, - засмеялся Игорь и продолжил: - Знаешь, а тут как чудо произошло: опустил он руку с баксами к низу и сразу же поднял, но уже пустую, вроде как бабло в момент в воздухе растворилось.

- Ага, именно так, прямиком в небесную канцелярию отправил, - смеясь, произнёс я.
- Знаешь, смех смехом, но впечатление у меня тогда создалось близкое к такому, что не иначе как на небеса отправил, - смеясь рассказывал Игорь.
 - Да, ловкие руки у батюшки. Прямо на какие-то определённые мысли наводят. Интересно было бы узнать, чем он занимался до того, как стал священником? – задался я вопросом.
– В общем, - заключил Напарник, - с этого момента я стал ему регулярно десятину носить.

- Представляю, как он поначалу радовался завидев тебя, наверно ели сдерживался чтобы не подобрать в кулак рясу и не пуститься тут же гопак отплясывать.
- А, почему только «поначалу»? – смеясь спросил Игорь.
- Потому что человек быстро ко всему привыкает, - ответил я и предположил: - Скорее всего на четвёртый-пятый раз брал баксы без особой радости, так как должное и уже привычное.
- На четвёртый или пятый раз он предложил мне исповедоваться, - вспоминал слегка улыбаясь Игорь и стал рассказывать:
- «Вижу, сын мой,» - говорит он, - «что грешен ты очень».
- «Есть малёхо», - признаюсь ему.

- «Душу твою давят грехи, покой отбирают», - говорит он.
- «Бывает и такое», - снова признаюсь.
- «Зачем тебе мучатся более? Грехи разрешения требуют. Покаяться нужно, сын мой, отпустить их следует», - таким тихим задушевным голосом говорит он.
- «Вы можете отпустить?» – насторожился я.
- «Волею данной мне Богом – могу», - отвечает отец Иван, гордо вскинув голову.
- «Вот и хорошо», - произнёс я обрадованно, но призадумался о самой возможности мне исповедоваться и уклончиво ответил: – «Я подумаю».

- «Что там думать? Пошли, сын мой», - произнёс он и взяв меня за рукав потянул за собой и очутились мы в какой-то маленькой комнатке, рассеянный свет исходил откуда-то сверху создавая освещение густых сумерек. Возле голой стены стояло два стула.
- Наклонись, - сказал он мне.

И хотел было мне что-то на голову накинуть, но я серьёзно предупредил, что ему лучше этого не делать, так как я хорошо знаю, чем заканчивается тёмная. Он не сразу, но смирился и пригласил сесть. Сел я на стул, он почему-то долгим взглядом посмотрел на меня, затем пожал плечами, сел на другое и не глядя на меня стал спрашивать. Ну, я ему рассказал кое-что, что было ещё по малолетке. А так как жизнь наша, была переполнена событиями, то я ему битый час рассказывал и всё только из юности. В общем прервались только потому, что ему куда-то нужно было уезжать. Снял он с меня грешки юности, я не скупясь отвалил ему зелени. А прощаясь он сказал, чтобы пришёл я через неделю и мы продолжим.

Через неделю я не пришёл – некогда было. Пришёл через месяц принёс десятину отец Иван её с радостью принял и потянул меня в каморку на исповедь. Начал я рассказывать, уже с того момента, как в тюрьму попал и о своих делах там, но его это вроде как-то мало заинтересовало. Смотрю, батюшка оживился, торопит меня на теперешние дела всё разговор переводит, вижу большой интерес к ним имеет. Да и такие хитрые вопросы и так умело, стал задавать - ну, ни дать, ни взять работает, как опер на допросе, словно расколоть меня собрался. И не просто опер, а опытный опер. Не знаю, сам он такой умный или натаскал его кто-то за этот месяц. Но этот явно нечистый интерес с выпытыванием подробностей и тормознул меня. Я замолчал и призадумался.

- «Не замыкайся, сын мой, выскажи все грехи свои, чтобы я смог их отпустить. Излей душу, облегчи её», - наседал отец Иван.
А я сижу, думаю, что если я ему всё как есть расскажу, то за мои откровения, мне легко лет двадцать впаять могут. Да и всем нутром чувствую, хитрый и скользкий поп, словом, на чистое хочет вывести.
- «Ага, конечно, думает, что сильно умный», - соображаю я. – «Тоже мне лохарика нашёл: вот щас возьму и всё выложу, как на блюдечке с голубой каёмочкой! А ты, чудо длиннорясое, наберёшь номерок и отрапортуешь, настучав на меня. Видали мы и не таких хитрых, только они все плохо заканчивали».
 
- «Не раздумывай, сын мой, рассказывай», - подгонял он меня и заверил: - «Тайна исповеди священна и нерушима».
Я молчу, соображаю, что-то меня удерживало и подсказывало, что не следует ему доверяться, скользкий поп.
- «Рассказывай, сын мой, облегчай душу», - подгоняет он меня. – «Не тяни -  ведь Богу и так всё известно. Да ведь …»
- «Да?» – спросил я делая вид, что это для меня откровение.

- «Даже и не сомневайся, сын мой. От всевидящего ока Бога ничего невозможно скрыть, он наши мысли и души читает, как открытую книгу».
- «Ну, так это очень упрощает дело», - радостно улыбаясь сказал я, а отец Иван решив, что меня убедил склоняет голову набок ближе ко мне, наставляя ухо.
- «Ну раз Бог уже глазами прочитал всё, что есть в моей душе, то зачем я ему ещё и уши буду засорять подробностями моей блатной беспутной жизни», - громко заговорил я отцу Ивану прямо в ухо.

Отец Иван резко отклонился от меня, прикрыл ладонью ухо и сверкнув колючим взглядом произнёс:
- «Как же я отпущу тебе твои грехи, сын мой, если я их не знаю?»
- «Вы меня, как-то так, совсем немножко извините, отче, но я в натуре что-то не догоняю: Вы мне грехи отпускаете или Бог?»
Отец Иван, заёрзал на стуле и потупив глаза в пол, негромко, но убеждённо ответил:
- «Конечно Бог!»

- «А он же всё о моих грехах и прегрешениях знает. Моя жизнь для него вся открыта и видна как на ладони, то зачем мне отбирать у него время и перечислять ему разные неприятные события из моей жизни, о которых он и так прекрасно знает? Зачем ему тратить своё драгоценное время на такого, в его понимании микроба, как я? У него ведь столько очень важных дел! Для него ведь главное, чтобы я искренне покаялся. Правильно?»
- «Совершенно верно, сын мой, но…»

- «А я покаялся! И чистосердечно покаялся!»
- «Но…»
- «Можете не сомневаться! Покаялся чисто конкретно, как перед смертью!»
- «Но ведь я молиться за твою душу буду! Мне ведь нужно знать за какие грехи вымаливать прощения для тебя у Бога».

- «Вымаливай, отче, за все грехи и прегрешения! В моём случае точно не ошибётесь,» – твёрдо сказал я раскрыв барсетос и отсчитал ему штуку зелени.
Отец Иван явно разочарованный таким поворотом, взял баксы в руку и так кисло смотрит на них развернув веером и со вздохом говорит:
- «Чувствую, очень тяжёлые грехи имеешь на душе, сын мой».

Смотрю внимательно на отца Ивана и вижу, что не впечатлила его врученная сумма, отсчитываю ему ещё штуку зелени и тихо говорю:
- «И самые тяжёлые отмаливайте тоже!»
Отец Иван безропотно принял, сложил все купюры в ровненькую стопочку и также продолжая держать их в руке перед собой с тяжёлым вздохом произнёс:
- «Очень нелегко будет отмолить твои грехи, сын мой. Целыми днями нужно будет стоять на коленях, читать молитвы и бить поклоны. Ох как нелегко будет!»

Прикусив губу я в очередной раз открыв барсетос и отсчитал ещё пол штуки зелени, сунул ему в руки. Он приняв бабло и сразу же тихим сдавленным голосом глядя на пачку зелени ещё раз попросил:
- «Расскажи – очисть душу».
- «Молитесь, отче, с усердием» - наставлял я его, не желая больше ничего рассказывать
- «Чувствую: очень мне трудно будет. Чувствую, тяжки грехи твои до невыносимости! Не знаю даже: смогу-ли отмолить?»

- «Вот вам ещё двести баксов, для подкрепления телесных сил, чтобы уже точно смогли,» - сказал я чувствуя, что уже начинаю серьёзно злиться, видя такую алчность священника.
- «Ох! Хватит-ли сил у меня?» – негромко бормоча сомневался отец Иван, аккуратно принимая деньги.
- «Ладно, раз у вас недостаточно сил чтобы отмолить мои грехи, то я обращусь к другому священнику,» - резко проговорил я и протянул руку за баксами.
Видел бы ты - я глазами только успел моргнуть, а баксов уже не стало. Вмиг бабло исчезло с его рук, и я снова не успел заметить куда он сунул.

- «Я денно и ночно буду молиться, сын мой», - быстро и бойко уверил он меня. – «Не сомневайся - буду! Это же мой долг!»
- «Я что-то не догоняю, отче: списали-ли вы мне мои грехи или нет?» – спросил я продолжая всё ещё держать перед собой руку раскрытой ладонью к верху.
- «Отпускаю. Отпустил и больше не греши, сын мой,» - быстро произнёс он и накрыл мою ладонь своею, вроде бы я её протянул для пожатия.

Затем он благословил меня. Знаешь? Я был удовлетворён и абсолютно не жалел об отданных бабках. Было ощущение лёгкости, радости, прямо восторженности какой-то, вроде с души моей, в момент, весь груз грехов сняли. Мне это чувство тяжело передать.
А отец Иван, почему-то с очень грустным выражением лица провожая меня и уже за порогом храма, негромко, слабым и очень просительным голосом предложил:
- «Давай, в следующий раз, ты придёшь и всё мне расскажешь».

- «Дорогой мой отче, я где-то читал, а может слышал, что даже со святыми происходили страшные несчастья, когда они хотели узнать больше чем знает Бог или пытались пронюхать чьи-то сокровенные тайны».
Отец Иван покорно опустив глаза, тяжело вздохнув и тихо произнёс:
- «Больше Бога знать невозможно. А что касается меня, сын мой, то я совершенно безразличен к чужим тайнам. Я далёк от суеты мира сего со всеми его страстями и соблазнами».
- «Буду надеяться, что так оно и есть!» – сказал я и попрощался с ним.

- Значит, Игорёк, грехи с тебя списали вчистую! С тех пор ты стал безгрешен, яко младенец, - слегка улыбнувшись произнёс я, когда он закончил свой рассказ.
Напарник немножко помолчал, пристально глядя мне в глаза и серьёзно проговорил:
- Ты можешь верить, можешь не верить, а ушёл я от него чувствуя большое облегчение. Знаешь, вроде, как груз тяжёлый и давивший многие годы с меня вдруг сняли, а на душе стало легко, светло и наполнилась она какой-то тихой радостью. Такого я никогда в жизни не испытывал. Со мною никогда-никогда такого не случалось, чтобы хотелось весь мир обнять и каждого утешить.

Я снова удивился, как он хорошо изложил свою мысль и говорит без труда подбирая слова. И никак не вязался у меня этот седой человек с тем молодым бесшабашным, грубым, косноязычным молодым человеком, которому, для того, чтобы понятно выразиться нужно было густо пересыпать нормальные слова грубейшим матом. И только в таком виде появлялся какой-то смысл и возможность для понимания, того, что на самом деле хочет он сказать.
- Давай лучше выпьем, - предложил Игорь и потянулся рукой к бутылке, но сразу же увидел, что там коньяка только на донышке, несколько разочарованно протянул: - О-о-о-о…

- Так это ж хорошо, - улыбаясь сказал я.
- Что же тут хорошего? – спросил Напарник.
- Как что? – удивился я и пояснил: - Как раз нормально выпили. Завтра голова не будет болеть. Это же хорошо!
- Это очень плохо! – убеждённо произнёс Игорь.
- Почему? – спросил я и с интересом посмотрел на него.
- Вот проснёшься ты завтра, всё у тебя нормально, чувствуешь себя хорошо. Сразу мысли о работе. Засядешь царапать свои буквы и даже не вспомнишь о нашей встрече. Правильно?

- Ну, почему «не вспомню»? Вспомню, конечно, - уверял я товарища.
- Ну, может когда-нибудь, так вскользь вспомнишь и всё, - согласился Напарник и продолжил развивая свою мысль: - А так, мы посидим как положено, попьём в удовольствие, до полного исчезновения этого-самого удовольствия, поговорим по душам, вспомним молодость. Затем обнимемся, и уронив скупую мужскую слезу – расстанемся. А завтра ты проснёшься, сушняк давит, репа раскалывается. Писать не хочется, в голове никаких мыслей вообще, не говоря уже о возвышенных, одна сплошная боль и воспоминания сегодняшнего вечера вперемешку с периодично возникающим желанием попить холодного пивка, - произнёс Игорь и весело рассмеялся, глядя на меня искрящимися глазами.

- «Во как говорить научился», - подумал я снова удивившись, а вслух продолжил мысль Игоря:
- Стало быть, ты хочешь позаботиться о том, чтобы на целый завтрашний день головная боль мне была обеспеченна. Чтобы беспрестанно возвращала мои мысли в сегодняшний вечер, вспоминая, как мы хорошо посидели, о чём поговорили, и чтобы я прилаживая руки к голове, в сто первый раз, с великой досадой, задавал бы себе один и тот же вопрос: - «И на хрена я так вчера нажрался?».
- Точно так и будет, - смеялся Напарник и глянув на меня заговорщицким взглядом хлопнул в ладоши.

Не успел я даже изумиться для чего он это сделал, как в дверях появился молодой широкоплечий парень лет двадцати, едва переступив порог он застыл на месте молча глядя на Игоря.
- Принеси ещё, - коротко скомандовал Напарник и показал мизинцем на пустую бутылку.
Широкоплечий молча развернувшись, беззвучно вышел.
- «Так вот кто стол накрыл», - блеснула мысль, и я довольно улыбнулся, так как одною загадкой стало меньше.

Через секунд двадцать, молодой человек снова появился на пороге комнаты, неслышными шагами подошёл к столу и левой рукой забрав пустую бутылку на её место поставил непочатую. Также молча повернулся и беззвучно вышел. Игорь внимательно, стараясь чтобы было незаметно, наблюдал за мной. Я боковым зрением это видел, но ничего не говорил и ни о чём не спрашивал. Он взяв в руки бутылку наполнил рюмки.
- Давай выпьем за то, чтобы оставшаяся наша жизнь была спокойной размеренной и приносила только положительные эмоции, - задумчиво произнёс Напарник.
Мы чокнулись и выпили. Я вполне был согласен с его тостом и закусывая, почему-то вдруг вспомнил отца Ивана, выражение его обиженного лица, когда он уходил и улыбнулся.

- Чего лыбу тянешь? – спросил Напарник, внимательно глядя мне в лицо.
- Та попа вспомнил, как он уходил обидевшись – ответил я слегка улыбаясь.
- Да-а-а, нехорошо вышло, – задумчиво произнёс Игорь, перестав жевать и потирая пальцами лоб, через непродолжительное время раздумий, с возмущением продолжил: - Но я это сделал не нарочно – я просто вспылил. Но он же сам виноват! Зачем он за делами моими так внимательно следит? Зачем постоянно за мною подглядывает? Уже свой нос даже в мою кровать сунул!  Вообще поп конкретно от берега оторвался.
- А может он хотел передо мною покрасоваться? Ну в смысле показать какое он большое влияние на тебя имеет, - предположил я.

- Я не знаю, что он там хотел, но всё очень нехорошо вышло, - с досадой в голосе произнёс Напарник.
Запала тишина, каждый думал о своём. Я внимательнейшем образом анализировал слова и поведение товарища юности.
- Вот я смотрю на тебя и честно скажу: очень удивляюсь тому, насколько ты изменился, - через минутку нарушив тишину произнёс я в искреннем изумлении.
- Что? таки сильно? – спросил Напарник выйдя из своей задумчивости и скромно улыбнулся.

- Разительно! Вот если смотреть внешне, то вроде тот самый. Ну, слегка постаревший, но это понятно. А вот слушая тебя - понимаю, что сидит напротив меня совершенно другой человек.
Игорь молчал, внимательно смотрел мне в глаза и слегка улыбался, с явным интересом ожидая, что я о нём ещё скажу.

- Вот раньше, разве ты бы переживал и испытывал хоть намёк на неловкость из-за того, что рассердил священника? Ага, конечно! Ты бы сказал: - «Та пошёл он на…!». Да и вообще у тебя даже чувства лёгкого сожаления о том, что всё так вышло не появилось бы. Первейшее что ты бы сделал встретившись со священником вечерком – это вытрусил с него всю наличку. Затем снял бы тот массивный крест и назидательно объяснил: - «Скромней нужно жить, святой отец! Осмотрись по жизни, дорогой: видишь сколько вокруг семей нуждается, а у тебя полкило золота без дела в пузо упирается. А ведь в писании написано: помоги ближнему своему. Стыдно, дорогой, так жить. Ой, как стыдно». Ну, естественно, очень густо пересыпал бы слова грязнейшим матом, но в общем смысл я передал точно. А ещё, скорее всего, постучал бы слегка тем крестом священника по маковке для лучшего усвоения урока и абсолютно никаких переживаний после этого.

Игорь весело рассмеялся.
- Что? Разве не так? – спросил я.
- Ну-у, скорее всего, что так бы и сказал, - не упираясь сразу согласился Напарник широко улыбаясь.
- Я же так и говорю, что здесь и здесь, - при этих словах я показал указательным пальцем на голову и сердце,- ты стал совершенно другим. Думаешь ты иначе, чувствуешь иначе, да и говоришь ты совершенно по-другому. Ты сейчас и тот молодой босяк – это совершенно разные люди. По содержанию ты совершенно другой человек.

Я заметил, что ему было очень приятно это слушать. От этих слов он невольно ясно улыбнулся и с лёгкой гордостью произнёс:
- Учусь красиво говорить! Не всю же жизнь матом крыть, та по фене ботать! Времена поменялись, так что - нада соответствовать.
- Чему соответствовать? И на хрена оно тебе нужно? – с прямотой недалёкого человека допытывался я, желая узнать его цель и что им движет.
- Как «на хрена»? - искренне удивился Напарник и выпалил: - Я же в депутаты буду идти.

- Ты в депутаты?! – поражённый такой новостью воскликнул я и в момент этими словами стёр с его лица довольную улыбку.
- А, шо тут такого? – спросил он и в его голосе почувствовалась лёгкая обида.
- Как что?! Ведь ты блатной! Уважаемый вор! – говорил я глядя на его колечко вора в законе, наколотое на пальце.
- И шо?
- Как шо? – чуть ли не кричу я до глубины души поражённый этой новостью. – Ведь по понятиям ты не можешь сотрудничать с властью, а ты вдруг сам хочешь стать представителем власти! Законодателем! Как так?!

Теперь на лице Игоря проступило бескрайнее удивление.
- Во, блин! Ну ты и даёшь! – восклицал он широко выпучив на меня глаза, громко запыхтел отдуваясь от возмущения, но промолчал не высказал те нехорошие слова, что уже вертелись у него на языке.
- А, шо я не так сказал? Мне непонятно, как такое может сочетаться? – с искреннем удивлении спрашивал я.
Напарник глядя на меня, немного успокоился и с едва заметной усмешкой заговорил:
- Знаешь, у меня такое впечатление, что тебя всё это время в холодильнике держали.

- Почему в холодильнике? - перебил я его не поняв почему у него возникла такая ассоциация. – Я тебе шо? на деда Мороза похож?
- Ну, хорошо не в холодильнике, а в погребе. Вроде ты просидел там всё это время, а теперь вдруг выпустили, и ты глазами хлопаешь на все стороны и ни хрена не понимаешь, - серьёзно произнёс Напарник и пожав плечами продолжил: - Да посмотри ты вокруг - жизнь поменялась! По-ме-ня-лась. А ты даже не знаешь об этом, и всё ещё живёшь старыми представлениями, - даже с какой-то досадой договорил Напарник и взяв бутылку снова наполнил рюмки.

- Жизнь поменялась – согласен. Конечно поменялась, но….
- Давай выпьем за …, - быстро перебил меня Игорь и запнулся, соображая за что ещё не пили и очевидно запутался или просто ничего не придумал махнув левой кистью руки предложил: - Давай просто выпьем, а потом я тебе расскажу.

Чокнувшись мы, снова выпили. Игорь наколол на вилку кусочек балыка, кинул в рот и принялся медленно жевать. Я, не спеша, закусывая терпеливо ждал. Проходила минута-другая, я в ожидании посмотрел на Напарника, а он о чём-то задумавшись смотрел мутными от выпитого алкоголя глазами, куда-то сквозь стену, толи в прошлое, толи в будущее, а может и вообще в параллельный мир. Я подумал, что он думает о чём-то своём и очень важном, а может вообще ни о чём не думает, так как очередная порция алкоголя повергла его в состояние бездумности, и мозг его завис в тщетной попытке сделать перезагрузку. Но одно мне стало ясно, это то, что он забыл уже о чём хотел рассказать. И я попытался вернуть его к прерванному разговору:
- Ты хотел…

Сразу же, как только услышал мой голос, Игорь заметно вздрогнул и вышел из задумчивости и тут же перебил:
- А, да! – быстро произнёс и глянув на меня слегка растерянными глазами, очевидно вспоминая, что он хотел и как ему показалось вспомнив продолжил: - Я говорил: Давай выпьем!
И Напарник потянулся рукой к бутылке и принялся снова наливать рюмки.
- Да мы только что выпили, - запротестовал я. – Не гони лошадей. Давай немного поговорим. Ты говорил о депутатах, о том, что время поменялось.

- Да, поменялось! – оживился Напарник и вдруг вспомнив о чём разговаривали убеждённо продолжил: - Ты посмотри сейчас на депутатов! Ты обратил внимание, сколько там выходцев из босоты.
- Но ведь то уже неправильные блатные. Или вернее сказать - то они уже не блатные. Потому что по закону….

- Ой, та перестань! – нетерпеливо перебил меня Игорь. – Времена пришли другие, изменилась жизнь, поменялись законы и понятия. Сейчас многое не так, как раньше. Сейчас одни стараются влезть во власть, кто на какой уровень только может. Другие становятся «уважаемыми бизнесменами» и щедро подкармливают чиновников, а это часто их бывшие кенты и легко получают всевозможные разрешения, для своей всегда успешной деятельности. Потому что в ихнем успешном бизнесе заинтересованы сами чиновники. Словом, этим бизнесменам всегда и везде зелёный свет, и попутный ветер в паруса. Все прочно повязаны между собой. Финансово повязаны.

- Да это я знаю! Но ведь есть же воры, что старым законам и понятиям…
- Есть! – перебив меня, твёрдо произнёс Напарник и тут же добавил: - Но их настолько сейчас мало, что они уже не в силах влиять на общий расклад. Так что, братан, отстал ты от жизни. Конкретно отстал!
- Да, я собственно, с тех пор как женился, больше и не интересовался этими вопросами.

- А сидел в своём погребе и буквы царапал, - засмеявшись сказал Напарник и наставительным тоном добавил: - а жизнь-то, Санёчек, мимо проходила.
- Ладно, не трави душу, - с нечаянным вздохом произнёс я и постарался быстро перевести разговор снова на священника: - А, отец Иван прямо настаивал, чтобы ты пришёл на исповедь.
- Та, ерунда, просто денег хочет, - произнёс Игорь, взяв в руки бутылку и наполнил рюмки.

- А, кстати, ты ему заплатил за обряд освящения?
 - Я ему уже три года ни за что не плачу.
- Почему так? – спросил я удивившись.
- Давай выпьем, потом расскажу, - произнёс Игорь чокаясь.
Мы выпили. Игорь наколол кусочек копчённой колбаски, занюхал ею, откусил кусочек и медленно пережёвывая стал вспоминать.
 
- Та, аппетит у него большой. Всё ему бабло нужно. Он у меня на одни колокола раза три брал, не подряд конечно, а так со временем, наверно думает, что у меня склероз и я забываю. То на какие-то иконы брал, то на церковную утварь, то ещё на что-то ему нужно было. И это всё кроме десятины, которую я регулярно заносил. Ну в общем достал меня и в последний раз занёс я ему десятину. Он принял и стал ещё просить на что-то для церкви. А я конкретно вмазанный был, раздраконился с пол оборота и уже прямо руки у меня зачесались, чтобы за бороду его потаскать объясняя, что всему мера должна быть, а тут, бац, мысля мне пришла презабавная, и я спокойненько спросил: - «Знаете, что я думаю, отче?».

Отец Иван настороженно посмотрел на меня.
- «Мне кажется, что беспокойство я вам доставляю, что частичками деньги приношу», - на полном серьёзе говорю ему.
Священник просто впился глазами в меня, не понимая к чему я клоню.
- «Я решил всё переписать на вас или на церковь. Это как вы посчитаете правильным сделать».
- «Что значит это «всё», сын мой?» – спросил он и в глазах зажглись огоньки интереса.

- ««Всё» - это значит - всё что у меня есть,» - твёрдо заявил я, а так как он всё ещё смотрел на меня несколько растерянно расшифровал: - «Дом, дачу, всё бабло, машины. Короче -  всё что имею на счетах, в наличке, в движимости и в недвижимости».
Видел бы ты, как глаза священника загорелись, он облизнул пересохшие губы и с большим недоверием в голосе спросил:
- «Почему ты хочешь от всего отказаться?».

- «А куда я всё это дену? Родных у меня нет. Мать умерла. Тётка –умерла. Жены нет. Детей нет. Некому оставить? А возраст у меня уже не тот. Никто ведь не знает сколько мне осталось. Правильно?»
Священник согласно кивнул головой.
- «Вот и я так думаю. Ну, если вы отказываетесь, то всё останется государству».
- «Нет-нет, - поспешно выпалил он, - я не отказываюсь. Богоугодное дело задумал ты, сын мой. Хвалю тебя. Правильные мысли тебя посетили».

- «Да вот так покумекал я намедни и решил, чтобы не носить постоянно частичками, я вот разом перепишу всё и делу конец».
- «Ты очень правильно подумал о возрасте своём и о обо всём, - быстро заговорил отец Иван, пряча глаза, чтобы не выказывать радость, но её скрыть было просто невозможно, она светилась в каждой чёрточке его лица. – Никто не знает сколько ему отпущено. Смерть может прийти в любую секунду, поэтому все свои земные дела нужно заканчивать заблаговременно. Ты совершенно правильно решил: не тянуть с этим богоугодным делом».

- «А, чего тянуть? Завтра… ну или послезавтра сделаю».
- «Так нужно точно договориться на завтра или послезавтра на какое время. Я думаю, что у нотариуса и мне следует быть, ведь это дарственную ты будешь оформлять».
- «Ой, та не буду я вас от серьёзных и важных дел отрывать, - сладенько улыбаясь говорю я ему. – Не буду вас утруждать. Я сам съезжу и напишу завещание».
- «Почему завещание? Завещание можно дать и забрать или оспорить», - заволновался отец Иван.
- «Ой, отче, перестаньте! Да кто будет оспаривать? Никого у меня нет! Некому и оспаривать. Не волнуйтесь, живите спокойно – я сам всё оформлю,» - заверил его и попрощавшись уехал.

- Значит, написал завещание? – спросил я.
- Пока ещё нет, - сказал Игорь и хитро улыбнулся. – Всё как-то времени нет заехать к нотариусу.
- Ага! Я всё понял, - усмехнувшись произнёс я, подумав, что один другого таки стоит. – Значит, он дарит тебе надежду на царствие небесное в райских кущах, а ты ему – на своё наследство.
Напарник ничего не сказал, только на мгновение как-то кривовато скривил рот и затем весело рассмеялся. Я присмотрелся к его выражению лица и понял, что он сильно опьянел.

- Ну, что ты всё обо мне расспрашиваешь? – пересмеявшись проговорил Игорь и устремив на меня затуманенный алкоголем взгляд, стал задавать вопросы: - Давай о себе рассказывай: как сам-то живёшь? Что там у тебя? Да как там у тебя?
- А, что рассказывать? Я тебе уже всё рассказал. Живу нормально, - произнёс я сдвинув плечами. – Это у тебя жизнь полна событий и приключений, за месяц всего не расскажешь, а я живу тихо спокойно. Одним словом - обычно.
Игорь молча и внимательно уставился на меня, затем криво улыбнувшись возмутился:
- Ну, ты как тот партизан! Ну, никогда ничего не расскажет.
- А, что рассказывать? Живу тихой обычной жизнью, ежедневно, как ты выразился «буквы царапаю».

- Через несколько лет после того, как меня посадили, кто-то из новоприбывших пацанов, как-то рассказал, что у тебя уже трое детей было. А сейчас сколько?
- Так трое и есть две дочери и сын.
- Выросли уже, - с какой-то грустной задумчивостью не то спрашивал, не то утвердительно произнёс Напарник, по тону как-то невозможно было определить.
- Конечно выросли! Давно уже, - улыбнувшись сказал я и радостно продолжил: - У меня уже два внука есть. Растут сорванцы.

- Сын, два внука, - задумчиво повторил он и на лице его отразилась внутренняя боль и через полминуты молчания тихо вымолвил: - Счастливый. А у меня вот - никого нет из родных.
- Может как раз счастливый ты, - кривя душой, чтобы его как-то утешить произнёс я, - никакой нервозности, никаких переживаний, никаких проблем и никаких расходов в конце концов. Живи себе в своё удовольствие и ни о чём не думай.

- «Живи себе в своё удовольствие», – с ехидством в голосе повторил мои слова Игорь и его просто взорвало, он метая глазами молнии со злостью набросился: - Что ты такое мелешь? Да что ты вообще понимаешь?! Вот ты пишешь! Да?! А что ты можешь написать если ты слеп! Если ты чувств не понимаешь! Если ты в душе человеческой не разбираешься! Не понимаешь ты ни хрена, буквописец несчастный! «Никаких проблем! Никаких расходов!» Сухарь меркантильный! Да я даже не знаю, что я отдал бы за то чтобы у меня был сын или даже дочь! Та без разницы!!! Я бы сейчас миллион дал. Да я бы всё отдал, что у меня есть! На хрен оно мне нужно! Что я всё это с собой заберу?! А ты говоришь….

Видно было, что Напарник сильно опьянел, а я его ненароком зацепил за больное, и он непроизвольно приоткрыл душу. И вот его боль, его чувства, тщательно скрываемые от всех годами, вдруг вырвались наружу.
- Один я на этом белом свете. Понимаешь один! – с душевной болью произнёс он и посмотрел на меня злым и в тоже время бесконечно грустным взглядом.
И от этого, пьяного, но исполненного невыразимым страданием взгляда, у меня прямо что-то ёкнуло в душе. В ту же секунду осознал какую великую муку он прячет от всех в душе, и чувство сопереживания меня просто накрыло.
- Давай выпьем, - предложил я, чтобы разрядить обстановку и перевести разговор на что-то другое.

Напарник охотно налил, мы выпили не чокаясь, вяло закусывали и на минуту запала тишина. Я понимал, что Игорь немного успокоился и не следует касаться больше этой тяжёлой для него темы, но мысли, разгорячённые коньяком буравили мне мозг и только из чистого желания ему помочь я не удержал язык и негромко произнёс:
- Сейчас, как я понимаю, большим авторитетам… - запнулся я, но почти сразу же продолжил: - то есть ворам в законе, уже позволяется и собственность иметь и жениться.
- И шо? – коротко спросил Напарник, даже не глянув на меня, всецело находясь в своих невесёлых, взбудораженных алкоголем мыслях.

- Я к тому, что ты мужчина крепкий, вполне мог бы жениться и ещё иметь детей.
- В том-то и дело, что не могу, - быстро выпалил он и задержал на мне злой взгляд. - Думаешь самый умный? Да я давно уже думал об этом. Но ни одна из моих девчонок не беременела. Я даже к врачу ходил! Даже анализы сдавал!
Я молчал, вопросительно глядя на него.
- Сказал, что у меня детей не будет, - после непродолжительного молчания, тихо проговорил Напарник.
- Да, - с тяжёлым вздохом вымолвил я и сочувствующим тоном продолжил: - Драки, тюрьмы, лагеря - даром не прошли.

- Может быть. Может быть, - в грустной задумчивости проговорил он и желваки заходили на его скулах. – А может я и был такой. Ведь всяко в жизни бывает, - и вдруг он встрепенулся, и прямо впился в меня испытывающим взглядом.
- Да нет, - произнёс я, припоминая тот неповторимый отрезок жизни.
- Что «да»? или что «нет»? – с металлом в голосе спрашивал он и по резко изменившемуся тону и по последовавшему за словами взгляду, я сразу же понял, что он очень пожалел о том, что сказал.

- Обожди, - произнёс я, припоминая некие события с того времени.
Игорь очень серьёзным, внимательным и даже недобрым взглядом уставился мне в лицо. Но я уже перестал его видеть - в памяти моей замелькали лица друзей, товарищей, подруг, смешные сценки, комичные случаи. Я невольно заулыбался и в этот момент мы вдруг встретились с ним глазами. Очевидно моя улыбка стала ещё ярче, и Напарник расценил эту улыбку по-своему. Лицо его сразу же напряглось и стало жестоко-каменным.
 - Чего лыбу тянешь? – грубо спросил он и в глазах его загорелись недобрые огоньки, взгляд стал невыносимо колючим.

Я сразу же сообразил, что он не мог разделить моей весёлости, вызванной далёкими воспоминаниями, так как не мог знать о чём я в этот момент думал. И мою широкую улыбку расценил как-то по-своему, и судя по последующей бурной реакции она произвела на него весьма неприятное впечатление. и он сразу же набросился на меня:
- Дурак ты! Ой, дурак, что ушёл от нас, завязал в самом начале. Видите-ли он влюбился! Тоже мне причина! Друзей на бабу променял! – ни с того, ни с сего с яростным возмущением в голосе вдруг заговорил Напарник, глядя на меня потемневшими от злости глазами. - А так отсидел бы как положено, у тебя ведь твёрдый характер, то и имел бы уважение на зоне, а когда откинулся, то вернулся бы к нам, вкрутился в дело и был бы при бабле, при уважении и при всём остальном. А так, что ты выгадал? Что ты имеешь? Жену-старуху…

- Совсем ещё не старуха! Она моложе меня! - со злостью в голосе возмутился я защищаясь.
- …трое детей и очки на носу. Тоже мне достижения! – совершенно не слушая меня продолжал с злобою говорить Игорь всё возвышая голос. - Наплодил спиногрызов и сидишь в нищете!

- Почему это в нищете? – вызверился я, сверкнув на него глазами и уже сам готовый был взорваться, так как этот тон и слова для меня были крайне оскорбительны.
Я прямо закипал и уже приоткрыл было рот чтобы высказаться ему, как только он сделает хоть небольшую паузу, чтобы я мог вставить своё слово. И в этот момент, в глубине сознания, ещё незамутнённом эмоциями, я вдруг отметил, что он с особенной злостью сделал ударение говоря о моих детях и неожиданно пришла разгадка его столь резко изменившегося настроения и поведения. Очевидно он подумал, что признание, о неспособности иметь детей, я расценил как неполноценность его как мужчины. А мою широкую улыбку, как неприкрытую насмешку. Вот откуда столь резкая перемена в его настроении. Вот почему он взорвался. Поняв это я как-то сразу успокоился.

- Да! В нищете! У тебя даже машины… не только приличной, а вообще никакой нет!!! – сорвался на крик Игорь и лицо его от натуги налилось кровью.
- Тоже мне показатель благополучия – машина, - спокойно хоть и с долей пренебрежения ответил я, откинувшись на спинку стула и закинул ногу на ногу, всем своим видом старался показать, что мне абсолютно по барабану его нервы.

И в этот момент в дверях появился широкоплечий. Очевидно всё это время он сидел в соседней комнате и всё слышал, а когда тон нашего разговора резко повысился и перешёл чуть ли не в скандал, он решил войти. Парень строго и внимательно посмотрел на меня, затем перевёл глаза и вопросительно уставился на своего босса, как бы спрашивая: - «Не пора ли твоему гостю намять бока и выбросить на улицу». Игорь увидев его нервно мотнул кистью правой руки давая знак уйти. Парень повернулся и скрылся из виду выйдя из комнаты.

- А работу какую ты себе выбрал? – не унимался Напарник. - Сидишь, буквы царапаешь. Статейки пишешь, а кому они нужны? Хто их читает? Ты обращал когда-нибудь внимание на людей которые газеты покупают, на что они смотрят? – спросил он и замолчал, сердито глядя на меня ожидая ответа.
Я молча, с явно скучающим видом, смотрел на него, хотя в душе с интересом ожидая продолжения его мысли.
- Вот пойди к киоску с прессой или к лотку с газетами, постой, посмотри и послушай, что люди говорят.

- И что они говорят? – спросил я.
- Да они просят продавца, чтобы дала газетку подешевле и с программой телевидения на неделю. А купив, то сразу смотрят последнюю страницу, где напечатаны анекдоты. Люди хотят телевизор посмотреть и поржать, а там разные, как раньше называли - передовицы и умные статейки никому и даром не нужны. Редко кто просит определённую газету, очевидно ещё читает, а в основном просят дать, что по-де-ше-евле, но с программой обязательно. По сути покупают только телепрограмму.

- Вот я и пишу для тех, кто читает ещё что-то кроме программы передач. Для тех, кто не утратил ещё способности думать и анализировать. У кого интересы не состоят только в том, чтобы хорошо выпить, плотно пожрать, тупо поржать, переспать с кем-нибудь. Да уже для некоторых даже не имеет значения с кем именно и пол тоже в расчёт не берётся. Полная аморальность, деградация и неудержимая, прямо маниакальная жажда к наживе.
- Ну и дурак же ты набитый какой-то романтической дурью, - спокойно произнёс Напарник и лёгкая насмешка засветилась в его глазах. – Запомни раз и навсегда: Миром правит бабло! То, что нельзя решить за деньги, то можно решить за большие деньги!

Я слегка разгорячился и слова эти меня зацепили, и я твёрдо глянул ему в глаза.
- Не количеством имеющихся денег измеряется ценность жизни человека! – быстро ответил я уязвлённый его словами и в свою очередь желая уколоть побольнее добавил: - Главное для Бога имеет не то, сколько ты скопил, а то как ты прожил! 
Напарник очевидно считал себя по меньшей мере на три головы выше простых людей и меня в том числе, и от этих слов глаза его слегка округлились, он просто опешил совершенно не представляя, как я мог ему такое сказать, но я не ждал пока он придёт в себя и быстро продолжал:
- Я готов хоть сейчас предстать перед Богом и не боясь дам полный отчёт за свою жизнь!

Лицо напарника стало каменным, глаза его отчуждённо смотрели на меня и сглотнув слюну он негромко произнёс:
- И что-то мне подсказывает, что эта встреча не замедлит состояться.
Я подогретый выпитым коньячком, ляпнул лишнего и понял, что произнося последнюю фразу Напарник вычёркивал меня из списка своих друзей и поспешил как-то исправить положение.
- Я не знаю из-за чего ты взорвался и назвал меня дураком, но от себя твёрдо заверяю тебя в том, что никак: ни словом, ни мыслью не хотел тебя обидеть – это раз!

Я сделал небольшую паузу, чтобы он смог зафиксировать сказанное, но не дожидаясь, когда он соберётся с мыслями и заговорит продолжил:
- Второе: что ты там говорил на счёт миллиона.
- Какого миллиона? – прямо встрепенувшись, удивлённо спросил Напарник сбитый с толку такой быстрой переменной темы.
- О-па-на! При-и-ехали! – с шутливым удивлением произнёс я, уставившись на него лукавым взглядом. – Так значит ты порожняк прогнал*!

*Порожняк гнать – пустой разговор.


- Объясни, - жёстко произнёс Игорь и в голосе его послышался метал, а тяжёлый взгляд жестоких глаз ясно показывал, что мы в разговоре перешли ту черту за которой остались все шуточки-прибауточки, а сейчас нужно говорить чётко конкретно и строго по делу, иначе ничего хорошего впереди у меня уже не будет.
- Не ранее, как пять-шесть минут назад, - как можно спокойней начал я, в полной мере осознавая всю ответственность этой минуты, - ты ещё уверял: «Я бы сейчас миллион дал. Да я бы всё отдал, что у меня есть!». Это когда о детях мы говорили.

- Говорил! И шо? – спросил он набычившись и хмуро исподлобья смотрел на меня жестокими глазами.
- Ну, всё то, что у тебя есть мне не нужно, пусть хоть попу остаётся. А вот тема насчёт миллиона мне интересна, - произнёс я открыто глядя ему в глаза.
- Говори! – чётко и строго произнёс Напарник.
- Ты помнишь с кем ты тогда, до отсидки, встречался?
- Конечно помню. С Натахой. Только у неё ничего не было. Я бросил её перед тем как мне командировку* выписали.

*Командировка - отбывание наказания в ИТК, ссылка.


- Через какое-то время, после того, как тебя повязали, я случайно её встретил. Настроение у неё было очень плохое, но увидев меня она как-то немного обрадовалась.
- Да, девчонки почему-то всегда и радовались, и липли к тебе, - усмехнулся Игорь одними губами, а глаза продолжали смотреть строго и холодно.
- Просто я никогда ни одну, даже взглядом не обидел.
- Помница, даже секретами с тобой делились, - засмеялся он вспоминая.

- Я просто внимательно и терпеливо их слушал, всегда пытался понять и старался никогда не осуждать. Все они считали меня своим другом, - вспоминал я слегка улыбаясь, но увидев вопросительно-ожидающий взгляд Напарника спохватился: -  Да, встретил Наташу, она была прямо подавлена. Я купил себе бутылку пива ей пачку мороженного, присели мы у какого-то подъезда на скамеечку и слово за словом я её разговорил. Тогда рассказала, что она беременна.
- «Я даже не представляю, что будет, когда об этом узнают родители, - расплакавшись говорила она, - ведь уже скоро станет невозможным это скрывать. Они меня убьют!»

- «Успокойся, не убьют они тебя, - негромко уверял я и спросил: - А Игорь, что думает по этому поводу?»
- «Ничего он не думает! – всхлипывала она. – Он не знает».
- «Почему же ты ему не сказала?» – удивлялся я.
- «Я хотела сказать, но он бросил меня, - глотая слёзы говорила Наташа, - Последнее время он сторонился, убегал, прятался от меня».
- Да, было такое, - согласился Игорь и пояснил: - Я уже собирался на нары. Знал, что уже скоро закроют и не хотел её привязывать к себе, так как срок мне светил большой. А девка она молодая красивая, зачем ей меня ждать, только молодость переводить. Думал, брошу, она разозлится на меня и через некоторое время найдёт себе другого, выйдет замуж и всё у неё будет хорошо.

- Может всё так бы и было, - проговорил я и добавил: - В общем я ей посоветовал не писать тебе в письме, а поехать на свидание и всё рассказать глядя в глаза друг другу.
- Да, было такое: она приезжала ко мне на свиданку, но я к ней не пошёл, - вспоминал Игорь. – Я написал записку, чтобы она меня забыла и нашла себе другого. Я поступил с ней честно. Она не могла быть беременна! – уверенно сказал Игорь, твёрдо глядя на меня.
- Но у меня нет причин не доверять словам Наташи, - произнёс я. – Какой ей смысл был меня дурить?

Он молча, твёрдо смотрел мне в глаза.
- Хорошо, скажи на чём держится твоя непоколебимая уверенность? – спросил я.
- Да всё очень просто. Перед тем как я её бросил у неё были месячные, - веско произнёс Игорь, всё также твёрдо и с явным недоверием глядя мне в глаза.
- Я понимаю всего ты не припомнишь. Времени-то вон сколько прошло. Всё забыть можно было, - сказал я сдвинув плечами.

- И тут ты не прав. За колючкой всё по-другому. Сидишь и всё вспоминаешь, что было на воле. А Наташу я очень любил - это моя первая любовь. По сто раз я вспоминая перебирал в голове каждую нашу встречу, каждое слово, каждый взгляд, каждую улыбку, каждое прикосновение. И такое отчаяние наваливалось, что волком бы выл, а тут не дай бог кто-то что-то не так, под горячую руку скажет, то вымещаешь на нём свою боль, своё отчаяние, так молотишь беднягу - вроде именно он во всём этом виноват. Эх, - с глубоким вздохом махнув рукой произнёс Напарник и немного помолчав продолжил: - Там времени, чтобы подумать, много. Сидишь или лежишь и незаметно уходишь в воспоминания, и не замечаешь, как они полностью тобою овладевают, а спохватившись гонишь их прочь, чтобы не смягчиться и не расклеиться, чтобы окружающие не заметили твоей слабости, но глубоко внутри бережёшь их как очень большую драгоценность. Так что, Санёк, и в этом ты не прав.

- Знаешь? Наличие месячных в некоторых случаях не гарантирует…
- Знаешь сколько у меня баб было после того, как я из тюрьмы вышел? И ни одна не залетела! А врач?! Он же сказал своё слово! Это факт!
- Врач констатировал факт на сегодняшний день! То есть уже после твоих отсидок. И вполне может быть, что это правда! Но он же не может сказать, в каком состоянии здоровья ты был до первой ходки, тридцать лет назад!
Игорь призадумался, уставившись невидящим взглядом в стол. Наступила звенящая тишина.

- Правда был случай, - через пару минут заговорил Игорь вспоминая, - Вскорости после того, как её бросил, я было сильно напился и не смог сдержаться, пришёл к ней. Я шёл проститься навсегда, по пьяни думая, что вот на прощание объяснюсь и всё остальное сделаю так красиво и хорошо, чтобы на всю жизнь в памяти праздником осталось. Она увидев меня очень обрадовалась. Но сейчас не об этом. Да, было у нас с ней ещё раз. Я уже сказал, что был сильно пьян и вышло всё грубо, нехорошо, просто отвратительно, совсем никак, что даже и вспоминать не хочется. Словом, совсем ни так, как я хотел и себе это представлял. Да и объяснится толком я не смог – пьян был в грязь.

- Но цель была достигнута, - произнёс я.
Игорь вопросительно посмотрел на меня, и я объяснил:
- Ты хотел, чтобы запомнилось на всю жизнь, вот так и случилось. Да и результативной оказалась встреча – Наташа сына родила.
Ни один мускул не дрогнул на напрягшемся лице. Игорь молчал, уставившись на меня колючими глазами. Я понимал он не верит и уже третий зуб на меня точит. Я, в этот момент, очень пожалел, что согласился посидеть с ним.
- Ты что меня за лоха держишь? Что ты мне в уши льёшь? – вспылил он.
- Я тебе не пустозвон - выдумывать не буду. Что она мне тогда рассказала, от я сейчас повторил, - ответил я оскорблённый таким недоверием и утвердился в том, что напрасно не прислушался я к своему чувству, ведь мне явно не хотелось с ним ехать.

- Да мало ли от кого она родила! – твёрдо произнёс Напарник, сверля меня глазами.
- Ну не нужно напраслины! Зачем? От тебя я такого никогда не ожидал, - возмутился я. - Ведь мы прекрасно знаем, что ни до тебя, ни при тебе у неё никого не было. Она только стала по вечерам к молодёжи выходить, и ты сразу же её подцепил. Да ведь и по срокам посчитать можно, - стоял я на своём.
- Родила недоношенного, а теперь мне вешаешь, - зло кинул Игорь, сверкнул на меня глазами.
И тут я сообразил, почему он так отбивается от своего ребёнка: он же деньги свои спасает. Сболтнул за миллион, а теперь жалко стало и отсюда всё идёт.

- Послушай, Игорёк, что я тебе сейчас скажу, - совершенно спокойно заговорил я открыто глядя ему в глаза. – Если ты не на словах, а действительно душой переживаешь и хочешь иметь сына, то не отказывайся от Игоря.
- От какого ещё Игоря? – встрепенулся Напарник.
- От сына своего по крови. Наташа назвала его в честь тебя Игорем. А если ты переживаешь из-за лавэ, то я не ловил тебя на слове. Я в шутку сказал, абсолютно не рассчитывая… Даже и близко не допуская мысли что ты это говорил серьёзно. Я…
- Я тебе что? фуфломёт*?! – как ужаленный вскрикнул Игорь вызверившись на меня.

*Фуфломёт – болтун, обманщик.


- Я такого не говорил! – поспешил возразить я.
- Да и причём здесь бабло! – не слушая меня продолжал Игорь в сильном раздражении. – Просто я не хочу быть лохом! Ты мне дай неопровержимые доказательства, и я его признаю. А так всё это просто порожняк*.

*Порожняк - пустые слова.


- Какие неопровержимые доказательства? – спросил я прямо растерявшись. – Спроси у Наташи.
- Ай, - как ужаленный вскрикнул Напарник и махнув рукой, как на безнадёжное дело, произнёс: - Верить бабе – себя дурить!
И тут меня осенило:
- Сделай экспертизу ДНК.
Игорь молча задумавшись смотрел на меня, но в глазах уже не было той агрессивной твёрдости и недоверия.
- Чего задумался? По крайней мере будешь на девяносто девять и девять процентов знать, что он твой.

- А почему не на сто? Значит есть возможность обмана?
- Да нет никакого обмана. На сто процентов только Бог гарантии даёт. Понимаешь: уважение нужно иметь. Не будут же они себя ставить наравне с Богом, - снова шутил я.
- Ага, - произнёс Игорь, на полном серьёзе приняв мои слова и немного подумав спросил: - А, где Натаха живёт?
- Вот этого я не знаю.
- Ага, пургу прогнал и концы в воду, - воскликнул Игорь криво улыбнувшись и снова взгляд его стал колючий и в голосе его слышалось откровенное недоверие.
- А вот так со мной не надо, - серьёзно произнёс я твёрдо глядя ему в глаза. – Если ты подумал, что я чешу по бездорожью*, то это твоё право. Пока это у тебя в голове – это чисто твоё. Но если ты предъявил, то должен и обосновать.

*Чесать по бездорожью – врать.


- Да, Санёк, узнаю, - вдруг спокойно произнёс Игорь глядя на меня далеко не дружелюбным взглядом. – Висишь над костром, а гонор держишь. Характер. Хочу напомнить: ты не блатной – к ответу меня не призовёшь.
- Не нужно на пустом меня обвинять. А адресок Наташи я думаю можешь узнать у её матери.
Услышав это Игорь встрепенулся и быстро спросил:
- Она ещё жива?
- Не знаю, - ответил я. - По крайней мере, недели три назад ещё была. Я её в магазине видел.
Игорь достал телефон и позвонил.

- Слушай, Димон, а где ты есть? – спросил он, когда в трубке ответили и распорядился: – Зайди в дом.
Игорь поднялся со стула покачнулся и глянув на меня улыбнувшись сказал: - Я сейчас, один момент. и пошёл из комнаты, в дверях остановился и полуобернувшись спросил: - Она там же живёт? Ну, мамаша…
- Да, там, где и жила, - подтвердил я.
Напарник скрылся в дверях и очевидно почти сразу же, столкнулся со своим мордоворотом.

- О, Димон, осторожно, чуть не сбил. От бугай! Ты хоть немного смотри, куда летишь! Идём я тебе сейчас расскажу…
Говоря это голос Напарника отдалялся и стих, очевидно притворил за собой дверь пройдя в третью комнату. Через минуты три послышались шаркающие шаги в комнату вошёл Игорь. Он едва заметно улыбался каким-то своим мыслям. И глянув на меня слегка искрившимися глазами, сразу же предложил:
- Ну, давай выпьем!
Я понял, что он вернул меня в список своих друзей.

- Ты позвони и останови своего Димона. Не нужно его посылать к Наташиной маме.
- Это ещё почему? – спросил он и снова во взгляде его появилось подозрение.
- Ну, представь себе. Вваливается в дом такой верзила, два на два, с явной уголовной рожей и у испугавшейся старушки спрашивает: - «А ну, бабка, гони адресок своей дочки!». Да она сразу же с перепугу душу Богу отдаст, прежде чем сможет сказать, хоть слово.

- Во блин! Не подумал, – воскликнул Игорь схватившись за телефон и быстро набрав номер позвонил, трубку взяли. – Слышишь, Димон, быстренько заедь к Сироте, возьмёшь его и пусть он узнает. Да какой там круг. Две минуты потратишь. Шо-о? Чего-чего? Да она тебя увидит и сразу ласты склеит. Что значит «не сдохнет»? Сдохнет! Сдохнет, я тебе сказал! Ты, когда себя последний раз в зеркале видел? Ото-то и есть. Заедь за Сиротой и пусть он всё узнает, а ты чтобы из машины и носа не высовывал. Понял? Давай к Сироте.
Отключив Димона, Игорь снова набрал номер.

- Сирота? Слышишь? Ты сейчас дома? Вот и хорошо. Собирайся по-быстрому, одень костюмчик, рубашечку, галстучек. В общем прифраерись по полной, чтобы под интеллигента проканало и выходи. Сейчас к тебе подъедет Димон и поедешь с ним. Возьмёшь у одной старушки адресок её дочки. Веди себя скромно любезно, но настойчиво. Придумай что ни будь правдоподобное и позаманчивей. Мне очень нужно, так что постарайся. Димон тебе всё расскажет. Давай.
- Ну, что? – спросил Игорь и посмотрел на меня спокойным взглядом и снова предложил: - Давай выпьем.

 Выпили мы не чокаясь, чувствовалась ещё между нами некая незримая преграда – напарник всё ещё не очень мне верил. Закусили, но разговор никак не завязывался. Очевидно он думал о Наташе, о моих словах, о поручении своим хлопцам и с нетерпением ждал вестей от них, так как без конца поглядывал на телефон, но тот молчал. Молчание затянулось и стало тягостным, он был всецело погружён в свои мысли и ничего вокруг уже не замечал. Я ещё немного посидел и поднимаясь со стула произнёс:
- Ну, что, Игорёк, пора мне уже домой ехать. Будем прощаться. Спасибо…

От звука моего голоса Напарник заметно вздрогнул, очевидно из-за наплыва внезапных мыслей он совершенно забыл о моём присутствии и неожиданно, для него, прозвучавшие слова резко вернул его к действительности.
- Сядь назад. Куда спешишь? – спросил он и так махнул кистью слегка подав саму руку вперёд, как бы толкая меня назад на стул.
- Да уже время позднее. А мне ещё добираться нужно, - заговорил я как-бы оправдываясь, выбираясь из-за стола.
- Садись-садись, давай ещё выпьем, а там приедет Димон и отвезёт тебя домой. Садись, - говорил Игорь, снова наполняя рюмки.

- «Мне совершенно не нужно, чтобы этот мордоворот узнал где я живу,» - подумал я, а в слух посетовал:
- Да уже и так выпили под самую завязку.
Усаживаясь назад на стул, а сам продолжал думать: - «Впрочем, всё это ерунда, если Напарнику нужно будет узнать мой адрес, то он узнает его в любое время и в течении получаса».
- Та, сколько мы там выпили? Рюмки маленькие, а мы хлопцы здоровые, - улыбнувшись говорил Игорь, а всё равно видно было, что мысли его далеко.

- Выпили уже и так больше, чем достаточно. Завтра башка будет трещать, что спасу не будет, - вяло отказывался я, хотя точно знал, что выпить придётся.
- Вот и будешь помнить обо мне, - улыбнулся Игорь.
- Ой, - махнул я рукой. - О тебе если и захочешь забыть, то не получится.
Тут раздалась мелодия в телефоне. Игорь поспешно взял его в руки и нажал кнопочку, произнёс:

- Да, Сирота, слушаю. Взял? Ну молодец. Отдай Димону и можешь быть свободен. Куда? Куда тебе надо? Ну, пусть Димон завезёт. Скажи я сказал! Давай.
Игорь молчал задумавшись, на губах проявилась едва заметная улыбка. Я тоже молчал не желая прерывать ход мыслей товарища, внимательно следил за выражением его лица и очевидно он почувствовал мой взгляд, так как резко стрельнул на меня мутными от алкоголя глазами. Я сразу же потупил взор в тарелку.

- Ну, Санёк, расскажи, как она жила, после того, как я устроился на нары? – спросил Игорь слегка улыбаясь и поднял на меня внимательный взгляд, пытался быть серьёзным, но под действием алкоголя он быстро смягчился и рассмеялся.
По выражению его лица и тону я видел, что его расположение ко мне вернулось в полной мере, он понял, что я не врал и это вселило мне немножко оптимизма. Я стал рассказывать:

- Я мало что знаю. Замкнулась она после того, как ты её бросил, перестала вечерами выходить. Фитиль было глаз на неё положил, подстерёг как-то вечером в тёмном переулке, когда она домой возвращалась, хотел было там и взять её. Гришка Мюллер потом рассказывал, что Фитиль схватил её, стал было валить на землю, но Наташа очень активно сопротивлялась. Он не мог справиться и достал нож, стал угрожать и тут она с силой его толкнула. Фитиль перелетел аллейку, падая ударился головой о кирпичный забор и отключился. Наташа убежала. После того я не слышал, чтобы даже вспоминали о ней. Все как бы забыли о её существовании.
Я замолчал вспоминая. Игорю не терпелось ещё что-то узнать.

- Ну, что там ещё было? - спросил он.
- О нашем разговоре я тебе уже рассказывал. Потом узнал, что она родила и назвала сына в честь тебя. Да, после того, как тебя определили* к хозяину, я сам недолго гулял. Женился и уехал. Через несколько лет вернулся, но с пацанами уже не общался. Во-первых, пересадили всех серьёзных, осталась одна шпана; а во-вторых, и это самое главное - интересы у меня были уже совершенно другие. А Наташу как-то был встретил, лет, наверно, через десять. Помнишь ещё её? – спросил я глянув в лицо Напарника.

*Определить к хозяину – попасть в ИТУ.


Он подтверждая кивнул головой и пьяно улыбнулся.
- Она была красивая девушка, а это, что называется расцвела – стала ну прямо шикарная такая женщина. Глаз нельзя было отвести. Сели мы в баре -  поговорили. Она рассказала, что когда Игорю было три года она вышла замуж, но семейная жизнь не сложилась и через пять лет разошлась. В общем сама воспитывала и растила Игоря. Очень хвалила его, говорила, что умный, послушный мальчик, хорошо учится, ей старается помочь. В общем была очень довольна сыном. А ещё через сколько то лет, случайно услышал, что он уже в институте учится. Вот такой у тебя сын.
Слушая меня Игорь задумчиво улыбался, а услышав последние слова, сразу нахмурился и негромко произнёс:

- Ну, это ещё не факт. Давай лучше выпьем! – произнёс Напарник и глянув на пустую бутылку сразу же хлопнул в ладоши.
В ту же секунду появился широкоплечий парень, вроде он уже приготовившись стоял за дверью с коньячком в руке и ждал только хлопка. Игорь открыл было рот чтобы распорядиться, но сразу же заметил, что он идёт к столу уже с бутылкой в руках и расплылся пьяной довольной улыбкой. Парень забрал пустую, на её место поставил непочатую и развернувшись так же тихо вышел, как и вошёл.
- Давай! За исполнение моей мечты! – громко произнёс Игорь поднимая рюмку.
- Какой мечты? – спросил я поднимая свою.

- Пока озвучивать её не буду, - пьяно улыбаясь говорил Игорь, глядя на меня туманными глазами. – Просто выпьем за мою мечту. Поехали! – сказал он и задрав подбородок одним глотком поглотил коньяк.
Я видел, что Игорь сильно опьянел, но настроение у него было просто замечательное. Он с восторгом стал вспоминать молодость, смешные эпизоды из нашей жизни того времени. Мы смеялись, глаза его искрились, и он даже запел:
- Брюки и исподнее мы носили в очередь.
  Всё на свете семечки друзья!
  Были мы карманники, были мы налётчики,
  Корешок мой Санечка и я!

Последние две строчки он спел дважды, с явным удовольствием, но я его не поддержал, не составил дуэта, и Игорь замолчав радостно и широко улыбаясь. Затем глянул на меня очень пьяными, но блестящими радостью глазами, желая продолжать воспоминания тех далёких лет, произнёс:
- Ох и были ж времена! Да, Санёк?
- Переврал всю песню. Да там и не Санечка, а Сенечка, - поправил я.
- Моя песня! Раз я пою, то как хочу, так и пою, кого хочу того в неё и вставляю, - убеждённо сказал Напарник и снова расплылся в пьяной улыбке.
В этот момент зазвучала музыка. Напарник взял телефон, поднёс к уху.

- Да, Димон, - произнёс он. – А уже приехал, ну иди сюда.
Ложа на стол телефон Игорь посмотрел на меня и сказал:
- Димон приехал. Сейчас узнаем.
Пить уже совершенно не хотелось, но Напарник снова взял бутылку в руки и налил рюмки. В этот момент вошёл здоровенный Димон и в комнате он показался ещё крупнее, чем на дворе. Шагнул он прямо к Игорю и подал свёрнутый в четверо листочек в клеточку из школьной тетради. Напарник развернул его, быстро прочитал и сложив назад как было, сунул себе в нагрудный карман рубашки.
- А она живёт на Намыве, - сказал он глянув на меня слегка задумчиво.
- Я рад, что ты её нашёл, - сказал я поднимаясь со стула. - А мне, уже давно пора, так что буду ехать.

- Ну, раз ехать, так ехать, - согласился Игорь и достал назад из нагрудного кармана записку и протянул мне.
Я взял листок с адресом, вопросительно глядя на Напарника.
- Запиши свой номер телефона, - сказал Игорь.
Я достал ручку и не разворачивая листка, сверху написал цифры и подал назад Напарнику. Он только взглянув на него, всунул назад в нагрудный кармашек рубашки и слегка улыбаясь предложил:
- А теперь давай на коня и едь себе восвояси.
Отказываться было бесполезно и выпив ещё по рюмке мы попрощались крепко пожав друг другу руки.

- Знаешь? А на последок хочу тебе совет дать: Всегда помни кто перед тобой и фильтруй базар. А то ты меня было раздраконил конкретно. Я ели сдержался чтобы не сказать своим хлопцам «фас». Ты представляешь, что они бы с тобой сделали? – он замолчал давая возможность мне представить возможную картину, затем продолжил: - Мои бы хлопцы переломали тебе в лучшем случае все рёбра. Представляешь? что б тогда было?
- А, чтоб было бы? Да, собственно, ничего интересного. Просто был бы я со всеми переломанными рёбрами. Поверь, мне было бы очень больно. И при каждом вздохе я от боли хватался бы за грудь и вспоминал бы нашу неожиданную встречу и твоё тёплое гостеприимство, - ответил я с лёгкой улыбкой.

Напарник молча внимательно смотрел на меня, затем губы его дрогнули и расплылись в улыбке, он взяв меня за плечи и глядя в глаза произнёс:
- А ты, каким был, таким ты и остался, - произнёс Напарник и в голосе его послышалась теплота.
- Спасибо, хоть на этот раз не назвал дураком, - слегка улыбаясь ответил я глядя в его улыбающиеся глаза.

Мы вышли на крыльцо дома. Я поблагодарил его за угощение. Напарник пожелал мне хорошей дороги, и мы обнявшись простились. Я сел в машину, сказал адрес и Димон повёз меня домой. Я всю дорогу думал, чем всё это закончится. То, что Игорь будет делать экспертизу на ДНК у меня не было ни малейшего сомнения. Не сомневался я, и в том, что Наташа родила от Игоря, но у нас расхлябанность и такой бардак во всём, что вполне могут спутать анализы или ещё что-то там и в результате Напарник с сыном, по бумаге, окажутся чужими. И тогда чем всё это мероприятие мне аукнется? Я то вроде, как бы и ни причём, но я утверждал, я дал ему надежду и вдруг… Не нужно было ему ничего рассказывать. Ну, а если что… тогда нужно будет настоять, чтобы заказал ещё одну. А он, конечно же скажет, что эта экспертиза нужна мне, а не ему и, следовательно, я должен её оплатить. А мне нужны эти расходы?.. И оплачу, никуда не денусь, ведь не пустозвонил же я. В общем не смотря на то, что я изрядно выпил, на душе у меня было очень нехорошо.

Димон по дороге пытался казаться открытым, заговаривал со мною, но я чувствовал, что он почему-то затаил в душе на меня злость, толи из-за гири, толи оскорбился, что я его неандертальцем назвал, не знаю, но пока он у Напарника в подчинении, мне он неопасен.
- «Сначала меня тот валенок задержал своими пустыми словами», - с досадой думал я. – «В следствии чего я шёл медленно размышляя над сказанным. Если бы не это, то я бы прошёл раньше того, как блатные вышли из помещения, и мы бы не встретились. А так, эта небольшая задержка послужила причиной этой встрече и, возможно, будущим расходам. Вот как нечистый всё гладко подстроил на неприятности».

                ***

Прошло пять месяцев. Июнь подходил к середине. Стояла сильная жара, едва ощутимый ветерок совершенно не освежал. Я вышел с супермаркета с пакетом продуктов и подходя к стоянке автомашин, что оставили покупатели перед магазином. Вдруг увидел джип Напарника и здоровенную фигуру Димона. Он криво улыбался, пытаясь изобразить радостную улыбку, двинулся мне на встречу. Мне неприятно было его увидеть, но свои чувства я подавил и громко с задором в голосе поздоровался:
- Привет, Димон!
- Здравствуйте, - ответил он остановившись не доходя до меня два шага и указывая своею здоровенною рукою в сторону машины произнёс: - Прошу в машину. Игорь Николаевич послал за вами.

- «Здравствуйте…Прошу… Игорь Николаевич… за вами…» - повторил в уме слова Димона удивившись: - «Смотри как выдрессировал его Напарник. Видно и вправду в большое начальство готовится».
Димон быстро шёл на несколько шагов впереди и предупредительно открыл передо мною заднюю дверь машины. Перед тем как садиться я заглянул в салон с радостной улыбкой приготовился поздороваться с Напарником, но салон был пуст.
- А, где Игорь? – спросил я обернувшись к мордовороту.
- Садитесь. К нему и доставлю.
Я что-то заколебался не зная, как поступить, на этот день у меня планы были построены, и я очень не люблю, когда в них, не считаясь со мною, кто-то вдруг вносит коррективы.

- А где он? – задал я глупый вопрос, как будто сейчас его местонахождение имело для меня какое-то значение.
- В городе. Садитесь, он не любит ждать, - произнёс Димон.
Ну, делать нечего я сел на заднее сидение. Мордоворот закрыл за мной дверцу и уселся за руль. Переехав Широкобальский мост я спросил:
- А как ты меня нашёл?

Димон глянув через зеркало на меня и только слегка улыбнулся. Но логическая цепочка у меня сразу же сложилась. Очевидно он заехал ко мне домой, а жена сказала, что я поехал в супермаркет «Таврия» вот он и дежурил на автостоянке, перед выходом из магазина, чтобы не разминуться со мною внутри. Всё очень просто. Должно быть жена очень испугалась увидев такого громилу. Через минут двадцать Димон завёл меня в какой-то весьма приличный бар или что-то в этом роде. Названия я не прочитал, (если оно было), так как я сразу обратил внимание на двух крупных накачанных парней, что курили у входа в заведение. Они понимающе переглянулись с Димоном, но не проронили ни слова. Это были явно чьи-то охранники.

Мы зашли внутрь, прошли через красивый зал, вошли в какую-то дверь поднялись по ступенькам и перед дубовой дверью остановились. Мордоворот согнув указательный палец и два раза по два удара постучал, затем левой рукой нажал ручку потянул на себя и открыл дверь. Движением правой руки пригласил войти. Я переступил порог и сразу же быстро осмотрелся. Димон, как бы невзначай, подталкивая меня в спину заходил следом.

Комната была не очень большая. В глубине её стоял боком к двери письменный стол. Здесь находилось двое мужчин спортивного сложения. Один сидел за столом, другой перед столом, но боком к столу и лицом к двери. Одеты они были в чёрные брюки и в светлые рубашки, с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами и подкатанными до локтя рукавами. В комнате, очевидно, работал кондиционер, так как чувствовалась лёгкая прохлада. Они разом уставились на меня каким-то прощупывающим взором. Я поздоровался, они негромко, но охотно ответили с интересом рассматривая меня с большим пакетом продуктов в руках. Димон прошёл вперёд, остановился посреди комнаты и вопросительно глядя на молодых людей произнёс:

- Я…, - и почему-то запнулся или попросту не нашёл нужных слов, лишь только пальцем указал на широкую дверь, ведущую в другую комнату.
Его прекрасно поняли и тот что был за столом согласно кивнул головой. Димон быстро шагнул к широкой двери, несмело приоткрыл её и всунул свою большую лысую голову по самые плечи в щель и что-то там пробубнил. Ему негромко ответили, он быстро отстранился, на половину отворил дверь и рукой показал мне чтобы я зашёл. Я резво двинулся с места, но сразу же молодой человек, что сидел перед столом быстро выбросил правую руку в перёд, раскрытой ладонью ко мне, показывая остановиться. Я подчинился вопросительно глядя ему в глаза.

- Оставьте это, - он указал пальцем на пакет, а затем под стену.
Я перевёл взгляд на мужчину сидящего за столом, он встретившись со мною глазами подтверждая кивнул головой.
- «Во как у них всё серьёзно», - подумал я и поставил свой пакет оперев его пузатым боком о стену.
Молодые люди слегка улыбнулись мне, как бы говоря, что ничего не поделаешь, такие правила, а теперь всё в порядке, и я могу идти.
- Давайте быстрей, - громким шепотом поторопил меня Димон.

Я быстрым шагом прошёл к двери и вошёл в довольно просторную комнату, часть которой была отгорожена плотной бархатной ширмой под цвет нежно-салатных стен. Эта, очевидно, комната для своих была хорошо освещена, у меня осталось впечатление, что богато обставлена, но описать я не могу, так как сразу же бросился мне в глаза длинный стол, во главе его в большом кожаном кресле сидел Напарник. Перед ним лежали какие-то бумаги один лист он держал в руках перед собой, очевидно читал. На вид он был абсолютно трезв и очень серьёзен. Увидев меня он слегка улыбнулся, но в уме я расценил, что это формальная улыбка, абсолютно не говорящая о его хорошем расположении ко мне. Пока я шёл через комнату к нему, он сложил листы один на другой с стопочку и накрыл чёрной кожаной папкой.

Мозг мой занимали два вопроса: первый: Зачем меня сюда привезли? Если это тайная комната, то я о ней знать не должен, так как к кругу очень близких Напарнику людей я не принадлежу. И второй: Кто находится за ширмой? Так как подозревал, что ширму повесили неспроста и, очевидно, ожидает меня какой-то сюрприз, а как правило сюрпризы, серьёзные пацаны, преподносят весьма неприятные. Совесть моя перед ним была чиста, но ведь запросто могут и оболгать, и подставить, если кому-то это для чего-то очень нужно, а для того чтобы во всём разобраться и отвести от себя обвинения нужно время, а если дело уже решено, то никто не будет уже разбираться. В общем, я понял только одно: дальнейшая перспектива моей жизни уходила во мрак неизвестности.

Волевым усилием я отогнал все неприятные мысли прочь. Будет то, что должно быть, а должно быть то, что на роду написано и ни как иначе. Ни выдавая ничем своих подозрений я с улыбкой подошёл к Напарнику, поздоровались за руку, он довольно крепко пожал.
- «Ага, крепкое рукопожатие, при этом поднялся с кресла, - думаю я, быстро делая выводы, - говорит о том, что он ко мне хорошо относится, но это вполне может быть игра кошки с мышкой, чтобы усыпить мою бдительность, а затем резко чем-то ошарашить. Известный прием».

- Садись, - произнёс Напарник, указав кистью руки на стул сбоку у стола, и я чётко увидел, что ни одного наколотого перстня на его пальцах, по которым можно было безошибочно прочитать не только биографию, но и его статус в преступном мире, больше нет.
Это меня весьма удивило, но я не подал виду, что заметил эту перемену. Я сел на указанный мягкий стул, Игорь стал расспрашивать о настроении, о делах, о семье, о здоровье.
- «Ходит кругами, - думаю я, - вроде ему и вправду интересно всё это».
Двери тихо приоткрылись и в комнату заглянул тот широкоплечий молодой человек, который нам коньяк приносил тогда дома у Игоря. И вопросительно посмотрел на Напарника.

- Да-да заходи, - быстро произнёс Игорь.
Парень плотно прикрыл за собою дверь сделал два шага по комнате по направлению к Игорю, но тот его остановил:
- Постой, обожди немного. Я сейчас быстро закончу с этим делом, - при этих словах он кивнул на меня.
- «А этот ещё зачем вошёл? И что это за такое «дело», связанное со мной и с которым он собирается по-быстрому покончить? И интересно как?» - задал я себе весьма неприятные вопросы, которые зависли пока без ответа.

- Ладно, давай к делу, - глубоко вздохнув, деловым тоном заговорил Игорь и глянув на меня вдруг сказал: - Да ты расслабься, чего напрягся так.
- А я спокоен, - не спеша с деланным безразличием произнёс я и даже скука послышалась в моём голосе.
Напарник внимательно посмотрел на меня и улыбнувшись сказал:
- Внешне да, но внутри напрягся как струна. Я же чувствую.
- Ну, ты прямо экстрасенс, - пошутил я слегка улыбнувшись.

- О, Санёк, да при такой жизни, как у меня, все чувства настолько обостряются, что порой чувствуешь и понимаешь то, чего знать бы просто не хотелось. Но это другое, - махнул он пальцами правой руки, как бы закрывая эту тему и снова вздохнув деловым тоном продолжил: - Я-то вот зачем тебя велел привезти. У меня ведь должок перед тобой имеется.
- Какой должок? – насторожился я, быстренько просчитывая, что за неприятности за этими словами могут крыться.

- Да вот извольте получить, - произнёс фразу, очевидно, из какого-то фильма, Напарник открыв ящик стола перед собой и стал выбрасывать из него по-банковски упакованные пачки пятисоток.
Я непроизвольно считал. Передо мною, на столе, выросла куча из двадцати пачек, в каждой по пятьдесят тысяч гривен.
- Вот миллион. Как и обещал, - произнёс Игорь внимательно глядя мне в лицо, закрывая назад ящик стола.

Я не верил, подозрения были, что он хочет меня просто разыграть, и розыгрыш этот, скорее всего, ведёт к чему-то весьма и весьма неприятному. Я молча настороженно с недоверием смотрел ему в глаза, пытаясь угадать затеянную Напарником игру, а мысли с невероятной быстротой вытесняли одна другую, но не было ни одной на столько правдоподобной, на которой я смог бы укрепиться и оттолкнуться разгадывая его затею. Я не находил, что сказать и очевидно замерев просто тупо смотрел на него, даже не знаю, моргал я или нет.

- Ну, чего смотришь овцой потерянной? Забирай – твоё! – произнёс Игорь и придвинул по столу ко всей куче, несколько пачек денег, что упали ближе к нему.
И тут меня осенило.
- Что? Подтвердилось? – спросил я, не сводя с него глаз.
- Да, - спокойно произнёс Напарник, но в глазах засветились искры радости.
- Ну вот - всё уладилось! Да я и не сомневался в этом. Зачем ей было мне врать?!! Я рад за тебя, - говорил я искренне радуясь, что у него этот вопрос так разрешился.

- Я тоже, - наконец улыбнувшись произнёс Игорь, но глянув на молча замершего широкоплечего парня спохватился и заторопил: - Так ладно давай забирай уже.
- Та, Игорёк, я же тогда пошутил! Да не ловил я тебя на слове.
- Шо ты ломаешься, как та девочка? Давай бери бегом, - торопил меня Напарник.
- Да я и не думал, что ты серьёзно говоришь, - говорил я испытывая большое неудобство.
- Шо значит «не думал»? Я тебе шо? фуфломёт? Пацан сказал – пацан сделал! Забирай давай, а то мне некогда с тобой базарить! У меня ещё дел по самое горло!

- Та перестань, Игорёк! Мне право не удобно, - говорил я уже чётко понимая, что он не шутит. – Не нужно денег. Я рад за тебя и за Игоря, что у него отец нашёлся и за...
- А ты такой и остался: глупый, не практичный романтик, - перебил меня Игорь. - Ты как не из мира сего. И рождаются же такие на свет, - произнеся это Напарник с явным удивлением с минуту молча и задумчиво смотрел на меня, затем добавил, как бы сам себе размышляя: - и главное, что прожитая жизнь совершенно его не изменила.

Затем поднялся с кресла, снова на половину выдвинул ящик стола и слегка наклонившись вперёд, выставил перед собой руки, так вроде собирался что-то обнять, средние пальцы едва коснулись друг друга, и так замер над пачками денег.
- Так значит ты отказываешься брать бабло? - спросил Игорь, всем своим видом показывая, что сейчас опустит руки на стол, охватив кольцом пачки с деньгами и потянет на себя, сгорнёт это богатство назад в ящик своего стола.

- Да-да, - поспешно произнёс я, обрадовавшись, что это испытание деньгами закончилось. – Не нужно денег! Зачем они мне? Я правда искренне рад, что у тебя всё хорошо разрешилось. А раз ты очень занят, то я пойду, - при этих словах я быстро поднялся со стула.
Игорь выпрямился, резко захлопнул ящик стола и очень серьёзно произнёс:
- Я не … Я слов на ветер не бросаю. Видел хлопцев там и он указал на дверь в которую я вошёл.

Я кивнул головой всё ещё радостно улыбаясь, не понимая к чему он клонит.
- Я сейчас им скажу, и они вынесут тебя и выбросят просто на дорогу вместе с этим баблом. Ты этого хочешь?
- Нет! Зачем это? - просто ответил я. – Зачем меня носить? Шо я король какой? Да не нужно их утруждать – я и сам ходить умею.
- Ну так забирай и иди, - нахмурившись сказал он.

Я понимал, что деньги нужно забрать, но куда положить двадцать пачек пятисоток, в карманы брюк не распихаешь, за пазуху не засунешь. И тут я вспомнил о пакете, что аккуратно сложенным лежал у меня в кармане. Я купил на кассе два, но покупки сложил в один, так как с одним пакетом, даже набитым доверху, в маршрутное такси полное народу всегда влезть легче чем с двумя и планировал, что как выйду на своей остановке, то разделю покупки на два, чтобы легче было нести домой.

- Санёк, ты что задумался? Загребай бабло лопатой, - засмеялся Игорь и с нетерпением добавил: - Забирай быстрей и иди, а то у меня уже скоро важная встреча.
В общем вытащил я с кармана чёрный пакет ВМВ и стал слаживать в него пачки денег.
- Пойди найди Димона, - обратился Игорь к широкоплечему, - и скажи ему, чтоб подогнал машину – завезёт Санёчка домой.

Широкоплечий сразу же устремился к двери, и я понял зачем он присутствовал: Игорь знал, впрочем, как и я, что когда мы сидели за столом и разговаривали он находился в соседней комнате и, следовательно, всё слышал. Вот и позвал он парня только для того, чтобы он воочию увидел, что деньги отданы, чтобы все знали, что Напарник слова своего не ломает. Очевидно сейчас для Игоря, по каким-то веским причинам, это было очень важно.

Забрасывая последнюю пачку, мне подумалось, что я наверно единственный в мире человек, который будет нести миллион в полиэтиленовом пакете, как картошку или яблоки. Но радости я не испытывал, хотя уже твёрдо знал, что домой я доберусь без всяких неожиданностей.
- Я думаю, что сейчас ты рванёшь на море. Погода прекрасная, жара немилосердная, вода тёплая – всё как положено, - произнёс Игорь, как только дверь за плечистым плотно закрылась.
Я неопределённо пожал плечами.

- Очень хорошо, - продолжал он так вроде я с ним согласился. – Конечно ты не в Коблево и не в Одессе будешь отдыхать, а поедешь куда-нибудь подальше, - говорил Напарник, серьёзно глядя мне в глаза.
Я молчал напряжённо соображал, к чему это он и что хочет этим сказать. То, что это он не просто так говорит, для меня было более чем очевидно.
- И правильно, я тебе скажу, что ты решил отдохнуть хорошенько, следует набраться сил, здоровья, а там, когда я пройду в парламент, ты сразу же объявись.

- Так ты и в правду решил идти в Верховную Раду? – почему-то тихо спросил я, вроде это был большой секрет.
Напарник утвердительно кивнул головой, очень серьёзно глядя мне в глаза.
- И думаешь пройдёшь? – снова тихо спросил я.
- Сто процентов, - убеждённо произнёс он и улыбаясь тихонько чуть ли не пропел: – Везде всё схвачено. Бабло уплачено.
- Так вроде рано ещё. До выборов, как до Москвы…

- В этом деле рано не бывает. Немного попозже уже поздно будет договариваться. Другие застолбят этот округ. Но не в этом дело. Слушай сюда. Как только выборы закончатся, сразу же явись ко мне. Ты мне будешь очень нужен.
- Зачем я тебе нужен? – спросил я и по его взгляду понял, что за это время, что мы не виделись, он обо мне всю подноготную узнал.
 
- Во-первых, ты человек с головой. Во-вторых, ты надёжный. На тебя положиться можно. В-третьих, ты не жадный – для тебя бабло не главное. А сейчас такое время, что мало кому можно верить - почти все продажные, несказанно алчные. За зелень даже мать родную продадут. Так что я на тебя надеюсь. Работы будет много. Вот тебе номер телефона. Спрячь подальше. Сейчас звонить бесполезно – заработает номер сразу после выборов, как только они закончатся. И звони прямо сразу же, буквально на следующий день после выборов. Слышал? Я надеюсь на тебя и буду ждать. Я вышлю за тобою машину, встретимся и поговорим. В общем, потом всё обсудим. Слышал? Звони! – требовательно говорил он, очень серьёзно глядя мне в глаза. – Я на тебя очень надеюсь. А пока о нашем разговоре никому ничего не говори, но это ты и сам прекрасно понимаешь. И главное – береги себя, - заключил он шёпотом.

Я понял всё, что он мне не сказал, утвердительно кивнул головой пряча прямоугольник картонки с номером телефона в карман брюк. В этот момент тихо приоткрылась дверь и в щель просунулась голова широкоплечего. Встретившись глазами с Напарником он произнёс:
- Димон машину подогнал.
- Хорошо. Заходи, чего стал? Сейчас с тобою быстро порешаем, - сказал широкоплечему Игорь.
Затем, вышел из-за стола, и очень серьёзно глядя мне в глаза, подошёл почти в плотную.

- Ну, брат, счастливо тебе. До встречи! - произнёс Напарник и тёплые нотки послышались в его голосе, мы крепко обнялись, и он ещё раз прошептал мне в ухо: - Береги себя.
- И тебе, Игорёк, удачи, - произнёс я, взяв пакет БМВ в руку и ещё раз внимательно глянул на товарища вышел из комнаты.
Те двое так и сидели на своих местах. С явным интересом смотрели на меня понимающе, едва заметно улыбались и сразу же, прямо синхронно перевели внимательные взгляды на пакет. Я понял, что широкоплечий о деньгах уже раззвонил.
- Счастливо вам оставаться! – бодро сказал я окинув их взглядом и направился к выходу.

- Я проведу, - вызвался один, что сидел боком к столу и поднимаясь вытянув вперёд руку, слегка придержав меня за локоть, обогнал меня.
Только подошли мы к дверям, как второй громко спросил:
- А, что это вы так быстро поскакали?
Я оглянулся, пристально глянув ему в лицо, соображая, чтобы это значило. Охранник широко улыбнувшись указывая указательным пальцем на мой пакет с продуктами сиротливо стоявший опёршись о стену спросил:
- Или это вы что - нам оставили?

- Нет, - ответил я спохватившись, - я просто забыл. Спасибо.
- Да-а-а, при таких раскладах не мудрено и про жратву забыть, - улыбаясь проговорил он глядя на меня неприятным взглядом.
- Что вы имеете в виду? – спросил я, вернувшись и взял в руку пакет, прямо посмотрел ему в глаза.
- Что я имею? Да я имею только то, что я имею и ничего более того, что имею я не имею, вот что я имею, - как-то так по-философски произнёс охранник Игоря и убрал взгляд с пакета с деньгами в сторону.
- Хорошего дня, - пожелал я ему и вышел вслед за провожатым.

Я подходил к джипу, рассчитывая сесть на заднее сидение, но Димон предупредительно открыл переднюю дверцу приглашая садиться. Я не стал упрямиться и сел на переднее, поставил пакет с продуктами в ноги, а с деньгами положил на колени и заметил, как пристально и алчно на него посмотрел Димон. Пакет был плотный, чёрный и не просматривался, но не было ни каких сомнений, что и он в курсе того, что находится в нём.
- «Да, широкоплечий сделал своё дело», - с досадой подумал я.
- Куда едем? – спросил мордоворот трогаясь с места.

- Я еду домой, - сказал я.
Мы ехали молча. Димон без конца поглядывал на пакет с деньгами. Он настолько властно притягивал не только его взгляд, но и мысли, что мордоворот просто не контролировал себя. Он абсолютно не обращал на меня никакого внимания, был только пакет с деньгами и его дурные мысли.
- «Да, вот такие вот дела», - глубоко вздохнув, подумал я и достал телефон набрал номер товарища. Пошли гудки, но через некоторое время взяли трубку.

- Привет, - поздоровался я, - Та вот хотел спросить: какие у тебя планы на вечер? Что? На дачу? Та нафиг она тебе нужна та дача? В общем приезжай ко мне, и Витька возьми. Что-что? Та, просто пивка попьём. Ну, если хочешь шашлыка приготовим. В общем придумаем что-нибудь. Ну и что? что Клавка на даче. Пусть себе там и сидит. Позвони, скажи, что ко мне едешь пиво пить. Да не убьёт она тебя! Не переживай. Ну придумай что-то другое. Давай, жду!
- Что? праздновать будем? – спросил Димон глянув на меня и криво улыбнувшись.

- Что праздновать? – спросил я внимательно посмотрев на него.
- О с такими пакетами очень легко придумать повод, - произнёс он хитро улыбнувшись.
- А что пакеты? – снова спросил я, внимательно глядя на него.
- Ну, я в смысле: Он сколько жратвы прикупил, - говорил Димон, а сам так и прикипел глазами к пакету, что лежал у меня на коленях, а машину слегка повело в сторону на встречную полосу, на идущую слева, тот водитель резко затормозил, вильнул рулём уходя от столкновения.
-  За дорогой лучше смотри! - крикнул я.

Димон спохватился, крутнул руль и машины буквально в сантиметре прошли одна от другой.
- Во блин, чуть не попал мужик на бабки, - противно засмеявшись сказал мордоворот.
- Почему он? Ведь ты сам в него чуть не врезался, - возмутился я. – Он бы точно отказался платить, ведь он не виноват!
- Да я б его за две секунды убедил, что он во всём виноват и платить за ремонт джипа нужно именно ему, - убеждённо сказал мордоворот и снова засмеялся наглым и противным смехом.

Я с детства не люблю людей наглых, подлых, несправедливых и очень серьёзным, внимательным взглядом посмотрел в лицо Димона, испытывая не просто неприятие, а прямо гадливость. Этот огромный детина, по своему умственному и моральному недоразвитию на первое место ставивший грубую физическую силу был мне противен прямо на энергетическом уровне. Мы были настолько разные, что подозреваю, что скорее всего и он испытывал ко мне такие же чувства и только страх перед Напарником удерживал его, от желания придушить меня по-тихому, прямо сейчас в машине и завладеть деньгами. И руки у него, очевидно, прямо чесались, это явно читалось в его глазах, хотя он всю дорогу улыбался и старался быть любезным.

- Вот и приехали, - произнёс он остановившись на улице напротив моих ворот.
Я открыл дверь машины, не успел выйти, как он спросил, масляно улыбаясь:
- Так значит сегодня гуляем?
- А шо делать? – как можно беспечней ответил на его вопрос вопросом и развернул предполагаемую картину: – Напьюсь до поросячьего визга!
- Гы-гы-гы! – громко заржал мордоворот.
- Но, извини, тебя не приглашаю, - произнёс я.
- Да мне и некогда, - радостно улыбаясь во всю свою пасть сказал Димон и тронул машину.

Я спокойно постоял глядя в след, затем быстро вошёл во двор, чуть ли не бегом пробежал к дому и прямо влетел в коридор. Слышу жена на кухне. Я быстро туда.
- Вот как ты вовремя. А я как раз борщ сварила. Давай переодевайся, мой руки и пообедаем. Борщик вкусный такой - наваристый.
- Это хорошо, что вкусный. Мухтар будет очень доволен, - быстро говорю я, едва удерживая себя на месте.
Она молча уставилась на меня, не зная, как воспринимать мои слова.
- Ну, чего смотришь? – уже чуть ли не кричу я. – Выливай собаке и пятнадцать минут на сборы.

- Мы что?.. Уезжаем? – спросила она в крайней степени удивления.
- И при том немедленно, - кричу я на ходу направляясь в спальню к гардеробу.
- Да куда мы едем? – спрашивала она устремившись из кухни следом за мной в комнаты.
- На море! – кричу я распахнув гардероб и замер опустив руки, не зная, что мне нужно взять, а в голове, как на зло, на этот счёт ну абсолютно никакой мысли.
- Успеем на море, - сдвинув плечами в недоумении проговорила она. -  Что за спешка? Давай пообедаем. Борщик такой вкусный. А море, уверяю тебя, никуда не сбежит.

Нервы у меня напряжены до предела, а тут её такое непоколебимое спокойствие меня просто взорвало:
- Мухтару борщ, сказал! Быстро собирайся, я сейчас такси вызову. Не стой! Быстро собирайся!
- Да что за спешка такая? – изумлённо спрашивала она, глядя на меня непонимающим взглядом. – Ты так спешишь, как мокрушники с места преступления.
Меня покоробило такое сравнение.

- «Ей непременно нужно прекратить читать детективы». – подумал я, а в слух чуть-ли не прокричал:
- Скорее всего ты их и дождёшься, если и дальше будешь стоять сложив руки! И даю девяносто восемь процентов, что грохнут меня.
- Да?! – как-то без всякого удивления или испуга произнесла она, вроде речь шла о чём-то таком незначительном и это снова меня неприятно резануло.
- Да и тебя заодно! – серьёзно уверил я её, чтобы не воспринимала эту ситуацию со стороны и с тайной радостью.

- А, меня за что? – всплеснув руками и широко раскрыв глаза с несказанным удивлением спросила она.
- «Ты только посмотри на неё! Она и в правду считает, что меня таки есть за что!» – подумал я возмутившись, но осознавая серьёзность положения не стал выяснять этот вопрос. И только в этот момент, я понял, что так как был с двумя пакетами прибежал в спальню и всё продолжал держать их в руках. Я выпустил пакет с продуктами.

- Меня-то за что?! - с отчаянием в голосе прямо выкрикнула она повторяя вопрос.
Я шагнул к кровати и переворачивая пакет с деньгами, слегка встряхнул его держа за дно и сразу же – на покрывало посыпались по-банковски запечатанные пачки пятисоток. Жена мигом замолчала, выражение отчаяния мигом исчезло с её лица, в глазах, появившееся было удивление, через секунду сменилось явным недоверием и даже разочарованием. Она посмотрела на меня, как человек который вдруг решил казалось бы нерешаемую задачу и насмешливым тоном произнесла:
- Куклы.

- Какие «куклы»? – возмутился я, прекрасно понимая, что Напарник на такое бы не пошёл. – «Он серьёзный авторитетный человек и на такое шутовство никогда не пойдёт, так как убил бы этим свою репутацию». Он же специально давал мне при свидетеле – значит это для него почему-то было нужно,» - лихорадочно думал я. – «Придут братки за бабками, а я им: вот нате берите. Привет вам от Напарника! Да это же сразу похоронит его авторитет. Нет, такого быть просто не может!».
Думать то я так думал, а руки сами потянулись к пачкам. Схватив ближнюю ко мне я разорвал ленточку с торца и пальцами выгнул дугой купюры стал ногтем отпускать одну за другой до последней. Все были пятисотки – обмана не было.

- Ну чего стала? Быстро одевайся! – крикнул я подгоняя жену, а сам растерялся, не знаю куда спрятать деньги.
- Давай ложи сюда, - произнесла жена вытащив откуда-то большую спортивную сумку.
Я задумчиво посмотрел на неё и решил:
- Нет! Не пойдёт.
- Почему? Одеждой накроем, застегнём и никто не догадается, - стояла она на своём.
- Если мы не успеем с братками разминуться, то первое, что они сделают – это вырвут сумку из рук. Ведь даже глупому понятно куда дурак деньги положит.
- Это я..? – аж задохнулась жена от возмущения.

- Что «я»? Про тебя я ничего не говорил. Быстро собирайся - сказал! – громко скомандовал я начиная не на шутку нервничать. – Я надёжней спрячу. Если в сумке нет, то значит прибинтовал к телу. И обязательно прощупают. А если и на теле нет – значит с собою нет, следовательно - уже где-то спрятал. Правильно? – размышлял я и высыпал прямо на пол из пакета продукты. – Я вот сейчас на дно положу немного продуктов, затем деньги и до верху пакет докидаю остальными харчами. Никому ведь и в голову не придёт, что в хлюпиньком, полиэтиленовом пакетике, под колбасой, сыром и макаронами может находиться миллион. Здравому человеку такое даже в голову не придёт.

- Но они же не здравые, - набрасывая вещи в сумку сердито заговорила жена, очевидно, всё же посчитав, что я её дурой таки назвал. – Они напрягать мозги не будут, сразу прострелят ногу и тогда сам скажешь, чтобы в пакете БМВ, повнимательней посмотрели.
- Вот за что я тебя люблю, так это за то, что ты имеешь необычайную способность успокоить, - сердито пробурчал я, понимая, что она говорит вполне резонно.
Собирая пакет, я вдруг вспомнил о чём хотел спросить жену и обратился к ней:
- А ты не сильно испугалась, когда приехал этот мордоворот?
- Какой мордоворот? – продолжая собираться переспросила она.
- Ну, этот неандерталец… Ну, двухметровый Димон. Это же ты сказала, что я поехал в «Таврию» скупиться.

Жена замерла, подняла на меня удивлённые глаза и медленно произнесла:
- К нам никто не приезжал.
- Как не приезжал? – недоверчиво переспросил я, внимательно глядя на неё. – А кто же мог сказать? Он же ждал меня на выходе с супермаркета. Он точно знал, что я там.
- Никого у нас не было! – уверенно и твёрдо произнесла жена.
- «Ага, даже вот как…» - подумал я, - «Стало быть они меня вычислили по месту нахождения моего телефона. Большими возможностями располагают хлопцы».
- Ну, чего замерла? Быстренько собирайся, - торопил я благоверную.

В общем минут через двадцать мы вышли из дому. Я забрал у неё телефон, вытащил свой и быстро направившись к беседке оплетённой виноградом, оставил их там прямо на столе. Затем вернулся, закрыл на ключ входную в дом дверь, а тут сосед вышел к себе в сад и увидев нас поднял правую руку здороваясь.
- О! Тарас Иванович, я как раз к вам хотел зайти.
- А, что случилось? – спросил он подойдя к забору из сетки-рабицы и глядя на нас с большими сумками в руках.
- Хочу попросить, чтобы вы покормили моего Мухтара пока нас не будет.

Сосед молча почесал за ухом, как бы раздумывая.
- Вы ж то своему Бобику всё равно каждый день варите! Ну, будете варить в два раза больше. Добро? – спросил я.
- Да не вопрос, покормлю и Мухтара, - согласился Тарас Иванович и заинтригованно спрашивает: -  А куда это вы, так вдруг, отбываете? Случилось что?
- Та вот, решили на море поехать, на песке поваляться, - как можно беспечнее ответил я.
- Так ты ж не собирался.

- Почему не собирался? – удивился уже я.
- Ты ведь сам позавчера говорил, что в этом году, вроде как, на море не поедешь - денег маловато для отдыха.
- Так то ж было аж позавчера, - улыбаясь сказал я.
- А, что изменилось? – доискивался Тарас Иванович.
И я понял, что нужно что-то говорить, но зная то, что если ты хочешь скрыть правду, то нужно её тут же рассказать, но только так: полушутя-полусерьёзно, чтобы возникли сомнения.

- Та тут такое дело, - замялся я. – Ну, словом, совершено неожиданно друг юности мне миллион подкинул, - радостно улыбаясь говорю я.
- Ага, миллион! Прям целый миллион? Вот так вытащил и дал? - смеясь спрашивал Тарас Иванович, не веря ни единому моему слову.
- Да! Точно так и было! Вытащил и дал, - с серьёзным лицом уверял я. – А шо тут такого?  Высыпал перед мною на стол и говорит: - «На тебе, дружаня, немного денег. Поедь, говорит, на море отдохни».
Тарас Иванович засмеялся ещё громче.

- А шо тут смешного? - удивлённо спрашиваю я соседа и сам слегка улыбаюсь, поддерживая этим его недоверие.
- Ага точно! Вот так просто вытащил из кармана и дал миллион! - не веря ни одному моему слову смеясь говорил Тарас Иванович.
- Вот так и было: достал, правда не с кармана, а с ящика стола и дал мне миллион, - на полном серьёзе продолжаю рассказывать я и в подтверждение своим словам энергично киваю головой. – Да, просто вытащил и дал мне целый миллион. А шо тут такого необычного? Подумаешь, миллион.

- Небось мелочью, по двадцать пять копеек! Да? – радостно смеялся сосед думая, что я продолжаю его разыгрывать.
- Ну, чего сразу по двадцать пять копеек? – вроде как обидевшись, за то, что он мне не верит спрашиваю я.
- Та не обижайся, я пошутил, - примирительно заговорил Тарас Иванович и вполне серьёзным тоном продолжил: – Понятное дело, что номинал денег, конечно же, был круче. Намного круче! Наверно вдвое круче. Да? Стало быть - по пятьдесят копеек! – громко произнёс сосед поблёскивая глазами и снова зашёлся смехом.
Я только пожал плечами, как бы говоря: не верите не надо, смейтесь, коль вам весело, а я таки миллионер.

- Ой. – как бы что-то вспомнив, спохватился Тарас Иванович, шаря вокруг меня и по всему моему двору глазами, затем обеспокоено спросил: - А тачка-то где?
- Какая тачка? – не понял я и тоже стал осматриваться на все стороны, быстро пробегая глазами по своему двору.
- Как какая? Одноколёсная с двумя ручками, простая строительная тачка. Как же ты-то без неё…
- Что без неё?
- Ну миллион свой мелочью в банк допрёшь, - выговорил он и снова зашёлся смехом.
- Ай, - досадливо отмахнулся я. – Зачем мне тачка? Я вот тот миллион, - как можно беспечнее говорю и при этих словах на пакет показываю, - под колбасу спрятал, чтобы никто не догадался.

Сосед схватившись за живот аж присел зайдясь в неудержимом приступе смеха и на глазах у него выступили слёзы. И тут мы услышали, как к калитке подъехала машина и заглушили мотор. Я напряжённо прислушиваясь замер. Сосед заметил моё напряжение, но смеяться не перестал. В следующую секунду раздался громкий звук автомобильного сигнал.
- Ну, чего ты там застрял? – громко спросила жена уже распахнув калитку. – Идём быстрей – такси уже пришло!
Сосед достал из кармана брюк телефон и глянул на экран, очевидно посмотрел время и я в эту секунду вспомнил, что нужно позвонить товарищу.

- Тарас Иванович, дайте пожалуйста на секунду телефон, - попросил я протянув руку к нему над сеткой-рабицей.
Он молча подал мне телефон, я быстро набрал номер и прислушался. После второго гудка товарищ включился.
- Слушай дорогой, планы изменились. Езжай на дачу к своей Клаве. Встретимся в другой раз. Извини - спешу. Я потом позвоню! – скороговоркой произнёс я и сразу же отключившись вернул телефон.

Затем быстро достал из кармана бумажник, раскрыл, отсчитал тысячу гривен и сунул их поверх сетки-рабицы соседу. Он взял деньги, тщательно пересчитал и удивлённо глянув на меня спросил:
- Так видно вы надолго?
- Та какой там надолго! – отмахнулся я.
- Когда приедешь-то? – уточнял сосед.
- Как только – так и сразу.
- Что это значит «как только….
- Как только миллион прогуляю, то так сразу же и приеду, - улыбаясь перебил я его объясняя.

Улыбочка соседа потихоньку сползала с лица, и он очень растерянно и даже несколько обиженно, глядя мне в лицо, проговорил:
- Да хватит шутить. Я же серьёзно спрашиваю.
- А я серьёзно и отвечаю!
Тарас Иванович, совершено не понимая - шучу я или нет, и как-то уж совсем потеряно, не то спрашивает, не то утверждая произнёс:
- Стало быть надолго?!.
- Ой, да не смешите вы меня, Тарас Иванович, - засмеялся я. - Сколько там того миллиона?.. Раз-два и закончится. Так что до скорой встречи. На собаках не экономьте – я ещё денег вышлю.

И уже выходя из двора я вспомнил и в самой калитке обернувшись громко проговорил:
- Там жена борщ сварила, но поесть не успели, так что угоститесь, а не хотите, то собакам отдайте. Счастливо оставаться!
Ошарашенный происходящим, растерянный Тарас Иванович только слегка развёл руками. Я вышел на улицу, запер на ключ калитку. Критически посмотрел на водителя. Он мне опасений не внушил, я забросил сумки в багажник и сел в салон на переднее сидение, поставив пакет с продуктами у себя между ступнями и зажал его ногами чтобы он не расшатывался при движении машины.

- На автовокзал, - скомандовал я и весело поглядывая на водителя, дружеским тоном стал рассказывать: - Вот с женой решили на море поехать, отдохнуть, позагорать.
- Да, жара такая, что в самый раз, - охотно одобрил наше решение водитель.
- Сразу думали в Одессу, а потом решили, что в Коблево лучше будет.
- А чего?.. В Коблево тоже хорошо отдохнуть можно, - поддерживал разговор водитель.
- А вот жена, в Крым хочет – в Ялту.
Благоверная, сидя за спиною водителя, прямо вся подалась в перёд и с большим удивлением пыталась заглянуть мне с боку в лицо, но смолчала, не проронила ни слова.

- И в Ялте хорошо, только там больше бабла потратить придётся, - делится опытом водитель.
- Прям не знаю, что и делать! – продолжаю я. – Но ничего, на вокзале уже определюсь где отдыхать будем. Я думаю поедим в Коблево – здесь близко, хорошо.
- Ну что ж? Значит привет Крыму передай, - серьёзно сказал шофёр подъезжая к перрону автовокзала
- Это ещё почему? – вопросительно уставился я на водителя.
- А то как же? Что мужик решил, то так по-бабыному и выйдет, - засмеялся шофёр останавливая машину возле автобусов.

- А это мы ещё посмотрим, - уверенно произнёс я и рассчитавшись вышел из машины.
Вытащив сумки из багажника и поставив их на перрон, я стал усердно рыться в карманах.
- Что ты ищешь? – спросила жена внимательно следя за моими действиями.
- Та, ничего, - отмахнулся я.
- Ну, так это своё «ничего» не с таким остервенением ищи, а то в карманах ещё дырки попрорываешь, а мне потом зашивать, - с недовольством в голосе произнесла жена и отвернулась.
Такси скрылось с поля зрения, я сразу же прекратил видимость отыскивания чего-то и подхватив сумку с пакетом, очень быстрым шагом направился в здание Николаевского автовокзала.

- Да куда ты так летишь? – постоянно подбегая, чтобы не отставать недовольно спросила жена, чуть-ли не волоча за собой ещё одну сумку.
- Быстро-быстро, не отставай, - подгонял её я и спешным шагом прошёл через вокзал – вышел с другой стороны здания.
Тут человек шесть таксистов собравшись в группку, о чём-то разговаривали. Увидев меня с большой сумкой и пакетом, сразу же направились ко мне, наперебой предлагая подвезти. В общем через минуту мы уже ехали на железнодорожный вокзал, и я увлечённо рассказывал водителю, как мы в последнюю минуту передумали и решили всё же поехать в Ялту. Словом, через полчаса мы влезли в первый отправляющийся поезд и удобно расположившись в купе, решили перекусить.

- Я что-то не пойму, - заговорила жена и в голосе её явственно чувствовалось недовольство.
- Что именно, дорогая? – спросил я, чувствуя, как по мере отдаления от Николаева на душе у меня становится всё спокойнее и спокойнее, и настроение улучшалось прямо с каждой прошедшей минутой.
- Ты всю дорогу всем тараторил, что мы едем на море…
- Именно так и было, - согласился я, ели сдерживая распиравшую меня радость.
- А на сколько я знаю море и Крым находятся к югу от нас, - хмуря брови говорила она.

- Абсолютная правда, дорогая! – в прекрасном расположении духа соглашался я и в свою очередь спросил: - Что хочет этим сказать моя птичка?
Супруга подозрительно, с напряжением во взгляде уставилась на меня, очевидно решая трудный вопрос: с каких это пор она стала «птичкой» или может я обмолвился, и кто-то у меня есть кого я «птичкой» называю. Но вопрос оказался неразрешимым и она только явно показывая своё недовольство с претензией в голосе спрашивала:
- А мы, куда едем? В какой поезд ты меня втащил?
- А мы едем в лес, - чуть-ли не пропел я торжествуя.
Она сердито и вопросительно смотрела на меня.

- Понимаешь? – принялся я объяснять. - Братки приедут к нам и узнают, что мы уехали на такси. Без труда найдут таксиста, который приезжал по нашему адресу, выполняя заказ. Он скажет, что мы собирались ехать в Коблево, а потом вспомнит, что ты хотела в Крым. Вполне возможно, что они найдут и второго таксиста, то и этот подтвердит, что мы поехали в Крым в Ялту. И если они бросятся в погоню, то пойдут по ложному следу. Понимаешь?
- Понимаю! Прекрасно понимаю, но я хочу на море! – требовательно произнесла она и капризно надула губы.

- Сдалось тебе то море! Людей полно, негде яблоку упасть, жара адская, все потные и солёные, и ты будешь, как селёдка на песке вялиться под палящими лучами солнца. Обгоришь вся. Потом облазить начнёшь! Лохмотья шкуры будут слазить. Станешь некрасивой. Оно тебе надо? Толи дело лес, тень, прохлада, свежие сладкие ягоды прямо с куста, сами в рот просятся. Грибы собирать будем. Сплошное удовольствие.
В общем прожили мы в поистине райском месте с месяц, и я часто думал: не брякни тот «валенок» тогда, непонятно для чего, глупое предложение, то я бы не раздумывал над ним и шёл бы, как обычно, быстрой походкой и прошёл бы мимо той бронированной двери на несколько минут раньше. Возможно и не заметил бы того прилавка с фруктами, и точно не встретился бы с Напарником, то и не было бы у меня миллиона, и не отдыхал бы я в таком по правде чудесном месте.

– «Видно это судьба» - подумал я, а на душе у меня было так спокойно и радостно, как никогда.
Словом, по прошествии месяца, я неплохо отдохнув, как-то вечерком звоню соседу.
- Добрый вечер, Тарас Иванович, - здороваюсь, когда он трубку поднял и спрашиваю: - Как здоровье? Как самочувствие?
- А-а-а, привет, дорогой. Рад, рад! Очень рад тебя слышать, – говорил Тарас Иванович и по голосу его чувствовал, что он широко улыбается. – Та у меня слава Богу: всё хорошо, а вот за тебя я сильно переживал. Честно сказать уже и надежду потерял, что живого тебя когда-нибудь увижу или хотя бы, услышу.
- Чем вызваны столь мрачные мысли?

- Да вот, в тот вечер, как вы уехали. Уже было сгустились такие плотненькие сумерки, а я у себя в палисаднике на улице перед домом с кустами роз возился, - рассказывал сосед. – А тут такая крутая машина подъезжает к твоему дому, остановилась у ворот и четверо хлопцев быстро вышло из неё. Двое к воротам и громко постучали, а двое тут же, не дожидаясь пока кто отзовётся, перемахнули через забор и прямиком к двери дома.
- «Э-э-э! Молодые люди, что это вы хозяйничаете?» - сказал я поднимаясь с колен в своём палисаднике и к тем направляюсь, что перед воротами стоят.
- «О, дед!» – удивился один, только-лишь меня заметив и смеясь спросил: - «А ты что там в кустах делал?»

- «Хозяев нет дома. Так что зови своих назад», - строго говорю ему.
- «Как нет? Он сам в обед звонил мне, на пиво приглашал», - удивился тот, что смеялся и сделал два шага мне навстречу.
- «Не знаю, о ваших договорах, но в обед они уехали на море».
- «Куда именно?»
- «Не спрашивал. Пришла машина и они уехали».
- «А ты сосед? Да? Ты вот здесь, вот рядышком живёшь? Да? Сам видел, как уезжали? Да? А какая машина приезжала за ними?» – без умолку быстро задавал вопросы незнакомец.

- «Такси приехало, и они погрузили сумки и уехали. Попросили собаку кормить и всё», - говорю я как есть, а тут уже и те, что во двор перемахнули, подошли к забору и глядя через прутья сказали, что очевидно никого дома нет.
- «А ну, хлопцы давай назад! И когда это вы успели во двор перескочить», - с наигранным удивлением говорил тот, что со мною разговаривал.
Второй, что молчал всё время, вытащил телефон и набрал номер и вдруг из беседки донеслась мелодия. Те что были во дворе кинулись на звук.
- «Так говоришь: «уехали они»? – хищно улыбаясь спросил разговорчивый.

- «Точно уехали», - говорю. – «Сам видел!»
Тот глядя на меня только недоверчиво улыбался.
- Телефоны на столе оставил в беседке, - вернувшись сказали хлопцы перелезая через забор назад на улицу.
- Ну, что? Поехали. Наш друг поступил некрасиво: говорил пиво пить будем, а сам на море укатил, - произнёс разговорчивый и все сели в машину и уехали.
- Ещё вечера три подряд они подъезжали. Остановятся посмотрят на тёмные окна дома, постоят с полчаса и уезжали, - рассказывал Тарас Иванович и быстро спросил: - А ты когда домой собираешься возвращаться?
- Уже скоро, - уверил я.
                ***

Прошло ещё довольно много времени, я поменял место жительства, заехал в такую глушь, что сам чёрт меня не разыщет. А время шло. В стране всё закружилось завертелось, майдан забурлил. После досрочных выборов в Верховную Раду я звонил по данному мне Напарником номеру телефона, но мне сказали, что этот номер не обслуживается или что-то в этом роде. Я подумал, что по каким-то причинам, Напарник передумал иметь со мною дело, толи сам не захотел баллотироваться, но как бы там не было, я даже не расстроился. Жизнь шла своим чередом и сколько-то лет прожил я тихо, спокойно.

И вот, вдруг, совершенно неожиданно, подъезжает к воротам, скромная неприметная машина. Вышел верный человек, поздоровался так, вроде мы вчера только виделись и передал привет от Напарника. Сказал, что всё остаётся в силе. Скоро пройдут выборы президента, а осенью, после выборов в Верховную Раду, чтобы я ехал в Киев и позвонил, при этом он передал мне визитку неизвестного мне человека с номером телефона. Сказал, что за мною приедут на вокзал, встретят, заберут и устроят. Намекнул, что выборы вполне могут состояться досрочно. На этом мы распрощались.
А сейчас я с нетерпением жду выборов в Верховную Раду, после которых мы с Напарником снова встретимся и начнём работать над улучшением жизни и благосостояния нашего народа. А иначе зачем туда идти. Правильно?

                ***
 
Эту интересную историю, совершенно недавно, рассказал мне мой тёзка и очень давний хороший товарищ, которого я знаю, можно сказать, с самого детства и оснований для сомнений и недоверия у меня нет. Да и если судить по неким косвенным признакам, то с уверенностью можно сказать, что деньги у него, с некоторых пор, действительно завелись. В общем мы хорошо тогда с ним посидели – поговорили и расстались, договорившись созвониться и снова встретиться, но уже осенью.
- Так я вот что хотел тебе сказать, - при расставании спохватился товарищ возвращаясь к разговору, - Чудеса случаются! Правда случаются! Теперь я это точно знаю.

С неделю этот рассказ не выходил у меня из головы, а так как он не брал с меня слова, чтобы я никому ничего не рассказывал, то решил изложить его историю на бумаге. Само его повествование мне показалось очень интересным, и я решил ничего не менять, передать так, как сам слышал и вспоминая записал его, как мне кажется, дословно. А теперь я и сам с нетерпением ожидаю осенней встречи с товарищем, чтобы узнать продолжение этой истории.