I
10 000 год до Р.Х.
Жарко. Косматый Олень, крича и подпрыгивая, старательно кружится меж двух больших костров. Голышом, но с клюкой и в маске. Кожаной, размалёванной ярко и жирно, в два цвета. Такие же жирные охряные и белоглинянные узоры густо покрывают его тулово и руки-ноги. Не просто так, конечно. Не для красоты. Белая глина - цвет обглоданных костей. Охра - цвет крови. О, магия смерти, о энергия жизни! А клюка - обманка. Оберег шамана от Того, кто Силён. Дряхлый, мол он, слабый. С клюкой ковыляет - нет с него прибытка. И лицо - вот оно. Маска. Не узнает, не найдёт!
Давно смеркалось - зимний день короток. Пляшет пламя! Лопаются от жара сучья и стреляют во тьму роями искр. Вздымаются искры ввысь! И гаснут. Тяжело шаману. Пот в глаза лезет, в горле першит. Даже саднит оно от беспрерывного уханья и ора. Ноги убиты пляской. Гудят и ноют. Ничего, почти всё, чуть-чуть осталось.
Крутанувшись и подпрыгнув последний раз, Косматый Олень прокричал в чёрное небо, осыпанное жёлтыми искрами:
- Славься, славься, Великий Дух!
Тут же взял поданный помощником священный нож из чёрного обсидиана и повернулся к связанному пленнику, лежащему поодаль - шеей на дубовом чурбаке.
- Ну, привет, дружок. - сказал еле слышно. Для себя.
Глаза "дружка" бешено завращались, из наполненного сухим мхом завязанного рта донеслись дикие, нечленораздельные звуки. Чего он хочет, догадаться нетрудно. Вскочить и бежать! Бежать из этого страшного места, где вот-вот заколют и разделают, как кабанчика, убитого на охоте! Бежать! Не разбирая дороги, подвывая от ужаса и скуля от радости минования гибели!
...Но ноги и руки будущего подношения Тому, кто Силён, накрепко привязаны к вбитым в землю колышкам сыромятными ремнями, а рот, как уже говорено, надёжно забит кляпом. Бедняга может только мычать, да извиваться в путах. Именно это мычание и эти безуспешные рывки подчёркивают торжественность момента, можно сказать, придают ему вкус и цвет. Лежи будущая жертва спокойно, как труп - и никакого бы зрелища не было. Так - рутинная разделка мясной туши. Но сейчас... сейчас совсем другое дело! Ооо! Этот нерв! Эта драматичность! (Слов таких Косматый, конечно, не знал, но понятийно использовал в мыслях именно эти смыслы. Немало лет занимался он подобными делами. Знал толк в организации Ритуала.)
Тем временем соплеменники жадно наблюдали за разворачивающимся шоу. Глаза их горели, глотки пересохли, сердца замирали от лёгкого сладкого ужаса. Ужаса и облегчения. Ведь это НЕ ОНИ будут мучаться и умирать! НЕ ИХ сейчас лишат жизни! Не их! Другого. Чужака. Как интересно!
Косматый умело выдержал паузу, позволяя толпе насладиться предвкушением близящейся кульминации, нажал жертвенному Телу на лоб, выставляя на обозрение его беззащитный кадык и мимолётно подумал, какой он всё-таки молодец, что придумал использовать чурбачок как подкладку под шею. Так гораздо удобнее резать горло.
Ну, пора.
- Прими эту жертву, Великий дух! А нам пошли много, много добычи!
Пластина вулканического стекла, направляемая уверенной рукой, быстро пошла вниз и заелозила туда-сюда, рассекая гортань, мышцы и кровяные сосуды.
Почти тут же горячая, почти багровая в неровном свете костров кровь, с громким шорохом вырвалась из шейной жилы, забрызгала шамана с головы до ног и добавила ещё красного цвета колдовским узорам, покрывающим его тело. Пленник выгнулся и забился в предсмертных судорогах. Толпа восторженно взревела, заходясь в экстазе! Дураки и правда верили, что Ритуал проводится для улучшения охоты.
Вот! Вот оно! Тот самый момент. Он опять наступил! Пора! Косматый Олень магически напрягся и почувствовал, как сначала тонкая, но быстро крепчающая струйка чужой жизненной силы, сладкой и тёплой, вливается в него, смывая усталость и боль, даря исцеление зарождающимся в организме болячкам.
Когда-то, будучи молодым и глупым, он думал, что это принесённое в жертву тело напитывает его. Наполняет своей уходящей в смерть жизнью. Но годы шли. Мастерство шамана росло. Рос и уровень понимания процесса. Так охотник со временем постигает искусство следопыта - учится, набирает опыт и постепенно всё лучше "видит" след. Мельчайшие нюансы и незамечаемые ранее подробности становятся "говорящими" - от степени примятости травы до еле заметных особенностей отпечатков преследуемой дичи.
Так что теперь он ЗНАЛ. Знал, кого кормит. Как и знал, что принесённая в жертву душа уходит в никуда. Совсем не Зверю.
Смысл Ритуала в другом. "Метит" Тот, кто Силён людей, участвующих в жертвоприношении, своей зловонной струей. Глупые, они думают, что являются просто зрителями. Сторонними наблюдателями, не несущими никакого груза. Ага, наверное. Не зрители они, а СОУЧАСТНИКИ. СОПРЕСТУПНИКИ. Души их замараны, а посмертие отныне принадлежит Повелителю мух.
Люди, ставшие ДОБЫЧЕЙ Зверя, в процессе клеймения становятся беззащитны. Тут Косматый и забирает своё. Сравнивает себя с комаром. Будто накамлал он ураган, а его недалёкие соплеменники спрятались в родной пещере. Но любопытно же! Столпились они у самого выхода и опасливо выглядывают наружу. Глазеют. Наблюдают, как стонут под порывами ветра деревья, как гнутся и ломаются их ветки, как большие валуны срываются с места и катятся, давя лесных обитателей. Оцепенели и смотрят, смотрят, ничего не видя и не чувствуя, кроме длящегося действа. А вот он, комар, не тратит времени даром! Суетливо носится за их спинами: у того кровь соснёт, у другого, у третьего. Вкуусно!
В который раз представив эту картину, шаман мысленно захихикал. Глупые людишки! Разинув рты, наблюдают за чужой агонией. Не подозревают дурни, что в этот самый момент шкура обыденности мощно проткнута насквозь копьём магии. Магии Смерти! Его СОУЧАСТНИКИ снова УЯЗВИМЫ! Их "шкуры" сейчас "проткнуты" "хоботком" магии и умник Косматый с упоением пьёт их жизненную силу. Торопливо, сопя и захлёбываясь. Сколько успеет и сколько сумеет. Много не получается, к сожалению. Да ему и этого хватает. Как говорит старая поговорка: "Олень по травинке весь луг ощиплет". Хорошо!
Давно уже Косматый почти не старится и совсем не болеет. А женщину может валять от заката до рассвета. Награда от Зверя! Только вот пора уже уходить из этого стойбища. Людишки начинают замечать его вечную молодость. Ворчат. Увы, Соучастники всегда завистливы. Ничего. Мир велик и необъятен, а человеки везде одинаковы. Он уйдёт подальше. Найдёт себе другое сильное племя. Это уже использовал. Высосал почти до пустой шкурки. Скоро беды у них начнутся. Болезни, свары, междоусобица. Братоубийства. Метка Зверя - не шутки. Слишком глубок на их душах отпечаток чудовищной лапы. Слишком много жизненной силы выпил у них хитрый комар.
Захиреет племя. Да и хрен бы с ним.
Завершая Ритуал, шаман размазал кровь по маске, закрывающей лицо и воздев руки к чёрному небу, победно завыл.
II
1988 год от Р.Х.
Николай Алексеевич Морозов кружился вокруг большой ёлки, крича и подпрыгивая. Был он в красной, подбитой белым, шубе, такой же палитры шапке с помпоном, в руках держал клюку, то есть посох, а на лице имел искусственную белую бороду и красный нос. Одет, подобным образом, не просто так, конечно. Не для красоты. Белый - цвет обглоданных костей. Красный - цвет крови. О, магия смерти, о энергия жизни! А посох - обманка. Оберег шамана от Того, кто Силён. Дряхлый, мол он, слабый - с клюкой ковыляет. Нет с него прибытка. А лицо - вот оно. Маска! Не узнает! Не найдёт!
Да, многое изменилось с тех пор, как он голышом прыгал у костра. Ритуал стал сложнее. На людишках теперь защита. Крещённых просто так не тронь. Но ничего - приспособился. Уж в этой стране безбожников пока хватает. И некрещённых детей тоже. Да тут даже президент Зверем попятнан. У него и кличка в народе - Меченый.
Только вот Косматого жизнь давно уже не радует... Нет в ней никакого интереса. Еда безвкусна, секс безразличен... Даже водка противна. Не берёт, проклятая. Помереть бы... Так ведь боязно до жути! Хоть Зверя сейчас по-другому называют, красиво даже - "Князь Тьмы" там, "Денница" или "Люцифер", только суть-то его всё та же - ПОЖИРАТЕЛЬ. Давно помечен им Косматый. И метка та сильна, как ни на ком другом.
«Не хочу к нему! Ещё б месяцок пожиить, ещё денёк хотя бы... Денница, мать его! Страашно. А значит, работать надо. У детишек некрещённых легче всего жизненную силу воровать. Тут даже спиленная ёлка за жертву сгодится. Ну, пора начинать Ритуал.»
- А ну, ребятишки, повторяйте-ка за мной: "Ёлочка, зажгись!"