Кровавый след

               

  Аннотация.
Рассказ основан на реальных событиях, произошедших в семидесятых годах прошлого столетия, в небольшой сибирской деревне. Автор почти уверен, что ничего подобного вы не слышали, потому что это произошло вопреки всем нашим знаниям о животных. Но это произошло, хотя и кажется невозможным!
Любите ли вы собак? Если да, то много ли вы о них знаете? Думаю, если и знаете, то не всё!
Этот случай рассказывает об абсолютно нетипичном поведение собаки по отношению к человеку, что доказывает их необыкновенный интеллект и наличие Души. В рассказе есть всё – Любовь, Верность, Трусость, Предательство, Месть. В общем здесь засвечены все грани нашей непростой жизни. И ставит перед читателем очень сложный вопрос – А чтобы сделал он на месте главного героя? Каждый пусть ответит сам, хотя это будет очень трудно.
От автора.
Друзья, гарантирую, этот случай порвёт все ваши представления о братьях наших меньших, я имею в виду, собак. Ведь здесь описан совершенно не типичный и абсолютно противоречивый случай в взаимоотношениях человека и собаки. Поверить в такое очень сложно, но это случилось. Рассказ заставит вас задуматься о себе, об окружающих, о жизни в конце концов, и сделать свои выводы. Заранее приношу свои извинения если заставлю кого-то растрогаться, и нарушу его представление о конце истории!

       Предисловие.
Случилась эта невероятная история в далекой сибирской деревушке, которая и сейчас стоит, притулившись одним боком к густому лесу, плавно переходящим в глухую тайгу. 
И жители деревни наверное, могут и сейчас рассказать вам этот грустный и трагичный случай во всех деталях, кто-то, добавляя от себя страшные подробности, кто-то, жалея погибших, а кто-то и не очень.
Людская молва до сих пор очень неоднозначно относится к произошедшему, так что не будем никого судить, а послушаем эту историю и сделаем каждый свой выбор, как к этому относиться! История абсолютно реальная, хотя и выглядит невероятно, так в жизни наверное, не часто бывает. По крайней мере я больше ничего подобного не слышал. Да и предположить, что такое вообще возможно, никак не мог. Однако, такое всё же случилось.

  Глава 1. Праздничное настроение.
 На заснеженных просторах огромной Сибири, в забытой Богом, Семёновке, что словно вросла одним боком в тайгу, народ дружно готовился встречать Новый год.
Над летними кухнями некоторых дворов в деревне, можно было заметить дымок из печных труб – то мужики варили самогон.
И капитан милиции Сергей Степаныч, немолодой уже деревенский участковый, которого все любили и уважали, качал головой и усмехался в седые усы, проходя мимо такого двора.
На Степаныча даже деревенские собаки не гавкали, а при появлении его в своей ограде, припадали на передние лапы и повизгивая, энергично махали хвостами, выказывая свою искреннюю радость и покорность.
Чувствовалась в Степаныче какая-то внутренняя сила и уверенность во всей этой жизни. Говорил он всегда негромко и не спеша, на народ тут же замолкал, будучи даже в крепком подпитии. Не боялись участкового в деревне – уважали.
Да и было за что. Этот невысокий, коренастый мужик в одиночку мог разнять нескольких здоровенных пьяных деревенских драчунов, которые как говорится, попутали берега и хватались за колы, а однажды и за топоры. Случалось это, правда очень редко, но народ запомнил это хорошо, и при появлении участкового, едва не состоявшаяся драка как-то плавно переходила в дружеское примирение.
Поговаривали, что раньше он был каким-то «военспецом» и воевал, не то в Эфиопии, не то в Анголе. Но у самого Степаныча допытываться было бесполезно, тот молча улыбался и уходил от ответа.
 Ну да ладно, что это мы всё об участковом, здесь не он главный герой истории, хотя и её непосредственный участник и свидетель, выражаясь языком самого же Степаныча.
- С Наступающим, Степаныч! – услышал участковый, проходя возле большого, красивого дома семьи Николаевых, Сергея и Татьяны.
- И вас тоже! – обернувшись на крик и остановившись, ответил участковый. На крыльце дома, в черной телогрейке, и в тапочках на босу ногу, стояла Татьяна с пустым тазиков в руке и приветливо улыбалась Степанычу.
- Твой-то приехал, нет, Татьяна?! – улыбаясь в ответ, негромко крикнул он хозяйке во двор. Та лишь развела руками и покачала головой. Её муж, Сергей ещё позавчера уехал в город по каким-то неотложным делам, и должен был приехать сегодня. Ведь завтра наступал новый 1975 год и встречать его в кругу семьи было делом обязательным.
- Приедет скоро, куда денется! – озорно глядя на Степаныча прокричала она в ответ.
На крик Сергея, из-за угла большой углярки важно выглянул Мухтар, здоровенный хозяйский пёс, и увидев Степаныча, негромко гавкнул и, приветливо махая хвостом, подбежал к закрытой калитке. Тут он остановился и продолжая выказывать свою радость, просунул морду сквозь штакетник.
Степаныч, тут же сняв теплую меховую рукавицу, через ограду принялся гладить этого умного красивого кобеля, которого он отдал совсем крохотным комочком, своему другу и его теперешнему хозяину Сергею. Мухтар, будто помнил своего спасителя, и всегда при первой возможности ластился к нему, хотя к остальным деревенским относился строго и с подозрением.
- Хошь, не хошь, а хлеб свой нужно отрабатывать, - шутил иногда по этому поводу, его хозяин Сергей, сидя со Степанычем у себя под яблоней, и разговаривая за жизнь, под чарку самогонки.
Мухтар был наверно, помесью немецкой овчарки и лайки.
- А может помнят собачьи мозги, как ты его от смерти спас – наливая Степанычу рюмку, говорил Сергей своему тезке.
- Смесь бульдога с носорогом – гордо, иногда в шутку называл его хозяин. Да оно и вправду, непонятно каких кровей было в этом красавце намешано, но силы и стати ему было не занимать.
Чем, двое «мелких» Николаевых, Мишка и Сашка, непременно пользовалась, запрягая того в санки и катаясь на нем по деревне.
Умный и осторожный в общении с жителями, Мухтар позволял детворе, творить с собой всё, что тем вздумается, терпя все их причуды.
Хозяин Сергей, никогда не держал этого умного, сильного пса на цепи, и иногда отпускал его за калитку, зная, что тот не причинит никому вреда.
Мухтар не любил лишь пьяных, и когда кто нибудь начинал противно чмокать пьяными губами, и пискляво приговаривать – Мухтарик, ну иди сюда красавчик!,- тот, брезгливо чихая от запаха алкоголя, тут же отбегал на безопасное расстояние и скаля клыки «предупреждал», что пьяниц он не выносит, и лучше его оставить в покое.
- Обещался сегодня приехать, чай, успеет на Новый год-то! Ещё и елки нет, детвора вон с ума сходит! Меня в лес тянут, за ёлкой!
Наталья, кивая в сени, поставила тазик на перила, и принялась веником сметать снег с крыльца.
- Мам, чё папаня приехал?! – высунулась из открывшийся двери, любопытная, симпатичная мордашка младшего её сына Мишани.
- Я те, щас дам папаню, опять босиком?! – весело замахнулась на него веником мать.
- Брысь, домой, тошнотик! Приедет ваш родитель, не дождутся никак, нервомотатели!
- Сергей Степаныч, ты слыхал, чего они у меня отчудили?! – снова озорно и весело прокричала она от крыльца.
- Ты зайди Сергей, если не торопишься, а тебе щас расскажу – видя удивленный взгляд участкового, замахала ему веником Татьяна.
- А что такого они там у тебя отчебучили?! – нашаривая щеколду на калитке, заинтересованно воскликнул Степаныч.
- А ты иди сюда, щас узнаешь, что эти чертенята натворили! – с таинственным видом, поджидала Татьяна его у крыльца, не переставая махать веником, сметая снег со ступенек.
- Ты сама-то чего, босиком? – подходя к крыльцу, в сопровождение радостно махающего хвостом Мухтара, спросил Сергей.
- Да я привыкшая, да и тепло сегодня! Ты глянь, красотища-то какая! продолжение следует.

ЭПИЗОД 2.
Заинтересованный Степаныч, в сопровождение Мухтара подошёл к крыльцу, встал у ступенек, и глядя на Татьяну, приготовился её выслушать.
Но та словно и забыла, зачем позвала участкового, стояла и задумавшись смотрела вдаль, на снежную кутерьму, подсвеченную багряным солнечным диском, и не торопилась ничего рассказывать.
- Живём, копошимся, а вокруг такая красотища! А, Сергей Степаныч?! – задумчиво растягивая слова, обратилась она, повернувшись к участковому.
- Так, это Татьяна, я не понял, что случилось-то?! – стоя возле крыльца и недоуменно глядя на хозяйку, спросил Степаныч.
- А?! Так смотри, Серёжа! – словно спохватившись, и вспомнив что-то, принялась ему рассказывать Татьяна.
Она была немного младше участкового, а тот был в приятельских отношениях с её мужем, так что особых церемоний и официальности, они оба не признавали и общались по-простому.
- Я, тут давеча, дура не умная, нашла в сарае ихнюю «поджигу», или как там они его называют! – спустившись с крыльца, и гладя Мухтара по голове продолжила она.
- Ну и что ты думаешь! Я дурная, взяла её и в печку сунула, не подумав. Думала, сгорит так и выкину вместе с золой!
Сергей Степаныч заинтересованно смотрел на соседку, шаря в карманах расстёгнутого полушубка, в поисках папиросы.
- Хорошо, успела отойти от печки, да ещё дверцу, не плотно прикрыла! - весело тараторила хозяйка.
- Она, эта ихняя «бандура» там  как шандарахнет, у меня ажно кастрюли с печки чуть не  спрыгнули, представляешь?! – было непонятно, то ли она смеётся над своей «недотёпостью», то ли радуется такому удачному исходу, этого нешуточного происшествия, но глаза её озорно светились.
Степаныч, закурив пахучую «Беломорину», теперь смотрел на рассказчицу, и тоже улыбался.
- Ну, ты Тань, даёшь! Кто же «самопал» в печку суёт?! Так ещё и заряженный? Не поранился хоть, никто?
- Да нет, у меня только сердце чуть не выскочило, а так все живы, почти! – весело кивнула она в сторону веранды, и негромко добавила: – Старшого, выдрала - как надо! И малой схлопотал, за то, что покрывал их! С малолетства к оружию сорванцы ручонки тянут! Охотнички, сопливые!»
Оружие в их деревне имели почти все мужики, кто официально зарегистрированное, кто нет, но ружья были у всех.
Близость деревни к тайге располагала к этому.
 Вечерами и по ночам волки давали о себе знать, напоминая о своём близком соседстве. Их близкий, тоскливый вой, неприятным холодком отзывался в душе, и заставлял чувствовать себе неуютно, многих жителей деревни. И хотя, волчий вой был для них привычный с детства, что-то в подсознании заставляло беспокоиться о домашних, и проверять скотину у себя во дворах.
— Это Федька Катеринин, шельмец такой, их научивает! – продолжала возмущаться Татьяна, показывая на соседский дом Катерины Сидельниковой, у которой и был сын Фёдор.
- Ты бы Сергей Степаныч поговорил с ним, а то пацан и так родителей не слухал, а как Иван пропал, так и вовсе распоясался.
Отец Федьки пропал в тайге года полтора назад, при невыясненных обстоятельствах. Недельные поиски не увенчались успехом, и вместо потерявшегося охотника, нашли двух беглых, заблудившихся, и уже совсем обессиливших зеков.
Почти на себе, вытащили тех полуживых бедолаг из тайги, и сдали беглецов властям. За что Степаныча даже вызывали в район и благодарность объявляли.
- Да, жалко Ивана, хороший мужик был – словно вспомнив пропажу человека, с сожалением произнёс участковый.
- Зайду завтра, поговорю с ним. Пацан-то уже взрослый, надо его в город в училище, или техникум пристраивать, а то пропадёт.
За их разговором неторопливо текло тягучее зимнее время, и даже солнышко, словно передумав уходить, зависло в снежном мареве чудной, сибирской зимы.
Вдруг Мухтар насторожил уши, и бросился к ограде. Подбежав, он схватился за неширокий кожаный ремешок, вероятно для него, хозяином и приделанный, и помогая себе лапой, открыл не запертую Степанычем калитку, и выскочил на улицу.
- Ну вот, и папаня наш приехал! – довольно произнесла Татьяна и тоже поспешила в дом.
Степаныч недоуменно смотрел на разбежавшихся, и не мог понять, как это они узнали, что приехал Сергей. Ведь он сам ничего не видел и не слышал.
Немного постояв в размышлении, он, удивленно усмехнувшись смекалке хозяина и интеллекту животного, пошёл вслед за сбежавшим на улицу Мухтаром.
А вдалеке уже слышался громкий лай, и только выйдя за ограду, Степаныч увидел на другом конце деревни, Гнедого, запряженного в сани, который не спеша трусил в сопровождение радостно прыгающего рядом и лающего Мухтара.
- Он хозяина за пять вёрст чует! – послышался сзади довольный, с нотками гордости за такого умного пса, голос хозяйки.
- Я сначала удивлялась, щас привыкла – открывая настежь одну половину ворот, продолжала, уже переобувшаяся в валенки Татьяна.
- Да, Мухтар умница, как это он делает, знать бы! – восторженно подтвердил похвалу хозяйки Степаныч, помогая той открывать хоть и легкие, но массивные ворота. И открыв ворота, они оба так и остались возле них, дожидаясь приближающегося Сергея.
- Здорово, милиция! – спрыгивая с саней на ходу, весело крикнул приехавший, и крепко пожимая другу руку, прикрикнул: - Гнедой, домой!
Красавец конь, тряхнув припорошенной снегом, заиндевевшей гривой, согласно фыркнул, выпустив облако пара, и послушно въехал в открытые ворота, и остановился только у своего привычного места во дворе.
- Ну ты воспитал себе помощников, я смотрю они у тебя как цирковые, всё могут! – смеясь, удивлялся участковый послушности Гнедого.
- Ну так, дурней, однако, не держим! Мы и сами, с усами! – широко улыбаясь, откликнулся Сергей.
- Дай папироску, тёзка! Свои-то все пороздал, они там в городе вообще что-ли, курить не покупают!
С удовольствием приняв из рук Степаныча папиросу, прикурил и крикнул отошедшей в глубь двора жене.
- Мать! Ты там от бандитов, подарки-то из саней, в летнюю кухню спрячь, а то до праздника всё распотрошат!
Но было уже поздно. Из кухонного окна с разрисованными морозом узорами уже торчали две шкодные рожицы сыновей, которые ладошками пытаясь отогреть стекло, чтобы лучше видеть происходящее во дворе...

Эпизод 3.
 
— Вот тошнотики, уже узрели и батьку, и рюкзак! Ничего от них не спрячешь! – любуясь своими сыновьями в замёрзшем окне, смеялся отец.
- Мать! Нас кажись, спалили! – улыбаясь, и грозя кулаком в окно двум любопытным мордашкам, озорно закричал Сергей Татьяне, которая уже, взяв из саней старенький потрепанный рюкзак мужа, шла в летнюю кухню прятать подарки от детей.
- Ага, щас! Облезут неровно, особенно Санька! – беззлобно откликнулась Татьяна на смех мужа.
- Степаныч, ты уже слыхал, как они у нас тут набедокурили? Чуть печку не взорвала Танюха моя! – всё так же веселясь, и улыбаясь в густые усы, обернулся он к участковому.
- Да уж наслышан, как же! – заразившись весельем этой озорной и дружной пары, тоже разулыбался Степаныч.
Он всегда с большой радостью приходил в гости в эту весёлую, суматошную семью, где всегда что-то происходило, и где скучать было некогда. С добрым сердцем и белой завистью, одинокий участковый всегда с любовью смотрел на них, и словно отогревался душой в этом доме.
 А иногда, поймав в свои крепкие объятия щуплого младшенького Мишку, и сунув ему горсть карамелек, осторожно тискал его, вдыхая запах тела сорванца, и плакал  своей доброй, искорёженной душой. Однажды, будучи немного в подпитие, он едва не признался Сергею в причине своего одиночества, но смахнув, некстати набежавшую слезу, чмокнул вёрткого Мишку в макушку, нехотя отпустил того на свободу и промолчал.
 Не любил, этот крепкий мужик, жаловаться на судьбу даже хорошему другу, и даже в подпитие. Так что, смахнув слезу, он налил им по чарке водки, и выпил за детей Сергея.
А рассказать ему было о чём. Но пусть это так и останется для нас тайной, нехорошо выдавать чужие секреты.
- Ты чего в город-то мотался, детворе за подарками? – спросил участковый Сергея.
- Да и за ними тоже! – обернувшись откликнулся тот.
- Отвёз вот, ружьё в ремонт, опять бойку капец пришёл!
- Ничего не пойму, то ли мои бандиты впустую щёлкают, то ли бракованный, в прошлый раз мне Игнатыч поставил!
- Да мужики наши вроде хвалят его. Я сам правда, к нему не ещё обращался, слава Богу, но говорят классный специалист – отозвался Степаныч на жалобу своего тезки.
- Так вот и я тоже, думаю на своих пацанов. Наверное, втихаря всё-таки балуются, стервецы!
- Так ты, теперь, тёзка, выходит, безоружный? – всё ещё улыбаясь спросил Степаныч.
- Ну, пока так вот, выходит. Но обещал, что к Рождеству буду при оружии. Там у меня и шептало нужно шаманить, да и цевьё уже хреново защелкивается. В общем, полный швах, капремонт моему стволу будет делать.
И не успев закончить свою мысль, Сергей повернулся и уставился во двор, где на крыльце открылась дверь, и из неё выскочили двое полуодетых мальчишек.
 Толкаясь, и стараясь перегнать друг дружку, к воротам, к приехавшему отцу, оббегая стороною растерявшуюся мать, бежали Мишка и Сашка, радостные до невозможности, сыновья.
- Ах, я вам, паразиты, щас дам! – запоздало, весело кричала, проморгавшая полураздетых отпрысков Татьяна, замахиваясь на спины пробежавших мимо детей, полупустым рюкзаком.
А те, самозабвенно несясь к отцу, и не думали бояться мамки, хотя недавно и немного «огребли» от неё.
Старший, все-таки запутавшись в огромных старых отцовских валенках, умудрился упасть в снег, не добежав, и Мишаня в диком восторге, что обогнал брата, кинулся к отцу на руки.
Взмыв в сильных руках вверх, завизжал от восторга, на зависть Саньке, который поднявшись со снега понуро подошёл к ним, и завистливо уставился на своих радостных родственников.
- Бать, а елки-то нет! – уныло протянул опоздавший Санька, прижимаясь к отцовскому тулупу.
- Да вы мои сиротинки, без ёлочки остались! Будет вам сегодня ёлка! – счастливый отец подхватил и старшего сына, и пахнув на них горьковатым запахом табака, крепко прижал обоих к себе.
- Дуйте в хату, пока от мамки не схлопотали, вон уже грозится! – недолго подержав их на рука, счастливый отец опустил на снег своих сорванцов, и ускорив их бег лёгким тычком, поднялся с корточек и обернулся к улыбающемуся Степанычу: - Блин, с ёлкой что-то проморгал я в этом году!
- Завтра Новый год, а я ещё ёлку не привёз!
- Закрутился, совсем, да еще и с ружьём своим! Щас чаю хлебну, Гнедой пожуёт, да и поеду, красавицу им привезу! – смешно сдвинув шикарную собачью шапку на бок, оправдываясь, обратился он к тёзке.
- Зайдешь, чайку намахнём?! – подмигивая, продолжил он, сделав круглые глаза. Степаныч всё мгновенно понял, и глазами показал на Татьяну, идущую в дом.
- Обижаешь, начальник, всё будет тип-топ! – хлопая по плечу участкового, широким жестом, чуть склонившись в шутливом поклоне, пригласил Сергей друга во двор.
Обметя валенки жестким веником, Сергей передал его Степанычу, довольно и рассудительно произнёс: - Мы ведь по чутарику! С морозца можно немного, да и праздник на носу!
И подталкивая Сергея наверх, на крыльцо, тихонько добавил: - А то Танюха без тебя не нальёт!
Шумно топая на крыльце, сбивая с валенок остатки снега, они ввалились, вместе с морозными клубами в сени, и хозяин, легонько подталкивая участкового внутрь, громко прокричал: - Мать, принимай гостей! Нам по чарке чая для сугреву, да я поеду за ёлкой!
- Ты Гнедому пожевать добавляла, Тань?!
- Слышь, нет?! Мать?!
Раздеваясь в уютной, тёплой, прихожей, мужики хитро переглядывались, и участковый тихонько спросил хозяина: - Серёга, может не надо, неудобно вроде как?
- Степаныч, да ладно тебе! Что, я своего мужика не знаю?! – неожиданно сзади раздался насмешливый голос хозяйки.
- Не стесняйся, все свои. Он всё равно не отстанет, пока не налью! Проходи на кухню уже, не стой столбом! – легонько подтолкнула Татьяна, уже снявшего тулуп, и слегка оробевшего Степаныча ладошкой в спину.
- Заходь, тёзка не робей – хитро подмигнул хозяин, и они прошли в просторную, жарко натопленную кухню.
В углу весело потрескивала своими белыми боками большая печь, заботливо побеленная хозяевами. Рядом с ней на стуле, свернувшись «калачиком» дремал огромный серый кот, подергивая во сне свисающими хвостом.
- Василий!  Что, блин всех мышей словил, репу давишь?! – озорно вскрикнул хозяин, потрепав кота по лохматой башке. Тот жалобно мяукнул, не открывая глаз, давая понять тому, что отдыхает, и общаться не намерен. Размером Васька был огромного, и даже свернувшись, он едва вмешался на широком самодельное стуле хозяина. И если бы ни его серый окрас, кота можно было издалека принять за молодую рысь.
— Вот, хозяин спит, мой Васька! – ласкового погладил Сергей кота, и оставил его в покое.
- Тань, так чё там, Гнедому похрумкать добавляла?! – снова обеспокоенно крикнул он, снова куда-то исчезнувшей жене.
- Да успокойся, заправляется твой конь! – появилась на кухне Татьяна с бутылкой водки в руке.
- Пап, пап! Мы уже и игрушки с полатей достали! Где наша ёлка?! – ворвались на кухню из глубин дома расхристанные мальчишки, и перебивая друг друга, прилипли к сидящему отцу.
- А вот мы сейчас с дядь Сергеем пообедаем, да и поеду, привезу вам красавицу! Бегите, готовьте свои игрушки-хлопушки, вечером будем вместе наряжать! – легонько отстранив от себя вертких мальчишек, которые уже успели ухватить со стола по куску колбасы, он, улыбаясь, обратился к Степанычу – Вот шибздики! Везде поспеют!
Прогнав малых из кухни разбирать игрушки, он налил им со Степанычем по рюмке, они выпили и принялись закусывать.
- В городе и поесть-то нормально негде, столовая на ремонте. Хорошо беляши вкусные попались – наливая по второй, рассказывал Сергей тучами коврик о своей поездке в город.
- Так ты за ёлкой без ружья поедешь, что ли? – выпив рюмку, спросил Степаныч, внимательно глядя на хозяина.
- Так, а что мне будет? Серые, вроде пока не балуют, да я ведь далеко-то не поеду, с краю-то пойди найду им справную ёлочку! – беззаботно ответил Сергей.
- А то смотри, у меня вон возьми – предложил другу своё ружьё Степаныч.
- Да не переживай, тезка, все будет тип-топ! Первый раз что ли?! Да и серых-то в прошлый год, по-моему, всех выбили, что-то не слышно их, да и следа я давно не видел.
- Ну, смотри, как знаешь. Да, что-то волка не слышно нынче стало, может ушёл куда, а может и вправду выбили всех.
- У нас ведь как?! Заставь дурака Богу молиться, дак он и церковь спалит! – озабоченно произнёс Степаныч, и они выпили ещё по одной.
- Сергей, тебе немного будет? Ты же за едкой собрался? – в кухне появилась Татьяна и подозрительно уставилась на мужа.
- Степаныч пусть выпьет, а тебе хорош! Новый Год завтра! – голосом, не терпящим возражений, она взяла со стола бутылку, налога рюмку Степанычу, и строго глядя на мужа, ушла в дальнюю комнату.
- Да я в принципе уже и не хотел! – смущённо улыбнулся хозяин, и хитро прищурившись, добавил - если только на посошок!
- Мать! Всё, спасибо я поехал, скоро буду!
На его крик, тут же в прихожую прибежали дети, и стали наперебой проситься: – Пап, меня возьми, я лучше всех выберу!
- Щас я вам выберу, щас так выберу, сидеть на заднице неделю не будете! Кыш к себе, охотнички сопливые! – сходу остудила она пыл малолетних проказников, появившись в прихожей и напугав их грозным окриком.
- Спасибо, Татьяна, за вкусный обед – поблагодарил Степаныч хозяйку, накидывая тулуп и снимая с вешалки шапку.
- На здоровье, Степаныч! Заходи, всегда рады! – радушно отозвалась хозяйка.
- Сергей, ты там смотри, недолго! Скоро темнеть начнёт! – обеспокоенно напутствовала она мужа.
- Дак, мать! Ну конечно, туда и назад, я мигом! Гнедой отдохнул, так мы мигом домчим! Да и дорогу прикатали уже, не боись! Мы быстро!
С этими словами Сергей следом за Степанычем вышел из дома, и остановился у крыльца.
- Милиция, иди перекурим, а то Гнедой не любит запах курева, психует! – шутливо остановил он участкового.
- Слышь, тёзка! Завтра приходи, вместе Новый год встретим?!
- Ты, как? Придёшь? —спросил Сергей у Степаныча.
- Так приду, конечно! Татьяна тоже приглашала – радостно согласился участковый.
- Ну, тогда лады, договорились! – крепко пожал он руку Степанычу, и обернулся на звук открывающейся двери.
- Танюш, ну что я ворота сам не закрою? Чего выскочила? – с напускным недовольством накинулся он на жену.
- Езжай давай уже скорей, хватит вам смолить уже! – отозвалась Татьяна, спускаясь с крыльца, и подталкивая мужа к саням, где Гнедой, уже почуя предстоящую дорогу, всхрапывал, грациозно вскидывая голову.
- И вправду, Серёга, пора тебе уже, скоро темнеть начнёт! – поддержал Татьяну Степаныч, и двинулся открывать ворота.
- Ну, всё! Скоро будем! – легонько хлопнув вожжами по крупу Гнедого, крикнул он жене, и выехал из двора.
- Мухтар, ко мне! – донесся с улицы его голос, и подходя к воротам, Татьяна увидела, как мимо двора промелькнул радостный Мухтар, догоняя хозяина.
Выйдя на улицу, она остановилась, и глядя вслед уезжающему мужу, тайком от Степаныча, перекрестила снежную даль, и тяжело вздохнула.
- Татьяна, ты чего? Что так тяжко вздыхаешь? – раздался сзади голос Степаныча, закрывающего ворота.
- Да не знаю прям, Степаныч! Что-то неспокойно мне, сердце бьётся странно как-то – задумчиво произнесла Татьяна, вглядываясь вдаль, где исчезали сани с мужем.

Эпизод 4. Смерть всегда рядом

Гнедой бодро трусил по припорошённой снегом дороге, а Мухтар, обрадованный, что хозяин взял его с собой, резво бежал с ним рядом.
Сергей, стоя на коленях в санях, оглядывал приближающуюся таёжную красоту, и с удовольствием вдыхал чистый, таёжный воздух, не испорченный никакими городскими выхлопными газами.
 Город всегда оставлял после себе неприятные воспоминания, и Сергей каждый раз старался поскорей сбежать от бесконечной толкотни в магазинах, от нещадно чадящих, вонючим выхлопом грузовиков, от хамства продавцов, да и вообще из этого «человейника», как иногда в шутку называл он город. Ведь там он чувствовал себя человеком с другой планеты или из параллельного мира, что ли. Ну никак не лежала душа деревенского жителя к шумному колготливому городу, и он всякий раз удивлялся, как они там живут, и ещё не поубивали друг дружку.
И теперь, стоя во весь рост в санях, он наслаждался прекрасной первозданной тайгой, которая уже начинала обступать их со всех сторон.
— Вот ведь, дурни! Такую красоту не видят – улыбался он наступающей тайге.
- Эге гэй! – вдруг зычно заорал он в белоснежную тишину. Мухтар тут же остановился, и оглянулся на хозяина.
- Порядок, Мухтар! Ко мне! – проезжая мимо вставшего на дороге Мухтара, крикнул Сергей, и верный пёс, вскочив к нему в сани, важно уселся возле хозяина, принял сторожевой вид и тут же принялся внимательно осматривать окрестности. Они уже довольно долго двигались по заснеженной просеке в окружении величественных и грациозных елей, державших на своих ветвях тяжеленный шапки снега, но подходящей не большенькой ёлочки для дома Серёга пока не видел. Кругом стояла абсолютная тишина, словно в этом сказочном безмолвии были только человек, пёс и конь. Незаметно начинало темнеть, но Сергей не спешил переживать поэтому поводу, ведь белоснежная дорога не даст шанса заблудиться, и по-прежнему искал ёлочку. Наконец слегка натянув поводья, крикнул: - Тпру, Гнедок! Кажись, вижу красавицу!
Конь послушно встал, коротко всхрапнув. Мухтар тут же соскочил в снег и забежав немного вперёд саней остановился, принюхиваясь и оглядываясь по сторонам.
Хозяин, тем временем, вытащив в санях, из-под сенной подстилки небольшой, остро отточенный топорик, с обожжённой до угольной черноты ручкой, и размотав плотную ткань, служившую своеобразным чехлом, слез на дорогу.
- Вон, она красавица, притаилась! Глянь, Мухтар, пойдёт?! – весело крикнул он собаке, доставая из кармана полушубка папиросы. Метрах в десяти справа от дороги, на небольшой полянке, в окружение огромных сосен действительно, затаилась молоденькая, почти засыпанная снегом, ёлочка.
Сергей прикурил папиросу и с удовольствием затянувшись, немного отошёл от саней, прикидывая как теперь добраться до елки и не утонуть в сугробах, нетронутых, ни зверьём, ни человеком. И так как ближе не было больше ни одной стоящей елочки, требовалось лезть в это снежное царство.
Покурив, он вернулся к саням, и скидывая с себя полушубок крикнул верному псу: - Ты там, кого пасёшь, старый?!
Мухтар отозвался коротким лаем, но к хозяину не подошёл, и остался стоять на прежнем месте, внимательно всматриваясь и вслушиваясь в звенящую тишину тайги.
- Молодца, Мухтар! Дело знаешь! – довольный, громко похвалил хозяин верного пса, и хорошенько заправившись, и выпустив поверх валенок свои широкие плотные штаны, ринулся в снежное месиво. Сойдя с накатанной, твёрдой просеки, он тут же провалился по пояс в снег, и негромко чертыхаясь, и размахивая руками, стал пробираться к заветной цели. Мухтар, явно удивлённый, что хозяин словно куда-то провалился, подбежал к саням, и прыгнул вслед за ним в снежный окоп, оставленный им. Тревожно гавкая из снега, он торопился за Сергеем.
- Да не трусь, Мухтар, щас вернусь! – обернувшись на лай своего четвероногого друга, и увидев его черную башку в снегу, весело прокричал он Мухтару, и продолжил пробивать путь к ёлочке.
Так они вскоре и достигли своей цели, Мухтар догнал хозяина и теперь нетерпеливо взгавкивал сзади, словно торопя Сергея. А тот принялся откапывать найденную ёлочку из-под снега, помогая себе ногами. Закончив это непростое дело, он схватился за ствол и хорошенько встряхнул таёжное чудо, чтобы удостовериться, что она без изъянов, и претензий от детворы он не услышит.  Сергей был вообще противник рубить ёлки на Новый год, и с неохотой смирился с детскими требованиями. У него в усадьбе возле бани росла красивая небольшая ель, и он пытался приучить домочадцев её и наряжать, но фокус не удался. И дети, и Татьяна требовали ёлочку в дом, вместе с её неповторимым запахом, мигающей гирляндой, красной остроконечной звездой на макушке, и конечно, подарками под толстым слоем ваты.
Засыпав себя и пса снегом, Сергей, сняв шапку сбил с себя снег, и убедившись, что ёлочка, то, что надо, наклонившись, принялся подрубать её. В несколько взмахов острейшего топора он снёс красавицу, и держа в одной руке топор, а в другой свой трофей, повернулся к дороге, и крикнул засыпанному снегом псу, который терпеливо, молча дожидался хозяина: - Мухтар вперёд, что замёрз, охрана!
Тот, тут же радостно вскинулся, и развернувшись бросился к саням, громко лая в зимнюю, темнеющую тишину.
Гнедой на дороге, словно в ответ на лай пса, коротко заржал и всхрапнув, выпустил облачко пара.
- Ну вот, тут и делов-то, на три копейки! Больше искали – выбираясь на дорогу, громко объявил своим спутникам, довольный хозяин, положив топор, и установив ёлочку в сани, придерживая одной рукой, ещё раз осмотрел её.
- Ну, полный порядок! Лучше не найти! – с этими словами, он положил ёлочку на сани, и принялся отряхиваться от снега.
Хорошенько отряхнув снег и заправившись, он надел полушубок и подошёл к Гнедому. Здесь, взяв коня под уздцы, он принялся разворачивать сани, на неширокой дороге в обратный путь.
Мухтар, завидя манипуляции хозяина с конём, довольно гавкнул и бросив свою дозорную службу, вскочил в сани, и улёгся на сено, все ещё пахнувшее тёплым, солнечным летом. Зарывшись мордой в него, он исподтишка наблюдал за хозяином, который уже развернул сани, и усмехаясь пригрозил псу, лежавшему в санях: - Эй, караульная служба закончена, что ли, лоботряс?! Улёгся вперёд хозяина, бездельник!
- Стоять, Гнедой! Ишь разогнался! Куда без хозяина-то?! – снова удивлённо закричал он, видя, что конь, не дожидаясь команды пошёл по дороге, вероятно спеша домой, в тёплое стойло.
Остановив коня, Сергей, и взяв топор, заботливо обмотал острое лезвие тряпкой, засунул его подальше под сено, и аккуратно уложив ёлку впереди себе, весело хлопнул Гнедого по крупу свободной вожжей и шутливо закричал: - Теперича поехали, будь ласка!
Гнедой, встрепенувшись, бодро затрусил домой.
 Сергей, бросив поводья сидел в санях, и поглаживая Мухтара по лохматой голове смотрел в почерневшее небо, и раздумывал, чем займется после праздника. Делов было невпроворот, но зима сильно корректировала его планы, и особо ремонтом в доме заниматься не позволяла. Оставался подпол, там нужно было сменить, слегка подгнившие доски, посмотреть переноску, давно уже собирался сменить на ней кабель, а то неровен час замкнет, и беды не оберёшься.
Задумчивое, спокойно-деловитое настроение Сергея внезапно прервал Мухтар. И тут же следом за ним, испуганно всхрапнул и замотал башкой Гнедой, ускоряя бег. Мухтар, лежа, вдруг злобно оскалил белоснежные клыки и тихо зарычал в черную бездну, позади них. Стало уже действительно совсем темно, но снег, своей белизной позволял видеть округу очень хорошо.
И тут Сергей внезапно отчетливо услышал недалеко от них, сбоку, справа, тоскливый волчий вой. Внутри сразу похолодело, и по спине побежал холодный пот. Тут же, почему-то вспомнилась фраза, где он назвал детей сиротками.
- Накаркал, дурак – с дрожью в голосе, прошептал Сергей, и всматриваясь в темную даль, нашаривал рукой топор.
- Пошел, родной! – вскочив на колени, хлестко вдарил Гнедого вожжами по крупу, он обернулся назад. Мухтар тоже вскочив на ноги, злобно рычал и скалил клыки.  Позади них, метров за сто три черные тени выскочили, из закончившегося подлеска на просеку и понеслись на них, догоняя сани…продолжение следует.

     Эпизод 5. Сегодня кто-то умрёт

- Давай! Давай, родимый! Выноси, Гнедок! – неслось над черным безмолвием.
- Выноси, брат! – срывался на фальцет его дрожащий голос.
- Сукаа! – в запредельной, отвратительной панике неистово орал, насмерть, до боли в сердце, перепуганный Сергей, нахлёстывая и без того, несущегося во весь опор Гнедого.
 Мысли, в охваченном ужасом мозгу человека, мелькали одна, страшней другой.
Время, для него как будто замедлилось, и ему казалось, что происходит какой-то абсолютный бред.
Он  медленно, очень медленно плыл в санях по темноте, и ему  казалось, что Гнедой, как в замедленной съемке, грациозно вскидывает свои длинные сильные ноги, как будто никуда не спешит. Сознание отказывалось верить в происходящее. 
Он уже видел себя как-то со стороны, и на расстояние.
 Человек с  ужасом наблюдал как их сани догнали  волки, запрыгнув к ним с двух сторон, терзая, смяли Мухтара, смотрел, как безжалостные волчьи клыки распарывают на нем полушубок, и вгрызаются в горло, разрывая плоть. Видел своё, изуродованное до неузнаваемости тело, и сплошной кровавый след на снегу. Отчаянно матерясь, он видел свою нелепую Смерть, и всё его естество дико стонало от беспомощности. Он проклинал себя последними словами, что не взял ружьё у Степаныча. Как бы хотелось ему открутить время вспять, тогда было бы все по-другому.
 Сергея нельзя было назвать трусом, но такого смертельного ужаса, ему ещё не приходилось испытывать в своей жизни. Тут произошло нечто непонятное, для обезумевшего Сергея - вокруг вдруг стало светло, как днём!
Он даже не понял, что это просто луна выскочила из-за тучи и осветила место предстоящей трагедии. Она словно тоже захотела посмотреть на весь этот ужас, происходящий на ночной дороге.
Сергей снова лихорадочно оглянулся, и увидел, что его верный пёс и не собирается сдаваться серым убийцам.
 Мухтар, расставив лапы пошире, и пригнув морду к саням, оскалив клыки, угрожающе рычал, словно предупреждал догоняющих хищников, что просто так убить ни себя, ни хозяина он не даст, медленно поворачивал голову по сторонам, и готовился биться насмерть.
А три жуткие тени Смерти постепенно догоняли их - медленно, но неотвратимо сокращая дистанцию.
В свете яркой, почти белой луны, стали хорошо видны все трое  волков.
Впереди, мощно вскидывая лапы, стремительно нёсся, словно по прямой, самый крупный хищник, вероятно, вожак этой малой стаи. Немного отстав, по бокам вожака мчались двое убийц поменьше размером, но явно, не щенки.
 Всё это, как в дурном фильме ужасов, наблюдал обезумевший беглец. Человек будто ждал какого-то чуда, и его словно парализовало от страха.
 Расстояние между волками и санями сокращалась все быстрее. Было уже понятно, что Гнедой выдохся, и не сможет больше сдержать бешеный темп страшной погони. Позади были безжалостные убийцы, и пощады просить было не у кого.
- Господи, Иисусе Христе, помилуй мя грешного, спаси, помоги – бесконечным потоком крутились в мозгу слова не выученной до конца молитвы. Жить захотелось так, что человека дико  заколотило, словно в горячечном бреду тропической лихорадки.
 Справиться с тремя волками было невозможно, даже с большим, сильным Мухтаром и острым топором.
Надежды на спасения не было, и он, оглянувшись назад, завыл от безысходности и нелепости происходящего.
 Ужас мертвой хваткой уцепил бедного Сергея за взмокший кадык, и почти лишил его рассудка. И когда их сани уже почти догнали волки, и начали обгонять их по краям дороги, вероятно, чтобы напасть сбоку, сознание Сергея помутилось и он, схватив, ничего не подозревающего Мухтара за задние лапы, сбросил того в снег.
Гнедой, словно что-то почуяв, дико заржал, и ускоряя из последних сил, свой сумасшедший галоп, пытался уйти от погони.
 А погони уже не было. Она тут же прекратилась.
Сброшенный хозяином с саней Мухтар, кувыркнувшись в воздухе, рухнул в снег, и тотчас на него налетела страшная троица безжалостных убийц. Сумасшедшей каруселью закрутилось страшное, смертельное месиво из тел сильных животных. Тишину ночи взорвало ужасное рычанье, злобный, глухой хрип, визг, сбившихся в клубок сильных тел, Мухтара и волков.
 Луна, будто устыдившись за поступок человека, тут же ушла за тучи, словно не желая смотреть на эту мерзкую картину Смерти.
Человек, ещё не веря в своё спасение, нахлестывал почти загнанного Гнедого до самой деревни. Беспрестанно оглядываясь, он с ужасом ждал, что волки вскоре снова продолжат погоню.
Но позади, в темно-серой мгле было тихо, и давно не стало слышно страшных звуков неравной смертельной схватки.
 Сергей остановил взмыленного коня недалеко возле околицы, и вывалившись из саней в снег, жадно хватал пересохшими губами снег, засовывая его дрожащими руками в рот.
 Гнедой, вздымая мокрыми боками, жалобно всхрапывал и тревожно мотал головой со смёрзшейся гривой.
Человека било крупной дрожью, он не мог совладать со своим телом. Из-за порванной надвое тучи выглянула любопытная луна, и осветила лежавшего в снегу человека. Тот всё хватал снег руками, и растирая им лицо, шею и уши, пытался прийти в себя, и унять нервную дрожь. Это у него плохо получалось, но всё-таки понемногу успокоившись и остыв, человек чертыхаясь поднялся из снега, и отрешённо сел на край  саней.
Бесцельно глядя в сверкающую снегом пустоту, он непослушными пальцами достал из кармана полушубка пачку папирос и коробок спичек. Налетевший внезапно ветерок не позволял прикурить, да и трясущиеся руки плохо слушались человека. Наконец прикурив с третьей попытки, Сергей с облегчением затянулся. Взглянув на Гнедого, от которого шёл пар, он выбросил папиросу, снял с себя полушубок, и подойдя к коню, набросил его на испуганного, и всё ещё тревожно фыркающего и всхрапывающего коня. Гнедой крутил головой, пытаясь  оглянуться назад, и беспокойно перебирал ногами, словно готов был в любой момент сорваться с места.
- Ну всё, всё! Спокойно, Гнедок! Ушли, ушли мы, молодец вынес! – взяв под уздцы коня, Сергей поглаживал испуганного Гнедого, успокаивал его и успокаивался сам.
- Всё хорошо, ушли мы от них, спас родной – прижавшись к мокрой морде животного, шепотом повторял человек, едва не плача.
На душе было так страшно и гадко, что он был готов орать в равнодушное небо от тоски и безысходности.
Спасение уже не казалось ему таким счастливым и удачным. Ведь Мухтар был отдан им на растерзание волкам, и Сергей знал, что простить себе этого он уже не сможет  никогда.
Проклиная себя последними словами, человек  немного успокоился, и держа коня под уздцы, повёл того в деревню.
Идя рядом с Гнедым, в одном свитере, он абсолютно не чувствовал холода, и мучительно соображал, что он скажет родным про Мухтара. Как  объяснить его пропажу, человек совершенно не представлял, ведь признаться в своей трусливой беспомощности, он не мог.
Деревня встретила Сергея лаем собак, звуком гармошки, веселыми криками припозднившейся детворы, и чьими-то пьяными выкриками. Кто-то, видно не дождавшись праздника, уже встречал Новый год.
Гнедой, чуя близость теплого стойла, радостно всхрапывал, мотая головой. Сергей, опомнившись снял полушубок с коня, и накинул его на себя. Голова по-прежнему плохо соображала от пережитого ужаса, и он не совсем понимал, что ему нужно делать. Перед глазами все ещё стояла страшная картина схватки животных.
Дом Сергея был уже недалеко, когда сзади, из ограды соседского дома его окликнул друг детства, разбитной весельчак-балагур Пашка, большой любитель выпить и позубоскалить.
- Серый, ты что ль? –  посреди хруста снега под ногами Сергея, послышался его громкий  окрик, заставивший вздрогнуть задумывавшегося бедолагу.
- Ты откедова такой на ночь глядя, нарисовался?! – хмельной, весёлый голос соседа, вернул Сергея в реальность.
- А, Пашка, это ты? Из леса я, елку вон, детям рубил! – остановив Гнедого и обернувшись, отозвался всё ещё растерянный Сергей.
- А ну ка, покажь свой трофей! – мягко хлопнув, обнесённой снегом калиткой, вышел на дорогу Павел. Подойдя к саням, он обошёл их, и крепко пожав руку друга, легко взял елочку из саней одной рукой, и воткнул ту в сугроб.
- Во, блин! Как у моей Тамарки, на открытке! Красавица, ничего не скажешь! – восторженно заключил он, глядя со стороны на блескающую в лунном свете, кристалликами снега, елку.
- С Наступающим тебя, старик! – легко выдернув из сугроба елочку и положив ту обратно в сани, ещё раз пожал руку стоявшему в молчание Сергею.
- А ты что, Серый, никак, ещё тверёзый?! – с напускным удивлением, весело спросил он соседа.
- И чего ты такой взъерошенный? – бесхитростно разглядывал он Сергея в свете луны. А на улице действительно стало светло как днем. Облака все куда-то сбежали, и луна, нагло выставившись на деревню, как небесный прожектор освещала всю округу.
- Слышь, Паха, у тебя есть что, намахнуть, согреться? – задумчиво спросил Сергей, доставая папиросу и передавая её Пашке.
- Обижаешь, паря, я же ещё гоню, вон в кухне!  - прикуривая папироску, махнул рукой Павел на свою летнюю кухню.
- Тамарка моя ушла к Зойке, так что пока контроля нет, я понемногу пробую! А вдруг слабая пойдёт?! – посмеиваясь и дурачась, объяснял он соседу.
- А то пошли, пока моя не притащилась? Жахнем грамм по сто семьдесят пять!  - улыбаясь, великодушно предложил Павел.
- Пошли, а то меня колотит что-то, промёрз видать в дороге – согласился Сергей.
Ему нужно было срочно успокоиться и собраться с мыслями, перед тем как он появится дома. Пережитый ужас не давал ему спокойно думать о чем-нибудь другом, все мысли человека были на той страшной дороге.
Эпизод 7.
Подойдя к Гнедому, Сергей успокаивающе похлопал того по крупу, и задумчиво произнёс: - Я сейчас, парень, вернусь и домой поедем.
- Пошли что ли?! – веселый голос подвыпившего друга заставил Сергея оглянуться.
- Идём, Паша! – отозвался он. И ласково потрепав своего спасителя, он обошел сани, бросил упавшие в снег поводья на елку, и спустился с дороги к заснеженным воротам соседа.
- Паха, ты бы хоть снег почистил возле ворот, гости не пройдут ведь! – раздраженно заметил Сергей, ступая по узкой тропинке.
- А вот щас, хлопнем с тобой для пробы, оценишь мой продукт, я и почищу!
Пашкин пёс Норд, при виде гостя у себя  в калитке, лениво гавкнул два раза для приличия, и замахал хвостом, приветствуя Сергея.
- Я ведь только что собирался покурить и размяться, да тут тебя увидал! – обернувшись, беззаботно отозвался тот, открывая дверь в приземистую летнюю кухню, где у него и происходило «изготовление продукта», как Пашка это называл.
- Моя мне и так, всю плешь проела за снег! Заходите, гости дорогие! – придуриваясь, согнулся в учтивом поклоне Пашка, приглашая друга в кухню.
Сергей, чуть пригнув голову шагнул в тепло натопленную постройку, и в нос, с чистого морозного воздуха, тут же неприятно пахнуло сивушными парами.
- Ого, что-то заболтался я с тобой, совсем родничок мой иссяк! – озадаченно вскрикнул Пашка, и скинув тулуп на старый, продавленный диван, поспешил к печке.
- Серый, скидывай свой тулупчик, щас вспотеешь! – не оборачиваясь, сказал он гостю, открывая дверцу и подбрасывая в печку пару полен.
Сергей, скинул с себя полушубок, и повесив его на крючок в стене, возле обитой войлоком двери, огляделся.
 Низкий потолок нависал над ним своими отшлифованными, белыми когда-то досками, и приходился почти в рост ему. В этой небольшой, но довольно уютной летней кухне, было на удивление чисто прибрано.
Возле небольшого окна, справа от дивана, стоял старенький с покосившимися дверками стол, на котором среди прочей кухонной утвари,  выделялся большой эмалированный ковшик. Рядом примостился граненый стакан, и плоская тарелка с небрежно нарезанными огурцами. На разделочной доске, в которую был воткнут красивый самодельный нож с разноцветной рукояткой,  лежало полбуханки серого хлеба. Старые зеленые ходики, с кукушкой показывали половину восьмого. Было тепло и уютно у Пашки в гостях, и Сергей начинал потихоньку приходить в себе, пытаясь скинуть с себя отчаянную тоску, и тягостную усталость, которая буквально рвала ему сердце.
Пододвинув Пашкин тулуп на диване, Сергей устало присел, тут же снова встал, достал из кармана полушубка истерзанную, измятую пачку «Беломорканала», закурил, и уставился на хозяина, который с шутками-прибаутками суетился возле самогонного аппарата.
- Серый, ты дверь чутка приоткрой, а то нам и пить-то не нужно будет! – с неизменной улыбкой, оглянувшись, попросил хозяин гостя.
- Духан-то, чуешь какой у меня здесь! И пить не надо!
— Это точно! – поднялся Сергей с дивана, и приоткрыл немного дверь. С улицы тут же потянуло чистым зимним воздухом.
- Серый, а ты помнишь, как мы моего Лупня напоили у Федьки на свадьбе?! – отходя от печки, и напр к столу, спросил он.
- Ну так чё ж не помню? Классно погуляли тогда – отозвался, оживившийся Сергей.
- Твоя ведь тогда идея была, стервец – открывая дверку стола и нагнувшись, доставал он ещё один стакан, и  хитро прищурившись, обернулся в пол-оборота к гостю.
- Не, ну это история умалчивает, старина! Может и не я, не помню. Мы все тогда хорошенькие были – смутившись, поднялся с дивана Сергей и подойдя к печке, открыл дверцу и выкинул окурок, в весело трещавшее жерло печи.
- Я щас! – хлопнув гостя по плечу и озорно подмигнув, хозяин юркнул за дверь. Тут же вернулся с бутылкой, заткнутой импровизированной пробкой из куска газеты. Стряхнув с донышка остатки снега, он гордо показал бутылку Сергею – Во, холодненькая! И тут же продолжил прерванный спор.
- Ты, ты! Не отбрёхивайся, я-то хорошо помню, как бедолага Лупень, песняка нам тут выдавал! – разливая слегка мутноватую самогонку по стаканам, утвердительно заключил Пашка.
Они были подростками лет пятнадцати, когда  Пашкин сосед Федька, весной пришел из армии, и летом женился. Гуляла там вся деревня, и гуляла основательно, с плясками, с драками, и прочими сопутствующим событиями, как и на любой русской свадьбе. Младший брат жениха, Санька тырил по тихой со свадьбы самогонку, благо учёт никто из взрослых не вёл, и через забор переправлял добычу мальчишкам.
Не забывал, естественно и про закуску, так что вскоре и у Пашки в летней кухне, а вернее, за столиком возле неё, развернулась ещё одна гулянка малолетних паршивцев.
И будучи уже навеселе, кто-то из пацанов, а их было четверо, предложил напоить самогоном Лупня, неуклюжего, смешного Пашкиного пса.
 Непонятно какой породы, нескладный, цвета  подгоревшего молока, с длинными ушами, и большими глазами навыкат, этот смешной пёс был страшным обжора, и постоянно хотел есть. Этим и воспользовались мальчишки. Они долго, смеясь, спорили будет ли жрать рыбные консервы, пропитанные самогоном, этот вечно голодный обжора. И решили-таки это проверить. Основательно пропитав куски рыбы в самогоне, кто-то услужливо подложил их в миску Лупня, и тот немного поворотив мордой, всё же принялся уплетать такую «странную» рыбу. Посмеявшись, и удивившись прожорливости пса, они тут же забыли про него, и продолжили свою «подпольную» свадьбу.
А за забором, тем временем, от всей души гуляла и веселилась свадьба, когда некоторое время спустя, вдруг посреди разухабистой гармошки раздался  громкий, и до жути печальный собачий вой.
 Это Пашкин Лупень, неуклюже расставив передние лапы, и качаясь из стороны в сторону, пытаясь задрать морду вверх и прикрыв глаза, самозабвенно выл. И выл с такой силой, что заглушил и гармошку, и пьяненьких певцов. Свадьба тут же стихла, и к Пашкиному забору прибежала мамка Павла.
- Пашка, стервец такой, ты что там с собакой делаешь?! – раздался из-за кустов смородины, её грозный и абсолютно трезвый голос. У мальчишек со стола мигом слетела и самогонка и закуска, не осталось даже и намека, на их «преступление».
- Теть Кать, да это Лупень сам воет, мы его и не трогали! – заступился тогда за Пашку Серега, закричав ей в ответ.
А пес тем временем, перебивая кричащего Сергея, с ещё большей страстью, и ещё больше раскачиваясь, продолжил свой вой.
- Ну я сейчас приду, всем там вам дам! Не трогайте пса, паршивцы! – прозвучала из-за забора, основательно пугающая угроза.
 И вероятно, мать Пашки выполнила бы своё обещание, но к счастью для мальчишек, бедный, и мертвецки пьяный пёс, вскоре рухнул возле своей будки, и затих.
- Во, сдох что-ли? – испуганно вскрикнул Санька, младший брат жениха, их поставщик самогона.
 Пашка, поглядывая на соседский двор, опасаясь взбучки от матери, подошел к лежащему Лупню, и присел рядом с ним на корточки.
- Да, не! Вроде дышит! Он пьяный, пацаны! – почти шепотом, весело вскрикнул Пашка, зажимая ладошкой рот.
- Офигеть, алкаш, а ещё собака! – беззвучно засмеялся Серёга.
- Так он, пацаны, все три куска сожрал! – снова, расплывшись в довольной улыбке, шепотом кричал Пашка пацанам.
Не досталось мальчишкам тогда от взрослых «на орехи». Они, предусмотрительно прихватив и самогон, и закуску, бросив пьяного пса, смылись на берег реки, подальше от всевидящего ока матерей, и продолжили свой сабантуй уже вдали от взрослых.
А свадьба, тут же забыв про  вой пса, зашумела своим нескончаемым весельем.
- Да, веселые времена были, есть что вспомнить – хрустя малосольным огурцом, довольно, с ноткой ностальгии, произнёс Пашка, подавая огурец Сергею, который всё ещё  держал стакан, почти полный самогона, и не моргая, смотрел прямо перед собой.
- Ну, чего греешь-то? Погнали! Ты чё сёдня, какой-то не такой? Случилось, чё? – легонько подталкивая друга ногой, наседал Пашка на Сергея.
- А?! Да не, ничего не случилось, детство вспомнил – выдохнув, залпом выпил гость,  и крякнув, от крепости выпитого, взял протянутый огурец.
- Не, нормально всё – закусывая, зачем-то повторил он.
- Как это твоя умудряется посреди зимы малосольные огурцы хранить? Как она их делает, никак не пойму? – увёл он друга от неприятных расспросов, а тот сразу же переключился на любимую тему.
- Да, Серый, что ни говори, а моя Тамарка, готовить засолки умеет, как никто у нас в деревни. Она же рецепт твоей, вроде давала? Иль нет? – наливая ещё по одной, гордо рассуждал Пашка.
- Ну, так как мой первак, чего молчишь, не хвалишь?! – хитро прищурившись, спросил он
- Да дюже крепкий, Паш, градусов шестьдесят! Аж обожгло в нутрях всё – отозвался Сергей, прикладывая руку к груди.
- Хорош, хорош! Куда ты насыпаешь? – остановил он Пашку, который опять готов был налить обоим по целому стакану.
- А то я до дому не дойду. Перекурим давай, шибёт твой продукт не слабо, я уже поплыл – доставая остатки папирос, отнекивался Серёга.
- Ну давай, перекурим, коль не шутишь – поставив бутылку на стол, взял он папиросу из пачки гостя, и уселся рядом.
- Во, Серый! А как ты ему задницу скипидаром намазал, забыл? – оживлённо подскочил с дивана Пашка, едва прикурив.
- Или опять скажешь, не ты?! А?!
- Не, не! Тут признаю, моя вина, Паха! Каюсь, каюсь, каюсь – умоляюще скрестил руки на груди, заулыбавшийся Сергей.
- Так он сам был виноват, подлец! Все грядки у нас подрыл, да потоптал! – примирительно улыбаясь, заключил виновник давнишнего происшествия.
- А я иду домой, глядь, мимо меня мой Лупень мчит как олень, ушами машет! Я ему кричу: - Лупень! Лупень! А он шары свои вылупил, и мимо промчался. Я тогда, грешным делом, решил уже что придётся пристрелить пса моего, бешенством заразился! – забавно размахивая руками, хохотал, вспоминая тот смешной случай из детства.
Судьба, будто специально послала нашему герою, этого весёлого, беззаботного хохмача Пашку, чтобы Сергей  успокоился и пришёл в себя.
И он действительно, глядя на рассказчика, тоже принялся хохотать над собой и над бедным Пашкиным псом.
- Во, ты глянь на них! Сидят, пьют!
- Пьют и ржут! – чей-то громкий весёлый, с издёвкой голос, оборвал  Пашкин смех.
Сергей, не переставая улыбаться, обернулся к двери, и увидел Тамару, жену Павла со свертком под мышкой.
- Серега, привет! С Наступающим! Ты где своего конягу гонял, что грива аж в сосульках? – и не дожидаясь ответа, игриво толкнув Сергея в плечо, хозяйка прошла к столу и положила сверток.
С появлением этой крупной, красивой женщины, в  летней кухне сразу стало тесно.
- Так, Савин, ты уже хорошенький? – нависнув над сидевшим мужем своей внушительной фигурой, с угрожающим видом обратилась она к притихшему Пашке. Было непонятно, то ли она смеется, то ли действительно зла на мужа.
- Томочка, ты что дорогая, я ж как стекло, ни в одном глазе, ща снег побегу чистить, я же только Серегу обогреть – подскочив с дивана, смешно и сумбурно затараторил Пашка, неуклюже махая своими длинными руками.
- Садись, дорогая – услужливо схватив свой полушубок с дивана, заискивающе предложил он жене место, и пошел к вешалке.
- Ладно не суетитесь, молодой человек, лучше налейте даме стопку - весело подмигивая Сергея, расстегнула свою телогрейку Тамара и сняв её, легко бросила мужу, стоявшему возле двери в ожидании своей участи.
- Гарсон, повести даме шубу, пжалста! – жеманясь и изображая из себя важную особу, вальяжно произнесла она и расплывшись в добродушной улыбке, плюхнулась на испуганно заскрипевший диван. Было видно, что Тамара находилась в прекрасном настроение и наверное, даже выпила с соседкой стопку, и вероятно не одну.
И мигом оценив ситуацию, хитрый Пашка уже смело прошел к столу и открыв дверку, стал искать в его недрах рюмку для жены.
- Мать, а вы гляжу тоже праздник с Зойкой встречали? – оборачиваясь к своей,  вроде бы, уже не грозной супруге, с добытой из темноты стола стопкой, подозрительно спросил Паша.
- Мужчина, в чём дело?! Имею полное право с соседкой пригубить по сто капель, и не вашей вонючей самогонки, а настоящей русской водочки! – издеваясь над мужем, и снова подмигнув гостю, весело остудила она не в меру подозрительного супруга.
- Наливать, не сметь трогать женщину, подлец! – источала вокруг себя энергетику веселья, эта красивая, разрумянившаяся женщина с серой шалью на плечах.
Поняв,  что ему в этот раз ничего не грозит, повеселевший Пашка снова оживился, и по привычке дурачась, налил всем самогонки, и услужливо подал и жене, и гостю выпивку.
- Ну будем! С Наступающим! – коротко, словно опасаясь, что Тамара сменит милость на гнев, выпалил Пашка, и выпив, громко крякнул.
- Ну, что Серёжа, с Наступающим тебя! – Тамара, обернувшись к задумчиво улыбающемуся гостю, чокнулась с ним и тоже выпила.
И тотчас, хватая ртом воздух, она угрожающе замахала головой и руками на мужа, не в силах произнести ни слова.
 Пашка тут же поняв без слов требование жены, схватил ковшик и сунул жене в протянутую руку. Сергей, до этого молчаливо наблюдавший за хозяйкой, как-то обречённо вздохнул, и выдохнув, тоже выпил.
- Савин, я тебя убью, подлец! Компота жалко, так бы я тебе ковшиком врезала по бестолковке! – едва переведя дух от выпитого, Тамара накинулась на мужа.
- Ты совсем сдурел, Паша? Ты мне что налил?! – негодовала она, отдав мужу ковшик и рюмку, и утирая уголки глаз краем шали.
- Знатный первачок, скажи? – глупо улыбаясь, смотрел на жену довольный  Пашка. И тут же, словно спохватившись, и что-то вспомнив, испуганно затараторил: - Ой, Томочка, прости дорогая, я же тебе первачка налил, совсем забыл, что ты такое не пьёшь!
Но по хитрым Пашкиным глазам можно было понять, что налил он жене крепкого самогона умышленно, вероятно ревнуя её к соседям, и что его не позвали в гости.
 Сергей, тем временем мужественно выпил крепкий напиток, встал, и поставив стакан на стол, произнёс: - Ладно, спасибо соседи, домой пора. Поеду я, спасибо за стол, с Наступающим!
И внимательно взглянув на Пашку, подмигнул, и крепко пожав тому руку, подошёл к вешалке.
- Сергей, Татьяне привет, завтра в гости приходите! – радушно пригласила оклемавшаяся от самогонки хозяйка.
- Хорошо, передам. Ну пока бывайте, пошёл я – с этими словами накинув полушубок, и сунув папироску в рот, Сергей вышел из кухни, и плотно притворил за собой дверь.
- Что-то странный у тебя друг сегодня, хозяин! Вид, как у побитой собаки! Улыбается, а самому, видно плакать хочется! Вы что тут обсуждали, гармонист?! – ткнула валенком мужа Тамара.
- Да не, ничё такого, детство вспоминали. Свадьбу Федькину. А точно, он какой-то потерянный сёдня! Может с Танькой разругались? – озадаченно отвечал Пашка.
Оставив хозяев одних, Сергей вышел из ограды, плотно прикрыл калитку, и подойдя к саням, негромко вскрикнул: - Домой, Гнедок!
Конь встрепенулся, и послушно стронул сани с места.
Сергей прикурил последнюю папиросу, и скомкав пустую пачку, со злостью швырнул её в снег. Туда же отправился и полупустой коробок спичек.
Человек словно избавлялся от улик своего преступления. Смахнув не кстати набежавшую слезу, он глухо кашлянул, и пошёл вслед за санями, даже не запахнув полушубок.
 
Луна всё так же любопытно щерилась на деревню, брызгая искорками чистейшего снега по краям дороги, и по крышам домов.
Самогонка не помогла Сергею, она лишь на некоторое время сгладила картину ужаса, пережитого человеком. Но оставшись наедине со своими мыслями, он вновь окунулся в горькие переживания.
 Савины жили на другой стороне улицы, в трёх домах от Сергея, и скоро Гнедой уже стоял у закрытых ворот, нервно оглядываясь на отставшего хозяина, явно торопясь в тёплое стойло.
- Иду уже, иду! – подбадривая всё ещё не успокоившего коня, прокричал Сергей, подходя к своему двору. Обойдя стоявшего коня и нежно хлопнув того по крупу, Сергей открыл калитку и зашёл во двор. В большом окне зала были видны синие всполохи света, наверное, семья смотрела телевизор.
Увидев во дворе просторную, утепленную будку Мухтара, он на мгновение увидел морду собаки, торчащую из неё. Испуганно вздрогнув, Сергей чуть не завыл от жалости, прогоняя секундное наваждение.
 Никогда Мухтар уже не будет  лежать в этой будке. Его растерзанные останки, наверное, давно растащили по тайге голодные убийцы. Скрипя зубами от ненависти к волкам, он открыл ворота, и Гнедой без команды ввёз сани во двор.
На крыльце мягко хлопнула дверь, и Сергей, закрывая ворота, оглянулся, и увидел жену, спускающуюся к нему по ступенькам.
- Отец, ты чего так долго, я уже переживаю! – укоризненно вскрикнула она, приближаясь к мужу.
- А чего ты без шапки? Сергей! Что случилось? – сыпались вопросы встревоженной Татьяны, которая подошла вплотную к мужу, и внимательно его разглядывала.
- Тьфу, блин! Точно! Шапку у Пашки забыл, мать!
— Вот ядрён-батон, как я так? – удивлённо щупал свою непокрытую голову Сергей.
- А к Савину-то зачем заходил, Серёж? Что случилось? И где Мухтарик?! -не успокаивалась жена.
- Мать, тебе на какой вопрос отвечать? Ничего не случилось, вон гляди красавицу какую нашёл еле-еле! – подхватив их саней ёлочку, он воткнул её в снег перед взволнованной женой. И пока та разглядывала лесную красавицу, он продолжил отвечать: - Ты же Пашку знаешь он не отвяжется! Зазвал меня в гости, он как раз самогонку гонит в кухне. Ну выпили понемногу, Тамарка пришла, ещё выпили. Всё. Шапку заберу завтра. Чай, не последняя у меня, да и тепло на улице.
Татьяна, внимательно слушая мужа, переводила взгляд с елочки на Гнедого, на мужа, и снова на елку.
- Ну, понятно, а этот шлында где? Опять по деревне шастает? – успокоенная Татьяна, разглаживая ветки ёлочки, спросила снова у мужа. Тот, явно обрадованный подсказкой жены, согласно закивал головой, и радостно зачастил: - Дак он ещё возле околицы рванул с саней, я и звать не стал! Придёт, как набегается. Калитку не буду закрывать.
- Дети спят уже, нет? – распрягая Гнедка, спросил Сергей у Татьяны. Та вновь внимательно глянула на него и спросила: - Точно, всё нормально, Серёж?
- Да нормально всё, спать только хочу – буркнул тот, и повёл коня в сарай.
- Мать, иди в дом, не мёрзни, я скоро приду. Ужинать не буду, у Пашки поел. Ложись, меня не жди.
- Танюш, слышь! Папирос со спичками вынеси только, на перилах оставь! – крикнул он жене, которая уже поднималась по крылечку в дом.
- Хорошо, сейчас вынесу! Ты недолго тут, завтра Новый год, много работы! – откликнулась успокоенная Татьяна и скрылась в доме.
Сергей стоял посреди двора и немигающим взглядом смотрел на будку Мухтара. К горлу подступал комок, предательски наворачивались слезы, и дышать становилось трудней. Неожиданно он рванулся в стайку возле летней кухни, и выскочил оттуда с широкой деревянной лопатой, сделанной им в прошлом году собственноручно.
В каком-то приступе злобной паники выскочив за ворота, Сергей с остервенением принялся бросать снег, расчищая свою территорию. Не услышал, как жена кричала ему с крыльца, вынося папиросы. Не слышал, как проходящая мимо соседка окликнула его, и не дождавшись ответа, непонимающе пожала плечами прошла мимо. Он не хотел ничего слышать, и тем более кого-то видеть. Сергей с невероятной злобой автоматически швырял и швырял по сторонам пушистые облака снега, словно те были в чём-то виновны. Пот и слезы противно щипали глаза, но человек не замечал их, и упорно продолжал раскидывать снег, словно он очищал не свой двор, а свою беспощадную память, которая помнила всё до мельчайших деталей.
Сброшенный полушубок сиротливо лежал в сугробе, полузасыпанный снегом, но Сергей и этого не видел, работая до исступления.
Наконец сил закончились, и он в изнеможение рухнул в сугроб вместе с лопатой. Сидя в снегу, чуть подрагивающими руками вытирал лицо снегом, и приходил в себя.
 Удивленно посмотрел на свой полузасыпанный полушубок, и поднялся из сугроба. Встряхнув его от снега, накинул на плечи и пошёл к крыльцу. Поднявшись по ступеням, забрал пачку «Беломорканала» и коробок спичек, спустился, и зашёл в летнюю кухню. Здесь он сел на диван, закурил, и долго сидел, непрерывно курил, о чем- то размышляя.
Наконец поднялся, заглянул за давно нетопленную печь, и вытащил оттуда деревянную подставку-крестовину для елки.
Вышел из кухни, задумчиво осмотрел идеально расчищенный двор, выдернул елочку из снега, и позабыв про лопату, пошёл в дом. Завтра предстоял трудный день, да и ночь будет не спокойной. И хотя настроения не было совсем, гостям этого знать незачем. Грустно размышляя о предстоящем празднике, оставив ёлочку на веранде, Сергей зашёл внутрь дома.

Заспанный Сергей, накинув на плечи полушубок, спускался с крыльца во двор, когда из будки неожиданно выскочил Мухтар, живой и невредимый, и бешено мотая хвостом, побежал к нему.

Подбежав, вскинулся на задние лапы, передними уперся тому в грудь, и принялся облизать Сергею лицо.

- Мухтар, ты живой, бандит! Ты живой, старик! – радостно завопил человек, прижимая к себе любимого воспитанника.

- Мухтар! Мухтар! Ты жив, бродяга! – снова восхищённо кричал Сергей, не переставая удивляться и радоваться возвращению своего верного пса.

Он был безумно рад, что Мухтар каким-то чудом остался жив.

И пёс даже не был ранен, и не покалечен волками!

Сергей был на седьмом небе от счастья!
Кончился, наконец-то его кошмар, и снова будет всё хорошо, как и прежде. И теперь-то он уже точно, никогда не бросит своего верного Мухтара, который спас ему жизнь!

Но вдруг, страшно и совершенно неожиданно, вместо Мухтара, человек увидел перед собой окровавленную морду огромного, одноглазого седого волка, который уже вцепился в отворот полушубка, и внимательно смотрит на него, угрожающе рыча, скаля изломанные жёлтые клыки.

Сергей покрылся мокрым потом. Он стоял, и словно загипнотизированный в ужасе смотрел на волка, не в силах пошевелится.

А тот, вдруг резко и неожиданно прыгнул на Сергея, и повалив его в снег, навалился всей тушей на грудь человеку, угрожающе рычал, и тянул свою ужасную, вонючую пасть к горлу человека, не давая тому вдохнуть воздух.

- Уууу! – задыхаясь, схватился за горло, глухо замычал в ужасе Сергей, и вскочил с кровати. От резкого движения он зашатался, и едва не упал, но успел ухватиться руками за подоконник. Голова дико кружилась, холодный, липкий пот противно защекотал между лопаток.

Проклятая реальность снова беспощадно ударила его своей жестокостью.

Не было никакого Мухтара, не было седого старого волка, не было ничего.

Осталась, и никуда не делась, тупая, щемящая боль в сердце, от пережитого кошмара, и желание снова заснуть, и не просыпаться уже никогда.

Обхватив голову руками, человек снова упал на кровать, и теперь сидел на скомканной постели, и жалел, что проснулся. Ведь во сне, он увидел, хоть и ненадолго Мухтара, и там всё было как всегда.
Там была его прежняя, замечательная жизнь.

- Папа, папа! Ты проснулся?! А мы уже елочку видели! Красивячая, пап! – прибежал в комнату младший сын, и радостный, прижался к взъерошенному, ещё толком не проснувшемуся отцу.

- Отец, доброе утро! Разбудили-таки батю, сорванцы! – в комнате появилась Татьяна с полотенцем в руке: – Я занесла в зал ёлку, чтоб отогрелась, поставь в крестовину, пусть наряжают!

Сергей, ещё не очухавшийся от ночного кошмара, непонимающе смотрел на сына с женой, и только кивал согласно головой.

- Так, брысь отсюда! Сейчас отец придёт, сделает вам елку, будете наряжать! – легонько шлёпнула она Мишку полотенцем по заднице, выгоняя из спальни.

- Если конфеты стрескаете, фантики будете лопать! – улыбаясь, весело закричала вслед убежавшему сыну Татьяна.

- Привет, Серёж, что плохо после вчерашнего? – присела рядом на кровать Татьяна, и участливо разглядывала мужа.

- Да нет, нормально, кошмар только приснился. Щас, очухаюсь. Чаю налей, Танюш, я щас приду – попросил Сергей, и стал одеваться.

Голова всё-таки немного побаливала, то ли от Пахиной самогонки, то ли от плохого сна. Но делать было нечего, наступал новый день и скоро новый год, жизнь кипела в его шумном семействе, нужно было вставать, и приниматься за дела.

Одевшись кое-как, Сергей набросил свою старенькую фуфайку, и вышел во двор. В глаза ударил яркий солнечный свет, отражающийся от снега, и он невольно зажмурился.

Вся его вчерашняя работа пошла прахом, снегу за ночь опять навалило немало, и придётся снова расчищать двор. Проходя в туалет, который примостился в самом конце огорода, он кинул взгляд на крышу своей «столярки», как в шутку называл он свой небольшой сарай, где он занимался своими столярными работами. Руки у Сергея росли из правильного места, и он любил работать с деревом, вырезая красивые наличники на дом, рамы на парники, в общем, работы у него хватало. А тут ещё Татьяне приспичило тротуар во дворе поменять. Старые доски сгнили от времени, и Сергей решил заменить их на плитку. Думал, мараковал как подешевле их изготовить, и таки надумал. Золу из печи они теперь не выбрасывали, а копили всю зиму. Из нее Сергей и лил небольшие плитки на тротуар. Получалось очень неплохо и красиво, и практично.

С плоской крыши невысокого строения уже свисали снежные «сиськи», грозя рухнуть вниз. Подумав, мимоходом, что здесь крышу тоже пора уже почистить, Сергей по тропинке прошёл в туалет.

Вернувшись с улицы, он умылся, и хотел было попить чаю, но неугомонные отпрыски не дали ему этого сделать.

- Пап, ну пошли уже елку поставим! Нам ведь наряжать уже надо! Мы и крест уже принесли! – завопили в два голоса, недовольные, нетерпеливые сыновья, неожиданно возникнув на кухне. Сергею ничего не оставалось, как взять с веранды свой топорик, и пойти к ним в зал, устанавливать свой трофей.

Здесь он быстро, тремя точными движениями, отсек от ствола лишнее, и наклонив елочку, ещё тремя ударами обуха вогнал ствол в крестовину, и довольный своей точной работой, весело спросил у сыновей: – Ну вот, так пойдёт?!

С этими словами он опустил елочку на пол, пристукнув при этом крестовиной.

- Как будто здесь и росла! – собрав остатки, которые он срубил с елочки, Сергей поднялся с колен, оценил свою работу, и потрепав по нечёсаной голове старшего, пошёл пить чай, тем более из кухни уже кричала Татьяна.

Обрадованные мальчишки засуетились вокруг ёлки, но отец предоставил детям самим наряжать елку, и лишь выходя из зала крикнул: – Звезду будете наверх цеплять, меня позовите, а то опять разругаетесь, или ёлку завалите! И веник потом возьмёте, подметёте всё здесь хорошо! - и пошел на кухню.

Работа и общение с домочадцами немного успокоили Сергея, и он, почти позабыв про страшный сон, начинал приспосабливаться к новой реальности.

- Все, успокоились, зануды?! Уже половину конфет вытаскали, пока ёлку ждали! – весело докладывала мужу о проделках сыновей, радостная Татьяна.

- Опять пустых фантиков навешают, обжоры! – наливая мужу чай, беззлобно ругала он сыновей, которые договаривались вешать все шоколадные конфеты на елку, и не есть их до Нового года. Но это у них плохо получалось, оба потихоньку тырили конфеты, аккуратно выворачивая их из обёртки, и на елке к Новому Году оказывались в основном пустые, разглаженные под форму конфет, фантики.

- Так, отец! Поешь, и ныряй в подпол! Банки мне все достанешь, какие покажу. У меня в основном все готово, пельмени, холодец стынут на веранде, осталось банки с соленьями достать.

- Там снегу снова навалило, надо идти лопатить, да баню топить надо – отозвался Сергей.

- Так я не знаю, что ты спишь, как слон? – обернувшись от печки к мужу, ехидно подначила Татьяна.

- А что, слоны много спят? – хитро прищурившись, парировал Сергей.

- А я знаю?! – уже откровенно смеясь, развела та руками.

- Ты время видел?

- Ни хрена себе, я спать?! Половина одиннадцатого! – удивленно вскрикнул Сергей, взглянув на старенький облезлый будильник на полке возле печки.

- Намерзлись вчера в тайге с Мухтаром, вот и спишь! Он там прибежал? Я ему поесть сготовила, вынесла, а его ещё нет! Ты выходил, не видел?

- Да нет, не прибежал ещё. Ладно, я полез в подпол, что тебе доставать? – не допив чай, и не доев свой бутерброд, Сергей, пряча взгляд, заторопился в подпол за банками с соленьями.

- Ты полезай, я щас сама покажу! – откликнулась жена, не отворачиваясь от плиты, где у неё что-то шипело и шкворчало.

Сергей залез в подпол, достал все, на что ему указывала подоспевшая жена, вылез, и закрыв подпол люком, бросил сверху дорожку и выглянул в зал, узнать, как идут дела у его притихших сыновей. На его удивление мальчишки дружно и увлечённо наряжали елку, не ругаясь и не споря, и даже не задирая друг друга.

Удовлетворенно хмыкнув, он улыбнулся, и зайдя снова к Татьяне на кухню, знаками показал в зал, и поднял большой палец вверх. Татьяна все прекрасно поняла, и тоже заулыбавшись, махнула рукой, дескать, не будем «работничкам» мешать.

Сергей прошел в прихожую, и стал одеваться на улицу.

- Мать, ну все, я на двор, тебе что- нибудь ещё по дому нужно?

- Угля набери, на веранду поставь! Ну, баню затопи, и пока вроде всё! – отозвалась из кухни Татьяна.

Взяв пустое ведро, Сергей вышел из дома во двор, и невольно стараясь избегать взглядом будку Мухтара, насыпал угля, отнес на веранду, и принялся чистить снег.

Так за обычными домашними делами незаметно подкрался вечер, наполнив зимний воздух предпраздничным переполохом. Сергей вышел из жарко натопленной бани на двор, и закурил. В деревне уже чувствовалось наступление Нового года.

Кто-то куда-то спешил, мимоходом поздравляя Сергея с праздником, кто-то уже предлагал проводить старый год, но тот устало улыбался, и отнекивался. Едва он собрался пойти подкинуть в печку уголька, как перед воротами нарисовался Пашка с его шапкой в руках.

- Алле, хозяин, с наступающим! – весело закричал он, открывая калитку к Сергею во двор.

- Здорово, Паха! И тебя, тем же концом, да, по тому же месту! – обрадованно вскрикнул Сергей, ловко поймав, неожиданно брошенную Пашкой шапку.

- Во, блин! Реакция есть, дети будут! – изображая крайнее удивление, Пашка поздоровался с Сергеем и спросил: - Танюха твоя дома?

- Ну а где ж ей быть? Дома с пацанами, а что хотел?

- Да, моя отправила меня к вам, за какой-то фигнёй, блин опять забыл, как называется – уже подвыпивший Пашка смешно корчил рожу, и морщил лоб.

- Ну как её, ну вот скажи, Серый! – он умоляюще смотрел на друга.

- Да иди ты в баню, я-то почём знаю? – смеясь над забывчивым другом, Сергей ткнул Пашку в плечо.

- Ну эта хрень, её ещё добавляют в салат! Слово мудрёное ещё такое, не наше!

- Соль?! – подначил друга Сергей.

- Да какая на хрен соль? Чё, я соль не знаю?

- Сахар? – отстраняясь на всякий случай от Пашки, смеялся над ним Сергей.

- Да и ты в баню, какой сахар? – намахнувшись на друга, шутливо сердился Пашка.

- Кстати, точно, пошли в баню! – приоткрыл он полу тулупа и показал Сергею бутылку, вероятно с самогоном.

- Пошли по чутарику врежем, я сразу и вспомню – хитро предложил Пашка…
Эпизод 10. НОВЫЙ ГОД

- Пашка, ты не рано нарезаешься?! Новый год проспишь! Кто народ веселить будет? – внимательно посмотрев на друга, с усмешкой спросил Сергей.
Обычно на Новый год к Сергею с Татьяной приходило много соседей, родственников, и гуляли они весело, и без скандалов. Иногда собиралось до двадцати человек в их большом, красивом доме. Николаевы никому не отказывали в гостеприимстве.
Пашка с Тамарой тоже всегда приходили к ним отмечать новый год, как, впрочем, и все остальные праздники. Тамара всегда, несла свои салатики и закусочки, как она их называла, а Пашка, как обычно, уже слегка в подпитие, тащил под мышкой свою потрёпанную гармошку, доставшуюся ему от отца и конечно большую бутылку самогонки. Как утверждал Пашка, отец всю войну прошёл с этой гармошкой, и она якобы, там спасла отцу жизнь. Но зная Пашку, в его байки верить нужно было с оглядкой.
Зато играл на ней Пашка просто мастерски, находясь в любом состояние. Даже, когда гармонист был уже предельно пьян, сидел на стуле закрыв глаза, и казалось крепко спал, пальцы сами, независимо от их хозяина, шустро бегали по кнопкам.
К тому же ещё, этот весельчак обладал уникальным слухом, и мог сыграть любую песню, какую бы не затребовали гости. Никто не учил его игре на гармошке, все как-то получилось само собой, опять же, со слов Пашки, конечно.
Иногда посреди гулянки, Пашку, подхватив под руки, тайком утаскивали на другой конец деревни, где дальние соседи тоже требовали плясок и веселья. И Пашка, этот добрый малый, не мог никому отказать. Правда, потом его, всё же, горланя по дороге песни на всю деревню, приводили обратно. И довольный гармонист, покачиваясь, и пьяно ухмыляясь, гордо ставил на стол бутылку спиртного - «магарыч за оказанное веселье» - так он сам это называл. И надо отдать Пашке должное, и играть на гармошке, и пить он умел, как никто другой. Даже когда одна половина гостей, не выдержав бурной ночи, спала кто где, а вторая половина уже просыпалась, и требовала продолжение праздника, наш Пашка самозабвенно терзал гармошку, выдавая из неё такие звуки, что казалось уставшая гармоника уже в истерике рыдала и плакала, моля о пощаде.
Иногда, когда кто-нибудь просил гармониста спеть, пьяненький Пашка, с потухшей папироской в уголке губ, начинал петь своим неожиданно приятным, с хрипотцой, баритоном, просыпались даже очень пьяные гости, и разыскивая на длиннющем столе похмелиться, хриплыми голосами пытались подпеть гармонисту. В общем, если честно, без Пашки и праздник был не праздник, и свадьба не свадьба.

- Серый, ну хорош, ерунду городить! Ты чё, меня не знаешь? Пошли по чуть-чуть, у меня и закусь есть! – хлопнув себя по карману отозвался Пашка.
- Ну что с тобой делать? Пошли. Только не в баню, там жарища, пошли в кухню – Сергей, усмехнувшись, надвинул Пашке шапку на глаза, и подтолкнул того в летнюю кухню.
Войдя первым, Пашка уверенно прошёл к столу, и по-хозяйски открыл дверцу. Присев на корточки, достал два стакана, и довольно произнес: - Ну, во, цэ ж другое дело! Аллес гуд!
Пашка любил вставлять в разговор всякие экзотичные словечки, значение которых он даже не знал, но пользовался ими, будучи в хорошем настроение.
Громко и сильно дунув в стаканы, он достал из кармана полушубка бутылку с мутноватой жидкостью, и оглянувшись на хозяина, будто
извиняясь, произнес: - Тока, это не первак! Тамарка подчистила первак мой весь! Спрятала! Хорошо, я заначку себе делаю всегда!

Хитро подмигнув Сергею, он вытащил из горлышка бутылки пробку из плотно свернутой газеты, и разлил по стаканам самогонку. Поставив бутылку на стол, полез в карман и вытащил из него небольшой сверток. Развернув газету, он с удовольствием показал другу аккуратно нарезанные куски сала, и хлеба.

Сергей внимательно смотрел на повеселевшего, смешно суетящегося друга, и улыбаясь, с лёгкой укоризной произнёс: - Паха, ну ты не можешь, чтоб в тихую не пить! Терпелки нет, до вечера подождать? Алкач, ты Паха, и нас с тобой сейчас точно застукают! – иронично оценивая действия товарища, закуривая, посмеивался Сергей.

- А моя щас точно выйдет, давно меня не проверяла – присев на корточки возле печки, и приоткрыв дверцу, он выпустил клубы дыма, угрожающе заявил Сергей.

- Ну так давай шустрее, чего ты раскурился? – царапая ногтем замерзшее стекло окна, и вглядываясь на происходящее во дворе, поторопил Пашка Сергея.

- Давай, с Наступающим! – протягивая Сергею стакан, хитро подмигнул Пашка, и одним глотком опустошил содержимое своего стакана.

Сергей выбросил окурок в печку, поднялся и взяв у Пашки стакан, подошёл к столу.

- Ладно, Пашка, удачи нам всем, прости, Господи! С Наступающим! – грустно произнёс Сергей и одним махом выпил.
- Ты это чего? – перестав жевать, удивленно взглянул на друга Пашка.
- Ты чё это, Бога-то вспомнил? Не Пасха сёдня, чай? – оторопело смотрел он на Сергея, сделав круглые глаза.
- Да так, что-то, к слову, пришлось. Проехали. Ты вспомнил, зачем пришёл? – взяв кусочек сала, и отломив немного хлеба, спросил Сергей удивлённого друга.
- Ты Серый, я погляжу, странный какой-то, последнее время – весело глядя на соседа, Пашка стал разливать им ещё.
- Так Паша, мне всё! Я пас, мне ещё дела делать! – накрыл ладошкой свой стакан Сергей.

- Сергей! – донёсся с улицы голос Татьяны.
- Ну вот, дождались! – испуганным шёпотом зашипел Паха.
- Убирай всё в стол, быстро! – Сергей приоткрыл двери, и вышел на улицу. На крыльце стояла Татьяна с кастрюлькой в руках. На ступеньках стояло пустое ведро под уголь.
- Ты чего, Тань? – негромко вскрикнул Сергей.
- Сергей, угля набери! Мухтар прибежал? – спросила она мужа.
- Да нет ещё, не было! – отводя взгляд, ответил он.

- Васильевна, с Наступающим тебя! – из летней кухни вышел Пашка, и широко распахнув руки, весело заорал хозяйке на крыльцо.
- Во, Паша! И тебя с Новым годом! – удивлённо глядя, на внезапно появившегося Пашку, закричала она в ответ.

Хитрый же Пашка, не давая хозяйке задать неудобные вопросы, тут же зачастил: - Танюша, меня моя прислала за этой самой, ну ты знаешь, она говорила! – смешно махая руками, объяснял Пашка, направляясь к крыльцу.
Сергей, ухмыльнувшись, закурил, и молча наблюдал как друг выкрутится из этой щекотливой ситуации.

- Ну эту фигню она просила, в салат которую она добавляет, у неё закончилась, сказала возьми в долг, у тебя всегда есть! – смешно и непонятно, не переставая, тараторил Пашка, подходя к крыльцу.
Вдруг он резко остановился, не дойдя до крыльца пару шагов.

- Во, блин! Майонеза баночку она просила! Понапридумывают названий не наших, блин, башку сломаешь! Во, я голова, вспомнил! – обернувшись к Сергея, и сдвинув шапку на затылок, хитро подмигивая, радостно заорал Пашка.

Удивлённой хозяйке ничего не оставалась, как пожать плечами, и скрыться в доме, улыбаясь, и удивленно качая головой.

- Я там всё в стол заныкал, замёрзнуть не должна! Пусть будет на всякий пожарный! На похмелку!– Пашка заговорщицки подмигнул Сергею, и снова расплылся в довольной улыбке.

- Я же говорил, как намахну, так сразу вспомню! – гордо объяснял он задумавшемуся хозяину, про свою сообразительность.

- Ну, Паха, ну артист! Любого заболтает! - с лёгким восхищением отозвался Сергей, и ткнув друга в плечо, бросил : - Ладно, пока! Пошёл я дела доделывать!

Пашка, заполучив баночку майонеза, спешно ретировался из двора Николаевых, не дожидаясь вопросов от хозяйки, что они делали с Сергеем в летней кухне.

Да Татьяна вскоре, и сама в предпраздничной суете забыла о приходе Пашки, и занималась приготовлением угощений для семьи и гостей.

Сергей, работая по хозяйству, к вечеру закончил все свои запланированные дела, но скидывать снег с крыши своей «столярки» не стал, хотя Татьяна давно его просила. Она давно переживала, что мальчишки, бегая по крыше, проломят ее и покалечатся. Но Сергей был уверен в прочности своей самолично построенной мастерской, и не хотел разрушать крепость, которую соорудили на крыше его сыновья совместно с соседской детворой. Они там сделали даже небольшую горку, и скатывались с крыши в огород Натальи. Дети были всегда под присмотром, так что никто не возмущался их детским забавам. Да и загнать детвору домой, было пару пустяков, нужно было просто выйти на крыльцо и крикнуть, а не бегать по деревне в поисках загулявшихся детей. Так что, махнув лопатой по бокам крыши, и сбив свисающие снежные наносы, Сергей не полез разрушать детское пристанище. Ведь мальчишкам действительно было там интересно, а им с Татьяной спокойно.
Эпизод 11 Развязка.
Новый год ворвался в деревню стремительно и бесповоротно, со звоном бокалов с шампанским, глухими взрывами хлопушек, искрящимися бенгальскими огнями, и радостными криками людей, надеющихся в очередной раз, что теперь-то все будет по-новому, и счастье не заставит себя ждать. Люди привыкли обманываться, и верить в лучшее, ведь иначе исчезнет вся интрига жизни, и вероятно жить станет скучно и не интересно.

Погода тоже в этот раз не подкачала, на дворе было тепло и безветренно, и в воздухе кружились редкие снежинки, добавляя празднику загадочности и красоты.

Луна, на иссяня-чёрном небосводе, нагло вытаращилась своим ярко-желтым ликом на деревню, словно ждала, что и её примутся поздравлять с праздником уже подвыпившие граждане. Но народ вовсю веселился, не обращая на ночную гостью никакого внимания.

По всей деревне слышались веселые крики, в домах звучала музыка, гавкали озадаченные, но явно обрадованные собаки, удивляясь, почему это деревенский народ сегодня не спит, а шарахается по дворам, и орет песни на всю округу. Сибиряки гуляли, как всегда, весело и с размахом. Казалось, с Новым годом в деревню приходил и коммунизм, потому как всё вдруг становилось общим и бесплатным. И выпивка и закуска и даже ночлег.

У Николаевых, как всегда, собралось много гостей.

Как принято было у них в деревне, как, пожалуй, и везде, народ встречал Новый Год дома, а потом уже шли в гости к друзьям и родственникам. И лишь Степаныча, ввиду его абсолютного одиночества Татьяна с Сергеем уговорили прийти вечером, чтоб и проводить старый и встретить новый год всем вместе. Татьяна намыла детей в жарко протопленной бане, а Сергей по очереди, завернув в мягкий тулуп, быстренькому перетащил своих отпрысков в дом. Затем они со Степанычем тоже долго и с наслаждением парились, нахлестывая друг друга березовым ароматным веником, обливаясь ледяной водой, смывая все грехи, если верить народному поверью.

Эпизод 11 последний. КРОВАВЫЙ СНЕГ

Времени было уже второй час, и веселье было в самом разгаре. Татьяна бесконечно суетилась между столом и кухней, стараясь не оставить никого из гостей без внимания, и не дай Бог без какой-нибудь закуски.
И напрасно гости уговаривали её присесть и выпить.
Телевизор тщетно пытался перекричать захмелевших гостей, четверо мальчишек ещё крутилась под ногами, под столом, загонять спать их было делом бесполезным, да, впрочем, никто из родителей не пытался. Наоборот, мужики подстрекали своих чад помериться силой, и побороться между собой. И пацанята с радостью и азартом, схватывались между собой в нешуточной борьбе, подбадриваемая своими подвыпившими отцами-тренерами.
В общем, в доме Николаевых было как всегда шумно весело, и празднично.

Лишь хозяин вёл себя немного странно, он иногда вдруг ни с того, ни с сего замолкал посреди разговоров, замыкался в себе, и уставившись в одну точку, видимую только ему, молча сидел.
Ему сегодня снова пришлось солгать своей Татьяне о Мухтаре. И взяв у неё кастрюльку, с ненужной уже псу едой, он поставил её возле пустой будки. Детям он тоже солгал и успокоил, пообещав, что, набегавшись, Мухтар обязательно прибежит домой.
Неизвестно, что творилось в душе человека, но виду он старался не подавать, и лишь иногда как бы отключался от всеобщего веселья, и о чём-то думал.
Мы с вами, конечно, знаем о чём он переживал, но из гостей никто ни о чём не догадывался, и они просто подначивали и подшучивали над хозяином, пытаясь растормошить его, и поднять тому настроение.

- Аллё, гараж! Долго рюмку греть будешь, хозяин? – весёлый, неунывающий Пашка крикнул Сергею с другого конца длинного стола – Мы сегодня пить будем, нет?!
- Сереж, ты правда, чего задумался? – легонько ткнув его локтем в бок, участливо поддержала Татьяна мужа, который держал рюмку, но пить будто и не собирался.
- А? Да, братцы, всех с Новым Годом, с новым счастьем! – поднялся встрепенувшийся Сергей, пытаясь произнести веселый тост. Но видно это у него плохо получилось, потому что Пашка, выпив, довольно крякнул, и откусив малосольного хрустящего огурца, весело крикнул через стол: - Во, Серый, ты мне на моих поминках такой же тост скажи! Душевно!
И тут же весело захохотал, над своей шуткой.

- Чё болтаешь-то, дурак ненормальный! – сидевшая рядом Тамара отвесила мужу шуточный подзатыльник.
- А я, че? Я ничёго! - подмигнул он сидевшему неподалеку Степанычу и поднялся из-за стола.

- Мужчины, кто курить идёт? – жеманясь и оттопыривая мизинцы, придуриваясь, как всегда, предложил он друзьям.

- Так, братцы-кролики, курить на улицу! Там теплынь, не замерзнете, а то весь дом мне провоняете своим табачищем! – весело закричала она встающим из-за стола мужу и Степанычу.

- Там мне по сугробам не моросить, всем в туалете отливать! – нарочито грозно предупреждала она уходящих мужчин.

- И гоните с улицы Ивана с Володей, они там совсем уже закурились наверное! – вдогонку кричала им хозяйка. Иван был мужем её сестры Зои, а Володька приходился им дальним родственником, «седьмая вода на киселе» но мужик был хороший, добродушный, и они всегда приглашали его в гости.

- Девчата, давайте без мужиков выпьем, пока они там курят! – Татьяна заговорщицки озорно подмигнула подругам – Наливайте давайте, за нас, за девчонок!

- Дети, а ну-ка хватит бороться, мокрые уже! – тут же переключив внимание на своего старшего, который опять схватился бороться с соседским Борькой, которому он недавно проиграл.
Оставим эту шумную, весёлую кампанию в празднично украшенном, вкусно пахнувшем доме, и выйдем на улицу к мужчинам.

Развязка.

- Френды мои, о чём толкуем?! – весело крикнул с крыльца Пашка, стоявшим внизу Ивану и Володьке. Те что-то обсуждали, отчаянно жестикулируя, и не обращали на него никакого внимания. На дворе было необычайно тепло, несмотря на ночь. Мелкий снежок совсем прекратился, чуть присыпав землю.

Луна уже пряталась за облаками, лишь иногда обиженно выглядывая на невнимательных жителей деревни.

- Я не понял, мужики, весна что ли? – Степаныч удивленно вскрикнул, прикуривая папироску из Пашкиных рук.

- Не замерзли, Иван? – спросил Степаныч, спустившись с крыльца и подойдя к спорящим.

- Да нет, Степаныч, ты сам погляди, теплынь-то какая! – восторженно отозвался Володька.

- Итальянцы, идите в хату, там вас девчата заждались! Думают, вы тут приборами своими к забору примерзли! – снова схохмил Пашка, подойдя к мужикам.

- А чё это мы итальянцы? – удивленно спросил, заподозрив неладное Иван, и уставился на Пашку.

- Ну так они же грабалками машут, когда разговаривают! – добродушно объяснял тот.

- Да ну тя, Паха! Ты вечно сморозишь че нить, хоть стой, хоть падай! – удивился Володька и захохотал, легонько ткнул полураздетого Пашку в бок.

На крыльцо вышел Сергей в накинутом на плечи полушубке.

- Ого, ни хрена себе! Весна, что ли? – тоже восторженно закричал он, и сбросил с плеч полушубок на перила крыльца. Схватив руками горсть снега, он быстро слепил снежок, и запустил его в стоявших внизу гостей.

- Алле, хозяин! Хорош дурковать! Не зашиби! – ловко уклонившись от снежка, весело заорал Пашка. Он был рад, что его друг наконец-то развеселился, и можно будет, как всегда, весело провести с ним праздник.

А Сергей действительно, вроде бы пришел в себя, и вероятно от выпитого, настроение у него стало озорным и добродушным.

- Мужики, папироску кто даст? Блин, пачку в полушубке оставил! – хлопая себя по карманам, спросил подошедший к кампании, Сергей.

И взяв у Ивана папироску, прикурил и глянул в небо.

- Красотища сегодня, а народ? Давно так тепло не было на Новый год, скажи? - обратился он к друзьям.

- Эт точно! Отливать идёте?! – весело отозвался Пашка, и направился в туалет в дальний конец огорода. Степаныч, немного пошатываясь, пошёл следом.

- Паха, погодь что спрошу! – крикнул он Пашке, и тот, услышав, остановился возле мастерской Сергея.

Сергей тоже пошёл вслед за Степанычем, но те, уже обнявшись, о чем-то разговаривая, шли в конец огорода, к туалету.

Они уже миновали столярку Сергея, и до заветной постройки осталось метров шесть, когда Степаныч, буквально кожей почувствовал позади себя какое-то неуловимое движение, и тут же услышал вскрик, и глухой звук, словно кто-то ножом проткнул полиэтилен на парнике.
И тут же обернувшись, но ещё не выпуская Павла из своих крепких объятий, он увидел упавшего в сугроб Сергея, на котором распласталась черное тело волка.

- Сука, волки! – мгновенно протрезвев, страшно заорал Степаныч, оттолкнув, ничего не понимающего Пашку.

Секунды хватило Степанычу, чтобы оценить обстановку, и рвануться к борющимся в снегу телам, человека и волка.

Пашка же растерянно таращился на эту, казалось, абсолютно нереальную, просто дикую картинку, в пяти метрах от себя, и не мог даже двинуться с места.

Степаныч, на бегу сорвал с себя свой свитер, и намотав его на правую руку, бросился на волка, который молча вцепился в горло Сергея, и рвал того, почти накрыв своим телом человека.
С крыльца к ним уже бежали, успевшие зайти в веранду, и услышавшие крик, Володька с Иваном. В руках Ивана была лопата, которой Сергей всегда чистил снег.

Степаныч схватив волка за холку, и подставляя правую руку, обмотанную свитером, пытался стащить его с Сергея.

Но хищник уже почему-то не сопротивлялся и не нападал, его большое, сильное тело как-то странно задёргалось, затряслось в конвульсиях, и неожиданно обмякло.
Похоже, животное испустило дух.
С трудом отбросив мёртвое тело волка к дверям мастерской, Степаныч кинулся к Сергею, и ему в лицо, в глаза, брызнуло горячей кровью друга, который глухо хрипел, зажимая руками разорванное горло. Опомнившийся Пашка, подбежав к ним, бросился на колени в снег, пытаясь понять, что произошло с другом.

- Бинт, домой, скорей, мужики! – дико заорал Степаныч на Володьку с Иваном, которые подбежав к мёртвому, по-видимому, уже животному, тыкали в него лопатой, пытаясь понять жив тот, или нет, и что вообще происходит.

- Сука, бинт, тряпку, придурки! – в дикой злобе орал Степаныч на растерявшихся односельчан.

Сорвав с себя майку, он пытался оторвать руки Сергея от шеи, но перепачканные кровью они скользили, и не давали ему этого сделать.

Сергей лишь дико хрипел, издавая булькающие, непонятные звуки, и дергался на кровавом снегу, не отпуская рук от горла.

- Серый, бля, держись! – заорал в ужасе Пашка, и вскочив, пулей рванулся к крыльцу.

- Таня! Серёга! Бинты! Скорей! – вытаращив глаза, дико и бессвязно орал ворвавшийся в шумный зал, перепуганный Пашка.

Руки у него были все в крови, и вскочившая со стула Татьяна, тут же мягко, безвольно осела назад, потеряв сознание.

Завопили женщины, вскакивая со своих мест, бросились к обездвиженной хозяйке. Раздался плач перепуганных детей.

Поняв, что быстро бинты не получиться взять, Пашка рванулся на кухню, сорвал с крючков все, какие были полотенца, и бросился на улицу.

А на дворе стало снова необычайно светло, как днём.

Это любопытная луна, словно издеваясь над людьми, выкарабкалась из-за облаков, и бесстыдно уставилась на человеческое горе.

Подбежав к Степанычу, стоявшему на коленях возле Сергея, он увидел, что участковому удалось просунуть свою майку под руки Сергея, и та уже насквозь пропиталась темно-алой кровью.

- Руки! Руки! Брат! – плача, орал Пашка, расправив полотенце, готовый в любой момент закрыть рану друга.

- Паха, держи ему руку! Взяли руки! Сука! Быстро! – не своим голосом заорал Степаныч, готовясь выдернуть майку, и поменять полотенце на ране Сергея.

Старый вояка, не раз видевший на своем веку смерть, вероятно уже понял, что им не спасти Сергея, и от бессилия приходил в ярость.

Володьку он погнал за фельдшером Трофимычем, старым уже дядькой, который, наверняка был уже пьян. Да и что он сможет сделать в такой ситуации. Иван помчался звонить в город.

Но Степаныч уже хорошо понимал, всё будет кончено до приезда Скорой, если она вообще поедет к ним из города.

Сергей вдруг ослабил руки, и почувствовавший это Степаныч быстро и аккуратно выдернул мокрую, скользкую майку, и отодвинув руки пострадавшему, они наложили подобие повязки на шею раненого. Сергей начал слабеть на глазах, он только глухо хрипел, пытаясь что-то сказать, но это у него никак не получалось.

- Степаныч, бля! Что делать будем? – в панике, снова беспомощно завопил Пашка.

- Надо в дом занести его, кровью тут изойдет. Раны не вижу! Горло, он ему сука, распорол! Не голоси, как баба! – командный резкий голос, пришедшего в себя участкового, заставил Пашку замолчать.

Сергей вдруг поднял правую руку, и ухватив Павла за рукав, потянул его на себя.

- Серый, братан, ты чего?! – закричал Пашка поняв, что друг хочет что-то сказать. Он наклонился вплотную к нему, и с трудом услышал сквозь хрип и страшное бульканье: - Он меня не простил!

- Серый, понял! Понял! Кто тебя не простил? За что? - ничего не понимающий Пашка, удивленно посмотрел на Степаныча.
Тот и сам ничего не понимал, и лишь прижимая полотенце к ране товарища, с тревогой смотрел на умирающего друга. Первый раз в жизни он не знал, что ему сделать чтобы спасти его. Ещё немного и Сергей истечет кровью.

- Понесли его в дом! Голову придерживай, я его возьму! -скомандовал Степаныч, но раненый Сергей, видно из последних сил, отчаянно замотал головой, показывая, что не нужно его трогать.

Он схватил окровавленного участкового за руку, но она бессильно скользнула и упала в снег. Степаныч понял, что Сергей хочет ему что-то сказать, и подняв его руку из снега, несильно сжал её, и наклонился к лицу друга.

- Я бросил его там волкам. Не простил он меня, выходит. Я бы тоже не смог. Прости меня, Мухт…ар, Суука я, прости друг... – Степаныч с трудом разбирал в мучительном стоне и хрипе, последние слова Сергея. Прохрипев это, раненый потерял сознание.

Эпилог.

Сергей Иванович Николаев скончался той же ночью, не приходя в сознание ,на руках Степаныча и Павла.
Кровь не удалось остановить, и он умер от ее потери.
Мухтара, которого они вначале приняли за волка, с трудом опознали. Труп пса был весь изодран, и покалечен. У него не было ушей, по всему телу зияли спекшиеся, рваные раны, как он вообще выжил было совершенно непонятно.
Каким-то непостижимым образом ему удалось отбиться от волков, добраться до деревни, пробраться на крышу сарая, выждать хозяина, разорвать ему горло, и тут же издохнуть самому!
Утром первого января, старый таежник Василий Семёныч Веретенников возвращался из своего зимовья в деревню, со своей верной помощницей лайкой Альмой. Старик отшельник попутал даты, и ехал домой встречать Новый год. И километрах в семи от деревни, он с недоумением обнаружил на пустынной дороге разбросанные по сторонам, и уже присыпанные снегом три волчьих трупа.
Опытный охотник распознал в них старую отощавшую волчицу, и двух сеголетков, молодых годовалых волков, которые были кем-то беспощадно растерзаны.
Он погрузил их к себе в сани и привёз в деревню, чтобы показать народу такое странное и необъяснимое происшествие. Но увидев толпу деревенских жителей во дворе Николаевых, и узнав о произошедшем, он всё понял, и показал людям свои трофеи.

Всё, друзья. конец этой грустной истории!
Думаю, что наша жизнь, цепочка кем-то запрограммированных, ну или заранее спланированных событий. Ведь если бы Сергей скинул снег с крыши своей столярки, вероятно Мухтару негде было бы спрятаться, да и попасть на крышу он возможно бы не смог.
И ведь если бы Сергей был в тулупе, который он скинул на крыльце, возможно пес не добрался бы до горла хозяина, и того удалось бы спасти.

     ПЕСНЯ МУХТАРА.
Опалила злая вьюга землю всю вокруг
В лес за ёлкой собирался мой хозяин друг
Попросили дети папу ёлку привезти
-Ты возьми с собой Мухтара! – веселей в пути!
         ***
Новый Год в гости к нам идёт
Запорошен путь, тишина вокруг
Лес стеной, конь гнедой
Мы с хозяином ту ёлку, привезем домой!
                ***
Зимний день сгорел бесследно, стало уж темно
Но в санях подарок леса, конь бежит легко
Волчий вой раздался рядом, встрепенулся конь
Захрапев, в галоп сорвался – Выноси, родной!
                ***
Ночь, Лес. Чернота небес.
Волчий вой, нет ружья с собой!
Догоняй, серый вор!
Мой хозяин приготовил для тебя топор!
                ***
Всё быстрей и ближе волки, вижу их оскал
Свет Луны в глазах сверкает, наш Гнедой устал
Тут хозяин, друг сердечный, дико закричал
И столкнув меня на снег он, далеко умчал
               ***
Ночь снег! Кончен бег
В волчий круг скинул друг
Шерсть! Рык! Сердца крик
-Почему меня ты бросил?! Ускакал старик
              ***
Не уснут в деревне дети, не уложишь спать!
Всё хотят увидеть ёлку, ту, что наряжать
Наконец отец приехал, елочку привёз
Где Мухтар? – спросили дети – Добрый верный пёс!
             ***
Новый Год в гости к нам идёт,
Из трубы дымок тянет ветерок
Наш Мухтар не пропал!
У околицы он спрыгнул, звать его не стал.
            ***
Новый год звенит в деревни, ёлочка горит!
А на снегу, в кровавой пене, человек хрипит
Не простил ему пёс верный подлости такой
Из последних сил добрался,
Смерть принёс с собой!
           ***
Новый век начинает бег
А во дворе алый снег
Ты прости, мне мой грех!
Обняв мёртвую собаку, умер человек!
           ***
Опалила злая вьюга землю всю вокруг
Село солнышко за лесом завершая круг
Из тайги сосед вернулся и в санях привёз
Непонятно, кем убитых трёх седых волков.      

          ОТЗЫВЫ ЧИТАТЕЛЕЙ.
Svetlana
пт, 2 июл., 05:30 (2 дня назад)


Про Мухтара тоже прочитала, реально сидела и рыдала. До сих пор эта картинка перед глазами, как его бедненького голодным волкам хозяин кидает на растерзание. Почему-то тоже, как в одном из комментарии женщина написала, хозяина почему-то совсем не жалко было после такого подлого поступка. Но с другой стороны, мы, действительно, не знаем, как поведём себя в стрессовой ситуации, поэтому осуждать главного героя не берусь. Да он и сам себе этого не простил. Поэтому финал вполне себе логичный. Но история, реально, страшная, не дай Бог никому оказаться в подобной ситуации. Ведь любое живое существо цепляется за жизнь, какой бы она ни была. Вот даже и Мухтар выжил ради того, чтобы отомстить хозяину. Да, тяжело всё это.

  Екатерина коркут (Исакова)
Автор, я рыдала в голосину после того места в стихе где Сергей скинул собаку на растерзание волкам!;;; Неужели такое предательство верного друга существует....Обнимаю своего пёсика Макса и рыдаю!! Аж муж испугался... MATRIX, у вас большой талант! Это же надо так растрогать меня!
Хотелось бы счастливых концов...Но понимаю -это жизнь! Вы МОЛОДЕЦ!;;

  Здравствуйте, Константин! Потрясающий у Вас рассказ о сибирской деревне, о простых и хороших, веселых и рукастых людях, не проходит ощущение,что была с ними рядом, так и представляю жен Сергея и Пашки -Татьяну и Тамару, детей Сергея. Такое впечатление, что не рассказ читала, а смотрела фильм, который дважды превратился в фильм-ужасов. Это не рассказ, а готовый сценарий фильма, только ужасы, которые описал автор слишком страшны.
Живя в тайге обязательно надо брать с собой ружье - непростительная небрежность.
Бесконечно жаль...
Константин, неужели это правда??? Скажите, что это выдумка, ну скажите же!!!
За потрясающий рассказ жму зеленую, конечно, хотя середина и конец рассказа "не приведи, Господи, никому".
Рассказ наука сибирякам! Да и всем остальным! Никуда не спешить - лучше всё предусмотреть! Хотя понимаю - это нереально, у самих был случай - страшно вспомнить - предусмотреть всё невозможно. Молитва при выходе из дома охраняет, говорят. Спаси всех, Господи!
С уважением, Татьяна


  Надежда Соловьёва

 Я повторюсь про рассказ о Мухтаре. Вот честно, не помню ни единого прочитанного произведения, чтобы так на меня произвело впечатление! Это такая боль, досада, принятие такого невероятно сложного решения! Я металась, примеряла ситуацию на себя! Что я? Как бы я? Решения не было, мысли о рассказе не покидали! В конце концов, даже заболела!; вот печально то, что ведь я не пожалела, что был такой конец! Вот как так?

 Светлана Светлана
 Отличная повесть! На стихах заплакала, хоть автор и "не Пушкин"), как он сам сказал... Еще купила и читаю книгу Автора "Не считайте меня сумасшедшим", я от нее просто в шоке!!! Всем советую ее прочитать, такого вы еще точно не читали!!!

 Евгения
 тяжелый рассказ,слезы текут,реву

 Манон
 Боже...давно так не рыдала...

 Таня Замша
 Спасибо большое за рассказ! Читала на одном дыхании. Давно так не зачитывалась! Я ждала что пес останется в живых, но такого конца, увы - нет. Читая предыдущие главы, представляла как Мухтар возвращается весь израненный, но живой. Но - нет. Опять всплывает это ЕСЛИ. Если если, если......

 Татьяна Кирилова
 Здравствуйте! Я на одном дыхании прочитала рассказ. Слёзы душили меня и после того,как Сергей сбросил Муху , я поняла какой будет финал. Вы очень талантливый человек. Пишите! Все детали так жизненно изложили. Я почувствовала себя на месте луны,которая сверху следила за происходящим. Эта история оставила отпечаток в моём сердце. Спасибо!

 Белая Ворона
  Спасибо, Вам, за ваш труд и ТАЛАНТ! Пишите, пишите много - это ваше! Читатели, настоящие ценители русской словесности, русской культуры, обязательно оценят ваш труд!
После прочтения рассказа я долго не могла прийти в себя - у меня просто был шок! ВЕРЮ! Эта история, как бы фантастически не звучала, думаю, самая реальная. В моей родной деревне был подобный случай, там волчица отомстила за своих волчат.
Но так пересказать и передать словом "картину", как Вы это делаете, может не всякий! Желаю вам творческих успехов! Получила огромное удовольствие от чтения!

 Сладкий чай.
 Я плачу. Горьким слезами. И хозяина жалко до слез , и Мухтара. Живем и не знаем где и что делаем не так. Досадные маленькие ошибки приводят к роковым последствиям. Хотя я верю в судьбу. Там на верху есть программист, который пишет наши судьбы. Тысячи мелких обстоятельств сложились в картинку. Сергей мог не пойти в туалет. Мог надеть тулуп. Собака могла не выжить в схватке с волками. Могла не дождаться хозяина на крыше и умереть. Могла передумать...... я всю жизнь думаю о том , почему все так а не иначе в моей жизни. И про программиста тоже написала что думаю здесь на дзене. Дорогой автор спасибо за рассказ. Плакать тоже иногда нужно. Не только о себе ,но и о других. Пишите еще. Я жду ваших рассказов.

 Тори.
 Спасибо большое, давно не испытывала такого удовольствия от чтения, очень ждала продолжения. Ваш рассказ запал в душу, все очень правдоподобно , как будто сама там присутствовала, с героями. Вы, несомненно, очень талантливый автор. От рассказа осталась легкая досада, я ждала, что Сергей утром поедет на место трагедии в лес, взяв с собой людей и оружие .Но рассказ не по моему сценарию))) Буду ждать ваших следующих публикаций. Пишите.

 Зинаида Тишина
Читала не отрываясь,не могу даже описать свои эмоции и плакала, я верю в судьбу с тех пор,как погиб мой сынок. Пишите, Вы талантливый человек! Спасибо Вам!

 суслова мария
 Боже...давно так не рыдала...

 BLACK CAT

 Странное чувство оставила история. Автору поклон за умение передать события так, будто сам проживаешь все прочитанное. Можете закидать меня тапками, но я не осуждаю героя за его поступок. Он пытался выжить. Однако, если эта история правдива, откуда автор узнал о сне Сергея? Ведь он ни с кем им не поделился. Понятно, что кошмар приснившийся герою был пророчеством.


 Хемен
Аж ком в горле стал, я в шоке. Как отойду- напишу более адекватный комментарий.

 Наталия Чудикова
 Какой печальный конец.... Аж сердце щемит..

 Владимир Новгородов
Константин!...всё классно...ты как всегда на высоте....читать одно удовольствие!...Кончилось печально...но этого почему-то я и ждал!...Но ты точно писатель...это твоё!...пиши ещё буду ждать...

 Николай.
 Да,сильно.Эмоций вагон.