Вечером, попрощавшись с Верой, Степан впервые за неделю свой ужин съел полностью. В военном госпитале пища привычная и хорошо усваивалась.
Поговорили с соседом по палате, отставным подполковником из ВДВ о любимых блюдах, ими оказались пельмени.
Сергей, так представился подполковник, поделился воспоминаниями:
- Пельменные в Советском Союзе были самым распространенным вариантом торговой сети, как и пирожковые. Любили пельмени абсолютно все, наверное, потому, что там было натуральное мясо.
Меня в пельменную водила бабушка. Дома пельмени могла готовить только мама, а у бабушки сильно дрожали руки, она не могла слепить целый пельмень, не порвав тесто.
Обычно рядом с нами кушали школьники, студенты, приезжие, закоренелые холостяки.
- Да, и я помню, - добавил Степан, - в меню было несколько видов пельменей: с майонезом или сметаной; с бульоном и без него; с уксусом или перцем; с маслом.
Главное блюдо варили в больших алюминиевых чанах, после чего вылавливали дуршлагом или половником.
Повар всегда знал, сколько нужно пельмень на одну порцию. Продавались они тогда за смешные суммы.
- А, кроме того, в подобных заведениях продавали водку. Многие, возвращаясь с работы, заходили ужинать и кушали стоя, так как к столикам стульев не полагалось. Некоторые, мужчины покупали себе водку. На них укоризненно смотрели бабули, которые кормили внучков большим количеством пельменей.
В меню вечером ещё готовили пирожки, яйца под майонезом, была селедка, песочные коржики, слойки. Из напитков можно было найти: кофе, чай, «Жигулёвское» пиво, которым некоторые посетители запивали водку.
После разговора, Веселов заснул быстро, вначале ему приснилась бабушка, которая говорила:
- Не спеши, подуй на них, Стёпочка, пельмени горячие обожжёшься…
Но потом Степану вдруг стало холодно, а вокруг так темно…
Ему снился совсем другой сон.
На его земельном участке рабочие копали колодец. Сам Стёпа хотел его сделать на глубину в девятнадцать колец. Когда таджики установили семнадцатое, двое, что находились на глубине, стали громко орать, чтобы их быстрее подняли. Когда их подняли на поверхность, они дрожали и испуганно осматривались.
- Там, - на чистом русском языке начал сорокалетний мужчина, - начались зыбучие пески, меня сильно стало засасывать, (он всхлипнул от страха) думал, что там и останусь, в песке, а ведь у меня трое детей…
Веселов настаивал, чтобы продолжали копать глубже, но рабочие отказывались.
- Тогда опускайте меня, - заявил Веселов, - я сам буду копать, меня не пугают плывуны.
Степана на всякий случай обвязали верёвкой и опустили. Стоя внизу, ощущение было такое, будто стены на него наваливаются, он поднял голову и увидел вместо голов, склонившихся над колодцем, неразборчивые пятна. Стало так холодно…
Пока он накладывал в ведро жидкую субстанцию, почувствовал, что будто кто-то огромный и нечеловечески сильный тянет его вниз. За спиной гудел мощный насос, которым откачивали поступающую воду. Однако жидкая масса уже схватила за его мужское достоинство.
На время он почувствовал что ослеп, стало страшно, он перестал ощущать нижнюю часть тела, и закричал так, как никогда не кричал раньше. Ему показалось, что его не слышат, так как верёвка натянулась, но его так и не поднимали вверх.
От крика он сорвал голос, через вечность, так ему показалось, с громким чавканьем из жидкой грязи вырвали его тело.
Когда таджики вчетвером подняли его из колодца, они с ужасом смотрели на его лицо и показывали пальцами.
Он никого не видел перед собой и услышал крик жены:
- Ой, что с тобой!? Я сейчас! - Она куда-то побежала, был слышен стук каблучков её обуви.
Постепенно зрение стало возвращаться, сначала он увидел головы рабочих, они будто в тумане, потом стал различать их испуганные лица.
Подошла жена, в её руках было зеркало, которое обычно висело в их строительном вагончике у самой двери. Он увидел, что его глаза словно у рака вылезли из орбит…
На следующий день, он купил три мешка белого крупного булыжника, который бросили на дно колодца.
Одного рабочего спустили на верёвке замазать цементом швы колец, тот крикнул:
- Включите насос!
Когда он закончил замазывать швы между кольцами, рабочего подняли, он, передёрнув плечами, заметил:
- А камней-то на дне не видно, ни одного камня…
- Что с тобой, Стёпа? - голос подполковника привёл Веселова в чувство. Он склонился над головой Веселова и тормошил его. - Ты так громко кричал…
- Приснится же это…
- Опять Афганистан, когда тебя контузило?
- Нет уже здесь, эта яма…
- Но раз мы сегодня рядом, значит, выбрался ты их той ямы, из этого сна, будем мы с тобой жить дальше, - констатировал сосед.
- Конечно, будем, ведь нас с тобой ждут самые красивые и лучшие женщины во вселенной.
Как бы в этом случае сказала Раневская, помнишь такую, (сосед кивнул) так вот, она, отвечая на вопрос: «Почему женщины так много времени и средств уделяют внешнему виду, а не развитию своего интеллекта»? (Сосед с интересом ждал продолжения). Потому, что слепых мужчин гораздо меньше, чем глупых.
Сосед задумался, а потом подчеркнул:
- А мы с тобой не только зрячие, но и о-очень умные!
До самого утра, Степан бодрствование перемешалось с дремотой. То ему снилось, как он «борется» с мышами и кротами на участке. То его разбудил шорох над головой, будто ворона ходила по крыше вагончика.
Перед тем, как дежурная медсестра, включив свет, разбудила их, чтобы сделать укол, приснился Кеша, он сказал:
- Стёпа, ты не оставляй Георгия одного. Он только старается делать вид, что суровый и терпеливый. А на самом деле он очень впечатлительный и болезненно переживает весь негатив, что встречается в современной России. Ты поддержи его.
После укола, Степан съел рисовую кашу и стал вспоминать, как в 1985 году ездил в Киев.
Он тогда постоял у знаменитого дома на углу Прорезной (тогда Свердлова) и Владимирской. В этом доме был престижный ресторан «Лейпциг», в который не всегда, но можно было попасть. В то время за десять рублей можно было запросто поужинать в самом престижном ресторане и это с выпивкой.
Как ему рассказал Георгий, который был в столице Украины уже в новом тысячелетии:
- Этот дом много лет никак не могут полностью сдать после капитального ремонта.
Лукьяновская площадь сильно изменилась, когда началось строительство метро «Лукьяновская». До строительства слева от места стройки раньше находилась пивная, за ней, на улице Мельникова был старый дом с аптекой и книжным магазином.
За рынком виден мертвый ныне завод имени Артема. Сам рынок за тридцать лет мало изменился, а вот трамвайное депо, которое находилось там, снесено.
Бессарабская площадь практически не изменилась ни за тридцать, ни за сто лет. Только старый дом полностью перестроили и изуродовали башней с рекламой.
Тридцать лет назад по Крещатику ходило множество троллейбусов. В начале нового века, троллейбус на Крещатике уже не ездит и теперь нечем добраться от Бессарабки до Киево-Печерской лавры.
А вот в Санкт-Петербурге, никому и в голову не пришло уничтожать городской транспорт на центральном - Невском проспекте.
Георгий рассказывал Степану со слов деда Богдана, что Крещатик в районе Бессарабки, уцелел в 1941 году. В глубине был виден дом, где находился Центральный гастроном. В нём всегда были в продаже дефицитные колбасные изделия и постоянно толпились приезжие. В восьмидесятые годы некачественных колбас и сосисок, сделанных не из мяса, не существовало.
Почти всё население Украины, да и всего Советского Союза тогда работало на заводах и фабриках, была полная и всеобщая занятость, но сфера услуг была развита слабо. О частном предпринимательстве тогда никто ещё и не слышал.
Сейчас же можно наблюдать противоположное. Безработица и непомерно раздутая сфера услуг при полностью уничтоженном реальном секторе экономики.
Георгий рассказал, что новый центральный вокзал Киев -Пассажирский сейчас очень красивый и удобный.
Но раньше, чтобы проехать на поезде в Москву, не надо было проходить унизительную процедуру пересечения государственной границы, у пассажиров сначала проверяют документы украинские пограничники, а потом российские, дважды поднимая ночью. Да и железнодорожные билеты в восьмидесятых годах стоили копейки.
Степан подумал, что до 1991 года Украина жила в едином государстве почти три столетия и никому, даже в страшном сне не мог привидеться тот кошмар, который происходит между Киевом и Москвой в наши дни.
Конечно, жизнь в Советском Союзе была далека от идеала, было много очень хорошего, было и плохое. Но есть в том времени что-то бессознательно-привлекательное, что-то, что постоянно вспоминаешь при случае.
Григорий вчера приходил навещать его и передал несколько книг, словно предвидя желание Степана. Среди книг, которые принёс Георгий, была одна брошюра с цветными фотографиями, которая называлась: «Просимся назад». Степан открыл, стал рассматривать цветные фотографии и надписи под ними: вот поликлиника, университет…
Советское образование было совершенно бесплатным и доступным абсолютно всем. Любой школьный выпускник из маленького колхоза где-нибудь под Душанбе, свободно мог поступить в МГУ, бесплатно учиться, бесплатно жить в общежитии, да ещё и получать стипендию за хорошую учёбу.
Ну и, конечно, качество образования: оно совершенно справедливо считалось лучшим в мире на тот момент.
Медицина в Союзе тоже была бесплатной. Да она и сейчас бесплатная, но качество, предоставляемых услуг не идёт, ни в какое сравнение. Мощнейшая в мире на тот момент система диспансеризации и вакцинации, доступность санаторно-курортного лечения. Попробуйте сейчас получить в районной поликлинике путевку в санаторий с первого же захода…
Бесплатное жильё! Квартиры давали не сразу, приходилось ждать своей очереди, но их давали всем работающим. Однокомнатную квартиру давали молодому специалисту, а после рождения двух детей можно было получить уже трёхкомнатную квартиру. Всё это совершенно бесплатно.
Полное отсутствие безработицы! В СССР с 1929 года не было безработицы. Особенно выгодно это смотрелось на фоне тогдашней Великой депрессии, на Западе.
А вот фотографии о равенстве и братстве.
Уровень жизни «верхов» и «низов», отличался, но уж точно не в десятки, и даже тысячи раз. Подавляющее большинство населения составлял советский средний класс. Нередкими были ситуации, когда квалифицированный рабочий на заводе зарабатывал даже больше директора этого самого завода.
А вот фотографии санаториев, пансионатов, пионерских лагерей. К 1988 году в Советском Союзе работало более шестнадцати тысяч санаториев, профилакториев и домов отдыха, проживание и лечение в которых граждане оплачивали лишь частично.
Право на отдых было не пустым звуком и соблюдалось очень строго.
О науке тогда писали много, обидно, что за последние двадцать пять лет, тысячи ученых выходцев из СССР, работают за границей.
А в Союзе наука в СССР была мощнейшая. Примерно половина всех учёных и инженеров мира работали именно в Советском Союзе. Не удивительно, что именно СССР первыми запустили человека в космос, первыми вышли в открытый космос, да и много каких других открытий сделали.
А вот и фотографии, особенно дорогие сердцу отставного майора. К середине 1980-х годов Вооружённые Силы Союза были крупнейшими в мире с общей численностью более пяти миллионов солдат, и обладали самыми большими в мире запасами ядерного и химического оружия.
Помимо этого, вооружённые силы СССР обладали самыми крупными танковыми группировками на земле около шестидесяти тысяч танков, что в два с половиной раза превосходило численность танков НАТО и США вместе взятых.
А вот и главное отличие сегодняшней жизни от тех, давних лет - фотографии счастливой жизни, уверенности в завтрашнем дне.
Граждане СССР были совершенно уверены, что ничего не случится с СССР, ни с предприятием, на котором они работают, ни с вузом, в котором они учатся.
Можно было спокойно ложиться спать каждый вечер, не опасаясь, что завтра уволят. Или повысят квартплату. Или поднимут цены на бензин, ЖКХ, продукты питания, а потом поднимут и пенсионный возраст. Или ещё какую-то подлость сделают на государственном уровне.
Вот фотографии, об общественном воспитании. С самых ранних лет советским детям прививались любовь к труду, уважение к старшим, нормы поведения в обществе. Как следствие - не было такого разгула преступности как сейчас, да даже банального мусора на улицах было в разы меньше.
Очереди в детский сад, в СССР тоже были, но только потому, что рождаемость была на очень высоком уровне.
Своей очереди советские дети ждали в худшем случае один - два месяца. По сравнению с тем, что есть сейчас - это просто сказка.
Дружба народов в СССР была не пустым звуком. Сознание «советского человека» во многих случаях превалировало над сознанием принадлежности к той или иной национальности.
Никто, об этих национальностях даже не задумывался, все были друг другу товарищи.
Фотографии о культуре. Сейчас, даже неловко сравнивать уровень советского и нынешнего российского кино. Литература, театры, выставки и музеи. Да, цензура вмешивалась, Но это не мешало тогдашним режиссёрам снимать такие фильмы, которые мы с большим интересом пересматриваем уже десятилетиями.
Товары в магазинах были, все были обеты и обуты. А детские товары стоили очень дёшево. Был «дефицит», вместо ста сортов колбасы на прилавке лежало два сорта, но зато они были из мяса. Подавляющее большинство продуктов были собственного производства и при этом отличного качества.
Заводы и фабрики каждый год строили новые. Промышленных предприятий было огромное множество и на всех из них всегда были рабочие места.
Советский Союз не был только лишь нефте и газодобывающим государством. Всё, что нужно было для жизни, там производилось. А сейчас с каждым годом больше становиться только миллионеров, и только они богатеют год от года.
Степан, улыбаясь, отложил фотоальбом и потянулся за другой книгой. Это был сборник стихов Виноградова.
Степан наугад открыл страницу и прочитал:
Они грехи так часто совершают,
Они судьбу твою порой решают.
Распоряжаются бюджетом всей страны,
Благодарить за это мы должны.
Вот только почему народ нищает?
Не все, быть может, церковь посещают?
Кто грешники, а кто наоборот,
В том убеждаемся, уже который год.
За этот год богатый стал богаче,
Страна беднее, вот что это значит.
За рубежом они все ценности хранят,
Лавры «спасителя» таких к себе манят.
Если он к богу лично обратится,
В святого всё равно не превратится.
Степан глубоко вздохнул, отложил сборник стихов и открыл следующую книгу, это были материалы о розыске фашистских пособников на Украине.
Во время войны немецкая разведка Абвер забрасывала в наш тыл сотни и сотни шпионов, провокаторов и диверсантов. Курсантов для своих разведывательных школ фашисты отбирали в концентрационных лагерях. Среди них были и уголовники, и те, кто ненавидел Советскую власть. Были и просто сломленные голодом и побоями люди, были перебежчики. Были и те, кто таким путём хотел вернуться в Красную Армию и снова бить фашистов.
Степан прочитал несколько глав.
В один из мартовских дней 1943 года три красноармейца одного из прифронтовых населенных пунктов добровольно сдались патрулю, заявив, что являются заброшенными в наш тыл диверсантами. Они сдали оружие и попросили доставить их в особый отдел.
При обыске у них обнаружили поддельные документы, рацию, деньги, яды. Они указали на карте, а потом и привели к спрятанному в лесу тайнику, в котором находилась взрывчатка и мины. Все трое попали в плен, будучи ранеными или контуженными.
После длительной проверки двое из них добровольно вновь ушли через линию фронта к немцам, став Советскими разведчиками. Они были рады, что им поверили, и Родина простила их! Третий вновь стал воевать в одной из пехотных частей. И таких случаев было очень много.
Напрасно Абвер запугивал своих курсантов: «Если Вы явитесь в НКВД, то Вас расстреляют без суда и следствия!»
Это была не правда. В каждом конкретном случае разбирались. И если ты не стрелял в своих и не выдавал товарищей, то бояться было нечего.
А вот с четвертым членом этой группы пришлось повозиться. Добровольно сдаваться он не собирался. После заброски в наш тыл он приступил к выполнению своего задания. Он был арестован лишь через месяц.
На допросах он рассказал, что его семья была раскулачена. Отца и мать сослали в лагеря. Он отказался от своих родителей, смог поступить в институт, скрыв правду о своей семье. Когда началась война, с первых же дней он решил сдаться немцам, так как ненавидел Советскую власть.
В лагере он первым сделал шаг вперёд и согласился воевать против своей Родины. Таких предателей было много.
Это были русские и украинцы, и белорусы, и жители Кавказа, и Азии. И каждый находил в своих поступках оправдание.
Во время Великой Отечественной войны в частях Германского Вермахта были так называемые ХИВИ.
Этим терминов называли добровольных помощников фашистского Вермахта из числа пленных или мобилизованных советских людей на оккупированной немцами территории.
После Великой Отечественной войны многие бывшие полицаи, бандеровцы, пытались скрываться от справедливого наказания.
Но ещё не закончилась Великая Отечественная война, а на освобожденных от немцев территориях начались судебные процессы. Судили полицаев, старост, бандеровцев, добровольцев служивших в немецких дивизиях Веффен СС, «лесных братьев», надзирателей в фашистских концлагерях, других пособников оккупационных властей.
Большинство были осуждены по статье 58 Уголовного кодекса СССР и получили различные сроки в колониях.
Из судебных материалов видно, что сразу после войны страна очень нуждалась в рабочих руках, нужно было восстанавливать народное хозяйство, поэтому было рекомендовано смертную казнь не применять. Отсидев, эти люди выходили из мест заключения, некоторые даже по амнистии раньше срока, и возвращались в родные места.
Но были и такие, которым довольно долго удавалось уходить от правосудия, скрывая свое прошлое.
Как жилось этим людям в СССР? Ведь были среди них «уважаемые люди». Как правило, пособники фашистов, лица, воевавшие против своего народа, выдавали себя за участников войны.
Степан прочитал о некоторых.
Павел Тестов из Ивано-Франковской области присягнул гитлеровской Германии в 1943 году и служил в отряде, который занимался охотой на партизан. Свои «подвиги» он совершал в Новгородской области.
Жители нескольких деревень Батецкого района скрывались в лесу от угона в Германию. Там их и отыскал Тестов со своим отрядом. Они расстреляли несколько десятков человек, а двух девушек разорвали, привязав за ноги к пригнутым к земле деревьям.
После войны этот человек перебрался в другой район, где его никто не знал, представлялся ветераном войны и даже имел медали «За Победу над Германией» и «20 лет Победы».
Полицай из Харьковской области Алексей Майборода после войны обосновался в Донецкой области. Он сменил имя, отчество и год рождения. Был не раз премирован за рационализаторские предложения, имел значок почетного донора, сдавал каждый год по три-четыре литра крови. Женился, воспитывал детей.
Взять его удалось лишь благодаря тому, что его опознали свидетели совершенных им в годы войны зверств.
Павел Алексашкин командовал карательным отрядом в Белоруссии. После войны ему удалось отделаться небольшим сроком за службу у немцев, Алексашкин сумел скрыть от следствия истинный характер своей службы.
Отсидев, он перебрался в Ярославскую область, где выдавал себя за ветерана войны, получал все награды и льготы, которые полагаются ветеранам, даже выступал перед детьми в школах, повествуя о своем боевом пути.
Правда вылезла на свет, когда органам понадобились свидетельские показания Алексашкина по делу одного из нацистских преступников. Сделали запрос по месту жительства и с большим удивлением узнали, что отсидевший срок за службу немцам коллаборационист выдает себя за ветерана Великой Отечественной.
Бывшие пособники фашистов, даже если им удавалось избежать наказания, редко чувствовали себя совершенно спокойно. Как правило, они меняли место жительства, колеся по стране и скрываясь от правосудия.
Например, начальника тайной военной полиции Богодуховского района Харьковской области Скляра удалось спустя годы отыскать на Алтае. Он изменил фамилию, отрастил огромную бороду. С него даже портрет писал один известный художник, который пленился его колоритной, настоящей сибирской внешностью.
Никто не сказал бы, глядя на этого почтенного старика, что в годы войны он вешал людей, вырезал на груди у партизан звезды.
Одного украинского полицая по фамилии Бубело удалось отыскать уже после войны на Волыни. Он долго отпирался, несмотря на то, что его опознали свидетели. Выдал себя он следующим образом: когда в присутствии Бубело проводилась эксгумация одной из общих могил расстрелянных под руководством Бубело евреев, на свет подняли череп с длинной косой и лентой.
Увидев это, полицай повалился на колени и запричитал: «Зося моя, Зося!». Оказывается, он был влюблен в еврейскую девушку, которая тоже была расстреляна.
Бывший каратель Михаил Иванов, родом из Старорусского района. Он оказался в окружении, а, попав в плен, согласился помогать оккупантам. Вернулся в свою деревню, стал урядником, потом вступил в карательный батальон. На его совести - десятки расстрелянных партизан и мирных граждан.
После войны он долго скрывался, переезжая из города в город, жил в Минской области, в Ленинабаде, в Челябинске, в Архангельской области. Всюду выдавал себя за участника Великой Отечественной войны.
Степан прочитал материал о последнем судебном процессе.
Это было дело известной «Тоньки-пулеметчицы» - Антонины Макаровой, которая в годы войны служила немцам на Брянщине, расстреливая военнопленных из пулемета. Когда подошли наши войска, Антонина Макарова сумела скрыться из тех мест, где творила свои злодеяния и выдать себя за обычную жительницу оккупированной территории. Она стала служить в госпитале санитаркой, где в неё и влюбился молоденький солдатик. Выйдя замуж, Антонина поменяла фамилию на Гинсбург и тридцать лет жила, пользуясь почётом и всеобщим уважением, как ветеран Великой Отечественной войны.
Суд над Макаровой в 1978 году стал последним крупным процессом по делу изменника Родины в СССР, и единственным - над женщиной-карателем.
Отложив книги на тумбочку, Степан встал с кровати и подошёл к большому окну.
Ярко светило солнце, теплые лучи проникали через оконное стекло и словно гладили лицо Веселова. Он прижался носом к теплому стеклу.
На высокой с раскидистыми ветками берёзе, что росла напротив окна, о чём-то важном, перекрикивая друг друга, чирикали воробьи. Один из них, перелетев на отлив окна, внимательно посмотрел на расплющенный нос человека, и весело чирикнув, взлетел, но через мгновение вернулся. Он начал скакать с одной стороны отлива к другому, было впечатление, что он будто что-то говорит Степану. При этом даже крылышками помахивал.
- Да, понял я тебя! - Отпрянув от стекла, весело ответил Веселов, - всё, хватит мне болеть. Да и Георгий нуждается в моей поддержке.
На вопрос: «Чем может утешиться человек, с которым случилось несчастье?», Раневская говорила: «Умный человек утешиться, когда осознаёт неминуемость того, что случилось. Дурак же утешиться тем, что и с другими случится то же».