Да, я позиционируюсь графоманом.
Да, читал я этого Сорокина! Вовсе не по санаторной необходимости. И не для лечения чьей-либо головы. А по принципу каждого сомневающегося, а не фальшивого или совсем конченного графомана, которому окружение уже безразлично: “конкурентов надо знать в лицо”.
Я даже зарекался читать Сорокина по следующему умозаключению: “одной книги для этого писателя (как и девяти граммов свинца в другой ситуации) достаточно”.
Очень уж меня достала в период знакомства с его творчеством “Ледяная трилогия”. Каждая из её частей там повторяет предыдущую - с некоторой вариацией в части имён и хронологическим бэкграундом.
От этой книжки у меня сформировалось малоприятное ощущение, что написана она “так толсто и так нагло” исключительно ради толщины.
Тем не менее, я сделал вывод, что Сорокин классный стилист. Или подражатель стилям, если хотите, чтобы звучало обидней. Этого у него не отнять. Но как-то мало одного этого. Ощущение плагиата очень сильное. Именно ощущение, так как, разумеется, это не настоящий плагиат, а подделка «под плагиат». Никто из "великих" не догадался патентовать стили, так же как не запатентован алфавит и понятие «литература».
Всё у Сорокина сделано индивидуально, тщательно до перфекционистичности, и с бездной «специального» вкуса. Это не копии с известного, а очень тонкое манерничанье, цепляющее и верхушки стилей и порой забирающее в глубину.
И словарный набор, и орфографика, и темпо-аллегро, и антуражи, и топонимика, и религиозность, и домострой, и столованье, и огороды, и коровы, и плотники, и брички с кучерами, и русские клюквенные замашки – всё это формально будто бы есть, и выстроено как в потёмкинской деревне - вроде бы во внешне правильной «литературно-классической» пропорции.
Но, хочу отметить явную вещь: алгоритмика большинства произведений в той части, где Сорокин пока что балуется с мимикрией под кого-нибудь из великих конкретно, или, так сказать, в собирательном смысле, и ещё не принялся за личную сорокинскую модернизацию, настолько вторична, что забивает и начальный и "постмодернизированный" смысл.
Во всяком случае, это в моей голове такое сложилось. Как у других - уж не знаю.
На мой взгляд, стратегия у Сорокина такая: зацепить читателя прекрасным языком – буквально посадить на крючок, а далее водить на этом крючке читателя, как большую рыбу, в ту сторону, в какую он хочет. В общем, похоже всё это на шулерство в сочинском парке, и на рыбную ловлю одновременно. Но, на талантливое шулерство и на ловлю с «подставной, заранее слегка битой по голове, рыбой».
Читатель вообще "любит" шулеров и легко «клюёт» на подставную рыбалку. Это мы знаем по популярности у людей тех книжных сюжетов, где речь идёт о прохиндеях разных сословий и видов – лишь бы были умны и побеждали быдлятину с начальственной серятиной. В наше время к обманываемой массе стало модно подключать звездатых, аморально п***нутых и просто олигархов.
Все они будто работают по одной программе. Они таким образом развлекаются. "Серьёзную" литературу они считают скучной, а вот когда с говнецом, с прибаутками, с наездами на обывателя, то для них это уже нормально.
Это всё равно, что свадьба русских в каком-нибудь швейцарском Тюильри или в музее естественного развития Британии с битьём посуды, с кулачными боями, с трахом в королевской постели под вспышки фотокамер.
Посрать под дверь прилюдно - это вообще шик. Поведение называется «перформанс». Срать лучше не поносом, а каральками. В каральках всегда найдётся какой-нибудь созидательно-космический алгоритм, привязанный и к низшей материи, и к божественному духу, и к чертовщине дьявольской силы, и к абсолютно высокой беспредметности, и к концептуально-пародийному действу, что нынче на пике художнической постмодернистской моды.
Тактических приёмов у Сорокина куча. Обманывает доверчивого читателя Сорокин супер-пупер ловко. Он настоящий стилист (неканонический классик, мастер концептуальных констелляций, галлюцинаторный перцепционист: его мир существует только в его репрезентантах с весьма извращёнными намёками на реальность). Его стилистическое мастерство (подражание классикам) гораздо (в тысячу раз) лучше категории "просто хорошего ремесленника", ибо к технике классики весьма ловко - почти родным образом - приляпываются дерьмоментальные, абсолютно сюрреалистические сюжетные фантазии самого автора.
Его бы умение, да приложить к написанию настоящей литературы, без баловства - не было бы Сорокину цены. Но этого Сорокин не делает. Слава и известность с некоторых пор (с момента казни советско-сталинской прокоммунистической литературы) и так бегут впереди Сорокина. Зачем же ему скучная "правильная" (тем более умершая просоветская) литература, с которой хлопот больше чем денег?
Он не прочь поиграться-позабавиться с народом-быдлом и потешить своё тщеславие. Приятно быть в первых вообще. Приятно быть выше даже прожжёных коллег того же стилистического вектора. Пусть хотя бы в "потешном жанре". Ведь всегда можно сделать вид, что это не рядовой жанр, а что это такой остроумный жанр-перевёртыш, что это интеллектуальная игра в слова - всё с пышной приставкой "постмодернизм", а не настоящие потешки. Что это не настоящий словесный понос, а игровой, сатирический, а-ля-пантагрюэльный. Что это не тошнота с блевотиной, а имитация их на дорогой сцене. Что это не заношенные штучки, а вещицы с барского плеча, сданные за одноразовой поношенностью в наимодный столичный стокен-хэнд. Что это не те философские яйца, которые курицу учат, а яйца живые, прибитые к Красной площади.
То есть всё это перформанс, смех над смехом, бесконечная вереница тщательно прописанных идиотических образов и дотошных, китчевых фонов без какой-либо практической надобности в них. Ибо роскошную, раскидистую клюкву и без фонов видно прекрасно. Но классическая стилистика требует соответствующих декораций: чтобы каждой блохе - достойное жилище. Ибо всё указанное в грамотной сборке и есть самоцель: внешняя похожесть на пародируемое явление, а сверху на нём маскировочная сетка маргинального искусства.
Своих позиций Сорокин не намерен сдавать. Он на игле своего имиджа, скрупулёзно самосозданного, а теперь оберегаемого и расширяемого.
В процессе написания текста, постепенно, рывками, или единомоментно писатель наводит на произведение не только литературный лоск, но и постмодернистский срам.
Срам этот совсем рядом с китчем, если это и не есть сам китч - самый пик китча.
Но безусловное, фокусническое, карнавальное, зверское мастерство писателя не даёт ни малейшего основания так считать никому. Разве что самому хладнокровному критику, воспитанному исключительно на партийном позитиве и наивно верующего в лечебные и "учительские" свойства любой литературы.
Всё перечисленное в совокупности и делает из Сорокина, не просто яркого и внутренне нравственно изувеченного писателя, но именно Сорокина – Писателя (талантливого изощренца, стоящего надо всеми, и над правилами профессиональной порядочности, ниспровергателя классической литературной механики, паразита, фактически проедающего плоть, в которой живёт, при том шутника и скомороха) всё с огромной пропиаренной буквы.
Такое вот кредо у этого человека. На мой, конечно, взгляд.
Будет ли оно (кредо) меняться со временем – кто его знает. Мне кажется, что уже не будет. Но, время покажет и ху есть ху, и просто ху. Резервов у Сорокина выше крыши. Он на вид-то молод и свеж, при всех прожитых годах, уж не говорю, насколько задорен морально, вероятно, полон планов и ухватист практически.
Вроде сказал всё, что хотел, но просто добавлю к палитре ещё немного тёмных красок.
В общем, ощущение от этого писателя у меня такое, что Сорокин создаёт книги не для того, чтобы книга выглядела "естестественной", и – как говорят филологи – когда за спиной у читателя писателя нет, а ровно наоборот. То есть для того, чтобы читатель чувствовал Сорокина. И даже не за спиной, как преследователь в хорошем триллере, и чтобы не выскакивал спереди неожиданно, а вообще был откровенно сверху: то ли вцепившимся в волосы читателю, то ли отвинчивающим ему голову. И поделом такому читателю: надо быть немного разборчивей и поумней, если хотите.
Странный, конечно, концепт у этого яркого господина писателя, но именно он отличает Сорокина от других, и именно он делает Сорокина не просто читабельным, а сверхчитабельным: на уровне болезненного, чувственного мазохизма (чёрного юмора, страшилки, инди-винди хоррора – называйте его жанровые предпочтения как хотите, вплоть до «сороковщины» – по имени его создателя). И это не преувеличение для красного словца, а суть.
В общем, друзья, Сорокин над нами читателями издевается, насилует наши мозги, и выкачивает наши карманы. Честь ему и хвала. За то, что он такой умный и техничный.
Трэшевый Бушков, занимающийся аналогичной обдираловкой, по уровню литературного таланта и изощрённого изобретательства Сорокину в подмётки не годится. Бушков – эталон графомана маргинального, при этом пользующегося спросом у малообразованной публики.
Сорокин же – это литературный гений, литературный Бжезинский, квазиспециалист по запудриванию мозгов публике нормальной, которая до поры не может, или не хочет «раскусить» его фокусов, так как товар уже куплен – как же тут сознаться в лоховстве. А также дружбан с публикой высокоинтеллектуальной, которая давно всё раскусила, и находятся уже в такой специальной игровой, партнёрской позиции, чуть ли не в групповом кружке сверхчёрного юмора с садомазо-маразмазо гиперреализмическим уклоном. Тут ещё игрушки со стулом, то есть с фекалиями очень даже подходят, но если я продолжу, то меня вырвет!