Не завели

               
       Нынче я очень редко бываю в Северном микрорайоне города, в котором живу. Прямо скажем, очень редко. А вот раньше мне там доводилось бывать частенько, потому что там, на одной из улочек, стояла ничем неприметная среди таких же брежневской эпохи  строений пятиэтажка, в которой жил замечательный человек, умница, красавец ростом в сто девяносто шесть сантиметров,  доктор по профессии.  А еще он был моим хорошим товарищем, даже другом, можно сказать. Звали его Юрием Ивановичем. Познакомились мы с ним, как это часто бывает в жизни, случайно. Тем не менее мы как-то быстро сблизились, у нас оказалось много общих интересов, ну и все такое, как говорится в подобных случаях.
       О ту пору он уже был женат, имел шуструю егозу-дочку, черноокую красавицу жену. Самое интересное, что о нем, о его существовании, я узнал, тоже совершенно случайно, задолго до нашего знакомства.
       Знойный и душный августовский день. Крохотный, затерянный на самых последних метрах советской земли, военный городок. Воскресенье, обитатели городка от мала до велика все спасаются от адской духоты на берегу  Амура. Кто купается, кто просто загорает, которые сидят компаниями в тенечке кустов и развлекаются  игрой в карты...Короче, всё тихо мирно безмятежно.
       Так же мирно и безмятежно сидел в пункте медицинской помощи дежурный врач Юрий Иванович - наш герой.  Сидел на скамеечке возле здания, где размещался медпункт, и читал какую-то книжечку. Больных не было, на прием по случаю воскресенья никто не шел...короче дежурство протекало скучно и однообразно.
       Тем временем  на берегу резвился и отдыхал служивый народ. Детвора визжала, носилась стрижами по берегу, брызгалась, ныряла, плавала. Мамаши кучками сидели и тихонечко обсасывали косточки всяким разным гарнизонным новостям, краешком глаза присматривая за своими питомцами. В какой-то момент одна из них тревожно вскочила, начала быстро осматривать берег, речку, кусты...ее любимого чада нигде не было видно, хотя, как ей казалось, еще секунду назад оно плескалось в речке. Мамаша быстро побежала к этому месту, но дитяти там не было, заметавшись по берегу, она вдруг увидела, что ее мальчик тихо и мирно лежит на дне, не подавая признаков жизни.  Истошно завизжав и всполошив всю публику, она вытащила его из воды, начала лихорадочно прижимать  к груди, бессвязно что-то говорить, беспрестанно озираясь, как загнанный зверь.
       Ребенок безжизненно висел у нее на руках. Один из офицеров понял, что случилось, выхватил мальчика у нее из рук, начал оказывать ему помощь...Все было бесполезно...
       В это время наш Юрий Иванович уже начал было клевать носом над книжкой, как услышал телефонный звонок. Дежурный по части сказал ему о случившемся, и наш герой, прихватив чемоданчик медпомощи, побежал  к месту происшествия, благо до него было рукой подать.
       Увидев посиневшего ребенка, который не подавал никаких намеков на признаки жизни, наш доктор сразу начал делать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание...Время шло, ребенок оставался в состоянии клинической смерти, и тогда Юрий Иванович принял решение пойти в этих  суровых и примитивных условиях на прямой массаж сердца. Когда мамаша увидела кровь своего ребенка и то, как доктор режет ему грудную клетку, она потеряв рассудок, бросилась на Юрия Ивановича в драку, но ей помешали. Тем временем доктор добрался до сердечка и начал его массировать. Через минуту сердечко слабо отозвалось, мероприятия продолжались и мальчик вернулся к жизни, начал самостоятельно дышать...
Буквально через десяток минут прибыл вертолет с реанимационной бригадой и жизнь мальчика была спасена, у военных это делалось без проволочек.
       Уже не помню сейчас, кто мне рассказал об этом очень неординарном случае. Я тогда восхитился мужеством этого молодого доктора - не всякий решится на такое крайнее средство, да еще в таких жутких условиях. Потом, гораздо позже, мы говорили  с Юрием Ивановичем об этом. "Мне было очень непросто пойти на этот шаг, но я понимал, что это последний шанс, еще минута-две и печальный финал неизбежен, а тут есть шанс, я использовал его и выиграл" - так он ответил на мой вопрос.
Потом его перевели служить в один из военных госпиталей в Хабаровске, и мы познакомились, когда я там  лечился.
       В семьдесят восьмом году летом в наших краях стояла адская жара, столбик термометра стоял на отметке сорок градусов, а порой и переваливал за нее еще на пару делений. Была середина июля, самая макушка лета. Я был тогда в служебной командировке за тысячу километров от города. Вечером по обыкновению позвонил домой. Жена сообщила мне, что умер Юрий Иванович. Был обеденный перерыв, доктора сидели, кушали. Юрий Иванович рассказывал какую-то смешную историю, на полуслове замолк, почернел и упал.
       Остановка сердца. Были мгновенно проведены  все возможные реанимационные мероприятия с задействованием аппаратных и иных возможностей госпиталя, сердце не запустилось. На вскрытии - блокада пучка Гиса.
       Так  безвременно ушел из жизни замечательный человек. На его похоронах я не был, даже не знаю, где его могилка.  Жена горевала недолго, ее черные очи свели с ума одного кубанского казака, вышла замуж. Спустя некоторое время они переселились на Кубань. Я слыхал, что дочка его выросла и уехала в США.
       Вот и суди, почему оно так? В примитивных условиях обыкновенный врач, имевший на тот момент самую простую  институтскую квалификацию, сумел спасти человеку жизнь, а вот специалистам высокой квалификации, в отличных и надлежащих условиях этого сделать не удалось.