(Рецензия на рассказ «Чистый поток параллельного мира», автор Людмила Танкова)
На литературных «полях», среди прочего «урожая», иногда попадаются такие рассказы, о которых можно сказать, что неважно, о чём он написан – важно, как это изложено. В них, авторские слова звучат неожиданно и ново, словно занимательно-глубокомысленные математические формулы, которые хочется рассматривать со всех сторон, вдумываться, перечитывать и «пересчитывать» смысловые варианты. Один из ярких представителей такого подхода – писатель Андрей Платонов. По аналогии со своим высказыванием «среди прочего «урожая»», по причине личного озорства души, для примера, навскидку выхвачу цитаты из рассказа А. Платонова “Усомнившийся Макар”:
- «…Среди прочих трудящихся масс жили два члена государства...»;
- «…Жил-был среди прочих трудящихся масс некий человек по имени Макар. У него были умные руки и порожняя голова…». Главное ему было подойти к месту работы, а там руки сами знали, за своего хозяина, что нужно делать.
На дилетантском уровне, в подобном литературном стиле и мне интересно поупражняться в тени великих писателей. : ))) (смеюсь) Навскидку, для примера приведу цитату из моего рассказа «Италия. Верона - древний символ любви» (ч.12 «Неожиданный дворик Джульетты»):
- «Каким-то чутьём и боковым зрением, мы чудом заметили, что туристическая людская «река» нас пронесла мимо арки-входа во дворик «Дома Джульетты». Пришлось вернуться в, образовавшуюся «заводь», возле заветной подворотни»;
- «Все стены и потолок арки входа во двор были исписаны множеством автографов, которые, словно, энергетическая штукатурка, наслоились друг на друга за многие годы»;
- «Это очень странно было видеть, но все люди, зашедшие во двор, имели совершенно одинаковое выражение лица! Затаённая надежда преобладала в их взглядах. Так одухотворённо выглядят паломники, которые после долгого многолетнего похода, наконец-то подошли к своей заветной реликвии. Очень странно и необычно было наблюдать, как люди, словно забыв о своих религиях, неурядицах и распрях, ощущают себя в этом энергетическом «месте силы». Я бы сказал, что с лёгкой руки Шекспира, в этом тесном дворике был, виртуально воздвигнут, храм общечеловеческой религии, название которой - любовь»;
- «Энергетика этого чувства такая мощная и созидательная, что её силы хватило, чтобы пропитать каменные стены, случайно выбранного автором итальянского дворика. Мы знаем не все законы природы, но по ощущению, можно предположить, что каждый входящий сюда посетитель, оставляет частицу своей биологической энергии, обменяв её на суммарную величину накопления. Я бы сравнил это с тем случаем, когда человек входит в виртуальный «читальный» зал со своей маленькой свечкой, ставит её на общий стол и в ярком свечении всех других свечей, наконец-то получает счастливую возможность прочесть более мелкий шрифт текста «Книги жизни». После чего человек и сам уходит просветлённым. Думаю, что кроме естественных природных «мест силы», существуют и такие рукотворные, а вернее сказать, душетворные. Есть даже точный термин для таких объектов – намоленное место».
В этом творческом строю, хорошим примером стиля «писатель-математик» является замечательный рассказ «Чистый поток параллельного мира», автор Людмила Танкова. Это произведение так густо и удачно приправлено неожиданными литературными «специями», что его можно сравнить по питательной концентрации, для ума читателя, с «кубиком куриного бульона», который при растворении даст обильную пищу мозгу, и приятное эмоциональное тепло для души бродяги-туриста. Рассказ отлично передаёт бодрую энергетику спонтанного туристического похода.
У этого автора интересное и неожиданное образное мышление, приправленное едким юмором самоиронии:
- "...мысли слетают со своих извилин и легко кувыркаются в пространстве черепной коробки...";
- «Для мыслящего человека конец трудового дня – это начало собственно рабочего времени…»;
- «Ноги,....... подпрыгнули и заорали во все свои пятки…»;
- «Под воздействием турбулентных потоков усталости…»;
- «Голова удивлённо взбросила брови…»;
- «Но нижние конечности, ничего не объясняя, умаляли: «Скажи «Да». Да, да, да…»;
- «Вместилище мыслей ещё немного подумало»;
- «Резко заорал будильник. Ему в унисон поёт мобильник…»;
- «(прогуляюсь, прим. авт.) Да и сама развеюсь. Глядишь, мысли по полкам наконец-то разбегутся»;
- «Ноги уже носятся взад и вперёд по комнатам»;
- «Откуда-то из детства приходит чистый поток (впечатлений, прим. авт.)»;
- «Плечи радуются тихой радостью, что при подготовке к поездке не нашлось для них настоящего рюкзака, высотой с мой рост»;
- «Мне становится стыдно, а потому, шикнув на бранящиеся части тела, прибавляю ход, в надежде на то, что вот-вот должно прийти второе дыхание.
Но где бродит это второе дыхание, никто не знает. Лёгкие надрывно свистят и уже в открытую кроют матом голову, ноги и всех остальных, согласившихся на халявный тур»;
- «Ногам не до шуток, потому как из трясучки их стало бросать в столбняк. Икроножные мышцы (ишь ты, название то какое, не сразу и вспомнишь на крутом склоне) начинают грубо шантажировать весь организм. Грозят забастовкой, если их немедленно не вернут домой»;
- «Склон становится всё круче и круче. Приходится идти на полусогнутых. Каждая травинка тебе сестра, каждый куст – брат. Инстинктивно хватаюсь за макушки этих сестрёнок и братиков. А они держат, помогают мне преодолеть земное притяжение»;
- «Нравится иль нет, но ночевать надо. Потому сразу же посещают постельные мысли»;
- «В воздухе запах чистоты, оттаявших от ночного заморозка трав и ещё чего-то такого… ароматы детства вновь нахлынули на меня. Закрываю глаза, хочу уловить тень прошлого»;
- «(от усталости, прим. авт.) Забираюсь на этаж на четвереньках. Так интереснее»;
- «Э-э-э-х, люди мы, люди! Красоту засрамить легко, как потом в этом жить-то?
Набредают мысли о целях и задачах цивилизации, представителями которой мы и являемся. До человека природа развивалась буйно, дико и от этого всему живому населению планеты было благо. Встал человек на две ноги, научился кое-чему в жизни и пошел оставлять свои следы там и сям. Пожалуй, кроме следов от ног на песке, ничего путёвого человек не сделал для природы, одни убытки. Вон Красная книга как покраснела от стыда за наши деяния»;
- «Тонкий запах березового дыма вклинился в мысли»;
- «…багорные крюки чёрных силуэтов елей и пихт с силой врезаются в темно-синее тело и крепко держат непостоянную небесную сферу…»;
- «Туристы празднуют день свободы от цивилизации. Они собрались вокруг костерка, они не поют и не рассказывают байки. Разговор бесшабашный, бессмысленный, как в любой изумленной компании»;
- «Но костру на это ровным счётом наплевать. Потому он, как и тысячи лет назад, поплёвывает в окружающих небольшими искорками. С удовольствием принимает сухие ветки и поленья»;
- «Огонь пригревает (туриста, прим. авт.), размаривает спереди, а вот сзади острыми иглами вгрызается космос с его холодом»;
- «(на расстоянии, прим. авт.) ….уже и голоса не голоса, а морозный шелест, и костёр не костер, а простая звёздочка во мраке суток...»;
- «…Гаснет костерок, природа и ночь поглощают цивилизацию. Наступает царство истины».
Забавно метко, автор Людмила охарактеризовала своё нынешнее состояние, засидевшегося туриста: «Народ зашевелился. Я вместе с ними. Рюкзак на плечи. Иду к выходу, вспоминаю молодость из прошлого века, горжусь своим туристическим прошлым, радуюсь тому, что достаточно ловко отличаю тропу в тайге и горах от асфальтовой шоссейки в городе. Значит не совсем «чайник».
Бродяжий народец очень меток на прозвища. Людмила озвучила смысл названия трёх местных гор «Дураки»: « Почему Дураки? Оказывается, что на них …., может подняться любой дурак, до того они пологие и утоптанные».
Забавненькое местечко – «Пьяное озеро»: «Остановка. Выгружаемся. Ни трезвого, ни пьяного озера что-то не видно. Зато около дороги лежат пьяные наши спутники, рядом рюкзаки, чуть ниже – небольшенькая лужа.
«Пардоньте», оказывается – это не лужа, а то самое Пьяное озеро. Видимо только по великой пьянке сей водоём можно назвать озером…».
Пытливая «голова» Людмилы, наглядевшись на «бортовой» пейзаж похода: «Осенний мир черневой тайги …. Грибы и грибята выскакивали на дорожку, чтобы поглядеть на нас городских, которые, покинув теплые постели, шлёпали по осклизшей горной тропе…. Ни кем непуганый мышонок, замер от удивления. Он привстал на задних лапках, поводя крохотным носиком, втягивал в себя новые запахи. Глаза-бусинки созерцали пришельцев…», рождает философские мысли. Автор своему читателю, пристроившемуся в этом туристическом походе, подкинул неожиданную тему для размышления о существовании одного из параллельных миров: «Мы не можем в него проникнуть и не знаем о нем ничего, можем лишь догадываться, придумывать, изучать анатомию, физиологию. Но кто из нас точно может сказать: о чём жители этого мира думают, что они чувствуют, Как они к нам относятся? Кто может с ними поговорить? Э-э-э! Вот то и оно! Времена колдунов и ведунов безвозвратно прошли. Остались в наличии лишь ученые да шарлатаны».
Дальше она (Людмила) пишет: «……Ты гляди, за беседой и время прошло, и вершина приблизилась…». Получилось, как в пословице. Тут процитирую чужое выражение из недр интернета: «…Раньше говорили: «Дурному не скучно и самому!», а теперь это называется «самодостаточность»…».
Ещё одну замечательную философскую аллегорию предложила «голова» (смеюсь) Людмилы:
- «Над чашей межгорной впадины сияет алмазами звёзд далёких и неизведанных миров, чернильно-синий купол неба. Вот она потайная дверь в бездонную Вселенную. Кажется, что если подняться сейчас на макушку горы и толкнуть небесный свод, то откроются врата Мирозданья. Надо только суметь найти заветную тропинку в ночном мраке, ползущим от земной поверхности. Надо только вычислить код шифра, которым заперта эта дверь»;
- «(сквозь ночное небо, прим. авт.) ….на Землю начинает струиться космос. Он студён и жесток. Чтобы защититься, нежные земные травы накидывают на себя пушистые белые шубки. Камни, валежник, хрупкий мостик через ручей покрываются белёсой ледяной испариной. Холод забирается и за воротник к горе-туристу, который до этого считал, что самая дикая природа находится в городском парке…».
Автор завершает свой рассказ замечательным высказыванием-впечатлением: «Я ловлю себя на мысли, что не хочу возвращаться в большой, душный и шумный мир, где людской поток втискивается между валунами цивильных законов, перемалывается и перемешивается в тёмную кашу. Там душно».
Вот ведь, как бывает, кто-то в походы ходит, чтобы развеяться, силушку свою проверить, обрасти новыми впечатлениями, у костерка посидеть, ключевой водицы испить, да в речку прохладную плюхнуться после жаркой баньки туристического приюта, …. А есть такие, кому этого всего мало. Им ещё думать подавай, для «ума головы» (смеюсь).
*****
«Чистый поток параллельного мира» http://proza.ru/2011/03/01/324
P.S.
По поводу темы "умных рук" в рассказе Платонова, мысль дополнилась после виртуальных посиделок возле литературного костерка под названием «Неумехи» (автор Анатолий Шишкин). Он пишет, что у настоящего мастера руки не должным быть сплошь покрытыми мозолями, шрамами, да ссадинами, а то и грязью для полного комплекта трудовой визитки :))) (смеюсь)
Вижу, автор привык внимательно по сторонам смотреть (и не только в чуждой сторонке Парижей там всяких), для рождения такого текста-размышления нужно, чтобы наболело. Это правда, что часто с мужскими руками нынче чего-то не то. Многих современных людей, особенно молодёжь, приучают жить виртуально. Они и трудятся так, создавая образы на экране компьютеров, где уж тут мозолям взяться. :)))
Ещё из структуры этого текста видно, что у автора с руками полный порядок. В одном только с ним не соглашусь - у настоящего мастера совсем без шрамов и мозолей скорее всего не обойдётся потому, что ему путь пройти нужно до своего мастерства, да и потом шёлка ладошек не жди, если трёшься об инструмент. А так, да. Травматизм - плохая визитка для мастера.
P.S.2 Наконец то! С удовольствием наткнулся на, математически гармоничную, авторскую речевую находку: "Давным-давно в некотором царстве, в некотором государстве, я бы даже сказал, в генеральном секретарстве ..." (рассказа «Сказки про бабу Олю» Григория Рейнгольда).
Писательский путь тернист. Знаю, как трудно бывает отыскать именно то нужное слово, да ещё и в стройный речевой ряд его втиснуть, заставив сверкать самобытностью и глубиной игривой мысли. Посему, в такие моменты всегда искренне радуюсь чужим или своим успехам. Тут земной поклон вдохновению.
Да и как может быть иначе? Ведь, здорово же, это самое, вдохновение потрудилось! Вот сами посудите: "...Во все свои заграничные поездки, мы всегда предпочитали заглядывать в укромные уголки заморских городов, ИЗБЕГАЯ СУЕТЛИВОЙ "ПЫЛИ" ЗАТОПТАННЫХ ТУРИСТИЧЕСКИХ ТРОПИНОК, проложенных в основных местах массового посещения...." (цитата из моего рассказа "Другая Венеция", к примеру, навскидку).
***
Один из читателей (рассказа «Сказки про бабу Олю») находчиво изловчился дать меткое определение череде глав этого повествования Григория Рейнгольда, охарактеризовав их течение, как сказки «Тысяча и одна ночь».
Рассказ о маленькой девочке с озорным псевдонимом «Баба Оля» - ловкая словесная находка, эффективно развязавшая руки автора, которому стало проще и доходчивее выплывать из тупиковых объяснений некоторых житейских терминов. По себе знаю, как трудно бывает маленькому ребёнку внятно растолковать то, что его мама, когда-то тоже была девочкой. А её мама (которая нынче, бабушка) скакала в том же качестве, в своём детстве. О прабабушках-девочках уже и сам запутаешься в объяснениях. В общем, Григорий ловко выпутался, сочиняя рассказики, по мотивам зарисовок сценок детства своей жены.
С уважением, Виктор