Прожить жизнь за другого нетрудно. Гораздо труднее ее сыграть с чистого листа. Шопенгауэр сравнивал жизнь с чтением книги, а сны с пролистыванием. «Роль» — фильм- сон. Пролистав жизнь двух персонажей как одного (да здравствует Фройд!), режиссер Лопушанский отвергнув конструктивистское построение (а оно, несомненно, напрашивалось) и снял фильм почти без острых углов, ни в сюжете ни в декорациях. Ошибка фильма в мягком фокусе, из-за которого форма так и не становится в один ряд с содержанием. Вместе с шинелью (все мы вышли из Шинели), пропитанной потом и кровью (с тем же успехом — пылью и затхлостью кладовой) актер Евлахов одевает на себя и чужую судьбу. Вот только прожить ее не удается.
Комиссар, словно перешедший в фильм со страниц книг Юрия Олеши и Андрея Платонова (от проклятых вопросов- «стоит ли всемирное счастье слезы ребенка», и «право имею», до «полной гибели всерьёз») погибает. Невольно всплыл образ бандита по кличке «Ангел» из одноименной новеллы Андрея Смирнова, вошедшей в альманах « Начало неведомого века». Актер Николай Евлахов примеряет на себя только внешнюю оболочку (шинель, коммунальный неуют, холод Петроградской ночи), но прожить жизнь, которая уже завершилась тогда, под безымянной станцией, не удастся. Актер — это марионетка, кукла Суок из «Трех толстяков» Олеши. Суок удалось имитировать куклу, актеру Евлахову, согласно театральной теории Евреинова «театр для себя», не удалось прожить жизнь, как сыграть Роль. Комиссар Игнат Плотников остался в снегу, с ним остались и все проклятые русские вопросы. И единственное, что он не успел сказать — это слово «Занавес». Жизнь — игра.
«Когда строку диктует чувство, оно на сцену шлет раба. И здесь кончается искусство, и дышат почва и судьба»