Он и она Часть 1

Валерий Раппопорт
               

               
                Часть 1 Случайное знакомство. Письма.

                Часть 2.  Встреча через год.

               
               
Они познакомились случайно, но заочно. Началась переписка. Пятьсот писем написал каждый.

Робкие осторожные вначале от неё, удивлённые от него.
В этих письмах начала укладываться вся их жизнь до момента знакомства.
Они поняли, что у них – одни и те же приоритеты: любимая музыка, любимая
живопись, любимые произведения. Но разное понимание любви мужчины и женщины.
Она не воспринимала любовь мужчины к женщине и переносила её в «другую жизнь».
Ему было непонятно её выражение: «другая жизнь». Это когда? Она отвечала туманно.
Его это заинтересовало. Здесь не было приоритетов одинаковости вообще. Как такое могло случиться? Женщина отвергает любовь мужчины. При этом – в резкой форме.
(Напоминаю: всё это в письмах). Он проявлял терпение, но и некоторую настойчивость.
Достал двухтомник «Философии любви», написанный древними философами. Цитаты, цитаты, цитаты. Но философия любви не давала точного ответа, что же такое любовь.
Он прибегнул к ряду других книг. И, наконец, к идеям А.И. Куприна: «Наступит время, когда Любовь станет Светлой религией мира».  У неё была его фотография – из его книг. У него не было её фотографии, и она не соглашалась её прислать. Он понял, что ею руководит величайшее смущение.
Переписка продолжалась. Прошли месяцы. Её лёд начал потихоньку таять. Они начали называть друг друга по имени в уменьшительно-ласкательных значениях.

                ***

Она вдруг начала понимать, что он совсем не похож на других мужчин, когда-либо встречавшихся на её пути, и совсем не похож на её мужа, родив с ним троих детей. Мужа она никогда не любила. Так вышло. По – видимому, он не любил её тоже. Она ушла от него. Это и наложило печать отрицания любви к мужчине. Мужчин в её жизни больше не было. И, как она полагала: не могло и быть. Отрицание брало верх над здравым смыслом.
Он терпеливо шаг за шагом доказывал ей, что есть на свете нежные и ласковые мужчины.
Она впитывала его слова, и раз за разом её слова становились теплее.

                ***

Прошло ещё некоторое время, и вдруг от неё пришло письмо со словом «Любимый».
Конечно, в ответ полетело ей «Любимая».
Позже, прощаясь в письме, они стали говорить друг другу «Целую любимый», «Целую любимая».
Это была середина переписки, но это было уже совсем не мало. Он понял, что она - его женщина. Она пока таких мыслей не высказывала.
Когда он однажды сказал: «Целую твои плечики и руки». Она сначала сказала: «Ни за что!». Но потом не возражала.
Эти «ни за что» прошли ещё примерно через сто писем. Но она теплела с каждым разом, понимая. что он её любит.

                ***

Она соблюдала посты. Но там, где она жила в последнее время, церкви не было.
Во всяком случае, по отношению ко мне, она не посещала церковь. В Бога она верила,
Но не истово.
 Каждое новое письмо он заканчивал словами: «Целую тебя в губки, глазки, шейку и плечики. Погружаюсь лицом в твои волосы. Они так вкусно пахнут.
Она в ответ писала, что очень бурно переживает эти мои слова. Они возбуждают её.

                ***

Они говорили о греческих   женских статуях, о картинах Тициана, о скульптурах Родена.
Он прислал ей в письме фото скульптуры Родена «Вечная весна». Она была восхищена.
Он объяснял ей, что везде художники прославляют грудь женщины. Она много читала обо всём этом. У неё было высшее литературное образование, и для неё это не было новостью, но вся беда в том, что она не допускала мысли всё это перенести на себя. Она ему об этом писала.
Но однажды он осторожно сказал, или даже попросил: «Любимая, можно я поцелую твою грудь (в письме)?». Это случилось после того, как она прислала ему фото себя в своём саду в профиль- она стояла и нюхала розы у высокого куста. Он впервые увидел и её саму, и профиль её груди. У него захватило дух. Это было то, о чём он мечтал всю жизнь.
И вот здесь в её саду она стояла в красном платье, и линия этого платья чётко вырисовывала профиль её груди.  Он потом ей часто говорил, что, если бы Тициан был жив, то он забрал бы её в качестве натурщицы.
На его вопрос о возможности поцеловать её грудь он получил твёрдое: «ни за что». Он был очень терпелив. Теперь уже добиться своего было его целью. Он любил эту недотрогу, и хотел, во что бы то ни стало, добиться её расположения и убедить её в том, что поцелуи в любые места женщины естественны, как и сама она. Природа сама создала притяжение мужчины к женщине и только это притяжение обеспечило род человеческий и его продолжение.
В конце концов. она робко сдалась! Он осторожно поцеловал соски. Раздался её стон. Он понял, что ещё ни один мужчина, в том числе и бывший муж, не делали этого. Эта новизна была взрывом для неё. А она была матерью троих уже взрослых детей. Он осмелел и целовал кружочки вокруг сосков, втягивал всё это себе в рот. Она стонала, почти кричала, но уже не останавливала его. Потом долго и много описывала в письмах своё состояние. Неистовая сила волшебства и навалившихся на неё приятных ощущений не давали ей теперь говорить «ни за что». Это вошло у них в обязательный ритуал прощания в письмах. Она писала, что целует его только в губы. Стеснение.

                ***

Ему стало немного легче. Но он понимал, что нужно приложить максимум терпения. Он, как бы вошёл в её состояние. То, что она родила детей, это было естественно для неё. Она сознавала, что выполнила свой долг женщины. Она понимала всё, кроме одного – кроме ласк мужчины. Медленно перед ней открывался новый мир- мир совершенно незнакомых ей ощущений. Все годы она думала об этом, но откладывала свои мысли в «следующую жизнь». Она говорила это себе и потом сказала в одном из писем ему. Он не стал смеяться над ней. Он всё понимал. Поэтому он и не торопился. Нечаянное, неправильно сказанное слово могло всё испортить.
Ещё примеры, ещё выдержки из книг писателей и писательниц – это были шаги к ней. Были и стихи его и чужие. Они по - своему воздействовали на неё.

Однажды в ходе переписки он, прощаясь нежно целовал её в губы в глаза, в волосы. И как-то незаметно начал целовать её прелестное тело, спускаясь к животу. Живот был сказкой для рожавшей женщины. Она казалась ему девушкой. Её руки ладошками легли на живот «Ни за что!» - вновь прозвучали эти слова. А он целовал тело поверх рук. И произошло чудо: она как-то убрала руки, давая ему простор. И когда он, целуя, начал медленно спускаться к лоно, она тут же написала: «Люблю тебя, но это выше моих сил, спокойной ночи, любимый!»

В следующем письме он снова и терпеливо объяснял, что всё естественно, и всё это входит в ласки мужчины к своей женщине, это так и должно быть. Не все мужчины способны на такие ласки, а он хотел и мог ласкать её именно так. Она писала, что всё понимает, и, возможно. Она к этому придёт. Но не просила дать ей времени на это.

В это же вечер он целовал её нежно, как будто он целовал воздух. Он спускался к животу, и незаметно поцеловал лоно. Она писала, что он взорвал её, что горячие волны промчались по всему телу, что она долго не могла уснуть и постоянно вздрагивала, как будто он делал это на самом деле. Но её сознание работало так чётко, и она представляла себе, что это происходит с ней наяву. Поэтому были такие яркие ощущения.

Он уже спокойно целовал лоно, потом внутренние поверхности бёдер. Она писала, что сопротивлялась этому, но получалось очень слабо. Она уже любила его, любила все его ласки, любила его прикосновения, и всем телом ощущала его нежность к ней.

                ***

Надвигался апрель уже следующего года. Она жила в другой стране, и собиралась прилететь к своим родным.

К этому моменту она полностью освободилась от тех оков, которые не давали ей ощущать реальный мир, и, в частности мир мужчин.
Шли последние письма перед её приездом.  Он уже полностью владел её телом и её сердцем. Оба ждали встречи с нетерпением.

                ***

                Часть 2.  Встреча. Екатерининский парк

Он снял номер в гостинице.  Четырёхзвёздочная гостиница левым своим крылом примыкала к Екатерининскому парку, одному из лучших достопримечательностей Москвы.

Он уже знал её лицо по фотографиям, которые она присылала ему. Она входила в холл гостиницы не спеша и с большим достоинством. Элегантно одетая с несравненным запахом духов. Они обнялись и поцеловались. Пошли медленно к лифту, он обнимал её за талию. Вошли в лифт. Двери закрылись, и они бросились в объятия друг к другу. Он целовал её лицо: губы, глаза, серьги в ушах, волосы, пальцы на руках. Вышли и прошли в номер. Подошли к окну и замерли.  Окно их номера на четвёртом этаже выходило в живописный Екатерининский парк. И ближе всего к окну стояли две красивые ротонды- принадлежность этого парка.  Это был, как бы, подарок для их встречи. От парка веяло прошлым, может быть ушедшим Золотым веком.
Насмотревшись на роскошный вид, они, ещё одетые, стали целовать друг друга, обретя не листы почты, а живые натуры. Им всё ещё не верилось, что они держат руки друг друга, что они целуют и обнимают друг друга. У неё на глазах появились слёзы: «Где же ты раньше был, любимый?  Я так долго тебя ждала!».


Он медленно снял с неё пальто. За окном в этот день шёл мокрый снег. В номере было прохладно, уже не топили. Он обнял её за талию: «Здравствуй, моя любимая!»- заглядывая в её  глаза, тихо произнёс он.  «Здравствуй мой дорогой!» - в ответ произнесла она.
Сзади он нащупал молнию на её платье, и потянул её вниз. Она засмущалась. «Милый, я сама» -  опуская глаза и снимая платье. Потом она быстро сняла все остальное, бросила свои аксессуары не кресло и юркнула под тёплое одеяло. Он тоже разделся быстро и оказался рядом с ней.
Они обнялись и прижались друг к другу.

Вот так, через год, проверив свои чувства в долгой переписке, влюбившись в друг друга заочно, они уже нежно обнимали друг друга. Он целовал её, она целовала его.

Он нежно целовал её груди, живот, бёдра. Она стонала от удовольствия, и теперь он слышал это натурально, а не в её письмах.
Когда он аккуратно раздвинул её ноги и, опустившись вниз, начал потихоньку целовать её цветок лотоса. Стон её превращался в сдавленный крик. Потом языком он проник глубже, целуя все части этого цветка. Здесь она уже не могла совладать с собой, и тихий крик превратился в громкий. Всё смешалось: его поцелуи, её крики и стоны, его пальцы, проникшие в глубину и отыскивающие точку G.  Наконец, она нашлась, и он слега массировал её. Её стоны и крики смешались с каким- то то- ли хрипом, то- ли с рычанием. Это был её восторг, и она не контролировала уже себя.
Потом он вошёл в неё легко и плавно. Вздох какого-то облегчения вырвался из неё, и её бёдра стали активно подниматься ему навстречу.
Это был апофеоз их встречи. Она успокоилась и с наслаждением помогала ему, и через некоторое время раздался её голос: «Ещё, милый, ещё!». Он был приятно удивлён, и усилил свою активность, сжимая её грудь и целуя её в губы. Голова её металась по подушке. Он поднял её ноги, согнутые в коленях, она взяла их в свои руки. Совокупление было полным. Она сквозь стон проговорила: «Боже. как глубоко, как приятно!». Она открывала себе самою себя! Это торжество природы, торжество любви мужчины и женщины продолжалось довольно долго. И, наконец, она тихо произнесла: «Всё!».

Она вся расслабилась, обняла его рукой, легла к нему на плечо и стала засыпать. Он несколько раз поцеловал её в губы, в волосы, немного прижал её ближе к себе, и удовлетворённый собой и ею, тоже закрыл глаза. Первая встреча была великолепной и их пятьсот писем стоили того. Сколько спали, никто не знал.

Она проснулась первая и стала нежно целовать его, повторяя: «Милый мой, любимый, где же ты был раньше?». Она целовала его грудь, нежно обнимая своими руками. Он тоже проснулся. И он услышал невероятное: «Иди ко мне ещё!». Эти любовные слова заставили их слиться вновь в той же глубокой позе под звуки её голоса, радостно просившего: «Ещё, ещё!». Она так крепко обвивала его шею руками, а его тело ногами, что он уже не мог двигаться с большой амплитудой. Тогда она поняла, как она наслаждалась, как она ждала и желала этого, как она стосковалась по любимому мужчине, о котором мечтала, но не представляла его в своей жизни. И,вот, её все сокровенные чувства превращались в реальность, превращались в то, о чём она позволяла иногда себе думать ещё до знакомства с ним. Но только думать и ничего более. Она была расслаблена Он был в ней – её сокровенная мечта.

                ***

За окном шёл снег крупными хлопьями. Небо было серое. А ей казалось, что светит яркое солнце. Ей было сладко и томно и, казалось, что так лежать можно было вечно.

С трудом они расцепили свои руки, потом спали какое-то время.

И уже позже шли по коридору к лифту в ресторан. В холле все, кто был там вдыхали носом воздух. Это был запах её духов.

Ресторан был отделан красивыми лепнинами у потолка. А сам потолок разрисован картинами, парящих в голубом ярком небе купидонов. Это напомнило ему роспись дворца ПавлаI в его дворце под С-Петербургом.

После обеда они решили прогуляться, несмотря на мокрый снег. Как-то было не до погоды. Он держал её под руку, её глаза светились счастьем. Сбылось всё, как они мечтали за этот ушедший год переписки.
Может быть так было ещё у кого-то, но у них точно было. И они ушли гулять в Екатерининский парк, несмотря на непогоду. Им в данный момент было всё равно.

У них ещё было два счастливых дня, половины которых они провели в Третьяковской Галерее, а половину другого дня в Пушкинском музее, воссоздавая наяву образы картин и скульптур, которые они обсуждали в письмах.
Счастливые, они возвращались в гостиницу и каждый раз проходя через замечательный Екатерининский парк, который своим видом и прелестью добавлял им желания, но их было предостаточно у них самих.
Их два оставшихся вечера пролетели также, как и при первой встрече.
Порадуемся за них.


2019 год
На снимке вид на ротонды
Екатерининского парка из
окна их номера гостиницы.
Москва.