Теперь уже давно понятно, что тогда они были обычными смешными первокурсниками. Некто с давно не стриженными лохмами под капюшоном, с длинным носом и в коротковатых брюках. И некто в красной вязаной шапочке, с прыщиком на левой щеке и дыркой на правой перчатке. Но это так, на первый взгляд, конечно… На самом деле это были миры. Галактики! И когда нелегкая сводила их вместе, как в то обычное зимнее воскресенье, слышались треск и грохот – то ломалось пространство от их некомплементарной энергии.
Теперь уже давно непонятно, зачем это было вообще. Но тогда – тогда их что-то объединяло и притягивало друг к другу. Что он искал в ней? Это, к сожалению, не откроется уже никогда. А может – и к счастью. А ей-то, ей от него чего было надо? О-о-о!.. Но разве можно сплести этот сложнейший узор смысла из каких-то простых слов? Это теперь всё – раз-два – и разложено по полочкам. А тогда…
Было ватно-белое воскресенье. До электричек в разные стороны оставалась еще целая вечность. И они, вяло споря о чем-то, добрели-догуляли до самой окраины, переходящей в молчаливые дачи. За ветхими заборами причудливо тянулись ветви заснеженных яблонь, рыхлые клубки безлистых кустарников тонули в плавных волнах наметенных сугробов. Исчезли прозаические отзвуки городской суеты. Торжественно застыли немые деревянные дома. Снежинки, бережно опекаемые мягким морозцем, лениво планировали вниз, едва снисходя до земного притяжения. Становилось все чище и белее, пока не стало совсем строго и сказочно. И тут, словно в подтверждение того, что прежней реальности больше нет, из ниоткуда возникла… Музыка! Они вдруг оба одновременно осознали, что слышат голос флейты. И сразу же пропало желание спорить и даже говорить. «Надоело – говорить и спорить…» Да-да, это теперь по любому поводу привычно выскакивают, как из пушки, готовые цитаты, а тогда… Тогда не было этой скорлупы, были только чувства: черно-белая палитра красок, щемящая нежность грустной мелодии – и ожидание чуда.
Нет. Так, конечно, будет не совсем честно… Но где вы видели честную первокурсницу? Жестокую? Мечтательную? Да. Честную? Не-е-ет! (Вы слышите, как она сейчас змеино улыбнулась?) На самом деле красота оглушает только в первый момент. А дальше – смело хватай ее, вплетай в свой сюжет, лепи из нее свою собственную сказку! Дальше начинается режиссура… Она слушала как заворожённая, на вдохе. Снежинки, чуть дрогнув, соскальзывали с ее пушистых ресниц. Светлая улыбка ее была устремлена куда-то под низкие облака, откуда, казалось, пела флейта. Неожиданно засквозившая из-под небес мелодия с долгожданной простотой и ясностью раскрыла, наконец, ее сокровенную тайну – ее тонкую, кроткую, чистую суть, запрятанную обычно под бронёю колкой иронии. А вокруг – ни души. Седые дома замерли, потрескивая от удивления, старые яблони, будто моля, протягивали свои корявые ветви неземному голосу флейты…
Краем глаза она, конечно, видела, что он любуется ею. Он часто так любовался – тайком. Но сейчас – сейчас был такой момент, такие декорации – и даже музыка!.. И да, конечно, она ждала, что он признается. Потому что давно вообще-то пора было. А она, чуть зарозовев и опустив голову, красиво и сдержанно ответит «нет».
А потом будет каяться и мучиться сказанным «нет» и несказанным «да».
О, как ей хотелось этого «нет»! Это о нем пела флейта, о нем жалели яблони, это его укрывал-убаюкивал от будущих терзаний совести снег! И нужно было непременно заплатить за это дорогую цену, так, чтобы душа еще долго металась и рвалась на кусочки, а надменная гордость запрещала бы набрать номер телефона.
Но он не признавался...
Наверное, так себе из нее была сказочница. Или актриса. Да и костюмы для этого спектакля «подгуляли» – шапочка уж очень очевидно была цвета «нет», и у него, наверное, сработал инстинкт самосохранения. Она, конечно же, первой прервала молчание, и всю дорогу до дома они привычно раздраженно соревновались в логике и остроумии – кто лучше объяснит, что это было.
Как жаль, что всё можно объяснить.
И теперь жаль. Да и тогда, конечно, тоже было жалко.
2019