***

                П Я Т Н И Ц А,   13

                ИЛИ

                КОМЕДИЯ  ПРО   НАШИ   ДНИ



УЧАСТВУЮТ:   
Андрей Николаевич Жилкин -- менеджер фирмы «ЧИКА», З5 лет
Вера Жилкина  -- его жена, музейный работник, ЗО лет
Нина --  референт фирмы «ЧИКА», 26 лет 
Юра  -- частный предприниматель, брат Веры,  25 лет   
1 – ый  охранник фирмы «ЧИКА» , с пистолетом 
2 – ой  охранник фирмы «ЧИКА» , просто в униформе
Баба  Софья   -- бабушка Андрея и Веры,   под 70



ДЕЙСТВИЕ   ПЕРВОЙ


Сцена   первая
         
           Офис коммерческой фирмы «ЧИКА». Утро. Офис обставлен мебелью, оргтехникой. За компьютером  работает Нина. Заходит Андрей.
       
    АНДРЕЙ: Привет.
    НИНА  ( не оборачиваясь ): Привет.
    АНДРЕЙ: С утра вся в трудах, пчелка ты моя.
    НИНА: Зато ты  соня.
    АНДРЕЙ: Если бы!    Бессонница одолела,  под утро заснул. 
    НИНА: Бессонница? Влюбился, что ли?
    АНДРЕЙ: Уже давно. ( подходит к Нине, целует ее. ) А еще кошмары терзали , просто мистика какая-то.
        ( Нина встает из-за стола, подходит к Андрею)
    НИНА: Мистика, говоришь. Мы с тобой  встречаемся уже полгода и каждый раз это самое между нами происходит по пятницам.  Ни в какой другой день!   Вот настоящая мистика. Завтра, кстати, пятница.
    АНДРЕЙ: Отлично! А  знаешь какое число?
    НИНА: Тринадцатое.
    АНДРЕЙ: Вот именно! Пятница, 13 !   Представь, кошмары под пятницу, 13   ( умолкает, ходит в волнении по кабинету)
    НИНА: Ой! На тебе лица нет
    АНДРЕЙ ( хватается за свое лицо, мчится к зеркалу ): А это что по твоему, задница?
    НИНА: Да я в переносном смысле. Побелел весь.
    АНДРЕЙ: Сейчас и ты побелеешь. ( отходит от зеркала ) Если коротко, то нас ожидают неприятности. В кошмаре мы будто бы с тобой кувыркаемся на  диване  у меня  дома,  а рядом сидит моя жена, грозит  пальцем и говорит: «Андрей, постарайся на славу, не опозорь фамилию»
     НИНА ( в сторону ):  Если бы она знала, сколько раз он уже опозорил свою фамилию, давно бы перевелась на свою.
    АНДРЕЙ: Не к добру это. Говорят, сны с четверга на пятницу сбываются. Тем более, на пятницу, 13
    НИНА  ( задумавшись ): Скажи, когда мы с тобой кувыркались на диване, какое на мне было белье?
    АНДРЕЙ: О чем ты! Когда мы с тобой занимаемся этим, разве на тебе бывает белье? И зачем оно?  Что прятать?
    НИНА: Это у вас, мужиков, прятать нечего, под микроскопом разглядывать надо, а у женщин с интеллектом ( трогает свою грудь ) найдется что прятать. Не хватало еще, чтобы твоя женушка видела меня в какой-нибудь дешевке.
    АНДРЕЙ: Это же было во сне. Летом ты вообще белья не носишь, даже в самых интеллектуальных своих местах.  Уверен, сейчас  у тебя под юбкой и кофточкой ничего нет. 
    НИНА: Ну и что! Это мое  НОУ – ХАУ. Рацпредложение по нашему. Я пришла к выводу, что по пятницам лучше белья не надевать. Ты же пока меня разденешь... ! Одни клочья остаются.
     АНДРЕЙ:  Темперамент, как  и ум, в землю не зароешь. Постой, сегодня же четверг. На два фронта играешь?
    НИНА: Пока такой роскоши я себе не могу позволить. А что касается четверга, то вдруг ты изменишь своим привычкам? Мужчины такие не постоянные. Лучше быть начеку каждый день, Экономней.
    АНДРЕЙ: Хорошо, накуплю тебе трусиков.
    НИНА: Лучше денежкой.
    АНДРЕЙ:  Губа не дура! Ладно, я еще не закончил своего сна. Кувыркаемся мы  с тобой, а Вера  глядела на нас, думала, потом вдруг  выхватывает нож и как вдарит со всей силы.
    НИНА: Все таки опозорил фамилию. Не выдержала, бедняжка.
    АНДРЕЙ: Да не меня! Не дай Бог!
    НИНА: Кого же? Неужели...
    АНДРЕЙ: Да так хладнокровно ударила, профессионально. Жуть!
    НИНА: Бедняжка. Вот какая ее доля! Наверное,  перед смертью пожалела о том, что совершила, да поздно было.
    АНДРЕЙ: Нож по самую рукоятку вошел, кровища фонтаном... А насчет того, что пожалела, сомневаюсь.    
     Вытащила  она нож из раны, улыбается и говорит: «Не приводи к нам в дом брюнеток. Терпеть их не могу»    
    Тем более без нижнего белья. Это же не гигиенично! Другими словами, аморально.
    НИНА: Зануда она у тебя, так и передай. Кому какое дело, ношу я белье или нет?
    АНДРЕЙ: Опять  это белье! Каким местом ты думаешь? Этим ( хлопает Нину по ягодицам) или этим (тыкает пальцем ей в голову).
    НИНА: Порядочная женщина думает всем сразу, все зависит от ее сообразительности и вкуса мужчины.
    АНДРЕЙ: Тогда зачем тебе голова?
    НИНА: Глупей вопроса не придумаешь. Чтобы пить, кушать и слушать Филиппа  Киркорова. Чтобы сделать прическу.
    АНДРЕЙ: Господи, и с этой женщиной я... Сейчас я доскажу свой сон и тогда Филя покажется тебе погребальным звоном. Вера вытащила нож из раны, подмигнула мне и пошла, нежно улыбаясь.   Я давно заметил, что когда моя жена сотворит что-то доброе, она  становится такой нежной.
    НИНА: Как это пошла, нежно улыбаясь?  После такой раны? (задумалась)  Ой, мамочка! Так это она меня ножичком...!
    АНДРЕЙ: Вот тебе раз! Так подробно расписываю, а она ушами хлопает. Ты кроме Киркорова никого не слышишь. Тебя, милая, тебя.
    НИНА: По самую рукоятку?  (устало опускается на стул) А в какую грудь? В левую или правую?
    АНДРЕЙ: Да какая разница?
    НИНА:  Большая. Левая у меня красивей, жалко ее.
    АНДРЕЙ: Подумаешь.
    НИНА: Совести у тебя нет. У женщины в груди нож торчит, возможно в самой красивой, а ты...
    АНДРЕЙ: С тобой не соскучишься. Да сон это! А сны, как известно, предупреждают человека об опасности. Вот я к чему веду.
    НИНА: Ты веришь снам?
    АНДРЕЙ: Береженого – Бог бережет!
    НИНА: Твоя жена способна убить по настоящему?
    АНДРЕЙ: Почему нет? Она же нормальный человек, как многие из нас.
    НИНА: Что ты предлагаешь?
    АНДРЕЙ: Сам не знаю. Может, пока не встречаться?
    НИНА: Как долго? Тебе из небесной канцелярии позвонят и доложат, что кризис миновал?
        (звонит телефон. Нина и Андрей вздрагивают, прижимаются друг к другу)
    АНДРЕЙ: Это тебя.
    НИ НА: С чего ты взял? Может  оттуда?  ( тычет пальцем вверх)
    АНДРЕЙ: Оттуда еще рано, бери трубку.  (Нина снимает трубку, слушает)
    НИНА: Да, он здесь. Сейчас.   Тебя  жена спрашивает. Легка на помине. (передает трубку Андрею)
    АНДРЕЙ: Жена? С ножичком?
    НИНА: Судя по голосу, с топором. Не дрожи, еще не научились убивать по телефону.
        (Андрей разговаривает по телефону, кладет трубку на аппарат)
    АНДРЕЙ: Между прочим, голос, как голос. Даже очень задушевный. Чего о других не скажешь.
    НИНА: Камень в мой огород? Нахал! Мало того, что почти даром пользуется  такой красотой (трогает себя за грудь) так ему еще голос особенный подавай. И вообще, заболталась я с тобой, у меня работа стоит. (возвращается к компьютеру. Андрей уходит. Нина одна. Работает  за  компьютером.  Звонит телефон. Нина отвечает. Потом  сама звонит. ) Коммерческий? Жилкина к шефу.   (появляется Андрей)  Прошу на ковер. (через несколько минут Андрей возвращается в приемную.
    АНДРЕЙ: Вот и начинаются неприятности.
    НИНА: Что там еще?
    АНДРЕЙ: Помнишь московский заказ, еще с зимы? Надо к субботе подготовить всю документацию. Выходные пролетели.
    НИНА: Прими мои поздравления.
    АНДРЕЙ:  Ты как всегда не выслушаешь до конца. Я попросил шефа  в помощь  направить тебя. И знаешь почему?  Искушать судьбу, так по крупному. Завтра, в пятницу, 13, работаем в боевой обстановке. У меня дома Я с шефом договорился. Поглядим, как ты там посмеешься.
    НИНА: Компьютер ты тоже домой потащишь?
    АНДРЕЙ: Зачем? У меня дома свой стоит. Возьмем диски. Программа настроена, я же часто дома работаю. Захвати всю документацию и вперед с песнями. Утром заеду.
    НИНА: Жены, надеюсь, не будет дома.
    АНДРЕЙ: Чего не знаю, того не знаю.         

               

Сцена    вторая


                Гостиная в доме Жилкина. Расставлена мебель, в углу компьютер. Вечереет. Заходит Вера.

    ВЕРА: Опять никого. Когда бы не вернулась с работы, в доме пусто. Ни мужа. Ни брата, ни бабули. Грустно. Была бы собака – гавкнула. И то радость. Андрей как пошел работать на коммерсантов, дома его не видать. А может, любовницу завел.  Постоянно отлучки, задержки на работе, работа в выходные дни. Когда бы не позвонила ему на работу – все у референта ошивается. Откуда словечко такое откопали – референт?  Просто секретарша, девочка на побегушках. Хотя для девочки старовата, довелось видеть. Красавицей не назовешь, но есть в ней что-то.   (заходит баба Софья)   Наконец то, живая  душа в доме. Привет, бабуля. Как дела?
    БАБА СОФЬЯ: Утомилась. (садится на диван)
    ВЕРА:  Еще бы, такая жара. Где ты пропадаешь целыми  днями? Что там в сумке?
    БАБА СОФЬЯ: Да так, всякое. (прячет сумку в шкаф).
    ВЕРА: Кругом тайны. Андрей не появлялся?               
    БАБА СОФЬЯ:  Пора привыкнуть, что он возвращается  поздно. Хорошо, что пошел работать в эту... структуру, при деле оказался. Не то, что раньше бил баклуши. Шесть часов, а он уже дома и сразу к телевизору.
    ВЕРА:  Что плохого в том, что муж на виду?
    БАБА СОФЬЯ: Глаза мозолить жене  -- не мужское это дело. Поговори с ним, может и тебя пристроит в свою структуру. Не глупая же, с высшим образованием.
    ВЕРА (задумавшись): Структура... Хотелось бы знать, что в этой структуре особенного. Как не позвонишь ему на работу – он все там, у нее. Как же зовут ее, из головы выскочило.
    БАБА СОФЬЯ: Коммерческая.
    ВЕРА: Я совсем про другое. Не до шуток мне.
    БАБА СОФЬЯ: Не шучу я. И деньги хорошие домой приносит, не то, что ты в своем музее получаешь. Одни выкапывают из земли битые черепки и ржавые железки, а другие, как ты, этот  хлам под стеклом раскладываешь.
   (замечает пистолет, который принесла с собой Вера) Что за штуковина? Пистолет?
    ВЕРА: Да, пистолет Девятнадцатого века. Экспонат  номер пятьдесят.
    БАБА СОФЬЯ: Мало тебе дня, так еще домой это барахло тащишь. Не понимаю я такой профессии, гнилое под стеклом раскладывать. Странно, что за это деньги платят.
    ВЕРА: Если это можно назвать деньгами. Хватит о грустном, бабуля. Я тебе уже рассказывала, что моя работа  связана с археологией. Это наука такая, изучает древности. Потом эти древности собирают в музеях, чтобы туда приходили люди и узнавали, как жили их предки.
    БАБА СОФЬЯ: Я без музеев знаю, как жили. С Богом жили, с Богом умирали. Зарплату во время дадут?
    ВЕРА: Что во время, что нет. Какая от нее польза. Два раза сходить в магазин, а в парикмахерскую уже не получится. (подходит к зеркалу, глядит на себя) А пора.
    БАБА СОФЬЯ: Вот, возьми.
    ВЕРА: Деньги? Откуда, бабуля. У тебя же пенсия не скоро.
    БАБА СОФЬЯ: Возьми, говорю.
    ВЕРА: Спасибо. (целует бабулю) Я же так, к слову сказала про прическу. Забери. Постой, откуда у тебя деньги?
    БАБА СОФЬЯ:  У нас с Клавой, подружкой, свой бизнес. Ее  внук снабжает сигаретами, она меня в  помощники позвала.
    ВЕРА: Торгуешь?
    БАБА СОФЬЯ: Нужда научит кузнеца сапоги тачать. Торговля такая же работа, как любая другая.
    ВЕРА: Но милиция...
    БАБА СОФЬЯ: Да что, милиция  курить не хочет подешевле?  Конечно, всякие находятся, но есть и разумные хлопцы. Умные люди всегда консенсус найдут.
    ВЕРА: Ну, бабуля, какие слова ты знаешь!
    БАБА СОФЬЯ: Правильное слово. Это когда и мы в прибытке. И милиция при сигаретах. Когда все стороны довольны, о революциях не вспоминают. Юрке и Андрею про меня ни гу-гу!
    ВЕРА: Брат с мужем коммерсанты, теперь бабуля туда же. Одна я белая ворона.
    БАБА СОФЬЯ: И то верно, менять тебе надо работу, время нынче другое. Всякое дерево, не приносящее доброго плода,  срубают и бросают в огонь.
    ВЕРА:  Работу поменять – не мужа, тут сто раз обдумать надо. И потом, нравится мне моя работа. Ведь сказано: Не хлебом единым жив человек! Люблю я старину. Она не обидит, не предаст, всю правду поведает, такие тайны раскроет. (берет пистолет, любуется им) Может, из этого пистолета смертельно ранили Пушкина.
     (заходит Юра. Видит  пистолет в руках  сестры, останавливается)
    ЮРА: Мне сразу сдаваться или погодить?
    ВЕРА (пряча пистолет в бумажный пакет): Живи пока.
    БАБА СОФЬЯ: Или в чипы подалась бы, как твой брат. Он хоть и младше тебя, а разумней. Тоже институт
 закончил, а торгует.
    ВЕРА: Не мое это дело, торговать.
    ЮРА: Ничего, поторгуем пока, на ноги встанем.
    БАБА СОФЬЯ: Ты подумай, чипы хорошо зарабатывают.
    ЮРА (раздраженно): Бабуля, ну, сколько можно твердить! Не чипы, а ЧП! Частный предприниматель
    БАБА СОФЬЯ: Напридумывают! Был ЧК. Теперь ЧП.
    ЮРА: Бабуля, ты еще помнишь ЧК?
    БАБА СОФЬЯ:  Я то нет, а моя мать рассказывала. Красавцы, в кожаных одеждах с ног до головы. Но все грешники. Хлебом не корми, а дай им человека убить. Потом у немцев такая одежда была. Черная кожа и кресты на ней. Это уже я помню.  Видать, в кожаной одежде убивать сподручней.  Но немцы чужие, а ЧК свои были. Отца моего, дядю убили.
    ВЕРА: Юрка, что-то не торопишься на кухню. Не голоден?
    ЮРА: Наоборот.
    БАБА СОФЬЯ: Айда, внучек, кормить буду. Сегодня картошка с поджаркой. Новый соус придумала, ты первый попробуешь.
            (баба Софья и Юра уходят. Вера одна. Звонит телефон)
    ВЕРА : Да, привет. Все нормально. Ты скоро? Жду. Что? На весь день? А почему у нас? Ладно, раз надо, так надо. Пока. (кладет трубку)  Завтра весь день Андрей с референтом буду маячить у меня перед глазами. Опять эта дамочка. Интересно было бы понаблюдать за ними. Но как? В замочную скважину не подсмотришь. Чтобы придумать?  (ходит в задумчивости. Возвращается Юра)
    ЮРА: Таким ужином оттянулся! А мясо то какое!
    ВЕРА (на замечая брата): А если больная? Ну, кусок говядины! (замечает Юру) Поел?
    ЮРА ( в замешательстве) : Поел. Говоришь, говядина больная. Почему  не предупредила?
    ВЕРА ( все так же в задумчивости) : Да я сама только что узнала. Андрей позвонил, предупредил.
    ЮРА (в сторону): Я то думаю, откуда такой привкус. Бабуля тоже мне, новый соус, ты первым попробуешь.
Надеюсь, не свинной грипп, не бешенство.
    ВЕРА: При чем тут бешенство?
    ЮРА: Я к примеру. Кто эту... в наш дом?
    ВЕРА:  Андрей.
    ЮРА: На помойку ее!
    ВЕРА: Нельзя, не прилично. Что об Андрее подумают на работе?
    ЮРА: Во времена наступили! Он что, ее на помойке нашел?
    ВЕРА: Она до Андрея была. (очнувшись от своих мыслей) Кстати, тебе завтра компьютер не понадобиться? Андрей просил...
    ЮРА: Какой компьютер! Я, может, до завтрашнего дня не доживу, а ты... У нас в доме есть... Как же его, по телеку  рекламируют.
    ВЕРА: Тампакс?
    ЮРА:Нет!
    ВЕРА:  Либерез?
    ЮРА: Мне вовнутрь.
    ВЕРА: Тампаксы тоже вовнутрь.
    ЮРА: Мне в другое место. Реклама утверждает, что достаточно одного пакетика.
    ВЕРА: Одного! Счастливчики!
    ЮРА:  Как же его...  Вспомнил! Смекта!  Скорей в аптеку.   (убегает. Вера одна)
    ВЕРА: Где он так отравился? Только бы не дизентерия. Еще одна проблема добавилась. Надо успокоиться. Юрку я поручу Бабуле. Она своими травами мертвого на ноги поставит. Ну, и денек! Сегодня во сне тараканов видела. Куда не кинусь от них, то на стол наткнусь, то на шкаф. Чертовщина! Все вижу, а будто бы слепая.
  (осененная мыслью, замирает на месте) Ай да сон!  Придумала! (подходит к столу,  достает очки с черными стеклами, надевает. Выставив руки вперед, ходит по комнате, имитируя слепоту) Здорово! Андрей Николаевич, твоя жена временно ослепла. Только бы не выдать себя в неподходящий момент.  А причина слепоты?  Кажется, придумала.       (Входит баба Софья)
  БАБА СОФЬЯ: Чего ты  дома в черных очках? 
  ВЕРА: Из-за работы. Когда долго разглядываешь черепки сквозь лупу, глаза устают, зрение садится. Врач рекомендовала в таких случаях надевать очки. Для профилактики. Помоги Юрке.
    БАБА СОФЬЯ: Что с ним?
    ВЕРА: На живот жалуется.
    БАБА СОФЬЯ: Так я травки заварю.
    ВЕРА: Бабуля, а тараканы во сне – к чему?
    БАБА СОФЬЯ: Если один таракан к тебе липнет – мужчина прибьется. Если много – грязь к тебе тянется. Остерегайся.     (входит Андрей. Баба Софья уходит)
    АНДРЕЙ: Привет, милая.  (целует жену) Почему в очках?
    ВЕРА: Утром разболелись глаза, пошла к врачу. Закапала что-то, предупредила, что возможна частичная потеря зрения на сутки. На это время  нельзя снимать очки с черными стеклами. Они  предохраняют  хрусталик глаза от света.
    АНДРЕЙ (задумываясь): Только на сутки?
    ВЕРА: Тебе мало?
    АНДРЕЙ: Что ты, дорогая. Я имею ввиду, какая гарантия, что на сутки?
    ВЕРА: Время покажет.            
    АНДРЕЙ: А если случайно очки снять?
    ВЕРА: Не дай Бог! Врач настрого предупредила, что если во время кризиса снять очки, в глазах начнутся необратимые изменения. Стану видеть все наоборот.
    АНДРЕЙ: Как это?
    ВЕРА: Белое станет казаться черным...
    АНДРЕЙ: Ты серьезно!
    ВЕРА: Была охота шутить. Осторожно со мной, а то такую жену получишь!
    АНДРЕЙ: Не подойду на пушечный выстрел. И другим не позволю. (в сторону)  Надо рискнуть, вроде  случайно вышло. Чуть приподнять очки и тогда, чтобы я не сделал, она будет воспринимать все наоборот. Вот жизнь начнется! Я согрешу, она с объятиями! (подхватывает жену на руки, очки сдвигаются на бок.) Я тебя буду на руках носить, милая. Чтобы не споткнулась.
    ВЕРА: Что ты наделал! (Андрей ставит жену на ноги. Вера поправляет очки, озирается.) И что теперь?
    (Андрей хватает газету со стола)
    АНДРЕЙ: Прости, хотел как лучше. Что ты видишь? (машет газетой)
    ВЕРА: Черная бумага у тебя в руках.
    (Андрей становится на четвереньки перед женой)
    АНДРЕЙ: А сейчас.
    ВЕРА: Вроде, какое-то животное. На козла похожее.
    АНДРЕЙ( в сторону): Неужели свершилось!
    ВЕРА: Ой, мама! Откуда в доме козел? (пауза) Так это ты?

    АНДРЕЙ: Ну, знаешь. Я хоть и виноват, что с тобой случилось, но называть так мужа...
    ВЕРА: Да ты не волнуйся. Я тебе капусту стану покупать, шерстку вычесывать. Многие мои подруги живут           с  козлами и ничего, привыкли. Мужиков на всех не хватает.
    АНДРЕЙ: Да не козел я, вот пощупай, рогов нет.
    ВЕРА: Рога – это дело наживное.  (Андрей ходит в волнении по комнате. Спускает брюки)
    АНДРЕЙ: Гляди внимательно. Что ты видишь сейчас?
    ВЕРА: Козел в трусах. Кажется, я эти трусы сама покупала. Ничего не понимаю.
    (заходит Юра. К Андрею)
    ЮРА: Уже началось? В животе бум-бум. Милости просим, туалет свободен.
    АНДРЕЙ (поднимаясь, застегивая брюки): Что началось? У тебя тоже потемнение в глазах?
    ВЕРА: Вот  и все, ночь. Ошиблась врач. Ничегошеньки не вижу. Ни размеров, ни цвета, не различаю. Весь мир одни шорохи и звуки. Одна надежда, что зрение все таки вернется. Юрка, у нас в доме появился козел?
    (Юра глядит на Андрея, то молча кивает, мол, отвечай утвердительно)
    ЮРА: Появился.
    ВЕРА: Слава Богу. Значит то, что видела, есть на самом деле, необратимых процессов не произошло. Откуда взялся козел в нашем доме?      
    ЮРА: Погулять вышел. По вечерам они, козлы, погулять выходят. Этот, видать, заблудился. Андрей пожалел и впустил
    ВЕРА: Накормите животное и отпустите. Хозяйка, наверное, ищет Юрка, ступай на кухню, бабуля  тебе травки заварила.
    ЮРА: Уже принял. (К Андрею шепотом) Где он?
    АНДРЕЙ (тоже шепотом)  Кто?
    ЮРА: Козел, которого нужно накормить и отпустить.
       (Андрей берет за руку Юру, отводит в сторону)
    АНДРЕЙ: Эту игру про козла придумала Вера. У нее на почве временного ослепления слегка помутилось сознание. А я, чтобы ее не расстраивать, ей подыграл. Думаю, через сутки все у нее наладится. Понимаешь?
    ВЕРА: Где вы?
    АНДРЕЙ: Здесь.
    ВЕРА: Андрей, иди ужинать.
    ЮРА: Так ты не ужинал? Иди, бабуля такой говядиной тебя накормит. Ты приволок?
    АНДРЕЙ: Я. В чем дело?
    ЮРА:  Потом поймешь. Ступай.
    ВЕРА: Юрка, купил в аптеке, что хотел?
    ЮРА: Купил и принял. Ты почему в очках и двигаешься так, будто слепая?
    ВЕРА: Долго рассказывать. Все образуется.
    (Андрей снова отводит Юру в сторону)
    ЮРА: Что в этот раз?   
    АНДРЕЙ: Погляди на меня внимательно. Я – это я? Ты на мне ничего  необычного не видишь?
    ЮРА: Что именно?
    АНДРЕЙ: Рогов, например.
    ЮРА: Рогов? Нет, не вижу.
    АНДРЕЙ: Странно.
    ЮРА: Я тоже думаю, что пора. Столько лет женат.
    ВЕРА: О чем вы там шушукаетесь? Андрей, не заставляй бабулю сто раз разогревать еду.
    АНДРЕЙ: Иду. (уходит.) Ничего не понимаю. Ее зрение, козел, темнота...
    ЮРА: Что за игру затеяли? Как дети малые.
    ВЕРА: Юрка, как средство называется?
    ЮРА: Я же говорил, смекта. Постой, как ты узнала, что я остался в комнате? Ты же не видишь. (пауза)
    ВЕРА: У тебя так в животе барабанит, что за версту слышно.
    ЮРА: Точно. Чтобы надежно подействовало, я два пакетика сразу принял, да сверху бабулькиной травки стакашку.  И заскворчало в животе.
    ВЕРА: Козла накормили?
    ЮРА( в сторону): Это она про мужа, что ли? ( к Вере) Думаю, трескает за обе щеки.
    ВЕРА: Если хозяйка не найдется, выведи потом козла в кустики.
    ЮРА: Выведу.



ДЕЙСТВИЕ     ВТОРОЕ
 
               
Сцена   первая

   
    Гостиная Жилкиных. Пятница, 13. Утро. За компьютером работает Нина. Заходит Андрей с папками в руках.
    НИНА: Давай отложим работу. Хочешь, сама позвоню шефу и все объясню.
    АНДРЕЙ: Не надо никуда звонить. Жена нормально себя чувствует, сегодня к вечеру зрение должно восстановиться. (листает папку) Вот, нашел. (кладет папку перед Ниной.) Страницы девятая, двенадцатая и двадцатая.
    НИНА: Странное лекарство. Сначала человек слепнет, а  после прозревает. Тебе не страшно за жену?
    АНДРЕЙ: Не она первая, не она последняя. Такая процедура. А мы воспользуемся ситуацией, одним выстрелом двух зайцев...  И работу сделаем,  и пообщаемся. Может, даже на легком контакте. (обнимает Нину)
    НИНУ: Совести у тебя ни на грош!
    АНДРЕЙ: Ни на грош?  Выходит, бывает совесть на два, три гроша?
    НИНА: Не забывай, умник, мы сейчас не у меня дома.
      (входит Вера. Она в темных очках)
    ВЕРА: Не помешаю? Одной не по себе. Такое чувство, будто затолкнули в пустую комнату без окон, бед дверей и оставили одну. Не обращайте внимание на меня, работайте,  а я посижу молча. (Андрей помогает жене сесть в кресло)
    АНДРЕЙ: Как ты себя чувствуешь? По- прежнему  ни капельки не видишь?
    ВЕРА: Абсолютно.
    НИНА: Вы простите  меня. Я предлагала Андрею Николаевичу отложить работу, но он настоял продолжать.
    ВЕРА: Правильно сделал. Если вы уйдете, мне лучше не станет. Кстати, Андрей, ты нас не познакомил.
    АНДРЕЙ: Действительно, прошу прощения. Моя жена Вера. Референт нашей фирмы,  тоже Вера. (поворачивается к Нине, прикладывает палец к губам – молчок)
    ВЕРА: Тоже Вера? Так вы новый человек на фирме? До вас работала... Кажется, Нина. Я не ошиблась, Андрей?
    АНДРЕЙ: Нет.
    ВЕРА: Андрей, тебе повезло, рядом с тобой две Веры, можешь загадывать желание.
    АНДРЕЙ: К меня одно желание, чтобы ты поскорей  поправилась.
    НИНА: Вы удивительная женщина!  Я бы на вашем месте лежала от страха в обмороке. Вдруг не вернется зрение?
    ВЕРА: Для меня время обмороков прошло. А в жизни иногда очень полезно сначала ослепнуть, потом прозреть.
    НИНА (шепотом к Андрею): Почему ты назвал меня Верой?
    АНДРЕЙ: Потому, что тебя, Нину, она видела, знает. Мне кажется, что она что-то подозревала о нас с тобой.
    ВЕРА: Андрей, а где сейчас Нина?
    АНДРЕЙ: Не знаю.
    ВЕРА: Я встретила ее недавно в городе в компании подвыпивших горилл. Вероятно, она стала девочкой по вызову.
    АНДРЕЙ (с удивлением): Ты не ошиблась?
    ВЕРА: Ничего подобного. Я же ее хорошо запомнила. На ней была серая кофточка с вышитым цветком на левой груди, синяя длинная юбка, а на ногах туфли на платформе. Сейчас такие туфли городские проститутки носят.
    (Нина встает, оглядывает себя. На ней та же одежда, какую описала Вера)
    Андрей: Не может быть! Когда ты ее видела?
    ВЕРА: Точно не помню. Почему это тебя заинтересовало?
    АНДРЕЙЦ: Ничего подобного. (пауза) Дело в том, что Нину недавно грохнули. Поэтому спросил, не ошиблась ли.
    ВЕРА: И сильно грохнули?
    АНДРЕЙ: Грохают только на смерть. Застрелили.
    ВЕРА: А за что грохнули?
    АНДРЕЙ: Был бы человек, а за что, всегда найдется. (Андрей ходит вокруг Нины, грозно  ее оглядывает. Та сидит ни жива, ни мертва)
    ВЕРА: Скорее всего, это связано с коммерческими делами. Андрей, тебе надо менять работу. Дня не проходит, чтобы кого-то из предпринимателей не грохнули.
    АНДРЕЙ: Да, бизнес – это тебе не музей с черепками. Предприниматели сейчас -  это передовая линия прогресса. Со всех сторон одни недоброжелатели. А та, дорогая, иногда пристанешь – где был? Почему поздно вернулся? А я, может быть, в этот момент обходными путями домой добирался, следы запутывал, беду от семьи отводил.  Может, в этот момент, меня уже заказали.
    НИНА: Дай-то Бог!
    АНДРЕЙ: Что?
    НИНА: Я говорю, не дай Бог, мы еще проект не закончили.
    ВЕРА: Хватит, Андрей, больше не будем о мертвых.
    НИНА (к Андрею): Ничего себе  денек. Меня уже в мертвые записали. Чепуха все это. Твоя женушка окривела не вчера, а черти когда. Никаких горилл у меня знакомых нет.
    (заходит Юра. У него в руках стакан с травяным настоем)
    ВЕРА: Юрка, ты? Чем бабуля занимается?
    ЮРА: Кажется, пирог затеяла. (подходит к Нине, протягивает руку) Познакомимся. Юрий.
    НИНА: Вера.
    ВЕРА: Что?
    ЮРА: Ты что-то сказала? (оглядывается на сестру)
    ВЕРА: Меня позвали.
    ЮРА (Нине): Простите, вас как зовут?
    НИНА: Ну, Вера.
    ВЕРА: Что?
     (Юра подходит к сестре.)
    ЮРА: Ты в норме?
    ВЕРА: Вполне.
    ЮРА: Тогда я не в норме. На почве отравления начались слуховые галлюцинации? Или на самом деле, спрашиваю одну, отвечает другая? И смекта не помогла. Может, травка бабулина  исправит. (подходит к Андрею, прикладывает ухо к его животу.) Странно, тихо. Почему у тебя здесь тихо? (тыкает пальцем в живот Андрея)
    АНДРЕЙ: Это живот, а не симфонический оркестр.
    ЮРА: Причем тут оркестр? У тебя в кишках должно фыр-фыр, а после бзык-бзык.
    АНДРЕЙ: В башке у тебя бзык. И очень большой. (в сторону) Это у них семейное.
    ЮРА: В башке если и случается, то бзик. Ты ел поджарку, ту самую, которую приволок?
    АНДРЕЙ: Да. Бабуля вкусно приготовила. Что ты с этим стаканом  носишься!
    ЮРА: Как что? Бабуля для тебя заварила. Я уже принял, сбегал куда надо. Теперь твоя очередь. Вот, вот начнется. Так что пей.
    АНДРЕЙ: Я сроду трав не пил, обойдусь и в этот раз. Что за запах?
    ЮРА: Конский щавель.
    АНДРЕЙ: Скорее,  конская моча. Отвяжись. (отходит, сам с собой) Вот и не верь в приметы. Жена ослепла, у братца крыша поехала. И все в пятницу, 13. (к жене)   Вера, успокой брата. Он определенно хочет меня отравить. Сует какую-то гадость, чтобы я ее выпил.
    ЮРА: Для твоего же блага!
    ВЕРА: Юрка, заткни фонтан!.
    ЮРА: Мой фонтан, поэтому не заткну! (к Андрею)  Ты не подумал, что от этой  гадости  у твоей жены  испортилось зрение?
    АНДРЕЙ: Господи, да о чем он?
   (Юра в волнении обходит вокруг Нины, останавливается у нее за спиной, кладет руки на спинку стула, на котором сидит Нина)
    ЮРА: Он не понимает! (стучит по спинке стула)  На какой помойке ты нашел эту тухлятину и притащил в наш дом? (Нина закрывает глаза, вжимает голову в плечи)
    АНДРЕЙ: Ах, вот он о чем! На помойке? Да у нас месяц назад на фирме евроремонт такой забабахали! В каждом кабинете итальянская мебель, компьютеры, факсы...
    ЮРА: Какая еще мебель?
    ВЕРА: Дорогой, и у тебя тоже? Как ценному работнику?
    АНДРЕЙ: Да! А как наши женщины следят за модой!
    НИНА: (дрожа от страха): У проходной охрана круглые сутки.
    АНДРЕЙ: И какая! Бугаи почище Шварценеггера. И все это ты называешь помойкой. (к Нине) Не волнуйся, все под контролем.   Это у  них семейное- шиза по пятницам.  (к Юрке) Твои задрипанные киоски на Комаровке –помойка.
    НИНА: Хватит!
    ЮРА (наклоняясь к Нине): Спокойно! Парень перетрудился. Производственный  стресс, пройдет.
    АНДРЕЙ: Кто у тебя покупает  твои маечки, кофточки... Барахло!
    ЮРА Вот оно что! (пауза. Юра подходит к Андрею) Когда ты просишь у меня это барахло по праздникам, я даю тебе и денег не прошу. По родственному.
    ВЕРА: Для кого же он просит? Муж постоянно дарит мне духи «Красная Москва». Как попользуюсь ими, так и встает перед глазами, то генсек, то какой-нибудь член.
    АНДРЕЙ: Какой  еще член!
    ВЕРА: Политбюро, конечно. Разве после «Красной Москвы» увидишь что-нибудь другое? То-то я заметила, что мужчины перестали обращать на меня внимание, все ветераны липнут, идут на родной запах.
    АНДРЕЙ: Мне нравится этот запах. Простенько и со вкусом.
    ВЕРА: Не о тебе речь, о мужчинах.
    АНДРЕЙ: Я, по твоему, не мужчина?
    ВЕРА: Ты муж! Однажды я переборщила с этими духами. Так шибануло в нос, что зажмурилась сразу. Открываю глаза, а передо мной Ильич. Рядом никого. Мы с ним начали такое вытворять!
    АНДРЕЙ: Не надо, дорогая. У нас  посторонние и не компрометируй Ильича, он  наша история. 
    ЮРА: Нет надо! История не терпит белых пятен, а о том, что вытворял вождь с моей сестрой, нет ни в одном учебнике. Верка, дальше!
    ВЕРА: В шалашике все было, на берегу озера. Вокруг тишина, благодать. Я диктую, он записывает.
    АНДРЕЙ: Постой! Что диктуешь?
    ВЕРА: Тезисы. Ильич их потом Апрельскими назвал.
    Юра: Так это ты надиктовала! Эх, сестренка! Сколько потом беды от них получилось.
    ВЕРА: Неудивительно. Что можно ожидать от женщины, надушенной духами «Красная Москва».
    ЮРА: Гляди, Андрей, осторожней с этими духами. В следующий раз устроит твоя жена с  Мао на пару культурную революцию.
    ВЕРА:  Запросто! Вот мы недавно с Фиделем...
    АНДРЕЙ: Хватит! Нет, чтобы с Клинтоном что-нибудь сообразить, или с Жаком Шираком на худой конец.
    ВЕРА: Размечтался!  Жака на  «Красную Москву» не купишь. Патриот он, ничего кроме Шанели не признает.
  А  у Клинтона своя  Манька есть.
    ЮРА: Моника.
    АНДРЕЙ: Хорошо, долой «Красную Москву», будет тебе шинель.
    ВЕРА: Шинель можешь себе подарить, а мне лучше Шанель. (в задумчивости кладет руки на свою грудь, мечтательно заканчивает) Даже не верится, что здесь появится номер пять. Фантастика!
    АНДРЕЙ: Еще какая фантастика. У тебя отродясь там  даже  третьего номера не было, самое большое второй.
Вырастут, что ли?
    ВЕРА: Как только подаришь, сразу появится.
    АНДРЕЙ: Что же ты раньше молчала?.  (оглядывается на Нину)
    НИНА (трогает себя за грудь): У кого-то без шанелей все в норме.
    ЮРА: Истинно говорю вам: французская парфюмерия чудеса творит!
    ВЕРА: Однако, мы отвлеклись. Андрей, зачем тебе понадобились шмотки из Юркиного киоска?
    АНДРЕЙ: По поручению шефа я брал для подарков  нашим сотрудницам. Восьмое марта, дни рождения...
  (пауза) Не верите? Юрка,  ты  свой товар узнаешь?
    ЮРА: Конечно.
    АНДРЕЙ: Полюбуйтесь! (быстро подходит к Нине, задирает ей юбку. Нина вскрикивает, отскакивает в сторону)
    ЮРА: Голая!  Видишь, какой у меня классный товар! С живого человека сняли средь белого дня. А ты – Комаровка!
    АНДРЕЙ ( в сторону): Дьявол! Забыл про ее НОУ – ХАУ.
     (заходит баба Софья. Андрей и Юра о чем-то говорят. Нина направляется  к выходу)
    БАБА СОФЬЯ ( к Нине): Уходите? Я такой сюрприз подготовила.
    НИНА: Еще один? С меня довольно.
    БАБА СОФЬЯ: Да он вкусный сюрприз, с яблоками.  (Нина уходит.)   
    ВЕРА: Ничего, бабуля. Был бы пирог, а едоки найдутся.
    БАБА СОФЬЯ: И славненько. Я только на секундочку заглянула, как  вы тут. Пойду,  а то пирог подгорит.  (уходит)
    АНДРЕЙ ( к Юре): С какой цепи сорвался? Что ты  накинулся на мою сотрудницу?
    ЮРА: Да при чем тут она, я совсем про другое говорил.
    ВЕРА: Юрка, ступай на кухню, бабуле помочь надо.
    ЮРА : Да ну вас!   (уходит)
    АНДРЕЙ: Что это с ним сегодня? Ни с того, ни с сего...
    ВЕРА: А если это любовь с первого взгляда?
    АНДРЕЙ: Какая любовь? Он ее чуть до слез не довел.
    ВЕРА: Любовь и слезы всегда рядом.
    (возвращается  Нина. Андрей делает ей знак, чтобы она молчала. Отводит ее в сторону)
    НИНА: За что он на меня...?
    АНДРЕЙ:  Я же тебе говорил, у них это семейное. Как пятница, так жди сюрприза. А  если пятница, 13...
    НИНА: Почему не предупредил? В жизни бы не пошла к тебе?
    АНДРЕЙ: В прошлую пятницу все прошло тихо. Тут не угадаешь. Все, забыли. (целует ее в щеку)    
    НИНА (шепотом): Не могу отделаться от мысли, что твоя жена за нами наблюдает, что ее слепота – розыгрыш.
    АНДРЕЙ: Розыгрыш? Для чего?
    НИНА: А вдруг подглядеть за нами.
    АНДРЕЙ: Господи! Мы же обнимались!
    НИНА: Не мы, а ты лапал меня.
    АНДРЕЙ: Господи! Мы же целовались!
    НИНА: Не мы, а ты лицо все обслюнявил. Возможно, ей нужен предлог для развода с тобой.
    АНДРЕЙ: Для развода! Типун тебе на язык. (подходит к Вере на  цыпочках, наклоняется, глядит ей в глаза. Возвращается к Нине.) Не шелохнется. Только дышит глубоко. Как то мне нехорошо стало после твоих слов. (расстегивает рубашку, делает глубокий вдох)
    НИНА: Только в обморок не рухни. Что мне потом делать? И вообще, зря я согласилась придти сюда.
    АНДРЕЙ: Зато как смеялась вчера, помнишь? Приметы, сказки...
    ВЕРА: Андрей, ты здесь?
    АНДРЕЙ: ДА. Перекур, Нина вышла.
    ВЕРА: Отлично. Поговори со мной. Грустно мне. Скоро сутки во мраке, как соскучилась по солнышку!
    АНДРЕЙ: Поговорить? (задумывается) Хорошо, давай поговорим. (к Нине) Замри!  (подходит к жене) Откровенно?
    ВЕРА: Давай откровенно.
    АНДРЕЙ: У тебя кто-то есть?
    ВЕРА ( после паузы):  Не говори загадками.
    АНДРЕЙ:  Судя по тому, как ты сделала паузу,  все  поняла. Говори правду, я пойму. (Вера молчит. Нина подходит к Андрею, отводит в сторону)
    НИНА: Куда тебя понесло? Мне только показалось, что ее слепота – розыгрыш.
    АНДРЕЙ: Тогда почему она так многозначительно замолчала?
    НИНА: Вся твоя семейка непредсказуема.
    ВЕРА ( в сторону): Интересный поворот в моем  спектакле. Кто же я? Обманутая жена, или неверная? Андрей, а если  ты прав,  отпустил бы меня?
    АНДРЕЙ: Никогда!    (Нина с обидой толкает Андрея в бок) Хотя... Насильно мил не будешь
    ВЕРА: Всегда мечтала, чтобы ты хоть раз в жизни поборолся за меня.
    АНДРЕЙ: Странная мечта. Ты же моя жена, зачем мне за тебя бороться?
    ВЕРА (в сторону): Простота – хуже воровства.
    НИНА: Пора прекращать этот балаган. ( подходит к двери, хлопает ею. Громко) Я вернулась. Не помешаю? Что с вами, Андрей Николаевич?
    ВЕРА: А что с ним?
    НИНА: Какой-то он... Неужели опять началось!  (Андрей в недоумении озирается)
    ВЕРА: Что началось? (Нина подходит к Вере, разглядывает ее) Проклятая слепота. Муж будет погибать, не узнаю, как.   (Нина отходит от Веры, делает знак Андрею, чтобы тот молчал.)
   НИНА: Припертех  у него!
    ВЕРА: Что?
    НИНА: Припертех. Приступ передовой технологии! Издержки  прогресса. Вы не расстраивайтесь, Вера, у нас на фирме обычное явление. Принтеры, компьютеры, прочая техника облучают мужчин то слева, то справа. Мужчины начинают заговариваться, придираться к пустякам, ведут себя не адекватно.
    ВЕРА: Бедный мой! Я то думаю, с чего он всякую чепуху понес? Другой мужчина, развод... А у него припертех! Какая несправедливость!  Мало того, что их грохают, как перепелок, так еще им от передовой технологии достается. Постойте, а на женщин компьютеры не действуют?
    НИНА: Нет. Если мы нашу жизнь выдерживаем, наших мужиков, что нам этот прогресс? Нам теперь, что атомная  бомба, что передовая технология, все одно – комариный укус. Видать, мы из другого теста. (подходит к Андрею. Делай так, как я скажу. Иначе сам выпутывайся.)
    ВЕРА: Что же теперь делать?  (Нина подходит к Вере)
    НИНА: Поступать так, будто ничего не произошло. Подыгрывать ему.
    ВЕРА: И все?
    НИНА: Да.       (  Подходит к Андрею.) Ситуация меняется. Коси под шизика.
    АНДРЕЙ: Авантюристка! Проходимка!
    НИНА: Господи, сколько комплиментов, и мне одной. Иди к ней.
    АНДРЕЙ6 Да что делать?
    НИНА: Стихи читай, песни пой, пляши. Только не увлекайся, а то действительно  закрутит в мозгах.
    (Андрей подходит к жене, берет ее за руку)
    АНДРЕЙ (задумывается):  Молилась ли ты на ночь, Вероника?
    ВЕРА: Молилась, дорогой.
    НИНА: Песню давай!
    АНДРЕЙ (торжественно): Песня!
    ВЕРА: Здорово! Что-нибудь из Антонова, из нашей юности.
    АНДРЕЙ ( поет): И честь свою ты отдала, под крышей дома твоего...
    ВЕРА: Отдала, милый, отдала.
    АНДРЕЙ: Что? Кому? Когда?
    НИНА: Слава Богу, кризис миновал.  (к Андрею) Ты в норме?
    АНДРЕЙ: Еще как в норме.
     (заглядывает Юра)
    ЮРА: Андрей, бабуля кличет. Срочно. (исчезает. Нина машет рукой Андрею, чтобы тот уходил. Андрей порывается что-то сказать, но молча уходит.)
    ВЕРА: Ушел?
    НИНА: Ушел. Пока до кухни дойдет, окончательно придет в норму.
          (Вера  достает из бумажного пакета  пистолет, держит перед собой. Ствол пистолета направлен на  Нину. Та от неожиданности вскрикивает)
    ВЕРА: Что с вами?
    НИНА: Мышь! Вон там, в углу. Боюсь их ужасно. Вам зачем это?
    ВЕРА: Пистолет? Да вот, сколько недель пытаюсь эту мышь выследить и прикончить. Глаза подвели. Может, на шорох попробовать? (медленно водит стволом  пистолета из стороны  в сторону. Нина  сидит ни жива, ни мертва.) Вы подсказываете где мышь, а я ее хлопну.
    НИНА: Нет, нет. А вдруг промахнетесь, попадете в кого-нибудь  в другого. Стоит ли рисковать? К тому же, мышь уже убежала к соседям и просила передать вам, что больше здесь не появится. Опустите оружие.
    ВЕРА: Если сама мышь обещала... (кладет пистолет рядом с собой. Вот денек, мыши заговорили.
    НИНА: Ой, не говорите. Пятница, 13.
    ВЕРА: Верите в приметы?
    НИНА: Такой денек, что в черта рогатого поверишь!
    ВЕРА: Да, событий много. Вы замужем?
    НИНА: Нет.
    ВЕРА:  Есть друг? Простите за любопытство.
    НИНА: Как вам сказать? Сначала была надежда, но потом все оказалось пшиком.
    ВЕРА: Расстались?
    НИНА: Живу по инерции, как было, так и остается. Вы довольны своей жизнью?
    ВЕРА: У меня любимая работа, замечательный брат, родная бабуля...
    НИНА: А муж?
      (Раздается  телефонный звонок. Нина берет аппарат, подает Вере)   
    ВЕРА (по телефону): Добрый день. Да, это квартира Жилкиных. Какую Нину? Нет у нас таких. Нину референта? Так вы не знаете? Ее же грохнули. Что тут непонятного, замочили Нину. Я же вам русским языком говорю, кокнули Нину. (К Нине.) Псих какой-то! Бросил трубку. Может, с вашей работы звонили? Подавай им Нину. Хоть с того света.
    НИНА (в сторону): Какая каша заваривается!
     (появляется Андрей с подносом  в руках. На  подносе чайник, чашки.)
    АНДРЕЙ: Кто звонил?
    ВЕРА: Кажется, с твоей работы. Требовали референта Нину. Я сказала, что ее грохнули.
    (Андрей делает неловкое движение, чашка с подноса падает, разбивается )
    НИНА: Посуда бьется – к счастью. Пойду за веником. (уходит)
    АНДРЕЙ: Кто тебя просил так говорить?  (в сторону) Сейчас сюда столько народу набежит!
    ВЕРА: Сказала, как есть. Ой! (закрывает лицо руками)
    АНДРЕЙ: Что такое? (подбегает к жене)
    ВЕРА: Свет вижу, контуры. Неужели  зрение возвращается.
    АНДРЕЙ (в ужасе): Уже!
    ВЕРА: Ты не рад?
    АНДРЕЙ: Что ты, наоборот. ( в сторону) Ну, эскулапы! Обещали слепоту на сутки, а не прошло и половины.
   (к Вере) Видишь меня? (в сторону) Только бы опять козла не увидела.
    ВЕРА: Какой ты у меня красивый!
    АНДРЕЙ: Слава Богу, с козлами вопрос закрыт.
    ВЕРА: Какие у тебя изящные ушки.
    АНДРЕЙ (в сторону): Нет, опять ей какой-то зверушка мерещится.
    ВЕРА:  Какой у тебя изумительный носик!               
    АНДРЕЙ: Какой носик? Какие ушки? Ты меня узнаешь?
    ВЕРА: Конечно. А вот твои  красивые глазки.
    АНДРЕЙ: Она решила, что я Серый волк, а она  Красная шапочка.
    ВЕРА(опуская глаза): А вот здесь он, хищник мой желанный. (тянется рукой в пах  Андрею)
    АНДРЕЙ: Слава Богу, мужа признала.
    ВЕРА: А может, и не хищник, а так, травоядное. Чего сослепу не скажешь?
    АНДРЕЙ: Безобразие! Это квартира или зоопарк!
    ВЕРА: Будь ко мне снисходительным, дорогой. Я пока не в форме. А референт где?
    АНДРЕЙ: Вышла.
    ВЕРА: Вижу, но резкости нет. Как здорово увидеть мир, даже так. Правда, он за это время изменился.
    АНДРЕЙ: Вот именно, так все запуталось!
    ВЕРА: Пойду на кухню, порадую бабулю. (встает, не спеша выходит. Возвращается Нина)
    НИНА: Где жена?
    АНДРЕЙ: На кухню пошла. Сказать бабуле, что зрение возвращается.  (подходит к шкафу, вынимает женскую одежду) Переодевайся. Это  жены, подойдет.
    НИНА: Зачем?
    АНДРЕЙ: Она же тебя, Нину знает, в твоей серой кофточке, синей юбке.
    НИНА: Может, лучше  уйти потихоньку.
    АНДРЕЙ: Если только в окно. Ты не пройдешь незамеченной. Переодевайся. Надо изменить внешность.
    НИНА (разглядывая одежду Веры): У нее размер меньше. Как в ее кофточку влезу?
    АНДРЕЙ: Втяни грудь.
    НИНА: Это ты мне?
    АНДРЕЙ: Да, легче Гималайские горы замаскировать, чем  твою грудь. Быстрее! (Нина переодевается)
    НИНА: ОЙ! Шагу не могу ступить в ее туфлях.
    АНДРЕЙ: А ты не шагай. Садись за компьютер и работай.
    НИНА: Дышать невозможно. Кофточка треснет.
    АНДРЕЙ: Так не дыши. Только выдыхай, выдыхай.
    НИНА: Напрасно все. Любая женщина узнает свой гардероб.
    АНДРЕЙ: Во-первых, у нее в глазах сплошной туман, во-вторых, все, что у Верки есть, из Гумма. Такого барахла у каждой бабы навалом.
    НИНА: Мог бы жену с базара одевать.
    АНДРЕЙ: Двоих с базара не потяну.
    НИНА: Не припомню, чтобы ты покупал мне фирменное. Нет, было. Носовой платок.
    АНДРЕЙ: Зато какой!  От Кристиана  Диора! Такой платок прикладываешь к лицу, вдыхаешь его запах и видишь Эйфелевую башню. А что ты видишь, вытираясь платком фабрики им. Крупской? Ленина в Горках? Штурм  Зимнего? То-то! Сложи свою одежду в пакет, работай и ни на что не обращай внимание.
    НИНА: А если бабка зайдет, или этот псих  молоденький?
    АНДРЕЙ: Бабуля вряд ли запомнила, в чем ты была, а Юрка... (доносится шум сливного бочка в туалете) Вот, слышишь? У Юрки сейчас любовь с унитазом.  Я на кухню,  сейчас главное контролировать  Веру. (уходит. Заходит Юра. Глядит на Нину)
    ЮРА: Не может быть! На вас утра кофточка была серой. Почему она теперь красная? Галлюцинация?
    НИНА:  С вашим зрением все в порядке. На мне красная кофточка. Все дело в ткани. До обеда она серая, после становится  красной.  (Юра медленно подходит к Нине)
    ЮРА: Кофточка – хамелеон?
    НИНА: Вроде того.
    ЮРА: Фантастика! И где такие изделия шьют?
    НИНА: Не знаю. Мне эту кофточку подарили. Вам то зачем?
    ЮРА: Хочу закупить для своих киосков. Вот будет торговля! Можно на бирочку глянуть?
    НИНА: Попробуйте. (Юра запустил два пальца за шиворот кофточки)
    ЮРА: Верхняя пуговка мешает.
    НИНА: Верхняя? (расстегивает пуговку)
    ЮРА: Уже лучше, но только два пальца пролезли, не ухватится. (Нина  расстегивает еще пуговку. Обнажается грудь Нины) О...! Какая чудная  бирочка!
    (входит Андрей. Юра пытается выдернуть руку, но браслет часов цепляется за ткань.Андрей, глядя на эту картину, начинает икать. Наконец, Юра освобождает руку. Нина быстро застегивает кофточку)
    НИНА: Вспомнила страну изготовителя! Кабардино – Канарские острова!
    ЮРА: Первый раз слышу.
    НИНА: Про эти острова никто не знал, пока их не открыл Юрий Сенкевич. Он пошел в лес за грибами, заблудился и вышел прямо на эти острова.
    ЮРА: Не мог он раньше заблудиться? В бизнесе каждая минута дорога, столько времени потеряно.
   (Андрей по прежнему икает, молча глядит то на Юру, то на Нину. Юра подходит к Андрею, стучит ему по спине) Это отравление  говядиной боком тебе выходит. Видишь, судороги начинаются. Предупреждал, выпей бабулькиной травки. Тебя прочистит!
    НИНА: Дайте ему воды.
    ЮРА: Зачем воды, травка есть. Лечебная. (подает стакан Андрею. Тот выпивает) Теперь туалет не занимать.
    АНДРЕЙ: Ты чего руки распускаешь?
    ЮРА: Коммерческая тайна.
    АНДРЕЙ: Лицемер! Кричал дрянь, помойка!
    ЮРА: Что за чушь он несет?
    НИНА: Рецидив. Припертех называется. Болезнь такая. Жуткая.
    ЮРА: Как Спид?
    НИНА: Хуже. От Спида уберечься можно, а от припертеха нет спасения.
    ЮРА: Заразная?
    НИНА: Еще как!     (Юра пятится от Андрея, мечется по комнате.  Находит полотенце, закутывает себе лицо, голову. Стоит с забинтованной головой от подбородка по макушку.  Вдруг падает.)  Он же задохнулся. (разматывает полотенце. Юра глубоко дышит.)
    АНДРЕЙ: Какие  нежности!  (отходит в сторону)
    ЮРА: Я живой?
    НИНА: Живой.
    ЮРА: А он как?
    НИНА: У него приступ прошел. Поднимайся. Расскажи Андрею, зачем ты полез ко мне за шиворот.
    ЮРА: Не могу. Коммерческая тайна. Теперь я знаю, где можно достать отличный товар для своих киосков.
    НИНА: Товар? (пауза) Послушай, Андрей тебе не конкурент, он не торгует. Просто скажи, что хотел глянуть на бирку, а она находится внутри кофточки.
    ЮРА: При условии, что никому ни слова про кофточку.
    НИНА: Хорошо.
    ЮРА (подойдя  к Андрею): Глянь на свою сотрудницу и  ответь, какого цвета на ней кофточка?
    АНДРЕЙ (демонстративно отвернувшись): Я на чужие женские кофточки не заглядываюсь и руками по ним не шарю.
    ЮРА: Эта кофточка особенная, погляди.
    АНДРЕЙ: Обыкновенная кофточка, красного цвета. И что?
    ЮРА: А то! Если Верка узнает...
    АНДРЕЙ: Умоляю тебя, ни слова ей об этом!  Ты не представляешь, что произойдет!
    ЮРА: Представляю. Сестра  захочет такую же для себя. Кофточка – хамелеон!  Все бабы от зависти лопнут!
   (пауза. Андрей глядит то на Нину, то на Юру. Подходит к Нине)
    АНДРЕЙ: О чем он?
    НИНА: У него припертех. (крутит пальцем у своего виска) Готовься к худшему.
    ЮРА: С утра кофточка одного цвета, а после обеда – другого. Я хотел глянуть на бирочку, узнать страну изготовителя, да ты помешал.
    АНДРЕЙ: Успел глянуть?
    ЮРА: Нина вспомнила: Кабардино-Канарские острова.
    АНДРЕЙ: Кабардино... Это же Россия.
    ЮРА: Я так думаю, что когда  страна  развалилась,  кабардинцы отделились от России и создали союз с Канарскими островами. У этих народов оказались общие корни.  ( к Нине) Я верно говорю?
    НИНА: Вы меня в свои разборки не впутывайте.
    АНДРЕЙ (в сторону): Кажется, у нас у всех припертех. Хроническая форма. (к Юре) Тебе зачем эта кофточка?
    ЮРА: Хочу закупить партию для киосков. Хит сезона. (в это время Нина выходит)
    АНДРЕЙ: Она вышла, хватит заливать. Или это продолжение концерта?
    ЮРА: Какого концерта?
    АНДРЕЙ: Который ты закатил с самого начала. Забыл про помойку?
    ЮРА: Здесь ты сам виноват. В следующий раз, когда ты что-то тянешь в дом, принюхайся. На глаз определить сложно.
    АНДРЕЙ: Это как – принюхайся?
    ЮРА: Носом. Внешне оно может быть свежо, красиво, а как принюхаешься, да тем паче употребишь... (гладит себя по животу) Такое отравление можно получить!
    АНДРЕЙ (в сторону): То-то я гляжу, что на почве отравления у него крыша поехала. Несет всякую чушь.    
      (заходит Вера в левую дверь, а в правую Нина. Вера садится на диван, Нина за компьютер. Юра подходит к сестре)
    ЮРА: Как твои глаза?
    ВЕРА: Вижу, но как в тумане
    ЮРА: Лиха беда начало. К вечеру обязательно прозреешь.
    ВЕРА: Надеюсь. Готовьте посуду, сейчас бабуля пирог принесет.
    (Юра расставляет чашки на столе, Андрей помогает Вере сесть за стол.)
    АНДРЕЙ: Что  за конверт у тебя в руках? Целый день не расстаешься с ним.   
    ВЕРА: Боюсь оставить без присмотра. Опасно.
    АНДРЕЙ: Бомба?
    ВЕРА: Нет, но с помощью этого предмета убили многих. 
    АНДРЕЙ: Что это? Зачем  он здесь?
     ВЕРА: Старинный пистолет. Хотела почистить,  перед тем, как на стеллажи выложить. Потускнел, сто лет без дела.  Глаза подвели.
    (заходит баба Софья с пирогом на подносе)
    БАБА СОФЬЯ: Веерка, соловья баснями не кормят. Кто резать будет?
    ВЕРА: Я.
    ЮРА: У тебя туман в глазах. Промахнешься.
    ВЕРА: В такую вкусную мишень любой слепой попадет, к тому же я  прозреваю такими темпами, сама удивляюсь.
    (Рассаживаются.  Нина  напротив Веры.)
    НИНА (в сторону): Господи, все получается, как во сне Андрея. Я, радом его жена с ножом...
    ВЕРА: Приступим к самому приятному. (встает, широко и резко замахивается ножом. Нина вскрикивает, падает без чувств. Андрей и Юра бросаются к Нине. В этот миг в комнату врываются двое охранников в одинаковой униформе. У одного в руках пистолет.)
    ПЕРВЫЙ ОХРАННИК:   Не двигаться! Всем руки на стол!
    ВТОРОЙ  ОХРАННИК: Секьюрити фирмы  «ЧИКА»
    БАБА СОФЬЯ: Сик...Сик... Кто?
    ЮРА: Секьюрити, бабуля. По нашему – охрана. Из «ЧИКА»
    БАБА СОФЬЯ: Опять ЧЕКА? Ай да вождь, ай да молодец!  Запустил революцию по второму кругу. Михаил Сергеевич  социализм отменил, а Ильич не согласен. ( к охране ) Хлопцы, а Зимний взяли?
    ПЕРВЫЙ ОХР.: Слыхал? Зимний, Вождь... Ну, и клички. Бандитское гнездо.
    ВТОРОЙ ОХР.:  Ничего, бабушка, и Зимнего возьмем, и Вождя. (к Вере ) А вы гражданочка снимите очки, обнажите свое истинное лицо.
    АНДРЕЙ: Нельзя ей снимать очки, иначе слепой останется. (к охране)  Вы меня не узнаете?
    ПЕРВЫЙ ОХР.: А ты что, Шварценеггер?
    ВТОРОЙ ОХР.: Нам сообщили, что в квартире Жилкиных, где мы находимся, убили референта нашей фирмы. (показывает на тело Нины) А вот и труп.
    ВЕРА: Здесь никого не убивали. Это недоразумение.
    ПЕРВЫЙ ОХР.:  Это кто лежит? 
    ВЕРА: Референт, но не  Нина.     (оба охранника склоняются  над телом  Нины.  Вера  достает из пакета свой пистолет- экспонат) Эй, вы оба. Руки вверх! (охранники оборачиваются. Вера направила на них свой пистолет.) Не надо играть в крутых. Одним выстрелом из моей  малышки валили слона. Бросай пистолет. ( охранник бросает) Бабуля, подними оружие.
    ПЕРВЫЙ  ОХР.: Гляди, какой у нее ствол. Пушка!
    ВЕРА: Прошу познакомиться – экс. 150.
    ПЕРВЫЙ ОХР: Что?
    ВТОРОЙ ОХР.: 150-ый калибр, идиот. Подчиняемся насилию. (поднимают  руки)
    БАБА СОФЬЯ: Верка, всю жизнь мечтала отомстить за отца, за родных. Не упущу момента. Да мне свой, чтобы надежно, а то этот маленький.
    ВЕРА: Хорошая идея, бабуля. Держи, а мне этот отдай. (меняются пистолетами)
    ПЕРВЫЙ ОХР.: Не имеете права!
    ВТОРОЙ ОХР.: Самосуд!
    БАБА СОФЬЯ: Моих родных, других потом власти оправдали. а их Чека убило.
    ПЕРВЫЙ ОХР.: Мы не из Чека! Мы из «ЧИКА»
    БАБА СОФЬЯ: Поэтому один из вас сейчас помрет.
    ВТОРОЙ ОХР.: Мы работаем только месяц, еще никого не убили.
    БАБА СОФЬЯ: И слава Богу, теперь точно никого не убьете. Вера, кого выбрать?
    ВЕРА: Да все одно.   (Юра отходит в сторону, зажимает рот, смеется. Андрей стоит рядом,  улыбается.)   
    БАБА СОФЬЯ: Этого никак не могу. (тычет пистолетом в первого охр.) Вылитый Чубайс: рыжий, красивый, нахальный. На моего Тимофея, вашего деда, похож. С детства люблю рыжих, прости, Господи.
    ВЕРА: Мочи второго!
    БАБА СОФЬЯ (разглядывая второго охр.) Ой, этого подавно не могу. Женщина я все таки, или нет.
    ВЕРА: Красавчик? 
    БАБА СОФЬЯ: Легкомысленная ты , Веерка, одни красавчики мерещатся. Вылитый Билл Клинтон! Мне мои подруги никогда не простят этого выстрела. Такой мужик!  Какой должностью рисковал ради нашего брата, женщины.
    ВЕРА: Не может быть! Хочу сама убедиться. (подходит ко второму охр. Ощупывает его лицо, плечи.) Мелковат для  Билла, но похож.
    ВТОРОЙ ОХР.: Оставьте меня в покое! Я не знаю никакого брата,  у меня нормальная ориентация, я женщин люблю.
    БАБА СОФЬЯ: Вот беда! Неужели отец останется не отомщенный!
    ВЕРА (возвращаясь на диван): Один выход, бабуля, пали между ними, пуля сама выберет.
    ПЕРВЫЙ ОХР.: Не согласен. Пуля дура, а у меня дети. И вообще, я до Сик... сик... учителем был. Русский язык и литература.    
    ВЕРА: Тем более стреляй. Предал своих учеников.
    ПЕРВЫЙ ОХР.: А что сейчас читать,  чему учить? Или посредственность печатают, или мордобой с сексом. Уж лучше в охранники.
    ВТОРОЙ ОХР.: Меня тоже нельзя убивать. Детки без меня  не могут, я их так люблю, так люблю.
    ВЕРА: Кто же вы?
    ВТОРОЙ ОХР.:  Я педи... педи...
    ЮРА: Педик! Сестренка, вот почему он вашего брата, женщин не любит. 
    ВЕРА: Извращенец!
    ПЕРВЫЙ ОХР.: И детей у него нет. Какие дети у этих... А у меня  мальчики, трое.
    ВЕРА:  (в сторону) Трое мальчишек! Специалист, однако, надо запомнить. И симпатичный .
    ВТОРОЙ ОХР.: Педи... Педиатр, вот кто я. У вас поднимется рука на детского врача?
    ВЕРА (разочарованно): Ну, времена! Скоро ни врачей, ни учителей днем с огнем не сыскать, сплошь одни охранники. Бросайте на пальцах. На кого последняя цифра выпадет, того и шлепнут. Раз! Два! Три!
   (охранники  бросают на пальцах. Выпадает на второго охр.)
    ПЕРВЫЙ ОХР.: Бог не фраер, все видит. Прощай, напарник.
    БАБА СОФЬЯ: Приговоренный имеет право на последнее желание.
    ВТОРОЙ ОХР.: Чтобы у моего напарника каждый год рождались мальчики, а зарплата стояла на месте.
    ПЕРВЫЙ ОХР.: А я считал тебя другом!
    ВТОРОЙ ОХР.: Андрей Николаевич, что же вы молчите?  На ваших глазах совершается преступление, убивают вашего сотрудника!
    АНДРЕЙ (радостно, громко): Ага! Вспомнил! Как жаренным запахло, так вспомнил. А фамилия у меня какая?
    ВТОРОЙ ОХР.: Господин Жилкин.
    АНДРЕЙ: Все слышали? Не какой-то там Шварценеггер, а господин Жилкин.
    БАБА СОФЬЯ: Андрей, ты тоже в Чека работаешь?
    АНДРЕЙ: На фирме  «Чистоплюев и компания», а сокращенно – «ЧИКА». Но не Чека.
    БАБА СОФЬЯ:  Хрен редьки не слаще. Верка, чем он, (тыкает пистолетом в Андрея) лучше, чем эти?
    ВТОРОЙ ОХР.: Вот именно, чем?
    ПЕРВЫЙ ОХР.: Да здравствует демократия! Никакой семейственности!
    ВЕРА: А что я знала? Фирма  «купи-продай». Меня, бабуля, другое волнует. Было два кандидата, стало три. Как быть?
    АНДРЕЙ: Что значит три!
    ВЕРА: Послушайте меня, чемпион по мальчикам. Как насчет очередного? Получится?  (охранник чешет голову, задумывается) Что вы голову чешете? Вы детей головой делаете?  Выбирайте. Или соглашаетесь  на очередного мальчика или  участвуете в лотерее один из трех.
    ПЕРВЫЙ ОХР.: С кем делать мальчика?
    ВЕРА: Со мной.
    ПЕРВЫЙ ОХР.: Да я в лепешку расшибусь!
    ВЕРА: Еще чего! Какой мне прок от лепешки!
    АНДРЕЙ: Вера, Вероника Сергеевна! Вы моя жена! Разве я не гожусь для этого?
    ВЕРА:  Пять лет ждала.
    АНДРЕЙ: Мы же  решили, что поживем для себя.
    БАБА СОФЬЯ: Без детей гору, с детьми вдвойне.
    АНДРЕЙ: И бабуля со мной согласна. Куда спешить?
    БАБА СОФЬЯ: Но ежели  как следует воспитать... И я помогу. Детки не в тягость, а в радость.
    АНДРЕЙ: Теперь вижу, подоспело время.
    ВЕРА: Опоздал!  Эй, чемпион, ты где?
    АНДРЕЙ (подбегает к жене) : Ты просто чудо! (целует ей руку. Первый охр. подходит к Андрею, отталкивает его от Веры)
    ПЕРВЫЙ ОХР.: Но, но, мужчина. В чужие сани не садись! (к Вере) Мы с вами за один заход не одного, двух мальчиков сделаем.. Уж я постараюсь.
    ВЕРА: Двоих? Они меня с потрохами скушают.
    АНДРЕЙ: Вера, прекрати комедию!
    ВЕРА: Ты целый день комедию разыгрывал со своим референтом, вон сколько свидетелей. (обводит рукой зал) Теперь моя очередь. (снимает очки, глядит на Андрея)
    АНДРЕЙ: Ты все  видела?  (хватается за голову)
    ВЕРА: Юра, помоги даме подняться. Неприлично валяться  на полу, да еще в чужой одежде.   
    ЮРА: Почему в чужой?
    ВЕРА: Спроси об этом Андрея.
   (Юра глядит на Андрея, тот отворачивается)
    ЮРА: Запутали в конец! Чья одежда на ней?
    ВЕРА (подходя к Нине): Эту кофточку я купила в Гуме, а туфли на  базаре.
    ЮРА: Так эта кофточка не с Кабардинских островов?
    ВЕРА: Каких?
    ЮРА:  Там еще море Канарское, на берегу грибы растут.
    ВЕРА: Бабуля, ты какую траву Юрке заварила? Что с ним?
    БАБА СОФЬЯ: Какую положено. Видать, он пил ее неправильно. Привык заглатывать одним глотком, как водку. А травка, продукт  деликатный, настой из нее следует пить медленно, не спеша. Вот и сдвинулось что-то в голове. Ничего, у мужчин бывает. Пройдет.
    ЮРА (склонившись над Ниной): Зачем человека тревожить? Так спит. А ты, Верка, актриса. Так классно всех разыграла.
    ВЕРА: Куда мне, Вот у мужа моего действительно талант пропадает. Ему в театре работать, а не в коммерческой фирме. Пять лет роль любящего мужа играл. (к Первому охр.) Вас как зовут?
    ПЕРВЫЙ ОХР.: Иван. Можно Ваня.
    ВЕРА: А я Вера. Вот и познакомились. Теперь никто нас не упрекнет  в безнравственности, больше часа знакомы. Пойду приму ванную, а ты, Ванюша, подумай, как нашего мальчика назовем. (Вера собирается уйти. Андрей подбегает к бабе Софье, выхватывает у нее пистолет, прикладывает ствол к своей голове. Раздается хлопок. Андрей падает)  Кто стрелял?
      (охранники  жмутся в страхе друг  к другу. Юра  поднимает  пистолет,  разглядывает)
    ЮРА:  Из этого пистолета последний раз стреляли лет двести назад.  (принюхивается) Не чувствуете? (подходит к тумбочке, открывает, достает банку с огурцами) Вот она, родимая, стрельнула. Да как! Андрюшу наповал.
    БАБА СОФЬЯ: Огурчики? Кажись, я закатывала.
    ВЕРА: Брак в работе, бабуля. Жив мой благоверный. В обмороке.  Мужик, называется, даже умереть не мог  по настоящему. Банка хлопнула, а он со страху под стол...     (Вера уходит. )
    ПЕРВЫЙ ОХР.: Когда мальчика делать будем? Я уже имя придумал. (уходит за Верой)   
 ВТОРОЙ ОХР.: Ну, нет, господа. У вас дрова рубят, а ко мне щепки летят. Пора уносить ноги. (исчезает)
    ЮРА (доставая огурец из банки, откусывает)   Что там Баунти. Вот оно, райское наслаждение!
    БАБА СОФЬЯ: Еще бы! Чесночек,  лаврушка, укропчик, а хрен какой... Сама растила.               
    ЮРА: Действительно, хрен что надо. Слышь, как за стеной орудуют?
    (за стеной слышны стоны, шорохи)
    БАБА СОФЬЯ: Я внучку знаю, упрямая. В меня пошла. Если чего решила, своего добьется. Ах, Верка! При живом то муже? С другой стороны, нашелся мужчина, взялся помочь. Гарантию дает.               
    ЮРА (прислушиваясь): Стихло все. Закончили. (подходит к Андрею)  Лежит в отключке, не знает, что такое счастье привалило.Эй, родственничек, поздравляю с сыном. Всю черновую работу за тебя сделали. (хватается за живот) Ой, опять началось! Вот тебе райское наслаждение. (кричит) Туалет не занимать!  (убегает)
    БАБА СОФЬЯ: Слава Богу, все живы остались. И что это на меня затмение нашло – человека убить! К пирогу не притронулись. Отнесу на  кухню. (подходит к Андрею) Однако странно. Огурчики хлопнули, а он в обморок. К чему бы это? Видать, к дождю. (уходит)

НИНА   И  АНДРЕЙ

    (Нина приходит в себя, держится  за голову. Сидит на полу)
    НИНА: Какая шишка! (ощупывает голову) Слава Богу, ножичка нет. (ощупывает грудь) Так замахнулась! Как во сне Андрея. (замечает Андрея) А этот чего разлегся? (тормошит того. Андрей очнулся. Сидит на полу, озирается)
    АНДРЕЙ: Я живой?
    НИНА: Живой. Тебя то чего на пол угораздило?
    АНДРЕЙ: За компанию с тобой. Где жена?
    НИНА (пожимает плечами): Сон мне сейчас приснился. Будто твоя жена изменяет тебе с охранником, а ты стоишь рядом, грозишь пальцем и сурово  говоришь: Гляди, Верка, постарайся на славу! Если не будет мальчика—разведусь!
    АНДРЕЙ: Не может быть такого сна, не хочу. Я сам могу. (вскакивает, бежит к двери)
    НИНА: Да погоди ты, я сон не досказала.  Разводиться  не надо. (Андрей останавливается) Закончили они, все благополучно. Судя по тому, как ты бережно обнял жену в моем сне, мальчик у  вас будет. Вылитый ты!
    (Андрей кричит, убегает)   Странные эти мужики, никогда не угадаешь, что они хотят.         
    
  1997 г.
               
   
 
       



                ПОИГРАЕМ    В   ЖИЗНЬ



                (СЦЕНЫ   СОВРЕМЕННОЙ   ЖИЗНИ)
         



Участвуют:

                Вегонский  Олег Михайлович  --  45 лет
                Комова Татьяна Андреевна  --  4О лет, бывшая жена Вегонского
                Комов Сергей  --5О лет, муж Татьяны Андреевны
                Чаянова Людмила Ивановна  --  37 лет
                Стеклова Анна Сергеевна  --  73 года, соседка Вегонского
                Артем  --  22 года

               
               




                СЦЕНА   ПЕРВАЯ

   Квартира Вегонского. Шкаф ,стол ,диван ,другая утварь. Справа окно. За окном слышны раскаты грома. Слева перегородка. За ней прихожая. Открывается дверь, заходят Вегонский и Чаянова. Оба мокрые от дождя. Чаянова прихрамывает. Вегонский помогает         ей дойти  до дивана.
ВЕГОНСКИЙ:  Садимся (Сбрасывает куртку, опускается на колени перед Чаяновой)
ЧАЯНОВА (сердито): Может еще и лечь?
ВЕГОНСКИЙ:  Пока не надо. Поглядим, что я тут натворил. (ощупывает ногу Чаяновой, та вскрикивает)
ЧАЯНОВА: Осторожно! Больно!
 ВЕГОНСКИЙ  (не обращая  внимания) : Кажется, перелома нет.
ЧАЯНОВА:  Вы  врач? Откуда такая уверенность?
ВЕГОНСКИЙ: Было бы визгу...
ЧАЯНОВА : Благодарю!
ВЕГОНСКИЙ:  Нечего было на  красный бежать. На кладбище торопитесь?
ЧАЯНОВА:  Даже если я нарушила, водитель обязан быть внимательным. Ну, куда я с такой ногой!
ВЕГОНСКИЙ:  До свадьбы заживет. Через недельку будете прыгать, как воробышек.
ЧАЯНОВА: Хорошо вам шутить, не у вас болит.
ВЕГОНСКИЙ (поднимаясь с колен): Я вам предлагал в больницу поехать, сами отказались.
ЧАЯНОВА:  В больницу!  Уколы,  пилюли, бюллетень... А через неделю первое сентября, школа начинается.
ВЕГОНСКИЙ:  Так вы  училка!  Школа не волк, в лес не убежит.
ЧАЯНОВА:  Терпеть не могу больниц!
ВЕГОНСКИЙ:  В этом мы с вами похожи. (Чаянова  пытается  встать. Охает,  снова садится.) Болит? Впредь наука, могло быть хуже.
ЧАЯНОВА:  У вас удивительная способность успокаивать. Спасибо.
ВЕГОНСКИЙ:  Если кладбище отпадает, остается одно – торопились на свидание.
ЧАЯНОВА: Не ваше дело. У вас есть анальгин? ( Вегонский  задумывается) Шевелитесь! Я не собираюсь тут торчать до утра. Сейчас жена ваша нагрянет, объясняйся с ней.
ВЕГОНСКИЙ : Нет у меня жены. Кстати, где ваш зонтик?
ЧАЯНОВА:   Наверное, потеряла. Не до зонта было, когда вы меня...
ВЕГОНСКИЙ:  Не переживайте. Я вам подарю другой.
ЧАЯНОВА:  Откупного предлагаете?
ВЕГОНСКИЙ: Вроде того.
ЧАЯНОВА : Хотите малой кровью отделаться. Понятно.
ВЕГОНСКИЙ:  Вам нужна большая?
ЧАЯНОВА ( оглядывая рану на ноге): Да нет, хватит на сегодня крови. Перевязать бы.
ВЕГОНСКИЙ : Перевяжем. Пусть немного рана подсохнет. Итак, зонтик. Какую расцветку предпочитаете?
ЧАЯНОВА : Вы серьезно?
ВЕГОНСКИЙ : Конечно. Завтра же куплю, потом позвоню, назначу свидание... Только не спешите в этот раз. Я буду ждать вас сколько угодно.
ЧАЯНОВА: Моего мужа не боитесь?
ВЕГОНСКИЙ : При чем тут он? Я же не ему зонт покупаю. (подкладывает подушку под спину Чаяновой).  Так будет удобней. (выпрямляет больную ногу.)Очень неплохо!
ЧАЯНОВА:  Чего хорошего. Синяк, ссадина, кровь...
ВЕГОНСКИЙ: Я про другое.  Ноги у вас красивые. Даже синяк их не портит.
ЧАЯНОВА (отодвигаясь): Вы себе много позволяете.
ВЕГОНСКИЙ: Всего лишь комплимент. ( подходит к шкафу, достает бинт,    плед ,пледом  накрывает ноги Чаяновой).
ЧАЯНОВА:  Основательно ! Долго вы собираетесь меня здесь держать?
ВЕГОНСКИЙ: Не держать, а   создаю максимум удобств. (подходит к столу, снимает трубку с телефона) Какой номер?
ЧАЯНОВА:  Номер?
ВЕГОНСКИЙ: Позвоню вам домой, чтобы муж за вами приехал.
ЧАЯНОВА:  А самому отвезти слабо?
ВЕГОНСКИЙ: Нет. Но сначала надо сообщить вашим родным. А то вместо благодарности меня с лестницы спустят.
ЧАЯНОВА : Испугались? Передайте телефон, сама позвоню. (Вегонский передает ей аппарат)
ВЕГОНСКИЙ:  Только без эмоций и преувеличений, прошу вас. Мужчины – народ вспыльчивый. Сразу в крик, что да как! Драться кинется.
ЧАЯНОВА: Мой муж не такой.
ВЕГОНСКИЙ: Тогда я за свою жизнь спокоен. ( пишет что-то на бумаге, передает Чаяновой) Мой адрес и номер телефона. Поговорите.  ( уходит ) 
                ( Чаянова     держит  телефон на коленях,  задумывается. Телефон звонит.  Слышен крик Вегонского: Спросите, кто? Я перезвоню. Чаянова поднимает трубку.)
ЧАЯНОВА: Алло! (шепотом) Да, я. Чего ты так долго? На месте. Все идет по плану. Будь  готова.  ( кладет трубку. Возвращается  Вегонский) Не ответили. Наверное, женщина звонила, на меня нарвалась.
ВЕГОНСКИЙ:  Почему вы  решили, что женщина?
ЧАЯНОВА: Только женщины могут звонить и так выразительно молчать.  Вам предстоит объяснение.
ВЕГОНСКИЙ: Не самое страшное. Дозвонились домой?
ЧАЯНОВА: Никого нет. Муж вероятно на работе задерживается, дочь гуляет.
ВЕГОНСКИЙ: Сколько вашей дочери?
ЧАЯНОВА: Двадцать.
ВЕГОНСКИЙ: Грех не погулять в этом возрасте, даже под дождем. Звоните еще раз.
ЧАЯНОВА: Не указывайте мне. (пауза) Спешите избавиться?
ВЕГОНСКИЙ: Что вы, наоборот. Пытаюсь придумать, как задержать вас  подольше, но от волнения  ничего путного в голову не приходит
ЧАЯНОВА: Задержать? Зачем?   (Вегонский пожимает плечами)
ЧАЯНОВА:  Чувствуете себя  виноватым?  И на том спасибо.
ВЕГОНСКИЙ: Мне приятно за вами ухаживать. Может, еще одну подушку...
ЧАЯНОВА: Нет, спасибо. Только не говорите, что я вам понравилась.
ВЕГОНСКИЙ: Вот именно, понравились. Я уже говорил.
ЧАЯНОВА: Это вы про мои ноги?  До чего мужчины примитивны.
ВЕГОНСКИЙ: Это как сказать. Простите за банальность, мужики любят глазами, а женщины... Ведь вам понравились мои комплименты, верно?
ЧАЯНОВА:  Господи, слышал бы мой муж!
ВЕГОНСКИЙ: Да нет у вас мужа. (пауза)
ЧАЯНОВА: Это у меня на лбу написано?
ВЕГОНСКИЙ: И не только на лбу. Вы бы давно  дозвонились, чтобы он забрал вас. Вместо этого вы беседуете со мной, даже кокетничаете.
ЧАЯНОВА: Еще чего не хватало!
ВЕГОНСКИЙ:  Мне с вами не просто легко. Замечательно! Скорее  всего  вы спешили на свидание. Потому, что в такую погоду кроме как на  свидание симпатичной женщине спешить некуда.
ЧАЯНОВА: В магазин за хлебом исключается?
ВЕГОНСКИЙ: В магазин так не наряжаются. От вас так бесподобно пахнет! Неделю не буду проветривать комнату.
ЧАЯНОВА: Могу подарить флакончик на память.
ВЕГОНСКИЙ: Флакончик ... Пошловато. А вот запах... Хорошо, что вы его с собой не заберете.
ЧАЯНОВА: Наслаждайтесь, пока я здесь
ВЕГОНСКИЙ: Спасибо. Забавная у нас встреча, не правда ли?
ЧАЯНОВА: Вы хотели сказать – авария.
ВЕГОНСКИЙ: Это у ГАИ авария, ДТП и прочее. А у нас встреча. Я бы сказал – свидание.
ЧАЯНОВА: Вот так свидание! Едва калекой не осталась.
ВЕГОНСКИЙ: В жизни за все надо платить.
ЧАЯНОВА: Какая наглость! Допустим, я заплатила, а вы чем собираетесь расплачиваться?
ВЕГОНСКИЙ: Угрызением совести, испугом, седыми волосами...
ЧАЯНОВА: Вы хотите сказать, что ваша наполовину седая голова – результат этой аварии?
ВЕГОНСКИЙ: А кто посчитает,  сколько  седых волос добавилось? И потом, угрызение совести  может грызть человека до конца жизни,  а рана хоть и медленно, но заживает. (присаживается на корточки перед Чаяновой)  Теперь перевяжем.
ЧАЯНОВА: У вас ловко получается. Богатый опыт? Может вы маньяк? Сбиваете женщин на дорогах, приводите к себе домой  и начинаете ухаживать.
ВЕГОНСКИЙ: Ваши ноги я готов забинтовывать каждый день.
ЧАЯНОВА: Еще немного такой сказки и я заплачу от восторга.
ВЕГОНСКИЙ: Не думаю, что слезы  вам к лицу. ( слышен свист чайника) Чайник поспел, сейчас будет кофе. ( Вегонский  уходит.  Чаянова звонит. Говорит почти шепотом.) ЧАЯНОВА: Алло! Это я. Пока еще рано, его нет. Все,  хозяин  идет. ( кладет трубку на аппарат. Возвращается  Вегонский с подносом в  руках).
ВЕГОНСКИЙ: Простите, но к кофе ничего нет. Я почти дома мне питаюсь. 
ЧАЯНОВА: Спасибо. Вас как зовут, мистер нарушитель правил дорожного движения?
ВЕГОНСКИЙ: Олег Михайлович.
ЧАЯНОВА: Людмила Ивановна. С этого надо было начинать, а не с комплиментов.
ВЕГОНСКИЙ: Вы правы. С этой аварией такая каша в голове. Учту на будущее.
ЧАЯНОВА: Будущее? Впрочем,  в городе так много женщин, которые мечтают перебежать дорогу на красный свет.
ВЕГОНСКИЙ: И каждая вторая норовить прыгнуть под колеса моей машины.
ЧАЯНОВА: Завидный у вас оптимизм. Помогите мне, хочу пройтись. ( Чаянова встает, с помощью Вегонского делает один шаг, второй...)
ВЕГОНСКИЙ: Я же говорил, что через  неделю вы забудете о ноге, а потом и меня.
ЧАЯНОВА: Вас вряд ли. Меня до этого никто не сбивал машиной. Спасибо хоть не бросили на дороге.
ВЕГОНСКИЙ: Вот с чего надо было начинать разговор!
ЧАЯНОВА: Я пострадавшая сторона, мне простительно. ( глядит на часы).
ВЕГОНСКИЙ: Вы спешите?
ЧАЯНОВА: Теперь некуда. Давайте вернемся на диван. (возвращаются. Чаянова  садится) Вы правы, торопилась на  свидание.
ВЕГОНСКИЙ: А попали ко мне. Вы думаете, он ушел?
ЧАЯНОВА: Собирались в театр. ( глядит на часы) Скоро заканчивается первый акт. Черт, неужели он до конца будет смотреть?
ВЕГОНСКИЙ: Вам так хочется уехать?
ЧАЯНОВА: Странный вопрос, вам не кажется
ВЕГОНСКИЙ: Пожалуй  да, простите.
ЧАЯНОВА: В любом случае я должна сегодня попасть домой.
ВЕГОНСКИЙ: Вы правы, слишком много событий для одного вечера.
        ( Шквал  ветра распахивает форточку. Усиливается шум дождя, пузырится штора. Вегонский подходит к окну, закрывает  форточку.  Глядит в окно. Вдруг срывается с места, бежит к выходу.  Кричит) Я на минуту!
ЧАЯНОВА: Убежал. Куда? Телефон на столе остался. Если  она  позвонит, не успею подойти.   (Заходит Стеклова)
СТЕКЛОВА: Ой,  а вы кто?
ЧАЯНОВА: Людмила Ивановна.
СТЕКЛОВА: А я соседка Олега. Здрасте. Куда так спешил Олег? Неужто тоже заметил?
ЧАЯНОВА: Кого?
СТЕКЛОВА: Роя. Собака Олега. Он отдал ее полгода назад в другую семью. Не получалось у Олега ухаживать, то на работе ,то в командировке. Была жива его мать, помогала, как могла. Недавно умерла. Представляете, сидит на дороге собака и прямо на окно Олега  глядит.  У меня душа зашлась. Неужто Рой сбежал?   Что с вашей ногой?
ЧАЯНОВА: Торопилась на свидание.
СТЕКЛОВА: Живите осторожно, это я вам как бывший хирург говорю. ( кладет сверток на стол) Для Олега, он поймет. Ведь у него холодильник для мебели стоит.
ЧАЯНОВА: Уже знаю.
СТЕКЛОВА: Не буду его дожидаться, пойду. У меня на плите сковорода.
    ( уходит. Возвращается Вегонский)
ВЕГОНСКИЙ: Льет так, что спасу нет. Хороший хозяин в такую погоду собаку  на улицу не пустит. ( замечает сверток на столе)  Аннушка приходила?
ЧАЯНОВА: Пока вас не было, заглянула милая старушка, позаботилась о вашем ужине. Хорошо иметь такую соседку. Почему вы ее называете по имени, как девочку?
ВЕГОНСКИЙ: Мне было десять лет, когда мы с семьей заселились в этот дом и познакомились с соседями. Она первая зашла к нам и представилась: Аннушка. С тех пор так и повелось  --  Аннушка.
ЧАЯНОВА: Не ваша собака?
ВЕГОНСКИЙ: Вы и о собаке уже знаете? Оперативно. Когда увидел на улице, вдруг, думаю, Рой вернулся. Я его отдал в другую семью, здесь, в нашем районе. Иногда наблюдаю за ним издалека, когда он на прогулке,  но не подхожу.
ЧАЯНОВА: Жалеете, что отдали?
ВЕГОНСКИЙ: Не то слово.
ЧАЯНОВА: Работа, командировки...
ВЕГОНСКИЙ: Что еще узнали?
ЧАЯНОВА: У вас недавно умерла мама. Не сердитесь на  соседку.  Она решила, что я ваша подруга, вот  и разговорилась
ВЕГОНСКИЙ: Я не сержусь. (разворачивает пакет ) Беляши! Еще тепленькие.
ЧАЯНОВА: Странно все. Ливень, авария, чужая квартира...
ВЕГОНСКИЙ: Для полноты картины попробуйте беляш. Наверное, проголодались. Держите.
ЧАЯНОВА: Спасибо. ( ест беляш ) Вкусно! 
ВЕГОНСКИЙ: Спасибо не мне. Я, кажется, знаю  кто звонил по телефону и молчал. Мой сын, Артем.
ЧАЯНОВА: Не ожидал услышать мой голос?
ВЕГОНСКИЙ: Тут целая история.
ЧАЯНОВА: Простите, что я  оказалась  замешана.
ВЕГОНСКИЙ: Мы развелись, когда Артему было  пять лет.   Она меняла квартиры, пряталась от меня, чтобы я не виделся с сыном. Я каждый раз  через  справку города, узнавал адрес и ехал, совершенно не зная, как произойдет эта встреча. И почему я вам все это рассказываю?
ЧАЯНОВА: Не знаю.  Может, вам хочется  выговорится? ( пауза )
ВЕГОНСКИЙ: Потом она  вышла замуж, поменяла свою фамилию, сына... Ему было десять, когда это случилось. Я приехал к нему в школу, а он мне говорит:  ты теперь не мой папа, я теперь ...  И убежал. Больше встреч не было. Я пытался несколько раз, но  он прятался от меня и кричал издали:  У меня другой папа!  Не приезжай! На этом мое отцовство и закончилось. Тогда ему было десять, сейчас  двадцать три года. Каждый день на улицах города я вижу десятки  юношей и, наверное, хоть один раз  за эти годы мы с Артемом могли столкнуться в магазине, в метро, в кинотеатре и не узнать друг друга. Неделю  назад случайно встретился  с Андреем, братом моей бывшей. Разговорились. Артем  закончил институт, снимает квартиру. Не женился. Когда прощались, дал Андрею свою визитку,  чтобы передал Артему. Может, он звонил, как вы думаете?
ЧАЯНОВА: Хотел услышать вас, а попал на меня.
ВЕГОНСКИЙ: Я теперь все вечера  дома. Сердце говорит – жди, а разум шепчет другое – зачем? Ведь столько лет прошло, помнит ли он обо мне?
ЧАЯНОВА: Он позвонит, только вы ждите. Молодежь так занята собой, что не до родителей.
ВЕГОНСКИЙ:  Захотел бы видеть, и время нашел, и адрес узнал.  Не поверите, я так часто мысленно разговариваю с ним. Даже заговариваться стал вслух. Смешно, правда?  Хочется заботиться о ком-то, помогать, быть нужным. Для чего тогда жить, если не для этого? Однажды решил усыновить мальчишку из детского дома.
ЧАЯНОВА: Почему мальчишку?
ВЕГОНСКИЙ: Девочке нужна мать.
 ЧАЯНОВА: Передумали?
 ВЕГОНСКИЙ: Одиноким мужчинам усыновление запрещено.
 ЧАЯНОВА: А жениться  не хотелось.
 ВЕГОНСКИЙ: Не складывалось.
    (заходит Стеклова. У нее в руках пакет)
СТЕКЛОВА: У тебя постоянно открыта дверь, заходи кому не лень.. ( к Чаяновой ) Вы хоть научите его запираться. Не удержалась, Олег, ну, не томи. Рой?
ВЕГОНСКИЙ: Нет, дворняга.
СТЕКЛОВА: И слава Богу. Я еще два беляша принесла, что вам тех двух на один зуб.
ВЕГОНСКИЙ: Спасибо, Аннушка. Мы те уже прикончили. Ты не забыла, какое завтра  число?
СТЕКЛОВА:  Нет, конечно.
ВЕГОНСКИЙ : Завтра часикам к семи жди. ( к Чаяновой ) У Аннушки юбилей.
СТЕКЛОВА: Жду обоих. Непременно обоих.
ЧАЯНОВА: Спасибо за приглашение, но вряд ли у меня получится. В пору  костыли брать.
ВЕГОНСКИЙ: Если понадобиться, и костыли возьмем.
    ( Стеклова уходит. Пауза )
ЧАЯНОВА: Дождалась!  Кто бы мог подумать, что банальная авария  закончится  приглашением в гости? .
ВЕГОНСКИЙ: Может, это судьба?
ЧАЯНОВА: Скорее сюрприз.  ( звонит мобильник в сумочке Чаяновой) Привет. Почему не звонил? Нет, я звонка не слышала. Не до этого было. Я тоже пыталась до тебя дозвониться У тебя был отключен? Понятно. В порядке. Переходила улицу на красный свет, машина слегка зацепила. Зачем в больницу? Так, пара царапин. У него дома. Сделал перевязку. Беседуем. Приедешь? Запомни адрес.
    ( прячет телефон в сумочку ) Обещал приехать, вам меньше забот.
ВЕГОНСКИЙ:  Не хочу, чтобы вы уезжали.
ЧАЯНОВА: Олег, вы же меня совсем не знаете.
ВЕГОНСКИЙ: А так бы хотелось. Составьте мне компанию на завтрашний вечер. Я за вами приеду, а после отвезу обратно.  (пауза )
ЧАЯНОВА: Не надо спешить. Может то, что вы узнаете  обо мне,   вас  не обрадует.
   ( Звонит телефон на столе. Вегонский берет трубку )
ВЕГОНСКИЙ: Да, это я. Заказывал. Сегодня? Хорошо,  приду. ( кладет трубку на место ) Заказал торт к завтрашнему торжеству Аннушки, просят сейчас приехать забрать. Дождетесь?
ЧАЯНОВА: А если он приедет? ( пауза ) На всякий случай у меня есть  ваш телефон и адрес.
ВЕГОНСКИЙ: На всякий случай... Понимаю. Ждите, мужчина и надейтесь. Просто какой-то месячник ожиданий. Простите, я рассиропился,  как мальчишка. Будете уходить, захлопните дверь.
   ( Вегонский уходит. Свет гаснет )


               




                СЦЕНА     ВТОРАЯ


    Та же комната Вегонского. На диване Чаянова. Она  только-что  проснулась. Поднялась, сидит.
ЧАЯНОВА: Неужели заснула? Так спокойно, хорошо. Будто у себя дома. ( глядит на
часы ) Сколько же его нет? Где он торт заказал, на другом конце города? ( встает. Прихрамывая идет к другой двери, открывает ее. ) Олег Михайлович! Нету. ( звонок в дверь ) Наконец-то! Нет, это не он. У него свой ключ от квартиры.  Если это Сергей за мной, а Татьяны еще нет... Какая же я дура! Впуталась в такую авантюру! (открывает входную дверь. Заходят Комова и Артем )
КОМОВА: Добрый вечер.
АРТЕМ:  Здравствуйте.
ЧАЯНОВА: Добрый. ( отступает назад )
КОМОВА:  Это квартира Вегонского Олега Михайловича?
ЧАЯНОВА: Да, но его, кажется, нет дома.
КОМОВА: Вы не знаете, дома ваш муж или нет?
ЧАЯНОВА: Видите ли... ( пауза ) Я только помню, что он пошел за тортом.
КОМОВА ( обернувшись к Артему ) : Неужели нас встречают тортом? Надеюсь, он скоро вернется.?
ЧАЯНОВА: Вы бы позвонили заранее, что придете.
КОМОВА : Не надо меня учить.
ЧАЯНОВА: Я не жена Олега Михайловича.
КОМОВА:  Нам с сыном не интересно об этом знать. Когда  вернется Олег, вы позволите  поговорить нам без свидетелей?
ЧАЯНОВА: Конечно. Сейчас за мной  приедет муж и мы уедем.
КОМОВА: Муж?  Да, по современному. Интересно было бы взглянуть на вашего мужа. Вернее, на его реакцию.
АРТЕМ: Мама, нас это не касается.
КОМОВА: Как сказать, как сказать... (улыбается ). Позвоните Олегу на мобильник,  чтобы поторопился. Его ждут бывшие родственники.
ЧАЯНОВА: Я не знаю его номера. Понимаете, я здесь случайно и теперь жду, когда за мной приедут.
КОМОВА : Где мать Олега?
ЧАЯНОВА: Она умерла недавно.
КОМОВА: Однако это вы знаете. Может, вы знаете, зачем Олегу понадобился мой сын?
ЧАЯНОВА: Я человек посторонний, но по моему, ваш вопрос странный. Отец хочет видеть сына.
КОМОВА ( Артему ) : Слыхал? Тебя в сыновья записали.
АРТЕМ: Успокойся. Отец в любом случае должен быть. Я же не инкубаторский.
КОМОВА: Лучше инкубаторский, чем такой отец.
    ( хлопает входная дверь, в комнату заходит Стеклова. )
СТЕКЛОВА: Это снова я. ( Замечает Комову и Артема ) У Олега еще гости.
КОМОВА: Аннушка, не узнаете?  Простите, никогда не знала вашего отчества.
  ( Стеклова глядит на Комову )
СТЕКЛОВА: Анна Николаевна.   Татьяна?  Не узнать.
КОМОВА: Годы не знают жалости.
СТЕКЛОВА ( подходя к Артему ) : А это кто?
КОМОВА: Артем.
АРТЕМ: Добрый вечер. ( подает руку Стекловой, та пожимает ее, глядит на руку Артема, потом на него )
СТЕКЛОВА: Артем?
КОМОВА: Как поживаете, Анна Николаевна, как здоровье?
СТЕКЛОВА: Какое здоровье в мои годы. Тяну, как получается.
ЧАЯНОВА: Вы что-то хотели, Анна  Николаевна?
СТЕКЛОВ:  Надо было что-то сказать Олегу, но как увидела новых гостей, из головы выскочило. Ладно, пойду.  ( к Артему ) Говоришь, ты Артем?   ( Уходит )
АРТЕМ (подходит к Чаяновой ): Вас как зовут?
ЧАЯНОВА: Людмила Ивановна.
АРТЕМ:  А я Артем. ( переминается с ноги на ногу ) Где тут удобства?
ЧАЯНОВА: Точно не знаю, но кажется там.  ( машет рукой. Артем уходит )
КОМОВА: Как ты? ( оглядывает ногу Чаяновой )
ЧАЯНОВА: Нормально. Ушиб и царапины. Сначала от страха сердце в пятки... Потом оклемалась. Думала, обматерит. Обошлось. Сам предложил к себе домой поехать, так что все получилось, как задумали. Вежливый оказался. Заботливый. Видишь, как ногу забинтовал. Комплимент мне сделал.
КОМОВА: Быстро у вас сошлось.
ЧАЯНОВА: И чего тебе не хватало? Симпатичный, заботливый...
АРТЕМ: Тогда чего-то не хватало. Ты никак глаз на него положила?
ЧАЯНОВА: Скажу честно – понравился. Ты против?
КОМОВ: А если против, ты отвалишь в сторону? ( пауза  оглядывает комнату ) Ничего не изменилось. Будто и не было этих пятнадцати лет. Сразу видно, мужик один живет.
ЧАЯНОВА: Артем на отца больше похож.
КОМОВА: А как же. Долго подбирала, чтобы никаких осечек.
ЧАЯНОВА: Что подбирала?
КОМОВА: Да так, ничего. ( усмехается ) Говоришь, похож на отца. Нынче молодежь какая-то одинаковая, будто от одного производителя. Мало того, что похожи, как две капли воды, так и  на уме одно и то же: деньги и как бы не работать. Ладно, вернемся к нашим баранам. Теперь главное чтобы Артем не подвел.
ЧАЯНОВА: В чем не подвел? Зачем вообще ты его привела с собой? Про парня ты ничего не говорила.
КОМОВА: Вынужденная корректировка плана.
    ( свет в комнате  гаснет, освещается прихожая. В прихожую заходит Вегонский с тортом  и сталкивается с Артемом )
ВЕГОНСКИЙ: Ты кто?
АРТЕМ: Артем. ( глядят молча друг на друга. Вегонский обнимает Артема за плечи.)
ВЕГОНСКИЙ: Наконец-то! Здравствуй, сын. Чего же ты не позвонил?
АРТЕМ: Мать  звонила.
ВЕГОНСКИЙ: При чем тут мать. Тебе передали мою визитку?
АРТЕМ: Нет. Там мама ждет, давайте пройдем в комнату. ( заходят в комнату )
ВЕГОНСКИЙ: Добрый вечер, Татьяна. Чем обязан?
КОМОВА: Добрый, если его можно назвать таковым.
ВЕГОНСКИЙ: Если ты про погоду, согласен.   ( ставит торт на стол )
КОМОВА: Не будем о погоде. Мы пришли поговорить. Без посторонних.
ЧАЯНОВА: Я могу подождать в коридоре.
ВЕГОНСКИЙ: Зачем в коридоре, в квартире достаточно комнат.
ЧАЯНОВА: Спасибо. ( прихрамывая уходит )
КОМОВА: Кто-нибудь еще придет к тебе?
ВЕГОНСКИЙ: За этой женщиной должны приехать.
КОМОВА: Я уже в курсе. Пока тебя не было, мы пообщались. Твоя жена, дети...
ВЕГОНСКИЙ: Я не женат, Артем у меня единственный сын.
КОМОВА: Где ты видишь Артема?
АРТЕМ: Мама, я не человек – невидимка. ( Комова молча прошлась по комнате )
КОМОВА: Теперь ты о нем вспомнил. Зачем? Он вырос без тебя.
ВЕГОНСКИЙ: В этом твоя вина. Нет, стоп, мы не с того начали разговор.
КОМОВА: Ха-ха-ха... Никакого разговора не будет.
ВЕГОНСКИЙ: Тогда зачем ты здесь?
КОМОВА: Говорить буду я,   а ты  слушать и запоминать.
ВЕГОНСКИЙ: Будто и не было этих пятнадцать лет, так и живешь по своим правилам, ни с кем и ни с чем не считаясь.
КОМОВА: Жить по другому не умею.
ВЕГОНСКИЙ: Придется. Артем уже вырос, теперь ты его не спрячешь, как куклу.
КОМОВА: Обстоятельства – это я сама.
ВЕГОНСКИЙ: И жизнь другая вокруг.
КОМОВА: Жизнь – это тоже я.
АРТЕМ: Вообще-то я не клад, чтобы меня прятать.
КОМОВА: Артем, помолчи.
ВЕГОНСКИЙ: Так он тебя и послушал. Что же ты его не удержала дома? Живет парень на квартире, при наличии собственной.  Или выгнали?
КОМОВА: Не твое дело.
ВЕГОНСКИЙ: Мое, еще как мое. Если надоел он вам, могла  бы позвонить мне, пусть переезжает. Три комнаты, я один живу. И адрес тот же.
КОМОВА: Размечтался! ( подходит к Артему ) Не стой истуканом!
АРТЕМ: То молчи, то не стой истуканом.
КОМОВ: Ты говори, но по делу. Забыл, зачем мы сюда приехали?
АРТЕМ: Не забыл. ( подходит к  Вегонскому ) Олег Михайлович, поглядите внимательно на меня. Разве я похож на вашего сына?  ( Комова встрепенулась, шагнула к Артему) Я имею ввиду,  что вы бросили нас с мамой, когда мне было четыре года.
ВЕГОНСКИЙ: Пять.
  ( Артем и Комова переглядываются )
АРТЕМ: Не так важно,  четыре или пять лет. Какой же я  теперь вам сын? Меня вырастил другой  дядя.
КОМОВА: Отец, а не дядя. Осторожней со словами.
АРТЕМ: Хватит меня перебивать. Может  для  вас  эти детали  важны, а мне они как-то по боку. Так вот, как сын я теперь ничего не могу вам дать. Ни любви, ни уважения, потому что любовь и уважение сначала  дают, а потом получают   взамен.
ВЕГОНСКИЙ: Неужели ты забыл, как все было ?
АРТЕМ: Забыл, не забыл... Разве у нас урок истории?  Что вы можете мне дать сейчас, Олег Михайлович? Денег? Так я сам хорошо зарабатываю. И житейских советом мне не нужно, я давно живу своим умом. Вот и получается, что не надо ничего менять  в наших отношениях.
КОМОВА: Коротко и ясно. Можно уходить.
ВЕГОНСКИЙ: Артем, ты не знаешь всей правды.
КОМОВА: Вегонский,  я предвидела твой ход. ( достает из сумочки лист бумаги ,разворачивает ) Читать?  Копия твоего заявления в суд.
ВЕГОНСКИЙ: Ты же знаешь, что это липа.
КОМОВА: И здесь черным по белому написано: подаю на развод, потому что полюбил другую женщину.
ВЕГОНСКИЙ: Бумага все стерпит.
АРТЕМ: Олег Михайлович, что  вы имеете   в виду?
КОМОВА: Олег, не наводи тень на плетень, все ясно, как божий день.  Твою визитку, что ты передал для Артема через моего брата,  я порвала.  Вопросы  есть? Все, мы уходим. Забудь о нас! ( Уходит. Артем остается на месте.) Артем, в чем дело?
АРТЕМ: Вопросик у меня один к Олегу Михайловичу, маленькая деталь. Маленькая, но заковыристая, покоя не дает.
КОМОВА: Какая еще деталь? ( останавливается )
АРТЕМ: Олег Михайлович, вас лишили отцовства?
ВЕГОНСКИЙ: Что за бред!
АРТЕМ: Вы отказывались платить алименты?
ВЕГОНСКИЙ: Я готов был помогать кроме алиментов, но мать...
АРТЕМ: Стоп, это я уже знаю. Почему у меня фамилия  отчима?
КОМОВА: Господи, что его волнует! Ну, другая фамилия, что из того? Когда тебе исполнилось десять лет, ты написал  в комиссию по опеке заявление, чтобы тебя перевели на фамилию матери. Я к этому времени  была замужем за Сергеем  Васильичем. Вот и все.
ВЕГОНСКИЙ: Добавить нечего, мать сказала правду. Закон разрешал, а моего согласия на  замену фамилии никто не спрашивал.
АРТЕМ: Классный закон! А если бы ты вышла замуж за китайца? Артем  Сунь Вынь.
КОМОВА: Заткнись, умник!
АРТЕМ: Молодец, мама, вовремя подсуетилась. Подсунула мальчонке бумагу – пиши, сынок,  я  продиктую.  В шестнадцать лет, когда получать паспорт, вдруг  бы отказался, какой, никакой, а умишка уже появился.
КОМОВА: В семье должна быть одна фамилия. От этой замены здоровья у тебя не убавилось.
АРТЕМ: Волосы и зубы, конечно от этого не выпадут, а заноза в душе останется на всю жизнь. Родится у меня дочь или сын и будут они Комовы. Могли стать  Сковородкиными, Пузатиками...  Эдак если этот закон и дальше пойдет гулять по миру, все роды человеческие вымрут, останутся перевертыши.   Мда...   Решил бросить курить, да разве с вами бросишь?  Так курить захотелось!
КОМОВА:  Ты будто только сейчас узнал, что тебе фамилию поменяли. Подбери слюни.
АРТЕМ: Не сейчас, верно.  Только  здесь,  в этой квартире, что-то взорвалось в душе. Понимаю, что мир взрослых, это мир мести, хаоса, так и норовите друг друга укусить. Только почему детей, как баррикаду между собой выстраиваете. Все шишки на нас! Пойду лучше покурю.
ВЕГОНСКИЙ: Пройди на лоджию, через комнату.
КОМОВА: Нечего ему по лоджиям шастать. Покурит на улице.
ВЕГОНСКИЙ: Куда ты его под дождь!
КОМОВА:  Не сахарный.
АРТЕМ: Лучше на  лоджию. ( Уходит )   

                КОМОВА  И  ВЕГОНСКИЙ
ВЕГОНСКИЙ: Мы одни, давай говорить прямо. Зачем ты приехала?
КОМОВА: Действительно не понимаешь?
ВЕГОНСКИЙ: Я не гадаю на кофейной гуще.
КОМОВА: Я тебя умоляю – оставь  Артема в покое, пусть все остается так, как есть. Сын – это единственное, что есть у меня в жизни.
ВЕГОНСКИЙ: У тебя муж в запасе.
КОМОВА: Сергей не стал родным человеком ни для меня, ни для Артема. Хотя Сергей Васильич  немало  сделал для  него. Ты думаешь, смогла бы поднять парня на твои алименты и свою зарплату?
ВЕГОНСКИЙ: Не надо было прятать от меня ребенка.
КОМОВА: У Сергея Васильича не было своих детей. Когда мы поженились, он поставил условие, что Артем – его сын, другого отца у него нет. Поначалу они ладили, а когда Артем подрос... Неуправляемый зверек!
ВЕГОНСКИЙ: Кем бы он не был, останется моим сыном. Давно он ушел из дома?
КОМОВА: Года два назад. Сам ушел, никто его не выгонял.  Сначала жил у моей матери, а когда закончил  институт и пошел работать, стал снимать квартиру. Ни телефона, ни адреса его я не знаю. Артем звонит иногда сам, так и общаемся.
ВЕГОНСКИЙ: Как же ты его сейчас нашла?
КОМОВА: Через брата. Они перезваниваются. Если бы ты знал, чего мне стоило уговорить  Артема приехать сегодня к тебе. Устраивай свою жизнь, только не трогай нас. Все свершилось, ничего изменить нельзя. Для чего, кому  твоя правда нужна?
ВЕГОНСКИЙ: Чтобы Артем жил   без ненависти,  чтобы не озлобился на весь мир. Не видишь, что с ним происходит?
КОМОВА: Если он  узнает  как все было... Тебя, может быть, простит, но что станет со мной? У меня с ним и без того такие отношения...  С тобой он не  останется, как бы ты этого не хотел. Пятнадцать лет сделали свое дело. Единственный родной человек для него – я. И если он узнает правду о разводе... Ты понимаешь, какой будет удар для парня? И отца нет, и мать потеряет.
ВЕГОНСКИЙ: Вот чего ты боишься. У меня и в мыслях не было мстить тебе. Могу дать слово, что  Артем не узнает правды о разводе.
КОМОВА: Почему я должна тебе верить?
ВЕГОНСКИЙ: У тебя козыри на руках – мое заявление в суд.  Помнишь, как-то я тебя спросил о причинах измены, но ты промолчала. Может сейчас расскажешь.
КОМОВА: Мы вместе работали. Он был старше меня, опытней. Красиво ухаживал.
ВЕГОНСКИЙ: Вернее сказать – соблазнял.
КОМОВА: Называй,  как хочешь. Мы с тобой поженились, оба юные, ничего не понимали,  у нас ничего не получалось. Он знал, что надо женщине,  как этого добиться. Меня затянуло, как в болото. А когда я опомнилась, тебе стало известно.  Я бы  с ним рассталась, у нас бы  с тобой наладилось,  но ты уперся, как бык, полетел в суд с заявлением.
ВЕГОНСКИЙ:  И это заявление погубило меня.
КОМОВА: Я не заставляла тебя придумывать мифическую женщину, которую ты якобы полюбил и требуешь развода. Как же ты поспешил Олег с этим разводом!
ВЕГОНСКИЙ: Потому что любил и не смог простить измены.
КОМОВА: Как легко ты произнес это слово: любил. Меня будто обожгло. А тогда я даже не догадывалась об этом. Познакомились, поженились, родили сына. Как сотни, тысячи семей. Вспомни, какой ты был тогда. Вечно замкнутый, хмурый,  всем  недовольный. Что я могла думать?
ВЕГОНСКИЙ: А тут он!  Обоятельный, ласковый...   Разве в словах дело?
КОМОВА: И в словах тоже. Позволь мне обнять тебя  за это запоздалое признание.
  ( Подходит к  Вегонскому, обнимает его ) 
ВЕГОНСКИЙ  ( отстраняясь ): Объятия палача. ( звонят в дверь. ) Это за моей гостьей.
(  впускает Комова, )
КОМОВ: Добрый вечер. Хотя, вряд ли его можно назвать добрым после того, что случилось. Людмила Ивановна  у вас?
ВЕГОНСКИЙ: Проходите.
 ( Вегонский и Комов проходят в комнату.В это время из другой комнаты выходит Артем и начинает подглядывать за всеми  остальными  из прихожей. Комов  замечает жену.)
КОМОВ: Татьяна! Мой Бог! А ты что тут делаешь?
КОМОВА: Сергей!
   ( в это время из другой комнаты появляется Чаянова  )
ЧАЯНОВА: Я здесь, Сережа. ( идет навстречу, прихрамывая. )Помоги мне. Комов не двигается с места. ) В чем дело, Сергей?
КОМОВА: Вот какого мужа она ждала!
КОМОВ: Татьяна, я все объясню.
КОМОВА: Только не мне, а тому, за кем приехал. Теперь твое будущее там. ( показывает на  Чаянову. )
КОМОВ: Поговорим дома. Не надо сцен. Мы познакомились случайно.
КОМОВА: Все измены происходят случайно, я тебя понимаю.
ВЕГОНСКИЙ: Не про себя ли ты?
КОМОВА ( к Вегонскому. ) Помолчи.
ЧАЯНОВА: Надо же так  вляпаться!
КОМОВ:  У нас ничего не было. Клянусь! Она подтвердит.
КОМОВА: У вас все впереди.  (пауза. Все молчат. )
КОМОВ: А что ты делаешь в этом доме? Кто этот мужчина?
КОМОВА: С этого момента я не обязана  отвечать на твои вопросы.
КОМОВ: Я еще твой муж.
КОМОВА:  Отец Артема.
КОМОВ:  До сих пор я был отцом Артема.
КОМОВА:  Все  возвращается на круги своя. Я,  Олег, наш сын... Новая семья. Понимаешь?  ( к Вегонскому ) Молчи, умоляю. (  к Комову ) Нам  осталось оговорить детали, а тут ты  помешал.
 ЧАЯНОВА:  Ой! ( отступает назад, садится на диван. )
       ( Комов подходит к Вегонскому )
КОМОВ: Я воспитал Артема, он мой сын. Оставь в покое мою семью.
ВЕГОНСКИ : Какую часть этой семьи? Нельзя уточнить?  Кстати, вы знаете, где сейчас Артем ?
КОМОВ: Не твое дело.
КОМОВА: Сергей, у нас давно нет семьи.
КОМОВ: Обсудим это дома.
КОМОВА: Теперь это не твой дом.
КОМОВ: Татьяна, тут посторонние люди.
КОМОВА: По-моему, наоборот, все свои, даже родные. Давайте решать, кто с кем остается.
ВЕГОНСКИЙ: Слишком  много незваных гостей за один вечер.
ЧАЯНОВА: Это я во всем виновата. Дура,  согласилась...
КОМОВА: Ах, какая жертва! Сходи в церковь, милочка, поставь свечку.
ВЕГОНСКИЙ: Хорошо, что Артем  не слышит этого бреда.
КОМОВ: Артем  здесь! ( пауза )  Настоящий  заговор! ( К жене ) Мне постоянно твердила, что не знаешь, как найти  сына,  а теперь выясняется, что он здесь?Какая низость! Привела парня в чужой дом!
ВЕГОНСКИЙ: В этом доме Артем делал первые шаги.
КОМОВА: Сергей, тебе лучше уйти.
КОМОВ: Уйдем вместе.
КОМОВА: У тебя  теперь есть с кем уходит. Вон, на диване дожидается. Можешь прямо на новый адрес, вещички я пришлю.
ЧАЯНОВА: Не впутывайте меня в свои разборки. У вашего мужа на лбу не написано, что он женат. ( к Вегонскому ) Лучше я пойду.
ВЕГОНСКИЙ: Я отвезу вас.
КОМОВА: Гляди, Комов, уведут твою любовницу. Олег Михайлович свободный мужчина.
КОМОВ:  Ну, мужик, повезло тебе. Управишься с двоими? Когда-то в молодости не мог с одной совладать. Научился?
КОМОВА: Идиот! Пошел вон.  ( пауза )  Неужели не понимаешь, что смешон? Герой любовник.
     ( Комов  направляется  к выходу. Артем в прихожей прячется за шкаф. Когда  Комов уходит, Артем возвращается ко всем. )
АРТЕМ: Льет так, будто  море опрокинули. Пока курил, насчитал тринадцать молний. Тринадцать! Хорошо, что сегодня не пятница.
ЧАЯНОВА: Пятница.
ВЕГОНСКИЙ: А завтра суббота, юбилей у Аннушки.
ЧАЯНОВА: В понедельник первый звонок в школе. Будет  много цветов, радости и волнений.
ВЕГОНСКИЙ: Волнения начались уже сегодня.
КОМОВА: Да  вы просто спелись.  ( к Артему ) Почему ты вернулся?
АРТЕМ: Я не уходил. Воспользовался предложением Олега Михайловича, курил на лоджии. Странно, почему так долго идет дождь? Синоптики  обещали солнце, а на дворе второй всемирный потоп. Только  не ясно, кто же Ной? Я бы попросился к нему со своей девушкой. Каждой  тваре – по паре.
ЧАЯНОВА: А как же мать?
АРТЕМ: У мамы своя пара. Только не знаю, кто.
КОМОВА:  Пора уходить, умник.
АРТЕМ: Уже?
КОМОВА: Пока  ты курил, мы с Олегом Михайловичем все решили.
АРТЕМ: Уже?
КОМОВА: Что ты заладил, как попугай!
АРТЕМ: Мне на роду написано быть им. Ничего не решаю сам. Эх, если   бы  еще за меня деньги зарабатывали и приносили на блюдечке с голубой каемочкой.
КОМОВА: Не паясничай!
АРТЕМ: Как же, это моя обязанность. ( кланяется. Комова направляется к выходу.)
ВЕГОНСКИЙ: Артем,  задержись.
АРТЕМ: Я должен идти.
ВЕГОНСКИЙ: Как тебе позвонить?
АРТЕМ: Мне звонить не надо.
ВЕГОНСКИЙ: Адрес знаешь, приезжай сам. Я всегда по вечерам дома.
АРТЕМ: А это вам не надо.
КОМОВА ( обернувшись ): Сколько тебя ждать?
АРТЕМ: Иду. А вам спасибо за приглашение. В другом  случае я бы  им воспользовался.
  ( Артем и Комова  уходят. ) 


                ВЕГОНСКИЙ    И   ЧАЯНОВА
 
ВЕГОНСКИЙ: Вы что-нибудь поняли из его последней фразы? В другом случае он воспользовался бы ... В каком другом?
ЧАЯНОВА:   От волнения чего не скажешь! Теперь он знает ваш адрес.
Если захочет, приедет и никакая сила ему не помешает.
ВЕГОНСКИЙ: Хотелось бы надеяться. Вы давно знакомы с этим...
ЧАЯНОВА: Сергеем? Сегодня первое свидание.
ВЕГОНСКИЙ: Он действительно такой особенный?
ЧАЯНОВА:  Одинокой женщине каждый мужчина  кажется рыцарем.
ВЕГОНСКИЙ: Вы не одинокая, у вас дочь.
ЧАЯНОВА:  Что такое взрослая дочь?  Расходы, капризы, скандалы... А у меня и этого нет. Соврала я про дочь. Простите.
ВЕГОНСКИЙ:  Зачем?
ЧАЯНОВА: Комплексы. Женщине сорок, а у нее ни мужа, ни детей. И собаки нет тоже. Ущербный человек получается. ( пауза ) Хотя все начиналось, как у всех. Влюбилась, вышла замуж. Хотели ребенка, но Бог не дал. Лечилась. Не помогло. Развелись. О браке больше не мечтала. Жила, как получалось, а получилось вот что.  Сижу с забинтованной  ногой в чужой квартире и принимаю шишки на свою голову. Чуть не забыла.   Заходила ваша соседка.
ВЕГОНСКИЙ: Схожу.
ЧАЯНОВА: Можете не торопиться, у меня теперь много времени.
   ( свет гаснет. Фонарь освещает лестничную площадку в подъезде. )

 
                КОМОВА  И  АРТЕМ


КОМОВА: Как это называется! Я тебе все подготовила, написала текст, вплоть до запятых. От тебя требовалось выучить  его,  сказать и уйти. Чего тебя понесло! Разве я похож... Поглядите внимательно... С фамилией  чуть не прокололись.
АРТЕМ: Зачем тогда про фамилию сказали?
КОМОВА: На всякий случай, неужели не понятно. Чтобы ты был в курсе!
АРТЕМ: Когда он меня обнял за плечи и сказал: « Вот мой сын»... У меня в глазах потемнело, весь текст из головы выскочил.
КОМОВА: Тебя никогда не называли сыном?
АРТЕМ: Нет.
КОМОВА: Такой прокол!  Слушай, у тебя родители есть?
АРТЕМ: Нету.
КОМОВА: Чуть все дело не завалили.
АРТЕМ: Понимаете, это в пьесах для всех участников пишется текст, каждый загодя знает, что скажет через минуту, а тут, простите, не пьеса. Вы мне поручили роль, поставили задачу, а дальше я сам себе режиссер. Все таки  на актерском факультете учился.
КОМОВА: При чем тут твой факультет! Только время с тобой теряю. Ладно, Вегонский ничего не понял, это главное. Держи свои пятьдесят долларов, как договаривались.
( отдает Артему деньги, уходит )
АРТЕМ: Постойте!
КОМОВА: Что еще?
АРТЕМ: Вы не подумали о том, что ваш сын, настоящий сын, может приехать к отцу. Вся ваша задумка коту под хвост
КОМОВА: Я всегда обо всем думаю. Не приедет. Не позвонит. Ведь до сих пор не объявлялся. Я ему такой  документик  показала, что папашка  для него перестал существовать даже теоретически. А визитка Олега, которую он передал для сына через моего брата, у меня.
АРТЕМ: Если у вас все продумано, почему не приехали с сыном?
КОМОВА: Этого тебе не положено знать.
АРТЕМ: Но для чего –то  вы рисковали. И денег не пожалели. Неужели только для того, чтобы якобы Артем послал своего  отца  подальше за то, что тот  когда-то вас бросил?
КОМОВА: Сообразительный.
АРТЕМ: Нет, тут что-то другое.
КОМОВА: Фантазируй, на здоровье, а я пошла.
АРТЕМ: Нет, стойте. Олег Михайлович не мог этого сделать, не такой он человек.
КОМОВА: Тебе то откуда знать, какой он человек! Ты его видишь в первый раз!
АРТЕМ: Главное не сколько раз видишь человека, а как. Помню,  к нам в детский дом приходили тети и дяди, выбирали для себя детишек. Они наблюдали за нами, подсматривали, запоминали наши  привычки,  желания.  Решали,  подходит или нет. А мы то не знали тогда , что нас выбирают,   оставались самими собой. Злыми, жестокими, драчливыми, как и положены быть брошенным ...  Я об этом поздно  узнал, когда подрос  и не стал никому нужен. Забирают крошек, чтобы сызмальства воспитать по- своему.  Эх,  кабы меня кто предупредил, я бы сыграл положительного, вежливого.
КОМОВА: Так у тебя с детства актерский дар! Поздравляю.
 АРТЕМ:   А тех, кого забирали, мы уже не встречали, они  жили в другом измерении.
Я из детдома в интернат. Потом, правда, повезло, поступил в театральный .На всю жизнь запомнил глаза тех мужчин и женщин, когда они наблюдали за нами. В их глазах был такой азарт и страх одновременно, какой я позже наблюдал в глазах картежников, когда они выбирали прикуп.
КОМОВА: Трогательно, только зачем ты мне про это  рассказываешь?
АРТЕМ: Когда Олег Михайлович увидел меня  и решил, что перед ним его сын,  как лицо его озарилось! Какие удивительные, красивые глаза у него сделались! Нет, тут дело в другом, не мог так просто он бросить вас. Может, вы боялись, что Артем, встретившись с отцом,  узнает от него какую-то  правду?
КОМОВА:  Утомил ты меня, юноша.  Допустим, так.  Что из того?
АРТЕМ: Как что! Тут замешана профессиональная этика, я бы по  другому играл. Текст, интонации, паузы... должны быть другими. Весь кураж мне сбили.
КОМОВА: Так это ради куража ты меня завалил вопросами? Мне хватило того, как ты сыграл моего сына, а свой кураж и мастерство  будешь оттачивать в других пьесах. Спасибо  сказал бы, что не  на сцене сыграл, а саму жизнь.
АРТЕМ: В том – то и беда, что здесь не сцена, а дом, в доме жить надо, а не играть.
КОМОВА: Не морочь мне голову! Ты же актер! Теперь для тебя вся жизнь – пьеса. Твой удел – игра.
АРТЕМ: А ваш  какой удел?
КОМОВА: Я знаю свое место.
АРТЕМ: Нам бы с вами на сцене блистать! Так лихо надули вашего бывшего мужа!
КОМОВА (усмехается ): И не только  бывшего.
 АРТЕМ: Так вы с Комовым не собираетесь разводиться?
КОМОВА: Еще чего! Теперь он у меня вот где (сжимает кулак)  Теперь я покручу жизнью так, как захочу.
АРТЕМ: Голова не закружится?
 КОМОВА: Нет. На том и закончим. Выходи из роли. Поехали. Лифт поднимается.
АРТЕМ: Боливар не выдержит  двоих.
КОМОВА: Кто?
АРТЕМ: Лифт. Торопитесь, а то другие перехватят.
КОМОВА: Надеюсь, ты мне подлянку  не подложишь?
АРТЕМ: Я же взял деньги.
   ( Комова  уходит. Звонит мобильник Артема )
АРТЕМ (по телефону ):Пока все нормально. Машину нашел? Хорошо. Как только останусь в хате один, позвоню.
   ( Комната Вегонского. Чаянова одна. Заходит Артем )
АРТЕМ: Было открыто.
ЧАЯНОВА: Вернулся? Проходи. Отец пошел к Анне Сергеевне. Завтра у нее юбилей, хлопот полный рот.  Вернется, отвезет меня, а после наговоритесь вволю.
АРТЕМ: Честно говоря, я сразу не поверил, что вы тут случайно оказались. Решил, что вы подруга Олега Михайловича. Увидели нас, растерялись, придумали историю с аварией.
ЧАЯНОВА: Придумала? А нога. (выставляет забинтованную ногу )
АРТЕМ: Что нога? Сейчас многие так живут.
ЧАЯНОВА: Как так?
АРТЕМ: Будто играют роль. Не каждый способен оставаться самим собой, здесь нужен особый дар. ( Чаянова трогает повязку на ноге ) Болит?
ЧАЯНОВА: Для меня это комариный укус.
АРТЕМ: Вы экстремал?
ЧАЯНОВА: Похоже?  С друзьями увлекаюсь альпинизмом, падения и ушибы для меня не в диковину.
АРТЕМ: Я то думаю, откуда у вас такая выдержка? Этот мужик как увидел  Татьяну Андреевну побледнел, залепетал что-то. А у вас даже голос не дрогнул.
ЧАЯНОВА: Ты подглядывал?
АРТЕМ: Из прихожей. Невольно стал свидетелем.
ЧАЯНОВА: Теперь ты все знаешь. Осуждаешь  меня?
АРТЕМ: Вы же не знали, что Комов женат. А если бы и знали... В наше время каждый рвет под себя. Правда, Комов, как старый ботинок, и выбросить жалко, и надеть не хочется. Татьяна Андреевна молодец, как и вы. Железное спокойствие, ноль эмоций. Вот женщины пошли!
ЧАЯНОВА: Почему ты отца назвал мужиком, а  мать называешь по имени – отчеству.
АРТЕМ: Вот, черт, раскрылся. Ладно, вам скажу, вы чужой человек для Олега Михайловича.  Чужие они для меня, а  я не Артем.
ЧАЯНОВА: Не Артем? Кто же?
АРТЕМ:  Прохожий. Татьяна Андреевна подошла ко мне возле кинотеатра, попросила помочь в одном деле. Обещала заплатить. Я очень похож на ее сына. Взяла мой телефон, дала на раздумье два дня. Согласился. От меня требовалось послать ее бывшего мужа, Олега Михайловича, подальше... Ну, вы понимаете. Чем все кончилось, вы знаете.
ЧАЯНОВА ( задумывается ): Очень интересно. Зачем ей все это надо?
АРТЕМ: Скорее всего  Татьяна Андреевна боялась, что при встрече с отцом Артем узнает какую-то правду. Вот и выставила меня, поберегла уши сынка. А мне что? Изобразил, получил баксы... Правда, Олег Михайлович  вовсе не мерзавец, я их за версту чую.  Он другой. Точно не могу сказать, но не  мерзавец.
ЧАЯНОВА:  Я тоже так думаю.  Почему ты до сих пор не ушел? 
 АРТЕМ: Что-то держит здесь, сам не пойму что. ( пауза )  Вы меня не выдадите?
ЧАЯНОВА: Как это будет выглядеть?  Мы же сообщники.
АРТЕМ: Понимаю. Глупо все, противно.  Права была Татьяна Андреевна, надо было давно  бежать отсюда и забыть.
ЧАЯНОВА: Получилось бы?
АРТЕМ: Забыть? Теперь вряд ли. Лучше бы я вам не признавался. Понимаете,  тут еще другая беда . Терпеть не могу, когда меня используют, как шестерку.
ЧАЯНОВА: Мало заплатили?
АРТЕМ: Не в деньгах дело! Я же детдомовский, а у нас кроме гордости ничего нет. В роддоме, наверное,  даже бирочки с именем  на ноге не было.. Мальчик икс! Так и живу бесхозным. Почему меня и задела вся  эта круговерть с разводами, с обманами. А главное, сына, как разменную монету...
 ЧАЯНОВА: Имя то у тебя есть? Как зовут?
АРТЕМ: Имя? ( задумывается ) Будто в болоте увяз со всеми потрохами по самое горло в чужой жизни.  ( ходит по комнате, обхватив  голову руками ) У таких, как я не должно быть ни родителей, ни имени.
ЧАЯНОВА: Успокойся. Зачем ты согласился на эту игру? Чтобы отомстить не своему отцу, так чужому?
АРТЕМ: Она же мне так расписала...!  Бросил, гад и все такое. Как и меня когда-то. Только сердце мне подсказывает, что Олег Михайлович неплохой человек. А теперь что? Попал как кур во щип!
ЧАЯНОВА: Не ты один попал. Я тоже здесь не случайно. Молодец, Танька, всех обманула. Я с ней недавно познакомилась. Вместе гуляем, вместе в ресторан или еще куда.   Ей нужен был развод.    И уговорила меня  на эту авантюру
 АРТЕМ: Предложила роль соблазнительницы?  Не нужен ей развод. Только что сама призналась. Повод ей понадобился, чтобы этого хмыря в кулаке держать, за поводок дергать. Теперь он на полусогнутых  жить будет.
ЧАЯНОВА: Вот как!  (пауза) Про меня громко сказано --соблазнительница!. Комов  из тех мужчин, которым достаточно улыбнуться на улице и он твой.
АРТЕМ: И  раньше вы с ним не встречались?
ЧАЯНОВА: Нет.
АРТЕМ:  Ай да Татьяна Андреевна!  Разработала весь сценарий от начала до конца!  Вы знакомитесь с ее мужем, назначаете свидание... Не складывается.
ЧАЯНОВА: Почему?
АРТЕМ: Как вы вычислили машину Олега?
ЧАЯНОВА: Всю информацию добыла Татьяна. Дальше дело техники.
АРТЕМ: А если бы удар был сильным?
ЧАЯНОВА: В том месте дорога делает крутой поворот, машины сбрасывают скорость, а я постаралась так  упасть, чтобы без последствий.
АРТЕМ: Ну, вы отчаянная! А если бы Олег Михайлович не привез вас к себе домой?
ЧАЯНОВА: Куда бы он делся! Вызывать Гаи ему не резон. В больницу я сама отказалась ехать. Бросить на дороге он побоялся бы, ведь я запомнила номер его машины. Оставалось одно – тащить  к себе.
АРТЕМ: Неужели ни одного изъяна в пьесе? Ну, хорошо. А если бы у Олега Михайловича была жена? Она бы не стала ждать, пока  приедет Татьяна, выставила бы вас.
ЧАЯНОВА: Татьяна и тут все учла. Она знала, что Олег  не женат. Моей задачей было дождаться приезда Сергея и Татьяны. Честно говоря, не ожидала, что она заявится с тобой.
АРТЕМ: Одним выстрелом – двух зайцев ...  Нынешнего мужика под каблук,  первого навсегда лишила сына. Когда мы зашли, вы оба так отлично сыграли, будто не знакомы друг с другом, что я  не заметил подвоха.
ЧАЯНОВА: Все должно выглядеть правдоподобно.
АРТЕМ: И вот Комов приехал за  вами.
ЧАЯНОВА: Дальше ты знаешь.
АРТЕМ: Жаль, что я не появился в тот момент. Вот была бы интрига! Вот бы  Татьяна обалдела! А то она мне: Все рассчитано! Все продумано!
ЧАЯНОВА: После драки кулаками не машут. Каждый получил за свою работу. Она – свое,  ты доллары...
АРТЕМ: А вы возможность ближе познакомиться с Олегом Михайловичем. ( Чаянова смутилась, отвернулась )
ЧАЯНОВА: Скажешь тоже.
АРТЕМ: Да вы не смущайтесь. Я же видел, как вы охнули, когда  Татьяна  заявила своему мужу, что теперь у нее новая семья. Помните этот момент?
ЧАЯНОВА: Помню.
АРТЕМ: Он тоже на вас глаз положил, я это сразу заметил. Теперь между вами это недоразумение.
ЧАЯНОВА: Мягко сказано – недоразумение. И что делать?
АРТЕМ: Признаваться.
ЧАЯНОВА: Простит?
АРТЕМ? Разве у вас есть выбор?
ЧАЯНОВА: Встать и уйти.
АРТЕМ: Но вы же этого не хотите.
ЧАЯНОВА:  Если честно, то нет.Голова разболелась,
АРТЕМ: Еще бы! Вернется Олег Михайлович, попросите таблетку. ( Артем прохаживается по комнате, подходит к одной полке, к другой. Чаянова наблюдает за ним ) Не глядите на меня так, Людмила  Ивановна, обворовывать хозяина квартиры  я не буду.
ЧАЯНОВА: Признайся, была такая идея?
АРТЕМ: Была. Когда  мой приятель узнал обо всей истории, сразу сообразил насчет квартиры. Сами посудите, отличный вариант. Под видом сына остаться дома, не спеша все ценное вывезти.
ЧАЯНОВА: У тебя банда?
АРТЕМ: Еще какая! Моя Лидка и ее брат. Длинный. Он то и подсказал идею. Мы трое живем, снимаем квартиру.
ЧАЯНОВА: Честно не станешь обворовывать?
АРТЕМ: Зачем бы я признавался? И какие мы грабители? Одни фантазии. Бывало деньги за квартиру отдадим, сидим голодные. До зарплаты еще неделя вот и начинаем фантазировать. Очень душно, вам не кажется?
ЧАЯНОВА: Да. Открой  форточку.
 ( Артем открывает. Штора пузырится от ветра )
АРТЕМ: Дождь закончился.
ЧАЯНОВА: Все когда-нибудь заканчивается.
АРТЕМ: Боже мой, две звезды на небе! Сто лет ничего не видел прекрасней!
 ( заходит Вегонский, замечает Артема )
ВЕГОНСКИЙ: Ты? Что случилось?
АРТЕМ:  Я подумал, мы толком не поговорили.
ВЕГОНСКИЙ: За  пятнадцать лет  столько накопилось.
АРТЕМ:  Пятнадцать лет? И вы ждали эти годы?   Но время так изменилось.
ВЕГОНСКИЙ: Сначала  изменились мы.   
  ( Артем и Чаянова переглядываются )
ЧАЯНОВА: Олег Михайлович, отвезите меня поскорей.
ВЕГОНСКИЙ: Едем. ( к Артему ) Подождешь?
АРТЕМ: Подожду.
ЧАЯНОВА: Голова раскалывается. Олег Михайлович, может таблетка найдется?
ВЕГОНСКИЙ: Найдется.  ( Уходит )
АРТЕМ: Он  что-то подозревает. Слышали, как он сказал: Сначала  изменились мы. Вот что мне пришло в голову. Оставайтесь! За версту видно, как вам обоим не хочется расставаться.
ЧАЯНОВА: Как же ты?
АРТЕМ: Я  самозванец, мне одна дорога. ( пауза ) Говорят, человек сам творит свою судьбу. Если бы так. Взял бы и остался. Чем я хуже того. Он какой-то не настоящий, придуманный, а я вот он, живой. Меня даже ударить можно.
ЧАЯНОВА: Почему сразу ударить?
АРТЕМ: Это к слову пришлось. Да и есть за что ударить, разве нет? Хотя... Чем я вам с Олегом не сын? Я даже готов отказаться от своего имени, от своего прошлого. Какое оно у меня,  чтобы за него держаться. Прижилось ко мне это имя – Артем, чувствую, как по букве в кровь поступает.
ЧАЯНОВА: Этим шутить нельзя.
АРТЕМ: Эх, если бы вы знали, как я не шучу! Таким как я только одно позволено в этом мире – играть чью-то роль. ( пауза ) Была у меня мечта, восстановиться в институте. Ведь я только три курса закончил. Пошел работать, чтобы за квартиру платить. А теперь... Никаких институтов.
ЧАЯНОВА: Профессию иметь никогда не повредит.
АРТЕМ:  Опасная профессия – актер. Это как шагреневая кожа: чем больше играешь чужую жизнь, тем меньше остается  тебя самого. Однажды проснешься и поймешь, что тебя уже нет. Остались звания, награды, любовь зрителей. А человека нет. Вот как сейчас со мной – нет ни имени своего, ни рода... Татьяна Андреевна заварила эту кашу и уехала. Вы следом собираетесь. Я один остаюсь, чтобы продолжить играть. А как? Для чего? Сказать правду Олегу Михайловичу невозможно. Видели, какое у него счастливое лицо! И не сказать нельзя. Остается одно – играть. А мне хочется жить своею жизнью!
  ( появляется Вегонский со стаканом воды и таблеткой, подает Чаяновой )
ЧАЯНОВА: Спасибо.
АРТЕМ: Олег Михайлович, вы не заметили, дождь закончился. Потоп отменяется. В небесной канцелярии дали человечеству последний шанс.
 ( Вегонский подходит к окну, распахивает шторы. )
ВЕГОНСКИЙ: Три звезды! Рядышком, будто дети малые за руки взялись и хоровод кружат.
АРТЕМ: Уже три? И нас трое. Вот совпадение.
ВЕГОНСКИЙ: Это не совпадение. Ты вернулся. Дождь перестал. Начинается новая жизнь. И ради Бога, не называй  меня по имени. ( к Чаяновой ) Вы готовы?
 ( Чаянова и Вегонский глядят друг на друга )
ЧАЯНОВА: Да.
ВЕГОНСКИЙ: Отлучусь на минуту. За зонтом. На всякий случай.  ( уходит )
ЧАЯНОВА: Я решила. Чтобы не произошло, признаюсь Олегу во всем. В машине. Или у меня дома. Если он задержится, не сердись. Про тебя ничего не скажу. Решай сам.
АРТЕМ: Только не в машине признавайтесь. От таких новостей недолго и в дерево въехать. Прощайте.  ( Появляется Вегонский с зонтом  Помогает Чаяновой идти. Оборачивается к Артему )
ВЕГОНСКИЙ:  На завтра отложи все дела и вечером приезжай. Вместе поздравим Аннушку. Ей семьдесят пять!
АРТЕМ: Людмила Ивановна нам составит компанию?
ЧАЯНОВА: Поживем – увидим.  ( уходят )
АРТЕМ ( один ): От взрослых одни сюрпризы! Вот так запросто – сын. А меня разрывает на части. ( прикладывает руку к сердцу) Колотится так, будто сто чертей увидел! К чему он это сказал? ( звонит мобильник ) Длинный, все отменяется. У отца гости , полно народу.  А что я сказал? Серьезно? Так и сказал: у отца! Значит, судьба, буду играть дальше. Скоро увидимся. Привет Лидке. Заканчивает разговор, подходит к зеркалу ) Как дела, Артем? Что же ты за пятнадцать лет ни разу не позвонил отцу. Обиделся? На то и жизнь, чтобы обижаться и прощать. Я бы к своему пешком пошел в другой город. Знать бы куда. Теперь за тебя отдуваюсь. Не против, если твое место займу? Тебе то все равно ничего здесь не надо. А нам с Олегом Михайловичем ой, как надо! Если что не так делаю – прости. ( подходит к столу, садится на стул.  Глядит на часы. ) Елена Ивановна наверное, признается  в своих грехах. Беседуют. Он ее простит. Запал он на нее конкретно!  Меня вспоминают нехорошими словами. И поделом. ( что-то пишет на бумаге) ) Пусть мне позвонит и сам все выскажет. Я не против. Эх, кабы сложилось! Я бы с ними поладил. ( Уходит. Свет в комнате гаснет. Фонарь освещает лестничную площадку. Артем сталкивается со Стекловой. У нее в руках ведро. )
АРТЕМ: Это я, Анна Сергеевна, Артем. ( пауза. Стеклова молчит.) Вы меня не узнали?
СТЕКЛОВА: Кто ты такой, чтобы тебя узнавать? Где Татьяна?
АРТЕМ: Ушла.
СТЕКЛОВА: Ты действительно Артем?
АРТЕМ: Кто же по вашему?
СТЕКЛОВА: Вот и хотелось бы знать, кто? У Артема на правой руке, тут, ( показывает на своей руке ) должен быть маленький шрам. Ему было три годика, когда он на гвоздь напоролся. Сама швы накладывала. Я тогда хирургом в поликлинике работала. Такие швы остаются на всю жизнь. И как Олег не обратил внимания, что у тебя руки чистые?
АРТЕМ: Какие руки?
СТЕКЛОВА: Без шрамов. Чистые. Я когда тебя увидела, растерялась. Не знала, что делать. Вдруг у тебя сообщники есть.
АРТЕМ: Была одна, да уехала. Симпатичная такая сообщница, Олегу Михайловичу понравилась.
СТЕКЛОВА: Если ты Артем, что же отца по имени называешь?
АРТЕМ: Пятнадцать лет разлуки, это вам не пятнадцать дней. Не привычно.
СТЕКЛОВА: Только знай, минуту назад, когда Олег ко мне зашел, я  ему о своих подозрениях рассказала.
АРТЕМ: Минуту назад? Не перепутали?
СТЕКЛОВА: Я не сошла с ума, парень.
АРТЕМ:  Значит, когда он забирал Людмилу Ивановну, он уже знал? И что же он вам ответил?
ВЕГОНСКИЙ: Успокаивать стал. Мол, ты сделал пластическую операцию, шов и пропал.
АРТЕМ: Так и сказал? Ничего больше?
ВЕГОНСКИЙ: Просил меня, чтобы больше об этом никому ни слова. Олег дома?
АРТЕМ ( задумавшись ): Что?
СТЕКЛОВА: Олег дома?
АРТЕМ: Повез Людмилу Ивановну домой. Думаю, сегодня поздно вернется. А  может, не вернется.
СТЕКЛОВА ( роняет ведро ): Как не вернется?
АРТЕМ: Ради Бога, Анна Сергеевна, успокойтесь. Олег Михайлович жив и здоров, ему сейчас не резон помирать. Я имею ввиду, что он может остаться сегодня  у Людмилы Ивановны. Дело то житейское.
СТЕКЛОВА: Гляди у меня. Я тебя запомнила, если что. ( подбирает ведро. Где-то звонит телефон ) Кажись, у меня. Поздравляют. У меня завтра юбилей ( уходит )
                АРТЕМ  ОДИН
АРТЕМ:  Если это сон, то пора проснуться. ( шлепает себя по щекам ) Нет, не сон. Доигрался! Шагреневая кожа закончилась, прошу любить и жаловать актера одной роли. Но зачем Олег решил мне подыграть? Хочет проверить, надолго ли меня  хватит? Или сам решил поиграть в отца? Нет, не похоже на него. Тогда как все объяснить? Черт! Хватит с меня! Никаких ролей! Никакой игры! Как хочется быть самим собой! Я и в записке ему написал, кто я, откуда... Хорошо, что дверь квартиры захлопнулась, я не смогу вернуться  и порвать записку. Позовет  --  приеду. Телефон в записке. Никакая Татьяна Андреевна не помешает. Не получилось по  ее! Не должно было получиться!
     ( появляется Стеклова )
СТЕКЛОВА: Подруга звонила. Обещала завтра приехать. А ты почему еще не уехал?
АРТЕМ: Вас ждал.
СТЕКЛОВА: Меня? Зачем?
АРТЕМ: Примите от меня. ( отдает доллары )
СТЕКЛОВА: За что?
АРТЕМ: За чистые руки! И с юбилеем! ( Стеклова разглядывает купюру. Артем исчезает )
СТЕКЛОВА: Пятьдесят  долларов! Ого!  (Кричит ) Артем! Приезжай завтра с отцом!
   ( доносится крик Артема )
АРТЕМ: Бог даст – свидимся.
СТЕКЛОВА: Вот и хорошо. Славный будет юбилей. Столько народу соберется!          




2006 г.