- Когда наконец ты женишься и о тебе будет заботиться жена, мне надоело гладить твои рубашки?
Последнее время Толик слишком часто слышал эту фразу от матери. Он периодически просил ее помочь ему, вот тогда и начиналось. Мать ему говорила, что в его тридцать пять пора уже собственную семью создать и пусть жена о нем заботится. Анатолий отвечал, что уже трижды пытался завести эту самую семью. Но, как видно, семья создается, а не заводится. Не получилось, не его вина, что девушки ему попадались красивые, но совсем уж не хозяйственные.
Это стало скорее ритуалом, матушка укоряла сына в неумении выбрать спутницу, молодой мужчина объяснял, что все делятся на умных и красивых, что не бывает в жизни два в одном. Но однажды парень все-таки встретил ту, которая была и собой хороша и хозяйка отменная.
Он явился по вызову провести в квартире интернет, посмотрел на хозяйку, провел это навороченное оптоволокно, затем не отказался, выпил чай с домашней выпечкой. Через пару дней зашел посмотреть как все работает и поинтересоваться, может нужно что-то доделать.
Он вновь посмотрел на девушку и понял, что если ее потеряет, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Чистота и аккуратность в квартире поразила его, это учитывая, что в трешке проживало пять человек. Каждая вещь на своем месте, ароматы, доносившиеся из кухни, явно показывали, что полуфабрикатами здесь не питаются.
«Нужно жениться, - подумал он, - такую девушку упустить нельзя».
И завертелось. Пригласил ее в кино, в кафе, первый поцелуй, второй. Предложил пожить вместе и присмотреться к совместимости, чтобы потом оформить официально брак, с маршем Мендельсона, белым платьем, лебедями на капоте машины.
Девушка согласилась.
В жизни Анатолия наступила светлая полоса. В съёмной квартире блестел кафель, холодильник заставлен баночками и кастрюльками с домашней "правильной" едой, все сверкало и сияло. Не жизнь, а праздник. Его рубашки накрахмалены, отглажены идеально, футболки белоснежны, чем она только повыводила несмываемые пятна на них.
Это так не походило на предыдущих его девушек, которые вместо того, чтобы готовить обед, часами красили ногти и глаза.
Но ко всему привыкает человек. Через полгода он привык к этой спокойной жизни, захотелось какого-то экстрима, что ли. Он стал раздражаться, когда его подруга постоянно хваталась за тряпку или веник. "Золушкины припадки" называл он это ее состояние.
Вечером он часами ждал ее, а она, заглянув в ванну, чтобы принять душ, увидела, что раковина недостаточно белоснежная, принималась ее оттирать. Или на кухне обнаруживала, что у кружек и бокалов неплохо было бы край пищевой содой обработать, а то отмываются не так быстро, как хотелось бы. Тогда девушка часами оттирала эти кружки, вместо того, чтобы с Толиком смотреть фильм.
Странно, но почему-то вновь стал скучать по несобранным и неорганизованным девчонкам из своей прежней жизни. Они казались теперь такими милыми, вспоминалось их непосредственность.
Расстались. Мать вновь стала пилить сына, советуя ему жениться, ругала за неразборчивость в связях. А он, сам гладя свои футболки, вспоминал про свою Золушку, про ее припадки трудолюбия и работоспособности и задумывался о том, что поторопился с расставанием.
Страсть – это хорошо, но быт важнее.