Вот моя деревня
Вот мой дом родной…
Иван Суриков
Среди документов в Историческом архиве на Псковской улице в Петербурге , есть в том числе и документы касающиеся межевания Копенской мызы ( на карте Александровская ) так что деревню Копаницы иногда называли «Александровка тож».Есть и еще целый ворох названий: Копаница, Копанец, Копоницы, Копонецы, Копонец .
В шведских «Писцовых книгах Ижорской земли» 1618—1623 годов Kopanitza. На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по шведским материалам 1676 года, обозначена как деревня Kopponits. На шведской «Генеральной карте провинции Ингерманландии» 1704 года Kopanitz.
Koppena или Koppаna - по фински ( последнее на карте на четырех языках изданной в Финляндии в 1992году )
Впервые деревня упоминается в Писцовой книге Водской пятины 1500 года, как «деревня Копаница на реце на Систи в Каргальском погосте Копорского уезда».
Я родилась в Питере( Ленинграде ). Мой детский адрес – Фонтанка, 144, сколько потом сменилось адресов, но РОДНОЙ дом это для меня навсегда только дом на холме глядящий на речку Систу в деревне Копаницы .Только там настоящее ощущение мира и покоя, гармонии, осознание самой себя на этой земле, то есть я там – дома.
Дом был построен моим прадедом Петром,( родом из деревни Ингере. Останки этой деревни, всего три полуразрушенных дома, мама мне как-то показала в конце 60-ых, когда мы ехали на автобусе от станции Котлы до Нежново). О прадеде знаю , что он был очень хозяйственный , не терпел ни малейшего беспорядка знаю- мама рассказывала о о детстве: попробуй брось какую-нибудь щепку у крыльца - , что он был хороший печник (еще в начале 70-ых годов были старожилы , которые помнили это), очень любил скотину , не вступал в колхоз, но туда вступила его дочь, сестра моей бабушки и зять. Пришлось отдать туда лошадь, и она погибла от плохого ухода и недогляда — перерезала себе горло цепью, за которую ее привязывали пастись.)
Отсюда родом моя бабушка его дочь – Татьяна Петровна , ее крестили в местной церкви.
Вот одно из первых детское воспоминаний, связанных с деревней . Мы долго-долго едем сначала на поезде , потом то ли от Копорья то ли от Котлов в кузове грузовика( позднее будет автобус до Нежнова). Доезжаем до Ильмова оттуда дальше на плоту через речку Систа,( мост снесло во время паводка, а его не восстановили , обычная ежегодняя история ), а потом наконец пешком до дома….Помню, дорожка вверх с нижней дороги , а там последние несколько шагов до крыльца…
Какая радость, доехали, дошли! Нас обнимают, ведут в дом, забываю про усталость что хотелось и спать и кушать, дотягиваюсь до крючка на калитке .Скорей в огород , здесь другой мир после тесного каменного Питера или чуть позднее после слишком большой хаотичной Москвы многоэтажного сталинского дома и двора в Москве (мне было шесть лет, когда переехали), здесь я любила каждый кустик, каждый росток. Самое начало лета ,как ослепительно красивы зелёные перья лука на фоне черной земли! У нас СВОЙ дом, СВОЙ колодец ,СВОЙ амбар, СВОЯ баня…. (Храню в душе счастливое воспоминание: Мне лет пять , а Павлику , троюродному брату года три. Нас помыли в бане ,одели и каждому завязали на головку платочек. А потом, выпустив из густого сумрака бани, напутствовали.«Идите домой, чай пить». Яркое, хотя уже закатное солнце . Взявшись за руки послушно идем по тропинке к дому, по обе стороны от нас ярко желтые колосья, а среди них ослепительно синие васильки…)
Деревня моих предков… Про колхозную ригу, большой крытый дранкой сарай у леса у леса местные ребятишки, наши с Павликом друзья, говорили : «Это ваша рига». Я с удивление возражала Колхозная , на что мне отвечали: « Да…. но все же знают , что она ВАША» (у взрослых не спрашивала, всегда чувствовала, какие вопросы лучше не задавать).
Еще совсем маленькой девочкой я бойко выговаривала названия окрестных деревень, тоже воспринимавшихся как родные : Ораниенбаум, Копорье, Васскара, Пейпие, Урмизно (не говоря уже о таких, как Нежново и Ильмово, Холодные ручьи, Райково) У меня до сих пор хранятся письма моих подружек , где детским почерком тщательно выведено: Кингисеппский район, Почтовое отделение Вассакара , деревня Копаницы. Переписывались во время школьных каникул.
Копаницы - на реке Систа…. но Ильмовские еще ближе к ее берегу, так что для нас главное – это ОЗЕРО, НАШЕ озеро Копанское (фин. Koppananj;rvi).Прозрачная вода, нагретый солнцем песок. Ближе к воде камыши. Можно долго идти по берегу, а там за поворотом - новый простор, широкая водная гладь, валуны Это «байный»-банный мыс( так русское слово« баня» произносили в деревне как «байня).Есть легенда, что сюда приезжали на купанье царственные особы , сама императрица с фрейлинами.
Как хорошо идти жарким летним утром к озеру от нас ! Мимо деревенской околицы с качелями, потом по жёрдочкам по болоту, а дальше о через бор По дороге - и черника и грибы. Зной , так искупаться хочется, скорее сбросить одежду и броситься в прозрачную воду.(папа – морской офицер -норовил отправить нас с мамой на море - то к сослуживцу Керчь, то в Ялту , то на Рижское взморье, но если вдруг спрашивали о летних планах меня ,малышку или школьницу , то ответ всегда был один : в деревню, только в деревню…. )
Иду по деревенской улице , между собой судачат сидящие у одного из домов старушки .
Слышу за собой вслед :
- A Kuka tule?
Оборачиваюсь и с гордостью отвечаю:
-Tamaran tytto!
Старушки расцветают , улыбаются: «Какая хорошая девочка! . Всё понимает , хоть и живёт в Москве …»
Еще помню слова вятер-корзинка, большая , из лыка( недавно узнала , это дублет вентер из балтийских языков)
куревоентикт-окушок, то есть маленький окунь . Откуда такое слово никто не смг мне пока объясниь
Улиги –кожаная обувь
Корге ойе kork;ia oja" букв высокая, то есть глубокая, канава ", то , бишь - овраг ,
Омено велле- картофельное пюре правильно omenа(n) velli букв яблочная кашица.Картошка у нас называлась как яблоки ну собственно есть языки на которых картошку и называют земляным яблоком .Так что логично .
А вот на собраниях, разных общественных сходах, особенно если начальство приезжало , старушек шпыняли какие-нибудь колхозные руководители : «Бабы, по своему не лопотать!.»
Моя бабушка пропала без вести до моего рождения ( это было связано с возвращением из эвакуации в Ленинград в 1944 году) , а ее сестра Антонида была угнана немцами в Эстонию , откуда вернулась в конце войны, пешком с коровой. Хозяин, когда уже приближалась советская армия , всем работникам дал по корове .Тётя Нида ( как я вслед за мамой звала двоюродную бабушку ) сама выбрала рыжую, дородную Лепу, кормилицу - поилицу. И самим молока хватало и продавали, тем и спаслись в тяжелое послевоенное время ...
Мы с Павликом каждый день ближе к вечеру когда пастух пригонял стадо. с куском хлеба встречали корову(а также козу и несколько овец) , А еще до этого кто-то из нас, ходили с большой берестяной корзинкой «вятером», в который складывали сорванную руками траву( нам, городским, взрослые не разрешали пользоваться серпом ), чтобы до утра у Лепы был хороший свежий корм, не только пойло . Сдержанный дядя Миша (муж Антониды) встречал корову как маленького ребёнка с неизменной радостью приговаривая « Это кто а к нам пришел …Лепа пришла … и обнимал за шею , а я младшая школьница ревновала( думала а вдруг он корову любит больше, чем меня. Ладно уж бы своего родного внука Павлика… ).
……………..
« Приют убогого чухонца»…А на самом деле там в этом прекрасном и несчастливом краю жили трудолюбивые стойкие исполненные чувства собственного достоинства люди: крестьяне и рыбаки. Стоит только вглядеться в лицо охтенки, молочницы памятник которой был установлен в юбилейный год 300- летия Петербурга.
Самые древние руны(о братьях Куллерво и Унтамо) Элиас Лённрот, как известно, собирал в Ингрии, в том числе на Сойкинском полуострове( Сойккола) приблизительно в 30 км от нашей деревни.
Годы мчатся , сколько мне осталось , кто ведает…. Пронзительная синева финского залива, когда едешь на поезде до станции Калище, .и дом в деревне на речке Систа – это навсегда со мной…