Подкармливая и лаская дворовых собак, я всегда мечтала о своей собственной. Родители долго не поддавались на мои уговоры, но, когда мы из старого 2-х этажного дома переехали в замечательную двухкомнатную квартиру в новой пятиэтажке и обустроились там – появилось место и для собаки. Правда, мама заявила, что никаких крупных собачищ она в своем доме не потерпит, так что, если мне очень хочется, то можно приобрести совсем маленькую собачку.
Окрыленная, я носилась везде, расспрашивая друзей и знакомых, не ощенилась ли где собачка какой-нибудь мелкой породы? Наконец, такая собачка была найдена (это был русский тойтерьер), щеночкам от роду был только месяц, и надо было подождать, пока они окрепнут. Но щеночки по тем временам были не дешевы! Целых 25 рублей просила хозяйка за каждого. У мамы на собачку было отложено только 15 рублей, после моих уговоров к ним добавилось еще 5 и ни копейкой больше!
Каждый день я навещала собачье семейство и возилась со щенками (они были черненькие и блестящие, как жуки, с рыжими подпалинками, куцыми хвостиками и ушами-локаторами), помогала подкармливать их, выгуливала собачью мамашу Норку. Щенков было пятеро, и через месяц они стали потихоньку исчезать (их раскупали). Хозяйка никак не хотела уступать мне в цене, но видя мое старание и беззаветную любовь к собакам, в конце концов сдалась и продала мне за 20 рублей самую маленькую и слабенькую девочку – она умещалась на моей ладони.
Счастливая, я посадила щенка за пазуху (был зимний морозный день) и, пока не стемнело, побежала домой. Поднявшись на второй этаж и позвонив в квартиру, я обнаружила, что дома никого нет, видимо мама куда-то ушла, а щеночек, несмотря на свой мелкий рост, скулил так громко, что даже соседка вышла посмотреть, кто это плачет. Я достала из-за пазухи свое сокровище и показала соседке.
- Ой, какой маленький! Ну просто – микроскопический, он, наверное, голодный! - заявила она и принесла розовую, аппетитную сосиску. Я поставила дрожащего, непрерывно скулящего, щенка на коврик у двери и положила перед ним угощение.
- Да вы что! Уберите сейчас же! Он же еще маленький и ест только молоко! - закричала, подбежавшая мама, и с возмущением протянула руку за сосиской. В тот же миг наша кроха преобразилась, зарычала, тяпнула маму за палец и яростно вцепилась в сосиску острыми зубками. Все засмеялись, и так, с добычей в зубах, мы внесли нашего нового жильца в квартиру. Мама назвала собачку Мушкой, а папа, посмотрев на перевязанный мамин палец, сказал, что это не Мушка, а Пиранья какая-то!
Поселили щенка в домике, который я еще вчера смастерила из обувных коробок. На дно Мушкиного жилища я положила пуховый матрасик и посчитала, что здесь ей будет очень тепло и удобно. Она тут же, прямо с сосиской в зубах, залезла в домик и по-хозяйски там разместилась. Пять минут оттуда доносилось смачное чавканье, потом все затихло, и до ночи щенка было не слышно и не видно.
Но, едва все улеглись, чтобы отдохнуть от насыщенного событиями дня, наша Мушка вылезла из домика, встряхнулась, и… я услышала слабое журчание. Затем раздался легкий стук маленьких лапок, безошибочно направляющихся к дивану, где я спала. И представление началось! Наша кроха пронзительным голосом требовала, чтобы я взяла ее к себе в постель. Я, начитавшись умных книжек про воспитание собак, не желала идти у нее на поводу и терпеливо, каждый раз ласково отчитывала ее и относила в уютный домик. Она, очевидно, была другого мнения и с железным упорством рвалась ко мне на диван. Долго продолжалась эта неравная борьба (упрямства мне тоже было не занимать). Наконец, все устали и заснули на своих местах.
«Что и требовалось доказать», - зевая, сказала я и провалилась в беспробудный сон.
Утром я проснулась от того, что кто-то методично шлепал меня по носу. Что за шуточки, подумала я и открыла глаза. На моей подушке, прямо перед моим лицом, нахально дрыхла Мушка и время от времени ритмично дергала лапками, задевая мой веснушчатый нос. Видимо, ей снилось, что она играет в догонялки со своими братьями и сестричками.
К дивану подошла, давно вставшая, мама и на мой немой вопрос шепотом пояснила, что мы так самозабвенно спали, что ей не хотелось нас будить.
«Угу, значит, будить нельзя, а лапами шлепать меня по носу можно!» - подумала я и тихонько встала с дивана, чтобы не потревожить нашу «принцессу».
Подобный трюк повторялся в дальнейшем каждую ночь. Признаться, я до сих пор голову ломаю, каким образом по ночам Мушка забиралась ко мне? Ведь днем, когда диван был не застелен, и на него можно было прыгать - она не могла этого сделать из-за своего малого роста, и мы сами ее подсаживали. Вечером эта шебутяга благополучно засыпала в своем домике, зная, что в постель – ни-ни! Но каждое утро я обнаруживала ее у себя в постели, правда не на подушке, а под одеялом, в районе живота – видимо, ночью было холодновато, и Мушка согревалась, прижимаясь ко мне своим тщедушным тельцем.
Несмотря на свой маленький рост и юный возраст, она была очень независимой и упрямой собачкой. Страха и запретов для нее не существовало, она всегда делала все, что хотела, и если ее желания шли вразрез с желаниями других, то побеждала в большинстве случаев - именно она! Для прогулок я сшила ей шлейку с поводком, но гулять на привязи она категорически отказывалась, упиралась изо всех своих щенячьих сил или тянула в сторону, смешно, не сдвигаясь с места, перебирая лапками, но все-таки шла туда, куда хотела.
Зная, что таким комнатным малошерстным собакам шьют теплую одежонку для прогулок, я решила вывести Мушку (а взяли мы ее из родного гнезда в начале зимы) в шерстяной кукольной кофточке. Так она битый час пыталась снять с себя собачий наряд, предусмотрительно тщательно закрепленный мной, и не справившись, легла на бок, всем своим видом показывая, что это возмутительно, и она в этом кошмаре гулять никуда и никогда не пойдет! Несколько раз я, используя хитрые приемы, пыталась приучить ее к собачьей одежде, но маленькая упрямица наотрез отказывалась – пришлось смириться. Несмотря на мороз, порой весьма существенный (в ясные зимние дни доходило до 25 градусов ниже нуля), Мушка бегала по снегу «босиком» и без одежды, без конца поднимая то одну замерзшую лапку, то другую. Мы пробовали в особо морозные дни стелить ей пеленку в прихожей, но она упрямо рвалась на улицу, чтобы сделать именно там свои «неотложные дела».
Пока Мушка была щенком, во дворе с ней никто не считался. К кому не подойдет – все ей давали отпор: собаки на нее рычали, кошки шипели, голуби игнорировали, один раз даже воробей умудрился ее обидеть – выхватил из-под самого носа упавший кусочек печенья! Так что бедной Мушке оставалось общаться лишь с людьми, но по причине ее маленького роста и той «улетной» скорости, с которой она передвигалась, ее часто (кроме нас, естественно) просто не замечали.
Так шли дни, месяцы, Мушка окрепла, подросла - но лишь чуть-чуть, так и осталась среди своих однопометников самой миниатюрной. Накормить ее было проблемой: ела она немного молочной кашки и куриную печень, зато, как и я, очень любила сладкое – за печенье душу могла отдать! Была подвижна и игрива, как котенок; в ответ на звонки в квартиру заливалась оглушительным тявканьем, ни дать, ни взять – второй звонок!
И уж теперь во дворе злопамятная псинка не давала спуску никому: ни голубям, ни кошкам, ни собакам. Причем ее совершенно не интересовало, какой породы и величины был пес! Каждый получал по заслугам, если вторгался на ее территорию. Однажды мимо нашего дома проходил мужчина с огромным догом на цепочке. Мушке показалось, что тот слишком бесцеремонно расхаживает по нашему участку, она тут же, со всей прыти, понеслась навстречу гигантской псине и с разбега (а она была очень прыгучей) вцепилась ему в нос! От неожиданности дог взвизгнул и присел на задние лапы, все вокруг замерли – что же будет? Потом здоровяк опомнился, стряхнул с себя Мушку, придавил ее лапой и так, с нажимом, провез ее тельце по асфальту, всем своим видом показывая, что зубы «марать» об эту мелочь он считает ниже своего достоинства. Я от ужаса не могла двинуться с места, а мужчина с догом тем временем спокойно ушли по своим делам. Моя же несчастная собачонка осталась лежать на асфальте… В конце концов я вышла из ступора и бросилась к ней! Но раньше, чем я добежала до своей бедной псинки, Мушка вскочила, отряхнулась всем телом - от пуговки курносого носа до кончика своего куцего хвостика, и как ни в чем не бывало понеслась к соседскому котенку, мирно роющему ямку в детской песочнице. Далее раздались – сначала шипение, потом громкий визг, заливистое тявканье – и… «нарушитель» ударился в бега, а Мушку снова можно было поздравить с победой.
«Шальная, ей Богу, шальная! - приговаривала соседка, - все ей - как с гуся вода!»
Как-то моя подружка, тоже большая любительница всякого зверья, уезжала с родителями и младшим братом в отпуск на две недели. Своих питомцев: собаку, двух котов и черепаху - ей удалось пристроить к родственникам. А вот от хомяка все отказались. И она очень просила меня взять его на «постой». Я сопротивлялась недолго, но, помня скандальный характер Мушки, попросила принести хомяка в клетке покрепче – иначе за его здоровье я не отвечаю! Подружка заверила меня, что клетка – наикрепчайшая, а дверца снабжена специальным засовчиком с замком, так что к хомяку никто не прорвется.
Наутро, после нашего разговора, пришел брат подружки с клеткой и целой сумкой корма для нашего нового жильца. Я открыла дверь, Мушка, естественно, выскочила и оглушительно облаяла и хомяка, и его хозяина. Ренат, так звали подружкиного брата, поставил клетку и сумку с провизией на пол и, не сказав ни слова, убежал от шума подальше! Я внесла клетку в квартиру, поместила ее на стол, подальше от бушующей Мушки, и внимательно осмотрела ее. После осмотра я поняла, почему никто из родственников не захотел взять на время хомяка. Во-первых, это был не хомяк, а хомячка. Во-вторых, у нее в коробке, служившей домиком, в мягкой вате сладко спали четыре новорожденных хомячонка. Ну и в-третьих, все это хозяйство нужно было кормить по часам и 2 раза в день убирать в клетке (подробная инструкция была старательно написана).
«Ну и ну!» - подумала я, дивясь неожиданному коварству подружки, впрочем, выхода у нее не было.
Делать нечего – надо заниматься обустройством хомячиного семейства, да еще вечером объясняться с мамой. В прихожей я сняла с тумбочки телефон и разместила там клетку, рядом поставила сумку с провизией, там было какое-то зерно, сухари, морковь и гранулированный корм в отдельном пакете. Мушка все это время вертелась около меня, залезала на полочку для обуви, встав на задние лапки, прижимала нос к прутьям клетки и тявкала на вылезающую из коробки хомячиху. Та же совершенно не реагировала на посторонние шумы (привыкла, наверное, у подружки еще тот шум и гам был!), без конца деловито вылизывала и чистила свою рыжую шкурку, рвала на клочки постеленную газету и таскала их в гнездо к своим малышам.
Потом пришла мама, увидела клетку, ее обитателей и загадочно произнесла: «Не было у бабы забот – купила баба порося, ты хоть покормила зверенышей?»
Ой, правда! Покормить-то я их забыла! Пришлось сначала запереть Мушку в комнате, а хомячиху посадить в трехлитровую банку. Потом я потихоньку, чтобы не побеспокоить малышей, заменила грязную газету на новую, положила в кормушку хомячиную еду, а в поилку налила свежей воды, освободила одну узницу из банки, а другую – из комнаты, и со спокойной совестью отправилась на кухню ужинать с мамой.
«Ты же говорила, что там один хомячок? - сказала мама, - а тут – целое семейство!» Я только развела руками и, поев, пошла выгуливать Мушку.
Дни проносились, как метеоры, в заботах о моих подопечных: я - то их кормила, то убиралась в клетке, то выгуливала свою возмущенную псинку, а надо было еще и почитать (нам на лето целый список литературы выдали), да и погулять было бы не плохо! Наконец до приезда подружки осталось два дня. Мама с папой утром ушли на работу, а я, проделав все необходимые манипуляции с животными, ушла с друзьями купаться на наш пруд. Денек был жаркий, но я, как всегда, накупалась до посинения, долго отогревалась на солнышке и домой попала только часа в два. Открыв дверь, я удивилась странной тишине, обычно Мушка с лаем выскакивала меня встречать, а тут – тихо! Так бывало, когда набедокурив, она пряталась за кресло или залезала под кровать в комнате родителей. Но там тоже никого не было, и тут я обратила внимание на клетку и обмерла – она валялась на полу с открытым засовчиком и тоже была абсолютно пуста! Я очень испугалась, так как вначале детеныши-хомячки были голенькие и розовые и очень походили на сосиски, а я хорошо запомнила, с какой кровожадностью юная Мушка вцепилась в скормленную ей сосиску – как бы она их не съела! Что же делать?
Вдруг послышалось странное шуршание и звуки, напоминающие поскребывание. Повернув голову на источник звука, я увидела хомячиху, грызущую угол Мушкиного домика. Я подошла к нему и приподняла плоскую крышу (она специально была сделана съемной – для более удобной уборки), то, что я увидела, настолько меня поразило, что первое время я просто стояла и смотрела, не в силах ничего предпринять. На дне домика на пуховой перинке лежала Мушка, а на ее животе в живописных позах дрыхли хомячата, ничуть не печалясь о том, что мамаша была другая! Пока меня не было - хомячиха пыталась прорваться в домик, но наша принцесса предусмотрительно легла так, что своей спиной совершенно закрыла вход в него.
Я попробовала забрать малышей, но услышала злобное рычанье и поняла, что без боя Мушка их не отдаст. Вскоре пришли с работы мама с папой и, в целях сохранения здоровья и жизни хомячков, посоветовали мне оставить пока все, как есть, только хомячиху посадить в клетку. Я послушалась своих мудрых родителей и пустила все на самотек. Надо отдать должное нашей героической собачке – она держалась целые сутки, ничего не ела и не выходила по «своим делам». Но хомячата явно проголодались и «обсосали» бедную Мушку со всех сторон. Наша самозванка переносила все стоически! Спасла это тяжелое положение хозяйка хомячков, она наконец-то приехала с юга и прибежала забрать свое беспокойное хозяйство. На ее звонок Мушка по инерции выскочила в открытую мамой дверь и залилась лаем, я тут же перекрыла вход в домик, и наша собачонка осталась ни с чем. Маленьких хомячков вернули их мамаше, те буквально повалили ее на пол клетки и стали активно сосать хомячиное молоко! Загорелая подружка сунула мне в руки тортик, красивую раковину с моря и с криком: «Спасибо-о-о!» - схватила клетку и помчалась собирать остальных своих зверей.
После этого случая Мушка ходила, как потерянная – отказывалась от еды, неохотно гуляла.
«Да-а-а, - задумчиво изрек папа, - пора нашей красавице своих детей заводить».
Так и порешили. Но, как и ожидалось, это было непросто! Дело в том, что Мушка за свои три с небольшим года жизни невестилась уже три раза, но каждый раз давала своим женихам такой решительный и свирепый отпор, что те в ужасе разбегались и потом далеко ее обходили. Но недавно, в соседнем доме, появился новый красавец-кавалер. Той же породы, но не черного, а сочного темно-коричневого окраса. По предварительному сговору с его хозяевами решили их осенью «поженить». А Мушку, во избежание повторения прошлого печального опыта, решили познакомить с женихом пораньше.
Чтобы знакомство не происходило по старому сценарию (где четвероногая невеста выступала в образе злобной фурии), я с Мушкой сначала пришла в гости к ее будущему мужу. Песика звали Мальчик. Он сразу радостно бросился к Мушке, но она, грозно рыча, заняла глухую оборону. Тогда шоколадный красавчик «неожиданно» принес Мушке (к этой неожиданности мы тщательно подготовились) из своей миски ее самую любимую еду – розовую сосиску, которую она тут же благополучно слопала. Облизнувшись, невеста сменила гнев на милость, и весь вечер Мушка и ее кавалер радостно носились по всей квартире, стуча маленькими лапками так громко, что пришли соседи с нижнего этажа. С тех пор, мы часто гуляли вместе, и наша принцесса ни разу даже не рыкнула на своего шоколадного дружка.
Когда пришло время, наши молодые благополучно «поженились». А недели через три у Мушки стал округляться животик. У нее поменялся не только внешний вид, но и характер. Она стала более спокойной, степенной, есть стала заметно больше. Все с нетерпением ждали, когда же она разрешится? Это случилось ночью, когда мы крепко спали. Мушка уже с неделю не залезала ко мне на диван, и спала в своем домике. Но, проснувшись, я всегда обнаруживала ее у своей постели – она приходила «поздороваться». А тут, я открыла глаза - никого рядом не было, а в Мушкином картонном жилище ощущалось какая-то возня. Я быстро вскочила, аккуратно приподняла съемную крышу домика и - о чудо! - там лежала новоиспеченная мамаша и старательно вылизывала трех крошечных щеночков: двух коричневых и одного черненького. Они были размером с тех хомячков, которых когда-то хотела усыновить наша псинка.
Щенки росли, Мушка самоотверженно ухаживала за ними – уговорить ее поесть или выйти на прогулку стоило больших усилий. Любила она своих детенышей беззаветно: постоянно вылизывала их, кормила, играла с ними, следила, чтоб не расползались. А когда стали приходить их будущие хозяева, ее недовольству не было границ. Если щенков пытались брать на руки, она вставала перед ними, закрывая их своим телом, и так грозно рычала, что у пришедших пропадало всякое желание трогать малышей. Но через 2 месяца щенков все-таки забрали, двух шоколадных мальчиков взяли хозяева из нашего дома. А черненькая девочка – копия своей мамы – уехала жить в столицу.
Мы очень боялись, что наша Мушка будет горевать по своим ненаглядным щеночкам, но вовремя догадались навещать их, или звать себе в гости. А через месяц они стали встречаться на прогулке и все вместе (и с папой Мальчиком) весело играть, греясь под ласковыми лучами весеннего солнышка.