И была звезда. И звезде было имя Сириус. Это было первое знание, которое Лиля получила от Женьки. Потом было много разных знаний, но то, первое, она запомнила на всю жизнь…
Мама ждала этой загранкомандировки несколько лет, отказываться было бы нелепо, но её очень волновал вопрос, что делать с Лилей. Так получилось, что в столице они жили в полном одиночестве, а вся родня обитала в Сибири. Выручила тётушка Светлана, которая в пространном письме клялась и божилась, что примет племянницу с распростёртыми объятиями и будет беречь как зеницу ока. Лилино любопытство было безгранично: спустя много лет ей предстояло заново обрести родню.
Семейство Ковалёвых Лилю и вправду приняло очень душевно. Тётя Света была так молода и энергична, что называть её тётей было просто невозможно, и для Лили она стала первой подружкой. Муж Светы – Фёдор, здоровяк - крепыш, был под стать жене, такой же весёлый и неунывающий. Но больше всех её поразил двоюродный брат, Виктор. Горы были его страстью. И Лиля очень быстро разделила его увлечение. Прошло всего несколько дней, и как-то за чаем зашёл разговор о планах.
-Ну, что, сестра, как насчёт похода? – весело подмигнул брат.
За ним Лиля была готова куда угодно. С первой же минуты она поверила в него, как верят в идолов: совершенно не понимая, за что и почему.
В том самом походе Лиля и познакомилась с Женькой.
Он всегда очень выделялся в толпе. Не потому, что был необычайно красив, просто в его лице, осанке, выражении спокойных глаз было что-то такое, что сразу приковывало к нему внимание. И ещё он заикался. Со временем Лиля научилась понимать его по первым же словам, она чувствовала, знала, что он хочет сказать, и пока он мучился с произнесением очередного слога, уже выпаливала всю фразу. Но этот недостаток его отнюдь не портил и не являлся поводом для шуток. Когда Женька брал в руки гитару, вся группа, затаив дыхание, ждала, чем он порадует на этот раз. Когда он пел, голос лился чисто, без остановок, как будто все проблемы с речью исчезали в этот миг. Лиля любовалась волевым профилем, на который падали блики костра, и чувствовала необъяснимую гордость из-за того, что из всех девчонок в группе он выбрал именно её.
В этом же походе Женька показал ей самую яркую звезду на небе.
-Она всегда видна отовсюду, где бы ты ни была. Это потому, что Сириус – самая близкая к Земле звезда, несмотря на то, что по удалённости от Земли занимает седьмое место…
Лиля слушала, затаив дыхание. Женька знал столько всего, и это вызывало в ней необъяснимое уважение.
- Мы никогда не расстанемся…А если вдруг потеряемся ненадолго, всегда иди по следу Сириуса, он тебя обязательно приведёт ко мне, ведь Сириус исполняет желания таких милых барышень, как ты! - пошутил Женька.
А она поверила. И тогда, и после, когда они уже много времени были не вместе, она всегда находила на небе самую яркую звезду, смотрела на неё и ждала, что вот сейчас они наконец-то встретятся, иначе и быть не может…
Такси остановилось возле деревянного покосившегося здания.
Она напряжённо всматривалась в полустёртый номер дома, потом неуверенно вздохнула:
- Кажется, здесь. Приехали, Тоша. Сколько я вам должна? – это уже с вопросом к водителю.
Такси, приветливо посигналив, отъехало, оставив их вдвоём перед подъездной дверью.
-Ну что, сынок, устал?
Мальчик лет десяти стоял рядом, понуро возя носком ботинка по песку.
Лиля не могла понять, почему так волнуется, и вообще, зачем приехала сюда, тоже не могла понять. Светлана неоднократно писала в письмах о желании увидеть Лилиного сынишку, поэтому, когда всплыла эта командировка, она решила взять с собой Антошку, познакомить его с самыми близкими и родными людьми. Мужу вполне хватило этого объяснения. Она же, кроме всего прочего, ехала в город юности, где всё ещё напоминало о прошлом.
Лиля вспомнила слова своего любимого писателя Трифонова о том, что человек, возвращаясь в прошлое, стремится снова пережить то, что уже было им пережито, но повторение невозможно. Место осталось, а время безвозвратно ушло, и всё сейчас совсем по- другому.
Поднимаясь по скрипучим лестницам старого дома. Лиля никак не могла избавиться от странного ощущения. Казалось, что не было этих долгих лет, не прошло столько времени, и только сын – её настоящее - постоянно возвращал в реальность.
Дверь открыла почти совсем седая женщина и долго вглядывалась в пришедших, щуря подслеповатые глаза. Лиля и сама не сразу признала в ней некогда бодрую и активную Екатерину Тимофеевну.
Женщина всплеснула руками. Узнала.
-Лилечка, - неужели это ты?
Голос был, несмотря на возраст, такой ещё молодой, глубокий.
-Я, Екатерина Тимофеевна. Вот приехала родственников навестить, решила к вам заехать, повидаться.
Лиле казалось, что кто-то говорит за неё. Её голос был чужим и гулким, как в колодце, каждое слово отдавалось эхом в голове. Она пыталась взять себя в руки, чтобы сын не заметил её волнения.
-Проходите, дорогие мои, проходите! Вот радость – то для старухи! У меня сейчас редко кто из гостей бывает. Женечка –то, конечно, заходит, а подруги все тоже такие же древние, как и я, из дому уже и не выходят.
Она с неожиданной для возраста проворностью накрыла стол для чая.
Антон ходил по комнате и разглядывал старые фотографии, которыми были увешаны все стены.
-Мальчик у тебя какой хорошенький!- Екатерина Тимофеевна следила за движениями Антоши с умилением.
Потом она внимательно посмотрела на Лилю и спросила в лоб:
-Счастливо с мужем живёте?
-Да нормально…- Лиля помедлила, - как все…
-А ведь не смог Женька забыть тебя, девонька моя. Не смог... – Голос её задрожал.
-Как ты уехала, места себе не находил. Я ему сто раз говорила: поезжай, поговори, может, всё ещё и наладится. А он ни в какую. Ты же знаешь, какой он гордый.
-Да вы же помните, почему я уехала, – подняв глаза на женщину, сказала Лиля.
- Помню, конечно, - голос Екатерины Тимофеевны стал суровее.
– Матушка твоя, ты уж прости, даже разбираться ни в чём не стала. Схватила тебя под белы рученьки и – в самолёт. А сколько сын мой страдал потом, лишь мне одной известно.
Лиля заёрзала на стуле. Ей совершенно не хотелось, чтобы Антон был свидетелем этого разговора. Мальчик ещё слишком мал, чтобы что-то понять, но Антон был очень ранимым ребёнком, и он мог почувствовать общий тон разговора и начать нервничать просто так, без причины.
Конечно, она ничего не забыла. Память услужливо подсовывала одну картинку за другой. Мама категорически не хотела ничего знать о её влюблённости.
-Замуж тебе захотелось, да? Ты понимаешь, кто ты и кто он? Я столько сил и здоровья положила, чтобы вырваться из этой провинции, чтобы дать тебе возможность жить в Москве, получить хорошее образование? Я всё это делала ради тебя! Что ты будешь делать здесь, в этой дыре? И с этим человеком? Жить в горах?
В маминых словах была своя определённая логика, а самое страшное было то, что рядом с матерью Лиля вновь становилась маленькой девочкой, неумелой и нескладной, которая и решать – то ничего не могла из простых вещей, не то, что вопросы замужества.
-Ты ещё встретишь достойного человека, который будет для тебя всем, понимаешь? Который даст тебе статус и положение! Ты будешь счастлива, моя дорогая, и совершенно забудешь о своих девчоночьих бреднях!
Лиля провела рукой по лбу. Ей не хотелось сейчас развивать эту тему с Екатериной Тимофеевной, тем более продолжать разговор о матери.
Лиля постаралась переменить тему разговора:
-А как у Жени дела? Семья, дети?
-Да какая семья! – Екатерина Тимофеевна в сердцах махнула рукой.
-Был женат, разошлись непонятно почему. Двое детишек там осталось, потом вот к этой своей теперешней переехал. И как окрутить –то смогла? У самой двое ребят от разных мужчин. Видно, опыт большой в амурных делах, вот Женька –то и купился. Боюсь, что и он не последний в её списке. Такие, как моя новая невестка, ищут во всём выгоду. Просто в тот момент у Женьки дела в бизнесе шли хорошо, вот она при живом – то муже к нему и переметнулась. Малыш у них, три годика. Что уж теперь говорить. Только как подменили мне сына. Я ему недавно говорю: «Тебе бы ещё фамилию Катькину взять, ведь всё равно с её голоса поёшь.
Лиля слушала и не слушала. В голове крутилась одна мысль: зачем, зачем она пришла, что делает здесь, в чём хотела разобраться?
Повисла неловкая пауза. Лиля подозвала мальчика и засобиралась.
-Ты уж на меня, старуху, не обижайся. Все мы ошибки делаем. Просто кровиночка это моя, оттого и боль такая. Представь. Сама сына растишь.
-Спасибо вам, Екатерина Тимофеевна, за чай. Пойдём мы, ещё собираться надо. Утром улетаем домой.
Старушка всплеснула руками:
-Как же это? А Женька? Неужто так и не повидаетесь?
-Ни к чему, право. Бередить – то зачем?
Лиля с Антоном вышли на улицу. Уже совсем стемнело. Небо было покрыто россыпью звёзд.
-Смотри, сынок, - она легонько подняла за подбородок голову сынишки, - это самая яркая звезда, Сириус. Она исполняет желания.
-Все, все? – удивился сын.
-Наверное, нет, - тихо сказала Лиля.
Дома рассказала о встрече тёте.
Светлана смотрела на Лилю сочувственно:
-Может, встретитесь, поговорите. Я же чувствую, что для тебя это важно.
-Да, ничего уже не важно, моя дорогая.- Лиля обняла тётю за плечи. – Всё быльём поросло, как говорится.
-Зачем –то ты к матери его ходила…Смотри, потом жалеть будешь. Как я..
Женщина осеклась, увидев округлившиеся глаза племянницы.
-Говори, раз начала. Лиля села рядом.
-Да, был у меня человек любимый. Вот так же, как у тебя, вышло. Родители посчитали, что не моего поля ягода, а я как-то особо и не противилась…
-Да у вас же с дядей Федей всё так прекрасно сложилось, - Лиля взяла тётю за руку, - лучшего мужа и не пожелаешь…
Женщина положила свою руку на Лилину.
-Конечно, дорогая, ты права, только тогда уж очень больно было. А самое главное, что так и не поговорили, не разобрались. Каждый гордость свою показывал, унижаться не хотел, а в результате всё сложилось, как сложилось. Слышала, что болеет он сильно, с женой нелады, да и детям, как я поняла, особо не нужен. А ты говоришь…хорошо сложилось…Душа –то болит, ведь не чужой он мне…
Лиля смотрела на тётку во все глаза.
–Да, молодым всё кажется, что нам в нашем возрасте уже и не нужно ничего, - продолжала Светлана, - а сердцу –то всегда любви хочется, сколько бы лет тебе не было…Ладно, не слушай меня, делай, как знаешь!
Светлана посмотрела на часы:
-Ой, и заболтались мы с тобой. Вам же ложиться пора, чуть свет вставать. Не выспишься, прилетишь к мужу никакущая, начнутся догадки разные, что да как. Тебе это надо?
Утром Лиля страшно нервничала. Антон никак не мог проснуться, видимо, сказывалась ещё разница во времени. Ему всегда требовалось чуть больше сна, чем его сверстникам.
Светлана копошилась на кухне. Лиля не хотела расстраивать тётю, поэтому молча проглотила пару сырников и выпила стакан какао.
-Подрастёшь, Антоша, приедешь, сходим с тобой в поход, - брат пожал Антону руку, как взрослому, и мальчик залился краской от восторга.
-Приезжайте, ребята, - Светлана не могла скрыть слёзы. – Теперь без вас пустовато будет, привыкли уже…
-Да, ты сама приезжай, Светочка… с Федей, детьми…
-А вы к нам откуда пожаловали? – полюбопытствовал таксист, когда, наконец, все вещи были загружены и они тронулись в путь.
-Из Москвы.
-Так и подумал, - удовлетворённо хмыкнул таксист.
-А что у москвичей что-то особое в лице? - холодно поинтересовалась Лиля.
-Особое… не скажу, но сразу видно. Мужчина почувствовал в Лилином голосе скрытую враждебность и замолчал.
-Мама, он едет за нами! - взволнованно воскликнул сын, который стоя коленками на сиденье, смотрел в заднее стекло машины. Лиля обернулась назад. За ними след в след ехал старенький фольксваген. Она ни разу не видела Женьку за рулём, но сразу поняла, что это именно он.
Лиля попросила водителя остановиться. Сзади резко взвизгнули тормоза. Через несколько секунд из машины выскочил Женька, резко распахнул дверь такси.
-Почему ты не захотела увидеться? – голос его был взволнован, и она отметила для себя, что он выпалил всё это разом, не запнувшись ни на секунду.
-Подождите, пожалуйста, пару минут, - сказала она водителю, - я заплачу за ожидание.
Лиля вышла из машины. Антошка прижал нос к стеклу, взволнованно глядя на них.
Женька неожиданно вдруг обнял её и прижал к себе. Лишь на секунду. Она не ожидала подобной реакции, но первой мыслью было то, что она ничего не почувствовала. А ведь это был Женька, её Женька, человек, так горячо любимый ею много лет назад, от одного приближения которого она теряла голову. А сейчас – ничего. Лиля резко отстранилась и с осуждением посмотрела на него.
-У меня сын в машине. Это так, на всякий случай, чтобы ты не забывался.
-Почему ты не захотела увидеться? – повторил он свой вопрос.
-Зачем? – Лиля смотрела прямо на Женьку и страдала от того, что человек, который сейчас стоял перед нею, не вызывал у неё ничего, кроме чувства жалости. Кто виноват в том, что он так и не нашёл себя, своё место в этой жизни, что он разрушил свою семью, оставил детей, решил начать всё сначала и опять не успел вскочить в уходящий поезд. Что-то больное было в Женькином лице, и она поняла, что если сейчас не уедет, не убежит прочь, она просто разрыдается у него на глазах. Человек, который был сейчас перед ней, совершенно не был похож на её любимого. Этого жалкого и слабого человека она не знала, и знать не хотела. Опять в голове промелькнула запоздалая мысль о том, что ни к чему было возвращаться на пепелище: ведь, кроме золы, здесь вряд ли можно что-то найти.
Она обняла Женьку на прощание, махнула рукой и села в машину. Женька так и остался стоять на месте, как будто прикованный.
Таксист сочувственно вздохнул.
-Ну что, поехали? На рейс можете опоздать. Пробок вроде нет, но мало ли что…
Лиля была благодарна этому незнакомому человеку за то, что ничего не значащими фразами он пытался отвлечь её от тяжёлых мыслей.
-Поехали…
Тошка продолжал смотреть в заднее стекло до тех пор, пока машина не повернула в сторону, и Женьку уже не было видно.
В аэропорту после регистрации Лиля, виновато глядя на сына, попросила:
-Тоша, давай мы ничего не будем рассказывать папе.
Лиля смотрела на Антона и видела, как меняется его лицо.
-Но ты всегда сама говорила, что врать нехорошо, - глухо сказал он.-
Лиля вздохнула.
-Врать, да, но если ничего не говорить, это не значит, врать, это просто не говорить. Лиля поняла, что ничего лучшего она не сможет сказать.
Антон кивнул в знак согласия, но по тому, как он втянул голову в плечи и съёжился, она поняла, что предложила своему ребёнку не самый лучший вариант выхода из ситуации.
-Антош, а хочешь, мы скажем ему об этом чуть позже?
Но Тоша уже не слушал мать. Он шёл впереди, всей своей походкой показывая матери, что хотя у него есть собственная позиция, он готов её понять.
Самолёт набрал высоту. Лиля погладила засыпающего сына по голове, расстегнула ремень и, откинувшись в кресле, долго думала о том, как хорошо, что жизнь порой, не спрашивая нашего согласия, сама всё расставляет по местам. Она обязательно всё расскажет мужу: ни к чему делать сына хранителем ненужных секретов. Где-то там, за иллюминатором, на небе была самая яркая звезда, но теперь идти по её следу Лиле совершенно не хотелось.