Рассказ получился несколько длинным, но, безусловно, читающему его покажется интересным и он улыбнётся не раз, читая написанное.
Герман учился со мною в одном Высшем Училище в тогдашнем Ленинграде. Мы с ним, оказалось,родились в один день, месяц и год, что нас сдружило невольно. Он рассказал мне много историй о себе. Так, видимо, бывает, что на роду тебе написано всю жизнь маяться. Помните, таким был шолоховский дед Щукарь, которого в ещё в далеком детстве вытащил из воды глухой станичный дед. Пацан тогда на спор со сверстниками пытался откусить у того деда ценный крючок у самой наживки, но попался на подсекшего его рыбака, а крючок пришлось вырезать из губы этого неудачника отцу. Так глубоко тот засел, что пришлось разрезать эту губу. С те пор его стали звать "Щукарём"бежал, или злополучный дед "Малявочка", получивший это прозвище в детстве также в романе, кажется, В.Закруткина "Плавучая станица", Он был пойман в сеть рыбаками и обернувшись ею бежал, чтобы не показать, что больше на нём ничего не было.
Герман приехал поступать в Училище из Калмыкии, где он закончил среднюю школу с серебряной медалью, а потому пришлось ему после отбора приёмной комиссией сдавать только два экзамена по математике: письменно и устно. Получив на отборочных экзаменах "три" по письменному предмету и "четыре" - по устному Герман почему-то был зачислен, хотя проходной балл на наш факультет составлял 28 единиц. Видимо, помогла серебряная медаль. Отец его был директором школы, где он учился. Там же что-то преподавала его мать-учительница. Герман очень любил слушать калмыков из рядом расположенного молочного совхоза, старающихся говорить на русском языке. Я запомнил некоторые. Вот они. Некоторые рассказы о калмыках. На смерть одного члена партии выступавший сказал:"Умер член и какой член,но ничего: у нас растёт новый поколений", а получалось " по колено" или Германов рассказ о том, что"не успела доярка сойти с трибуны, как на неё тотчас забрался председатель совхоза"или выступление местного оратора, поздравляющего за успехи в надое молока доярку со словами:
"Мы даём ей наёбку и ракомдуем на Москву", что означало, что она получает отрез материала на юбку и затем рекомендуется для поезди в Москву за счёт совхоза.
Герман потом любил высказывать такие штуки. Он имел интересную фигуру напоминающую перевёрнутый конус: большую голову и заканчивая общим строением фигуры в том же духе, ростом он был около 176 см. При том он любил поесть, но оставался худощавым. Короче, не в коня корм.Герман любил поесть, заявляя, что как гурман он всё любит. Из-за такой привычки он получил прозвище "гурман".
Герман любил выходные дни, приходя поесть в училище, где он отводил душу, поедая за четверых товарищей, которых родители кормили сами. Особенно он любил
котлеты.
На первой практике в курсантском городке под Питером он всё время хотел есть, и карманы его были полны сухарей, выпрашиваемых у дежурного по камбузу. Как-то
Герман обнаружил, что его сосед получил посылку, но ест её один, под одеялом.
Ему это очень не понравилось и Герман решил наказать товарища, украв оставшуюся
часть этой посылки и съев её, но разделив с друзьями. На другой день не участвующие в данном обжорстве не могли понять обкраденного, что он так их ругает, поскольку в ящике тот нашёл лишь газеты.
Однажды Герман пустил утку, что наше училище скоро станет Академией. Ему не поверили и нарисовали на доске жирную утку, но в это время Герман куда-то пропал на время, а потом со словами: "Сдаюсь!" заявился в класс, где сильные руки подхватили его и задом, как обычно, стёрли эту утку. Как позже выявилось,хитрый Герман надел чужие выходные штаны и в них сдался курсантам.
Отмывая эти брюки, курсант, их хозяин, громко чертыхался, так мел хорошо в них въелся. Их пришлось ему стирать затем несколько раз, пока брюки не приобрели достойный вид.
Во время лекций Герман предпочитал утренние часы, когда их, главным образом,
читали гражданские деликатные преподаватели, старавшиеся не будить спящего.
Но он иногда просыпался, и стараясь скрыть, что спал, задавал им вопросы. На что преподаватель отвечал: "Ну вот, курсант проснулся и задаёт вопросы, которые я недавно освещал."
Будучи на 1 курсе училища Герман пошёл навестить друга,дежурившего по камбузу.
Он захотел поесть там сухарей. ТОт предложил Герману встать на скамейку и самому достать их. Герман полез, но сделал это неловко и поскользнулся, оставив след своего башмака, называемого "гадом", на куске сливочного масла размером примерно метр на метр. Товарищ долго думал, как ему всё привести в порядок, но не надумав, вырезал часть куска масла с чёрным следом гада и предложил его Герману. Тот с удовольствием съел это вместе с сухарями, не брезгуя следом.
На утро предстояло контрольное взвешивание этого масла и мяса. Но никто ничего
не заподозрил(или сделал вид) и масло разрезали ниткой на порции, а сколько нужно отправили в котёл с кашей.
Герман имел немало прозвищ, на которые он откликался. Например, его обозвали
Юпом в честь дрессированной обезьяны в Жюль Верновском "Таинственно острове". А
когда я на доске написал его сокращённую фамилию в виде "Сацкий", ребятам понравилось обращаться к нему именно так.
Его большую 62 размера шапку обнаружили старшекурсники и забирали её, когда бросали "морского", т.е. что-то разыгрывали или на что-то спорили. Они закладывали в неё свои бумажки и их вытягивали. Перед старшими Герман робел и терпеливо ожидал, когда освободится его шапка, чтобы пойти в увольнение, беззвучно расставаясь с ней для означенного дела.
Однажды в Палдиски, где мы проходили практику на подводных лодках, Германа послали за молоком в соседний совхоз, но он вернулся пустым, поскольку заявил, что при его виде коровы перестали доиться. Был послан другой курсант, потому что хотелось пить молока. Тот принёс его, заявив , что Герман плохо тянул коров за соски, боясь, что они оторвутся, потомку и не набрал молока, вдобавок одна из коров лягнула его копытом, но удар прошёлся вскользь. Когда же Герман выходил от коров, то на него почему-то напали совхозные собаки, после укусов которых Герман заявил, что в совхоз он больше не пойдёт, хоть его режьте.
После первого курса Герман чуть не лишился своего первого зимнего отпуска. Дело было так. Он был назначен дежурным по учебным помещениям. Герман расположился с тетрадью на коленях, в которой записаны его лекции. Он хотел готовиться к завершающему экзамену. А ночью, в два часа его обнаружил патруль курсантов из его же класса, возглавляемый помкомвзвода из старших курсантов другого факультета. Курсанты нам потом рассказали, что обнаружив спящего Германа, они несколько раз кричали слово "пожар,но крепко заснувший продолжал спать. Но вот Герман обнаружил около себя чужих людей и стал листать тетрадь, словно он не спал , а готовился. Это встретило смех его окружающих. А за сон на дежурстве он получил от помкомвзвода 10 суток "без берега", затрагивающих и его отпуск. Когда же он после того экзамена обратился к командиру роты за отпуском тот ответил, что Герман наказан, но не его властью. Тогда он побежал на другой факультет, нашёл старшину роты из тех же старшекурсников , всё объяснил ему и просил не наказывать за происшедшее. Командир роты оказался с доброй душой и снял с Германа ранее наложенное взыскание. Обрадованный Герман тут же понёсся к
командиру роты, рассказал ему о своём освобождении и пошёл оформлять проездные на родину, где его ждала соседка по классу, но уже вышедшая замуж. После отъезда Геры у этой девушки почему-то, сказал нам Герман, рождались девочки, головой напоминавшие Германа.
Но самое интересное, что муж той девушки не имел претензий ни к жене, ни к Герману,хоть его дети стали похожи на Германа, а не на отца.
Однажды в Палдиски, где мы проходили практику на подводных лодках Германа послали в соседний совхоз за молоком, потому что день был очень жаркий. Он вернулся оттуда без молока и заявил, что больше туда не пойдёт. Тогда послали другого курсанта и он принёс, что нужно. Оказалось, что Герман пытался доить коров,но они не доились, потому что он, боясь оторвать соски, плохо за ни
В том же Палдиски Герман был назначен дневальным по спальному корпусу, где спать не разрешалось. Но когда все улеглись вечером и заснули, Герман, чтобы быстрее и легче уснуть самому, разделся и заснул безмятежно, полагая, что его не будут проверять. Но дежурный офицер отправился проверить, как несут вахту подчинённые. Не обнаружив дневального, он принялся того искать и по повязке на
одежде нашёл. Выяснив, что тот был курсантом, он заставил его встать и одеться. Утором о происшествии тот офицер доложил старшему помощнику командира лодки, на которой Герман проходил практику. Старпом решил тут же наказать Германа за сон, но вступились другие офицеры и Герман ограничился 3 нарядами на работу, которые честно отработал на камбузе, чистя картошку.
Герман не сделал правильных выводов из сна на дежурстве и был наказан.
Когда Герман отдыхал у меня за городом летом после тех же экзаменов, он вдруг сообщил нам, что его родная тётя проживает на той же улице, где и мои родители, но он прежде никогда не видел этой сестры своей матери. Пристыженный нами, он отправился к тёте в гости, хорошо там накормленный. Однако, он больше туда не ходил, говоря что у моих родителей, где был сад, ему лучше.
В этот раз он развеселил нас тем, что отправился за пивом в ближайший к нашему посёлку город Климовск пешком через поле, где работали косцы. Экономя деньги, он отправился туда не на автобусе, а через близлежащее поле с росшей травой. К этому времени косившие поле деревенские бабы оказались неработоспособны, так как они во все глаза глядели , остановив работу, на невесть откуда взявшегося человека в морской форме, одевшего в ухо женскую( моей сестры) серьгу и затем стали обсуждать этого чудака - мужчину, поскольку их мужики серьги в ушах не носили.
Но самое забавное приключение случилось с Германом во Львове, куда пригласил его сын директора телевизионного завода, привозивший регулярно по цветному телевизору Т-2, чем поддерживал на экзаменах своего непутёвого сына. Он дарил их потом командованию училища, в первую очередь, замполиту.
Так вот, как только приехавший в гости Герман сел обедать под известной копией картины " И.Репина "Запорожцы пишут письмо турецкому султану", как она вдруг сорвалась с места, где висела десяток лет, и ударила Германа по большой голове.
Дня три Герман сидел в обед и ужин на стуле, который оказался довольно твёрдым и вдалеке от дивана. И он решил, что уже можно сесть на диван. Ведь картина больше за это время не падала, а сидеть на диване было мягче, чем на стуле. Но только Герман вновь уселся на диван, та сорвалась с меса и упала тоно на него. Смех окружающих оказался обидным для нашего героя и Герман до конца своего пребывания во Львове больше не садился на диван.
Раз как-то в автобусе он познакомился с мужчиной среднего возраста, который пригласил одинокого курсанта к себе в гости, но просил придти с другом. Когда курсанты пришли,для них был накрыт шикарный стол с закусками и выпивкой. Они с
радостью всё это поглощали. Потом пришёл сосед хозяина. Когда же хозяин квартиры начал приглашать Германа за ширму в комнате, Герман догадался о своей реальной нужности. Он сказал хозяину, что сейчас придёт, а сам предложил соседу бежать отсюда потихоньку от хозяев. Но тот показал на недоеденный стол и отказался. Тогда они прикончили всё и сбежали всё же.
Узнав от Германа про его последние приключения, мы решили избить мужиков. Однако у нас не получилось. Кто-то неведомый до сих пор сообщил руководству факультета о нашем намерении, и все мы были лишены увольнения в намеченную
среду.
Следующее приключение . Когда мы, находясь летом в отпуске в саду им.Горького
в Москве, попросили Германа продать наши билеты(4 штуки) на эстраду, так как
решили попить вместо этого пивка, но у нас могло не хватить денег.
Через полчаса Герман прибежал с не проданными билетами и заявил, что бабы в Москве просто кошмарные. Оказалось, Герман отправился продавать наши билеты в своей морской форме там, где больше народа. Но он не обратил внимания, зачем так
много в какой-то очереди стоит женщин, пропускающих молча моряка с билетами.
Когда он вошёл в помещение, он закричал:"Кому нужны билеты на эстраду"!, увидев, что почему-то все женщины пребывали в сидячем положении и после его предложения они все завизжали, заметив мужчину, он с мокрым потным лбом выскочил оттуда и прибежал к нам, отказавшись далее от поручения продать билеты. Тогда другой взял их и через 5 минут продал. Мы пошли пить пиво, приглядывая за Германом, чтобы он не вляпался в какую-нибудь историю.
Ещё одна история случилась с ним, когда Герман по ошибке вытащил на экзамене
не свой билет." Своими" билеты становились после розыгрыша помеченных желающими. Когда Герман обнаружил билет, который не учил, он побледнел сильно и пот крупными каплями устремился по его лбу. Испуганный вольнонаёмный преподаватель подумал, что Герман заболел и предложил ему прийти на экзамены завтра с другим
потоком экзаменующихся что и было Германом сделано. "Своими" же 5-7 билетов становились, не желающими учить весь материал и после розыгрыша их вариантов. Герман входил в группу, что проникала в сейф соответствующего начальника хранящего эти билеты. Однажды он обнаружил в столе у начальника бутылку с надписью "Нарзан" и решил немного отпить из неё, но весь глоток тут же выплюнул на пол, поскольку это оказался керосин. Товарищи тут же набросились на Германа: мол, провонял весь кабинет этим керосином и начальник может догадаться, что его кабинет посещали курсанты.
Но тот не догадался, хотя раздосадованный Герман проколол все, найденные в его
столе приспособления, чтобы тот начальник не заимел детей.
Когда в городе наступила пора "белых ночей", что случилось на 1001-й ночи,
курсанты договорились не спать. Однако, инициативная группа вскоре обнаружила, что Герман спит и очень крепко безмятежным сном младенца, это было определено по его храпению. Тогда решили его проучить, но не как всех заснувших, которым в ноги засовывали газеты и поджигали их, после чего те просыпались,Германа восемь
крепких рук отнесли в туалет вместе с его кроватью, где утром он проснулся и с недоумением смотрел, как он там оказался.
Однажды на 4-м курсе Герман побывал в городе в самовольной отлучке и возвращался через Черноморские ворота, завершаемые сверху острыми шишечками.
Он попал прямо в руки дежурному по училищу, обходившему его. К Германову несчастью, этот строгий офицер узнал его и наказал тут же 30 сутками "без берега". Курсанты, возвращавшиеся из города потом рассказывали Герману, где они
были и что там видели.
Очередное приключение с Германом случилось, когда он был дежурным по факультету на 4-м курсе училища. Герману передали, что его вызывает командир роты, который в это время находился в кабинете строгого офицера, замначальника училища по строевой части. Тот разносил нашего командира роты за то, что его подчинённые лучше всех учатся, но больше всех нарушают дисциплину. Он взглянул на вошедшего дежурного и попросил того дать ему свою фуражку. Он наказал Германа за отсутствие в фуражке пружины, которые мы вынимали из неё для форсу, назначив
ему 3 суток гауптвахты и попросил добавить ему за нестриженность, что командир роты не стал делать. Герман прочитал в уставе, что наказание пропадает, если
оно не приводится в исполнение в течение месяца. Поэтому он начал тянуть с ним,
даже лёг в лазарет, нагнав температуру. Но пришедшие его навестить сказали,
что командир роты просит его перестать болеть, так как если он не исполнит приказания, то сам сядет на гауптвахту. Герман уважал этого начальника и потому заявил врачам, что он выздоровел. Пока Герман в охранении старшины роты из своих курсантов проходил через Дворцовую площадь, он провожался сочувствующими взглядами питерцев, понимающих, что человека вели на губу, которая недалеко находилась. Придя туда, он два дня работал то в Доме офицеров, то у какого-то скульптора, перевозя его вещи в мастерскую
Он так здорово наедался у служащих Дома офицера и у скульптора, что
отказывался от завтраков на гауптвахте в пользу соседей-стройбатовцев, хотя каша была приготовлена на воде. Он переворачивал свою алюминиевую миску, но каша не отлипала от её дна.
На гауптвахте был интересный старшина, который показывал провинившемуся 2
пальца и если тот переспрашивал, сколько ему суток добавляется, то дополнительно получал 5 суток добавки, а молчащий получал лишь 2 суток. Но Герман знал это и не возникал. А ночью он попытался , чтобы мягко было спать голове на полу, подстелил "слюнявчик", т.е. галстук, надеваемый под бушлат, но дежуривший казах этот галстук у него выдернул из-под головы как запретный.
После Гериного ареста на меловой доске появилась надпись: "Свободу Герману и Манолису Глезосу". В тот период он был арестован совершившими госпереворот "чёрными полковниками" и по всему миру развернулось движение в его защиту, секретаря компартии Греции
На 4-м курсе мы поехали в Феодосию, и на практику попали на подводные лодки, где нас не очень загружали. Однажды Герман лёг вечером на свою 2-х-этажную койку, но порвал пружины и упал без всякого ущерба на лежащего внизу матроса. Но это было небольшое происшествие. Большее нас ожидало позже. когда Герману удалось пару раз на бегу пряжкой огреть по спине вора-гастролёра из Москвы, который чем-то обидел курсанта из другого училища из Питера. За Федей гналась масса моряков и курсантов. Человек двести. Они загнали его в отель, где он спрятался в женском туалете и курсанты не смогли его там обнаружить. Помогла найти милиция и забрала Федю.
Конфликт вроде бы исчерпан, но знакомые девушки сказали нам, что местная шпана хочет избивать курсантов, как только те покажутся в тёмном уголке. Мы собрались разобраться, но зачинщики свары испугались и почти все не пришли к месту сбора,
объявленного на "Рыцарской башне", где проводились городские танцы. К нам присоединилось лишь несколько матросов да 7 курсантов, проходивших практику из
рыболовного техникума. Вдруг на танцах федя подошёл к Герману и попросил отойти в сторону. Мы-за ними. Федя спросил Германа, правда ли, что мы хотим его избить,
на что Герман ответил, что всё обстоит наоборот. После этого они пожали друг другу руки и разошлись мирно. Какой-то шпанёнок заявил, что впервые они избавились тихо от драки. Так город избавился от ещё одной драки, а наше Училище - от скандала
Когда вторую часть практики мы завершали в Севастополе,Герман решил однажды
совершить вечером самоволку, но когда перелезал через колючую проволоку наверху окружающего рва, то сделал неловкое движение и свалился в окружающий стену глубокий овраг, заросший густо крапивой. Он повредил легко руку и ногу и обжёг всё лицо, но не сумел выбраться и с трудом вернулся обратно. Неделю он не выходил в город и ждал пока не пройдёт обожжённое лицо.
В упоминавшемся Севастополе Герман как-то с ребятами полезли на бахчу, чтобы полакомиться арбузами. Но хозяину бахчи надоели набеги и он стал её охранять,погнавшись за курсантами. Герман, убегая от него, попал в старую выгребную яму, а потом, перебегая какой-то ручей, разбудил гнездо ос, которые
из-за запаха лишь слегка покусали его. Но от насекомых Герман спрятался, нырнув в воды залива, а вот от запаха ему не удалось избавиться и несколько раз пытаясь отмыться в нём. Только городская баня его потом спасла. За запах Герман получил кличку "скунс", но она долго не прожила, так как запах вскоре пропал.
Очередное приключение у Германа произошло, когда у него сменился старый командир роты, отслуживший положенный срок. На другой день у Германа, перебравшего накануне водки в гостях было назначено соревнование по плаванию.
Но Герман поплыв вначале, вскоре начал тонуть, запачкав бассейн тем, что он накануне съел. Соревнования прервали, пока его спасали, а бассейн очистили, но Германа отстранили от дальнейшего. Вскоре Герман участвовал в соревнованиях по гребле на шлюпках, где стал победителем. Во время их фотографирования, Герман потерял весло в Неве и его быстро унесло скорым течением. Догнать весло было невозможным. Герман изъявил, что его весло было шершавым, но офицер, осмотрев
его руки, не нашёл на них ни ни царапин, ни заноз. Тогда он приказал в недельный срок Герману найти, где хочет, весло взамен утерянного. Приказание было выполнено в срок. Видимо, Герман просто украл весло на другой шлюпке, но никому не сказал о том.
Пришлось Герману помогать выпускнику с черчением его диплома. Однажды он чертил что-то и машинально бросил секретную кальку, испорченную им, в стоящий рядом бачок. Потом его вынесли прибиравшиеся курсанты в большой бак для мусора во дворе, который был опустошен машиной для вывозки мусора. Когда пришла пора сдавать секретные документы, чтобы уволиться в город в эту среду, обнаружилось, что секретной кальки нет. Начальство факультета приказало кальку найти, не пустив в город этот курс целиком. Устав искать, курсанты поняли, что злополучную кальку не найдут. Тогда потерявший её курсант из своего ботинка вырезал слово "секретно" и поставил его на какую-то несекретную кальку. Всё стало в норме, но
курс так и не пустили в город. После этого эти курсанты запретили Герману помогать и на пушечный выстрел приближаться к дипломантской. Герман же был рад тому,что не придётся тратить его личное время на ненавистное черчение.
В другой раз Герману пришлось отвечать на вопрос приёмной комиссии по зачислению его в члены партии. Герман полагал, что воспитывать подчинённых он должен в этом звании. На заданный вопрос об Испании, где правил диктатор Франко,
он ответил: "Прежде чем рассказать об Испании, я расскажу о Португалии", но кроме столицы страны он ничего не знал о ней. И всё же был принят в партию.
ПРишло его время писать диплом. Герман взял два старых проекта подводных лодок
и стал на "дралоскопе", передирать эти лодки на чистый лист ватмана. Дралоскопом
назывался световой прибор, позволяющий видеть нижний лист и переносить его на
чистую бумагу. Однажды он вышел покурить, и его товарищи решили подшутить над
Германом. Один из них подложил для дралоскопа проект своей лодки, вдвое почти
меньшего водоизмещения. Надо было видеть глаза Германа, когда он свёл корму этой лодки с носовой оконечностью. Дело в том, что верхняя палуба второго корпуса пришлась не на верх, а на средину отсека. Тогда он начал внимательно осматривать
чертёж и обнаружил, что на рубке лодки нарисована кирпичная труба с прислонённой
к ней шваброй, которую он вначале принял за антенну. На швабре сидела кошка. Тут
он не увидел, что в каждом отсеке было нарисовано по толчку туалетному. Так что, переходя в другой отсек, ты попадал ногой в этот толчок.Только консультант из КБ судостроения заметил толчки и в последний момент заставил Германа их срезать. Сдав диплом приёмной комиссии на 3,Герман послал родителям телеграмму, что он защитился.
При посещении училища зам.Главкома ВМф по военно-учебным заведениям, он решил послушать предложения лучшей по успеваемости роты и попал к нам. Герман
первый поднял вопрос перед ним об увольнениях. Почему, мол, курсанты старших курсов увольняются по средам только до половины одиннадцатого,а в ночь с субботы
на воскресенье не могут уволиться. В результате, находясь в таком культурном центре они вырастают полуграмотными, так как приходится рано уходить из театров, чтобы успеть в училище к сроку. Это развили другие выступления и всё очень понравилось адмиралу. По возвращению в Москву, он издал новый приказ, устраняющий отмеченные недостатки. А Герману на самом деле обидно было покидать танцы раньше времени. Теперь все курсанты других военно-морских училищ должны быть благодарны нашему выпуску за увольнения.
Когда Германа вместе с другими выпускниками после защиты диплома отправили на 4-х месячную стажировку мичманами, т.е.старшинами, никто не захотел нас ставить на офицерские должности, вся затея пошла прахом и была затем отменена. В основном мы жили и питались в каютах и кают-компании мичманов. Однажды в кают-
компании громко вещал радиоприёмник ВЭФ. Мы попросили Германа уменьшить звук. Он
попытался покрутить ручку приёмника, но она не проворачивалась. Тогда Герман с помощью скатерти попытался крутить его, но ручка скрипела, но не поддавалась.
Тогда , будущий космонавт, Валерий подошёл и покрутил ручку в обратную сторону и она легко поддалась. Звук уменьшился и мы расхохотались несообразительности Германа. Вечером Герман собрался в увольнение и потому попросил Виктора постричь
его наголо. Виктор взял машинку и простриг ему посредине, а потом , шутки ради, заявил, что устал и прекратил стричь. Герман ходил за ним целый день, пока тот не согласился достричь, так как голова Германа выглядела очень забавно.
Как-то товарищи обнаружили его анкету первокурсника, в которой говорится, что Герман не как все: "из рабочих или крестьян", а из "интеллигентов". С тех пор он носил ещё одно прозвище- "интеллигент.
Последние приключения Германа были связаны с его офицерством. Мы проходили очередную учёбу в Севастополе. Герман решил пригласить меня на его свидание с девушкой, которое назначено на день напротив Главпочтамта. Но когда мы вышли из троллейбуса и подошли к месту встречи, Герман решил побежать напрямик и при вскакивании на ограждающий парапет клумбы сильно подвернул себе ногу. Пришлось
его вместо свидания тащить домой на спине. Представляю себе со стороны наш вид.
После приноса в казармы, я поместил Германа в лазарет. При этом он очень просил меня не знакомиться с его девушкой. Валерий, когда у него в Питере родилась дочь, решил подшутить над ним, предварительно в окно залезши в другую палату и наступив на спящего под окном матроса. Он сказал Герману, что я всё же встречаюсь с той девушкой и в порядке "помощи" дал адрес нашего преподавателя, которого мы прозвали "диспашёр". Он любил поймать лейтенанта и, крутя ему пуговицу, заговаривал до полусмерти. Так вот, выздоровев, Герман отправился, хромая. Квартира оказалась к тому же на пятом этаже дома, войдя в который он, к сожалению, увидел диспашёра, который Герману страшно обрадовался, угостил чаем и
заговорил.
Ещё одна история случилась с ним, когда Герман попал на курсы повышения квалификации в Ломоносов. Он там на танцах познакомился с девицей, жившей в одноэтажном финском домике с братом.Он был приглашён на чай, но брата в доме не оказалось, Брат пришёл около 12 ночи, и не заметив, что у сестры гость, усталый лёг спать на диван. Герман понял, что надо бежать, но скрипучая дверь оказалась
закрытой на ключ. Тогда Герман полез наружу через окно, которое удалось ему открыть. На узкой зимней дорожке Герман едва не сшиб какую-то возвращавшуюся, видимо, из гостей парочку, уставившуюся на него, пока он не скрылся. На трапе судна, где он жил, Герман поскользнулся и упал в незамерзающие воды Кольского
залива. Герман закричал вахтенному, бросившего ему спасательный круг: "Бросай, но не в голову, а то утону". Спасшемуся старпом корабля принёс стакан спирта, который был выпит тут же. Утром всё было нормально.
Женился Герман в своём Архангельске на местной девушке, предпочтевшей его офицеру-лётчику. У них родилась дочь, которую Герман очень любил, впрочем, как и жену. Но жена была вначале трезвенницей и не одобряла его выпивок. Затем она, чтобы уменьшить порцию мужа, стала пить, но увлеклась этим делом. Под конец она не могла дня прожить без спиртного в виде вина или чего покрепче.
А Герман закончил существовать так же не везуче, как жил, в чине капитана, т.е. капитан-лейтенанта, в то время как его сослуживцы-однокашники стали капитанами 2 и даже ! ранга, т.е. подполковниками и полковниками.
Днём он хорошо выпил в Москве со своим товарищем, у которого жил. Он звонил мне, но почему-то не захотел приехать и мне показаться. В тот же вечер Герман пошёл к кому-то на свадьбу и там хорошо добавил. Дома он по привычке принял ванну, наполняя её водой из под кранов, которые не успел закрыть. Обеспокоенная его долгим отсутствием Галя нашла мужа с этими не закрытыми кранами и не живым.
Она всё же вызвала "скорую помощь", но врачи установили, что Герман умер от большого количества выпитого спиртного. Вот сердце и не выдержало. Многое забылось в его судьбе,но остались им переделанные поговорки. Вот некоторые: " драешь бляху- не дашь в бою маху", " взялся за грудь-говори что нибудь",, "не плюй в колодец- вылетит не поймаешь", "лёд скалывать-дворников баловать", "баба с возу-кобыла всё равно идёт" и другие . Он был лёгким человеком, но ему не везло и всё тут.