– 1 –
– Послушай, старина, для тебя есть интересное дело, – сказал инспектор в отставке Ганье, входя в съемочный павильон к Жану Пикару и протягивая ему руку.
Пикару понравилось вступление. Ганье не бросал слов на ветер и если говорил о деле «интересное» – именно так и было. Не зря же отставной инспектор сорок лет проработал в криминальной полиции.
– Выкладывай, – сказал Пикар, предвкушая запутанную историю.
– Николя Марло шантажируют, – с места в карьер начал Ганье. – Поможешь найти мерзавца?
Возмущению Пикара не было предела. Он в негодующе засопел, но Ганье этого не заметил. Он как раз устраивался в кресле, поводя плечами, чтобы как можно больше поверхности тела касалось прохладной кожаной спинки. Июньская температура поднялась до 32 градусов.
Пикар был обижен и разгневан. Ганье, тот самый Ганье, которого он столько раз приглашал к себе на программу в качестве консультанта по делам о самых кровавых убийствах, предлагал ему искать шантажиста?! Обычного шантажиста!
Ему захотелось сказать Ганье что-нибудь обидное, к чему-нибудь придраться, но он проглотил обидные слова только потому, что на отставного инспектора колкости не действовали. Его вообще было трудно пронять.
Пикар оперся на подоконник и, еле сдерживаясь от негодования, спросил:
– Ну, и что там за история?
– 2 –
– В общем, этот Марло сейчас разводится, – сообщил Ганье. – Жена пытается отсудить половину, но мужик решил стоять насмерть и не отдаст ей, по его словам, ни одного лишнего сантима. Потому что, опять же по его словам, «эта чертова сука сожрала ему весь мозг, и он не желает, чтобы на его деньги она каталась в Африку или куда там ей еще вздумается» – конец цитаты.
– А что она любительница сафари?
Ганье с укоризной посмотрел на него и вздохнул.
– Ага, скачет по саванне вместе с «Врачами без границ».
Пикар одобрительно кивнул.
– Польщен, что мне выпала честь найти шантажиста такого достойного человека как Марло. В лепешку расшибусь, но избавлю его от проблем.
Ганье неопределенно махнул рукой.
– Ай, дело не в этом. Шантаж есть шантаж, грязная история, неважно, у кого вымогают – у хорошего или плохого. И потом ты ведь работаешь из любви к искусству. Какая тебе разница любит Марло жену или нет, это их дела. Главное – разгадать загадку. Тем более, здесь никаких зацепок, не понятно, откуда начинать.
– Ладно, я понял. Чем шантажируют этого Марло?
– Фото с женщиной.
– Любовница?
– Он божится, что любовницы нет.
– Фотомонтаж? Но тогда он дурак, что купился. Сегодня даже хороший монтаж можно определить достаточно быстро. Как доказательство в суде такое фото не прокатит.
– Нет, в том-то и дело, что фотография настоящая. Поймали его вот каким образом. Марло позвали на открытие новой сети ресторанов. Он стоял и разговаривал с кем-то, когда к нему подошла женщина с большим, по его словам, декольте. Улыбаясь, женщина шла прямо на него, буквально расталкивая всех по дороге, а подойдя к нему вплотную воскликнула: «О, Морис! Вот так встреча, не ожидала!» После чего обняла его и крепко поцеловала прямо в губы.
Пикар удивленно посмотрел на инспектора.
– По-настоящему? – уточнил он с насмешкой.
– Не в курсе таких подробностей. Марло сказал в губы.
– Ну и что он? Принялся целовать ее в ответ?
– Ну нет. Дамочка сразу же поняла, что ошиблась, стала долго и шумно извинятся, повисла у него на руке, охала, ахала, мол как ей неловко, и потом быстро куда-то исчезла. Среди гостей ее больше не видели, скорее всего она тут же ушла с мероприятия.
– Ловко придумано!
– Еще как! Через два дня Марло получил электронное письмо с прикрепленными к нему снимками, на которых он запечатлен, целующимся с той самой блондинкой. Неизвестные требовали за них десять тысяч в купюрах по двести евро.
– Он заплатил?
– А какой у него был выход? В противном случае фотографии грозились отправить адвокатам жены. И поди потом докажи, что дамочка с декольте ошиблась.
– Ну хорошо, Марло заплатил. Инцидент исчерпан, как говорится. А ты-то почему ухватился за этот случай? – сощурившись, спросил Пикар.
– Я было совсем забыл про этого невинно зацелованного, когда буквально через неделю после разговора с Марло услышал про абсолютно идентичный случай. В точности таким же способом деньги вымогали у Робино, он владелец хлебозавода в Масси. Только Робино не разводится, а счастливо женат, отец четырех детей. За дюжину фотографий с него взяли пятнадцать тысяч.
– А вот это скверно, – согласился Пикар, – угрожать отцу семейства в сто раз хуже, чем шантажировать одиночку-скупердяя.
– Я именно так и подумал, когда Робино рассказал мне о деле. Старина Пикар, – сказал себе я, – уж точно не оставит в беде многодетного папашу. К тому же это даст ему возможность потренировать мозги, чтобы не заржавели.
Ганье был прав, любопытство и желание восстановить справедливость пересилили.
– Ладно, – сказал Пикар, сверля глазами развалившегося в кресле бывшего комиссара, – я поговорю с Марло. Когда ему удобней со мной встретиться?
– 3 –
– Видите ли, я, месье Пикар, человек добившийся всего своим трудом, без посторонней помощи – сообщил Николя Марло.
Пикар окинул взглядом плотную фигуру владельца супермаркета, одетую в слегка мешковатый костюм, и утвердительно кивнул. Это могло означать что угодно. Кто-то мог посчитать, что Пикар восхищается стальной волей Марло, позволившей ему достичь немыслимых высот на торговом поприще, кто-то, что он одобряет целеустремленность и старательность коммерческого магната. Сам же Пикар вложил в этот жест ничего кроме обычной вежливости, хотя и допускал, что Марло не боится работы. Фамилия Марло, кажется, была на слуху лет 10 назад – Пикар постарался припомнить. Тот ли это Марло? Что-то связанное с риэлтерской компанией, строившей дешевое жилье на испанской ривьере.
– Так вот, – продолжал Марло. – Я зацепился за эту историю только потому что меня задело. Да, черт возьми, задело. Я горбачусь по шестнадцать часов в сутки, чтобы свети концы с концами, а тут просто так, ни за что хотят десять тысяч. Вы считаете это нормальным?
– Я? Не знаю, – ответил Пикар.
– Что значит не знаете?! – нетерпеливо сказал Марло.
Глава супермаркета помолчал, казалось, он действительно возмущен отсутствием мнения по этому вопросу у Пикара.
– Просто взбесило, что меня провели, как ребенка, – наконец объявил он. – Мне не оставили выбора. Эта женщина налетела на меня как коршун, я так растерялся, что даже не мог адекватно реагировать. Хотя реакция у меня всегда была быстрая, не правда ли, мадам Бабеш?
Последние слова были обращены к секретарю, хрупкой невыразительной женщине лет пятидесяти, стоявшей рядом с письменным столом, за которым восседал месье Марло. На патрона она смотрела почтительно и даже, как показалось Пикару, с некоторым страхом.
– Реакция у вас всегда молниеносная, месье, – подтвердила она с благоговением в голосе.
– Действительно, неприятное дело, – согласился Пикар. – Не могли бы вы рассказать мне все с самого начала, месье?
– Я рад, что вы серьезно отнеслись к моему делу и благодарен, что согласились помочь, – Марло говорил с достоинством. – Вы же понимаете, я не могу придать дело огласке и действовать официально. Адвокаты моей жены только и ждут, чтобы в меня посильнее вцепиться, я не могу бросить им такую жирную кость.
– Стервятники! – истерически добавила мадам Бабеш.
– Будьте добры, не уклоняйтесь от темы.
– Да, конечно. Меня позвали на презентацию новой сети ресторанов «Свежий и зеленый», они закупают в нашем супермаркете фермерскую продукцию. Презентация проводилась в одном из их ресторанов на Елисейских полях. Мы поехали туда с мадам Бабеш.
– Ох, это моя вина, – с горечью в голосе сказала мадам Бабеш. Мне не нужно было оставлять вас одного. Я ведь отлучилась всего лишь на минутку, хотела взять проспекты нового ресторана.
– Это, конечно, не совсем ваша вина, – сурово откликнулся ее патрон. – Но вам следует быть повнимательней и не отвлекаться на всякую ерунду, когда вы на работе.
Пикар шумно вздохнул.
– В общем, я стоял там и разговаривал, кажется, с Пармантье. И тут неожиданно подходит ко мне эта женщина в вульгарном красном платье с огромным декольте и буквально набрасывается как голодная кошка. Кричит что-то вроде «О, Жак, как давно мы не виделись!», хватает меня железной рукой и впивается мне в губы своим кроваво-красным ртом.
Мадам Бабеш всхлипнула. Месье Марло строго посмотрел на нее.
– Если бы вы не шлялись черт знает где, никто бы не смог подойти и накинуться на меня с поцелуями, – буркнул он.
– Как она выглядела эта женщина в красном платье? – спросил Пикар.
– Она была очень вульгарная, знаете, этот яркий макияж, длинные неестественные ресницы, обтягивающее все складки платье. Очень неприятная особа. И голос у нее такой резкий, визгливый, – месье Марло поморщился.
– Вы бы узнали ее, если бы встретили?
– Конечно, – неуверенно произнес директор супермаркета.
– Хорошо, что было потом?
– Через неделю я получил емейл, в нем было несколько фото с этой женщиной, целующей меня. В письме говорилось, что если я не хочу сообщать адвокатам жены о своем маленьком приключении, то должен отправить десять тысяч евро купюрами по двести по адресу Монтрей, рю дю Парк, 9 на имя мадам Аньес Ковийон.
– Ни стыда, ни совести у людей, – тихо проговорила мадам Бабеш.
– И еще там было написано, – продолжал месье Марло, – что когда деньги будут получены, мне пришлют ссылку на видеозапись, в которой эта женщина объясняет, что обозналась, она мол меня не знает и в связи со мной не состоит. Да, и если я обращусь в полицию, мне грозили записать и прислать еще одно видео, в котором эта ненормальная скажет, что я ее запугал и принудил, а на самом деле она и правда моя любовница и у нее от меня ребенок.
– Но ведь, – глаза мадам Бабеш расширились от испуга, – месье Пикар – он, конечно, не полиция, но он же с ними работает...
– Вы же понимаете, месье Пикар – сказал месье Марло, бросив недовольный взгляд на секретаршу, – что должны вести себя м а к с и м а л ь н о осторожно. Нельзя допустить, чтобы ...
– Заверяю вас, месье, – прервал его Пикар тоном, рассеивающим любое беспокойство, – я не сделаю ничего, что позволило бы шантажисту привести угрозы в исполнение.
Тон Пикара умиротворяюще подействовал на патрона и секретаря, и он продолжил:
– Можно взглянуть на видеозапись?
– Конечно!
Месье Марло нашел его у себя в документах и развернул ноутбук. Пикар нажал кнопку воспроизведения.
На видео была снята довольно полная блондинка в открытом красном платье с огромным декольте, в котором вздымалась молочно-белая грудь. Свет падал откуда-то сзади, так что лицо женщины с губами, накрашенными ярко-красной помадой, различить было трудно. Волосы ее были почти желтыми, завитыми в крепкие мелкие кудри, на правой щеке, около самого рта примостилась большая черная родинка. Полушепотом женщина сообщила, что сегодня вечером на презентации ресторана «Свежий и зеленый» с ней произошла забавная история. Она думала, что встретила своего знакомого и даже расцеловала его, но оказалось, что это совсем другой человек. Как потом выяснилось, это был совершенно не Морис, а месье Николя Марло, директор супермаркета «Перекресток». Завершая пространные объяснения о случайной встрече, женщина в красном платье хихикнула, сказала «Всем пока!» и послала воздушный поцелуй.
Пикар потер подбородок.
– Полагаю вы отправили деньги, раз видео у вас в компьютере?
– Да, они велели, чтобы на конверте с деньгами была отпечатана красная рамка, в которой таким же красным шрифтом было бы написано «Официальная повестка».
– Прямо на конверте? Интересно...
– О, я отпечатала несколько таких конвертов, – воскликнула мадам Бабеш. – Сейчас я вам их покажу! – Она поспешно вышла из кабинета.
Оставшись наедине с месье Марло, Пикар спросил.
– Сколько времени работает у вас мадам Бабеш?
– Около года. Вы думаете она имеет к этому всему отношение?
Пикар пожал плечами.
– Нет, вряд ли, – продолжал месье Марло. – Я ей доверяю. У нее мало мозгов, но зато она исполнительная, не задает вопросов и делает, как ей скажут. Только рассеянная очень. Вечно собирает всякие буклеты и проспекты. Вырезает статьи из газет! Скажите мне на милость, какую такую ценную информацию она надеется извлечь из этого мусора?
– Страсть к собирательству, – проговорил Пикар, – довольно безобидный порок. Однако же, раз мадам Бабеш все-таки была с вами в момент, как они его назвали – «маленького приключения», следует ее проверить.
– Да ради Бога. До этого, если мне не изменяет память, она работала секретарем у адвоката, кажется, его фамилия Плезанс. Причем работала долго, лет десять, до момента как он оставил практику, по-моему, вышел на пенсию. Потом целый год ухаживала за больной матерью. На самом деле она очень добрая женщина, жаль, тупа как пробка.
В этот момент вернулась Мария Бабеш, в руках у нее был большой белый конверт с отпечатанной на нем широкой красной рамкой, в которой прописными буквами было выведено: «ОФИЦИАЛЬНАЯ ПОВЕСТКА».
– Какая интересная надпись, – сказал Пикар повертев конверт в руках.
Патрон и его секретарша с надеждой взирали на него.
– Он мне очень пригодится, – изрек Пикар самым серьезным тоном, складывая конверт вчетверо.
Месье Марло облегченно откинулся в кресле – этот парень его не разочаровал.
– 4 –
Пикар старался не изменять своему правилу – проверять каждую, даже самую мелкую деталь.
Конечно, маловероятно, что недалекая мадам Бабеш с тремя извилинами в мозгу была подставным лицом, однако, следовало работать методично. Он разыскал мэтра Плезанс, который оставил практику и поселился в деревне в восемнадцати километрах от Парижа.
– Мария Бабеш? – уточнил пузатый старичок с румяным лицом. – Как же, очень хорошо ее помню! На редкость исполнительная и очень деликатная. Как раз то, что мне было нужно. Я специализировался на семейном праве, моих клиентов необходимо успокаивать и окружать заботой, чтобы они чувствовали себя в безопасности. Семейные дрязги очень выматывают и расшатывают даже самых сильных людей. Мария как раз умела так сделать. А что с ней? Надеюсь, все в порядке?
Пикар поспешил заверить, что мадам Бабеш в полном порядке, неприятности произошли у ее патрона.
– О, ну тогда он в надежных руках. Мария Бабеш сможет позаботиться о нем. Ума у бедняжки не так уж много, зато доброты хватит на сотню.
Попрощавшись с мэтром Плезанс, Жан Пикар отправился по адресу Монтрей, рю дю Парк, 9.
Дом под номером 9 оказался заброшенным одноэтажным зданием. Подойдя к нему поближе, Пикар заметил разросшуюся по краям от входа крапиву и стопки книг с пожелтевшими обложками, громоздившиеся внутри на незашторенных окнах. Сбоку, почти у самого угла висел покореженный почтовый ящик, набитый до отказа газетами и письмами. Почта валялась и прямо на земле под ящиком. Видно было, что многое из доставленного находится здесь уже довольно долго и успело побывать под дождем.
Пикар прошел вперед по улице. Дома на рю дю Парк были в основном одноэтажные, оштукатуренные в различные оттенки белого. Тротуар в заплатках асфальта кое-где перемежался вкраплениями из брусчатки. Ставни в домах были закрыты, на некоторых окнах имелись решетки.
Вернувшись к дому номер 9, Пикар подошел к двери и поискал глазами звонок, но его не оказалось. Пикар постучал в дверь, ответа не последовало. Минут через пять он постучал сильнее. Ответом по-прежнему была тишина.
Решив подождать еще некоторое время, Пикар принялся как бы невзначай разглядывать валяющуюся корреспонденцию. Носком он отодвинул разбухшую газету бесплатных объявлений, под ней лежал большой конверт с французским флагом и пометкой «Марка не требуется». Рядом валялись слипшиеся рекламные проспекты, на одном из них сообщалось, что до пятнадцатого апреля в обувном магазине «Репетто» будет проходить акция: две пары по цене одной.
Неожиданно дверь в доме напротив распахнулась, и на порог вышла мрачного вида женщина в засаленном халате и с сигаретой в руке. Пикар кивнул ей в знак приветствия и снова постучал в дверь - на этот раз не очень громко.
Не сводя глаз с Пикара, женщина подошла к ограде, отделявшей ее дом от горбатого тротуара, и облокотилась на нее.
– Эй, месье, – крикнула она обращаясь к нему, – вы к Аньес что ли пришли?
Пикар повернулся.
– Здравствуйте, мадам. Да, я друг мадам Ковийон, вы не знаете, она дома?
– Аньес? – переспросила женщина в халате и закашлялась. – Она тут давно не живет.
– Вот как? – Пикар вскинул брови. – А кто теперь тут живет?
– Вы не поняли, месье. Дом ее, но она живет у родителей, ниже по улице. И девочка ее с ней. А сюда приходит иногда, выставляет мусор и собирает почту.
– То есть дом пустует?
– Говорю же, – хрипло прокашляла женщина с сигаретой, – Аньес - у родителей, а дом для жилья не годится, там все стены сгнили. Сносить его будут, вот что.
– Печально, – Пикар с сожалением покачал головой. – А я, знаете, прислал мадам Ковийон приглашение на день рождения, но она не ответила, вот и забеспокоился. Может быть она его не получила?
Женщина пожала плечами и побрела назад в дом.
Пикар поискал конверт с красной рамкой в ворохе корреспонденции Аньес Ковийон и, ничего не обнаружив, отправился восвояси.
– 5 –
По сравнению с кабинетом месье Марло кабинет месье Рабино было намного больше и светлее. В нем имелись окна, через которые просматривался кусок автобана и две высоковольтные вышки. Пикар не без труда нашел положение в кресле, где на него не падало бы солнце.
Месье Рабино, рассматривавший Пикара из-под густых бровей, был чуть потолще месье Марло, с орлиным носом и идеальной круглой лысиной в середине головы. Его секретарша – мадам Халаби – в отличие от мадам Бабеш, была дородной брюнеткой с пухлыми щеками, но так же болтала без умолку и так же благоговейно взирала на патрона. Она, как выяснилось, отлучилась в тот самый момент, когда произошел злосчастный поцелуй.
– Господи, когда она успела его поцеловать, месье Пикар?! Я отошла буквально на секунду. Понимаете, в тот день было очень жарко, я постоянно пила воду. И мне нужно было в туалет...
– Вы пошли в туалет сразу, как приехали в ресторан?
– Ну да, мне нужно было срочно. Уже в машине было срочно, а как приехали так я сразу же и побежала. Там еще туалет внизу, надо спускаться, так неудобно...
– Шарифа, – строго сказал месье Рабино.
Мадам Халаби тихонько вскрикнула, бросила быстрый взгляд на патрона и замолчала.
– И пока мадам Халаби бегала по туалетам, – ядовито проговорил месье Рабино, – эта стерва меня поцеловала.
Заметив, что мадам Халаби как-то сникла, Пикар обратился к ней:
– Так вы не видели ту женщину?
– Нет, месье, я пришла и застала взволнованного месье Рабино. А этой женщины уже и след простыл.
– Что было потом?
– Потом мы пошли к метрдотелю, ну, чтобы узнать, кто она такая. Но метрдотель ничего не видел. Он как раз был занят с другими посетителями. Когда месье Рабино описал эту даму, метрдотель сказал, что это, видимо, мадам Пьерро. У нее на вечер был заказан столик. Мы стали ее искать, но она исчезла. И столик ее был пуст.
Дальнейшая история как две капли воды походила на предыдущую: электронное письмо с фотографиями, угрозы переслать их мадам Рабино. Отличались только сумма выкупа – пятнадцать тысяч евро – и адрес. В этот раз деньги, купюрами по пятьсот евро требовалось выслать Сильвии Бомануар по адресу Сержи, бульвар дю Пост, 56.
– Когда они прислали мне видео, – продолжал месье Рабино, – я сам поехал туда, месье Пикар. Как-никак пятнадцать тысяч.
– Конечно.
– Там был заброшенный дом, и мое письмо, вернее то, что от него осталось, торчало в почтовом ящике. Я дождался, когда останусь один, открыл калитку и вытащил конверт из ящика. Увы...
– Увы, конверт был разорван, а денег в нем не было.
– Поразительно, как вы это поняли? – с восхищением проговорил месье Рабино.
Пикар улыбнулся.
– Очевидно, что шантажист забрал бы деньги до того, как прислал вам разоблачающее его видео. Он или она приехал по адресу, взял деньги, а разорванный конверт оставил прямо там, чтобы все выглядело естественно.
– И никакая Сильвия Бомануар там не проживает.
Пикар согласился, что имя скорее всего вымышленное и отправился поговорить с метрдотелем, у которого месье Робино справлялся о поцеловавшей его женщине. Официант отыскался быстро, как раз была его смена. Он хорошо помнил тот случай.
– Шикарная женщина, очень стильно одетая и осанка такая королевская. Брюнетка с гладкими волосами. У нее был заказан столик на четверых на 19.00. Она пришла одна, заказ делать отказалась, сказала будет ждать остальных. А потом у нее, кажется, зазвонил телефон и она вышла на улицу, чтобы не мешать другим. И больше я ее не видел. Наверное, что-то срочное, и ей пришлось уйти.
Пикар кивнул и решил остаться на обед. В меню бизнес-ланча были карпаччо из утки и жареный цыпленок.
– 6 –
Припарковавшись прямо напротив входа в «Перекресток», Пикар попросил служащего супермаркета проводить его к кабинету месье Марло. Когда он подходил к нему, оттуда вышел молодой человек с бегающим взглядом. В руках у него была папка с логотипом банка Сосьете Женераль. Он с ног до головы окинул несуразную фигуру Пикара и поспешил к выходу.
Месье Марло, уставившись в компьютер, нервно водил мышью, на письменном столе были разбросаны банковские квитанции.
– О, месье Пикар, вы с доброй вестью?
– Мне совершенно ясно, как они действуют, – начал Пикар. – Отступные во всех случаях высылаются по адресу, где никто не живет, а хозяева приходят за почтой редко. Если вообше приходят. Имя может быть вымышленным, а может быть настоящим. Почта не проверяет, тот ли человек, живет по указанному на конверте адресу. Красная рамка и пометка «Официальное уведомление» нужны для того, чтобы письмом не соблазнился посторонний. Вряд ли кому-то захочется вскрывать письмо в котором его получателя вызывают в суд или просят оплатить штраф. Поэтому конверт точно случайно не возьмут. Куда потом деваются деньги мне пока неизвестно.
– То есть личность преступника вы так и не установили? – в голосе месье Марло чувствовалось легкое разочарование.
– У меня есть кое-какие идеи на этот счет. Как только появится что-то конкретное, я сразу же дам вам знать.
– Отлично! А вы головастый малый, Пикар. Если найдете этих мошенников, буду считать вас самым умным из всех полицейских.
– Ну что вы, до самого умного мне очень далеко.
– Еще и скромный. – месье Марло оторвался от экрана и посмотрел вслед Пикару. – Если не притворяется.
– 7 –
Жан Пикар сидел перед зеркалом в съемочной студии и терпеливо сносил манипуляции, которые производила мадам Моро с его лицом – в данный момент она растушевывала по щекам тональное средство. Одновременно, держа мобильный на вытянутой руке, он по громкой связи разговаривал с комиссаром криминальной полиции из главного отделения, месье Дельсартом:
– Сможете мне это устроить?
– Конечно, месье, без проблем.
– Мне нужны распечатки звонков с обоих телефонов за период между 1 и 30 июня. Если не получится за все дни, то хотя бы за период с 15 числа.
– Думаю, что получится за все дни.
– Очень интересное дело, – прокричал в трубку Пикар, стараясь перекрыть шум электрической бритвы, которой мадам Моро подравнивала его виски. – У провернувших его определенно чувствуется талант, не говоря уже о том, что женщина, которая целует тебя в губы, а потом извиняется за ошибку – отличная находка! Плохо только, что лицо, которое шантажируют такой малопривлекательный тип. Кстати, вы помните то дело с испанским риэлтером, который собрал деньги на строительство жилья в Малаге, а потом обанкротился? Фамилия Марло там не фигурировала?
Голос в трубке с готовностью произнес:
– Я выясню этот вопрос, месье.
– 8 –
На следующий день Жан Пикар получил электронное письмо с вложенными в него 2 файлами. В письме говорилось:
«Уважаемый месье Пикар, по вашему запросу направляю распечатку звонков и сообщений с телефонов, зарегистрированных на Марию Бабеш и Шарифы Халаби. Телефон, по которому 14, 15, 24 и 25 июня производились звонки с указанных номеров, принадлежит Милене Урсу, румынского происхождения, проживающей по адресу рю Сан-Жорж, 12. Милена Урсу работает в театре «Вельвет», находящемуся на рю Мальт Руж, 34, Париж.
Относительно судебного разбирательства по делу компании «Иммобилье эспаньол плюс» сообщаю вам, что месье Николя Марло проходил по нему фигурантом. Ему предъявлялись обвинения в растрате, подлоге и присвоение чужих средств. Суд оправдал его, поскольку не было найдено достаточно улик, свидетельствующих о его виновности.
Примите, уважаемый месье, мои заверения... и так далее и тому подобное».
Пикар позвонил по первому указанному в письме номеру и через час входил в кафе «Кармин», где за столиком у окна его ждала Мария Бабеш.
Увидев его, она поспешно встала и слегка потеряв равновесие, оперлась рукой на круглый столик.
– Давно меня ждете? – спросил Пикар и сел на стул напротив.
Как будто в тумане мадам Бабеш тоже села.
– Значит вам все известно? – срывающимся голосом проговорила она.
– Да, преступление раскрыто, – театрально проговорил Пикар, – я нашел шантажиста.
– Вам действительно все известно? – переспросила Мария Бабеш, делая ударение на слове «все».
– Да, думаю, да, – твердо сказал Пикар. – Вы с помощью своей знакомой – Милены Урсу, которая работает в театре – организовали всю операцию. Вы знали заранее, на какое мероприятие пойдете вместе с патроном, вы же планируете его расписание как секретарь. Прибыв туда, вы отлучились под благовидным предлогом, оставив Марло в одиночестве. После чего на сцену вышла ваша знакомая и, приняв Марло за своего знакомого, жарко расцеловала его. Вы же в это время были где-то поблизости и снимали всю сцену на телефон.
Ну а потом оставалось только отослать емейл с требованием денег в обмен на видео с признаниями незнакомки.
Мадам Бабеш помолчала, потом с достоинством выпрямилась и твердо сказала:
– Да, именно так все и было. Вы ничего не упустили из случившегося, и мне нечего добавить к сказанному.
У нее задрожал подбородок, и она шумно вдохнула.
– Совершенно нечего? – спросил Пикар.
– Да, нечего. Я грязная шантажистка, и вы меня изобличили.
– И вы не собираетесь защищаться?
Мария Бабеш с вызовом посмотрела на него.
– Нет. Я виновата, но оправдываться я не буду. Что сделано, то сделано. Не знаю, поймете ли вы меня... Я ведь решилась на это от отчаяния.
– От отчаяния?
– Да, настоящему французу, наверное, сложно будет это понять. Видите ли я – обычная женщина предпенсионного возраста без особых достоинств и профессии. Приехала в Париж тридцать лет назад из Румынии, поступила здесь в университет, хотела изучать французскую литературу – я бредила ею с детства – но не хватило пороху закончить учебу. Я не очень-то умна, месье Пикар, и литературных склонностей у меня нет. Университет пришлось бросить, я устроилась кассиром в магазин на заправке, потом нашла работу секретарем. Но все это не давало стабильности. Время шло, карьеру я не сделала, с каждым прожитым годом мне становилось все страшнее. Будущее рисовалось в черных красках, я видела себя доживающей век в румынской провинции, из которой я когда-то давно сбежала. У меня до сих пор нет гражданства, и каждый год я хожу продлевать свой вид на жительство, которого меня могут лишить в любое время. Нас очень много таких несчастных эмигрантов, никому не нужных здесь, оторвавшихся от жизни там, у себя на родине, отчаявшихся пожить по-человечески хоть какое-то, пусть недолгое время.
Мадам Бабеш шумно вздохнула и смахнула слезы:
– Ну вот мы собрались вместе, несколько таких женщин-эмигранток... и я предложила такой вот способ заработать немного денег. Идею мне подсказала моя кузина Милена, она актриса, приехала из Румынии всего семь лет назад, и ей повезло устроиться в один экспериментальный театр на Монмартре. Она легко входит в любой образ, может сыграть и вульгарную базарную бабу и рафинированную леди. У нее правда талант. А костюмы и бутафорию можно всегда позаимствовать прямо в театре.
– Дело, наверное, было очень выгодным? – с восхищением заметил Пикар. – Сколько же всего человек в нем участвует? Или может лучше спросить, сколько важных боссов вам удалось перецеловать?
– Месье Робино был восемнадцатым, – ответила мадам Бабеш.
Пикар присвистнул.
– Вот это да! У вас прирожденный организаторский талант. Да и преступница вы прекрасная. Организовали шантаж, не тряся при этом пистолетом перед лицом запуганной жертвы и не похищая любимую собачку у богатой вдовы.
– Преступница... – тихо повторила Мария Бабеш, – да, без сомнения, я самая настоящая преступница, хотя и не чувствую себя ею.
– А кем же вы себя представляете?
– Не знаю... вы, безусловно, правы, я нарушала закон. Но видите ли, те боссы, которые нанимают нас. Они ведь не самые приятные экземпляры. Почему вы думаете они нанимают секретарями выходцев из Румынии, Туниса или Мадагаскара? Потому что платить им можно меньше, а работой нагружать побольше. Эмигранты хотят остаться во Франции, боятся, чтобы их не выслали, поэтому стараются сильней. Никто из нас не пойдет в полицию, если его оскорбят на рабочем месте или забудут вписать медицинскую страховку в трудовой контракт. Были и похуже случаи... – Мадам Бабеш отвела взгляд. – Все это очень неприятно. А самое досадное, что ты никак не можешь повлиять на ситуацию, и от этого бессилия копится стресс. Не знаю, понимаете ли вы меня.
– Конечно, понимаю.
– И потом они так сорят деньгами. Месье Марло играет в он-лайн казино и проворачивает какие-то сомнительные операции на бирже. Я в этом мало что смыслю, но все же поняла, что сделки там полулегальны. Поэтому я подумала, что большой беды не будет, если мне подарят несколько тысяч евро за хорошо сделанные фотографии. Тем более деньги этим людям не тяжким трудом достались.
– Старая как мир история о благородном разбойнике, – тихо промолвил Пикар. – Скажите, мадам Бабеш, а случалось, что кто-то не поддавался на угрозы?
– Нет, за все время такого не случилось ни разу.
– Интересно.
– И мне интересно. Это означает, что все они боялись, понимаете, месье Пикар? Боялись, что жены им не поверят, если они скажут, что это подстроено, и кто-то их шантажирует. Ведь они могли сказать правду, защищаться, отстаивать ее, но выбрали платить и не связываться. Потому что струсили.
– В самом деле. Но и фото были весьма правдоподобными.
– Да, Милена бесподобная актриса. Видели бы вы ее в «Долорес Клейборн», она там играет 65-летнюю главную героиню и как играет! Ни за что не скажешь, что ей всего-то 32 года!
– А заброшенные дома, куда посылали выкуп?
– Это была идея Шарифы. Она как раз живет рядом с одним из таких домов. Хозяева появляются там очень редко и не задерживаются больше часа, поэтому можно было не волноваться, что письмо перехватят. К тому же в большинстве случаев письмо поручали отправить секретарю. Тогда мы просто забирали деньги, а конверт выбрасывали.
– А все эти отлучки в момент перед роковым поцелуем?
– Это устроить проще простого. Главное, найти подходящий предлог – пойти за буклетами на выставке или в туалет в ресторане. Быть поблизости, чтобы поймать нужный ракурс для фото, и остаться незамеченной не так уж сложно. С глаз долой, как говорится, из сердца вон. Секретари вообще сродни человеку-невидимке, их почти никогда не замечают.
– Вы хороший психолог, мадам Бабеш, так тонко все рассчитали и организовали, – похвалил Пикар. – А еще прекрасная актриса, не хуже вашей Милены. В тот день, когда я приходил к месье Марло, вы вели себя как ни в чем не бывало. Не отрицайте, мадам, может вам не удалось окончить университет, но мозги и находчивость у вас есть.
– Пусть так, но все же меня поймали, – сказала мадам Бабеш.
– Только благодаря моему двадцатилетнему опыту в криминалистике, иначе и я бы не разобрался. После разговора с месье Рабино, я понял, что это дело – одно из цепи подобных событий. Я заметил, что в обоих случаях фигурировал секретарь, который отлучался в самый ответственный момент. Мне оставалось только по своим каналам получить распечатку звонков с мобильного обоих секретарей. За день до того и в день, когда их боссов целовали незнакомые женщины, они звонили по одному номеру, принадлежащему, как выяснилось, Милене Урсу, актрисе из театра «Вельвет». Все очень просто, как видите.
– Вы были очень добры, – Мария Бабеш ласково посмотрела на него, – поэтому я позволю себе попросить вас. Я понимаю, что должна буду отвечать за свои поступки. Скорее всего меня посадят в тюрьму. Но месье Пикар, можете ли вы замолвить за меня словечко, чтобы меня не высылали из Франции? Видите ли, год назад я перевезла сюда из Румынии больную мать, я смогу ухаживать за ней, только если останусь здесь. Ей необходимо покупать лекарства... если ей придется возвращаться в Румынию, боюсь, она просто не выдержит этого. А я даже из тюрьмы смогу ей хоть чем-то помогать. Можно ли как-то устроить дела с миграционной службой? Или это слишком большая просьба?
– Не спешите, мне кажется, я смогу придумать кое-что получше, – успокоил ее Пикар. – Однако, взамен я потребую у вас одну вещь. С шантажом необходимо покончить. Боссов больше не должны целовать. Согласны?
– Вы еще спрашиваете?! Конечно, да!
– И вы вернете деньги месье Марло.
Мария Бабеш повернулась и сняла большую сумку, висевшую на спинке стула. Порывшись в ней, она достала пухлый конверт и передал его Пикару.
– Там вся сумма до последнего сантима.
Держа конверт под столом, Пикар ловко и незаметно пересчитал деньги.
– Мне кажется, я смогу повлиять на месье Марло, и он не станет подавать в суд, – сказал он вставая.
– Ох, месье Пикар! – руки Марии Бабеш сложились в молитвенную лодочку. – Вы самый замечательный человек на свете!
Улыбнувшись на прощание, Пикар кивнул и вышел.
– 9 –
Месье Марло встретил Пикара у двери своего кабинета:
– А, Пикар, это вы? Как успехи в нашем деле?
– Сначала у меня к вас вопрос, – сказал Пикар, опускаясь в кресло. – Мне известен шантажист, и я смогу доказать, что именно он подстроил поцелуй на презентации, однако, денег в этом случае вы, конечно, не получите.
– Вот как? – месье Марло удивленно вскинул брови. – И с чем это связано?
– Я ведь не полицейский, – Пикар не обратил внимание на его вопрос и продолжал развивать тему, – я и за дело-то взялся исключительно из любви к искусству. Если вы понимание о чем я. Деньги я вам верну, если вы не пойдете в суд. А если пойдете, и я вам настоятельно советую именно так и поступить, то получите большое моральное удовлетворение, поскольку правосудие восторжествует. Именно так должен поступать любой честный гражданин.
– Хм, есть о чем подумать.
– Ход за вами. Шантажисту место в тюрьме. Думаю, что все, кто вас знает, без сомнения одобрят такой ход.
– Конечно одобрят, и еще заявятся поглазеть на меня в суд, – желчно сказал месье Пикар. – Будут смотреть и смеяться, как адвокаты моей жены станут выворачивать меня наизнанку и спрашивать: «Вы уверены, что не знаете эту женщину?» А потом скажут, что я испугался, или что я скупердяй, не желающий платить жене.
– Так как вы решили?
– Лучше деньги, – твердо сказал месье Марло. – Не хватало еще всю эту грязь выносить на публику.
Пикар раскрыл кожаную папку, которую принес с собой, и вытащил конверт с десятью тысячами евро после чего передал его месье Марло.
– Так кто же этот мерзавец? – глухо бросил месье Марло.
– Деньги у вас, поэтому вопросов больше быть не должно, – развел руками Пикар.
– Да, я понял, – месье Пикар открыл ящик стола и бросил туда конверт, – просто любопытно, кто меня так подловил. Вам я что-то должен за труды?
– Мой гонорар на ваше усмотрение. Я не настаиваю, – Пикар помолчал, а потом добавил: – Меня, вы знаете, привлекают в основном расследования убийств...
Месье Пикар рассеянно слушал.
– Да-да, вы ведь снимаете программу о всяких громких преступлениях. Как она называется? «Судилище», кажется, – припомнил он.
– Совершенно верно. Кстати, вы мне напоминаете одно дело, о мошенничестве с недвижимостью в Испании. Один из фигурантов был до боли похож на вас. Директор агентства по недвижимости, тоже очень состоятельный человек. И представьте – взял деньги у людей, а жилье не построил. Удивительно, почему я именно о нем подумал.
Рот у месье Марло непроизвольно открылся, а на лбу выступили капельки пота. Он шумно вздохнул и откинулся в кресле, лицо его было бледным.
Выдвинув ящик, он вынул оттуда конверт с деньгами и бросил его перед Пикаром.
– Держите, считайте это платой за беспокойство.
– Но это слишком много за беспокойство.
– Нормально. Берите, Пикар.
– Ну раз вы настаиваете. Отдам их на благотворительность.
– Отдайте кому хотите.
– Мне кажется, не будет излишне напомнить вам, месье Марло, – Пикар понизил голос, – вам в данном случае нужно быть поаккуратнее.
– Не волнуйтесь, – мрачно проговорил месье Марло, – я буду очень аккуратным.
Пикар вышел.
– Все-таки интуиция меня не подвела, – подумал он, направляясь к машине.
– 10 –
– Ну надо же! – Мария Бабеш с удивлением разглядывала конверт с деньгами. – Милена, ты только посмотри, – с восторгом произнесла она, показывая его внутренности подруге.
– Там кажется еще записка? – спросила Милена Урсу, пытаясь разглядеть содержимое конверта. – Письмо от поклонника?
Мадам Бабеш принялась читать:
«Дорогая мадам Бабеш!
Хотелось бы передать прилагающиеся средства на благотворительные нужды. Уверен, вы сможете правильно ими распорядиться.
С наилучшими пожеланиями, Жан Пикар».
– Мария, – сказала Милена Урсу, – ты же понимаешь, что нам повезло выйти сухими из воды? История могла бы сложится не так удачно.
– Да, все могло быть намного хуже, – согласилась Мария Бабеш, – Но теперь все позади, Милена. Не целоваться тебе больше с незнакомыми мужчинами и не записывать признательные видео с обознашками.
В голосе ее послышалось легкое озорство.
– Ах, Милена! – воскликнула она. – Как жаль! Но ничего, если этот способ нельзя использовать для шантажа, то для знакомства с интересными мужчинами он точно пригодится.