Всё с чего-то начинается, всё имеет свою точку отсчёта.
9 сентября 1999 года – дата, ставшая не только катализатором дикой бойни в Чечне, эта дата – нарыв, который фатально развил заражение крови, приведший к гангрене. Россия стала умирать.
Среди ночи раздался кошмарной грохот. Мирно спящие люди в ужасе проснулись… А лучше бы не просыпались! Бетонные плиты давили людей, плющили живую плоть, железные прутья арматуры рвали руки, ноги… Гибли женщины, мужчины, старики, дети! Гибли мирные, и ни в чём не повинные люди – простые работяги с АЗЛК. Это был ад.
А тот, кто поставил таймер на мешках с гексогеном в подвале обречённого дома стоял и смотрел… Он был горд. Он чувствовал своё величие. То, что он сотворил – это было нечто запредельное по своей чудовищности. Да, история имеет много кровавых страниц, но это массовое убийство было уникальным по своей сути. Это был акт сатанизма.
(Прошу напомнить мне фамилию подонка, вина которого доказана в суде. Нет, нет! не экспедитора-пособника, а именно того, кто ставил таймер на мешки с гексогеном. Вы знаете эту фамилию? Почему не знаете??)
А девятью годами ранее…
Злодеянию девятого сентября 1999 года предшествовало иное…
Так же, девятого сентября, но 1990 года киллер подкрался со спины к священнику, взмахнул над его головой топором… Резонанс от того убийства был таков, что не только Генпрокурор вынужден был взять на контроль, но и на личный контроль ход расследования взял президент страны. Потом следующий Генпрокурор и президент взяли на контроль - Горбачёв, ЕБН, Путин. Менялись прокуроры и менялись президенты, и все брали на личный контроль ход расследования. И так продолжалось двадцать лет, прежде чем уголовное дело было закрыто за давностью преступления.
Всякое бывает… И не каждый преступник оказывается изобличённым. Но чтобы не установить мотив преступления!.. Мотив – это то малое, что устанавливается беспроблемно в первые же дни следствия. Можно понять, что не обнаружено орудие преступления, не установлен мерзавец, убивший священника Александра Меня… Но чтобы не установлен следствием мотив того убийства! Это уже само по себе весьма симптоматично.
Важное обстоятельство: киллер, убивший священника, похитил у жертвы портфель. В портфеле была рукопись статьи – последней статьи Александра Меня… Той статьи, которую он долго и безуспешно пытался опубликовать. Мало кто видел ту рукопись… А вот друг Александра Меня игумен Лазарь читал её… А через два месяца после убийства Меня был убит и игумен Лазарь.
Следствие не установило мотив того злодеяния на лесной тропинке к платформе Семхоз. Но следствие и не могло установить его: в бесчисленных оперативно-розыскных планах так и не появился пункт «розыск похищенного портфеля», «установление содержания рукописи». Вот потому и фиаско... Дырка от бублика!
Киллер был юн и хлипок физически. А ещё он был жидок духом (жидок – это не про его национальность, хотя…). Криминалисты констатировали: мерзавец ударил топором (ну или сапёрной лопаткой) так, что удар пришёлся вскользь. Священник умер не от удара топором. Причина летального исхода – огромная потеря крови за время, пока Александр Мень добрёл до платформы, прошёл её вдоль, вернулся по тропинке к дому… И у дома умер.
Кто был тот негодяй, что убил священника?.. Отвечаю: это был тот же «человек», который девятью годами позднее - 9 сентября 1999 года поставил таймер на ноль часов ноль минут… И для жильцов дома на улице Гурьянова эта дата стала последней в их жизни.
А чуть позже был взорван дом на Каширском шоссе. Алгоритм злодеяния тот же: опять подвал жилого дома, опять мешки с гексогеном… и груда дымящихся обломков. Вот и этот дом тоже был бывшим общежитием. Жили там простые работяги с ЗИЛа. И они были убиты. А мразь в человеческом облике опять стояла и смотрела… Опять этот духовный урод чувствовал своё величие.
(продолжение по востребованию)