Профессор Преображенский, смешно приоткрыв от удивления рот, произнёс:
— Вы?
— Я! Не ожидали меня увидеть так быстро?
— Если честно, то нет, – ответил профессор.
— Вот и я вас здесь ну никак не ожидал встретить! Не слишком ли много совпадений? Меня, должен вам сказать, гложат смутные сомнения, профессор!
— Предполагаю, что это так и есть на самом деле, молодой челрвек. Заходите в дом, не стойте, как истукан. Вы и так натворили дел, весь город о случившемся на Хлебной только и делает, что говорит. Заходите.
— Не могу, профессор, – произнёс я, отступая в сторону калитки. – Я и так, как вы сказали, натворил дел. Сейчас, или совсем скоро, произойдёт что-то страшное и я стану эпицентром разрушения. Мне нужно уехать подальше от города в какое-нибудь безлюдное место.
— Да куда вам ехать? Чёрт! Рустам заводи машину, отвезёшь парня за город. Потом едьте в Сосновку, ко мне на дачу. Там будете нас ждать.
Рустам взял меня за плечи, я услышал:
— Не дури, парень, проф плохого тебе не желает.
В чём в чём, но в этом я не сомневался. Иначе продолжал бы «мотать» срок в СИЗО. Огромный автомобиль, похожий на "Ford Explorer", выкатился из гаража, ворота забора откатились вбок. Я, открыв переднюю пассажирскую дверь, сразу не сел на сидение, чуть задержался. Где-то вдалеке был слышен жужжащий противный звук. Ассоциация была одна: к нам приближался, дрон, или беспилотник. Я едва успел закрыл дверь, меня сразу же вдавило в кресло. Автомобиль, сорвавшись с места, рванул вперёд.
— Рустам, по-моему рядом с нами дрон летит.
— Вижу. Стекла тонированные, нас не видно. Если он раньше тебя не поймал в объектив. Тогда дело худо. Какое должно быть то место, которое тебя устроит? И зачем тебе такое место?
— Не могу объяснить. Открытое место, но не в горах, безлюдное и подальше от города.
Договорить я не успел, дорогу перечеркнули разрывы пуль, выпущенных с дрона. Автомобиль заложил вираж, ушёл вправо, по какой-то безлюдной улице, потом были повороты, виражи ещё, ещё. Но я понимал, что от преследовавшего нас летающего и стреляющего гада, нам не уйти. Приоткрыв немного боковое окно, я услышал нарастающий звук вертолётов. Город неожиданно закончился, теперь мы мчались по дороге, деревья, растущие рядом с обочиной, сплетались где-то высоко вверху, образовывая подобие тоннеля. Почему с моим миром и со мной, в частности, так Предтечи поступили? Почему они сделали наш мир закрытым после битвы с Гуором и его нечистью, почему перестали работать Звёздные дороги? Испугались, что такие как я, сумеют изменить ход истории в каком-либо из миров? Или дороги стали недоступными только для меня? Странно! Это похоже на наказание какое-то. Узнать бы правду, чёрт возьми! И это все произошло после того сражения неподалёку от Абигорда-камня. Как мне потом сказал Славик, камень тоже пропал с холма. Даже следа не осталось. Как теперь Лену с Сонькой забрать из мира нашего будущего – не представляю. Одно успокаивает – им там хорошо и спокойно.
Неужели я так сильно изменил ход истории миров, что мне перекрыли кислород, побоялись моих действий по отношению к соседним мирам? Одни вопросы, на которые у меня нет ответов. Пока нет, но они где-то рядом, только протяни руку.
— Держись! – окрик Рустама выдернул меня из мира моих невесёлых мыслей.
Внедорожник, протиснувшись между деревьями, опускался куда-то вниз, по едва заметной грунтовой дороге. Наклон автомобиля был такой, что я, вытянув ноги, упёрся ими в пол, рукой схватился за верхнюю ручку салона.
— Сейчас машина выровняется, но мы постоянно будем под деревьями, нас не увидят. Как тебя зовут, кстати? Так вот, Юра! У нас будет времени минут десять, не больше. Дрон и сюда доберётся, не говоря уже о коптерах.
— Куда мы едем, Рустам?
— Наше с друзьями любимое место отдыха на берегу моря, в небольшой бухте. Сверху заметить можно, конечно, но......если бы я точно знал, для чего тебе всё это нужно, может быть и другое место подобрал.
Автомобиль остановился в кустах дикого орешника, сверху его прикрывала огромная дикая вишня.
— Всё, дальше обрывистый спуск, машина летать не умеет, – сказал Рустам, выходя из машины.
— И на этом спасибо. Одного не пойму никак: с какого перепугу дрон палить начал?
— Позади полиция ехала, это был своеобразный приказ на остановку. Ты же видел, какие я манёвры совершал.
— То есть, дрон первоначально был не по нашу душу? – спросил я, удивлённо смотря на Рустама.
— Сам чёрт в этом ногу сломит. Может и по нашу. Иди, времени мало.
Я осторожно спустился с небольшого уступа на каменистый берег, осмотрелся. Да, меня с моря никто не увидит, а сверху.. ну, что же, чему быть, того не миновать. Нужно вспомнить то состояние, при котором наступает полное слияние с окружающим миром. Внутри меня полыхал пожар, энергия, которую я в себе аккумулировал сам того не осознавая, искала выход из тела. Стихиальный сосуд, с огромным запасом энергии, был заполнен, что называется, под завязку. Всё это было очень странно! Энергия должна сама растворяться в окружающем мире, впитываться другими существами, растениями. Нет, в этом мире было явно что-то не так. Этот мир болен, он кем-то контролируется, но вот кем? У меня был один ответ: это дело рук Предтеч, или одного из соседних миров. Почему-то я вспомнил мир с фашистской свастикой. К чему бы это? Что-то в их отлаженном механизме перестало нормально функционировать, что-то пошло в мирах не так. Никогда бы не подумал, что стану доктором, но нужно ситуацию в мирах исправлять.
Сгорю? Запросто, но кому суждено утонуть, как говорится.
*****
Солнце, купаясь в безоблачном голубом небе, умиротворённо смотрело на землю, горы, на чистое море, каменистый берег. Деревья жадно впитывали в себя тепло южного солнца, лёгкое дуновение ветра-проказника лишь изредка шевелило листья деревьев, кустарников, траву. Над морем кружили чайки, выискивая в море поднявшуюся к поверхности рыбу. Но внимание чаек неожиданно привлёк одинокий человек, который стоял на берегу моря, раскинув руки в стороны. Над странным чсуществом, казалось, сгустился воздух, его руки окутало голубоватое сияние. По водной глади моря прошла рябь, как от сильного порыва ветра, листья на деревьях задрожали, чайки поспешили убраться от ставшего внезапно опасным места. Человек, запрокинув голову и воздев руки к солнцу, что-то прокричал, с его рук вверх скользнула мощная ветвистая молния и где-то там, на немыслимой высоте, в синем и пока безоблачном небе, зародилася первый, пока слабый и еле слышный раскат грома.
Небо заволокло рваными чёрными облаками, которые постепенно стали закручиваться в подобие огромной воронки. Солнце скрылось за тучами, на улице стало темно, как ночью. На многие километры от того места, где стоял одинокий человек, воздух задрожал, стало непривычно тихо. Но потом произошло то, что долго будут вспоминать горы, лес, каменистый берег моря и само море. Земля содрогнулась, поднялся ураганный ветер, который срывал с деревьев ещё зелёные листья. Море отступило от берега, оголив каменное дно, водоросли. Многотонная масса воды начала подниматься вверх, к воронке из чёрных грозовых туч, закручиваясь в гигантскую спираль. Из центра огромной чёрно-фиолетовой воронки вниз, к земле, устремилась ярко-красная молния. Спираль из поднимающейся воды стала похожа на раскалённую до красного каления, хитро закрученную, проволоку и через несколько секунд, раздался чудовищный по силе взрыв. Испарившиеся в мгновенье ока многие тысячи кубометров морской воды, превратились в туман.
Из рук мужчины в сторону воронки беспрерывно срывались молнии, и когда они встречались с молниями грозовой воронки, происходило что-то невероятное, настоящее светопреставление: гром не стихал ни на минуту, молнии сплетались в одну мощную разноцветную косу, которая била в одну точку, в море, далеко от берега.
*****
Я открыл глаза и, в буквальном смысле этого слова, схватился за голову от происходящего вокруг меня. В добавок ко всему, всё тело, не понятно от чего, пекло и зудело. Причина была банальная и очень объяснимая: на мне тлела футболка, подарок Милы. Даже сейчас, несмотря на тот грохот, который меня окружал, я услышал звук стальных стрекоз. Я начал искать вертолёты в небе, в сверкающих вспышках света, но они появились откуда-то из-за невысокого мыса, выдающегося далеко в море. Что с ними сейчас произойдёт, я прекрасно знал. Две молнии, две голодные огненные змеи, набросились на коптеры, как в этом мире называют вертолёты. Две яркие вспышки света, два оглушающих взрыва. Сколько людей на борту было? Один, два, двадцать? Уже не имеет никакого значения. В этом мире, для этого мира, я враг номер один и с этим придётся смириться. Этот мир не успокоится, пока не успокоюсь я. На веки веков, а по-другому – пока не сдохну. Сказал бы себе пока не умру, но я, как человек сугубо невоспитанный и временами грубый, заслуживаю именно такого слова.
А небо расцветает разноцветными красками. Они, как кляксы на мольберте художника, самым немыслимым образом перемешались, образовывая неповторимую палитру, невероятно яркие разноцветные пятна. Грозовая туча исчезла, как и воронка, всё небо, от горизонта до горизонта, превратилось в картину талантливого художника-авангардиста. Видели бы Малевич, или Дали эту картину воочию, обязательно бы что-то сотворили, но каждый в своём стиле. Пора уходить отсюда. То, что происходит сейчас с астралом, да и со всей энергетикой этого мира, можно наблюдать отовсюду. Я посмотрел себе за спину и застыл, как соляной столп: на деревьях и кустарниках нет листьев, многие деревья повалены ветром. Как там, интересно, Рустам себя чувствует? Сейчас узнаем. Хм....никак он себя не чувствует. Сидит под деревом без листьев, руками голову обнял, раскачивается из стороны в сторону. Машину не узнаешь – вся под зелёными красивым природным покрывалом , никакая маскировка нам теперь не нужна. А вот и дрон валяется на земле. Солидный какой! Я попробовал его приподнять за раму, потом плюнул.
— Рустам, ты живой?
Не слышит, продолжает раскачиваться, бубня себе что-то под нос. Молитву Всевышнему? Смешно! Особенно после того, что я устроил. Я прикоснулся к плечу парня, он, увидев меня, отшатнулся.
— Это я, Юра! Спокойно, Рустам! Ты же сильный человек! – успокоил я парня.
Он стряхнул с себя оцепенение, вышел из мира созерцания, встал в полный рост, но увидев разноцветное небо, застыл на месте. Да, я с ним согласен: полярное сияние нервно курит, держа сигарету дрожащими пальцами. Краски местного неба очень яркие, я бы даже сказал ядовитого цвета. Но, ничего. Думаю, теперь всё с миром будет нормально. Я в это верил, во всяком случае. Энергетика сама себя успокоит, вернётся в состояние покоя. Хм.. может быть. Рустам всю обратную дорогу молчал, лишь изредка посматривал на меня заинтересованным взглядом. По буеракам пришлось пробираться метров пятьсот, никак не меньше. Потом природа начала «оживать», принимая привычную для себя форму и состояние. Расстояние от места моего «геройства» до дачи профессора было приличное. Машина преодолела неприятный затяжной перевал, мы въехали в какой-то посёлок. Как оказалось, это и была та самая Сосновка, о которой говорил профессор Преображенский.
*****
— Дед, я не стану этого делать! – произнесла Мила, пытаясь встать с кровати.
— Тебе что, мало того, что ты пулю поймала вместо него? – спросил профессор Преображенский, придерживая внучку на кровати. – Лежи ты уже! Хорошо, что она, пуля, навылет прошла и кость не задела.
— Дед, спектакль с нападением на меня был разыгран как по нотам, я этого не отрицаю! Но пулю мог бы и Юра поймать и он прикрыл бы меня собою, если бы это было нужно. Я не хочу и больше не буду его обманывать, дед! Ты просто не видел, какой он был там, на Хлебной. Дед, да он всех наших змееголовых размажет по.......
Профессор встал с кровати, в этот момент пол ушёл у него из-под ног, Преображенский упал. Дом, трёхэтажная махина, был сейчас похож на картонную детскую поделку. По стенам пошли трещины, Мила успела прикрыться покрывалом перед тем, как с потолка посыпалась штукатурка. Кровать с громким скрежетом сместилась к центру комнаты, трёхрожковая люстра долго раскачивалась из стороны в сторону, прежде чем упасть на пол. Стёкла в окне издали жалобный звук, взорвались мириадами осколков. В комнату ворвалось завывание ветра, звук разрываемого и сминаемого профнастила забора, звук бьющейся черепицы, завывания сирен систем сигнализации автомобилей. Гром гремел, как огромный там-там, безостановочно, а молнии, жирные и беспощадные, хлестали где-то далеко от дома. В яркой вспышке молнии Мила увидела на полу своего дедушку с неестественно повёрнутой головой.
— Дед.... – тихо прошептала девушка, опуская ноги на пол.
Тишина.
— Дед! – закричала Мила.
Дом жалобно застонал, что-то громко ухнуло, Милу приподняло в воздух и последнее, что она помнила, пол и потолок поменялись местами, в глазах стало темно.
*****
Завывая двигателями, по серпантину горной дороги, объезжая небольшие завалы, упавшие деревья, двигались три машины. Первая машина остановилась, из неё вышел водитель, который показал знаками, что двум машинам нужно тоже остановиться.
— Ник, что случилось? – из второй машины вышла девушка, рассматривая небо. – Ничего не понимаю! Кто на небо вылил столько разноцветной краски? Красиво, да, но одновременно с этим страшно и жутковато.
— Мила, впереди завал, причём, очень серьёзный. До Сосновки пятнадцать километров, придётся ехать в объезд. Это на три часа дольше будет.
— Нужно объезжать, давай объедем, нам не нужна спешка, Ник! Деду всё равно, сколько ехать. Он мёртв, а мёртвые не следят за временем. Давай двигаться, мне небо не нравится. Такое впечатление, что оно вот-вот упадёт на землю.
Мила села на переднее пассажирское сиденье, водитель вопросительно посмотрел на девушку.
— Какой-то завал впереди серьёзный, Славик. Ник опасается, что машины дальше не пройдут. Двигай за ними.
— Мила, в зачем мы едем в Сосновку и везём туда тело профессора? – спросил водитель. – Неизвестно, там вообще хоть что-то осталось неразрушенным?
— Да нормально там всё! Я с Рустамом по коммуникатору связалась, они уже на месте.
— Они, это кто? Рустам и тот парень?
Мила улыбнулась.
— Скорее тот парень и с ним Рустам. Ты просто не представляешь себе, какая мощь скрыта в «скользящем»! Нам удача улыбнулась, что его занесло в наш мир. Не иначе!
— Как по мне, так лучше бы тот парень сидел в своём мире. Почти полгорода разрушено, сколько человек погибло и ради чего это всё, Мила?
— Ты очень плохо знаешь, строение нашего мира, мира с большой буквы. Нам известно о существовании, кроме нашего, ещё трёх миров. Их можно условно нумеровать так: Мир номер один: это там, где произошло падение небесного тела, как предполагают наши учёные и мой дедушка, космического корабля. На месте его падения остался камень чёрного цвета, который аккумулирует в себе просто невероятное количество энергии. Запомнил?
— Да, конечно! – ответил водитель.
— Хорошо. Мир номер два — этот мир далеко ушёл в техническом плане от нашего мира и от мира номер один. В том мире давно уже использовались технологии неземного происхождения, они освоили достаточно хорошо ближний космос, научились клонировать людей и тем самым победили смерть. Но в том мире один недостаток — катастрофически низкий запас углеводородов, и полное отсутствие компонентов для развития атомной энергетики. Как следствие, проблемы с энергией. Когда в мире номер один обнаружили камень чёрного цвета, туда незамедлительно прибыли представители второго мира. Состоялась сделка, не знаю какая правда, но часть того чёрного камня попала в их мир, мир номер два. Проблемы с электроэнергией у них отпала, смерть они победили, казалось бы живи в своё удовольствие. Так нет, они прибыли в наш мир, развязали кровопролитную войну, в результате которой, как ты знаешь, они победили. Мы стали колонией мира номер два, сырьевым придатком. Их интересуют драгоценные металлы, минералы. Для того, чтобы мы не смогли обратиться к другим мирам за помощью, они блокировали до сегодняшнего дня всё энергетическое поле нашей планеты, точнее, мира. Как они это делали? Не знаю, этот вопрос изучал мой дед и его Академия.
— Ты же сказала что всего четыре мира? Что с четвёртым? – спросил Славик.
— А с ним вообще всё замечательно, – ответила Мила. – В истории из этого мира никогда не было кровопролитных войн, очень сильно развита наука, опять же, клонирование. Если есть где-нибудь во Вселенной рай, то это в мире номер четыре. В нём построено что-то вроде коммунизма, в хорошем смысле этого слова. Они пытаются разобраться в проблемах перемещения в пространстве и времени, с ними-то и поддерживал связь, не знаю каким образом, мой дедушка. Именно туда я хочу обратиться с просьбой о помощи. Другими словами, клонировать моего деда и вернуть его к жизни, если это можно так назвать. Только здесь возникает очень важный вопрос: останется ли мой дед прежним?
— Ты хочешь сказать, Мила, что в Сосновке находится не дача твоего деда, а какая-то лаборатория?
— Конечно, именно это я и хочу тебе сказать. В Академии решались одни вопросы, которые курировались нашими хозяева, в кавычках, из мира два. Я на все твои вопросы ответила? – спросила Мила.
— Не совсем, – ответил водитель. – Какая во всём этом роль того парня? Чем он может помочь нашему миру?
— Уже помог, Славик! Ты посмотри на небо! Это означает только одно: никакой энергетической блокады больше нет. Тот мир, откуда прибыл Юра, вообще уникальный. Мало того, что он развит очень хорошо в техническом плане, так там ещё люди научились управлять энергией всего мира и мироздания. Они называют эту энергию магической. Как бы я хотела научиться управлять энергией Мироздания! Представляешь, как это здорово? Захотел, чтобы огонь горел, только подумал и огонь горит. Дождь? Да нет проблем!
— Ты всегда была отчаянной фантазёркой, Мила. Сколько тебя помню, всегда о чём-то подобном мечтала, – пробурчал водитель.
— О, да! Это у меня от деда, не иначе! – засмеялась Мила.
— Это хорошо, если всё это так и есть, но одного я никак не пойму: зачем зачем эти побегушки нужны были со стрельбой. Ты же реально могла погибнуть!
— Могла, но не погибла, как видишь. На разработку какого-то действенного плана у нас с дедом просто-напросто не было времени. Если бы прознали наши хозяева, опять же в кавычках, о пришельце из другого мира, непонятно, чем бы всё это обернулось для нас. А так Юра на даче у деда, он теперь полностью на нашей стороне.
— Глупо всё это! И риск, я считаю, был неоправданно высокий. Нужно было всего лишь с парнем пообщаться и всё. Он, хочется верить, не глупый, всё понял бы, – ответил Славик. – Ладно, кажется прибыли. Ещё одно я хочу сказать тебе, Мила! Не дай Бог, если узнает парень о том, что ты мне сейчас рассказала, камня на камне не оставит от нашего мира. Это я тебе говорю, как мужчина. Мы тоже умеем обижаться и, причём, смертельно.
— Не пойму, Вячеслав, к чему твои последние слова? – удивилась девушка.
— К тому, что Юрию нужно всё рассказать всё без утайки, всё как есть. Если ты и твой дед, конечно, хотите принести пользу нашему миру.
*****
Есть в мире много вещей, на которые человек может смотреть без остановки и продолжительное время. Я сидел на стуле, с удовольствием наблюдая, как Рустам отмывает машину от грязи и листьев. Машина огромная, Рустам, бедолага, взмок, но меня к машине не подпускал. Ревновал он её ко мне, или оберегал от меня, мне это было не совсем понятно, если честно.
— Рустам, давай хоть насухо вытру твою машину? – произнёс я в очередной раз. – Мне же скучно, понимаешь ли!
— В твоём мире есть лошади? – задал неожиданный вопрос Рустам.
— Конечно, в чём подвох?
Парень засмеялся, присел рядом на соседний стул, сказал:
— Никогда не доверяй незнакомцу свою женщину и своего коня. Есть у нас такая пословица, я её придерживаюсь. Машина это мой конь. Вопросы есть?
Рустам застыл неподвижно, его глаза немного расфокусировались. Такое странное поведение человека я наблюдал уже несколько раз. Первый в доме Милы, пару раз здесь, на даче у профессора.
— Наши скоро прибудут, – произнёс Рустам. – Если бы не обвалы, которые кое-кто устроил, то машины были бы давно на месте. А так придётся ждать ещё минут десять. Жалко профессора, хороший человек был.
Меня чуть не парализовало от услышанного. Я даже подумал, что мне всё это послышалось, переспросил у парня, какого профессора он имел в виду.
— Преображенского, кого же ещё? – удивленно произнёс Рустам. – Погиб он, и вся недолга.
— Ну у тебя и шутки, дорогой мой человек, – сказал я. – Разве так можно шутить? Ты мне лучше ответь, Рустам, я ни разу не видел у тебя в руках мобильного телефона. Да и у Милы, кстати, тоже. Как вы между собой связь поддерживаете? Какие-то странные двери без замков, на даче у профессора отсутствует элементарный телевизор. Как вы вообще живёте в этом мире?
Теперь наступила очередь удивляться Рустаму.
— Телефоны это название аппарата связи? Ты действительно не знаешь, что такое чип интеллектуального управления? Ты это серьёзно, Юра? О, как всё запущено! Каждому человеку, которому исполняется шестнадцать лет, вживляют чип. Только не спрашивай у меня о его устройстве и принципе действия. С помощью этого чипа мы производим множество действий. Телевизор есть, но называется визор, без всякой приставки.
— То есть ваш чип это та же нейросеть, которая входит в симбиоз с организмом? Фантастика! Но одно меня смущает, Рустам! Ваш мир я бы никак не назвал продвинутым. По сравнению с моим миром, он достаточно заурядный. Что-то с вашим миром явно не так. Особенно с его энергетикой.
— Заурядный, говоришь? – произнёс Рустам. – Мда....а что ты вообще знаешь о нашем мире? Правильно, ничего. Рассказывать о наших бедах, это слишком долго и утомительно. Когда-нибудь ты всё поймёшь, Юра. А за разноцветное небо тебе спасибо. Не хватает пару-тройку каких-нибудь планет увидеть в небе, или их спутников, и тогда бы я с уверенностью сказал, что попал на другую планету.
— Это завсегда пожалуйста, это мы могём! – ответил я. – Да, ты прав! Для того чтобы понять весь огромный мир, нужно в нём родиться. Или, как вариант, прожить в нём большую часть своей жизни. Можно до бесконечности ругать мир, людей, пока сам не погрузишься с головой во все проблемы. Всё, как в моём мире.
— Вот и наши прибыли, – сказал Рустам. – Пойдём встречать, о могущественный маг и повелитель стихий!
Я вышел вслед за парнем через калитку на улицу в тот момент, когда из-за поворота показались три машины: два внедорожника и один минивэн. Из последнего вышла Мила, я присвистнул: всё лицо в порезах, под глазами залегли чёрные тени и, как мне показалось, девушка очень сильно похудела. Мила помахала рукой, поприветствовав меня и Рустама, и именно в этот момент я увидел в её глазах боль и сожаление. Неужели Рустам говорил правду о профессоре? Если это так, то в его смерти, естественно, виноват я. От своих мыслей, в душе стало очень нехорошо, я сразу вспомнил урок Предтеч, вспомнил о законе и принцип невмешательства в дела других миров, в их развитие.
— Рустам, помоги ребятам отнести тело деда на третий уровень лаборатории. Юра, нам нужно серьезно поговорить! – произнесла девушка. – Пойдём в дом, чтобы нам никто не мешал.
Я вздохнул. Сейчас посыпется куча объединений, в лицо мне будет высказано множество претензий, в результате чего я буду выдворен на улицу. Ну что ж, я к этому готов.
— Мила, я ..... – сказал я, когда мы оказались внутри дома. – Мне очень жаль, что всё так произошло. Но поверь мне, по-другому никак не получилось бы вылечить ваш мир. Если честно, я так и не понял, что произошло с вами.
— Вот поэтому я тебя пригласила на разговор, Юра. Не вздумай себя винить в смерти моего деда. Мы себя неправильно повели по отношению к тебе, результат на лицо. А теперь слушай и не перебивай!
Чем больше я слушал девушку, тем отчётливее понимал, что втянут кем-то в очень опасные игры. Причём, эти игры могут привести к исчезновению одновременно всех четырёх миров. Если в том сражении, которое произошло в моём мире, решалась судьба только моего мира, то сейчас ставки кто-то взвинтил и этот кто-то обходится не блефует. Всё то плохое, что происходит во всех, без исключения, мирах, происходит из-за углеводородов, или источников энергии. И без разницы, какой цвет кожи у людей, какого они вероисповедани. Главное, что кто-то очень хочет владеть богатствами всех четырёх миров. Но самое ужасное, что «этот кто-то» ведёт борьбу за самое ценное, что есть у человека – свобода. Такой метод борьбы с людьми мне очень напоминает метод, с каким кое-кто пытался поработить весь мой мир. И этот «кто-то» должен получить по наглой рыжей морде. Может и не по рыжей, но наглой это уж точно! Для меня было открытие, что существует мир под номером четыре. Мир-куратор, мир-вампир, мир, паразитирующий на благополучии трёх соседних миров. Я посмотрел на лист договора, на три кружочка с цифрами один, два, три, дорисовал четвёртый кружок и поставил жирный знак вопроса. Первоочередным оставался вопрос моего возвращения в свой мир, с целью предотвращения, в скобках уничтожения, похищения профессора Монье. Не будет он похищен, произойдут изменения со всеми мирами. В том числе с миром-куратором. Люди в том мире начнут нервничать и совершать массу ошибок. К чему они приведут мне было всё равно. Хуже чем есть, быть уже не может.