(Казанское предание из неизданных материалов археолога Н.Ф. Калинина и этнографа Н.И. Воробьёва)
Это сейчас на Кооперативной площади шум да гам, и трамваи ходят. А раньше не так было. Лежала низина за острожной стеной. В низине ивы да осока, и озеро Гузеево посередине.
Почему назвали так озеро, никто уже не помнит. От гусей ли, которые жили там? От купца ли какого, прозвищем Гузей, который дом у озера поставил? Рассказывают только, что к озеру девицы ходили, те которых никто замуж не брал. Заходили по колено в воду и звали Чуртан-рыбу, что в озере жила. Которая девица больше всех настрадалась в девичестве, к той Чуртан-рыба подплывала, а во рту у рыбы золотое кольцо. Надо было рыбу ласково попросить, кольцо на палец надеть и рыбе вернуть. После того и года не проходило, как играли свадьбу.
Откуда взялась та Чуртан-рыба в Гузееве озере, то Бог весть. Говорили, что еще дочки татарского царя к рыбе на женихов гадать ходили. Что царевна Горшадна её с Чертыка привезла, мужа себе вымолить. Правда то или нет – кто теперь скажет?
В то время был в Казани губернатором Волынский Артемий Петрович, а владыкой митрополитом Селивёрст. Больно они друг друга не любили. Если один скажет так, то другой иначе.
Решил как-то владыка Селивёрст хождение к Чуртан-рыбе прекратить. Нечего, говорит, христианам молиться по-еллински да по-черемисски. Поставил команду, девок что к Гузееву ходят ловить, и по монастырям рассылать. Много крику было на посаде и по слободам. Родители их с братьями и роднёй пошли тогда на поклон к губернатору Артемию Петровичу.
Губернатор выслушал их, да вызвал к себе владыку митрополита. Что, говорит, твое высокопреосвященство посад мой и слободы разоряет. Не положено, говорит, тебе черниц брать и постригать сверх штата. Отпускай, говорит, всех кого на озере Гузееве поймал.
А Селивёрст-владыка хитёр был. Знал он, что честолюбив выше меры губернатор Казанский. Решил он Артемия Петровича через то честолюбие низвергнуть, как сказано в Писании. Я, говорит, не от неистовства девиц на озеро не пускаю. Я, говорит, Чуртан-рыбу задумал поймать. Велико ли чудо, что рыба женихов им находит? Если кольцо волшебное рыбе не возвращать, неведомыми судьбами сам достигнешь всего, чего желаешь. Теперь ни на Москве, ни в Санкт-Петербурге патриарха нет. Возьму кольцо, сам стану великим господином и отцом.
Запали слова владыкины Артемию Петровичу в самое сердце. Велел он воду из озера Гузеева в Булак отвести. Позвал рыболовов с Бишбалты и Бакалды, чтобы сети поставили. Сам задумал Чуртан-рыбу добыть, а кольцо себе забрать.
Воду из озера отвели. Рыбы большой и малой на сорок пудов выловили, говорят. А на самом дне лежала Чуртан-рыба и кольцо золотое во рту держала. Всю прочую рыбу Артемий Петрович позволил ловцам, тут же при бывшем озере, и продать слободским да посадским. Только Чуртан-рыбу забрал к себе на губернаторский двор. Кольцо на руку надел, а рыбу велел испечь, и владыку Селивёрста к себе за постный стол в гости позвал.
Его высокопреосвященство на обед пришел, только уходя, сказал господину губернатору: «Съел ты рыбу, а пойдешь на дыбу». И еще добавил потом: «Ныне твоя Казань, а будет тебе казнь». А господину губернатору всё нипочем.
Года после того не прошло, как забрали владыку Селивёрста в каземат за крамольные речи, а Артемия Петровича Волынского в столицу Государыня взяла. Оставила при себе служить. Радовался господин губернатор, что не соврал Селивёрст про кольцо. Так он вознёсся сам перед собой, что решил стать самым верховным канцлером, выше самого Бирона. Только Государыня иначе рассудила и погиб Артемий Петрович. Голову на плахе сложил наш губернатор, а кольцо Чуртан-рыбы господин Бирон забрал. Тоже так вознёсся сам перед собой и перед людьми, что взяли его и в Сибирь как простого колодника отправили.
Рассказывали, что шёл господин Бирон через нашу сибирскую заставу и молился у святой Варвары по своему немецкому обычаю. Каялся в грехах перед Богом, святой Екатериной и Лютером. Заберите, говорит, колдовское кольцо и положите там, где взяли. Передали кольцо Бироново тогдашнему казанскому владыке Луке. Его высокопреосвященство кольцо на палец надел и тоже, говорят, почуял в себе силу на великие дела. Решил всех татар в Казани извести. Год изводил, три изводил, пять лет изводил, да не извёл. Тогда от Государыни указ пришел и с кафедры того владыку Луку свели, а татары остались.
Куда после Луки подевалось кольцо Чуртан-рыбы, в точности никто не знает. Кто говорит, что забрал он его с собой и у Иоасафа святителя Белгородского положил. Кто говорит, что по дороге обронил, а потом подобрал его Пугачев, когда сидел у нас в остроге и милостыню просил. Через то Пугачёв и возгордился: Казань сжёг, и сам на казнь пошел, словно Артемий Петрович Волынский. Чему верить – кто ж теперь скажет?
Правда, что как Гузеево озеро свели и засыпали, стали в той низине за острогом торговать рыбой по указу губернатора Артемия Петровича. Стала там площадь Рыбнорядская, а теперь Кооперативная. Только на посаде и по слободам люди продолжали говорить про эту площадь: «Пойдем к рыбе за кольцом». Так и зовётся до сих пор – Кольцо.