Жанр: фантастика
Автор: Кузнецова Ян Ольга
Данное произведение создано: в год, когда автору было 24 года от роду.
Примечание автора. Все персонажи и события вымышлены, все совпадения случайны. Рассказ от первого лица не означает, что автор и есть персонаж.
Возраст для чтения данного произведения: 16+.
=======================
от переводчика
предисловие
Некоторые реалии быта роботов Ян не поддаются пониманию землянина. Сложно представить или попробовать доподлинно объяснить незнакомую, не существующую на Земле текстуру материалов – особенности строения твердых веществ, обусловленных характером расположения составляющих его частей; трудно обойтись и без эмоций, без которых, тем не менее, обходятся роботы Ян. Первое правило переводчика гласит: «Переводи не слово словом, а смысл смыслом». Нет слова, нет понятия в чужом языке – замени на похожее, близкое по значению. И это что касается земных наречий! А надо было перевести мемуары робота Ян. Это вам не с английского на русский! Конечно, все реалии другого мира можно пояснять примечаниями, ссылками, и т.д. Но не лучше ли свет назвать солнечным (хотя какое Солнце в другой галактике?), прозрачную стену – стеклянной, и добавить в диалоги понятные читателю эмоции? Какое-то сходство все равно есть. Да вы сами его (это сходство) увидите. Иначе что может получиться: просто выйдет изображение неведомого мира Ян, и читатель вместо того, чтобы следить за ходом событий, будет тщиться представить себе и фоновые системы… и световые частоты... Но зачем? Ход событий должен быть важнее? Разумеется, какие-то реалии были сохранены, для чего вашему переводчику пришлось изрядно поразмышлять над тем, как получше представить материал. А так… фоновые системы… световые частоты… неважны? «Переводи не слово словом, но смысл смыслом».
День Робота
I. Рассказ командира
1. На подступах к Земле
Я – робот-шпион. Ну да. Э… вы, конечно, ничего обо мне не знаете. Я заслан с планеты Ян для изучения вашей цивилизации. Всего на один день. Думаете, мало? Нет! Мне этого времени вполне хватит. Ваш день не как наш – он гораздо длиннее, на целых 2 часа. 2 часа – это неслыханная благодать, это огромный резерв времени!.. Но я многое должен запечатлеть в своей памяти, а потому я приступаю.
Бросьте сказки, люди, живущие здесь! – на этой планете! – мы вовсе не зелёные существа, некие субстанции, червяки, ящерицы или нечто подобное. Мы такими никогда и не были. Я полностью схож с вами, а потому-то моя миссия шпиона легко выполнима. Вы не отличите меня в толпе ничем, совершенно ничем. Я подделаюсь под любую вашу нацию. О! Мне известны уловки, изменяющие внешность.
Но я – робот Ян*. Вы называете себя людьми. Это не совсем верно, по нашему мнению. Вы тоже в чём-то роботы, вы на нас похожи. Кстати, это комплимент. Только живём мы на разных планетах.
Мои приятели ждут меня в корабле. Конечно, хотите знать, из чего он сделан? Но мне пока трудно вам объяснить... Спешу заметить: я не фантастика, я вполне реален! Вы зовёте наши нехитрые сооружения тарелками. Ха! Они любую форму могут принять по распоряжению пилота, эти наши вселенские машинки, не только форму тарелки. (Если говорить откровенно, вы даёте много поводов здорово похохотать мне с друзьями над тем, как вы нас представляете… Впрочем, не ваша вина! Пока не был осуществлён первый полёт, – миллион лет назад! – наша цивилизация тоже не располагала сведениями, что творится в Галактиках.) Я – узкий специалист. Я – шпион. Я занимаюсь изучением таких, как я. Роботов. И вас в том числе.
Впрочем, к вопросу о ящерах: в галактиках вообще-то полно существ и планет, резко отличающихся от нас и вас. Но я – узкий специалист, и я ящерами и прочими не занимаюсь. Хотите знать, спрашивайте у моих коллег. Кое-кто в лаборатории работает с планетами «другие». «Другие» – это условное название существ, никак не похожих на роботов. Мои коллеги их изучают, пытаются классифицировать, пытаются налаживать культурные и торговые связи… Но не могут быть шпионами – под ящера не подделаешься! Ха-ха.
К слову, «другие» меж собой тоже очень различаются. Разнообразие внешностей и примет. Но меня они ничуть не заботят. Я – узкий специалист. Я сохраняю информацию о 10-ти планетах – тех, что на моём попечении. В их число входит и ваша. Если я упоминаю о «других», то лишь для того, чтобы вы не думали, что все-все планеты заселены исключительно роботами… Кстати – к вам «другие» не летают. Насколько я помню. Итак…
Итак, пресловутые «тарелки». На чём бы нам ещё и летать? Знаю я, вы что-то подобное конструируете. Пытаетесь конструировать. Наши конструкции сделаны из специального вещества, местами плотного как камень, местами слабого как воздух… Всё зависит от того, что нам надо… Потому-то наши конструкции быстро меняют форму по лёгкому движению руки пилота.
Чтобы не вспугивать населения, мы летаем по ночам. Все спят, и только какой-нибудь пенсионер, вышедший ночью погулять от бессонницы, потом клянётся, что видел, видел… И никто ему не верит. Ещё бы нас не видеть.
Я – робот Ян, и у нас нет чувств и нет имени. Есть только плавность движений – то, из-за чего мы неотличимы от людей.
На всех 10-ти вверенных мне планетах есть базы. Информация аккумулируется там, эта же территория служит местом отдыха. Я проведу у вас день, затем я посещу одну из баз, а там – адью, Земля! – я должен вернуться на свою планету – у меня масса дел.
Одна база есть в горах. Вторая – в океане. Обе далеко от людей. В горах – резервная, в океане – основная. Я слетаю на основную, океанскую. Там есть наш постоянный десант, и роботы персонала уверяют, что им на Земле не скучно! Конечно, они не сидят на базе всё время. Они делают вылазки. Особенно в шторм. Среди молний тарелка не так заметна, и в шторм люди сидят в своих домиках, как мыши.
Меня ждут… Я ухожу.
2. Куда делись пилоты?
…Быстро звучат мои шаги по похожему на металлический полу тарелки. Взгляд: Земля смотрится фантастически издалека. Издалека? Скорость не позволяет долго следить. Она летит ко мне, ваша планета с переливами голубизны.
– Командир! Командир!
Зовут. Меня? Меня? Что нужно? Я – главный пилот, и я только что приказал роботам ни на шаг не отходить от досок управления. В момент захода корабля на посадку все должны находиться на своих местах, кто посмел отвлечься?! Управляющий посмел. У управляющего глаза тревожные.
Командир, здесь сообщение для Вас. На Земле запустили спутник Илион с космодрома. В текущем и следующем году он будет обрабатывать информацию.
- И?!
- Нет, я не то думал сказать... - как-то сдержанно произносит управляющий. - В общем...
- Ну, что?
- Тарелка, что следовала впереди нас...
(конечно, страховочный корабль, он всегда идёт слегка впереди главного)
- …вероятно, потерпела аварию, командир.
- Аварию? Аварию?
Я посмотрел на управляющего. Шутит, что ли? Какую аварию может потерпеть корабль нашего производства? Каждый корабль надежен. Каждый! Еще и непосредственно перед стартом – идут неоднократные проверки.
– Да, они выкинули нам сообщение о проблеме при подлёте и смолкли. Я не могу установить с ними связь. Может, запущенный с космодрома Земли спутник Илион является причиной их проблемы?
Я сказал:
- Включай тревогу второго уровня.
Второй уровень – при внешней угрозе. Первый уровень – при поломке своего корабля. Пилоты знают последовательность личных действий при включении тревоги и первого, и второго уровня. Последовательность личных действий во время аварий отрабатывается на тренингах много раз и доведена до автоматизма у каждого пилота.
В памяти вспыхнула улыбка моего друга, главного пилота страховочного корабля перед отлётом.
– ?
– ?
– ?
– ?
Сведений нет. Сигналов нет. Действия. О, действия – они требуются.
Загрохотали шаги по гулким коридорам. Хлопают, откатываются двери.
Механизм передач распоряжений для двойной защиты корабля при приземлении мгновенно включается на доске управления по набору специального кода. Автоматика моих движений. Мои команды персоналу, разбегающемуся на новые участки слежения за ходом полёта – при переключении системы защиты участки слежения меняются автоматически. Как правило, обычного уровня защиты достаточно при приземлении. Двойная защита значительно истощает ресурсы корабля, и потому в большинстве случаев не используется. Но сейчас у нас нет информации, чтО вызвало аварию страховщика. ЧтО надо предусмотреть и нам. И я приказываю включить порядок двойной защиты. …Но что же всё-таки могло произойти со страховщиком?
Предположение 1. Авария, при которой мои друзья… не надо нам такого предположения.
Я – робот Ян. Я не могу переживать эмоцию. Но я могу переживать отрицание. Отрицание для роботов Ян значительнее любой неприятной эмоции для роботов Земли.
Дальше!
Предположение 2. Авария, но. Если кто-то успел вылететь…
Дальше!
…то надо попытаться выйти на связь. У каждого должен быть персональный резервный набор систем отзыва, ориентировки на местности…
Переключаются, вспыхивают сигнальные приборы. Близко Земля, очень близко.
Мне предстоит найти корабль, друзей, замести все следы от роботов Земли (главное – не оставлять следов, роботы Земли известные паникёры: везде им чудится инопланетянин с недоброжелательными намерениями…), заслать экстренное сообщение назад, к своим…
…Да ведь это сбивает все планы!
Основная инструкция гласит: при авариях полное уничтожение следов спецсредством. Если возможно, выволакивание персонала. Так было всегда, за исключением одного случая. Тогда разбились оба корабля на одной из планет, и направленная вдогонку экспедиция не нашла ровным счётом ничего от них…
– Открывать выходы, командир?
Формальный вопрос, но отвечать надо. Я – главный. Второй пилот спрашивает меня, он ответственен за приземление, и корабль мягко, мягко лежит на траве. Но что же всё-таки могло произойти со страховщиком? Проблемы приземления вообще-то давно сняты. Запущенный с космодрома Земли спутник – смешная идея. Как он мог помешать нашему кораблю? Столкнуться с ним? Да наши бы заметили хоть один спутник, хоть ватагу их.
– Прикажете открывать, командир?
– Да.
Командир… Я стал им недавно, возглавив корабль, удачно проведя перед тем одну неслабую акцию… Мне – 24, ну, а если считать по времени Земли (минус 2 часа, каждый день), то я гораздо моложе… Ха-ха!
Я уверен, ничего страшного не произошло со страховщиком. В наших вселенских машинках предусмотрены программы исключения столкновения хоть со спутником с космодрома, хоть с кометой. Холодное сознание подсказывает, что предполагать полное выведение из строя корабля-страховщика – нонсенс, такого не может быть. Пропажа сигнала не есть тотальная авария.
…Если кто и остаётся в нашей только что приземлившейся «тарелке», то лишь в качестве сторожа. Или, говоря высоким слогом, наблюдателя. Это – робот-юниор, что-то типа юнги на человеческих морских кораблях.
– Конечно, командир, всё будет в порядке, – он рад стараться.
Все – на выход. … И дальше. Рассеиваться в пространстве.
– Внимания к своим персонам со стороны роботов Земли не притягивать. В разговоры не вступать.
– Поняли.
Нас трое. Четвёртый – юниор – надёжный сторож… на корабле.
– Ну, каждый в свой путь.
Кивнули и исчезли.
Итак, я один и мне – на северо-запад.
…Никого вокруг – ни роботов Земли, ни роботов со страховочного корабля… они должны были приземляться именно в этом районе. А мне надо найти хотя бы следы нашего страховщика. По следам выйти к кораблю – ну или к самим роботам.
Что-что, а природа на Земле впечатляет. На неровной поверхности ярко цветут переплетённые спутанные между собой растения, цветы, травы… Я их не изучаю. Не могу сказать, что это за биологические виды. Я изучаю роботов Земли и их деятельность относительно космоса. У каждого свои обязанности перед Ян!
Те, кому поручено записывать сведения о растительном мире Земли – они работают на постоянной базе № 2: в горах. Я имею в виду, информация о растительном мире – один из многих вопросов, что персонал исследует, не единственный, конечно.
А мне весьма неплохо бы отыскать в этом пространстве растений и цветков страховщиков…
3. Авиашоу
Слева от меня – город из камней. Люди любят камни и металл. Иногда кажется, что они и сами металлические… Если их потрясти немного - пыхнуть или проплыть непонятным для них светом в небе, они начинают что-то понимать... Проблеск в глазах является. И вот тут-то можно им засылать сигналы. И они реагируют иногда: вот поднимается паника, ха-ха! От нечего делать персонал на базе так иногда развлекается…
Справа, впереди, за спиной – чистое пространство с флорой и фауной.
Мой любимый старый аппарат служит мне уже полгода! Где ещё такой достанешь… Мне предлагали новую модификацию перед отлётом, я отказался. Ну-ка, поищем виды…
Сообщение пришло справа.
– Господа! - голос управляющего. - Объект обнаружен, в пригородном районе.
- Тише, мой слух не выдерживает, – сказал второй пилот издалека. – Что там?
- Кошмар, - ответил голос управляющего. - Полный кошмар Их уносят.
- Что ты видишь? - спросил второй пилот. - Что происходит?
- Происходит провал нашей миссии, – сдержанно ответил голос управляющего. – Полный – провал. Их уносят.
- Кто? – закричал я.
- Роботы Земли, роботы Земли уносят наших и ещё кого-то, и грузят их в белые машины. Здесь толпа, ребята, это стадион с флагами, с камерами... Нет, не стадион, в километре от него, но они все здесь... О!
– Что?!
– Репортёры прибыли с аппаратурой. Что здесь, я не понимаю. Почему так много людей? Нет, я не верю. Люди дерутся, пробиваются...
В наушниках раздавался не только голос управляющего... Действительно.
- Тут всё украшено. Не может быть, чтобы о нас знали. Сюда, собирайтесь сюда скорее. Здесь что-то ещё разломано... Минутку...
Скрежет.
- Парни, – голос управляющего стал тише. – Вы прикиньтесь птицами, когда будете подруливать: потому что люди пошли в мою сторону! …Не понимаю я, вот не понимаю, почему люди здесь в таком количестве – нет, нет, не может быть, чтобы они – заранее знали о нашем прибытии на Землю…
– …и кинулись нас встречать, – сказал я. – Ты назовешь в конце концов – координаты?
– А, простите, – сказал управляющий. – Сейчас! А! Опять здесь что-то разломано, не пролезешь… Это я всё отползаю от людей, а они всё ко мне да ко мне… Что ж такое… Еще минутку…
– А ты, ты где? – завопили мы хором.
– В траве лежу, – сердито сказал голос управляющего. …Пауза. – Я не могу достать навигатор! Он у меня на левом боку! Я на левом боку лежу! Пошевелюсь – заметят! Люди – вот, рядом со мной! – Снова пауза. – Ну всё, они уезжают. Вот этот дядька захлопывает двери.
Вздох у меня в наушниках.
- А! Отошли люди от меня! Ай молодцы, раньше не могли! Я бы хоть что-то узнал… если бы они тут не бродили! Беру навигатор… координаты…
Соотнеся, что до нашей тарелки далековато, что тарелка привлечёт внимание округи (откуда там столько людей – роботов Земли? удивительно, удивительно… ну, выясним!), что тарелка их даже испугает, да и к чему нам засвечиваться…, – соотнеся всё это, я приказал второму пилоту «добираться быстро до места назначения» на личном аппарате полета.
Включение двигателей! Запуск… поехали! Я взмыл в воздух.
Почему люди не умеют летать? Отвечаю: моторы из металла слишком громоздкие для одного человека… Изобретение самолёта – похвально! Но самолёт никак под птицу не подделается… Был случай, когда мне пришлось прикинуться орлом – просто два слишком любопытных человека на пригорке, кажется, у них там обсерватория, дружно посмотрели вверх в свои бинокли. Некомфортно мне было, но и в причастности к нло меня не успели заподозрить. Я вовремя спрятался за соседним холмом.
Второй пилот и я – мы одновременно приземлились на месте назначения. Полёт занял всего 2 минуты земного времени. Управляющего видно не было. Он сигналил из зарослей. Мы подобрались на слух и кинулись вниз.
Да… Ещё с воздуха повеяло чем-то неясным, и мы завидели суматоху среди набегающих толпами на поле людей. Ну-ка… Запах масел… Фу. Машины, люди, ки-нока-ме-ры… вот это плохо. Съёмка нежелательна. Большой ажиотаж… досадно. Что я передам на Ян? Это похоже на провал.
Главная незадача в том, что их выкрали, наших пилотов. Ничего… мы примем меры. И обломки страховочной тарелки не к месту здесь на поле валяются. Значит, сбой систем страховщика всё-таки произошёл. Охо. Удивительно, что обломки нашей машинки не увозят. Мы на Ян чужой корабль уволокли бы в первую очередь – для изучения. А тут только оцепили место. Никого не пускают больше из людей смотреть. Значит, можно надеяться, что успеем «сориентироваться».
– Объясни, - велел я управляющему.
– Быстро, – потребовал второй пилот. – Объясни, чего…
4. Разъяснения управляющего
– Да что я вам расскажу? – возмутился управляющий моментально. – Объясни! Придумали! Я сам ничего не знаю.
– Но ты же прибыл быстрее нас, – сказал второй пилот.
– И всё, что выследил, уже сообщил, – ответил управляющий. – Подскажите теперь, чего дальше.
5. Чистый шпионаж, или наши вынужденные
действия
– Принеси мне человеческую одежду, – прошипел второй пилот управляющему.
Управляющий посмотрел на меня – я одобрил мысль.
И тогда он послушно вскочил, схватил аппарат, качнулся и скрылся.
Второй пилот и я – мы понимаем намерения каждого из нас с полуслова. Мы – команда, и мы здорово сработались: два года в одном экипаже. А что до управляющего и юнги – с ними я в полёте впервые. Ещё нет полного понимания – с полуслова, какие они пилоты – потом будет видно. До сих пор никаких хлопот с ними не было. Лётный состав отбирается тщательно, эти тоже прошли неоднократные проверки.
А сейчас мы со вторым пилотом тихо залегли в траве. И ждём управляющего, который должен принести нам «человеческие» наряды. Наша полётная одёжка всё же несколько отличается от той, что носят люди на Земле. При общении с людьми нам приходится облачаться в похожие на человеческие костюмы. Этот момент мы не учли, поспешно вываливаясь из корабля на поиск.
…Количество людей меняется волнообразно. Подъезжают машины, хлопают дверцы, выскакивают роботы (то есть - люди, я хотел сказать), щёлкают аппаратами, совещаются и разговаривают – и уезжают, оставляя оцепление. Обломки каких-то людских укреплений валяются на земле… здесь, и там, далеко… там тоже оцепление. Пробиваются пешеходы… Люди не уходят, словом. Они стали мокнуть под начавшимся ливнем, но не уходят. Второй пилот заворочался недовольно: что управляющий? Почему его нету? Дождь второму пилоту никак не понравился.
И вдруг мы увидели управляющего и нашего юнгу – в числе людей! У них был очень деловой вид. Юнга чинно следовал хвостом за управляющим. А тот переходил от островка людей к островку, подходил чуть ли не к каждому человеку, мило улыбался, что-то говорил, выяснял… Юнга следовал за ним молча, и надо сказать, этот сорванец далеко пойдет, если останется служить на одной из земных баз – у него манеры точь-в-точь как у некоторых людей: солидно и тихо следует за начальником, кивает головой, молчит, не мешает, когда не надо… но на физиономии написана полная готовность вступить в разговор, если потребуется… отлично, отлично! Но ведь я запретил управляющему вступать в разговоры с людьми – согласно общей «инструкции поведения на чужой территории». И в человеческую одёжку наши новички переоделись сами, а второй пилот, приказавший принести ему костюм, как лежал рядом со мной в зарослях, так и лежит.
– Командир! – дёрнул меня второй пилот. – Неподчинение приказу! Я отпишу доклад на Ян! Я приказал управляющему доставить человеческую одежду – кому? – мне! Так ведь? Так? Полюбуйся на них — они сами переоделись! А ты им приказывал идти в разведку? Нет, ты им приказывал, а? Почему они там?
– Тише, – сказал я ему. – Разберёмся.
Хм… Да, это управляющий и мой аппарат видения отчётливо различает его лицо. А юнга-то почему не остался на корабле, вопреки моему приказу? Я не могу выйти, чтобы отогнать наших новичков от людей, я буду заметен в своём нестандарте: мой костюм, аппарат видения, аппарат полёта, аппарат переговоров… Какое у управляющего безмятежное лицо, как он улыбается, кивает, вздрагивает вдруг, опять кивает… что происходит?
Вот он идёт к нам. Да?
6. Что узнал управляющий
– Я отметаю все возражения! – закричал управляющий, кидаясь к нам на траву. – Юнга, передай одежду командиру и второму пилоту. Корабль мы закрыли и выключили. Он не светится, не светится, будьте спокойны. Юнга нам здесь пригодится. А теперь слушайте. …Я, как дисциплинированный робот, по приказу командира отправился на корабль – действительно, просто для того, чтобы взять человеческую одежду и принести вам. В полёте мне пришла мысль, что с задачей узнать адрес пребывания попавших в аварию пилотов – я справлюсь лучше второго пилота.
У второго пилота не хватило слов от такой наглости. Я толкнул его в бок – управляющий пусть сперва расскажет…
– Я умею ловко выведывать информацию, - пояснил управляющий. - Я истинный дипломат.
Я вздохнул. Ну, с кем мне приходится работать.
– В общем, так: я узнал от людей: их наша тарелка не волнует. Они даже ничего не успели – пока! – понять. Слушайте, ребята, внимательно слушайте: люди проводили с утра здесь, на этом поле, авиасмотры. Самолёты, виражи, прочая экзотика.
Я переглянулся со вторым пилотом. Я стал понимать…
– И? – завопил второй пилот.
– И к концу смотров их два самолёта, два – самолёта, слышите? – потерпели аварии. Это бывает, никто не застрахован, предполагаются технические причины, сказал мне чиновник из людей. Наших пилотов, пилотов Ян люди выволокли из-под обломков, потому что один их самолёт рухнул на место аварии нашей тарелки! – управляющий торжествующе посмотрел на настороженных нас. – Знаете? Знаете, чтО они обсуждают сейчас?
– Что?
– О превышении норм состава полётного экипажа.
– То есть?
– То есть они совещаются, почему это в кабине самолёта оказались «дополнительные четыре человека». Эти «дополнительные» – кто? – кто? – наши роботы! Возможно, наших роботов люди приняли за летчиков авиашоу, хотя костюмы-то отличаются. Вот я не знаю теперь – люди поняли или не поняли, что наши роботы не их люди? Вы соображаете, о чем я вас спрашиваю?
– Соображаем, – сказал я. – Ты кричишь, ты неясно излагаешь мысль, ты переутомился? Так: версия первая: люди не поняли, что перед ними – тоже потерпевшие крушение роботы, и отправили в больницы наших роботов вместе со своими ранеными. Маловероятно. Разница в одежде и внешности. Наши роботы не были замаскированы. Версия вторая. Люди поняли, кого случайно обнаружили. И отправили наших роботов в лаборатории – изучать. Это скорее всего. Но для нас второй вариант неприемлем.
- С первого самолёта лётчик катапультировался, с другого – не знаю, а роботы Ян…
– Их увезли в больницу, – подал голос юнга.
– Я не знаю, живы они или нет, – закричал управляющий, – но только их увезли, это вам не игрушки!
– Сюда одежду, – глухо сказал второй пилот. – Пока эти… не докопались, – отбить пилотов и отбить остатки тарелки. Что они там роются?
По полю ползали люди с приборами.
– …Нам нужен спецаэрозоль, – быстро сказал я. – Управляющий, о себе напомнишь на Ян. Второй пилот, просьба доставить резервный аэрозоль.
– Я! Я! – закричал управляющий.
– Нет, я, – твёрдо сказал второй пилот и улетел.
– Чем каждый раз летать к тарелке, легче было её сюда подогнать, – заметил управляющий.
– Нет! Мы не должны засвечиваться.
Мой друг вернулся быстро.
– Как бы их прогнать? – задумчиво спросил он, потряхивая пакетом за спиной. – …Предлагаю…
– Прогонять людей не обязательно, – заметил юнга. – Достаточно пустить аэрозоль: они не поймут в чём дело и в панике сами разбегутся…, и тогда…
– Да, конечно, – усмехнулся второй пилот. – Юнга, не компрометируй себя: мы всё запоминаем. Тогда мы будем иметь чистое поле вместо тарелки и вместо людей. Понял, юнга? Люди при всём желании не будут иметь времени отбежать на безопасное для них расстояние… – И мне тихо: – Ну, командир, помощники у нас, а?
Второй пилот мрачно уставился на роботов Земли.
– Они меня умиляют, – сказал второй пилот. – Дождь, не дождь, стоят в оцеплении. И руководители в машинах продолжают разговаривать. Совещаются они, видите ли. Мне время дорого.
Ещё было высказано несколько идей. Ни одна идея не годилась. Например: подача электроразряда – усилим дождик! Но: хлопотно. И роботов Земли опять же есть угроза задеть. Эти «но» не позволяли осуществить необходимое. Нам надо было отогнать людей с поля. И как-то не стыковалось…
7. А вот и тарелка
Тарелка, сияя фантасмагорическим блеском, торжественно выплыла со стороны стадиона. (Крюк мы сделали нарочно: спутать противнику ориентировку: на всякий случай.) Лучи, посылаемые ею в пространство, имели оттенок какой-то зловещести. Усилившийся ливень поспособствовал эффекту. Причём: принять нас за шаровую молнию никак было нельзя. Тарелка сделала круг и сгустила краски. Свет стал темнее, неприятнее. Тарелка молча зависла над полем и принялась неторопливо снижаться. Параллельно мы включили звук.
…Последствия были самые предсказуемые, ожидаемые и необходимые. Мы хохотали, наблюдая изнутри за происходящим…
– Пускать аэрозоль?
Людей на поле не было. Храбрые репортёры бежали впереди машин, кажется. Они хотели было остаться и фотографировать нас – чтобы, вероятно, поставлять затем материалы в их интернет и газеты с пометкой «сенсация!» – но люди неспособны выдерживать энергетическое поле, создаваемое тарелкой по желанию пилотов… нам лишняя шумиха сейчас ни к чему… сейчас, пока мы не забрали к себе роботов со страховочной дубль-тарелки… если они уцелели при приземлении, конечно…
Аэрозоль работает тихо и быстро.
Не хотел я засвечиваться, но пришлось.
Чистое выжженное пространство оставалось позади. Второй пилот лично проследил, чтобы «этих упрямых человечков» в поле действия аэрозоля не наблюдалось.
Тарелку мы оперативно отвели на прежнее место и принялись совещаться.
II. В городе N
8. Горячие новости
В больницы города N поступили срочные сообщения от организаторов авиашоу. Куда именно завезут пострадавших на стадионе, не указывалось. Люди в белых колпаках и белых халатах были во всеоружии и настороже. А по направлению к городу с воем мчались машины скорой помощи.
Новости срочно выпрыгивали с мониторов на листы бумаги и отправлялись в эфир. Радио- и теленовости к 11 часам утра пополнились строгим известием о крушении двух самолётов во время межрегионального праздника. Утренние газеты сожалели, что лишь к завтрашнему утру отпечатают на своих сероватых страницах свежайший и актуальный материал. Вечерние газеты ликовали.
А люди в белых халатах были настороже и во всеоружии.
Жители обсуждали событие. Праздник как-то рассеялся и сам по себе стих.
Чиновники принимали дело на рассмотрение. Куда-то звонили по телефону, опрашивали отловленных на поле зевак, начинали выяснение деталей случившегося.
Машины скорой помощи с воем мчались по направлению к городу. В департаменте по делам медицины сердитый человек (по всей видимости, крупный босс) кричал в телефонную трубку и спрашивал, почему не выслали вертолёт с экипажем – вместо машин. Испуганный голос отвечал, что оба рабочих вертолёта на данный момент задействованы: один ушёл в регион, а другой участвует в аварии на трассе, спасая чью-то жизнь…
Наблюдался диссонанс: в городе было тихо и безлюдно – жара! – а в офисах трещали, стучали, пели машины, выдавая информацию. Люди бегали по коридорам без какой-либо видимой цели: скорее всего, лишь для того, чтобы бегать: выказать участие. К тому же они были искренне взволнованы.
И вдруг всё стихло.
Замолкло радио. Потухли экраны. Вырубилось электричество.
Наступила тотальная тишина.
9. Отключение сети
Репортёры из окрестных городов с раздражением бросали телефоны и пожимали плечами. Невозможно было прорваться в эфир: службы интересующего их города молчали. Но напрасно газетчики раздражались: службы при всём желании не могли ответить на звонки.
Ведь в городе, в предместьях которого проводились авиасмотры, дружно замолкли гудевшие провода, потухли экраны телевизоров и компьютеров; телефоны отвечали слабым позвякиванием в трубке, но связь никак не обеспечивали. Телекоммуникации отказались работать. Чиновники приняли подавленный вид: что прикажете делать в такой ситуации? Связь чудным образом осталась лишь в медучреждениях, но толпу корреспондентов и чиновников туда не пускали. Вернее, пытались не пускать.
Окрестные города недоумевали. Они тоже хотели новостей! Авиашоу и показательные выступления должны были освещаться масштабно. Новости о крушении самолётов и скандальные подробности о «превышении норм состава полётного экипажа» в окрестные города дойти не успели. А пока окрестные города не всполошились…
III. События глазами главного пилота
страховщика
10. В компании людей
– Хе-хе, это наша работа, – переглянулись роботы страховочной тарелки.
До сих пор ситуация была весьма и весьма тревожной, но сейчас… о! сейчас роботы ободрились.
Наша страховочная тарелка по инструкции должна идти впереди основного корабля. Вот мы и шли впереди. А потом я помню: Земля близко, взрыв аэрозоля, отказ дубль-систем, мои команды выходить в атмосферу на планерах и – каждый – вниз отдельно. Тарелка покидается экипажем в случае аварии – по инструкции. Главное – сберечь роботов. Новые тарелки можно сделать (полгода – максимум для сооружения новой тарелки, я считаю по времени Ян), а пилоты бесценны. Ведь предполагается, что каждый – настоящий ас.
Ян! Моя родина! Там такие долгие золотистые закаты, неожиданные бури и карьеры на поверхности почвы, там отсутствует понятие «холодА» и холмы молча взирают на роботов. Там есть «дороги в никуда». Специфическое, скажу вам, развлечение, дорогие люди. Да, «дороги в никуда». Вы, люди – существа в каком-то смысле более функциональные, чем мы. Всякая ваша дорога ведёт в парк, к зданию, к городам. А у нас есть аттракцион для развлечения: «дороги в никуда». Это длинные-длинные трассы с заворотами, скоростные машины,… сколько угодно можно нестись, не размышляя ни о чём, без цели. «Дорога в никуда» – это идол для Ян, любимое развлечение роботов. Это что-то типа отдыха, разнообразия, хотя мы – роботы Ян, и мы не знаем усталости. О, это волшебно – перед временным отключением (сном, по-вашему) поездить по «дороге в никуда»! Хочу на свою планету, на свою планету! Что за ситуация – куда нас затолкали эти человечки, куда они нас везут в своих …машинёнках?! Ты, человек, разве ты можешь понять, о чём я думаю? Ты думаешь, я пилот самолёта на шоу? Нет! Я робот Ян.
Моя планета носит имя Ян, я, и все, кто родился на моей планете. Мы же не люди. Мы роботы! Система речи и письма у нас совсем другая, чем у людей. У людей – разные имена, потому что основа их речи – набор звуков. У нас – фоновая система… световые частоты. Речи, письмА. Нашу систему сравнить на Земле не с чем… вот разве так? – если представить, что имя произносится быстрее, медленнее, звуки удваиваются или истончаются, меняются немного по звучанию сами, или произносятся на тон ниже, или – выше… Но это так, эскизное представление. Для землян мое имя равно имени моей планеты – люди разницы не услышали бы. Световые частоты отображаются и в речи, и на письме. Тексты Ян записываются не на бумаге, не на накопителях, словом, не как у обитателей Земли! Мы ведь почти не используем звук, мы пользуемся светом… нашим светом, от нашего «солнца». Личные имена никто не путает… хотя совпадения случаются. Понятие «тезка» – существует.
А сейчас? Я лежу как истукан сейчас в вашей белой машине, мне очень смешны и в то же время неприятны ваши заботливые лица и вот эти качающиеся перед глазами измерительные приборы. Я не человек, я робот! Как бы себя не выдать. Они наклоняются, спрашивают что-то. Я мило улыбаюсь. Я мило улыбаюсь. Предурацкая роль – мило улыбаться. Где командир основного корабля со своими подсобниками…! Что они не торопятся? Они могут ничего и не знать??...
– Держись, командир, – мигает справа мой пилот-дублёр.
На основном корабле за главного недавно выбившийся в командиры смышлёный парень, он постарается, конечно, помочь. К тому же он мой друг.
– Нет реакции, – тихие голоса. – Шоковое состояние.
Где командир основного корабля?!
Действительно: настоящее шоковое состояние. В практике полётов таких инцидентов не было. Даже беседы с людьми не одобрялись! Вот и чудесно. У меня шоковое состояние, и я имею право пока делать вид, что мне чудовищно плохо… Я закрываю глаза. Интересно, я похож на их лётчика? Мой костюм определённо не похож. Я веду себя тихо, тихо… Я не способен произнести ни звука и сигналю пилоту-дублёру также молчать. Мы делаем вид, что умираем. Очень дружно. А дальше посмотрим, что делать.
…Двое из нас четырех – наш менеджер тарелки и пилот-юниор – находятся в другой машине. Поэтому ни я, ни пилот-дублёр не можем прыгнуть с подножки и раствориться в пространстве. Юниору и менеджеру действительно плохо: они неудачно приземлились на планерах. (Впрочем, какой с них спрос? Они ведь не настоящие пилоты. Менеджер заведует хозяйством тарелки, а юниор – он и есть юниор. Ученик, подмастерье. За которым ещё и следить порой надо.) Как мы их бросим? Мы едва успели выяснить, где они, как… налетело множество людей на нас. И поместили по разным машинам. Все что остается – пытаться воссоздать картину, что это было? Я закрываю глаза и вижу кадры только что промелькнувших событий.
…Пилот-дублёр и я приземлились на планерах благополучно. Юниор лежал без сознания; менеджера видно не было. Пилот с трудом встал, отряхнулся, и нетвёрдо пошёл – искать планер менеджера. …В голове был кавардак, сознание работало плохо. Я принял стремительно летевший на нас самолёт за видение… Удар, дрожь земли, очень много людей и каких-то лент… встряхнулся я в белой машине – и – сразу увидел страшные глаза дублёра и уловил его сигналы: «тихо… тихо…»
А потом вспомнил, сопоставил и понял что это не сон.
IV. И опять вступает командир основного
корабля
11. «Командир, я лезу в окно»
– В больницу – под видом людей! – скомандовал я, сидя на земле. – И чтоб никаких подозрений!
– Фотокамеры вон у тех из бушующей толпы у здания отнимать не будем, – заявил второй пилот. – Чтобы не тратить времени. Нонсенс! Всё равно им не поверят – скажут, что фото сфабрикованы.
…И вот теперь лежу я в зарослях – и – не знаю, что делать. Разосланные по больницам гонцы не возвращаются.
Я – командир основного корабля, я обязан держать все нити в своих руках. Но где мои пилоты? Сигнал, сигнал, слышите меня? – засылаю мысль.
«Слышу», – отклик второго пилота. – «Помощь пока не нужна. Следим за входом. Юнга вызывает внимание охранников на себя.»
Я лежу в траве. Сообщение уходит на Ян. Ответственность за роботов – на мне, решения – на мне, и я не имею права выполнять захват сам. С Ян приказали мне наблюдать… и – вступить, если только будет прямая опасность для моих роботов… Я – на подступах к городу… Тёмная тарелка молча ждёт нас на прежнем месте. Если понадобится, я до места назначения доберусь в две секунды земного времени: с помощью аппарата полёта…
«Управляющий, …»
«Командир, я лезу в окно. Все четверо с корабля-страховщика там… Со мной второй пилот… Поч-чему не переоделся?!»
«А да! Забыл! Ладно, вперёд…»
Шум, треск, звон в наушниках.
«Эй, страховщики! Узнаёте приятелей?»
И тут я поступил не по правилам. Я ринулся со своего места и влетел в больницу.
Я прошёлся по больнице, как человек, и превежливо раскланялся со встретившимся мне человеком с тазом в руках. Ну а потом – сантименты в сторону!
12. Вулкан как средство маскировки
В выключенной тарелке (основной) сидели восемь ужасно довольных роботов.
– Мы все вместе, друзья! – воскликнул командир основного корабля. – Но день мы потратили не по предварительно намеченной схеме. Это значит — впустую. Теперь мы успеем слетать только на базу и оттуда – на Ян.
– Здорово вы сработали, – заметил главный пилот корабля-страховщика…
– Оценили! – воскликнул командир основного корабля.
– Когда вы появились в окне моей палаты, я понял, что…
– Что нам не придётся прыгать в окно самостоятельно, – весело заключил пилот-дублёр со страховщика. – О, как я оценил вашу дружескую поддержку, сэр! Кажется, при приземлении я повредил левый бок, и из окна мне пришлось бы выволакиваться неэлегантно.
– Слушайте, – вдруг сказал юниор со страховочного корабля, – здесь нет комфорта. Давайте снимемся с этого вулкана.
– Куда? – скептически спросил командир основного корабля.
– В долину… На другой холм… куда угодно… Это же вулкан!
– Мы приземлились на вулкан, это верно, – сказал командир основного корабля. – Но! На потухший, прошу заметить. Наша выключенная, не светящаяся тарелка идеально сливается с его рельефом. Со стороны она выглядит как верхушка вулкана. Отличная маскировка! На долине не будет такого полного вписывания в пейзаж. Вулкан нам не страшен; а вот возня людей представляет немалую опасность. Смотрите! – он кинул в круг несколько районных газет. – На нас уже куча подозрений, и пара из них довольно верные! Вот, этот корреспондент что пишет: …вечерний выпуск, прошу заметить, а что будет завтра!.. Итак…
– Какая была шумиха за воротами лазарета, когда нас привезли! – сказал пилот-дублёр со страховочной тарелки. – Я только ворочал глазами. Даже охранники испугались набежавшей толпы. Впопыхах нас крайне небрежно плюхали на медтележки, или как они их там называют…
– Знаем, – сказал управляющий с основного корабля. – Мы наблюдали. Ваши костюмы их немного смутили.
– Они стали готовить операционный стол, – закричал юниор со страховочной тарелки, – и меня поволокли!
…А теперь оставим их на минутку, и посмотрим – а что же в городе?
V. Суматоха в городе
13. Взять интервью!
Город был взбудоражен.
Связь восстановилась, конечно. А что же медики? Медики, строго сцапавшие было привезённых роботов, бродили теперь по больнице и заглядывали в палаты.
– Серж, а куда они сбежали? – уныло спросил старший лаборант у медбрата.
– Я только что настроил систему, – пожаловался анестезиолог. – Ты точно видел, Боб, как они прыгали в окно? Отказываться от врачебной помощи! Это же кощунство.
Боб, дежурный врач из приёмной, человек лет тридцати двух, вздохнул.
– Да они странные были какие-то, – сказал он. – Лежат, молчат, смотрят осознанно. Эй, закройте дверь! – вдруг вскочил он и нервно заговорил: – Пресс-конференция назначена на вечер, на вечер, на 6 часов, никого не принимаем до 6-ти! Вы больной?
– Да, – с готовностью кивнула просунувшаяся в узкую дверную щель востроносая голова человека. Медики устремили на него профессиональные взгляды. Вострый нос прошёл дальше. Показался человек, маленький и худой. – Мне бы только один вопросик… – угодливо сказал он.
– Вы корреспондент, – завопил дежурный врач из приёмной. – Вы не больной. Пожалуйста, повторяем… Ни-ко-го!
Но: от востроносого корреспондента было невозможно отделаться. Тогда за ним сердито заперли дверь, и врач спросил:
– Что Вы хотите узнать?
И крикнул охраннику:
– Ни-ко-го не пускать больше! До 6 часов закрыто! Джеймс?
– Мы следим, мистер Ренфорт, – послышался ленивый голос охранника.
– Главное, эффективно…
Врач скривился, услышав стук в дверь.
Далее счастливый востроносый корреспондент присутствовал при такой речи:
– В окно палаты, где находились лётчики, – сказал Боб, – запрыгнули два человека и, оборвав провода, вытянули четырёх пилотов с коек. А двух оставили. Один из запрыгнувших был одет как пилот, а второй как обычный человек. Джим… я хотел сказать – мистер Хент, наш анестезиолог, и хирург, мистер Квант, как раз готовили операционный стол. Они к тому времени уже обследовали пилотов, и выявили, что у одного сломаны рёбра и рука при катапультировании.
Корреспондент старательно записал имена анестезиолога и хирурга в записную книжечку: «Джим Хент – анестезиолог, ?.. Квант – хирург». Это несмотря на включённый диктофон.
– …Но два оставшихся в палате лётчика очнулись и теперь уверяют, что никаких дополнительных членов экипажа в кабинах самолётов не было, и вообще они ничего не помнят.
– А до этого – извините, пожалуйста, – взглянув на врача, перебил медбрат, – мимо меня прошёл какой-то человек в удивительной… – вроде лётной – форме, и очень вежливо уступил мне дорогу, когда я шёл с тазом инструментов.
Востроносый человечек ликовал, заполучив жареные факты. Под дверями больницы волновалась толпа. …Однако пресс-конференция, назначенная на 6 часов вечера, почему-то не состоялась. Востроносый человечек был изловлен, диктофон и записная книжечка его пропали. Впрочем, его быстро отпустили под подписку о неразглашении информации. Он недоумевал. Ему жаль было материала, добытого с такими стараниями. Корреспондентов разогнали.
А в окнах учреждений зажёгся свет. И всю ночь светились эти окна.
Фотоплёнки, ценнейшие кадры съёмки обломков самолётов сразу после крушения на авиашоу, к великой досаде прибывших специалистов, оказались негодны – пусты. Проверили списки пилотов, участников шоу. И наконец, вызвали уфологов. Ничего те не зафиксировали, – кроме повышенного уровня энергетики на поле и выжженного пространства.
VI. Говорит командир
14. До новых встреч, друзья?
Тарелка медленно осветилась, вспорхнула и поплыла в сумеречном небе. Реакция роботов Земли меня уже не волнует. Пусть думают что хотят! – а что? – это их дело! Мой курс – на базу. Мой день получился не таким, как я планировал: я не успел выполнить два важных задания, ради которых я явился сюда… Управляющий получит свои награды за расторопность на Ян… А я? Я буду заслан совсем на другую планету, и даже не в этой Галактике… Да! В этой Галактике только Земля и представляет интерес. Интерес для меня, ведь я – узкий специалист. Я – шпион.
– Вот ведь как получилось, а, не думали – не гадали? – толкнул меня в бок второй пилот. – Смотри, страховщики уже отключились.
– Есть от чего, – сказал я. – У них же шоковое состояние.
Второй пилот метнул хитрый взгляд. И усмехнулся.
…База ликует – празднует прибытие пилотов! Роботы веселятся.
Я пошёл в коридор слежения.
– Поверхность Земли, – показал мне робот-оператор. – Город Q.
– Посмотри, ведь она лжёт, всё лжёт, – толкнул меня второй пилот.
Толстые фиолетовые губы девицы на экране шлёпали друг об друга, торопились, выдавая информацию. Такие жирные фиолетовые губы.
– Это о нас? – спросил я, прислушиваясь.
– Нет! Что ты? – сказал робот-оператор, накручивая звук. – Прислушайся. Это новости, самые разные… Это даже города другие, не тот, в котором вы были… А наши знаешь какие новости? Мы словили ещё один эфир мыслей у людей. Занятно послушать вообще-то.
База стоит не на дне океана: она невесома. Она висит в воде, как огромный шар, привлекая морды окрестной живности. Хотя база размещена в пустынном регионе, кое-какие суда, в основном подводные, снуют туда-сюда. Тогда база вздыхает и темнеет. Тогда её не видно. И суда обходят её, как гору, удивляясь коварности морского дна: в этих координатах только что ничего не было, и вдруг – какой рельеф!
У меня жёсткий график работы. Я возвращаюсь на Ян, – подготовка – и в другую Галактику. Мою работу здесь выполнит дубль-специалист. Его тарелка и корабль-компаньон уже высланы с Ян; прибытие ожидается на базе через двенадцать дней земного времени.
Страховщики, в корабль! Теперь нас восемь человек …я хотел сказать – роботов – в единственном уцелевшем, возвращающемся на Ян агрегате!
Ночь. Что, Земля! Может, когда-нибудь ещё и увидимся! Не знаю…
……………………………………………………
Один день. Только один день. И я. Это история моего дня, проведённого на Земле. Дня робота Ян. Он, этот день, прошёл не так, как я планировал, и внёс много суматохи в город людей. И поручения с Ян я не выполнил из-за крушения страховочного корабля и необходимости вызволять пилотов. Вот я смотрю издалека на быстро отодвигающуюся вдаль Землю – она сейчас совсем скроется из виду. Каким всё же необычным был этот день! И надо заметить – люди очень любопытные существа. Почти как мы, роботы. Не сразу они догадались, что к чему, но как только догадались, тут уж только успевай… стирать им фото, обрывать провода и забирать обломки корабля-страховщика с поля. Правда, мы же потом, как только замели следы, связь и восстановили. Что было делать! Не выводить же мелом на асфальте: здесь были мы, роботы Ян.
* Нихонго