И жизнь, и слезы, и любовь Киры VI

          

                Глава шестая

                1


С возвращением в Свердловск и рождением дочери жизнь Киры потекла совсем по другому руслу и совсем в другом ритме. Она дышала своей девочкой, сдувая с нее буквально пылинки, не замечая  течения времени. Каждый день Киры и внимание сфокусировались на этом маленьком и таком родном существе, как будто вовсе не было войны и ее фронтовых лет.
 
Нина   Сергеевна была более сдержанной в проявлении своих эмоций к новорожденной  внучке, хотя и ее сердце с каждым днем наполнялось неведомым прежде чувством. Наблюдая за Кирой, она поражалась  сколько в ней проявилось  материнской заботы и любви. Но больше всего ее умиляло с какой сноровкой она нянчила, купала и пеленала ребенка. “И откуда это в ней - молодой и неопытной маме”, - удивлялась Нина Сергеевна.

Она была прямым и искренним человеком. Несмотря на то, что Кира ни взглядом, ни словом не показывала как ей тяжело было пережить мамины необоснованные обидные подозрения, Нина Сергеевна, радуясь возвращению дочери с фронта, вспоминая свое письмо, продолжала испытывать в душе  неловкость и досаду.
Кира видела, что мама с первого дня внутренне напряжена и скована.
   -  Мамочка! - Обратилась она к ней, - ты сама написала мне, чтобы я забыла о том письме. Как будто его и вовсе не было. Так вот я забыла, и никакой обиды во мне не осталось. А ты, я вижу, живешь с чувством вины. Не надо, прошу тебя.  Поцеловав маму, Кира прижалась к ее груди.
Нина Сергеевна поцеловала ее в лоб, и не находя слов, молча гладила ее волосы, чувствуя, как сердце ее оттаивает от нахлынувших к дочери теплых чувств. С этого момента их отношения с каждым днем становились все более доверительными.

                2

Между тем время не стояло на месте. Судьбоносный день Победы совпал с днем, когда дочери Киры и Кирилла исполнилось десять месяцев. Сердце Киры  ликовало: “Победа! Папка наш остался живым”, - шептала она, целуя дочь.  Любуясь ею, она говорила Нине Сергеевне: “ Ирочка - вылитый Кирилл: та же улыбка, тот же разрез глаз и каштановый цвет волос.” В такие   минуты сердце Киры наполнялось гордостью от рождения дочери, теплотой и радостью от  предстоящей встречи с Кириллом…

Однако, для Нины Сергеевны и Киры всеобщее ликование и  радость  были омрачены смертью Арсения Николаевича, который умер в тот же день, когда была объявлена Победа.
После выписки из Роддома Кира вместе с Ирочкой и Ниной Сергеевной каждую неделю его навещали. Несмотря на то, что он был уже очень слаб,  к их приходам проявлял большое радушие. Они всегда приносили с собой что-нибудь вкусненькое, домашнее. Он традиционно ставил чайник и за столом старался шутить.
На Киру, которую после недавних родов, природа наделила необыкновенным женским шармом, смотрел с отцовской теплотой, а на Ирочку просто с обожанием. А вот на Нину Сергеевну всегда смотрел с какой-то затаенной грустью, как о далекой несбывшейся мечте. Она это чувствовала и каждый визит к нему  стоил ей больших усилий, чтобы на глазах у него не разрыдаться от жалости к нему и досаде за то, что когда-то так откровенно и вместе с тем неуклюже оттолкнула его.
О Коле он старался не говорить. И только однажды с горечью признался, что судьба была к нему не благосклонна - Кира могла стать  его невесткой - дочерью, а Ирочка внучкой…

Но с каждым днем силы его таяли. Неделю тому назад он слег и больше уже не поднимался.
В тот день Нина Сергеевна позвонила Арсению Николаевичу, чтобы поздравить его с днем Победы. Трубку поднял его ординарец. Его голос звучал сквозь слезы:

  - Арсению Николаевичу очень плохо... Он умирает. Сейчас возле него врачи
    неотложки военного госпиталя, - и положил трубку.

Оставив на попечение соседки спящего ребенка, Нина Сергеевна и Кира уже через несколько минут, запыхавшись, забыв о звонке, постучали в дверь квартиры Грачева. Ординарец открыл им двери. Плечи его вздрагивали.
В комнате пахло больницей. Над Арсением Николаевичем склонились двое в белых халатах, из под которых выглядывало армейское офицерское обмундирование. Увидев Нину Сергеевну и Киру, один из них спросил:

  -  Вы родственники?  Упавшим голосом Нина Сергеевна прошептала:
  -  Нет! - Тяжело вздохнула и, срывающимся голосом добавила, - близкие...
     друзья… у него нет родственников.
  -  Мы делали все, что могли, но тяжелая болезнь...Счет его жизни  идет на
     минуты. Можете подойти проститься. .

Нина Сергеевна и Кира, склонившись над Арсением Николаевичем, уже больше не могли сдерживать вырывающееся наружу рыдание. Кира с ужасом смотрела на изменившееся до неузнаваемости лицо и не находила знакомых черт. Нина Сергеевна погладила своей теплой рукой его холодную высохшую кисть. Ей показалось, что она шевельнулась. Нина отпрянула и услышала шепот Киры:
       
  -   Мама, посмотри, он открыл глаза. Нина Сергеевна снова наклонилась над ним:
  -   Арсений Николаевич, Вы слышите меня? Он слегка кивнул головой и
      бескровными, почти безмолвными губами прошептал:
  -   Вижу… и слышу...Я знал, что… Вы придете… сегодня.. По-обеда...Рад...Дожил.

Ему тяжело было говорить, он глубоко вздохнул, замолчал и закрыл глаза. По остывающей щеке побежала непрошеная теплая слеза.

  -    Кира, - он снова открыл глаза, - Кира… мы дожили… до Победы, а
       Коля?...Коля тоже...дожил… Он жив...я это чувствую… сердцем отца.
       Кира… помни ..его… ты... единственная… в этом...мире… можешь.
       А… пока… его помнят… он жив.

Душевный трепет пронзил сердце Киры. Глазами полными сострадания и страха она смотрела на Арсения Николаевича, который уже тщетно пытался еще что-то сказать, но только безмолвно шевелил губами - через мгновение откинул голову и затих…

Последние слова Арсения Николаевича снова на долго лишили Киру душевного покоя.
Вскоре после похорон она спросила:
   -    Мама! А вдруг окажется, что Коля действительно жив? Как нам дальше жить.
        Я же по-прежнему его люблю.

    -   Время покажет,  - ответила Нина Сергеевна, - а сейчас надо жить
        сегодняшним днем. А сегодня у тебя есть муж и ребенок.

                3


Конец войны резко менял весь уклад жизни людей. Во время войны все, в первую очередь на фронте, жили только сегодняшним днем. Мысли о будущем олицетворялись в основном  с ожиданием победы. Звенящая тишина наступившего мира, оглушив, многих застала врасплох, поставив больше вопросов, чем ответов. Многие, прошедшие фронт, возвращались домой  не только с подорванным здоровьем и разбитой судьбой, но и с искореженной психикой - четыре долгих года они только разрушали и убивали. Теперь им предстояло жить и созидать.

Вспоминая Кирилла, Кира все чаще задумывалась над тем, что она его почти совсем не знает: каким он будет вне армии, в мирной жизни, даже как он будет выглядеть в обыкновенном гражданском костюме? Ни у него , ни у нее нет гражданской специальности, и потому будущее их семьи представлялось ей туманным. Эти мысли еще подогревались частыми расспросами матери о нем.

Нина Сергеевна настоятельно советовала Кире, знакомым с раннего детства маминым выражением “не откладывая в долгий ящик”, использовать причитающиеся фронтовикам льготы и поступать в педагогический институт, о котором она мечтала еще перед войной после получения аттестата зрелости.

 Кира пыталась  возражать, считая, что прежде всего они с Кириллом должны определиться где они будут жить, и, вероятней всего это будет Ленинград, где  у них есть отдельная комната. Но Нина Сергеевна стояла на своем:

   -   Пойми, Кира, Кирилла могут сейчас не демобилизовать из армии. И тогда вам
       придется на долгое время забыть и о Ленинграде и о Свердловске, а 
       кочевать с ребенком  из одного гарнизона в другой. И кем ты станешь в
       итоге? Просто мужней женой,  без образования и специальности. Неужели тебя
       устроит такая перспектива?
Не дождавшись ответа Киры, внимательно слушающей ее, Нина Сергеевна на мгновение замолчала, и как будто, подбирая слова, продолжила:
   -   Жизнь, Кира,  очень сложная штука и никто не может все предсказать 
       наперед. Неизвестно, как сложится  ваша  совместная жизнь, тем более ты
       сама говоришь, что почти не знаешь Кирилла...
Она перевела дыхание и посмотрела Кире прямо в глаза:
    -  Поэтому, чтобы иметь возможность  принимать в жизни важные  решения, надо
       быть независимой. А это возможно лишь в том случае, если у тебя будет своя
       профессия.
Кира понимала правоту маминых слов и тем не менее  пыталась ей возразить:
   -    Мама, но как ты представляешь меня студенткой с маленьким ребенком на
       руках?
   -   Очень хорошо себе представляю. К началу учебного года Ирочке исполнится
       годик и два месяца и ее можно будет определить в ясли. А главное то, что у
       нее есть и мама и бабушка… Ты можешь всецело положиться на меня - я сделаю
       все возможное, чтобы ты могла учиться.

   -    Но кроме всего прочего, я почти все забыла, особенно математику и физику.
        Как я буду сдавать вступительные экзамены?

    -   Поверь мне, Кира, как учительнице:  если человеку было что забывать, у
        него обязательно будет что вспомнить. Это закон! С сегодняшнего дня начни
        заниматься. Все твои учебники лежат на этажерке. К тому же фронтовиков
        будут зачислять вне конкурса.

Кира решила посоветоваться с Кириллом. Спустя месяц, когда объявили набор студентов, она не дождавшись его письма,  сдала документы в приемную комиссию института.


                4


Долгожданную Победу двадцати семилетний майор Кирилл Долгалев встретил в поверженном Берлине. Его первое письмо было полно радужных надежд. Когда отгремели залпы победных салютов и были выпиты многократно повторенные наркомовские стограммовки, он жил одной заветной мечтой- поскорее вернуться на Родину к единственным, оставшимся на земле родным людям,  любимой жене и дочери.

Несмотря на то, что войну он прошел боевым офицером, в его голове никогда не было мысли в будущем связать свою жизнь с армией. С чисто юношеской наивностью он надеялся на предстоящую скорую демобилизацию. Однако его надежде не суждено было осуществиться.
В штабе дивизии ему дали понять, что война для него, гвардии майора Долгалева Кирилла, еще не закончена.

Спустя месяц после объявления победы над фашистской Германией личный состав стрелковой дивизии, в которой служил Кирилл, погрузили в железнодорожные теплушки и отправили из Германии на Дальний Восток для участия в войне против милитаристской Японии. Массовые воинские перевозки производились скрытно. Никто из личного состава, включая офицеров, сержантов и солдат не имел права даже намеками в письмах извещать о маршрутах передвижения поездных составов, тем более о времени проследования мимо той или иной станции.

Во время длительной дороги под равномерный перестук вагонных колес  Кирилл  вспоминал наиболее значимые эпизоды из своей фронтовой жизни. Судьба благоволила ему - смерть не раз дышала ему в затылок, особенно во время выполнения ответственных разведывательных рейдов в тыл врага. Встречу с Кирой, ставшей  смыслом его жизни и талисманом на опасных дорогах войны он считал самым важным подарком его фронтовой судьбы.

Кирилл вспомнил как дрогнуло его сердце, когда он впервые увидел Киру в штабе полка. Какой у нее был холодный, отрезвляющий взгляд и, даже когда, возвращаясь с заданий, он приносил ей букетики подснежников или фиалок, она ни разу не улыбнулась ему…Он терпеливо ждал своего часа. И дождался. Её первая, озаряющая широкая улыбка и обнадеживающий вдогонку возглас перед очередным его уходом на опасное задание: “Возвращайся, Кирилл! Я буду ждать тебя, - вселили в него надежду.

Звуки паровозных гудков и шумовой вихрь встречных поездов прервали мысли Кирилла. Он опустил веки глаз и вспомнил свою первую близость с Кирой, скромную армейскую свадьбу и неотесанные бревна потолочного настила землянки над их брачным ложем…
Кирилл почувствовал как тоска словно тисками  сжимает грудь. Он едва сдержал, вырывающийся наружу, стон.

А поезд всё мчит и мчит, и каждый день приближает Кирилла к самому заветному месту на земле,  где живут, ни о чем не ведая, его жена и дочь. Но сообщить им об этом он не имеет права.

Когда из недомолвок офицеров штаба он догадался, что ночью они проследуют через крупную узловую станцию Свердловск, Кирилл буквально потерял рассудок. В его юной голове бесстрашного разведчика рождается дерзкий план: во время стоянки поезда, когда производится смена локомотива и пополнение запасов продовольствия и воды  самовольно отлучится, чтобы увидеть, хотя бы на минутку, Киру и дочь…

Судьба и на этот раз была к нему благосклонна: нетрудно  представить какие роковые последствия ожидали бы судьбу Кирилла, если бы он осуществил свою задумку, отстав от поезда. Но, к счастью, литерный поезд особого назначения, который вез майора Долгалева Кирилла на войну с Японией, проскочил станцию Свердловск сходу, без остановки.

 Прислонившись к косяку приоткрытого входного проема теплушки,  он с волнением всматривался в мелькавшие  городские кварталы незнакомого города, освещенного  редкими тусклыми ночными фонарями. Сердце его готово было выскочить из груди: где-то совсем близко, там за фонарями, его Кира и дочь, которую он еще не видел. Он представил себе как Кира, склонившись над спящей  дочерью, поправляет одеяльце...
В эту ночь Кирилл так и не сомкнул глаз. Сквозь надвигающуюся дремоту в голове теснились разные  мысли…

                5

В эту же ночь и в то же самое время Кира спала беспокойным сном. Несмотря на то, что Ирочка не проявляла никакого беспокойства, безмятежно спала, ровно дышала и даже улыбалась во сне, Кира постоянно вскакивала, поправляла одеяльце. Стоило ей лечь и прикрыть веки, как ею одолевало какое-то неведомое тревожное беспокойство, а во время коротких снов  снится Кирилл. Ей кажется, что он совсем близко, рядом, она чувствует его горячее нетерпеливое дыхание... Она начинает метаться во сне , а проснувшись,  недоуменно озирается вокруг. Нина Сергеевна, которая всегда очень чутко спит, забеспокоилась:

Доченька, с тобой все в порядке? Посмотри, Ирочка так сладко спит. Что ты так часто вскакиваешь к ней?

   -    Мама, я не пойму от чего  мне вдруг стало так тревожно на душе и все
        время снится Кирилл. Может быть с ним что-то случилось  - за месяц ни
        строчки. И нет ответа на мое последнее письмо.

   -   Девочка моя, что с ним могло случиться? Зачем ты себя накручиваешь.
       Война закончилась. Радуйся! Он остался жив и может быть скоро вы
       увидитесь. А что касается писем -  ты себе представляешь где Германия, и
       где мы?..

Прошла неделя и Кира, несмотря на увещевания матери, так и не могла справиться с охватившей ее тревогой.

И вдруг, как гром среди ясного неба - в первых числах августа  1945 года Советский Союз объявляет войну Японии. Простым советским людям невдомек. Они еще не пережили эйфорию Победы над Германией, добытой неимоверной  ценой -  десятками миллионов жизней. Еще не высохли слезы скорби близких, потерявших родных и слезы радости выживших в той страшной войне. В стране непонимание и ропот. Только избранным известно, что вступив в войну с Японией, СССР выполняет свой союзнический долг перед Америкой.

Прозвучавшее на коммунальной кухне из старой с хрипотцой черной радио тарелке, сообщение о начале войны с Японией, некоторые соседки Нины Сергеевны и Киры встретили со слезами. Их близкие все долгих года войны с Германией прослужили на Дальнем Востоку в войсках, готовых к отражению нападения Японии на Советских Союз, не принимая участия в военных действиях. После оглушительной победы над Германией им казалось, что наступил всеобъемлющий мир и их мужья и сыновья скоро вернуться домой. И вот новая война. А это снова кровь, смерть и “похоронки”.

Едва, сдерживая слезы, Кира разделяет тревогу соседей. Она сердцем чувствует, что Кирилла отправили на эту новую войну.

Нина Сергеевна тщетно пытается ее успокоить:

  -  Кира, возьми себя в руки. Что ты так без причины волнуешься? Ты же сама
     прошла фронт.

  -  Потому и волнуюсь, что сама была  на фронте. Кирилл прошел такую страшную
     войну и остался жив. И вот новая война, а война - это всегда риск.

  -  Ну почему ты решила, что Кирилла из Германии отправили на Дальний Восток.
     Как ты себе это представляешь? Жаль, что Арсений Николаевич не дожил до этих
     дней. Как никто другой он бы сумел объяснить тебе, что за такой короткий 
     срок невозможно было переправить из Германии на Дальний Восток крупные
     войсковые части. И зачем? Когда всю войну там находилась Красная Армия,
     готовая противостоять японской агрессии.

  -  Посмотри, как убиваются  наши соседи Вероника Леонидовна и Татьяна Ивановна.
     Сын Вероники Петя, помнишь его? Когда ты уходила на фронт  он еще был пятнадцатилетним подростком. Его призвали немногим более года тому назад и отправили служить на Дальний Восток. Как радовалась мать, что не на фронт. А муж Татьяны Федор Никанорыч прослужил там всю войну без единого выстрела. А сейчас там война. У них действительно есть повод для волнений. А твой Кирилл сейчас в Германии, где война закончилась.

Кира почти согласилась с доводами мамы  и, сев за учебники, начала готовиться к вступительным экзаменам в институт.

И вот долгожданное письмо от Кирилла. Кира с трепетом берет его в руки, смотрит на конверт: у нее перехватывает дыхание и холодок пробегает под сердцем. Бросается в глаза незнакомый адрес полевой почты, написанный незнакомым почерком.