Месть Фэдже. Семейная хроника с колхозной жизни. 2

            
   В сельской жизни много было всякого. Вот посадили картошку, пусть и вручную вспахали огород, а у неё появились новые гости. Американские. Как поговаривали, сбросили это чудо с шаров, запускаемых с Европы. Колорадский жук стал свирепствовать на полях. На огороде удавалось вручную собирать личинки. А вот на поле, нужны были другие средства. Что тогда было? Дуст. Опять к бригадиру. Кому отвесит с излишком, а кому и только на пару кустиков. Но сколько верёвочке не виться, конец ей будет. Сняли его с бригадиров.
    
    Но колхозники долго помнили его «доброту». А мне пришлось быть однажды свидетелем как колхозники мстили Фэдже за его бригадирство. В то время, вместе со взрослыми, я косил траву на сено. Это было тогда, когда мне исполнилось уже четырнадцать лет.

    В жизни села происходили большие перемены. Происходила ликвидация хуторов. Известно, что добровольно хуторяне не желали переселятся в село. Десяток лет тому назад, они обустраивались на хуторах, при польской власти, переселялись с деревень. Западная Беларусь, до сентября 1939 года, была в составе второй Речи Посполитой, а тут снова переселение. Прижились на хуторах, настраивали хозяйство.

   А тут, принимались разные меры к переносу. И крыши с домов срывались, они были соломенными, и вокруг хуторов запахивалась земля, а участки для посадки картошки (сотки) отводились в других местах, довольно далеко от хутора. Запахивалась даже и дорога, которая вела к хутору. Трава у хутора выкашивалась.
   
    В одной из групп косарей был и колхозник Фэджа, уже не бригадир. Старшие косцы выбрали для него такой покос, в котором в траву был вбит металлический штырь. Кто его туда забил, как было так рассчитать, что он окажется на пути косы Фэджи, не знаю. Узнать сейчас об этом невозможно. Нет уже ни одного живого свидетеля. Косили в этот раз возле хутора деда Григория, которого выживали с хутора, несмотря на то, что его старший сын вернулся раненый с войны и вскоре умер.

     Возле хутора был ровный грудок и хорошая трава для укоса. А грудок косили не так, как косили на болоте. На болоте косили так, чтобы коса не прилегала к земле, а оставалась небольшая грива. На эту гриву ложилась скошенная трава и быстро подсыхала. Грудок косился по -другому. Коса плотно прижималась к земле. Но когда оставалась трава на покосе, на грудке, это был брак и от бригадира можно было получить выволочку за плохую косьбу. Траву косили даже и на хуторе.

   Двор был большим. И вот настал тот момент, ради которого был вбит штырь в землю. Со звуком, подобным на тонкий звон-свист, зацепила коса этот штырь своим лезвием. Все косцы перестали махать своими литовками. Взгляды были направлены на это место. Конечно, штырь стоял. Косой срезать его невозможно было. Те, кто знал, что был вбит штырь и те, кто не знал, настороженно ожидали какая реакция этого Фэджи.

   Он поднял косу, молча посмотрел на косарей, пальцем провёл по той части косы, где она была тонко наклепана на бабке. Он молча осмотрел косцов и не сказал ни слова. Что у его творилось в душе предугадать не трудно. Вышел он с покоса и пошёл на хутор к деду Григорию для исправления косы, нужна была бабка и место для этой операции. Исправить косу на своём дворе дед Григорий не разрешил. Фэджа молча поднял косу, положил на плечо и пошёл, низко согнувши голову со двора. Больше в громаде с косарями он не косил. Косил траву далеко от всех колхозников. Будет ещё и дальше встреча с этим героем. Но это уже другая история.

Начало: Самотуж. Семейная хроника с колхозной жизни.1.