провинциальное
Вот слова одной из наших с братом песен о родном поселке, в котором мы родились и в детские наши годы в нем до нашего переезда в Урлапово (в село тоже нам ставшим родным) жили. И который, в силу этого остался в нашей памяти и в наших сердцах наших песней. А чем он может еще остаться? Тем более, что его на карте уже давно-давно нет.
С ней, с этою грустной, в общем-то, песней, ездил брат на ту памятную встречу наших (что особо подчеркнем!) объездновских, тех, кто там в нем родился и рос, когда все собрались в дубровке над Рассветским прудом, в месте, нам Бровкиным близком. Хотя в самом поселке жили мы в совершенно иной стороне. Напротив этой дубровки, переедешь по плотине на другую сторону лога, сразу же за ней в ложбинке с парой березок находилась заимка (пашня) деда Макара Матвеевича и бабушки моей Марьи Антоновны. Людей работящих, которым, по отзывам односельчан, с которыми я с пытливым интересом разговаривал, жать и вязать снопы — равных не было.
Бабушка помнила, как июльской порой 1919 года в сенокосную пору ехал на вершнях со своей командой в человек пятнадцать Лындин в Бобровку…
(Поручик Вася Лындин. Сколько же ему родненькому, ради любопытства прикидываю, было тогда лет? И пытаюсь его вид представить. Полагаю — был молод)
Думаю, что вполне видели они потом над селом зарево пожара. Стрельбу — слышали...
Много тогда интересных-то дел в нашей местности было…
А от того места в сторону, помнила она хорошо партизанскую могилу (давным-давно забытую и уже тогда безымянную), в который, сдается мне по моим прикидкам, лежал молодой партизан из отряда с другой стороны нам близкой фамилии — Блещавенко. Из отряда Петра Трофимовича Блещавенко, которого поручик вместе с еще тремя его односельчанами потом расстрелял возле шипуновской водокачки, этого приметного на станции привокзального сооружения из красного кирпича, многонько чего помнящего в истории района еще с тех пор, когда его и в проекте-то не было. Нашей историей тогда была Боровская волость, а потом выделившаяся из нее до 1924 года волость Зеркальская.
Ах уж эта история, текущая по просторам времени неспешной рекой с ее отмелями и перекатами, с остатками — где памяти, а где — с чистыми листами забвения!
Перефразируем слова великого поэта из бессметного «Евгения Онегина», который, всем ведь это помнится, огромными кусками мы учили наизусть, и слова которые до сих пор ночью подними, помним!
Объездной! (Москва!) Как много в этом звуке
Для сердца нашего (русского) слилось!
Как много в нем отозвалось…
Вот окружен своей дубравой…
Немного и слов то поменяешь, и вот он уже перед вами зримый и яркий образ родного поселка откуда шагнул ты в этот мир.
А вот рисунок из папки с моими рисунками: Баева улица. Нет, рисунок этот сделан не с натуры, но под живым впечатление после того, как мы с братом как-то проезжали по родному поселку. Была в нем такая тихая уютная улочка в десяток домов, шедшая над большим болотом в сторону довольно большого колхозного сада, в котором моя бабушка, другая Евдокия, работала садоводом. Улица, имя которой дала фамилия Баевых, бывших и нам с какого-то боку (а в сельской местности тогда так было всё повсеместным) родней.
Да какой? — навскидку прикидываю: родная сестра моей прабабушки была замужем за одним из братьев Баевых, которых было, дайте посчитаю, пять а может быть и шесть человек?
И если прочие улицы в бывшем поселке как-то еще сегодня угадываются, этой уже сегодня нет. На месте его стеной (я такого больше зрелища в своей жизни нигде не видел) стоят заросли клена.
Дальше в степь, в сторону Урлапово, между старым и новым массивом — россыпь скифских курганов, порядком опаханных, оплывших, в которых известный в крае археолог и уроженец соседнего села — Андрей Телегин, сын нашей замечательной учительницы Антонины Васильевны, в поисках древностей, откопал мальчонку в золотой шапочке.
Скифское время — это VIII век до нашей эры.
Стоишь на кургане в степи, полною грудью вздыхаешь приносимые ветром ароматы раздолья. Но завтра так вот спокойно будет ли дозволено нам стоять на них?
Чьей собственностью будет земля с этими курганами, хранящими в своей толщи останки отшумевшего на просторах Евро-Азии истории.
Если уже гуляют слухи, что ее могут (зацените в полную меру шик и блеск этих слухов — а с другой стороны — почему бы и нет?) взять в аренду представители Поднебесной.
Рядом — поселок, стертый новым нашествием времени четыре десятка лет назад. Но то, скифское запустение, ловишь себя на мысли, не очень-то уже от вчерашнего и отличаемое, когда ходишь по бывшим улочкам поселка с тем же чувством некоторой растерянности и отстраненной во времени грусти.
Возникший в начале 20 годов прошлого теперь уже века, среди гирлянды других поселков (Моисеевка, Федуловка, Алтай — село «Родина» тоже сюда плюсуем), которым жизнь вольно и широко дало село Зеркалы, состоявшее более всего из тамбовских переселенцев, ныне самого переживающее лучшие ли времена?
И еще один рисунок из моей папки памяти. Объездновский сад. Уже заброшенный. С впечатляюще-мощной аллеей тополей — стоит ли она еще? Но рядом с ним вагончик строителей. Это уже время, когда поселки объединили в один с Родиной колхоз. И рядом с ней были выстроены более чем внушительных размеров сооружения скотных дворов. Жизнь и в ту пору еще казалось шла на подъем, и кто тогда бы мог поверить в последующее и в общем более скорое, чем о том можно было подумать, запустение… Которое, как теперь становится понятным, стояло за углом, и вожделенно и цепко ждало своего часа.
ПЕСНЯ О ПОСЕЛКЕ ОБЪЕЗДНОМ
Слова Владимира Бровкина
Музыка Юрия Бровкина
Там где улицы пели нам песни,
Там теперь запустения вид.
Посмотрю я направо — налево —
В сердце снова полынью горчит.
Там где сад поднимался над прудом,
Разметавшийся зеленью вширь,
Там сегодня, поверить мне трудно,
Лишь огромный печальный пустырь.
Припев:
Но со всем этим я связан судьбой,
Время пусть тройкою мчится.
Милая родина — мой Объездной
В память мне снова стучится.
Он стоял на пригорке веселый,
Плыл из колок вокруг хоровод.
Жил в поселке родном, право-слово,
Боевой, работящий народ.
Знал он толк не в одной лишь работе.
Тут ухватки его нужно знать:
Коль работать — работать до пота,
А коль праздник — гулять, так гулять.
Припев.
Только в жизни ведь так все устроено;
Летят щепки, когда рубят лес;
Нет вины у людей тех, по-моему,
Что поселок на карте исчез.
Вот стою у погоста я строгий,
Брошу вдаль беспокойный свой взгляд,
Тут за ветхим забором у лога,
Наши деды в могилах лежат.
Припев.
https://www.youtube.com/watch?v=7ZMQ1UZWGfw&t=174s
http://zavtra.ru/blogs/pesnya_o_poselke_ob_ezdnom