«Есть множество приличных способов делать французские фильмы. По — итальянски, как Жан Ренуар. По — венски, подобно Офюльсу. По — нью-йоркски, вроде Жана -Пьера Мельвиля. Но один только Жак Беккер был и остается французским по-французски». Жан-Люк Годар.
Антуан и Антуанетта, молодая супружеская пара, — парижане. Но из открыточных примет Французской столицы, здесь только Эйфелева башня. Собственно с вертикальной панорамы башни от макушки в подвал, где работает печатник Антуан, фильм и начинается. В соседней Италии правит бал неореализм и первоначально фильм может показаться его французским клоном. Тесные квартирки, лестницы черного хода, обшарпанные подъезды. Соседи, готовые буквально влезть через окно, что бы засвидетельствовать свое участие в твоей жизни, здесь все на виду у всех, здесь нет разделения между жизнью частной и общественной. Здесь все готовы тебе улыбнуться (Месье, улыбайтесь не мне, а в камеру!) и даже бакалейщик, все настойчивей оттесняющий Антуана от Антуанетты, персонаж неприятный, но не отрицательный. На дворе 47 год, оккупация позади, о ней никто и не вспоминает в фильме Беккера. Вот только Антуан мечтает о мотоцикле с коляской (именно на таких немцы триумфально въезжали в оккупированный Париж) и по привычке слушает самодельный радиоприемник. Бакалейщик наживший состояние при немцах и печатник, возможно печатавший при оккупантах листовки с призывами бороться за свободную Францию — соперники.
Когда купленный Антуанеттой лотерейный билет оказывается выигрышным, неореалистическая комедия уступит место «моральной истории». Билет конечно же потеряется, но Беккер не спешит выжимать из этого комические ситуации, подобно Гайдаю в Спортлото -82. Его больше интересует люди, чем ситуации. Через десять лет режиссер Беккер найдет себе достойного приемника в лице Эрика Ромера.
Соперничество печатника Антуана и Бакалейщика Ролана закончится отнюдь не комичным боем на кулаках. В результате которого, Антуан получив удар по голове, вспомнит все. А соседи, первоначально выступающие как зрители, сбросят почти победившего Бакалейщика с лестницы. Чем вам не метафора «новой волны» сбросившей «папенькино кино».