— Я предупреждала насчет кровопролития! — строгий женский голос разорвал мрачную тишину, воцарившуюся в полупустом зале трактира.
Оссимур сидел на табурете и задумчиво крутил в руках пустую деревянную кружку, устремив бесцельный взор на пятно крови, растекшееся по половицам из-под трупа Ардана. Главарь даже не взглянул на вошедшую через главный вход хозяйку «Захолустья».
— Что вы здесь устроили, поганые выродки?!
Оссимур, не отводя взгляда от залитого кровью пола, со стуком поставил кружку на стол и громко произнес:
— Плесни-ка мне еще меда, женщина…
Мощный удар кулаком в челюсть едва не лишил разбойника чувств. Оссимур какое-то время пролежал на полу без движения, прежде чем оклемался. Приподняв голову, он увидел рядом с хозяйкой двух огромных головорезов. Один из них подолом рубахи вытирал кровь с кулака. Другой, с вычурным видом сложив руки на груди, довольно ухмылялся.
— Вы мне сразу не понравились, — молвила хозяйка,
Она с недовольным видом осматривала учиненный беспорядок: поломанные табуреты, перевернутые столы, испачканный пол, — и почти не останавливала взгляды на убитых.
— «Захолустье» — мирное место! — продолжала трактирщица Не для таких, как вы! Мой постоялый двор на хорошем счету у купцов всего Межгорья, здесь останавливаются королевские придворные Санамгела, высшие чины Алкайгирда и гонцы из восточных земель. А вы — сброд, который может принести «Захолустью» дурную славу.
Оссимур сел, пытаясь противостоять головокружению. С подбородка и носа ручьем текла кровь.
— Если ты не заметила, на меня напали! — гневно проговорил он. — В твоем «мирном месте»! Мои люди перебиты. Перерезаны, словно скот в канун Зимнего Солнцеворота!
— Мне дела нет до твоих людей! Не было бы здесь вас, не было бы и резни. Не знаю, кому вы так насолили, но наверняка вы это заслужили.
— Что ты мелешь, глупая баба?!
Ухмылявшийся верзила мгновенно поменялся в лице, и в следующий миг удар сапога окунул Оссимура в долгое забытье.
***
Главарь разбойников не без труда разомкнул веки. Высоко над головой, в ночном небе висела бледная луна. На ее фоне стремительно проносились гонимые ветром рваные облака. Спина горела адской болью, и вскоре стало ясно почему: прямо сейчас Оссимура волочили за ноги прямо по земле.
— Стой! Что вы творите?! — возмутился он.
— Заткнись, — раздался басовитый голос.
— Куда вы меня тащите?!
Разбойник попытался вырваться, но тщетно. Ноги, ровно как и руки, оказались крепко связанными.
Знакомый женский голос прозвучал чуть позади:
— Полежите пока в свинарнике, где вам, впрочем, и место… Я отправила послание в тюрьму Алкайгирд. Так что через пару дней за вами приедут. Пусть тюремщики и решают вашу судьбу. Уверена, что темницы давно плачут по вам.
Вскоре твердая земля под спиной сменилась мягкой и вонючей массой, а вместо ночного неба, над головой теперь нависал дырявый настил из узких досок. Тень здоровяка, который тащил его, склонилась над Оссимуром. Сильная рука подняла главу Братства Волков за грудки, и спустя некоторое время разбойник был привязан в сидячем положении к деревянному столбу.
Дверь закрылась, и полумрак сменился кромешной тьмой. Это действительно был свинарник. Это подтверждалось хрюкающими звуками и шевелением чуть в стороне от Оссимура: три или четыре тени поблизости ворочались в чавкающей грязи.
— Оссимур, это ты?
Глава Братства Волков узнал голос толстяка. Посмеявшись про себя, что он принял его едва различимый темный силуэт за свинью, он ответил:
— Рад, что с тобой все в порядке, Кабан…
— Не сказал бы, что все в порядке, — пожаловался толстяк. — Но могло быть и хуже. Где остальные?
— Мертвы…
Кабан смолчал.
— Мертвы, — повторил главарь разбойников. — Хотя после встречи с колдуном выжили Гриб и Гусь. Интересно, где они?
В тот же миг дверь открылась в хлев ворвался лунный свет. Через мгновение внутрь залетели двое.
— А-а-агх! — раздался гортанный крик боли.
То был Гусь. Слуг хозяйки трактира, похоже, мало волновали его сломанные ребра
Другой лишь выругался, когда, упав, встретился лицом с вонючей жижей.
— А вот и они, — проговорил Оссимур.
Дверь закрылась, и все вновь погрузилось во мрак. В хлеву наступила тишина, нарушали которую только стоны Гуся и похрюкивание свиней. Снаружи доносилось едва слышимое журчание ручья. Он наверняка являлся притоком реки Харб, которую разбойники пересекали минувшим днем по старому мосту. Ничто не предвещало тогда тех обстоятельств, в которых они оказались сейчас. Оссимур лишился семерых верных ему парней за какие-то мгновения, а теперь вдобавок оказался узником в свинарнике у какой-то трактирщицы. Вчера он бы и представить не мог, что такая нелепица может случиться с ним и его людьми.
С такими мыслями он уснул. Ночью он не раз просыпался. От холода. Измазанная и вымокшая рубаха не спасала от него, а плаща при Оссимуре уже не было.
Наступивший день ничего не изменил. В щели между досок проник солнечный свет, немного разбавив надоевшую темноту. Снаружи изредка слышался перестук копыт и скрип колес. Вскоре пришел один из тех двух громил. Он вошел в хлев с большим ведром и, даже не взглянув на пленников, прошел к дальней стене. Свиньи радостно заверещали, предвкушая скорую кормежку. Здоровяк вылил содержимое ведра в кормушку и пошел к выходу.
— Эй, мужик! — воскликнул Гриб. — Скажи своей трактирщице, что вы горько пожалеете, если не освободите нас.
Громила остановился на мгновение, одарив Гриба насмешливым взглядом, ухмыльнулся, и, не проронив ни слова, покинул хлев. Дверь захлопнулась.
Время шло. Мужик приходил в этот день еще раза три, но каждый раз еда предназначалась только скотине. Разбойники голодали.
Наступила вторая ночь плена.
— Я спалю этот проклятый трактир! — гневно проговорил Гриб.
Кабан ерзал, в который раз пытаясь развязать крепкие путы. Гусь кряхтел от боли в другом углу.
— Для начала придется выбраться, — вздохнул Кабан, временно прекратив попытки освободить ослабшие руки. — Я пока не вижу способа осуществить побег.
— Да кто они такие вообще, чтобы так поступать с нами! — не унимался Гриб.
— Замолчите, — негромко проговорил Оссимур. — Просто заткнитесь оба…
Темнота помогала Оссимуру думать: представляла ему образы, возникающие в голове. Перед глазами главаря предстал Ханин, бледный и мертвый, каким он видел его в последний раз в лесу у реки Йокмисс, и злополучная охотничья стрела, поразившая племянника. Затем он увидел лицо Ардана с застывшим навеки взглядом. Вновь увидел он, как истекает кровью Горбатый… Что пошло не так в жизни Оссимура? Главарь не верил в проклятия, но все больше склонялся к мысли, что кто-то проклял его.
Затем он увидел ухмыляющееся лицо колдуна. Глаза его были исполнены ярости и ликования. От него так и веяло жаждой взыскать кровавую плату за перенесенные унижения.
— Зачем мы здесь, Оссимур?
Вопрос Кабана прервал его раздумья, и глава братства вновь вернулся к реальности.
— Что?
— Ради чего мы здесь? За что погибли наши друзья? За издевательства над плененным колдуном?
— Зачем ты начинаешь такой разговор, Кабан? — строго вопросил Оссимур. — Или думаешь, что сейчас лучшее время?
— Я просто хочу сказать, что всего этого можно было избежать. Не надо было связываться с колдунами…
— Что сделано, то сделано, Кабан. Ардан перегибал палку и обращался с колдуном чересчур жестко. А колдун оказался не так прост, как мы думали. Кто же знал, что он восстанет из мертвых!
— А как ты думал? Это же темная магия. Я мало что смыслю в этом, но…
— Вот именно! — прервал Оссимур. — Ты ничего не смыслишь, а все пустословишь! Замолчи уже! Хватит об этом.
— Нет, не хватит! — повысил тон Кабан. — Перестань затыкать меня! Мы поплатились за дерзость и глупость. Но ты прав, не будем сейчас об этом! Вопрос в другом! Ради чего мы вообще вышли в это дурацкий поход? Не надо нам было это делать. Наша жизнь вполне устраивала нас, но ты повел нас за сотни верст не понятно зачем и непонятно куда!
— Ты знаешь зачем, — раздраженно проговорил Оссимур. — И это не поход!
— Ах, да! — усмехнулся толстяк. — Погоня! Только что-то мы все больше отстаем! Шли мстить за Жабу…
— Его имя Ханин!
— Да какая к гоблину разница! Теперь-то что? Будем мстить еще за семерых?
— Алед совершил преступление против Братства! Будучи одним из нас, он убил Ханина. Это предательство. Колдун же, убивший семерых сегодня, никого не предавал. Он свершил свое правосудие, и я не стану искать его ради мести.
— Предательство, говоришь? — повторил Кабан. — С чего бы Стрелку это делать. Мы явно что-то не понимаем, Оссимур… Уж не подставили ли Стрелка? Все наши доводы основаны лишь на нелепой истории Гриба.
— Я сказал то, что видел, жирный! — возмутился Гриб.
— То, что видел! — воскликнул Кабан. — А может ты сам и убил Жабу, и Стрелок здесь совершенно ни при чем.
— Что ты мелешь! Жаба был мне как родной брат!
— Мы сумеем разобраться в этом не раньше, чем настигнем Стрелка. А пока заткните глотки: сюда кто-то идет…
Снаружи и вправду доносились шаги.
— Если это опять корм скотине, до утра эти треклятые свиньи не доживут! — сказал Гриб.
Кто-то приближался — тихо и осторожно. Вскоре дверь открылась, и в проеме появилась тень неизвестного.
— Чудесная ночь, господа душегубы, — произнес незнакомый голос.
— Чудеснее не придумаешь, — бросил Оссимур. — Ты кто такой?
В следующий миг вспышка яркого света озарила свинарник, ослепив разбойников. Свиньи испуганно засуетились в дальнем углу. Когда к Оссимуру вернулось зрение, он увидел парящий под настилом светоч, явно магической сущности. Теперь можно было рассмотреть незнакомца, и Оссимур сразу узнал его. Длинные седые волосы, гладко выбритый подбородок…
— Ты тот, кто спас меня в трактире, — произнес главарь разбойников.
Старец одарил Оссимура приветливой улыбкой и молча шагнул внутрь.
— Почему ты это сделал?
— Оставьте благодарности, — усмехнулся он. — Почему? А должны быть причины или какая-то выгода для того, чтобы спасти чью-то жизнь? Прошу прощения, я человек несколько других нравов. Я увидел злодея, напавшего на… порядочных людей. Должен ли я был остаться безучастным и наблюдать столь жестокие смертоубийства, мирно попивая эль? Хотя мне было больше не по душе находиться под одной крышей с колдуном Эсторганом, посему я прогнал его.
— Кто ты такой? Колдун? — вступил в разговор Кабан, с опаской косясь на плавающий в воздухе шар.
— Маг, если позволите.
— Злой или добрый? — не унимался Кабан.
Старец рассмеялся.
— Это уж для кого как! — ответил он. — Однако я себя к служителям зла не причисляю. Впрочем, никто не причисляет себя к таковым. Те, кто служат злу, либо столь глупы, что не понимают, кому поклоняются, либо настолько преданны своим идеям, что считают своих темных покровителей благодетелями. Позвольте представиться — Валейгар, бывший служитель Тригорского Ордена и ныне вольный чародей.
Оссимур пристально посмотрел на старца и ответил:
— Что-то слишком много вас, чародеев, появилось в моей жизни за последние несколько дней.
— Вот как? — поднял брови Валейгар. — Я подслушал ненароком, что вы, господа, интересовались другим колдуном, что побывал в этом трактире позавчера.
— Ты видел его?
— Видел. И не просто видел. Я с ним разговаривал… Мы давние знакомые.
Оссимур напрягся.
— С ним был кто-то еще, не так ли?
— Да, один угрюмый парень…
— Они убили моего племянника! Я уже пятые сутки иду по их следам…
— А Эсторган? — спросил Валейгар. — Чем вы так насолили ему?
— Он попался нам в руки на реке Йокмисс, и мы везли его как заложника.
— Заложника? Зачем?
Оссимур пожал плечами.
— Я и сам не знаю.
— Наверняка вы думали, что колдуны, поочередно побывавшие в этом трактире, соратники?
— А разве нет?
— Ни в коем случае, — ответил старец. — Они презирают друг друга, насколько мне известно. И что же, ваш заложник сбежал?
— Да, недавно ему удалось улизнуть, — вздохнул Оссимур, — Но мы с Арданом нагнали его и убили…
— А после он поубивал ваших ребят, — непринужденно произнес Валейгар.
— Да… Как бы странно это ни звучало.
— Ничего странного здесь нет. Эсторгана не просто убить. Его уже убивали после Гибельной Зимы, но вскоре он обрел новое тело.
— Сейчас он был в прежнем теле.
— Тем не менее! Да и пленить его весьма сложно; уж не знаю, как вам это удалось.
— Откуда ты столько о нем знаешь? — Оссимур недоверчиво прищурил глаза. — Он и твой знакомый тоже?
— Я знаю его, но то не значит, что я тоже один из Шестерых. Служителям Тригорского Ордена было положено знать своих врагов.
— Но ты ведь бывший служитель.
— Верно, однако это вовсе не означает, что Шестеро Колдунов — теперь мои друзья. Хотя, возможно, уже не враги.
— Не знаю, можно ли тебе верить, колдун. Или маг… Да кто бы ты ни был.
Валейгар рассмеялся.
— Дело ваше. Я не собираюсь заслуживать доверие убийц и грабителей. Но я спас вас, если еще помните. Простите, что не успел уберечь всех… Знайте же, что и сейчас я здесь не просто так: я пришел, чтобы помочь вам покинуть ваше нынешнее пристанище.
Главарь разбойников поднял недоумевающий взгляд на собеседника.
— Почему?
— Силы небесные! — воскликнул старец. — Почему спас! Почему помогу! Да не все ли равно?
— Не хочу больше вести дела с магами и колдунами без весомых на то причин, — ответил Оссимур. — Мне хватило…
Валейгар раздумчиво покачал головой.
— Разумно. Тогда поясню: меня заинтересовали дела тех двоих, за которыми вы гонитесь. И уж поверьте, достопочтенные головорезы, без моей помощи вы отсюда не выберетесь, а если вдруг и выберетесь, то не преуспеете в своей погоне ни на пятый ни на пятьдесят пятый день. Двимгрин — хитрейший из Шестерых.
Оссимур ответил не сразу.
— Двимгрин… Так, стало быть, его зовут.
— Да что тут обсуждать, Оссимур?! — влез в разговор Гриб. — Он пришел нас освободить. Так не все ли равно, какие мотивы им движут? Будь он хоть маг, хоть колдун, да хоть сам демон из преисподней! Лишь бы избежать дороги в Алкайгирд.
— Здравое замечание, мой друг, — молвил Валейгар.
***
Правоту Гриба действительно тяжело было оспорить, и в скором времени разбойники благополучно покинули свинарник, следуя за чародеем. Хромающий и стонущий Гусь плелся позади всех.
Звезды и луна скрывались где-то за пеленой облаков. Маг погасил магический светильник, чтобы не привлекать внимания чьих либо глаз, и передвигаться пришлось в темноте.
— В свете недавней резни постоялый двор опустел, — полушепотом произнес Валейгар, бесшумно шагающий впереди. — Большая часть путников поспешили убраться восвояси в тот же вечер, невзирая на грядущую ночь. Остальные ушли вчера. А местные не покидали своих домов в течение всего дня.
Постоялый двор был окутан густым мраком. Тусклый свет горел лишь на верхнем этаже трактира. Позади, в некоторых хижинах тоже были заметны огни. Тишина стояла окрест.
— Хозяйка даже охрану не выставила, — негромко проговорил Оссимур. — Что за наивность!
— Как же не выставила? Норриган оставила тех самых громил сторожить вас. Вы с ними уже успели познакомиться… Но не волнуйтесь, я позаботился о них. Один сидел недалеко от хлева, другой бродил по двору. Сейчас оба временно недееспособны…
Оссимур хмыкнул.
— А Норриган… Это хозяйка трактира? — спросил он
— Она самая, — ответил Валейгар, — внучка Арвина Лиса.
— Это имя мне ни о чем не говорит, — проговорил Оссимур.
— Мало кто о нем знает, — кивнул Валейгар. — Он некогда отстроил это место.
Оссимур смотрел на огромную тень безмолвного трактира.
— Что эта Норриган сделала с нашими убитыми братьями? Нам нужно придать их земле.
— Боюсь, это уже сделано.
— Как? — удивился Оссимур. — Она похоронила их?
— Распорядилась, чтобы это сделали, — ответил маг. — Без чрезмерных почестей, разумеется. Я видел, как их погрузили в телегу и отвезли к реке. Там, к югу отсюда есть Могильная Гряда.
— Неожиданно с ее стороны, — сказал главарь Братства Волков. — Ведь мы, по ее мнению, выродки, нарушившие покой этого мирного места.
— Ничего неожиданного. Это обычное дело здесь — отвезти постояльца на Могильную Гряду. Потасовки с кровопролитием случаются здесь довольно часто, вопреки заявлениям Норриган в тот вечер. Сами посудите — кого здесь только не встретишь в каминном зале.
— Так значит, это ложь — про королевских придворных, которые останавливаются и про добрую славу «Захолустья»?
— Не совсем… Королевские придворные воистину иногда останавливаются здесь. Но дело не во славе, а лишь в том, что кроме «Захолустья» тут ничего и нет на многие сотни верст вокруг.
Оссимур остановился и ощупал свой пояс.
— Погоди, маг, — молвил он. — Мне нужен мой кинжал.
— А мне мой, — подхватил Гриб.
— Оставьте это, — ответил Валейгар. — Нужно уходить, пока нас никто не видит. К тому же я понятия не имею, где ваше оружие.
— Ты говорил, что здоровяки сейчас не опасны, верно? — спросил Гриб.
— Нет, но…
— Тогда мы вежливо спросим у трактирщицы, куда она положила наши клинки.
С этими словами Гриб уверенным шагом направился в сторону трактира. За ним двинулись Оссимур и Кабан. Последним поплелся Гусь. Маг Валейгар лишь раздосадовано всплеснул руками.
— Что ж, буду ждать вас у конюшни! — крикнул он им вдогонку.
Общий зал трактира был совершенно пуст. Пол и стены были начисто отмыты. От былого кровопролития не осталось и следа. Четверо разбойников неспешно прошли среди столов к стойке. За нею между двух рядов полок, заставленных кувшинами, посудой и разными ящикам, теснилась узенькая дверь. Она была приоткрыта. Оссимур обошел стойку и потянул ручку. От порога вверх вела деревянная лестница, и там, наверху, горел тусклый свет.
Помедлив какое-то время и прислушавшись, главарь разбойников поставил ногу на первую ступень. Старая древесина предательски скрипнула, и Оссимур замер, прислушиваясь вновь. Знаком указав остальным ждать, он встал на следующую ступень, и стал осторожно подниматься на второй этаж. Наконец он оказался в небольшом помещении. Оно использовалось как склад, судя по ящикам, которыми были заставлены все углы. Дрожащие блики стоящей на одном из ящиков свечи скакали по стенам. Это показалось разбойнику странным — свечку поставили словно на первом попавшемся месте.
Напротив Оссимур увидел дверь на кухню, она была открыта. По левую руку была другая дверь — закрытая. Главарь шагнул к ней и толкнул. Петли скрипнули, и в тот же момент разбойник почувствовал холодный металл у горла.
— Не надо туда, — прозвучал голос трактирщицы у самого уха Оссимура. — Тебе там нечего делать, головорез.
— Ловко, — проговорил глава Братства Волков, удивляясь и проклиная собственную неосторожность.
— От тебя воняет за версту, — сказала Норриган. — Вы едва вошли, а я уже услышала запах свинарника. Что ж, вижу, в тюрьму ехать вы не хотите. Тогда, может, желаете отправиться вслед за своими друзьями, на Могильную Гряду?
— Спасибо, что похоронила их, — спокойно произнес Оссимур.
— А ты думал, я приготовлю из них обед? Не думаю, что кому-нибудь из постояльцев это пришлось бы по вкусу. К счастью, людоеды среди них — большая редкость.
— Послушай, все что нам нужно — наше оружие. Верни его, и больше никогда не увидишь нас, даю слово.
— Чего стоит твое слово, грабитель с тракта?
— Подумай. Твои защитники не придут. А мои друзья ждут внизу…
— Что вы с ними сделали? — лезвие клинка сильнее надавило на горло Оссимура.
— Не волнуйся, они живы. По крайней мере, так сказал маг.
— Маг? — удивленно повторила Норриган. — Так вот кто вас освободил! Тот старик в плаще из медвежьей шкуры? Ненавижу магов! Чуяло мое сердце, что с него нельзя глаз спускать.
— Я повторю, — произнес Оссимур. — Мои друзья внизу. Скоро они почувствуют неладное и решат подняться сюда. Если это случится, я не ручаюсь, что они станут церемониться с тобой: они те еще полудурки. Так что скажешь, Норриган? Разойдемся мирно?
Трактирщица молчала. Главарь чувствовал ее взволнованное дыхание.
— Хорошо, — проговорила она наконец. — Я сейчас уберу кинжал и отойду, а ты будешь стоять на месте и обернешься только когда я скажу. Понял?
— Да, я понял, — ответил Оссимур.
Давление на горло ослабло. Норриган убрала нож и спустя мгновение громко произнесла:
— Можно!
Оссимур повернулся. Норриган он увидел у дальней стены. Она выглядела несколько напуганной. В одной руке трактирщица держала свечу, единственную в этом помещении — ту самую, что еще недавно стояла на ящике, в другой — короткий кинжал, который показался разбойнику сильно знакомым. Он усмехнулся и сложил руки на груди:
— Это же мой клинок! — молвил он.
— Может, и твой, — кивнула хозяйка. — Я не помню, с кого из вас я сняла его.
— Определенно мой. Давай его сюда. И остальные тоже.
— Отдам его и останусь беззащитной? — проговорила она. — Я не настолько глупа!
Оссимур рассмеялся.
— Думаешь, это залог твоей защиты — оружие, которое ты впервые в жизни взяла в руки? Расправиться с тобой мне не составит труда, если я захочу. Но у меня нет такого желания. Пока… Поэтому не советую нагнетать.
— А ты по-другому заговорил без ножа у глотки! — произнесла Норриган. — Только ты ошибаешься на мой счет, грабитель с тракта!
Сказав это, трактирщица исполнила молниеносное бросательное движение, которое разбойник не успел уловить. Что-то просвистело у самого уха Оссимура и с глухим звуком ударилось в дверь.
Он осторожно обернулся и обнаружил свой кинжал наполовину воткнутым в деревянную дверь. Холодный пот пробил его по всему телу, а в горле образовался неприятный ком. Он перевел взгляд на Норриган. У нее в руке был уже другой клинок, который, похоже, принадлежал Ардану.
— Что ж, беру свои слова назад, — изрек Оссимур. — Ты не так проста, как кажешься. Что ты предлагаешь?
— Выходите наружу! Все! — ответила трактирщица. — А я выброшу ваше барахло из окна. Так мне будет спокойнее.
— Разумно, — задумчиво кивнул Оссимур. — Мы выходим…
Он повернулся, чтобы выдернуть свой кинжал.
— Я сама! — резко произнесла трактирщица. — Выходи.
Едва сказав это, она задула свечу, и помещение погрузилось во мрак.
Оссимур отпустил торчащую из двери рукоять и, наощупь отыскав выход, пошел вниз по скрипучей лестнице. Спускаясь, разбойник словно ощущал на своей спине пристальный взгляд из темноты.
— Ну что там, Оссимур? — спросил Кабан, когда главарь возвратился.
— Выходим.
— Что? Как выходим? — удивился Кабан.
— А как же наше оружие? — спросил Гриб.
— Я договорился. Она все скинет.
— Скинет?
— Выходим! — снова приказал Оссимур.
Они вышли наружу и обошли трактир. Хозяйка стояла на балконе второго этажа. Тусклый свет лился из-за ее спины, изнутри трактира, очерчивая темный силуэт ее стройной фигуры. Лицо было затемнено, лишь глаза блестели в лунном свете. Волосы Норриган беспорядочно развевались на ветру, и от этого она больше походила на ведьму, готовую испепелить врагов одним лишь словом. Оссимуру отчего-то сделалось жутко от представшей картины.
Через некоторое время с балкона с жалобным звоном посыпались клинки, затем скомканные плащи. Последним на землю к ногам разбойников упал шлем — тот самый золоченый шлем, который Ардан отобрал у одинокого воина на дороге.
Оссимур отыскал свой кинжал и плащ, три других разбойника тоже забрали свои вещи. Кабан вдобавок прихватил пару клинков, принадлежавших убитым братьям. Гриб забрал лук со стрелами, которым владел один из близнецов, ныне покойных, а после взгляд его упал на шлем Ардана. Он поднял его и уже собрался надеть…
— Брось, его! — приказал Оссимур. — На кой он тебе сдался?!
— Он стоит немало, — пожал плечами Гриб.
— Брось его, я сказал!
Разбойник повиновался и, выпустив из рук шлем, в гневе отопнул его куда-то в темноту. В этот момент раздался голос Норриган:
— А теперь убирайтесь! — прокричала она, и в тот же миг над головой раздался громкий щелчок с последующим свистом и ударом по земле.
В свете, что падал с балкона, Оссимур увидел торчащую в почве очень короткую стрелу. Когда же глава Братства Волков поднял взгляд, он увидел, что трактирщица держит что-то в руках. Было предельно ясно — это самострел.
— Я не собираюсь долго ждать, — произнесла женщина на балконе. — Сосчитаю до десяти и буду выпускать по болту в каждого подонка, которого увижу.
Оссимур знаком приказал всем уходить.
— Сомневаюсь, что какая-то трактирщица может управляться с самострелом, — сказал Гриб, на ходу оборачиваясь назад и бросая взор в сторону трактира.
— А стрелу видел? — произнес Гусь.
— И что? В землю попасть сможет даже дитя!
Оссимур, услышав спор, сразу разрешил его:
— Если в стрельбе она не хуже, чем в метании ножей, то лучше нам поспешить скрыться из виду.
Гриб и Гусь переглянулись и смолкли. Кабан, который шел впереди, обернулся, одарив Оссимура недоуменным взглядом, и тут же запнулся, едва не рухнув на пузо.
В темноте у конюшни стоял всадник. Его невозможно было разглядеть, лишь черный силуэт виднелся в ночи. Разбойники припали к земле и замерли, едва завидев его.
— Спокойно, это я! — послышался голос чародея. — Что-то вы долго. Сдается мне, все прошло успешно?
Оссимур выпрямился и быстро направился в сторону конюшни.
— Похоже, я влюбился, — промолвил он.
Над аркой горел факел. Сами ворота были заперты на засов, а рядом с ними никого не было.
— Где же эта пьянь, которая встречала нас позавчера? — произнес Кабан, оглядываясь по сторонам.
— Странно у них тут все, — изрек Оссимур и спрыгнул с коня, чтобы скинуть засов. — У хозяйки в распоряжении два дюжих крепыша, а ворота охраняет какой-то пьяный мужик, которого и на месте не всегда застанешь.
Ситуацию прояснил чародей:
— Те крепыши, как вы выразились, — никто иные, как родные братья Норриган, то есть отчасти тоже хозяева трактира.
— Было больше похоже, что они ей служат.
— Так и есть. Братья умом не вышли, чего нельзя сказать о сестре. Вот и достались ей бразды правления.
— В общем-то охрана ей не особо нужна.
Оссимур осторожно открыл ворота и вывел коня на дорогу. Остальные, не спешиваясь, выезжали вслед за ним.
— Нам не туда, — молвил глава Братства, увидев, что Кабан повернул направо, на запад.
— Вам, может, и не туда, — ответил толстяк, даже не обернувшись. — А я еду назад, к реке Йокмисс. Довольно с меня путешествий и смертей! Не обессудь, Оссимур, я с тобой дальше не пойду.
— Вот как? Ну как знаешь, Кабан! — Оссимур вскочил в седло и чуть тронул поводья, направив скакуна в восточном направлении. — Тогда забери Гуся! Ему нужно восстановиться.
— Я поеду с тобой, Оссимур! — возразил Гусь и тут же в очередной раз сморщился от боли в груди.
— Не глупи, — бросил через плечо главарь. — Езжай с Кабаном. Так будет лучше и для тебя, и для нас.
Помедлив мгновение, Гусь произнес:
— Что ж, тогда удачи тебе, Оссимур! Надеюсь, скоро ты настигнешь убийц Ханина.
— Когда-нибудь это да случится, — сухо отозвался глава Братства. — Вперед, Огонек!
Гусь махнул рукой и поехал вслед за Кабаном.
Гриб, выехав из-под арки ворот, некоторое время смотрел им в спину, пока темные силуэты двух всадников не растворились в ночи, но вскоре все же последовал за Оссимуром и новым спутником Валейгаром.