В бытность штурманом лётного отряда приходилось проводить подготовку лётных экипажей. И вот что интересно, выяснилось, что взрослые лётчики, они как малые дети. Не очень хотят учиться. Хотя от их подготовки зависит жизнь пассажиров, да и их тоже.
Вот просто пример из собственного опыта.
Идёт предварительная подготовка к полёту в Барселону. Изучили маршрут полёта, схемы захода на посадку основного и запасных аэродромов, правила полётов в европейском регионе и конкретно в Испании. В общем, всё что положено.
Заканчивается такая подготовка розыгрышем полёта. Чтобы проверить, как экипаж усвоил всю информацию и его готовность к полёту.
То есть, инструктор спрашивает, что делает экипаж на разных этапах полёта и в разных ситуациях, в том числе и в нестандартных и аварийных.
Ну, на стандартные и привычные вопросы экипаж отвечает правильно и бодро, не особо задумываясь. Правила полётов по Европе тоже знают.
Правда я знаю, что уровень английского языка у всех членов экипажа, скажем так, хромает. Штурман знает язык неплохо, но, как говорится, надо бы поднять уровень, не всё гладко. Второй пилот стандартные фразы знает, а влево-вправо, уже проблемы. Командир тоже, скажем мягко, должен знать лучше.
Поэтому решил задать по дополнительному вопросику на английском языке. Ничего особенного и сверх естественного. Просто некоторые ситуации случаются чрезвычайно редко, но ведь и к ним надо быть готовым.
Джентльмены! Вопрос командиру. После взлёта у вас не убралось шасси. Как вы сообщите об этом диспетчеру аэропорта Барселона? И ваши дальнейшие действия и сообщения.
….
Молчание затянулось.
Ну, кто поможет командиру?
….
Однако! Джентльмены! Но ведь это очень просто!
Мы не можем убрать шасси.
We can not retract landing gears.
Из-за большого посадочного веса будем вырабатывать топливо два часа сорок минут.
Due to heavy weight will burn fuel two hours and forty minutes.
Ну, ладно.
Как говорится, бывает. Следующий вопрос.
Вынуждены уйти на второй круг из-за сдвига ветра.
…..
Да что же такое!? Тут то какие трудности? Ну, кто хоть что-то скажет?
….
Ладно, забыли, как сказать сдвиг ветра на английском, так просто скажите – из-за метеоусловий!
….
А как сообщить об экстренном снижении из-за разгерметизации самолёта?
…..
Константиныч! Кончай издеваться!
Да ведь я не издеваюсь, а проверяю ваши базовые знания, а они слабоваты.
Да ладно, подучим, подтянем…
Эту фразу я слышу от многих и часто, вот только с результатом слабовато.
Командир эскадрильи, принимавший участие в подготовке, закончил подготовку фразой:
Константиныч, вот через три дня и проверишь, как они свой уровень поднимают, слетаешь на проверку в Барселону! Уже четыре часа занимаемся, пора и пообедать, да и вообще ещё куча дел.
Ну, старший знает что делает. И действительно уже час дня, очень хочется пообедать. В конце концов, я не учитель английского языка, не я им допуск давал.
И действительно, командир эскадрильи таки запланировал меня с этим самым экипажем на Барселону. Зашёл я в эскадрилью через пару дней, а он мне заявляет:
Завтра в Барселону слетаешь, заодно и педагогикой займёшься! Поучишь языку английскому.
Хм! В полёте педагогикой и учёбой поздно заниматься, там надо выполнять технологию работы экипажа и полётные процедуры. А проверяющий должен выполнять свои обязанности в зависимости от места, занимаемого в кабине.
И вот наступил этот, как потом оказалось не педагогичный день и полёт.
Перед вылетом, как и положено, изучили НОТАМы (Notes for Air Men – предупреждения для воздушных мужиков: где, что и как работает или не работает, где какие новые схемы захода и препятствия и т.д.), изучили погоду фактическую и прогноз, выбрали запасные аэродромы. Обычная рутина. Всё привычно и без вопросов.
Полетели.
По маршруту тоже всё привычно и стандартно. Стандартная связь – добрый день, рейс такой-то, эшелон такой-то, точка такая-то, расчётное время пролёта следующей точки во столько-то.
Добрый день, на эшелоне таком-то доложите пролёт точки…
А уж погода как постаралась. От Ростова до Барселоны безоблачное небо. Вся Европа как на ладони. Вот уже Марсель пролетаем, вдоль побережья видны тысячи белоснежных яхт, сияет Средиземное море и уже видать вдалеке в дымке испанский берег.
Пока всё идёт как по маслу, прямо образцово-показательный полёт.
Вот уже вошли в зону управления Барселоны. Доложили точку входу, эшелон, время прибытия. Диспетчер подтвердил наше место, попросил доложить, когда начнём снижение, и внезапно поинтересовался нашим номером разрешения.
Странно, мы летим рейсом по расписанию, обычно запрашивают номер разрешения у чартерных рейсов, для контроля.
Ну, это тоже не проблема, в копии флайт-плана этот номер есть.
Ой, что же это происходит.
Во первых, экипаж никак не может понять, что от него хочет диспетчер, какой такой номер. Не стандартный вопрос выбил из колеи. Когда я подсказал: номер разрешения сообщите, то это вызвало ещё большее недоумение и лёгкую панику. Где? Какой?
Вытащил из папки с документами флайт-план и показал штурману номер разрешения.
Штурман быстренько сообщил диспетчеру номер разрешения, после чего изобразил передо мной раскаяние и извинения в таком небольшом казусе.
Ну, бывает, бывает, но надо как-то тщательнее готовиться к полёту.
Вот уже снижаемся.
Диспетчер нам попался какой-то активный. Вот опять пристал с вопросами, опять с не стандартными.
Ёлки-моталки, опять экипаж не всё понимает с первого раза, а ведь ничего сложного не спросил диспетчер. Как долго смогут находиться в зоне ожидания в случае задержки на посадку.
Почему-то начинают на меня посматривать. Видать думают, что я должен опять им какую-то помощь оказывать.
Нееет, ребята, сами, сами. А что делать будете, когда не будет помощника?
Сделал вид, что ничего не слышу, а внимательно изучаю схему захода на посадку.
Путая слова и порядок слов в предложении, экипаж пытается ответить диспетчеру и выяснить, что же от них требуется.
Выглядит всё это очень смешно, поэтому я уже не могу сдержать улыбку. А ведь это не педагогично, грешно смеяться над безграмотными, поэтому спрятал лицо за сборником, чтобы не обижать никого. А то командир уже как-то мрачно на меня оглядывается.
Конечно, если экипаж кроме таких взглядов прямо попросит помощи, я её немедленно окажу. Раз молчат, считают что справятся. Пока ничего критического не происходит. Так, лёгкое недоразумение и непрофессионализм.
Диспетчер понял, что у экипажа проблемы с английским языком и перестал задавать уточняющие вопросы, а стал выдавать короткие команды, каждый раз требуя подтверждения, что экипаж всё понял.
Ну, такого словарного запаса хватило для дальнейшего снижения и захода на посадку.
После посадки экипаж имел немного взъерошенный и вспотевший вид. Посматривали на меня, ожидая каких-то замечаний или комментариев. Так это не сейчас, это после полёта.
На обратный полёт занял место штурмана, ведь свой уровень тоже надо поддерживать.
Не смотря на то, что когда вылетали из Барселоны, был очень сильный трафик и диспетчер выдавал инструкции очень быстро и два раза менял нам схему выхода, да и после взлёта погонял нас по разным маршрутам и часто менял высоты, всё прошло гладко и без всяких дополнительных вопросов и непоняток.
Ну, а по маршруту в Европе летишь можно сказать молча.
По прибытию домой, как и положено, проводим разбор полётов.
Разбор проводит командир:
Полёт выполнен без замечаний от службы движения и нарушений технологии работы экипажа…
То есть всё хорошо, а в проблемах в зоне Барселоны виноват диспетчер, задававший не стандартные вопросы.
На правах проверяющего заканчиваю разбор словами:
Технология работы экипажа выполняется в полном объёме и без замечаний, навигация на отлично, всё точно и вовремя, а вот с английским языком и ведением связи проблема. Даже затрудняюсь с оценкой, с трудом на трояк тянете. Если в такой спокойной обстановкой вы не поняли простейших вопросов и не смогли ответить, то что будет в аварийной или сложной ситуации? Надо дополнительно языком заниматься.
На чём и расстались. Зачем мне выглядеть смешно и читать взрослым людям мораль?
Через три месяца пришлось слетать с этим же экипажем.
И о чудо! Просто разительная перемена. Весь экипаж отлично ведёт связь на английском языке. Причём в сложной метео обстановке экипаж смог всё объяснить диспетчеру и решить все проблемы на приличном английском языке.
Так что после полёта высказал командиру комплимент по поводу знания английского.
Уже через пару дней, под конец рабочего дня, зашёл этот самый командир, и поинтересовался, свободен ли я и согласен ли выпить стопочку коньяка?
Ну, рабочий день окончен, и стопочка коньяка не помешает. Правда, в чём подвох, не понимаю. Так что, конечно согласился. Да и интересно, что же за вопрос беспокоит командира?
Наш разговор меня в какой-то степени удивил.
Командир спросил меня, помню ли я летний полёт в Барселону, когда и он и его экипаж облажались по связи.
Конечно, помню! Я даже помню, как на предварительной подготовке вы тоже мычали.
Константиныч! Я когда увидел твою улыбку, и что ты еле сдерживаешь смех, да ещё и не собираешься нас из этой задницы вытаскивать, я тебя просто возненавидел!
А потом, через пару дней, вдруг подумал – да что я, тупее или глупее его? Это что – ядерная физика? И стал сам учить, и экипаж заставил учить язык.
О, это я уже заметил. Просто разительная перемена. А за улыбку извини, просто не мог сдержаться!
Да ладно, давай выпьем за не педагогичный смех, давший самый педагогичный результат!