Мне тревожно. Уже несколько дней над нашим городом висят низкие серые тучи, лужи вышли из привычных берегов, ручьи проложили широкие русла по дорогам и тротуарам, а Дождя всё нет. Не было и в первый миг, когда я с радостным нетерпением оглянулась на покрытое каплями окно. Он не появился, когда я, закончив все дела, выскользнула из дома под хмурое серое небо. Он не пришёл, хотя всегда давал мне знак: я здесь.
Часами я сижу на подоконнике, вглядываюсь в нити падающей воды, жду, когда они сложатся в знакомый силуэт, что Дождь выйдет, виновато и ободряюще улыбнётся. Но нет. Я уже почти живу на балконе, закончила несколько работ, чутко вслушиваясь в шум дождя – простого дождя, с маленькой буквы.
Я беру зонт, одеваюсь тепло-тепло, брожу по улицам и парку. Город кажется акварельным: много-много падающей воды заставляют свет фонарей, вывесок, фар разливаться по прохладному воздуху. Проливной затяжной ливень всё преображает, кажется, попадаешь в страну чудес.
Иногда я замечаю кого-то, очень похожего на Дождя. Оказывается, таких людей много. Зрение то и дело выхватывает прохожих, смутно, двумя-тремя штрихами похожих на него. Каждый раз сердце замирает, переполненное радостным ожиданием и надеждой, а потом неизменно следует разочарование.
Дождь никогда не ходит под зонтиком.
Я почти не захожу в Старый Парк: слишком свежи воспоминания о прогулках в прошлом году. Я боюсь ходить туда в пасмурную погоду одной – вдруг покажется, будто Дождя никогда не было...
На набережной пусто. Только гуляет холодный ветер, играет полами моего плаща, вырывает из рук зонтик. Интересно, а кто-нибудь дружит с Ветром так, как я дружу с Дождём? Приходит с ним повидаться? Рассказывает ему истории?
- Ветер, где Дождь? Не знаешь? – говорю ему.
Ветер подхватывает мои слова, одиноко несётся с ними над рекой. Услышал ли он меня? Стал ли слушать?
Вздыхаю. Дождя и здесь нет, на продуваемой всеми ветрами набережной. Надо идти домой. Его здесь нет.
Налетевший порывом ветер бросает прядь моих собственных волос в глаза, и всё-таки вырывает зонтик из рук. Секунду я смотрю, как яркое пятно, кувыркаясь, летит по мощёной дорожке, потом срываюсь с места. Капюшон слетает, холодные капли покрывают спину и плечи. Волосы стелются флагом, вода из-под ног летит холодными веерами брызг.
Ветер успокаивается и бросает мой зонт под сенью деревьев. Подхватив и отряхнув своё добро, оглядываюсь.
В Старом Парке темно, по рощам и аллеям гуляют тени деревьев и людей. Нахохлившись, быстрым шагом иду к центральной аллее. Когда вдалеке появляется белая арка, невольно замедляю шаг, а потом и останавливаюсь. Складываю зонтик. Хотя я не хотела снова оказаться здесь, часто оглядывалась на шумящие за кованой оградой деревья, когда проходила мимо. Я так привыкла полагаться на глаза, на трезвый расчёт и разум... а они говорят, что Дождя не существует.
Можно ли найти что-то, не полагаясь на зрение?
И я просто закрываю глаза и слушаю, как шумит, словно поёт, раскидистый тополь, под которым я стою.
Не знаю, надолго ли я застыла так, слушая, как шумит ветер и падает вода. В Парке уютно и тихо, легко потерять счёт времени. Я вернулась, когда истаяло невесомое чувство пустоты, отсутствия мыслей и страхов. Потянулась, развернула зонтик и заметила одинокую фигуру, мокнущую неподалёку. Может быть, тоже кого-то ждёт. Мёрзнет, смотрит на часы, скучает и не понимает, как ему повезло: у него есть и место встречи, и время. Не приходится искать.
Что-то заставило меня остановиться, когда я поравнялась с этим одиноким человеком.
- Дождь?
Это был он! Услышав мой голос, он поднял голову, легко и нерешительно улыбнулся.
- Я тебя нашла. – прошептала я, не в силах сдержать улыбку, шагнула навстречу. А улыбка Дождя... погасла? Он положил руку мне на плечо и тяжело отвернулся.
- Что-то случилось? – забеспокоилась я.
- Иди домой. Совсем промокнешь и заболеешь. – сказал он через силу.
- Промокну? Заболею? – переспросила я в недоумении. – Как, как такое может быть? – других слов не находится.
Дождь медленно разворачивается и бредёт прочь, как в кошмарном сне.
Я сжимаю губы, бегу. Догнав его, встаю на пути, хватаю за плечи, даже не удивляясь собственной храбрости.
- Что случилось? – вглядываюсь в серо-стальные глаза молчащего Дождя. В них… нет, не печаль, а какая-то усталость. Он отвёл взгляд.
Дождь всегда был для меня душевным другом: помогал, подсказывал, успокаивал, радовал. Рядом с ним мир становился ярче и светлее. Он всегда был со мной таким, что мне и в голову не приходило, что он, несущий свежесть, прозрачность, ясность, тоже не всегда несёт гармонию в душе. Что у него, перебора звонких чистых капель, тоже случаются минуты усталости, отчаяния и хандры.
Вот только кто помогает ему?
И я просто подхожу и обнимаю его, крепко-крепко.
Дождь удивлённо вздыхает.
- Зачем?
Я пожимаю плечами, не размыкая рук.
- Не знаю. Если хочешь, расскажи, что случилось. Не хочешь – не говори. – бормочу куда-то вглубь груди Дождя.
Мы сидим под молодым дубком, плечом к плечу. Здесь капли едва просачиваются сквозь крону и падают редко, с особенным шуршанием.
- Я устал. – говорил Дождь. – Ты любишь мгновения, когда с неба падает вода, чувствуешь волшебство, которое при этом совершается. И я люблю… но иногда мне почему-то очень грустно от этого.
Рука Дождя холодная, почти ледяная. Осень на дворе…
- Знаешь, - говорю я, - это нормально. Каждому иногда хочется отчего-то погрустить. Так бывает. – Дождь закрывает глаза. – Я думаю, каждому, кто живёт и может чувствовать, где-то отмерено соотношение радостей и печалей. Никто не может быль гармоничным, если он постоянно рад или безвылазно хандрит. Так что если иногда взгрустнётся… ничего страшного. Только, пожалуйста, не прячься от меня больше…
- Хорошо. – обещает Дождь.
Он ещё не улыбается, но стылая серая морось превращается в хрустальные звенящие капли.